"Грязная история" - читать интересную книгу автора (Эмблер Эрик)

ПРОЩАНИЕ С АФИНАМИ

Глава I

Надо бы высечь на камне: «Г. Картер Гэвин, вице-консул Ее величества королевы Великобритании в Афинах, – дерьмо».

В своем письме я специально просил о встрече с генеральным консулом. Так нет. Наверное, он отправился поиграть в гольф, а мне пришлось иметь дело с этим Гэвином.

Он начал с того, что заставил меня ждать полчаса. А когда меня все же пропустили в его офис, он минут пять говорил по телефону о какой-то юридической ерунде относительно инспектирования ущерба в морских перевозках.

Был он совсем молод, лет тридцати. Сначала это меня обнадежило. Обычно легче иметь дело с чиновниками, которые еще не заскорузли от долгой службы. Когда я мальчишкой жил в Англии, нас приучали относиться к старшим с почтением и уважать их – во всяком случае, изображать уважение. Я думал, что по меньшей мере он будет вежлив с человеком, годящимся ему в отцы.

Он закончил телефонный разговор, повесил трубку, сделал какую-то пометку и только тогда обратился ко мне. Длинноволосый, крупноголовый, важный – типичный образец голубоглазого подонка экстра-класса, от макушки до пят.

– Простите, что заставил вас ждать, мистер Симпсон, – сказал он.

Это была его единственная вежливая фраза. Дальше он вел себя наигнуснейшим образом – издевался и подпускал шпильки, как вредный школьный учитель.

Я улыбнулся в ответ.

– Ничего страшного. Все кости целы.

– Пока все кости целы, мистер Симпсон. – Он взял папку, лежавшую у него на столе, и посмотрел на меня. – На вашем месте я бы не слишком рассчитывал, что подобное счастливое состояние дел сохранится надолго.

Он злобно смотрел на меня. Хотя я не мог подумать всерьез, что кто-нибудь собирается затеять что-нибудь этакое прямо в стенах британского генерального консульства, от его слов мне стало на мгновение не по себе. Я засмеялся.

– Это не шутка, мистер Симпсон. – Его голос был ледяным. – В этом учреждении вы снискали себе известность как весьма назойливая персона. Однако есть предел времени, которое мы можем себе позволить тратить на подобных вам типов. Чего вы хотите?

– Как я указал в своем письме генеральному консулу, я хочу продлить срок действия своего британского паспорта. – Я решил, что пора поставить этого чинушу на место. – Я думал, ваша работа заключается в том, чтобы помогать британским гражданам. Если это приводит вас в такое раздражение, может, я мог бы побеседовать с кем-нибудь, кто относится к этой работе по-другому?

Он открыл папку.

– Вы не британский подданный, мистер Симпсон. Опять повторяется эта гнусная ложь. Я достал бумажник со своими документами. Я был совершенно спокоен.

– Вот свидетельство о рождении, выданное армией Великобритании, которое подтверждает мою национальность, – сказал я, собираясь показать документ вице-консулу.

Он извлек из папки фотокопию.

– У меня уже есть копия.

– Ну так в чем дело?

Он начал зачитывать свидетельство.

– Здесь записано, что ваше имя Артур Абдель Симпсон, что вы родились в Египте, в Каире, 16 октября 1910 года.

– Я знаю, что там записано.

– Здесь также говорится, что вы сын полкового квартирмейстера сержанта Артура Томаса Симпсона из армейского корпуса обслуживания и его жены Риты Симпсон, урожденной Риты Фахир.

– Ну и что с того? Моя мать была египтянкой. Он положил фотокопию обратно.

– Совершенно верно. Однако она не была женой вашего отца.

– Это наглая ложь. – Я был все еще спокоен. – Свидетельство подписано адъютантом полка, где служил мой отец.

– Несомненно. Видимо, он не очень внимательно читал, что подписывал. – Все это было произнесено с издевкой. – Возможно, он совсем его не читал. Ваш отец в качестве полкового квартирмейстера, очевидно, давал ему на подпись большое количество разных бумаг.

– Мой отец был офицером и джентльменом, – гневно возразил я.

