"Обжигающий лед" - читать интересную книгу автора (Деверо Джуд)Глава 28Кейн не смотрел на Хьюстон, когда они покинули поселок углекопов и проехали мимо угрюмых охранников. Он крепко держал поводья и не сводил глаз с дороги впереди. Зато Хьюстон только на него и смотрела. Она не могла понять, как ее гордость позволяла ей любить человека, который использовал ее. Но глядя на него, ей становилось ясно, что это было выше ее сил. У подножья холма, как раз перед поворотом на главную дорогу, Кейн остановил экипаж. Солнце клонилось за горизонт, окрашивая закат красно-оранжевым маревом. Прозрачный горный воздух становился прохладным, разнося тонкий аромат шалфея, дорога была усыпана коксом из угольных печей, а ветер разносил пух с деревьев. – Почему мы остановились, – спросила она, когда он обошел коляску и протянул ей руку. – Потому, моя любимая, – ответил он опуская ее на своих руках, – что мне кажется, что я не могу больше ждать, пока мы доедем домой и займемся любовью. – Кейн… – попыталась она возразить. – Мы не можем останавливаться здесь. Кто-нибудь нас увидит. Больше она ничего не сказала, потому что он привлек ее к себе, сжал в объятиях и начал нежно гладить по спине. Хьюстон приникла к нему со всей страстью, которую она раньше сдерживала. Он отстранился от нее и прикоснулся к ее щеке рукой. – Я скучал по тебе, дорогая, – прошептал он. – Я так по тебе скучал. В следующую секунду вся нежность испарилась, и его рот жадно прижался к ее губам. Хьюстон с жаром ответила ему. Ее тело таяло и вскипало под его прикосновениями, заполняя собой все изгибы его тела. Неожиданно он отодвинулся от нее и взглянул на ее лицо, выражавшее восторг и желание. Взяв себя в руки, Кейн отошел к коляске и достал из багажной части кусок брезента. Расстелив его за кустами подальше от любопытных взглядов, он протянул ей руки. Хьюстон медленно приближалась к нему, не отводя глаз и не думая ни о чем, кроме предстоящего удовольствия. Его руки немного дрожали, когда он начал раздевать ее, медленно, одну за одной расстегивая маленькие пуговички. – Я так давно об этом мечтал, – мягко проговорил он. От его ресниц по лицу легли тени от угасавшего солнца. Он выглядел моложе и уязвимее. – Ты спросила меня однажды о других женщинах. Думаю, я даже никогда и не думал о них, пока не оказывался у них в постели, – на самом деле, я и там вряд ли о них когда-либо думал. И хуже всего то, что я совершенно точно никому из них никогда не говорил ничего подобного тому, что говорил тебе за последние несколько месяцев. Ты леди или ведьма? Его рука скользнула под платье и начала гладить кожу, потом нашла ее грудь, и по ее телу разлилось приятное тепло. Хьюстон обхватила его за шею и прижалась к его губам. – Я ведьма, которая любит тебя, – прошептала она. Кейн так сильно прижал ее к себе, что она почувствовала, как ее ребра начинают подаваться, и только непроизвольный стон заставил его ослабить объятия. Больше они не разговаривали, так как Кейн дал волю своему желанию, которое сдерживал последние недели. И Хьюстон отвечала ему тем же. С исступлением они начали сдирать друг с друга одежду, и тихий ночной воздух наполнялся звуками разрываемой материи, когда упрямая пуговица не спешила выскальзывать из петли. У Хьюстон даже не было времени снять чулки, как Кейн уже оказался на ней, и его рот покрывал каждый миллиметр ее тела жаркими поцелуями. Она впилась своими ногтями в его кожу и прижимала его крепче и крепче, пока они не стали одним целым. Из ее горла уже готов был сорваться крик, как Кейн закрыл ее рот своим. – Будешь кричать. Ледяная Леди, и здесь соберется толпа ненужных посетителей. Хьюстон понятия не имела, о чем он говорил, и не собиралась терять время на выяснение. Тем не менее каждые