ГЛАВА 21

Герольды протрубили вызов и удалились под защиту войска. Я остался один.

Позади меня находились воинские ряды брекчианцев и тхайцев. Впереди — шеренги имперцев, казавшиеся бесконечными. Я стоял посреди пустого пространства — небольшой нейтральной полосы меж двух стихий, которые должны были сойтись в яростном столкновении уже сегодня. Вне зависимости от того, как сложится моя собственная судьба.

Прошло какое-то время, прежде чем ряды имперских воинов расступились и мне навстречу выехал всадник. Он был один, но вот Гаррис ли это был? Неужели император таки сдержит свое слово и вступит со мной в поединок?

Я до последнего момента сомневался, что он сдержит свое слово и выйдет на битву.

Легендарное оружие Ки Фанга лежало в моей руке, заговоренные доспехи древних Фангов питали мое тело силой уже умерших великих воинов. Я был острием копья целых поколений, пусть даже и не моего собственного рода. Я чувствовал себя абсолютно спокойным. Сегодня я был готов встретить Гарриса лицом к лицу. Сегодня один из нас должен был умереть.

Сказка подходила к своему логическому завершению. Юный отважный принц и подлый узурпатор сошлись в единой точке времени и пространства.

Всадник спешился, не доезжая до меня метров сто. Шлепком по крупу он дал понять своему скакуну, что больше не нуждается в нем, и конь, изредка оглядываясь на хозяина, неторопливо затрусил в сторону имперского лагеря.

На Гаррисе не было доспехов, как и в тот день, когда он убил Белого Рыцаря. Похоже, он так и не поверил, что тоже может быть уязвим.

Гаррис шел неторопливо, что-то в его походке показа- лось мне странным. Его слегка покачивало, а пару раз он даже споткнулся и едва удержался на ногах.

Он действительно пьян? Или это какой-то хитрый ход, чтобы я поверил в его слабость? Смысл такого маневра от меня ускользал.

Гаррис по-прежнему казался мне непостижимой загадкой.

Когда император подошел ближе, я не узнал его. Вне всякого сомнения, это был Гаррис, но совсем не тот спокойно-насмешливый парень, который в Тирене изуродовал мое лицо кинжалом.

Он был бледен, как смерть. И выглядел очень, очень усталым. Постаревшим лет на десять, если не больше.

Чем же он занимался этой ночью и все последние дни? Чем угодно, но только не подготовкой к поединку со мной.

— Ну, здравствуй, Джейме, — сказал он. — Ты удивлен, меня увидев? Я-то, честно говоря, очень удивлен. Ты сумел зайти очень далеко.

— Плохо выглядишь, — констатировал я.

— Знаю. Притомился. У меня были дела довольно далеко отсюда, и я еле успел закончить их вовремя. Но пусть это нам не помешает, ладно? Мы ведь встретились здесь не просто так, а с одной очень конкретной целью. Это у тебя копье самого Ки Фанга? То самое?

— Да.

— Разумно. Доспехи тоже не абы какие? Можешь не отвечать, я чувствую присутствие магии. Ты неплохо выполнил свое домашнее задание, принц.

Император достал из кармана плаща фляжку, открутил крышку и сделал несколько жадных глотков. У него что, похмелье?

— Вода, — сказал Гаррис. — Не хочешь? Я отрицательно покачал головой.

— Боишься, что отравлю? И какой мне смысл травить тебя сейчас, после того как ты столько для меня сделал?

— Я просто не хочу пить.

— Как хочешь, — Гаррис глотнул еще, тщательно завинтил крышку и убрал флягу обратно. — Я тут на всякий случай прихватил с собой меч.

Он откинул полу плаща и продемонстрировал мне длинный клинок в элегантных ножнах. У меча была красивая, украшенная драгоценностями рукоять.

— Как мы это сделаем? — поинтересовался Гаррис. — Начнем убивать друг друга прямо сейчас, как варвары с островов, или немного побеседуем перед боем, как и положено цивилизованным людям? Меня в принципе одинаково устраивают оба варианта.

— Ты не похож на человека, готового драться прямо сейчас, — сказал я.

