"Суфии - верность истине" - читать интересную книгу автора (Раджниш Бхагаван Шри)

Глава 6. ВЕЧНОЕ ВОЗВРАЩЕНИЕ

1 сентября 1977 года

Первый вопрос:

Недавно, когда ум почти остановился, я внезапно почувствовал, что я сам и все, что меня окружает, существует точно так же, как во времена Иисуса. И возникло очень сильное ощущение самого Иисуса. Не могли бы вы что-нибудь сказать о явлении такого рода?


Вопрос от Сомендры.

Та же самая драма, разыгрывающаяся снова и снова; сценарий остается тем же, меняются только актеры. У Фридриха Ницше была на этот счет изумительная теория - теория вечного возвращения. Быть может, она не вполне верна в деталях, однако сама идея очень важна и глубока.

Это как времена года: наступает лето, за ним следует череда дождей, потом приходит зима, и снова лето. Летом будут цвести летние цветы, в сезон дождей будут цвести дождевые цветы, а зимой будут цвести зимние цветы. Ни один цветок никогда не повторится, но сам этот основной сюжет будет повторяться снова и снова. Это вечное возвращение.

История одна и та же. Она основополагающа, она никогда не бывает другой. Это может быть Кришна или Христос, Махавира или Мухаммед... меняются актеры, участвуют разные игроки, однако сущностное ядро всего этого всегда одно и то же. Поэтому когда вы глубоко движетесь в медитацию, как это каждый день делает Сомендра, и когда ум почти останавливается, как он говорит в своем вопросе, вы начинаете осознавать многие вещи, которые существовали всегда, но вы не осознавали.

Иисус очень глубоко укоренен в западном сознании. Он стал архетипом. Каждый раз, когда вы будете видеть что-то, что очень его напоминает, ваше бессознательное представит этот архетип вашему сознанию. Из-за того, что Сомендра много жизней был христианином, Христос очень глубоко вошел в его сознание. Ему не может прийти на память Кришна, с Кришной у него нет никаких отношений. Этот символ, эта метафора в его бессознательном уме не существует. Но если бы он много жизней был индуистом, он почувствовал бы тогда, что все это происходит как во времена Кришны или, если бы он много жизней был буддистом, он почувствовал бы тогда присутствие Будды. А, между тем, это одно и то же. Тело Будды отличается от тела Иисуса, но то, что скрыто за телом, не отличается: эта внутренняя чистота, эта внутренняя невинность, эта исконная невинность все та же.

В бессознательном Сомендры очень глубоко укоренен Иисус. Впрочем, Иисус будет ощущаться многими из вас еще по одной причине. Хотя Сомендра не жил во времена Иисуса, здесь найдутся многие, которые жили тогда. Среди моих саньясинов много евреев. Евреев в Индии не существует - совсем не существует. Так что многие евреи приехали специально ко мне - и здесь должно быть что-то глубокое. Они упустили Иисуса, однако бессознательный поиск продолжается. И каким-то совершенно бессознательным образом они почувствовали, что я где-то здесь. На этот раз они не хотят упустить. Сюда станет прибывать все больше и больше евреев. В тот раз они упустили, в те времена было трудно принять Иисуса.

А, между тем, за эти две тысячи лет произошло многое. Иисус теперь более уместен, он больше импонирует теперь человеческому сознанию. Евреям было очень трудно принять Иисуса из-за того, что он был евреем - так же, как индусам трудно принять меня. Ум играет в странные игры. Если кто-то рождается в вашей религии, вашему эго становится очень трудно принять, что он просветленный. Если кто-то рождается в одной с вами деревне, это становится еще трудней. А если кто-то учился с кем-то в одной и той же школе и вдруг распространяются слухи, что он стал просветленным или таким же избранником Бога, как его пророк, вы с порога отвергнете саму мысль об этом. Вы знаете этого человека с детства, знаете его изнутри и снаружи - как он может стать избранником Бога? Если здесь вы, то как Бог может избрать его? Как Бог может посметь это сделать? Если бы ему так нужно было выбирать, он выбрал бы вас. Это для эго становится нестерпимым.

Индия упустит меня по той простой причине, что я здесь родился. Эта случайность станет для Индии бедой. Я не вижу здесь много индусов. Вы, наверное, не смотрели на это с такой точки зрения. Почему их здесь нет? Их эго очень трудно меня принять, особенно это касается джайнов - этой маленькой религиозной группы, индийских джайнов. То, что я родился джайном, было случайностью. Но вы их здесь не найдете. Вы, может, и повстречаете несколько индусов, однако количество джайнов будет меньше. И уж тем меньше будет численность этой особой секты - в секте джайнов существует эта еще меньшая секта - в которой мне волею случая довелось родиться.

Количество джайнов очень мало - их в Индии триста тысяч - к тому же среди джайнов существует множество сект. Одна секта, очень маленькая секта, называется самхией - слово это происходит от слова «самадхи»: те, кто верят в самадхи. Это то же самое слово, которое в японском стало «самни», а позже - «сатори». Вряд ли вы найдете здесь самахиев - это невозможно. Их всего несколько тысяч. И все они знают меня, они со мной хорошо знакомы, однако в этом и заключается проблема: они не могут сюда из-за этого прийти.

Индия упустит. За пределами Индии не упустит никто; все остальные будут больше сонастроены со мною.

Евреи прибыли сюда в большом количестве. У них такое чувство, что здесь что-то происходит. Что та же самая драма разыгрывается здесь в двадцатом столетии - что-то из сознания Христа. Причем они могут легче меня принять, чем когда-то могли принять Иисуса. Он был евреем, сыном плотника - принять его было почти невозможно.

Многие из вас начнут постепенно чувствовать своего рода дежа вю, как будто это не двадцатый век, как будто эти двадцать веков внезапно исчезли из вашего сознания, как будто вы снова живете во времена Иисуса и ходите с ним по Иерусалиму или держите с ним путь неподалеку от Галилеи или в Вифлееме. Перед многими из вас развернется этот сон, так как эта метафора, что поможет меня понять, будет самой близкой западному уму.

Ни один индуист никогда не почувствует, что здесь происходит что-то имеющее отношение к Христу. Если он что-то и почувствует, так это будет Кришна. Ни один буддист никогда не почувствует ничего связанного с Христом. А если он и почувствует что-то, он почувствует что-то связанное с Буддой. Все это архетипы, бессознательные метафоры, и когда вы приближаетесь к своим глубинам, вы начинаете выпускать на волю поэзию своей души.

Так что Сомендра прав. Он говорит: Недавно, когда ум почти остановился, я внезапно почувствовал, что я сам и все, что меня окружает, существует точно так же, как во времена Иисуса. И возникло очень сильное ощущение самого Иисуса. Не могли бы вы что-нибудь сказать о явлении такого рода?