– В конце концов он действительно стал офицером. – Чиновник опять посмотрел в папку. – В 1915 году его произвели в лейтенанты. Возможно также, что он был джентльменом. Но он не был женат на вашей матери.

– Армия Великобритании утверждает противоположное.

Он покачал головой.

– Нет. Когда он умер в 1917 году…

– Он погиб на поле боя. Вице-консул снова посмотрел в папку.

– Он умер после того, как попал под грузовик около офицерской столовой в военном лагере в Исмаилии.

– В это время он был в действующей армии.

– Не будем жонглировать словами, мистер Симпсон. Как он погиб, не имеет значения. Суть в том, что, когда ваша мать обратилась за пенсией как вдова офицера, было установлено, что они не были женаты.

– Так почему же тогда армейские власти назначили ей пенсию? – Я действительно думал, что мне удалось его прижать. У меня и раньше проходил этот трюк.

– Когда я назвал вас назойливой персоной, – кисло улыбнулся он, – я вас недооценил. Множество других правительственных учреждений тратили время и энергию своих сотрудников на ваше дело. В том числе и архивное управление военного ведомства.

– Подумать только!

Он проигнорировал замечание, достал из папки еще одну бумагу и углубился в нее, как будто это был захватывающий роман.

– Британская армия в некоторых отношениях довольно странное учреждение. – Он пожал плечами. – Я бы назвал позицию военных отеческой. Они любят опекать своих чад. В особенности они терпимы, например, в отношении гражданских жен своих служащих. Они пришли на помощь вашей матери и вам. Ей установили пенсию, а вас отправили в Англию, где вам дали приличное школьное образование. Как вы, наверное, знаете, за ваше обучение платила благотворительная ассоциация офицерских семей, но возможным это сделали военные власти. Я сомневаюсь, что ассоциация вообще была поставлена в известность о вашем незаконном происхождении.

– Об этом не было сказано, потому что я не незаконнорожденный!

– Как вам будет угодно.

– И если я не британский подданный, может быть, вы мне объясните, как получилось, что меня отправили на учебу в Англию с британским паспортом?

Он снова заглянул в папку.

– Вы имеете в виду проездные документы, выданные в Каире в 1919 году. Это не был паспорт. Армейский священник передал необходимые данные, на основании которых и был выдан соответствующий документ исключительно для того, чтобы вы могли отправиться в Англию и поступить в школу.

– Но в этом документе я назывался британским подданным.

– Вы правы. Я полагаю, священник не стал тщательно разбираться в деталях. – Чиновник вздохнул. – В общем-то, если бы ваше поведение в Англии, Египте, наконец, здесь, в Греции, было нормальным, я сомневаюсь, чтобы возник вопрос о вашей национальности как таковой. Вас бы всегда считали британским подданным.

– Я и есть британский подданный. – Я решил припереть его к стенке. – Что вы скажете по поводу паспорта, выданного мне в 1928 году?

– Вам помогло армейское свидетельство о рождении. То же можно сказать о консульском возобновлении, которое вы получили пятью годами позже в Каире, и о паспортах, выданных в Лондоне и Бейруте. До вашего ареста в Лондоне в 1955 году никаких вопросов просто не возникало. Если учесть все обстоятельства, можно считать вас счастливчиком.

– Счастливчиком! – Я рассмеялся. Мне хотелось дать ему понять, что меня развлекают подобные оскорбления, но что-то не очень получилось. Я думаю, что вместо этого мой смех был полон горечи, унижения и других чувств, перемешавшихся в нем вопреки моим намерениям. Вице-консул вспыхнул и какое-то мгновение прямо-таки источал злобу. Затем он снова взял себя в руки.

– Короче говоря, – сказал он наконец, – я собираюсь приказать выбросить вас из нашего учреждения. Но прежде, мистер Симпсон, я приму меры, чтобы вы никогда более здесь не появлялись. Для этого я расскажу вам, что известно мне и что может узнать любой британский консульский работник, если он заглянет в эту папку.

– Меня это не интересует. – Однако я остался послушать. Мне надо было знать, что же они знали на самом деле.

– Начнем с вашего досье в Интерполе.