— Пусть тебя не обманывает мой внешний вид, — сказал Гаррис. — У меня в организме куча скрытых резервов. По крайней мере, я сильно на это надеюсь, — он улыбнулся. — Ирэн передавала тебе привет, кстати.

— Кто?

— О, прости. Сестра Ирэн.

— Она…

— С ней все нормально.

Пришлось переспрашивать, потому что я не сразу понял, о ком он говорит. Сестра Ирэн была частью моей прошлой жизни, она принадлежала тем временам, когда Черный Ураган, Великие Фанги и грандиозные войны казались не более чем историческим процессом, интересным для исследования, но и только. Тогда я и не думал, что влезу в этот исторический процесс настолько глубоко.

— Забавная возникла ситуация, не находишь? — поинтересовался Гаррис.

— И чего в ней такого забавного?

— Сотни человек ждут, пока мы закончим разговор и приступим к делу, — пояснил Гаррис. — И все очень нервничают по этому поводу. Твои-то, конечно, нервничают больше, чем мои, но это неудивительно. Пока я жив, ваши шансы на победу довольно призрачны.

— Ты уже потерпел одно поражение в Брекчии.

— Я помню, — сказал Гаррис. — А теперь тут еще и тхайцы, что теоретически несколько снижает мои шансы на успех, не так ли?

— Что-то вроде того.

— По большому счету, исход всей битвы зависит от нашего поединка, — сказал Гаррис. — Видишь ли, мы с тобой — не просто два человека, которые чего-то не поделили и решили уладить разногласия, попытавшись убить друг друга. Мы — два символа. Убив меня, ты здорово деморализуешь мою армию, и твои друзья могут одержать верх. Если же я тебя уложу, то сохраню свой имидж несокрушимого, что, опять же, придется не по вкусу твоим сторонникам, но здорово воодушевит моих солдат.

— И к чему ты ведешь?

— Пусть они еще понервничают, — сказал Гаррис, извлекая из другого кармана плаща трубку и кисет с табаком. — Это пойдет только на пользу и нашим, и вашим.

Я не совсем понимал, о какой пользе он говорит, но решил принять его условия игры. Слишком многое в этой истории оставалось неясным, и мне хотелось получить ответы хотя бы на некоторые вопросы. В частности, для чего он вообще затеял эту возню с честным поединком?

Гаррис закурил.

— Как тебе Тхай-Кай? — спросил он.

— Я не успел его рассмотреть во всех подробностях, но там живут совсем другие люди, — сказал я. — Не внешне другие, внутренне.

— Иная культура, тысячелетние традиции, — согласно кивнул головой Гаррис. — Когда здесь еще царил первобытный хаос и мелкие князьки упоенно резали друг друга, Фанги уже наводили свои порядки железной рукой. Но я никогда не понимал большую часть этих тхайских заморочек.

— Ты никогда не сможешь их завоевать, — сказал я.

— Не смогу, — неожиданно легко согласился Гаррис. — Перебить — смогу, с большим трудом, конечно. А вот завоевать — нет. Впрочем, буду честен: завоевание Тхай-Кая никогда не входило в мои планы.

— Ты неоднократно заявлял, что собираешься править всем миром, — сказал я.

— Наврал, — сказал Гаррис. — У меня были такие мысли в самом начале моей политической карьеры, но потом я от них отказался. Невозможно за короткий срок слить воедино две настолько разные культуры. Слишком много сложностей. Во-первых, тхайцы никогда не примут в качестве правителя чужеземца, и это очевидно любому, кто знаком хотя бы с одним тхайцем. Во-вторых, править Империей, две части которой разделяет океан, довольно накладно и очень неудобно. В третьих, у них на юге постоянно возникают какие-то проблемы, которые мне бы пришлось решать… Нет, пусть уж они сами со всем разбираются.

— Тогда к чему это все? — спросил я. — Зачем эти речи о покорении всего мира? Ты ведь не один раз заявлял, что хочешь получить все.