Это необычайно важно. Войдите в это глубже. Не противьтесь этому. Это тоже исчезнет. Как исчезает сознательное, так однажды исчезнет и бессознательное. Впрочем, жить в бессознательных метафорах лучше, чем в сознательных, потому что они глубже. И он совершенно прав, когда говорит: ум почти остановился, потому что, если он остановится окончательно, тогда исчезнет даже Иисус. Все эти вещи, в конечном счете, от ума; все слова, все метафоры - все эти вещи от ума. Осталось совсем немного ума - будь же готов, Сомендра, отбросить и его. И все же здесь нет места спешке, не будь нетерпеливым, не борись с этим. Это уходит само, оно уже на смертном одре.


Второй вопрос:

После сегодняшней лекции я встретила на лестнице Сатью. Она смеялась. А мне хотелось рыдать, но я чувствовала, что должна повеселеть и засмеяться и что она положительная, а я отрицательная. И я через силу засмеялась. Могла ли я быть честной по отношению к самой себе и встретить ее в то мгновение?


Вопрос от Ванданы.

Здесь есть кое-что, что должен понять каждый.

Сатья находится в пространстве смеха. В ней что-то шевелится. Она не принадлежит к смеющемуся типу - она принадлежит к плачущему типу. Когда она сюда приехала, то всякий раз, приходя ко мне, она обычно начинала плакать. Ей легче было лить слезы. А теперь слезы исчезли, и возник смех - причем такой сумасшедший смех, что она смеется часами напролет. Он стал для нее прямо-таки болезнью. Она смеется и смеется всю ночь.

Естественно, начинаешь бояться. Что происходит? Совсем без причины? Она не принадлежала к смеющемуся типу, и поэтому всю жизнь она подавляла свой смех. Тип ее был плачущим, унылым. А теперь этот тип стал меняться, двигаясь из одной крайности в другую. И прежде чем он остановится посредине и появится равновесие, он должен дойти до другой крайности.

Всю свою жизнь она, сама о том не ведая, подавляла смех. Теперь же подавление исчезло, клапан убран. Теперь она не может плакать, слез больше нет. Но появляется смех всей жизни и мстит за себя! Он прямо-таки истеричен. Им все же это прекрасное пространство, потому что оно свидетельствует о большой перемене, преображении, алхимическом изменении. Слезы превращаются в смех. А потом она придет к точной середине, потом установится великое равновесие, уравновешенность. Эта уравновешенность и есть цель.

Ни отрицательное, ни положительное не является целью, потому что и то, и другое - половинки. Да, если вам приходится выбирать между отрицательным и положительным, выбирайте положительное. В нем меньшее зло - только и всего. Но если вам приходится выбирать между спокойствием и положительным, выбирайте тогда спокойствие. Положительное тогда ничто, положительное тогда почти отрицательное по сравнению со спокойствием. Если выбор только один, слезы или смех, - тогда хорош смех. Но если есть возможность выбрать молчание - слезы и смех должны быть тогда отброшены. И человек становится молчаливым.

Она скоро придет к молчанию. После этого шторма смеха наступит великое молчание. Оно всегда наступает после шторма. Это высвобождение, высвобождение подавленного смеха. Он должен быть удален из ее сознания. Он уже удаляется, и она вовсю изливается.

И вот Вандана говорит: После сегодняшней лекции я встретила на лестнице Сатью. Она смеялась. А мне хотелось рыдать, но я чувствовала, что должна повеселеть и засмеяться и что она положительная, а я отрицательная. И я через силу засмеялась. Могла ли я быть честной по отношению к самой себе и встретить ее в то мгновение?

Да, другого способа кого-то встретить не существует. Встреча возможна лишь в том случае, если ты подлинна, потому что встречаются только подлинные люди. Сатья смеется, и Вандана логично рассуждает: «Если я тоже стану смеяться, возникнет какой-то диалог. И мы обе окажемся в одном пространстве».

Но как вы обе можете оказаться в одном пространстве? Ведь ее смех подлинен, а твой фальшив. И это не одно и то же. Подлинный смех и неподлинный смех - далекие друг от друга полюса. Как вы можете встретиться? Истина и ложь никогда не могут встретиться. Если бы Вандана рыдала, как ей того хотелось, тогда и произошла бы встреча. Но это кажется алогичным: кто-то смеется, а ты начинаешь плакать? Это кажется алогичным. Как будто вы идете в разных направлениях. Как тогда может произойти встреча? И все же позволь мне сказать тебе, что вы не идете в разных направлениях. Если ты подлинна и она подлинна, то вы идете в одном направлении. Какого рода истина в тебе случается, не имеет значения.

Если бы Вандана стала плакать, заливаясь слезами, если бы она рыдала, как ей того хотелось, тогда произошла бы встреча, тогда смех и слезы не были бы противоположными, потому что и то, и другое подлинно. Только двум подлинностям дано встретиться, только двум подлинностям дано завязать диалог.

Но она упустила главное, как упустили бы многие из вас. Логичный ум говорит: «Она смеется, и если я заплачу, мы разойдемся. Как тогда между нами вообще будет возможно общение?» Затем ум говорит: «Она положительна, а ты отрицательна». Не в этом, однако, дело. Ты можешь встретиться с положительным человеком благодаря своей отрицательности. Единственное, что нужно - это одна и та же почва подлинности, одна и та же основа подлинности.

Положительное и отрицательное могут встретиться. Встреча их и в самом деле бывает прекрасна. Действительно, иногда бывает, что положительное не может встретить положительное, а отрицательное не может встретить отрицательное, потому что у них нет притяжения к противоположному. Это какая-то гомосексуальность, когда положительное с положительным, а отрицательное с отрицательным. Встреча происходит легче и больше обогащает, когда она гетеросексуальна. Смех и плач могут встретиться очень красиво. Такова встреча мужчины и женщины, дня и ночи, жизни и смерти.

Вы можете спросить ученого, физика... и он скажет: «Встречаются только противоположности. Положительное отталкивает положительное, а отрицательное отталкивает отрицательное. Встречаются только положительное и отрицательное». Если вы приблизите друг к другу два положительных магнита, они оттолкнут друг друга, а если вы приблизите друг к другу один отрицательный, а другой положительный, они соединятся в браке.

Так что нужно только одно: подлинность. Не волнуйтесь из-за положительного и отрицательного. Не слушайте логический ум, потому что логический ум абсурден. Жизнь превосходит логику.

Вы только посмотрите... Вандане хочется плакать и плакать, а Сатья заливается от смеха - и та, и другая подлинны. И тогда возникает общая основа, тогда они двигаются в одном направлении, тогда они могут взяться за руки. Сатья может продолжать смеяться, а Вандана может продолжать плакать, и все же в это мгновение появится какое-то единение, в это мгновение будет великое единение - ведь обе будут подлинны. Помните: связывает только подлинность. Соединяет только подлинность.

Не волнуйтесь из-за отрицательного и положительного. Единственное, о чем необходимо всегда помнить - это подлинность, а любая ложь создает преграду.


Третий вопрос:

Почему люди так фальшивы?


