"Одержимые любовью" - читать интересную книгу автора (Джоунс Сандра)12Трагические события в Дарлингтоне, унесшие четыре жизни, потрясли всю страну. Генри Стоуна ценили и уважали как видного предпринимателя. Одни говорили, что он получил по заслугам. Другие помалкивали, зная, каково женатому мужчине резвиться на стороне, радуясь, что их маленькие шалости пока не стали достоянием общественности. Все жалели Джулию. Все знали, как она боготворила мужа, и считали, что она была достойна лучшего. Убив в припадке ревности Генри, Джулия преднамеренно на полном ходу врезалась в стену дома. Хозяева по счастливой случайности в это время были в отъезде, так что больше никто не пострадал. Смерть Джулии была мгновенной. Стоунов отвезли хоронить домой. На похороны пришли многие, но оплакивать их было некому. Горькая доля Дика Трентона тронула всех до глубины души. То, что он убил свою дочь, никого не удивило. Ведь она убила всех его родных и столько лет им помыкала… А самоубийство поставило последнюю точку в этой истории. Когда хоронили Мэг Трентон и ее отца, многие плакали и искренне молили Бога о прощении двух заблудших душ. Поговаривали, что Дика Трентона не следует хоронить на церковном кладбище, но все-таки его погребли в той же могиле где покоились его жена, старшая дочь и внучки, А виновницу их гибели, которую всю ее недолгую жизнь обуревали страсти, похоронили и отдельной могиле, неподалеку от родителей. Флер стояла посреди магазина, грустно оглядывая опустевшие полки. Ни одной новой работы с тех пор, как произошли трагические события… – А не навестить ли нам тетю Салли? – Достав дочку из коляски. Флер поднялась наверх, одела потеплее и быстро оделась сама – черное пальто, черные высокие ботинки, зеленая шелковая шаль. Придирчиво оглядела себя в зеркале и, уложив дочку в переносную кроватку, пошла вниз. Элиза смотрела на мать и гукала. – Хорошо тебе! У тебя не болит голова от забот. Зато у нее скоро лопнет! Через две недели у нее не будет ни работы, ни квартиры. У нее не было и нет мужа, а у Элизы отца. Как жить дальше? Теперь, когда ничто не мешало вернуться в родные края, уезжать из Дарлингтона не хотелось… Приехав к Салли, Флер поделилась с ней своими мыслями: – Я скучаю по Эми. И по Линде… Но уезжать отсюда не хочу. Знаешь, мне кажется, что теперь мой дом здесь. – Верно! Ты нам как родная. Да если ты уедешь, дети с расстройства захворают! А Тони ушел аккурат перед тобой. Надумал к тебе заглянуть. Видать, разминулись… – Не знаешь, зачем он ко мне собирался? – Не иначе как сделать предложение! – Ну что за глупости! – Флер вспыхнула. – Может, хотел узнать, когда я освобожу квартиру? – Она покосилась на телефон. – Позвоню в магазин. Вдруг он еще там? Флер позвонила, но из трубки неслись унылые гудки. – Уехал. А с тобой не поговорил. Вот ведь беда какая!.. – Как это уехал? – Флер с трудом сдерживала слезы. Зазвонил телефон, и Салли поспешно схватила трубку. – А мы как раз звонили в магазин. Да, она здесь. Видать, разминулись… Знамо дело, можно. – Подозвав рукой Флер, шепнула: – Просит тебя. Откройся ему, милка! – Ты о чем, Салли? – А то ты не знаешь! – Салли дала ей трубку. – Надолго уезжаете? Стараясь, не выдать своих истинных чувств. Флер не заметила, что перешла на «вы». Если бы он ее любил, он бы никуда не уехал! – Точно не знаю. А почему вы спросили? – В душе Тони надеялся, что Флер не все равно, когда он вернется. – Просто так, – солгала она. Ей хотелось крикнуть «Я люблю тебя! Прошу тебя, не уезжай!». Но с того дня, как они занимались любовью в вересковой долине, он ни словом не обмолвился об этом. Словно ничего и не было… – А у вас какие планы? – Он боялся, что не застанет ее, когда вернется. – Пока не знаю… Буду искать работу и жилье. – Как же вы будете жить? – Проживу как-нибудь… – Но ведь я можно сказать, выставил вас на улицу. – Продавать свою недвижимость – ваше право. А обо мне не беспокойтесь. Не жить же мне до конца дней при магазине! – Да она бы жила где угодно, лишь бы быть с ним рядом! – Дайте мне на минутку Салли. – До свидания, Тони. Сквозь напряженную тишину она слышала в трубке его дыхание. На миг ей показалось, что он вот-вот скажет ей самые главные слова, но он так ничего и не сказал. Флер протянула Салли трубку и пошла к