— Мне нужно было, чтобы тхайцы поверили в мою маниакальность и непредсказуемость, — сказал Гаррис. — Конечно, я и так маниакален и непредсказуем, но мне нужно было, чтобы они поверили в это настолько, чтобы обеспокоились вопросами собственной безопасности. Видишь ли, на данный момент Империя, которую я построил, не представляет опасности для Тхай-Кая. Хотя бы потому, что у нас нет флота. Но зато Тхай-Кай представляет опасность для Империи. Собственно, сие утверждение доказывается уже самим фактом присутствия третьей части их армии здесь, на нашей стороне Бурного океана. Кстати, эта часть армии останется на нашей стороне океана вне зависимости от исхода сегодняшней битвы. Потому что по нелепой и досадной случайности у Тхай-Кая тоже больше нет никакого флота.

— Это какая-то странная, нелогичная чушь, — сказал я. — Куда мог подеваться их флот? Корабли, на которых мы прибыли, должны были отправиться в обратный путь…

— Отправились. Но до гавани они не доплыли, — сказал Гаррис.

— Что с ними случилось?

— Этой ночью они угодили в страшный ураган, — сказал Гаррис. И тут же уточнил: — В Черный Ураган.

Почему-то я ему сразу поверил.

И в то, что он не собирался завоевывать Тхай-Кай, и в то, что этой ночью он утопил весь тхайский флот. Более того, я стал улавливать какую-то логику в его поступках. Мне очень не понравилось это ощущение.

Гаррис словно играл в гигантские шахматы, где игровой доской был весь мир, а фигурами служили реальные люди. Я начал догадываться, что сам стал одной из таких фигур.

— Видишь ли, все, кто задавался этим вопросом, знают, какие проблемы испытывают тхайцы с освоением Юга, — сказал Гаррис. — А им позарез нужны новые земли, потому что плодятся они неприлично быстро для представителей человеческой расы. Рано или поздно, но Фанги должны были сообразить, что нужные земли гораздо легче добыть здесь, чем на Юге. И тогда они бы пришли сюда.

— Они уже сюда пришли, — напомнил я.

— Да, — согласился Гаррис. — Но они явились удивительно вовремя для меня. Сейчас у меня тут целая армия, еще не остывшая от долгой победоносной войны, и я готов дать им отпор. Когда… если мы сейчас уничтожим всех чужеземных воинов, пришедших на наш континент с мечом, они не скоро решатся повторить такую попытку. Это послужит им уроком, а тхайцы очень хорошо усваивают подобные уроки.

— Великие Фанги не прощают, — сказал я.

— Мне это уже говорили, но при ближайшем рассмотрении Великие Фанги оказались не такими уж великими, — пробормотал Гаррис. Я не понял, к чему он это сказал, а император не стал уточнять.

Этот человек проложил себе путь наверх огнем и мечом. Целый континент пал перед его несгибаемой волей.

Он легко мог принести любое количество жизней на алтарь необходимости.

Но он отпустил меня из Тирена. И теперь я впервые начал понимать, зачем он это сделал.

— Ты знал, что я могу привести сюда Фангов, — сказал я. — Более того, ты ждал этого. Именно этого ты от меня и хотел?

— По правде говоря, это был самый очевидный вариант развития событий, — сказал Гаррис. — Для того чтобы уложить меня в честном бою, тебе нужно было найти какую-нибудь древнюю магическую штуковину. А поскольку на Срединном континенте таких штуковин не осталось, ты отправился за ней в Тхай-Кай. Это было предсказуемо. А Фанги просто не могли пройти мимо такой возможности. Я же говорил тебе, что ты символ, Джейме. Символ, которым многие захотят воспользоваться.

— Я сам долгое время не знал, что направляюсь в Тхай-Кай, — сказал я.

— Но в итоге ты попал именно туда, — сказал Гаррис. — Я использовал тебя как приманку. Мне нужно было, чтобы тхайцы влезли в эту войну, чтобы они пришли сюда и здесь остались. Я искусственно затягивал наступление на Брекчию, чтобы дать тебе возможность привести сюда армию Фангов в тот момент, когда мне это будет выгоднее всего. Если бы я разбил брекчианцев месяц назад, как и планировали мои генералы, Фанги лишились бы союзников, из-за чего могли и не влезть в эту авантюру. Для того чтобы одержать великую победу, недостаточно обладать великой армией. Надо еще правильно выбрать время и место для сражения.