Люди так фальшивы, потому что это выгодно, потому что это хорошая политика. Если вы будете подлинными, вы будете в опасности. Вы можете быть подлинными только в подлинном обществе, в котором признают и любят истину. Это же общество существует благодаря лжи. Истину здесь не признают, истину здесь распинают, истину здесь убивают. А ложь возводят на трон. Вот почему в этом мире становится так важна политика: ведь политика - это игра лжи. Политики становятся самыми важными людьми в мире. А должны быть последними. Они становятся первыми, потому что этот мир - все это общество - держится на лжи. И если ты живешь среди лжецов и вся жизнь, что окружает тебя, пропитана ложью, тебе поневоле приходится быть фальшивым. Это выгодно, это экономично, это безопасно. Это защищает тебя - а иначе люди будут тебе противостоять. Если ты подлинен, а все они живут ложью, они не смогут тебя терпеть.

С самого начала ребенок начинает учиться тому, что ложь выгодна. Если ребенок говорит правду, его бьют; если ребенок говорит правду, родители приходят в какое-то замешательство. Если ребенок остается правдивым, то на его стороне не остается никого - все против него. Но если он лжет, он сможет защитить себя. Ложь становится своего рода зонтом, и если он лжет в унисон с ложью родителей, проблем тогда вообще не бывает. Он может существовать весьма гладко. А дети очень восприимчивы, чувствительны; они впитывают все, что видят вокруг.

Я слышал...


Вернувшись после долгого отсутствия на пляж, где были его родители, мальчик увидел, что они собираются уходить.

- Поторапливайся, - сказала мать, - мы идем в ресторан на хороший обед.

- Но мне не хочется есть, - ответил мальчик. - Я съел семь мороженых в вафельных стаканчиках и три сосиски.

- Где же ты раздобыл семь мороженых в вафельных стаканчиках и три сосиски? - удивилась мать. - У тебя ведь совсем не было денег.

- А они мне были не нужны. Я просто ходил по всему пляжу и плакал, как будто потерялся.


«Плакал, как будто потерялся...» Ребенок научился серьезному трюку. Если ребенок притворяется, что он потерялся, это становится выгодно. И в этом заключается весь секрет фальши людей: это выгодно. Зато каждый раз, когда вы говорите правду, это идет вам во вред. А с какой стати нужно себе вредить? Ложь - это же средство выживания.

Я слышал...


Одному коллекционеру художественных полотен попалась на глаза картина, на которой стояла подпись «Пикассо». Он тут же ее купил, полагая, что она окажется весьма ценной. Однако в него закралось подозрение, что это может быть подделка, и поэтому он стал искать дом Пикассо.

Прождав долгое время, он наконец удостоился внимания Пикассо и показал ему эту картину.

- Подделка! - бросил великий художник и захлопнул дверь. Коллекционер упал духом и решил не попадаться больше на удочку.

Спустя какое-то время он наткнулся на другую картину, тоже носящую подпись «Пикассо». Он тщательно изучил историю этой картины и купил ее только тогда, когда ознакомился со всеми документами, подтверждающими ее подлинность. И все же, несмотря на очевидные доказательства того, что это был настоящий Пикассо, он почувствовал сомнение и решил проверить это сомнение, еще раз сходя к Пикассо.

И вот когда он был, наконец, удостоен внимания Пикассо, великий художник мельком взглянул на эту картину и сказал:

- Подделка!

- Но, Пикассо, - вступился было коллекционер, - я исследовал эту картину вдоль и поперек и могу доказать, что вы собственноручно ее написали.

На что Пикассо ответил: - Я часто пишу подделки.


Это бывает. Даже художник начинает учиться обману. Не все картины Пикассо являются подлинными. Большинство из них - подделки, хоть и написанные им. Впрочем, что он имеет в виду, говоря, что это подделка? Он просто говорит, что он лишь копировал ее с других своих полотен; это не оригинал, это копия - не важно, кто делает копию: кто-то другой или сам Пикассо.

Это бывает почти всегда: стоит только человеку получить Нобелевскую премию, как он уже после этого никогда не выдает ничего оригинального. Он продолжает повторять свою старую историю на новые лады. Из-за того, что ему столько заплатили, он застрял на месте. Он думает, что это оправдывает себя, и продолжает снова и снова писать одно и то же. До сих пор еще ни разу не бывало, что после получения Нобелевской премии поэт или писатель был бы способен снова выдать что-нибудь оригинальное. Нобелевская премия - своего рода похоронный звон, возвещающий о кончине этого человека, так как теперь он знает, что выгодно, теперь он открыл секрет успеха, теперь у него в руках ключ - и к чему беспокоиться о том, чтобы пробовать другие ключи? Они ведь могут и не оказаться столь успешными. К чему беспокоиться о других направлениях и измерениях творчества? Человек уже знает, как делать правильную вещь, и продолжает снова, снова и снова делать эту правильную вещь, и становится фальшивым.

Люди фальшивы, потому что они нашли ключ. Они знают, что делает жизнь безопасной, комфортной, удобной, защищенной - хотя удобство, комфорт, защита и безопасность не приносят никакого блаженства. Они приводят ко всевозможным страданиям, они не вносят в жизнь никакого счастья. Счастье наступает лишь благодаря изначальности. До тех пор, пока вы не обретете свое исконное лицо, вы никогда не будете блаженны.

Но чтобы обрести свое исконное лицо, вам придется пройти через большие неудобства и дискомфорт. Труден этот путь. Все время помните: всегда, когда вы будете сталкиваться лицом к лицу с выбором между удобством и удовольствием, всегда выбирайте удовольствие, иначе вы станете фальшивыми. Всегда, когда у вас будет выбор между комфортом и каким-нибудь приключением, выбирайте приключение, каким бы трудным оно ни было, иначе вы станете фальшивыми. Всегда, когда у вас будет выбор между защитой и незащищенность, позвольте незащищенности стать вашей любовью. Никогда не выбирайте защищенность. Защищенность делает людей мертвыми и тупыми. Совершенно защищенный человек уже лежит в могиле, он больше не жив. Но если вы живы, то незащищенность просто обязана присутствовать: чем больше жизни, тем больше незащищенности.

По-настоящему живой человек живет от мгновения к мгновению в незащищенности. Но тогда бывает огромное воодушевление. И он всегда находится на грани неизвестного, всегда движется во что-то таинственное. А таинственное не гарантирует защиту. Не нужно зависеть от счета в банке, не нужно зависеть от брака, не нужно зависеть от комфортной и хорошо оплачиваемой работы, не нужно зависеть от семьи, общества и государства. Люди, что попали в зависимость от этих вещей, находятся везде и повсюду. Вы можете их видеть - какие они мертвые, как они влачат свое существование, какая тоска в их глазах. В сердце их не звучит ни одна песня, и вы никогда не ощутите танца в их походке. Это невозможно. Вы можете продолжать исследовать их жизнь и обнаружите там пустыню, и только пустыню, где нет ни одного оазиса. Любовь не расцветает, праздника они не знают.

Я слышал...