ребенку. – Будьте спокойны. Тони! – говорила Салли. – Я прослежу. – А ты записала дочку в книге у нотариуса? – спросила она, вернувшись в гостиную. – Никак не соберусь… – Девочку давно пора оформить как положено. – На днях съезжу в регистрационное бюро и все улажу. Ума не приложу, что мне делать! – У Флер задрожал голос. – Что написать в графе «отец ребенка»? Как, по-твоему, что лучше: поставить прочерк или написать его имя? – Решай сама, милка моя! Тут я не советчик! Ну-ка, дай сюда мокрый подгузник! Пойду замочу в тазу. Выпьем чайку? – Через некоторое время она вернулась в гостиную, неся поднос с чаем, и спросила: – Так и не решилась открыться? – Не могу. – Что так? Язык отсох?! – Не хочу, чтобы Тони чувствовал себя виноватым! – А какого ляду ему себя винить? – Мы занимались с ним любовью. А теперь он жалеет! – Да ты что! А мне ни словечка! И когда только успели? – Когда возвращались с выставки, мы остановились у вересковой пустоши. Там было так красиво… – Да погоди ты со своими красотами! Лучше расскажи, как там у вас все сладилось? – Как? Вышли из машины у пустоши. А потом он обнял меня, и мы оказались в траве. – Флер густо покраснела. – Он сказал, что любит меня. И это случилось. Вот и все. С тех пор больше ничего не было. И не будет. – Что-то я не пойму… Что случилось? – Да ничего! В том-то все и дело. Тони стал холодным и замкнутым… По-моему, он чувствует себя виноватым. – Но ведь он сказал, что любит тебя! – Сказал. Под настроение… – Что и говорить, мужики здоровы пудрить мозги! Взять, к примеру, Энди. То вдруг заявляет, мол, жить без тебя не могу, а то, глядь, его и след простыл. – С Рождества Салли видела Энди всего один раз, да и то случайно. И держался он с ней как чужой… – Только Тони не такой! Раз сказал, что любит, значит, так оно и есть. А то не стал бы просить меня взять тебя с дочкой к себе и приглядывать за вами, покамест он в отъезде! – Вот о чем он с тобой разговаривал… Значит, он на самом деле чувствует себя виноватым. Только напрасно он обременяет тебя просьбами. Когда он вернется, меня уже здесь не будет! Освобожу квартиру, поручу надежному человеку присмотреть за магазином, а сама уеду! – Флер вскочила и заметалась по гостиной. – И вообще, по какому праву он все за меня решает?! Салли открыла рот ей возразить, но в дверь постучали. – Кого еще принесла нелегкая? На пороге стоял Энди. На этот раз он ее удивил. – Я пришел просить прошения. За то, что снова тебя подвел. И вот еще что… Выходи за меня замуж! Салли обомлела. А Энди, жалкий и потерянный, переминался с ноги на ногу – ну прямо как нашкодивший подросток. – Ты это серьезно или как? Неужто впрямь хочешь, чтобы я стала твоей женой? – Я не заслуживаю такой жены, как ты. Но я ведь чуток повзрослел и поумнел… Салли, я все время о тебе думаю. А насчет женитьбы я серьезно. Если только я тебе нужен… Лицо у Салли сморщилось, а из глаз брызнули слезы. – Решил доконать меня, поганец ты этакий! – зарыдала она, а Энди не знал, то ли обнять ее, то ли сделать ноги… Подойдя к подруге. Флер обхватила ее за полные, подрагивающие от рыданий плечи и шепнула на ухо: – Соглашайся! Его место здесь, рядом с тобой и детьми. – Твоя правда! – шепнула она и велела Энди: – Заходи в дом, старый шалопут, а то еще простынешь! Энди вошел, а Флер наспех оделась, ухватила кроватку с Элизой и потихоньку выскользнула из дому. В тот вечер она долго говорила по телефону с Эми. – Возвращайся домой, душа моя! – посоветовала ей тетка. И Флер скрепя сердце согласилась. На следующее утро она написала записку Тони. Написала письмо Салли с извинениями за свое вчерашнее бегство и поздравлениями по поводу возвращения Энди. Теперь, когда она приняла решение, ей стало легче. Собрав самое необходимое, огляделась и шепнула: – Ну вот и все! Можно ехать. Флер в последний раз повернула ключ в замке, отнесла в машину чемодан, устроила поудобнее Элизу и заскочила к мяснику – оставить ключи и записку для Тони. Скоро она уже ехала по трассе, ведущей на юг. Слезы застилали глаза. «Тони! Почему ты не позвал меня с собой? – думала Флер, когда Дарлингтон остался позади. – Я бы поехала с тобой хоть на край света». – Я рада, что Генри Стоун получил по заслугам! – Судя по воинственному настрою, Линда поправилась окончательно. – А его жену