— И все было бы хорошо, если бы брекчианцы не изобрели «жидкий огонь», который изменил баланс сил, — сказал я. — И теперь присутствие тхайцев может склонить чашу весов не в твою сторону.

— Я не исключаю такой возможности, хотя на данный момент проблема «жидкого огня» меня почти не беспокоит, — сказал Гаррис. — Как бы там ни было, судьба моей Империи решится в этой битве.

— Тебе не терпится приступить?

— Нет, я готов поговорить еще немного, — сказал Гаррис. — Я сегодня совершенно никуда не тороплюсь.

— Допустим, ты все рассчитал, — сказал я. — Но откуда ты мог знать, что я доберусь до Тхай-Кая? Что меня не убьют по дороге?

— Такой вариант развития событий я тоже предвидел. — Гаррис пожал плечами. — Но пойми, отпуская тебя в свободное плавание, я ничего не терял, а мог выиграть многое. Если бы тебя убили… Может быть, ничего бы и не произошло. Может быть, спустя пару лет появился бы какой-нибудь самозванец, называющий себя принцем Джейме и претендующий на тиренский престол. Но вообще-то я приложил определенные усилия, чтобы ты все-таки добрался до цели. Охотники, которых я отправил за тобой, должны были задавать общее направление твоего движения до тех пор, пока бы ты сам не сообразил, что тебе надо попасть в Тхай-Кай. Кроме того, я следил за твоими приключениями и даже помогал тебе пару раз. Знаешь сказку про магические кристаллы, с помощью которых можно наблюдать за далекими землями? Это не совсем сказка.

— Хват…

— И офицер, который одарил тебя кошелем с золотом, — сказал Гаррис. — Нил, которого ты убил… Я придержал его руку, чтобы ты успел нанести удар первым. Не думаешь ли ты, что на самом деле мог справиться с элитным солдатом моей армии, просто застав его врасплох? И что его вообще можно было застать врасплох?

— А Ланс?

— С ним нам обоим просто повезло, — улыбнулся Гаррис. — Хотя я и не верю, что это было обычное везение.

— Как ты это делал?

— Я могу контролировать поведение некоторых людей на довольно значительном расстоянии, — сказал Гаррис. — Я же чародей.

— Тогда не проще ли было вложить в мою голову все нужные мысли и не усложнять жизнь себе и другим?

Почему ты просто не внушил мне идею о Тхай-Кае еще в Тирене?

— Нет, не проще. Я мог вложить в твою голову нужные мысли, чтобы ты с самого начала отправился в Тхай-Кай, но придворные чародеи Фангов тоже не дураки. Были… Они бы очень быстро вычислили, если бы тобой управляла чужая воля. Заметили бы мое вмешательство в твои мысли.

— Ты все равно использовал меня все это время. Я был твоей пешкой.

— Да. Но ты дошел до последнего поля и стал более значимой фигурой, — Гаррис окинул усталым взглядом мои доспехи. — И даже твои цвета с тех пор изменились.

— Зачем ты вышел на поединок? — спросил я. — Ведь я уже сделал все, что от меня требовалось. Ты мог просто отказаться от этого боя и ничего не потерять. Зачем тебе сейчас лишний риск?

— Может быть, это тебя удивит, но я — человек чести, — сказал Гаррис. — Я обещал тебе честный поединок и не собираюсь нарушать данного слова. Тебя научили обращаться с этой штукой? — кончиком трубки он указал на легендарное копье.

— Да, — сказал я.

— Тогда у тебя неплохие шансы, — сказал Гаррис. — Я, как видишь, немного не в форме, да и после удара таким копьем голова обратно точно не прирастет. Ты в полушаге от победы, принц. Я уже подписал все необходимые указы и дал распоряжения своим людям. Если ты победишь, тебя никто не тронет. В моем шатре ты найдешь Ирэн… сестру Ирэн, и она вручит тебе все необходимое, чтобы ты мог вернуться в Тирен и занять свое место на троне. Мой гарнизон покинет страну в течение суток после того, как ты подтвердишь свои права. А сегодняшняя битва пойдет своим чередом. Или ты можешь остаться здесь и получить все те пряники, что обещали тебе твои нынешние союзники.

— Твои генералы сдержат слово после твоей смерти? — уточнил я.