Умер один индус - очень религиозный человек, строго соблюдавший обряды и формальности. Он делал все, что велели священные писания. Так что он был весьма и весьма уверен в том, что попадет в рай. Но когда он туда попал, он заглянул в дверь и был удивлен: рай один к одному напоминал Индию, никакой разницы не было.

И тогда он спросил ангела, стоявшего у ворот:

- Что это? Он очень похож на Индию, я не вижу никакой разницы. Рай почти как наша земля, наша страна.

А человек, стоявший в дверях, сказал:

- О чем ты говоришь? И почему ты передо мной раскланиваешься? Это не рай, а я не ангел!


История эта прекрасна. Это ад, а человек, стоящий, в дверях, не ангел, а Дьявол! Однако ад будет похож на Индию. Ад будет похож на все, к чему вы привыкли. Если ты немец, тогда ад будет похож на Германию, если ты японец, тогда ад будет похож на Японию, а если ты англичанин, ад тогда будет точной копией Англии.

Ад - это то, что вы знаете. Медитируйте над этим: ад - это то, с чем вы знакомы; ад - это прошлое, известное, проторенная дорога. Рай же - это что-то неизвестное, то, что вы не можете сравнить ни с чем из своего прошлого, то, что вы не можете сравнить с вашим опытом - здесь нет сравнения. Он всецело нов! Всецело! Абсолютно! Это разрыв с уже известным. Вы никогда не знали ничего подобного. Но если вы живете жизнью комфорта, удобства, обрядов, формальности и лжи, если вы живете фальшивой жизнью, псевдожизнью, значит, вы живете в аду. И впредь будете жить в аду. Вы сами создаете его вокруг себя. Встряхнитесь же и освободитесь от своей тупой и мертвой, так называемой жизни. Начните жить заново. И не думайте о том, что выгодно. То, что выгодно в этом мире, всегда плохо. А хорошее никогда не бывает выгодно, потому что нет больше таких людей, которые могут платить за хорошее. Зато если вы делаете что-то плохое, вы будете щедро вознаграждены.

Вы только подумайте: поэту не платят, зато платят генералу. А ведь генерал делает плохие вещи: он убивает людей. Он - убийца. Солдату платят, а художнику - нет. Те, кто несут в мир смерть - те и получают вознаграждение. Разве вы не можете этого увидеть? Люди армии - это хорошо оплачиваемые люди. Они мясники и убийцы, но самые высокооплачиваемые, самые обеспеченные. Они живут в хороших домах, в их распоряжении все блага жизни. И посмотрите на поэта, который продолжает петь песни любви - он обречен на нищету. И поразмыслите о музыканте, который приносит музыку к вашим дверям - он же нищий. Хорошее не оплачивается, не может оплачиваться. До того плох этот мир. А вот политики хорошо оплачиваются и пользуются уважением. Газеты то и дело пестрят сообщениями о них. Вы когда-нибудь видели в газете что-нибудь, кроме политики? А ведь это самые злобные люди в мире. Это люди, которые превратили Землю в ад. Однако это хорошо оплачиваемые люди.

Помните: если вы рассуждаете в терминах выгоды, вы будете фальшивыми. Если вы хотите, чтобы вам в этом мире платили комфортом, роскошью, вы обязательно будете фальшивыми. Но если вы действительно хотите быть живыми, тогда не беспокойтесь о том, выгодно это или нет. Если это оплачивается - хорошо; если это не оплачивается - хорошо.

Но тогда вы будете жить жизнью крупного обогащения. Вы можете не быть богатыми, но жизнь ваша будет обогащена. У вас может не быть славы, но у вас будет радость; о вас могут не знать в мире, но о вас будет знать Бог. А это стоит всего.

Впрочем, я не говорю, что всем вам придется нести на плечах свой крест. Нет, я этого не говорю. Я никогда не требую невозможного. Когда вы живете с фальшивыми людьми, нет необходимости вызывать ненужный конфликт. Продолжайте искать свою жизнь, свое подлинное лицо, однако нет необходимости ежедневно, ежесекундно пребывать в конфликте - иначе это станет проблемой и напрасной тратой энергии. Следуйте правилам обычной жизни - так же, как следуют правилам игры. На дорогах Индии говорят: «Держитесь левой стороны» - вот и держитесь левой стороны. Это не имеет ровным счетом никакого значения. В Америке держатся правой стороны, тогда как в Индии держатся левой. А если где-то существует некая сумасшедшая страна, где вам придется держаться центра - держитесь центра. Не волнуйтесь.

Только всегда знайте, что в этом нет ничего существенного. Это не имеет ничего общего, ни с какой истиной. Это удобство. И когда столько людей... Вам не нужно создавать неудобства для других. Вы вольны создавать всяческие неудобства для себя, это ваша воля - но вам не нужно создавать неудобства для других.

Я слышал...


Великий маэстро, Тосканини, был столь же знаменит своим необузданным нравом, как и своей выдающейся музыкальностью. Когда оркестранты плохо играли, он хватал все, что попадалось ему на глаза, и с силой швырял на пол. Во время одной из репетиций фальшивая нота заставила гения схватить свои дорогие часы и разбить их так, что починить их уже не было никакой возможности.

В скором времени он получил от своих почитателей-музыкантов роскошную шкатулку, обитую бархатом, внутри которой было двое часов: одни - красивые золотые, а другие - дешевые с надписью «только для репетиций».


Так что помните это. Когда ты вращаешься в этом мире, взаимодействуя с людьми, нет необходимости нести свой крест. Нет необходимости без остановки кричать во все горло, что ты мученик, или Иисус, или Мансур - нет такой необходимости. Следуй правилам игры. Это ведь только игра.

Но всегда помни: игра эта не должна становиться частью твоей жизни. Это все, что я бы желал своим саньясинам, запомните. Вот почему я не изолирую вас от общества, тогда как раньше этого никогда не делалось. Этого никогда не делалось раньше по одной единственной причине: причина заключалась в том, что Будда не позволял своим саньясинам жить в миру. Проблема была в том, что если саньясин становился подлинным, ему становилось трудно жить в мире: ведь вам приходится быть вежливым с людьми, соблюдать формальности, причем много раз. В жизни вы не можете непрерывно помнить, что вы обязательно должны быть подлинными, ведь люди так фальшивы. И вам приходится иногда быть тихими, не говорить ни слова из одного только сострадания, вежливости - ведь если вы что-то скажете, это напрасно ранит людей. Или иногда вам придется делать что-то неправильное. Вы не можете быть абсолютно самими собой, когда живете среди такого множества людей. Поэтому Будда говорил своим саньясинам: «Оставьте этот мир. Пожертвуйте своими отношениями во имя подлинности». Другие, кто решался жить в миру, жертвовали своей подлинностью ради отношений.

И те, и другие односторонни. Вы можете оставить мир, но это будет значить, что вы оставили много возможностей для роста. Вы можете уйти в гималайскую пещеру и сидеть там. Конечно, тогда не нужно будет лгать, так как лгать будет некому, говорить будет не с кем, не с кем будет вступать в отношения. Вы будете в пещере одни, вы будете совершенно подлинны, вы можете иметь свое подлинное лицо - но тогда у вас не будет никаких возможностей, которые могли бы стать вызовом, побуждать вас к росту. Вы выпали из жизни, а, между тем, люди могут по-настоящему расти только в жизни.