мне жалко. Такой страшный конец!.. – Джулия безумно любила мужа, – возразила Флер. – И ты, Линда, здесь ни при чем. Ведь она сама прилетела с Джерси, когда не смогла до него дозвониться. – Все равно, зря я ей сказала, куда и зачем он поехал, когда она пришла ко мне в больницу. – Линда виновато покосилась на Флер. – Ведь из-за меня ты могла погибнуть! – Но ведь не погибла. И хватит об этом! – Кто бы мог подумать, что у Джулии есть дочь! – заметила Эми. – Как прочла заголовок в газете, глазам не поверила! – Повезло девчонке! Такое наследство обломилось! Продадут фирму, и мы с Лэрри окажемся на улице. Дело твое. Флер, но по справедливости часть наследства принадлежит Элизе. – Флер об этом и слышать не хочет! – вмешалась Эми. – Не обижайся, ладно? Это я сдуру ляпнула. Я понимаю, ты боишься, вдруг узнают, что Стоун отец Элизы. Да? – Никто никогда об этом не узнает! Во всяком случае, ни от меня, ни от Эми. – И от меня тоже! Я же обещала, никому ни слова, значит, так и будет. Даже Лэрри не скажу. Не сомневайся! Вот уже второй день, как Флер вернулась в дом Эми, но, несмотря на радость встречи, мысли ее были далеко отсюда. – А вы назначили день свадьбы? Не стоит откладывать, а то вдруг Лэрри передумает? – пошутила она. – Пусть только попробует! День мы еще не назначили. Надеюсь, к лету жених будет в состоянии дохромать до алтаря! – Она нахмурилась. – Если не найдем работу, у нас и на еду-то денег не будет, не то что на свадьбу… Мне пора! Сегодня Лэрри разрешат встать с инвалидного кресла. Хочу быть с ним рядом. И воодушевить на подвиг. Когда Флер с теткой остались вдвоем, Эми отважилась спросить: – Тони тебе звонил? – Нет. – Флер занялась Элизой. – Звонила Салли. – А она не сказала, как у него дела? – Не сказала, а я не спросила. Ввести в заблуждение тетку не удалось. – Мне жаль, детка, что все так сложилось… – Не надо, Эми! – перебила ее Флер. – Раз я Тони не нужна, навязываться не стану. Ну, ладно. Пойду к нотариусу, а то у них скоро перерыв. – А ты решила, что написать в свидетельстве? Флер молча покачала головой. – Только ты сама, душа моя, можешь принять решение. – Вот и Салли так сказала. – Кстати, как у нее дела с Энди? – поменяла тему Эми. – Вроде все в порядке, а дети от него в восторге. – Я очень за нее рада. Флер собралась уходить. Одев Элизу, уложила в коляску, которую установила на заднем сиденье, села за руль и махнула тетке рукой на прощание. Когда Флер свернула из переулка на улицу, к дому Эми подъехала машина. Флер еще не знала, что этот день станет для нее особенным… Оставив машину на стоянке. Флер с тяжелым сердцем отправилась в регистрационное бюро. – Заполняйте форму, – буркнул нотариус, взглянув на нее поверх очков. – А я отлучусь на минутку. Скоро он вернулся, но Флер еще не закончила. – Даю вам еще минуту, – предупредил нотариус. – У нас обед. – И снова шмыгнул в соседнюю комнату. Когда он вернулся. Флер протянула ему заполненный бланк и деньги: семь с половиной шиллингов. Подтолкнув очки к переносице, нотариус буркнул: – Не пойдет. Вы забыли вписать имя отца ребенка. – А это обязательно? – Обязательно. Ведь это документ. – Вернув' бланк, он забрюзжал: – Чего проще? Впишите имя отца, и все. Говорю вам, у нас обед. – Заметив хмурое лицо Флер, спросил: – Есть проблемы? Схватив бланк. Флер резко повернулась и налетела на мужчину, стоявшего у нее за спиной. – Осторожно! – шепнул знакомый голос, и Флер обомлела. Тони! Его глаза сказали больше любых слов. – Радость моя, заполняй скорее бланк, а то нотариус умрет с голоду. Флер стояла, не произнося ни звука, у нее дрожали руки. Тогда Тони взял бланк и в графу «отец ребенка» размашистой рукой вписал: Тони Тимоти Стедман. Отдал бланк нотариусу, и тот, сурово взглянув на Флер, заметил: – Что за легкомыслие! Зарегистрировать ребенка им некогда! Надо бы на вас заявить, да что толку?.. – Выпроваживая их из офиса, он все ворчал напоследок: – Форму и то как положено не заполнят! Всего несколько строк, а что-нибудь да напутают! Или пропустят. – И он в сердцах захлопнул за ними дверь. Флер и Тони, держась за руки, долго сидели на скамейке в сквере и никак не могли наговориться. – В тот день, когда произошла авария, прямо перед отъездом, жена призналась, что любит другого. Я подозревал, что она мне