ИНТЕРМЕДИЯ

Обычно рабочий стол императора был завален бумагами — проектами законов, ожидающими высокой подписи указами, картами со схематичным изображением уже выигранных или только предстоящих сражений. Но в последние дни этот самый стол оказался заставлен пробирками, колбами, ретортами и горелками, в центре стоял огромный перегонный куб, а вокруг стола на отдельных пюпитрах были открыты три гримуара — два по алхимии, один магический.

Император работал сутками. Еду ему приносили прямо в кабинет, а про сон он вообще забыл. В любое время дня и ночи можно было разглядеть полоску света, выбивающуюся из-под двери, и услышать недовольное бормотание Черного Урагана.

Еще он постоянно курил. Он так надымил, что на рас- стоянии нескольких метров видимость была практически нулевая. Пару раз за все это время Гаррис открывал окно и проветривал помещение, но этих мер хватало ненадолго.

Гаррис никого не принимал: ни советников, ни генералов, ни даже сестру Ирэн. По дворцу поползли слухи о проводимых им чудовищных экспериментах со стихиями, попытках вызвать древних демонов и колдовстве таком страшном, что о нем небезопасно даже просто говорить вслух.

Слухи сии множились день ото дня и обрастали новыми, леденящими душу подробностями.

В полдень пятых суток добровольного заточения в кабинете Гаррис откинулся на спинку кресла и вызвал к себе капитана Хилла, начальника личной императорской охраны с широкими полномочиями, и штурм-генерала Рейн-гарда.

— Доложите обстановку, генерал, — сказал Гаррис. — Произошли ли в мире за последнее время какие-то принципиальные изменения, или все идет по-прежнему?

— Наша армия все еще занимает свои позиции на границе Брекчии, сир, — сказал штурм-генерал.

— Брекчианцы пытались развить свой успех?

— Нет, сир. Они не торопятся в атаку, прекрасно понимают, что сил для полномасштабного наступления у них нет.

— Разве победа не воодушевила их на новые воинские подвиги? — удивился Гаррис.

— Они сидят на своих укрепленных позициях, и оттуда их в любом случае будет трудно выковырять. Они готовы драться за каждый метр своей земли, вцепившись в него зубами, осыпая нас тучами стрел, поливая «жидким огнем» и уповая на то, что при соотношении потерь десять к одному, как было в прошлой битве, у нас скоро иссякнут силы и желание атаковать, — ответил штурм-генерал. — По как только они вылезут из своих укреплений, ситуация кардинальным образом изменится, и они не могут этого не понимать. Мы по-прежнему обладаем многократным численным перевесом, и столкновение «в чистом поле» станет для них самоубийством, потому что даже преимущества, которые дает им «жидкий огонь», вряд ли смогут оказать решающее воздействие на исход битвы.

— Я это понимаю, генерал, — сказал Гаррис. — Просто я думал, вдруг они все-таки совершат такую глупость и сами отдадут нам победу.

— Насколько нам известно, даже самые упертые церковники не настаивают на немедленном наступлении, сир, — отозвался капитан Хилл.

— Ситуация патовая, — сказал штурм-генерал. — Две армии сидят на позициях, и совершенно очевидно, что та, которая полезет в атаку первой, потеряет куда больше людей. Вопрос в том, что мы можем себе это позволить, чисто технически, а они — нет.

— То есть, если мы не проявим инициативу, сами они ничего делать не будут? — уточнил Гаррис. — Вы именно так считаете, генерал?

— Да, сир. По крайней мере, в ближайшее время.

— Мы можем позволить себе ждать, — сказал капитан Хилл. — За нами — ресурсы целого континента. У них же, учитывая, что все силы они положили на подготовку к войне, скоро начнется голод.

— Как скоро?

— Полгода — год. Какие-то запасы у них все-таки есть. ] Они вывезли кучу ресурсов с еще недавно подвластных им территорий.

— Ага, — сказал Гаррис. — Значит, я вижу ситуацию так. Мы не можем атаковать, потому что у них есть «жидкий огонь», которым они выжгут нашу армию. Они не могут атаковать, потому что у них нет необходимого количества людей. То есть, пока ситуация каким-то образом не изменится, все останется на своих местах.

— Да, сир, — подтвердил штурм-генерал.

— А что там с моральным духом?

— На удивление хорошо, сир. Наши солдаты рвутся в бой. Они не привыкли проигрывать и жаждут реванша.

— Все это совершенно чудесно, — заметил Гаррис. Он взял со стола пробирку с мутной жидкостью коричневого оттенка. — Знаете, что это?

Военные отрицательно покачали головами.

— Это и есть «жидкий огонь», — сообщил им Гаррис. Канцелярским ножом он отрезал от гримуара небольшой кусочек кожаной обложки и бросил его в пробирку. Спустя несколько секунд от клочка кожи не осталось и следа. Тогда Гаррис взял со стола другую пробирку и добавил в «жидкий огонь» всего одну каплю яркой бирюзовой жидкости. Содержимое пробирки на мгновение вскипело, а потом стало бесцветным и прозрачным. Прежде чем подданные успели его остановить, да что там, прежде чем они успели хоть что-то сообразить, император запрокинул голову и вылил содержимое пробирки себе в глотку.

Военные вздрогнули. Император улыбнулся.

— Вода, — констатировал он. — Не родниковая, конечно, и довольно отвратительная на вкус. Но вода.

— Сир, вы…

— Я нашел средство бороться с «жидким огнем», — сказал Гаррис. — Если обработать одежду и оружие этим раствором, новое оружие брекчианцев не причинит нашим солдатам вреда. Правда, эффект не очень долговременный. Мы можем рассчитывать часов на шесть.

— Времени вполне достаточно, чтобы выиграть сражение, — сказал штурм-генерал Рейнгард. — Но этой жидкости нам понадобится очень много.

— Гораздо больше, чем я могу синтезировать в своей лаборатории, это уж точно, — подтвердил Гаррис. — Хилл, я дам вам формулу, а вы подберите все необходимые компоненты. И дайте задание тем алхимикам, что содержатся… Ну, где вы их там содержите? Вы же их всех не казнили без моего ведома, а?

— Никак нет, сир. Не казнил.

— Чудненько. Вот и поручите им работу. Не зря же мы кормили их все это время.

— Да, сир.

— Полагаю, двух недель им должно хватить, чтобы произвести достаточное количество нейтрализатора, — сказал Гаррис.

— Я прослежу, чтобы им хватило двух недель, — пообещал капитан Хилл.

— А вы, генерал, планируйте военные действия именно с этим расчетом, — сказал Гаррис. — Две недели, и вы можете вычеркнуть из расчетов «жидкий огонь».

— Да, сир.

Получив распоряжения, военные удалились, исполненные гордостью за своего императора.

А тхайский флот тем временем уже преодолел половину пути.