"Самурайша" - читать интересную книгу автора (Бюто Ариэль)

Глава 9

Хисако откладывает ручку и переводит взгляд на плывущие по Сене баржи. О чем еще написать родителям? Она не может ни солгать, ни рассказать им, что полюбила Европу и начинает забывать Японию. «Забывать» — не совсем точное слово, но тоска первых месяцев прошла, бледные краски детства растаяли на ярком свету ее новой, парижской жизни. По собственной воле Хисако в Японию не вернется.

Она солгала родителям о сыре. Она краснеет, когда ее перо выводит на бумаге имя «Эрика» вместо «Эрик». Но разве сумеет она убедить родителей, что во Франции юноша и девушка могут наслаждаться камамбером, пить бордо, гулять, рука в руке, вокруг острова Сен-Луи и никто не подумает о них ничего плохого?

Хисако заканчивает письмо вопросом о самочувствии соседей и сознательно ничего не приписывает для мамы Виолетты. Она не уверена, что ее собственная мать видится с госпожой Фужероль, ведь Суми ни разу не упомянула о ней в посланиях к дочери.

Хисако обещает себе, что напишет маме Виолетте отдельно. Завтра. Или через неделю. Бедная, она так одинока в своем огромном доме… Интересно, сохранила она рояль или отдала инструмент кому-нибудь другому?

«Иза, маленькая моя, кого ты любишь больше всех на свете?» — «Маму. А потом папу». — «Я — твоя мама!» — «Нет!» — «Но ты ведь называешь меня мамой. Поцелуй меня!»

Девочка всегда подчинялась — из страха, что мама Виолетта закроет пианино на ключ. Белокожая француженка расплетала косы Хисако и принималась расчесывать длинные пряди, восхищаясь их красотой. Она наряжала девочку в роскошные платьица из шелка и кружев, которые приходилось снимать, прежде чем отправиться домой, к Суми и Шинго.

На несколько часов Хисако становилась Изой, драгоценной куклой щедрой бесплодной дамы, которую не позволяла себе любить слишком сильно, инстинктивно ощущая «неправильность» такого чувства.

Виолетта Фужероль баловала ее, учила, кормила, но настоящей матерью оставалась Суми, бывшая сердечная подруга, отвергнутая ради дочери.

Хисако догадывалась об их яростной борьбе. Когда она возвращалась домой, Суми купала ее, как будто хотела очистить. Она не задавала вопросов, но при первом же промахе дочери давала выход горечи и язвительной досаде. Хисако очень старалась вести себя идеально, но она была ребенком и могла посадить пятно на одежду, иногда ей не нравилась приготовленная матерью еда, и тогда Суми упрекала дочь, говорила, что она ведет себя как принцесса, что предпочитает ей богатую иностранку и презирает отца — «еще бы, ведь он простой служащий!». Впрочем, как бы ни раздражалась Суми, она никогда не запрещала Хисако навещать Виолетту, откажись малышка — она бы отвела ее к француженке насильно. Шинго и госпожа Фужероль заключили договор, и корить Суми могла только себя саму.

Без Виолетты Хисако никогда не научилась бы играть на пианино, никогда не приехала бы в Париж и никогда не встретила бы Эрика. Она знает, сколь многим обязана этой женщине, но слезы, выплаканные родной матерью, убили в ней всякую благодарность.

Соседка за стеной играет на скрипке. Хисако краснеет. Она закончит письмо позже. Сейчас ее ждет Эрик, им нужно репетировать.