— У них будут более насущные проблемы, чем нарушать мою клятву, — сказал Гаррис. — Ребята, которые стоят за твоей спиной, сами отсюда никуда не уйдут.

Тут до меня потихоньку начало доходить, что происходит. Гаррис явился на поединок и отпустил своего коня. Он неуверенно стоит на ногах и даже не стал надевать доспехи, несмотря на то, что заранее знал, с каким именно оружием ему придется столкнуться.

А если он пришел сюда не драться? Он не мог не прийти сюда, потому что дал слово.

Возможно, с самого начала у него были несколько другие планы, но на какой-то стадии претворения в жизнь они дали трещину, что-то где-то пошло не так, и в итоге он потратил гораздо больше сил, чем рассчитывал. Он явно не был готов к драке, и лишь данное мне слово заставило этого человека выйти на поединок.

Но он пришел сюда не драться. В таком состоянии драться просто невозможно, будь ты хоть трижды чародей.

Вполне возможно, что он пришел сюда умирать.

И я понял, что я должен сделать. Правда, трона своих предков в таком случае мне не видать, как своих ушей, а может быть, в итоге я потеряю и жизнь, зато… Зато моя совесть будет чиста. Как перед моими подданными, так и перед всеми остальными жителями нашего материка. Но кое-что зависело и от Гарриса.

— Ты хочешь сказать, что сейчас играешь честно? — уточнил я.

— Принц, ты явился сюда за моей головой, — сказал Гаррис. — Какая тебе разница, как я играю?

— А твое первое предложение все еще в силе?

— Какое именно? Я уж и не помню, что тебе предлагал.

— Место своего оруженосца, — сказал я. — Или что-то вроде того.

Кажется, мне впервые за все время нашего недолгого знакомства удалось его удивить. Такого вопроса от меня он явно не ожидал. Брови императора в изумлении взлетели вверх, лоб собрался в морщинки, а в глазах появился веселый блеск.

— Допустим, — сказал он. — А у тебя вдруг появилось такое желание?

— Я видел твою Империю, видел, как живут люди под твоей властью, — сказал я. — А еще я видел то, как живут люди под властью Шести, и догадываюсь, как правят своим народом Великие Фанги. Из этих трех вариантов твой кажется самым привлекательным.

— Ты думаешь, что выбираешь меньшее зло? — уточнил Гаррис. — А может быть, ты уже и вовсе не считаешь мою Империю злом?

— Там будет видно, — сказал я. — В процессе.

— Или ты думаешь, что выбираешь сторону победителя? — Гаррис перевернул трубку, и легкий ветерок унес в сторону облако пепла. — Хочу тебя предупредить: даже если мы вдвоем выступим на одной стороне, у нас есть все шансы проиграть эту битву. Во мне не осталось и капли магии, и Черный Ураган временно уступил место полному штилю.

— Мне кажется, я готов рискнуть, — сказал я. — Я подумал, что честнее будет проиграть на твоей стороне, чем победить на стороне твоих врагов.

— Неожиданное решение, — заметил Гаррис. — Но я не могу сказать, что оно мне не нравится.

— Это не потому, что я боюсь с тобой драться, — сказал я. — И не потому, что я простил тебе все, что ты сделал в Тирене.

— Если уж ты решил перейти на мою сторону, давай сначала доживем до сегодняшнего вечера, а уже потом начнем подбивать итоги и предъявлять друг другу счета, — предложил Гаррис. — Иначе все это выглядит довольно странно.

— Договорились.

— Я отпустил свою лошадку. Полагаю, твой скакун выдержит двоих, — сказал Гаррис. — Тем более что путь предстоит недолгий.

Имперские воины недоуменно молчали, а брекчианцы и тхайцы взвыли от негодования, пока я подзывал своего скакуна и подставлял плечо, помогая Гаррису забраться в седло. Когда Гаррис подал мне руку, и я занял свое место за его спиной, вопли ярости достигли апогея.

Такого предательства они от меня не ожидали.

Еще утром я сам от себя такого не ожидал.

Сюжет сказки, выстроенный с таким трудом, рушился, как карточный домик под напором нешуточного ветра.

Принц все-таки не сразил узурпатора. Он вообще не стал с ним сражаться.