Это мне не понравилось. Конечно, досье Интерпола не больше чем ворох международных полицейских сплетен, но если кому-то взбредет в голову отнестись к ним всерьез, можно угодить в беду. Я знал, что у афинской полиции не было копии такого досье, потому что до настоящего времени я не давал повода для запроса в Интерпол и мое разрешение на проживание в Греции было еще в силе. Но если этот сующий нос не в свои дела молодой гад решит показать им досье, я могу оказаться в незавидном положении.

– История довольно долгая. – Он стал листать досье. – Вас тут называют по-разному: журналистом, переводчиком, официантом, издателем, гидом. Чем вы занимаетесь сейчас?

– Я шофер-переводчик. У меня есть автомобиль, и я обслуживаю туристов.

На это он ничего не сказал.

– Я вижу, вы были связаны с ресторанным бизнесом в Каире в 1930 году.

– Я заведовал рестораном, принадлежавшим моей матери.

– Он частично принадлежал вашей матери. Когда она умерла, вы продали его, ничего не сказав совладельцам. Покупатель обвинил вас в мошенничестве.

– Он снял свое обвинение.

– Только после того, как полиция разрешила вам урегулировать вопрос продажи. На следующий год вы стали партнером в небольшом издательском деле в Каире.

– Верно. Мы распространяли иностранные журналы и другие периодические издания. Что в этом плохого?

– Ничего. Но ведь вы издавали кое-что и сами, не так ли? Здесь говорится, что вашим настоящим бизнесом было производство порнографии на испанском и английском языках.

Я уже сталкивался с таким обвинением прежде.

– Это совершенно неверно.

– Интерпол получил информацию в 1954 году от Скотленд-Ярда. К тому времени у полиции была уже целая куча улик. Разве все они неверны, мистер Симпсон?

– В те годы я работал редактором во многих журналах литературного толка, а иногда и сам писал. – Эту речь я знал наизусть. – Может быть, какие-то мои труды носили несколько смелый характер, и поэтому их не пропускала цензура. Но ведь книги «Улисс», «Любовник леди Чэттерли», «Фанни Хилл» тоже назывались цензорами порнографическими, а теперь они признаны высокохудожественными литературными произведениями и печатаются совершенно открыто.

Он поднял голову.

– Значит, «Только для мужчин» – высокохудожественное литературное произведение? – Он даже не дожидался ответа, настолько его забавляла ситуация. – Вас арестовали в Лондоне в 1955 году. У вас нашли образцы непристойных и порнографических материалов, которые вы намеревались продать оптом. В том числе книга «Только для мужчин» и журнал «Очарование». И то и другое было выпущено вашей каирской компанией. Вас судили и приговорили к году заключения. Именно тогда возник вопрос о вашей настоящей национальности. Когда вы отсидели свой срок, министерство внутренних дел намеревалось выслать вас.

– Я опротестовал распоряжение о депортации.

– Это так, и причем весьма успешно. – Он горестно покачал головой. – Не знаю, как вы ухитрились этого добиться. Наверное, у судьи был выходной. Так или иначе, вам выдали новый паспорт, и вы затем вернулись в Египет.

– Да.

– Где вы ложно обвинили английского бизнесмена в шпионаже и донесли на него властям. – Неожиданно его тон вновь сделался мерзким.

– Это не так.

– Не так? Вы пытаетесь меня уверить, что не обвиняли мистера Колби Иванса? В деле имеется доклад нашей разведки, может, вы хотите с ним ознакомиться?

– Нет. Я просто хотел сказать, что все это было позже.

– До того, как вы обратились с просьбой о предоставлении вам египетского гражданства, или после?

– Я никогда не просил египетского гражданства.

– Однако у вас есть египетский паспорт. Я могу назвать его номер.

– Я получил его в период суэцкого кризиса. Тогда в Каире считаться англичанином было небезопасно. Теперь этот паспорт устарел.

– В таком случае, если вы хотите обновить паспорт, обратитесь лучше к египетскому консулу. Или он тоже не желает иметь с вами дело?

– Я британский подданный, и согласно Закону от 1948 года вы не можете лишить меня гражданства, независимо от того, сколько у меня паспортов. – Я смотрел ему прямо в глаза.