Жизнь есть великая возможность. В пещере вы будете изолированы, вечно одиноки, тупы и мертвы. Вы опять станете мертвыми, потому что у вас не будет никакой возможности для ответа. Да, вы не будете говорить неправду - но кому вы будете говорить правду? Вы не будете гневаться, это верно - но и любить вы тоже не будете. Так что это что-то бессмысленное. Гнев отбрасывается, но и любовь тоже исчезает. Вот почему саньясы прежнего типа становятся холодными. В них нет никакого гнева, это хорошо - однако в них нет и никакой любви. А это не похвально.

Это как в том случае, когда человек испугался болезни и поэтому покончил с собой. Теперь он никогда не будет больным, это верно - но и живым он тоже никогда не будет. Это выплескивание из ванны ребенка вместе с водой. И я не сторонник этого.

А, между тем, до сих пор человечеству был дан только такой выбор: либо ты оставляешь мир и уходишь в себя - и это опять-таки вид тупой жизни, - либо ты живешь в миру и будешь фальшивым, потому что быть подлинным весьма затруднительно.

А я даю вам золотое средство: живите в мире и не будьте от мира. Вам нужно будет стать очень и очень бдительным - более бдительным, чем саньясинам Будды. Им не нужно было быть бдительными, они могли отправиться спать в свои пещеры. А вам придется стать очень и очень бдительными и держать при себе двое часов: одни для репетиций, а другие, настоящие - для самих себя. Вы должны будете стать великими актерами. Но когда вы играете сознательно, вы не фальшивы. Когда налицо сознательная игра, вы знаете, что это всего лишь игра, и тогда она не погубит вашу жизнь. Но когда вы забываете, что это игра, и отождествляетесь с нею, тогда вы становитесь мирскими.

Итак, старое определение мирского - это тот, кто живет в миру, а определение немирского - тот, кто не живет в миру, кто ушел из него. Мое же выглядит иначе. Мирской человек - это тот, кто поглощен своей игрой, становится бессознательным и забывает, что это игра. Это как если бы вы играли на сцене, исполняя какую-то роль. Скажем, вы играете в драме роль Иисуса или Понтия Пилата и забываете, что это роль, и когда падает занавес и вы приходите домой, вы приходите как Понтий Пилат или Иисус Христос. И тогда вы попадаете в трудное положение.

Такое иногда происходит. Однажды это произошло с актером, который постоянно, в течение целого года, играл Авраама Линкольна, разъезжая с гастролями по Соединенным Штатам. Каждый день труппа переезжала из одного города в другой, и он был Авраамом Линкольном. Год - это долгий срок. И он перепутал. По прошествии года он забыл свою подлинную тождественность, кем он был, и начал называть себя Авраамом Линкольном. Люди сначала думали, что он шутит, однако потом дело приняло серьезный оборот. Он приехал домой, но он приехал домой как Авраам Линкольн. Жена его пыталась уговорить, чтобы он отказался от этой роли, отец пытался убедить его, что он не Авраам Линкольн, однако он не желал слушать. Он также не носил обычной одежды, а надевал ту, в которой был на сцене Он ходил как Авраам, заикался как Авраам, и лицо его становилось похожим на лицо Авраама. Целый год он беспрестанно имитировал. И это стало до того невыносимо, что его пришлось отвести к психиатру. Психиатр долго над ним работал, то так, то эдак, однако от того ничего нельзя было добиться, кроме: «Что вы говорите? Вы что, сошли с ума? Я же Авраам Линкольн!»

В Америке есть детектор лжи, который применяют на судах. Человек, которого хотят проверить, стоит на механизме, не подозревая, что под ним какой-то механизм. Это похоже на определение кардиограммы. Он чертит кривую вашего сердцебиения. Когда вы говорите правду, идут ровные линии, а когда вы вдруг собираетесь сказать ложь, появляется пробел, потому что сердце знает кое-что другое. И кривая разрывается. Поэтому когда вы лжете, это можно увидеть на диаграмме. Диаграмма начинает дрожать и разрываться.

Например, если кто-то спрашивает: «Сколько времени на ваших часах?», вы смотрите и говорите: «Девять часов». Лгать нет надобности. И диаграмма идет ровно. Затем вам задают вопрос: «Этого человека убили вы?» Ваше сердце говорит: «Да!», потому что оно знает, а вы говорите: «Нет». Поэтому имеет место конфликт между сердцем и вами, и этот конфликт сотрясает диаграмму. И тогда можно показать, что вы лжете.

Итак, психиатр предложил поставить этого Авраама Линкольна на детектор лжи. Цель была только одна: узнать, лжет он или нет. На этот раз человек, который был Авраамом Линкольном, стал сыт по горло всевозможными лечениями, психиатрией, лекарствами, транквилизаторами, всевозможными внушениями, причем каждый строил из себя мудреца, опекавшего его. И вот в тот день он решил, что, хоть он и был Авраамом Линкольном, ему лучше сказать, что он не Авраам Линкольн. «Пусть с этим будет покончено! Внутри я знаю, кто я, но вовне я скажу все, что они хотят, и с этим будет покончено. Иначе жить станет проблемой!»

Когда он стоял на детекторе лжи, ему задавали разные вопросы, и он отвечал. И вот дошли до настоящего вопроса - его спросили: «Вы Авраам Линкольн?»

«Нет!» - сказал он. И детектор засвидетельствовал ложь.

Он до того сросся с этой мыслью, что в своем глубочайшем ядре знал, что он Авраам Линкольн. И теперь на поверхности он лгал.

Если это происходит, значит, ты мирской человек. Вот мое определение мирского человека: это тот, кто погружается в свою роль и забывает из нее выйти, тот, кто так и остается на ее крючке. Таков человек от этого мира. Тогда как саньясин, человек от другого мира - это тот, кто продолжает играть роль и в то же время знает, что все это роли, и никогда не попадается на крючок какой бы то ни было роли. Когда такой человек приходит домой, он играет роль мужа, отца, жены. Все это игры. Играй красиво, играй артистично, играй эстетично, и все же попадаться на крючок нет необходимости - нет необходимости в том, чтобы действительно быть отцом, действительно быть матерью, действительно быть тем или этим. Или, скажем, ты врач, инженер или кто-нибудь еще - все это функции. Когда ты лечишь пациента, будь в роли врача, но когда никакого пациента нет, и ты один сидишь в своей комнате, быть врачом нет необходимости. А иначе ты будешь делать такую же глупость, какую делал человек, ставший Авраамом Линкольном.

