"Властелины погоды (сборник)" - читать интересную книгу автора (Бова Бен)

7

На следующее утро, когда Джефф не спеша одолевал завтрак из эрзац-яиц, соевого мяса и фруктового концентрата, к его откидному столику, подвешенному возле кухонной ниши подсел отец.

— Сегодня ты не пойдешь в контактную лабораторию, — уверенным, не допускающим возражения голосом сказал доктор Холмен.

— Почему?

— Мы с Карбо хотим обсудить положение дел и наметить планы на следующую фазу работы. Я созвал совещание, на нем будут все руководители отделов.

— Но Краун…

— Этот зверь один денек и сам о себе прекрасно позаботится. Я хочу, чтобы ты был на совещании.

— Я? — вытаращил глаза Джефф. — С руководителями отделов?

Заметив его удивление, отец улыбнулся.

— Ты не менее важен в этой работе, чем любой из них. А может, и более.

Джефф закончил завтрак и пошел к себе в комнату. Порывшись минут пятнадцать на антресолях, он наконец нашел свой фотоаппарат. Запихнул его в карман, качнулся на дверце и спустился на пол. Дверца захлопнулась.

Зажужжал сигнал связи. Джефф щелкнул выключателем возле кровати, и на стенном экране появилось лицо Лауры.

— Мама сказала, что ты приглашен на совещание руководителей отделов! — Она была возбуждена и очень довольна, пожалуй, не меньше самого Джеффа.

— Да, — ответил он, скользнув на кровать и полулежа.

— Она хочет попытаться добиться от твоего отца и доктора Карбо разрешения и другим ребятам попробовать войти в контакт. И мне тоже!

— Здорово, — улыбнулся ей Джефф.

Однако, пока он разговаривал с Лаурой, его рука нащупывала в кармане фотоаппарат. Он оказался там потому, что у Джеффа возникло непреодолимое желание запечатлеть на пленку Аманду Корли.

Аманды на совещании по было.

Джефф вошел в конференц-зал вместе с отцом и огляделся. Стол был круглый, так что никто не мог занять место «во главе стола» и том самым обозначить свое превосходство. Общая ответственность за миссию корабля была возложена на доктора Холмена, это знали все. Но собравшиеся здесь мужчины и женщины не были его подчиненными; все они, включая самого доктора Холмена, старались действовать как можно демократичнее.

Когда Джефф с отцом вошли, мать Лауры, Анна Полчек, уже сидела за столом. Она отвечала за биологическую группу. Рядом с нею сидел отец Лауры, Джон Полчек, возглавлявший конструкторскую группу. Мать Джеффа была учительницей, и хорошей учительницей, но не руководителем отдела.

Вошел доктор Карбо. Он выглядел сосредоточенным и слегка не в себе. Вместе с ним пришел доктор Шеллинге, руководитель медицинской группы. Всего за столом собрались восемнадцать взрослых, представлявших различные научные группы «Деревни». И еще Джефф.

Открыл совещание доктор Холмен.

— На мой взгляд, работа Берни Карбо за последние несколько недель обнаружила достаточно широкие перспективы, и нам пора обсудить, куда двигаться дальше.

«Работа Берни Карбо? — Джефф слегка обеспокоился. — Это ведь и меня касается».

— Дела и в самом деле неплохи, — согласился Карбо. Он сидел почти напротив Джеффа. Глядя прямо на него, даже позволив себе улыбнуться, Карбо продолжал: — Присутствующий здесь наш юный друг достиг прочного контакта с экспериментальным животным и продемонстрировал такую степень контроля над зверем, которая превзошла самые смелые ожидания. Я полагаю, что правильность нашей основной идеи им доказана.

— В таком случае можно использовать большее количество животных там, на планете, — сказала Анна Полчек.

— Конечно.

— Очень хорошо, — сказал доктор Холмен, тряхнув своей золотистой гривой и слегка повысив тон, чтобы вновь взять ход совещания в свои руки. — Мне кажется, что теперь мы должны решить, сколько и каких животных использовать.

— Но наша истинная цель, — возразил Джон Полчек, — состоит в том, чтобы привести в порядок лагерь и начать преобразование атмосферы планеты, чтобы мы на ней могли дышать.

— Да, да, — быстро сказал отец Джеффа. — Однако мы уже пришли к выводу о том, что для этого потребуется помощь управляемых людьми животных. Так что в первую очередь надо определить, сколько и каких животных.

— А также, кто будет ими управлять, — добавила Анна Полчек.

— Всем известно, что никто таз нас на это не способен, сказал один из ученых постарше. — Это работа для детей.