Он тоже не отводил взгляда.

– Можем, и сделаем это. – Он вынул из папки еще одну бумагу. Мне ее не было видно, потому что он сразу же положил ее поверх остальных документов. – В декабре 1955 года лондонский суд проявил к вам снисхождение и подтвердил ваше британское гражданство. Вместо благодарности вы объявляете невинного человека шпионом. Я полагаю, это было сделано, чтобы доказать египтянам, насколько антибритански вы настроены, и чтобы отплатить нам за те несколько месяцев, которые вам пришлось провести в тюрьме.

– Я был уверен, что он шпион.

– Чепуха. Даже египтяне не смогли ничего состряпать против него, а они уж старались изо всех сил. В конце концов они его отпустили. Вы отвратительный тип, мистер Симпсон. Все это вы делали нам назло. Ваша жизнь – не что иное, как долгая, грязная история, – закончил он, зло поджав губы.

– Я пришел сюда не для того, чтобы выслушивать оскорбления.

– Конечно, нет. Вы пришли сюда, так как в прошлом году каирская полиция обнаружила, что вы солгали в своем прошении о предоставлении вам египетского гражданства. Ведь вы ложно утверждали, что никогда не были в тюрьме и не совершали уголовного преступления. Когда они узнали правду, они дали вам от ворот поворот. А теперь это делаем мы.

– Вы не имеете права. Согласно Закону…

– Согласно Закону британский подданный может потерять свое гражданство только в том случае, если он формально откажется от него по форме Р-6 министерства внутренних дел. В июне 1957 года вы именно так и сделали.

– Это еще одна ложь. – Мне было, признаться, сильно не по себе.

– У меня здесь есть фотокопия, если вы хотите освежить свою память. – Он подался вперед и сунул ее мне под нос. – Зачем вы это сделали, мистер Симпсон? Я спрашиваю из любопытства. Такая хитрая крыса, как вы, могла бы придумать что-нибудь поумней. Была ли это еще одна пощечина проклятым англичанам или вы пытались убедить египетские власти, что англичане вам больше по душе?

Мне нечего было сказать. Я подписал эту чертову форму, потому что каирский адвокат, занимавшийся моими документами по натурализации, так мне посоветовал. К тому времени англичан уже вышибли из Египта, и вроде бы не имело значения, что подписывать. К тому же я был уверен, что бумажка затеряется.

– Вы не хотите отвечать? – Он откинулся в кресле. – Может быть, вас интересует, как мы возобновили ваш паспорт в 1960 году? Уверяю вас, это произошло не в результате чьей-то небрежности, просто так сложились обстоятельства. Пока мы не имели дипломатических отношений с Египтом, связи осуществлялись через Швейцарию, куда и направлялись все архивы. После восстановления отношений в 1959 году потребовалось время, чтобы привести все в порядок. Тогда ваша форма Р-6 поступила в министерство внутренних дел. Она не была разослана по консульствам до конца 1960 года. Вам опять повезло. – Он поднялся. – Но теперь везение на нашей стороне. Вы в черном списке. Для этого потребовалось долгое время. Я уверен, что грязная история вашей жизни еще многим доставит хлопоты, но, во всяком случае, уже не нам, британцам.

Он захлопнул папку и отодвинул ее в сторону. Я взял свой бумажник и направился к выходу. Он остановил меня:

– Минуточку, мистер Симпсон. У вас все еще есть старый британский паспорт. Это собственность правительства Великобритании.

– Я его потерял.

– Я так и думал, что вы это скажете. На всякий случай я вас предупреждаю. Не вздумайте продать его портовым поддельщикам документов или подделать для собственных нужд. Полиция предупреждена, что он украден. А теперь можете убираться.

Такова очаровательная концовочка, с которой меня проводила эта самодовольная паскуда.

Если мистеру Г. Картеру, богом проклятому Гэвину, попадутся на глаза эти строки, пусть он знает, что отправлял меня в тот момент почти что на верную смерть.

С моральной точки зрения он еще хуже, чем дерьмо, – он самый настоящий убийца!