Обычно я останавливался в доме моего друга из Калькутты. В те времена он был судьей в Верховном суде, а теперь он стал главным судьей в каком-то другом месте. Жена его говорила мне: «Мой муж вас так уважает, так вас любит, что вы - единственный человек, который способен мне помочь». «В чем дело?» - спросил я. «Он всегда судья, - ответила она, - даже дома, даже с детьми. Он никогда не выходит из этой роли. Мало того, даже в постели со мной, когда он занимается любовью, он все равно судья. И мне приходится обращаться к нему 'Ваше величество', 'Ваша честь'. Он этого ждет. А я чувствую себя преступницей, стоящей перед ним и вечно ждущей приговора. И весь дом с его приходом погружается в уныние. Когда же он уходит, все радуются, что судья ушел».

Такое происходит практически с каждым в той или иной степени. Я называю мирским человеком того, кто не знает, как играть роль, и слишком серьезно ее воспринимает.

Мой саньясин представляет собой новое вхождение в мир религии. Он будет жить в миру, будет играть во всевозможные игры и при этом знать, что все это игры, и никогда не попадется на крючок ни одной из них. И он всегда легко сможет выйти из любой игры и продолжать искать свое подлинное лицо. Он не потеряет себя в ролях, с которыми ему волей-неволей приходится мириться.

Это имеет огромное значение. Если человек живет в мире по-мирски, он становится мертвым. Если он становится саньясином в старом, традиционном смысле этого слова, он уходит в свою скорлупу и становится мертвым. И то, и другое - пути смерти, тогда как жизнь бывает там, где встречаются противоположности. Жизнь бывает там, где встречаются день и ночь. Жизнь бывает в мире, но лишь для тех, кто может оставаться за его пределами. Будьте цветком лотоса - живущим в воде и все же незатронутым водою.


Четвертый вопрос:

Меня очень смущает вот какая проблема. По образованию я врач, и я всегда в глубине души чувствовал, что это хорошо. Однако моей работе, самой моей деятельности внутренне присущ отказ, принять болезнь и смерть, нездоровье и человеческие страдания. А это значит, отказ принять жизнь и существование как таковые. Это есть в своей основе желание исправить некоторые из таких механизмов природы. Вся моя профессиональная деятельность вызвана страхом, глубоким личным страхом болезни, страдания и смерти. И я не знаю, как рассматривать свою работу в свете целого. Пожалуйста, пролейте свет существования на эту область, смущающую меня.


Это важный вопрос, однако, этот вопрос возникает из-за неправильного подхода западной медицины.

У нас на Востоке существует совершенно другая точка зрения. Даосский подход к медицине полярно противоположен западному. И вам нужно будет понять несколько вещей.

Первое, спрашивающий говорит: Меня очень смущает вот какая проблема. По образованию я врач, и я всегда в глубине души чувствовал, что это хорошо. Однако моей работе, самой моей деятельности внутренне присущ отказ принять болезнь и смерть, нездоровье и человеческие страдания.

И здесь нужно сделать разграничение. Болезнь, нездоровье и страдание - это одно; смерть же - совершенно другое. В западном уме болезнь, нездоровье, страдание и смерть объединены и засунуты в одну упаковку. Отсюда возникают эти проблемы.

Смерть прекрасна, но не такова болезнь, не таково страдание, не таково нездоровье. Смерть действительно прекрасна. Смерть - это не меч, рассекающий вашу жизнь, она похожа на цветок - на высший цветок, что расцветает в последнее мгновение. Это пик. Смерть есть цветок на древе жизни. Это не конец жизни, но ее кульминация. Это высший оргазм. В смерти нет ничего плохого; она прекрасна - однако нужно уяснить, как жить и как умирать.

Есть искусство жизни, и есть искусство умирания, и второе искусство более ценно, нежели первое. Второе можно познать лишь тогда, когда вы уже познали первое. Лишь те, кто знает, как правильно жить, знают, как правильно умирать. И смерть тогда становится дверью в божественное.

Итак, первое: пожалуйста, оставьте в покое смерть. И думайте о болезни, нездоровье и страдании. Вам не нужно бороться со смертью. Это и вызывает затруднение в западном уме, в западных больницах, в западной медицине. Люди борются со смертью. Люди буквально прозябают в больницах, живя на одних лишь таблетках. Их напрасно заставляют жить, тогда, как для них естественно было бы умереть. И благодаря медицинской поддержке смерть их откладывается. От них нет никакого толку, жизнь для них бесполезна; игра завершена, с ними все кончено. И поддерживать их жизнь - только обрекать их на большие страдания. Иногда они могут быть в коме, причем человек может быть в коме месяцами и годами. Но из-за противостояния смерти в западном уме возникла проблема: что делать, если человек находится в коме и никогда не выздоровеет, но его жизнь все-таки можно поддерживать годами? Он будет трупом, всего-навсего дышащим трупом - вот и все. Он просто будет прозябать, а жизни все равно не будет.

К чему? Почему бы не позволить ему умереть? А между тем, существует страх смерти. Смерть - это враг, как же можно поддерживать врага, смерть?

Поэтому в западном уме царит беспросветная путаница. Что делать? Можно ли позволить человеку умереть? Можно ли позволить человеку решать, умирать ему или нет? Можно ли позволить решать семье, хочет она его смерти или нет? - ведь человек иногда бывает без сознания и не может решать сам.

Но правильно ли будет помочь кому-то умереть? В западном уме возникает сильный страх. Умереть? Это значит, что вы убиваете человека! Тогда как вся наука существует во имя сохранения его жизни.

Как это глупо! Жизнь сама по себе не имеет ценности, если она не радость, если она не танец, если в ней нет творчества, если в ней нет любви - жизнь сама по себе бессмысленна. Просто жить бессмысленно. Приходит время, когда человек уже прожил, приходит время, когда естественно умереть, когда прекрасно умереть. Это как если бы вы весь день работали и после этого заснули. Смерть - это своего рода сон, глубокий сон. Вы опять будете рождены в новом теле, с новым механизмом, с новыми способностями, с новыми возможностями, новыми проблемами. А это тело старо, и его придется оставить, оно всего лишь временное прибежище.

А между тем, бывают люди, которые боятся даже сна. Всего несколько дней назад я читал книгу, автор которой утверждает: «Не нужно спать. Это пустая трата времени». Человек живет почти треть своей жизни во сне - а это вовсе не жизнь, потому что он ничего не создает, не работает. В чем смысл поддержания человеческого сна? Рано или поздно изобретут таблетки, под воздействием которых человек сможет совсем избежать сна. Вы только представьте себе мир, в котором сон станет невозможным, в котором вам не позволят даже спать.

В России изобрели способы обучения детей во сне. Неужели вы не оставите в покое даже сон? Это называется гипнообучением. Здесь используют магнитофонную запись, которая ночь напролет учит и учит математике, истории, географии. Ребенка и так весь день мучили в школе, а теперь вы не можете позволить ему даже отдохнуть. Западный ум слишком утилитарен. Он не верит в отдых - он верит в работу. Его дух есть дух работы, а не расслабления. И утром ребенку опять приходится отправляться в школу. Если вы не позволите даже спать, вы создадите в этом мире еще больше невротичных людей.

