"За горным туманом" - читать интересную книгу автора (Монинг Карен Мэри)

Глава 19

Сумерки подкрадывались с океана и со скал в пурпурном нетерпении, окрашивая стены Далкейта красноватой теменью. В их изучении, Хоук смотрел, как просачивается ночь сквозь открытые двери на западном краю.

Она стояла на обрыве скалы, неподвижная, её бархатный плащ непрестанно трепался на ветру. О чём думала она, мрачно вглядываясь в море?

Он знал, о чём он думал – что даже ветер стремился раздеть её. Он пытал себя воспоминаниями о страстных розовых вершинках,что, как он знал, венчают её груди под шёлком платья. Её тело было облачено на этот раз в облегающие шелка и дорогой бархат. Чтобы быть совершенной леди лэрда. Чтобы быть достойной гордого воина.

Что же чёрт побери он собирался делать? Не может всё так продолжаться.

Он пытался спровоцировать её, надеясь, что она разозлит его, чтобы он мог потерять голову и наказать её своим телом. Но снова и снова, когда он напирал, она отвечала на его грубость прохладной вежливостью, и мужчина не мог сделать ни черта с подобной реакцией. Он кинулся прочь от двери и плотно закрыл глаза, чтобы стереть все преследующие его воспоминания видений своей жены.

Прошли недели с того дня у кузницы – недели, напоенные хрупкими днями и нежными рассветами, рубиновыми ночами и летними грозами. И в этих проходящих днях, в этих жемчужинах шотландского лета были тысячи красот, которые он хотел разделить с ней.

Проклятье! Он ударил кулаком по столу, смахивая бумаги и разбрасывая статуэтки. Она была его женой. У неё не было пути обратно туда, откуда она пришла! Когда же она примет это и воспользуется преимуществами? Он дал бы ей, чего бы она не пожелала. Всё, что угодно, но только не оставлять его. Только не это.

Его жизнь имела все признаки позолоченного, реально существующего ада, и он не мог найти выхода из него.

Так же поспешно, как и атаковала, его ярость испарилась.

Эдриен, шептали его губы беззвучно. Как же мы попали в этот тупик? Каким образом я всё испортил?

*****

«Идём со мной, милая», сказал он тихо, и она закружилась на обрыве скалы, в захватывающем вихре серебристой и кобальтовой лазури. Его цвета, цвета Дугласов. Невольно казалось, что носила она их часто. Знала ли она, что облачалась в живые брызги тех самых нитей шотландки Дугласов, и что этот неосознанный и невысказанный выбор говорил лучше всяких слов о том, что она безусловно его леди?

Он махнул страже рукой, отпуская её. Ему было необходимо похитить несколько драгоценных мгновений единения с ней до того, как он уедет. После долгих часов напряжения и борьбы с собой, он достиг многих решений. В первую очередь у него была давно просроченная поездка в Выселение, в одно из его многочисленных поместий и к тому же самое беспокойное. Он просто не мог продолжать пренебрегать своими обязанностями по отношению к своим владениям в своей томящейся по любви идиотии. Лэрд должен был хотя бы время от времени появляться и принимать участие в решении проблем своих крестьян.

Кроме того, здесь он ничего не мог добиться. Если она выберет Адама в его отсутствие, тогда его душа окончательно умрёт и он просто будет делать вид, что живёт. Как было, пока он существовал эти все тридцать с лишним лет. Что за глупцом он стал, понадеявшись, что остаток будет чем-то отличаться?

«Лэрд Дуглас», выдавила она.

В тишине он шли вместе по краю обрыва, направляясь к лесу.

«Я уеду на какое-то время», наконец, сказал он, когда они вошли в лес.

Эдриен застыла. Он это серьёзно? «К-куда ты едешь?» И почему это её тревожит так сильно?

Он резко втянул воздух. «Выселение».

«Что за Выселение такое?»

«Одно из моих поместий. Семнадцать поместий принадлежит Далкейту. Выселение включает в себя деревни Дулута и Танамориси, и они очень невоздержанные. «Это было проблема, даже когда люди короля защищали Далкейт».

Когда люди короля защищали Далкейт.

Когда её муж был королевской шлюхой.

За последние недели гнев Эдриен остыл, осталось только мучительное раскаяние. Хоук большей частью избегал её, за исключением редких моментов, когда он, казалось, пытался найти повод для ссоры с ней, но после той ужасной ночи он полностью уединился в свои раздумья у моря.

Там он оставался каждую ночь – такой тихий, такой красивый и такой одинокий.

«Хоук?», начала она осторожно.

«Да?»

«А что именно надо было делать королевской шлюхе?»

Хоук застыл. Мог ли это быть шанс, которого он так ждал? Может быть он всё же осмелится на надежду. Его смех был полон горькой насмешки над самим собой. «Ты действительно уверена, что хочешь знать, прекрасная Эдриен?»

*****

Прячась за высоким дубом, Эсмерельда изучала серебристо-белокурые волосы Эдриен, серебристые глаза, искрящееся лицо. Что Ястреб увидел в этой тощей, бледной девке, чего не смог найти в жарких объятиях Эсмерельды?