— Но их же понадобятся десятки, — пробормотал кто-то.

— Это и в самом деле безопасно?

— Я не уверен, что захочу, чтобы мои дети занимались этим.

Берни Карбо стукнул по столу раскрытой ладонью. Перепалка сразу прекратилась.

— Если нужны точные данные, — сказал он ледяным тоном, я могу представить их вам хоть на этом стенном экране. После первого же контакта состояние нашего единственного испытуемого анализировалось почти ежедневно. Физически он сейчас в лучшей форме, чем когда мы начинали, главным образом благодаря назначенной ему программе атлетических упражнений, которая компенсирует многочасовое отсутствие двигательной активности во время сеансов…

— Отсутствие двигательной активности… Если хотите знать, что это такое, — сказал один из мужчин с проседью в волосах, — вам следует посмотреть на моего отпрыска. Валяется целыми днями, как проклятый, в своей комнате!

Все рассмеялись. Кроме Джеффа и доктора Карбо.

— Испытуемый подвергался также обширным психологическим проверкам.

«Испытуемый. Это я, — думал Джефф. — Почему он не называет меня по имени? Я же здесь, прямо перед ним».

— У испытуемого отмечена тенденция к почти полному отождествлению себя с экспериментальным животным, — продолжал Карбо. — В его восприятии он и является этим животным, что особенно сказывается в стрессовых ситуациях. С этим, однако, можно успешно справиться при помощи химиотерапии и сеансов приспособления.

— Вы хотите сказать, что он не подвергается никакой опасности?

Карбо повернулся к Джеффу.

— Мальчик, собственно, здесь… Спросите у него сами.

— Выглядит он крепким и здоровым.

— Он и в самом деле такой. Покрепче некоторых из нас, съязвил Карбо.

Большинство присутствующих рассмеялись.

Джефф вдруг почувствовал глубочайшее разочарование. Он намеревался рассказать им, что это такое — быть в контакте с Крауном, как выглядит поверхность Альтаира-6, какие там леса, океан, о том, как трудно Крауну добывать пищу на территориях других волкотов. Но их это явно не интересовало. Им вполне достаточно оказалось слов Карбо и того факта, что Джефф сидел среди них, демонстрируя открытые глаза и нормальное дыхание. «Им нет дела до Крауна, их беспокоят только собственные проблемы».

— А что можно сказать относительно этих обезьяноподобных животных? — спрашивал доктор Холмен. — Возможно, из них получатся лучшие помощники, чем из волкотов.

Началось длительное обсуждение, в котором приняли участие почти все присутствующие. Доктор Карбо показывал на стенном экране видеозаписи с изображением обезьян, особенно той, которая вооружилась металлической трубой. Во время демонстрации этих лент слышались вздохи и бормотание ученых, в котором можно было разобрать часто повторявшиеся слова: «противоречивые значения», «использование инструментов», «протоинтеллект».

— Нам определенно следует использовать обезьян, — сказал Джон Полчек, когда лента кончилась и экран потемнел.

— Для начала нужно по меньшей мере пять или шесть особей, потом еще больше.

— Не торопитесь с выводами, — сказала Анна Полчек. — Откуда взялись эти животные? И куда они направлялись, проходя по пляжу? Очевидно, они живут не на этом пляже.

— Возможно, они мигрируют. Сейчас на планете время сезонных изменений, — сказал метеоролог. — В северном полушарии наступает зима.

— А кроме того, мы не знаем, чем питаются эти обезьяны, продолжала миссис Полчек, — и вообще, можно ли ими управлять.

— Мы можем определить это, — сказал доктор Холмен. — Судя по их зубам, они по крайней мере изредка едят мясо. Вы согласны?

— Да.

— Ну, так можно использовать волкота или несколько волкотов при необходимости чтобы добывать для них пищу.

— Или изготавливать пищу прямо здесь, — сказала биохимик, молодая блондинка. — Мы можем производить белки и другие компоненты пищи для них в лабораториях, надо только знать химический состав их природной пищи.

— Я не уверен, что мы сможем настолько хорошо управлять ими, что они станут есть искусственную пищу, — сказал Берни Карбо.

Дискуссия продолжалась. Внимание Джеффа рассеивалось, он сосредоточивался только на мгновения, когда речь заходила о волкотах.

Прошло несколько часов, прежде чем ученые наконец договорились высадить на поверхность планеты специальную группу людей, которые должны обездвижить несколько обезьян и волкотов, чтобы вживить в их мозг зонды. Одновременно было решено начать подготовку новой группы подростков к управлению животными.