И автор этот намекает, что сон возможно полностью устранить с помощью таблеток, и человек сможет бодрствовать семьдесят лет. Вы только представьте себе такой кошмар! Эти люди, что против сна, также против смерти. Они против какого бы то ни было расслабления, отпускания. И они продолжают бороться.

А между тем, у нас на Востоке есть другая точка зрения: смерть - это не враг, а друг. Смерть дает вам отдых. Вы устали, вы прожили свою жизнь, вы познали все радости, которые можно познать в жизни, вы полностью сожгли свою свечу. А теперь идите в темноту, отдохните какое-то время и затем снова можете рождаться. Смерть возродит вас вновь, в большей свежести.

Итак, первое: смерть - это не враг.

Второе: смерть есть величайшее в жизни переживание, если вы способны умереть сознательно. А вы способны умереть сознательно лишь в том случае, если вы не против нее. Если же вы против нее, вы начинаете сильно паниковать, очень пугаться. А когда вы так сильно пугаетесь, что не в состоянии терпеть этот страх, в теле срабатывает естественный механизм, который выделяет наркотик, и вы делаетесь бессознательными. Существует такая точка, за пределами которой способность терпеть становится невозможной, и вы делаетесь бессознательными. Так миллионы людей умирают бессознательно, упуская великую возможность, величайшую из всех возможностей. Это самадхи, это сатори, это медитация, это случается с вами. Это естественный дар.

Но если вы способны оставаться бдительными и видеть, что вы не тело... А вы непременно увидите, потому что тело исчезнет. Вскоре вы сможете увидеть, что вы не тело, что вы отделены. Затем вы увидите, что вы отделяетесь и от ума. После чего ум исчезнет. И тогда вы будете чистым пламенем осознанности, и здесь произойдет великое благословение.

Итак, первое: не думайте о смерти как о болезни, нездоровье и человеческом страдании.

Второе: болезнь, нездоровье, страдание плохи, потому что они имеют место лишь тогда, когда вы неестественны. Что-то было не так. Здоровье естественно, смерть естественна, а болезнь неестественна. Болезнь - это лишь признак того, что в вашей природе происходит что-то не так. Например, вы слишком много съели, и у вас разболелся желудок. Боль эта естественна: вы сделали что-то неестественное. Или вы не спали двое - трое суток, потому что гонялись за деньгами и никак не могли уснуть. Или вы боролись на выборах и не могли позволить себе спать или спать так долго. Вы были в предвыборной кампании и поэтому трое суток не спали, и голова теперь становится невротичной, раскалывается на части и очень болит. Это всего лишь симптом. Природа говорит вам: «Возвращайтесь ко мне. Вы ушли слишком далеко».

Человек свободен, и он может быть неестественным. Многие болезни приходят лишь тогда, когда вы в чем-то отступаете от природы. Если человек живет естественно, тогда болезни не будет.

А между тем, человек не может жить все время естественно, потому что он обладает также свободой. Иногда вы можете съесть слишком много - в этом состоит ваша свобода. А иногда вы можете поститься и поститься - в этом тоже состоит ваша свобода. Человек - это единственное в мире животное, у которого есть свобода - и в этом заключается его достоинство. Впрочем, свобода приносит опасности. Первая опасность заключается в том, что вы идете вразрез с природой. И, несмотря на это, природа так вежлива, что она не кричит, а шепчет. Природа очень тиха, голос ее весьма негромок, едва различим. Она все время говорит: «Не делай этого, не делай этого, не делай этого» и продолжает терпеть. Однако существует предел, за которым она не может больше терпеть, и разражается болезнь.

И что теперь, по-вашему, должен делать врач? На Востоке врач не борется с болезнью, от врача не ждут, что он станет уничтожать болезнь. От врача просто ждут, что он возвратит человека обратно к природе.

Спрашивающий говорит: Однако моей работе, самой моей деятельности внутренне присущ отказ принять болезнь и смерть, нездоровье и человеческие страдания. А это значит, отказ принять жизнь и существование как таковые. Это есть в своей основе желание исправить некоторые из таких механизмов природы.

Да, это совершенно законное желание. Однако дело не в исправлении некоторых механизмов природы, а в исправлении некоторых механизмов, которые рассогласовались с природой.

Врач не исправляет природу, а лишь исправляет человека. Это совершенно иное видение. Врач не исправляет природу. Природа всегда правильна. Это человек может быть иногда неправ из-за того, что он иногда обладает свободой. И врач исправляет человека.

Вы удивитесь, если узнаете, что в Китае установилась традиция, давняя традиция: когда человек заболевает, он перестает платить врачу. В другом случае ему приходится платить: если человек остается здоровым, ему приходится платить, а если он заболевает, он прекращает платить. Это значит, что врач не брал в расчет природу, не помог природе, не помог ему держаться правильного пути, в согласии с природой. Врач потерпел неудачу.

Это очень странный взгляд на вещи. Ведь когда вы заболеваете, вы идете к врачу и платите. А в Китае веками платили тогда, когда оставались здоровыми. Люди идут к своему врачу и платят, потому что они здоровы - потому что врач сохраняет их здоровье. Но когда они заболевают, они прекращают платить. С какой стати они должны платить? Врач же не выполнил своей работы. А работа его состоит в поддержании естественности людей. Таковым будет видение будущего. Рано или поздно видение это должно прийти.

Врач не противостоит природе, врач только и делает, что ставит людей на правильный путь, потому что люди обладают свободой сбиваться с пути.

Так что не нужно все время переживать, что вы-де совершаете что-то хорошее, а это означает отказ принять болезнь и нездоровье. Да, здесь имеет место отказ принять болезнь и нездоровье, но ведь болезнь и нездоровье неестественны, это отклонение от правильного пути. Вот и поставьте человека на правильный путь. Вы не боретесь с целым - вы боретесь во имя целого с человеком. Пусть это воспринимается с такой точки зрения.

Спрашивающий говорит, что он боится: у него создается такое впечатление, что он борется с целым. И если целое хочет болезни - так тому и быть. Если это воля целого, так тому и быть, а ему следует сдаться.

А между тем, когда вы боретесь с болезнью, вы не боретесь с целым - вы боретесь с частью, которая рассогласована с целым. Когда же часть согласуется с целым, в гармонии с целым, тогда и не будет болезни, не будет нездоровья.

Но человек обладает свободой. И со свободой входит в действие много опасных вещей.

Если вы пойдете в лес, в джунгли, вы будете удивлены, увидев, что животные практически никогда не болеют. Я не говорю о животных, которые находятся в зоопарке - они болеют. Они стали подражателями человека. Жить с людьми ведь очень опасно. Зато в джунглях, в необитаемых местах животные живут и умирают - они никогда не болеют. Они никогда не переедают, потому что у них нет столько свободы. Они никогда не постятся - у них нет столько свободы, нет столько сознания. Они не делают ничего неестественного. Они делают только то, что естественно. И остаются здоровыми.