В первый раз за недели охранники ушли и сучка разгуливала достаточно незащищённой, чтобы Эсмерельда смогла нанести удар и скрыться в сени тёмного леса. Её возлюбленный Хоук может и испытает минуты печали, но он найдёт утешение и сладкую страсть в руках Эсмеральды, как только высохнет земля на могиле его жены.

Она подняла стрелу дрожащей рукой. Нахмурившись, она прижала остриё зазубренного наконечника к мякоти ладони, пока кровь не выступила на её золотисто-смуглой коже. Она сморщилась от боли, но это успокоило нервы. В этот раз она не потерпит неудачу. Эсмерельда выбирала тщательно своё оружие на этот раз. Яд доказал свою хаотичность и полную непредсказуемость – её натянутый и обвитый верёвкой лук отправит стрелу в полёт точно к цели, с силой достаточной, чтобы застрять в плоти и кости груди Эдриен.

Эсмерельда опустилась на колени и туго натянула кожаный шнур. Она направила лук и прицелилась, когда Эдриен ступила на поляну. Она чуть не споткнулась, увидев выражение лица Хоука, когда он смотрел на свою жену. Он любил Эдриен, как Эсмерельда любила бы его; с дикой, требовательной, не знающей границ страстью. После осознания этого, некая жалость, что Эсмерельда могла чувствовать к Эдриен, тут же испарилась. Она придала устойчивости луку и нацелилась в грудь Эдриен. Отпущенная на свободу, стрела с тихим свистом полетела. Эсмерельда проглотила неистовый крик. В последнюю минуту Ястреб повернулся, словно увидел её, прячущуюся в тени или почувствовал полёт стрелы. Он двинулся. Нет!

*****

«Уфф!», задохнулась Эдриен, когда Хоук взмахнул своей сильной рукой прямо перед её лицом и пригвоздил её к дереву.

Она пыталась бороться с его спиной, но он был неподвижной горой. Так он намеревался добиться её возвращения? После недель осторожной сдержанности, повёл её в лес, чтобы изнасиловать её?

«Офф!», выдохнул он с тихим свистом, и она сильнее толкнула его в спину. «Что ты делаешь, Хоук?», потребовала она ответа, но он так и не сказал ничего.

Хоук вздрогнул, борясь с болью, пока его глаза всматривались в деревья. Он чувствовал, что силы покидают его, но он не мог пока поддаться слабости. Нет, до тех пор, пока он не нашёл и не остановил того, кто пытался убить его жену. Но в кустах было всё тихо. Какова бы не была причина, но нападавший сбежал. Хоук почувствовал, как облегчение нахлынуло на него, пока кровь хлестала из его раны.

Когда он закачался и рухнул к ногам Эдриен, она закричала. Кричала и кричала.

******

В тени леса, Эсмерельда прижала кулак ко рту. Она чувствовала, как глаза Хоука выискивают каждое пятнышко там, где она укрылась, но тени были слишком густые даже для его глаза, чтобы проникнуть сквозь них.

Он повернулся, и в профиль она могла видеть стрелу, всё ещё вибрирующую от силы полёта, прямо над его сердцем. Она закрыла глаза и с трудом сглотнула. Она убила его! Стрела была сильно зазубренной и её было невозможно вытащить, не разорвав его грудь. Она умышленно сделала её такой, чтобы ещё больше причинить вреда при вытягивании, чем при вхождении. Даже если стрела не убила свою жертву, войдя внутрь, то уж точно убьёт его, когда её будут доставать.

Эсмеральда распласталась по лесному настилу и ползла сквозь подлесок, пока точно не убедилась, что была в безопасности. Потом она поднялась на ноги и побежала без оглядки, арбалет так и остался лежать забытым на влажной лесной земле. Ветки хлестали её лицо. Крик поднимался комом в её горле. Эсмерельда глотала горькие рыдания, пока перепрыгивала через сваленное брёвно.

Рука выстрелила с быстротой молнии, грубо перехватив её. Адам дёрнул её на себя, больно схватив за шею.

«Где была прекрасная блудница?» Его глаза были неестественно яркими.

Она с трудом дышала ему в лицо.

Он зло посмотрел на неё и безжалостно её встряхнул. «Я спросил, где ты была?»

Когда она снова не ответила, Адам скользнул рукой по её шее к горлу и сдавил. «Твоя жизнь ничего не значит для меня, цыганка». Его глаза были столь же ледяными, как и голос.

Запинаясь, Эсмерельда всё ему рассказала, умоляя Адама спасти мужчину, которого она любила, воспользоваться своими сверхъестественными способностями и вернуть ему жизнь.

Итак она знала его подлинную сущность. Он не был удивлён. Цыгане были крайне сведущи в древней мудрости. «Если ты знаешь, кто я, цыганская шлюшка, то должна знать, что мне наплевать на твои желания – или кого-нибудь ещё, что касается этого. И уж точно я не побеспокоюсь о твоём ненаглядном Хоуке. По сути, Ястреб тот самый сукин сын, которого я пришёл уничтожить».

Эсмерельда побледнела.

«Идём», приказал он. И она знала, он не подразумевал того, что бывало раньше. Больше нет.