— Включая девочек, — настаивала Анна Полчек. — Здесь не должно быть никакой дискриминации.

Отец Джеффа поджал было губы, но затем ответил:

— Пожалуй, вы правы.

Вместо того чтобы пойти домой или поужинать в кафетерии, Джефф направился в лабораторию контактов.

Аманда сидела в маленькой комнатке напротив лаборатории и жевала сандвич.

— Привет, — сказала она, когда он ворвался в кабинет. — Совещание кончилось?

— Да.

— А где Берни?

— Не знаю. Может быть, остался ужинать, — Джефф сунул руку в карман. Фотоаппарат был на месте.

— А ты-то ужинал? — спросила Аманда.

— Нет, э-э… я… — Он не находил слов.

— Держи. — Аманда протянула ему половину своего сандвича. — Бери стул и садись. Без еды нельзя. Ты думаешь, полное брюхо нужно только твоему большому коту?

Джефф взял стул и покорно сел рядом с Амандой. Чувствуя себя окончательно смущенным, взял предложенную половину сандвича. Он сидел так близко к ней, до него доносился даже запах ее духов, и вся эта затея с фотоаппаратом вдруг показалась ему совершенно немыслимой. Как попросить ее? Что сказать?

— Ты почему не ешь? Тебе не нравится, как я готовлю? Аманда засмеялась.

— Я… — Джефф вдруг соскользнул со стула. — Мне… мне бы попить чего-нибудь. Я… я сейчас.

Аманда удивленно взглянула на него. Джефф повернулся и выскочил из кабинета. Стараясь идти медленно, он проделал путь по зеленым аллеям до самого кафетерия. К тому времени, когда он вернулся, доктор Карбо был уже в лаборатории и о чем-то напряженно говорил с Амандой.

Половинка сандвича все еще лежала на столе. Джефф сел и заставил себя съесть его. На вкус он был деревянный. Джефф выпил синтетическое молоко, принесенное им из кафетерия. И все это время Карбо и Аманда оставались в лаборатории и, не обращая на него никакого внимания, продолжали свой серьезный разговор.

Покончив с едой, Джефф встал и направился в лабораторию. Когда дверь за ним захлопнулась, доктор Карбо повернулся к нему.

— А, вот и ты. Похоже, нам придется хорошенько потрудиться.

— Да, — только и сказал Джефф.

Потрудиться пришлось здорово.

Дни переходили в недели, недели — в месяцы. И почти все свое время бодрствования Джефф проводил в лаборатории на ложе, пребывая в теле Крауна, в его мозге. Каждый божий день с утра до ночи он был Крауном. Он был им, когда Краун только просыпался, и оставался им, когда Краун укладывался спать.

Джефф проделывал все это почти автоматически. Он вставал задолго до того, как начинала просыпаться «Деревня», ел, делал зарядку и отправлялся в лабораторию. Аманда была там постоянно, Берни Карбо же большую часть времени отсутствовал. Когда рабочий день кончался, Джефф вместе с Амандой шел домой, снова занимался гимнастикой, ужинал и ложился спать.

И чем однообразнее был его распорядок дня в «Деревне», тем меньше он ощущал свою жизнь на корабле как реальность. Реальной для него стала жизнь Крауна в том мире, который назывался Песней Ветров.

Джефф не мог объяснить, откуда он взял это название. Быть может, оно возникло как-то на закате дня, когда Краун стоял на гребне холма, с которого был виден берег океана. С этого места, если смотреть прямо на воду, человеческий лагерь не был виден. Видны были лишь волнистая линия холмов, обрамленная зеленью, и яркий песок, и океан. Волны набегали на берег, гонимые ветром, и деревья пели под его порывами. Песня Ветров. Черные тучи проносились по небу. Деревья раскачивались, клонились под ветром. Волны с грохотом накатывались на песок.

Песня Ветров.

— Джефф, я начинаю готовиться к контакту! — сказала как-то вечером Лаура. Она на минутку перед сном забежала к нему.

— Хорошо, — без всякого энтузиазма откликнулся Джефф.

Но она была так возбуждена, что не заметила его равнодушия.

— Теперь мы будем работать вместе! Теперь я увижу, что собой представляет эта планета… так же, как ты.

Он вымученно улыбнулся. Она продолжала болтать, и Джеффу пришлось сказать ей:

— У меня довольно напряженный распорядок дня, Лаура, и я вымотался окончательно. Извини, но мне пора ложиться.

— О, — воскликнула она несколько удивленно. — Конечно же! И мне, наверное, тоже нужно спать. У меня, вероятно, будет такое же расписание, как и у тебя, верно?