изменяет, но хотел сохранить семью. А еще сказала, что Дороти мне не дочь… Не знаю, правда ли это или Джейн хотела таким образом заставить меня дать ей развод. Впрочем, теперь это не имеет значения… – Как же ты настрадался!.. Тони притянул Флер к себе. – Знаешь, а ведь я так и не продал Трентон-хаус. С поместьем связано много плохих воспоминаний, но ведь есть и хорошие… Ведь именно там мы с тобой встретились! Флер, давай вернемся туда и откроем настежь окна. Пусть в доме станет светло. И пусть там смеются дети. Я хочу, чтобы у нас с тобой было много детей. Хотя бы четверо. Одна дочка у нас уже есть, заведем еще одну и парочку сынишек. Что скажешь. Флер? Согласна? Ты выйдешь за меня замуж? Тони опустился на колени, а Флер и смеялась, и плакала. – Встань сейчас же! На нас смотрят! – На них глазели прохожие, но Флер было все равно. Она видела только Тони. Да, она выйдет за него замуж и родит ему детей! И, Бог даст, они будут жить долго и счастливо… Церковь в центре Дарлингтона была забита до отказа. – Ну, надо же, в один день три свадьбы! – разахалась пышнотелая дама, усаживаясь на скамью. – Как романтично! Первой шла Флер в платье цвета слоновой кости и с букетом алых роз. Когда они с Тони стояли у алтаря, все решили, что красивее пары в этой церкви еще не венчали. Потом настал черед Салли и Энди, которые в этот день разоделись в пух и прах и оба лет на десять помолодели. Последними венчались Линда и Лэрри. Жених сумел-таки дохромать до алтаря и даже обратно, уже под руку с новобрачной, где их поджидали друзья и гости. Долли в нарядном голубом платье и Брайан в выходном темном костюме по очереди фотографировались с тремя парами вместе и с каждой в отдельности, а потом все поехали в Трентон-хаус, где свадебный пир продолжался до утра. Со временем у Флер с Тони, как они и мечтали, стало четверо детей: две дочери и два сына. Тони полюбил Элизу как родную, а у девочки, как у самой старшей из детей, сложились с отцом особые отношения. С годами любовь Тони и Флер крепла. Они занимались земледелием и разводили лошадей. Тони находил время и для резьбы по дереву, но его истинной страстью стала семья. Линда и Лэрри поселились во флигеле в поместье. Лэрри ухаживал за лошадьми, а Линда стала образцовой хозяйкой и мамой двойняшек – мальчика и девочки. У Брайана оказался талант к конкуру, и он завоевал немало призов и дома, и за границей. Долли, когда ей исполнилось восемнадцать, отправилась погостить на родину матери, в Килларни, и влюбилась в Ирландию. Осталась там жить, через пару лет вышла замуж за скрипача-ирландца, и теперь у нее три рыжих сорванца. Под командой у Салли остался только Энди, но он, как ни странно, пока никуда не сбежал. Эми частенько наведывается в Трентон-хаус и каждый раз подолгу гостит. – Тетушка, дай Бог ей здоровья, доживет до ста лет! – пошутила Флер, когда Эми сказала, что не прочь научиться ездить верхом. Правда, Салли ее отговорила. Она уверяла; стоит только прокатиться кружок-другой и ноги враз станут колесом. Летним погожим днем, когда Флер с Тони были уже лет двенадцать как женаты, они стояли на вершине холма в поместье, любуясь видом. Светило солнце, зеленели поля, и старый особняк красовался посреди ухоженного цветущего сада. Ветер доносил снизу голоса детей. – Ты меня любишь? – спросила Флер, глядя мужу в глаза. – А ты не знаешь? – Сейчас узнаю. Если на самом деле любишь, не станешь меня обгонять и я первой спущусь бегом вниз. – Нет, так не пойдет! Ведь дети смотрят. А про мужское самолюбие ты забыла? Все-таки я глава семьи. Флер припустилась вниз по склону под радостные вопли детей. Подождав чуть-чуть, Тони побежал за ней и, догнав, обнял и повалил на траву. Увидев, как родители в обнимку катятся с горы, дети запрыгали и завизжали от восторга. – Я люблю тебя! – крикнул Тони, прижимая жену к себе. – Нет, не любишь! Не дал мне победить! Когда они скатились вниз, дети навалились на них и устроили кучу-мала. На пороге показалась Элиза. – Кто хочет чай и блинчики с джемом, быстро мыть руки! Дети наперегонки помчались в дом, а родители с улыбкой смотрели им вслед. Поцеловав жену, Тони спросил: – Тебе хорошо со мной? – Еще как! – И подняв на мужа счастливые глаза, Флер шепнула: – Пойдем домой! И они рука об руку вошли в дом. |
||
|