Однажды я поехал в заповедник с несколькими моими друзьями. Рядом со мной сидела дама, которая была очень толстой, непомерно толстой. Она сидела рядом со мной в джипе, когда мы въехали в лес. В лесу том водились тысячи оленей, они проходили один за другим, а мы наблюдали. И я сказал той даме: «Обратите внимание на одну вещь. Посмотрите, есть ли среди оленей толстяки». Мимо проходили тысячи оленей, и дама стала все больше и больше смущаться, так как не могла найти ни одного толстого оленя. Все они были похожи друг на друга, и среди них не было ни одного толстого - потому что олень не может переедать. А когда олени не переедают, им не нужно придерживаться диеты, в этом нет необходимости. И врач им тоже не нужен.

Такие болезни, как туберкулез или рак, не встречаются в природе. Рак появился на очень высокой ступени цивилизации.

В Индии для туберкулеза существует древнее название: «царская болезнь». Он встречался только у царей. Он называется «рей яшима» - «только для царей». Он никогда не встречался у бедняков. Не мог встретиться. Бедняк не мог себе столько позволить, чтобы заболеть туберкулезом. Но по мере того как бедняки богатели, туберкулез становился все более и более доступен каждому.

Рак - это новое явление. Абсолютно новое. Он не упоминается ни в одном древнем учебнике по медицине, даосском или индуистском - он абсолютно нов. И нужно было дождаться двадцатого столетия, чтобы он появился. Для того чтобы он появился, необходимо сильное напряжение. Для того чтобы он появился, необходимо такое неестественно сильно напряжение, которое в прежние времена было невозможно. Только мы можем позволить себе рак, у нас всего хватает, чтобы его приобрести. И умы наши сделались невротичными от желаний - мы устремляемся во всех направлениях, мы разрываемся на части.

Тебе не нужно беспокоиться, что ты борешься с природой или с целым. Ты не борешься с природой - ты борешься с глупостью той части, которая пошла против целого. И возвращаешь человека обратно в целое.

И всегда помни: врач никогда не лечит, не может лечить. Он может только сделать целебную силу природы доступной для пациента. Лечит целое. Лечит не врач, не лекарства. Лекарства, врач, больница - все они подводят часть ближе к целому, где и происходит исцеление. Врач и лекарства - всего лишь инструменты.

Тебе не нужно беспокоиться. Ты стоишь на службе у природы. И можешь быть счастлив оттого, что совершаешь что-то прекрасное.


Последний вопрос.

Здесь два взаимосвязанных вопроса:

Пару лет назад у меня наблюдались все симптомы сердечного приступа, и меня на пять дней увозили в больницу, однако сердечного приступа не было. Позже я услышала, что другие люди испытывают то же самое. Что это такое?


Вопрос от Шилы.

И второй вопрос от Сатьи:

В ашраме встречается столько людей, у которых, видимо, за последнее время что-то происходит с сердцем: боль, огонь в сердце, ощущение, что сердце вот-вот разорвется от любви, от благодарности. И я тоже чувствую какое-то волнение в сердце. Шила говорит, что когда вы недавно задели ее на лекции своей рукой, она ощутила это в своем сердце Что происходит?


Первое: физическое сердце - это не то же, что ваше настоящее сердце. Настоящее сердце существует сзади физического сердца. Настоящее сердце - это ни в коем случае не часть вашего физического механизма. Настоящее сердце существует в душе, это центр души.

Физическое сердце - это центр тела, а духовное сердце - центр души. Они существуют вместе, друг подле друга. Духовное сердце находится сзади физического сердца. И многие люди будут неправильно это понимать.

Когда духовное сердце начнет открываться, вы ощутите вибрацию и в своем физическом сердце. Они связаны, они очень близки друг к другу. Когда что-то будет вибрировать в духовном сердце, вы почувствуете эхо и в физическом сердце. На самом деле, вы сперва почувствуете это только в физическом сердце, так как ничего не знаете о духовном сердце. Вы впервые его осознаете как физическое сердце, получающее какие-то странные ощущения. Иногда это может ощущаться как горение, иногда - как трепет, иногда - как взрыв, а иногда может быть очень похожим на сердечный приступ.

Такое происходило веками со всеми медитирующими. Всегда, когда люди глубоко входят в медитацию, это случается непременно. Духовное сердце начинает трепетать, открываться, раскрывать свои лепестки, а физическое сердце начинает улавливать эти вибрации, это эхо. Впрочем, это прекрасный знак. Не бойтесь этого. Вскоре вы станете осознавать духовное сердце, и вскоре все симптомы из физического сердца исчезнут.

Первые симптомы будут симптомами тяжести, беспокойства. Так бывает, потому что случается что-то новое, то, к чему вы не привыкли. Но когда вы начнете понемногу к этому привыкать, понемногу с этим согласовываться, вы увидите, что это не беспокойство, это просто было новым вкусом, которого вы прежде не знали. Он доставляет вам беспокойство. Когда же он станет хорошо знакомым, хорошо известным, он подарит вам новый мир, новый покой. И безбрежная любовь родится из него.

Совсем недавно один старый саньясин подошел ко мне и сказал: «Странная случилась вещь». Он очень стар, ему лет семьдесят - семьдесят пять. «У меня было ощущение сердечного приступа, и я пошел к врачу, но меня проверили и сказали, что ничего плохого нет, что я абсолютно здоров и нормален. Что же со мной происходит?»

Я сказал ему в шутку, что это не сердечный, а любовный приступ.

Да, когда ваши духовные центры открываются, у вас будут любовные приступы. Тело ваше будет ощущать трепет, беспокойство. Но вскоре все встанет на круги своя, и когда все встанет на круги своя, в вас будет новое существо - новый план бытия. И вы переместитесь от физического к духовному.

Между физическим сердцем и духовным сердцем находится ум. Это единственная преграда. Все усилия медитации направлены на то, чтобы рассеять ум. И стоит только уму рассеяться, как физическое сердце и духовное сердце начнут вместе танцевать. И тогда появится великая красота. И не только духовная - она будет заметна и в вашем физическом лице. Грация, новое качество энергии окружат вас. И это будете чувствовать не только вы - это будут чувствовать и другие. У вас будет новая вибрация.

Это произойдет со многими, потому что многие медитируют и работают по-настоящему. Впрочем, я не говорю, что если вы будете иногда чувствовать нелады в вашем сердце, не ходите к врачу. Обязательно идите! Иногда это может быть и сердечный приступ. Вы обязательно должны идти. Если это не сердечный приступ, врач скажет вам об этом. Но вы обязательно должны это проверить.

Это важный вопрос, потому что он имеет отношение ко многим из вас. Это случилось со многими, со многими случится, и будет случаться со многими впредь. Но всякий раз, когда что-то происходит в вашем сердце, идите к врачу и проверьтесь. И если там что-то обнаружат, можете принимать лекарства.

Так что не думайте, что это всегда духовное сердце, так как иногда этого может и не быть. Иногда это может быть и физическое сердце. И если вы не обратитесь к врачу, вы можете оказаться в опасности.