Он кивнул и по возможности вежливо выпроводил ее за дверь.

«Деревня» направила на планету несколько экспедиций, чтобы вживить в мозг обезьян и волкотов радиодатчики.

В первой группе двое исследователей погибли, когда они начали вводить зонд волкоту, который не был достаточно крепко усыплен. Зверь проснулся и разорвал людей на куски, прежде чем кто-либо успел вмешаться. Пришлось убить его из лазерных пистолетов.

Краун видел, как все это произошло. Но сделать он ничего не мог. Сначала люди перепугались, потом их охватил охотничий азарт, и они в тот день убили трех волкотов, просто взяли и убили. Краун потихоньку убрался из лагеря и держался от него подальше до тех пор, пока люди в странно пахнущих надутых костюмах не скрылись благополучно в своем огнедышащем корабле. Тогда Краун вышел на пляж и проследил за их отлетом. Когда корабль уже исчезал в облачном небе, Краун прорычал ему вслед.

— Какие отвратительные злобные твари! — сказал один из уцелевших доктору Холмену. Он был приглашен к Холменам на обед. Лоб его закрывала напыленная повязка: он разбил голову о внутреннюю поверхность гермошлема, спасаясь от рассвирепевшего волкота, который убил его друзей.

Джефф выждал несколько минут, потом извинился и, не дожидаясь конца трапезы, ушел к себе.

Отец не обратил на этот случай никакого внимания. Однако мать Джеффа стала следить за ним внимательнее.

Все новые и новые экспедиции отправлялись на поверхность планеты. Появлялись новые раненые и убитые.

Один из биологов неосторожно наступил на тонкий чувствительный отросток, выслеживая небольшую семью обезьян в лесу к северу от лагеря на побережье. Прежде чем он успел расчистить путь, усеянные шипами ветви растения в десятке мест пропороли его скафандр. И хотя ядовитые соки растения до него по добрались, насыщенный метаном воздух Песни Ветров сильно обжег ему легкие. Друзья сумели доставить его в «Деревню» еще живым, но медики только и смогли, что погрузить его в глубокий анабиоз, пока из кусочка его собственных тканей не будут выращены новые легкие.

По прошествии нескольких недель люди установили, что обезьяны и в самом деле мигрируют в это время года, направляясь на юг, чтобы укрыться от надвигающихся зимних холодов и бурь. Волкоты благоденствовали — во многих обезьяньих семьях находились детеныши и старики, слишком слабые для изнурительного путешествия и неспособные защищаться. Здоровые самцы и самки могли позаботиться о себе и о нескольких беспомощных детенышах. Старики же обычно путешествовали в одиночку, а если даже и шли с семейством, то защищаться им приходилось самим, обезьяны помоложе больше занимались защитой собственных детенышей. А против волкотов старики долго продержаться не могли.

Частично потому, что на этом настаивал Джефф, частично из-за того, что рано или поздно это все равно пришлось бы сделать, одна из экспедиций на планету окружила семью волкотов, занимавшую территорию в холмах прямо над береговым лагерем. Всех волкотов удалось усыпить (на сей раз очень крепко), и каждому был вживлен в мозг радиозонд.

Теперь они находились под контролем, и Краун получил наконец возможность бродить по «их» лесам и охотиться там.

Однако его по-прежнему не принимали в их семью. Краун знал, что по ночам, когда люди предоставляли животных самим себе, он должен покидать лесистые холмы и спускаться обратно на пляж, который был «его» территорией. И Краун спал среди мертвых машин, в то время как остальные волкоты спали наверху, в холмах, среди деревьев и всякой живности.

Не одна неделя ушла у Джеффа на то, чтобы набраться храбрости и попросить у Аманды разрешения сфотографировать ее. Аппарат он носил с собой каждый день.

Однажды утром, придя в лабораторию, он вдруг выпалил все заранее заготовленные слова.

— Мою фотографию? Зачем?

Джефф понял, что пути к отступлению отрезаны, хотя от смущения был готов просочиться сквозь щель под дверью.

— Ну… — сказал он, пытаясь выкрутиться, — мы же друзья, и каждый день работаем вместе, и… ладно. Мне просто хотелось бы иметь твое изображение.

Он и сам понимал, как все это нелепо и неубедительно звучит.

Но Аманда только улыбнулась в ответ:

— Конечно, почему бы и нет. И я возьму твое фото. Почему бы друзьям не обменяться фотографиями, как ты думаешь?

Сердце Джеффа чуть не выпрыгнуло из груди. Нащупывая в кармане фотоаппарат, он взволнованно кивнул:

— Да… это правильно.