Чем бы ни завершилась сегодняшняя битва, у баллад, которые ее непременно воспоют, окажется очень неожиданный для слушателей поворот сюжета.

Когда ряды солдат Гарриса открыли узкий проход, пропуская нас к ставке императора, противник уже бросился в атаку. Негодующие при виде такого предательства солдаты союзных армий даже не нуждались в приказах своих командиров, гонящих их в бой.

— У нас есть несколько часов, — сказал Гаррис. — Я поведу в бой резерв, и время нашего вступления в битву зависит от того, насколько плохо пойдут дела. Ты все еще хочешь быть рядом?

— Да. Только я предпочел бы какие-нибудь другие доспехи, — сказал я, спрыгивая с коня. — Мне кажется, будет не совсем правильным идти в бой против тхайцев, облаченным в броню их национального героя.

— Зато это было бы символично, — сказал Гаррис. — Хотя сейчас мне не приходит в голову, что именно это может символизировать. Но деморализующий эффект был бы налицо. Впрочем, мы без труда найдем какие-нибудь железки, которые подойдут тебе по размер}^. Копье оставишь?

— Я к нему так и не привык, — признался я. — Кроме того, без доспехов оно бесполезно.

— Тогда я по праву твоего командира заберу себе весь комплект, — хмыкнул Гаррис. — Глупо не использовать такую полезную штуку. Я не страдаю от избытка этических принципов и вполне могу обратить против врага его же оружие.

Как только император спешился, к нам подошла группа людей в доспехах. Это были не просто солдаты или благородные рыцари, это была командная верхушка армии моего нового сюзерена, но они были готовы отправиться в бой, а не отсиживаться за спинами своих солдат. Косвенным подтверждением этой готовности служил тот факт, что некоторые из них были уже в шлемах с распахнутыми забралами, а другие держали шлемы в руках, выказывая полную боевую готовность.

Главным среди них оказался пожилой седовласый, но очень крепкий мужчина в черном панцире с гербом, изображающим оскалившегося волка.

— Штурм-генерал Рейнгард, генералы, — обратился к ним Гаррис. — Позвольте вам представить принца Джейме из Тирена, моего нового оруженосца.

Генералы удивились, но промолчали.

— Ему нужно найти какую-нибудь броню, — сказал Гаррис. — Полагаю, это может сделать один из вас. А остальные пусть займутся менее приятными делами. Я понимаю, вы все удивлены и даже наверняка хотите услышать какие-нибудь объяснения, но у нас тут вроде как война, и битва почти началась…

Полог императорского шатра отлетел в сторону, являя нашим взорам сестру Ирэн. Она была прекрасна, как… Как обычно.

Такой я помнил ее еще по Тирену.

— Принц Джейме, сир, — она даже не пыталась скрыть радость в своем голосе. — Я так рада, что вам удалось не поубивать друг друга. Вы оба живы, и это замечательно.

— Мы решили оставить нашим врагам шанс исправить это досадное недоразумение, так что к вечеру ситуация может измениться, — ухмыльнулся Гаррис. — Кстати, Джейме, а ты хоть понимаешь, что если мы сегодня проиграем, то ты навсегда останешься в памяти людей как Джейме-предатель, человек, не оправдавший возложенных на него надежд?

— Не могу сказать, что меня это так уж сильно волнует, — сказал я. — Или ты считаешь, что я могу предать снова? Боишься повернуться ко мне спиной в бою?

— Не могу сказать, что меня это так уж сильно волнует, — сказал Гаррис, передразнивая мои слова. — Как это ни странно, но есть вещи, на которые я не могу повлиять. Однако что-то мне подсказывает, что если я сегодня и встречу смерть, то вряд ли она будет от твоей руки.

И в этот момент земля задрожала у нас под ногами. Армия Гарриса выступила навстречу своему врагу. Там, на равнине, где еще недавно мы вели разговор с императором, люди вот-вот начнут убивать друг друга, надеясь на лучшее будущее для своих детей. Чем бы ни закончилась эта битва, ее итоги будут определять историю развития нашего мира в течение ближайших веков, и те, кто ее переживет, будут рассказывать, что участвовали в величайшем сражении современности.

Мы тоже будем там еще до полудня…