несколько минут Кейну приходилось затыкать ей рот всем, чем только можно, и она неизменно целовала то, что бы там ни оказывалось. Она потеряла счет времени. Все ее мысли были поглощены телом Кейна, которое оказывалось то сверху, то снизу, то где-то сбоку, лежа, сидя, и один раз ей даже показалось, стоя. Мокрые от пота волосы прилипли к ее лицу или спадали влажными завитками по спине – и со всех сторон ее окружала плоть Кейна: горячая, влажная, движущаяся, сладкая и открытая ее прикосновениям. Ее долго сдерживаемые желания, отчаяние от мысли, что она может потерять любимого человека, сделали ее ненасытной. Они сходились, разъединялись, потом снова соединялись и в конце концов слились воедино в одном последнем, парализующем акте любви. Несколько минут они находились в полудреме, тесно прижавшись друг к другу. Потом Кейн встал и накрыл их концом брезента, а своим пиджаком прикрыл Хьюстон сверху. Он смотрел на нее некоторое время, на ее спящее лицо в лунном свете, а потом наклонился и поправил ее сбившиеся волосы. – Кто б подумал, что такая леди, как ты… – прошептал он, засыпая. Хьюстон проснулась через час от ощущения того, как рука Кейна гладит ее тело, а большой палец играет с розовым соском ее груди. Она сонно улыбнулась ему. – У меня есть все, чего только можно пожелать, – сказал Кейн, поворачиваясь. – У меня в руках голая женщина, и она мне улыбается. Он лег между ее ног. – Эй, леди, не хочешь еще покувыркаться с конюхом? Она потерлась о его бедра. – Если только он будет очень нежен и не напугает меня своими варварскими манерами. Кейн вздохнул и прижался ртом туда, где только что была его рука. – Когда мужчина хочет чего-либо, он использует пистолет или нож, но, дорогая, твое оружие пугает меня до смерти. – Ты выглядишь испуганным, – сказала она, хватая ртом мочку его уха. На этот раз они занимались любовью неторопливо, не спеша и не так исступленно. Когда все кончилось, они тихо лежали друг у друга в объятиях и спали. Где-то посреди ночи Кейн встал и разнуздал лошадь. Когда Хьюстон сквозь сон спросила, что он делает, он ответил: "Однажды став конюхом, им и останешься», – и лег обратно под брезент, который служил им кроватью. Перед восходом они проснулись и заговорили. Кейн лежал на спине, а Хьюстон рядом с ним. Он рассказал, какую радость испытывал от вида детей, получивших от них игрушки. – Почему некоторые мальчики выглядели, как еноты? Хьюстон не сразу поняла, что он имел в виду. – Они работают в шахтах и еще не научились, как вымывать угольную пыль из глаз. – Но некоторые из них еще малыши ну или совсем чуть-чуть постарше. Они не могут… – Могут, – ответила Хьюстон, и они на некоторое время замолчали. – Ты знаешь, я хочу кое-что сделать для всех шахт, а не только для одной. – Что? – Я хочу купить четыре фургона, примерно как у молочника, но внутри будут полки с книгами, и фургоны будут ездить из поселка в поселок и будут бесплатной библиотекой. Кучерами могут быть сами библиотекари или учителя, и они будут помогать детям, да и взрослым тоже, выбирать книги. – Почему бы нам не нанять настоящих кучеров? – спросил Кейн, подмигнув. – Так тебе нравится идея? – Звучит неплохо, и несколько фургонов стоят все равно меньше, чем тот вагон, что я подарил твоей матери. Кстати, что же она с ним сделала? Хьюстон улыбнулась ему при свете восходящего солнца. – Она говорит, что это была твоя идея. Она приказала оттащить его на задний двор и теперь использует его в качестве места для уединения. Я слышала, что мистер Гейтс был так зол, что еле мог говорить. Солнце осветило небо, и Кейн сказал, что им пора возвращаться домой, пока не началось утреннее движение на дорогах. Весь путь домой Хьюстон сидела, прижавшись к нему, и он несколько раз останавливался, чтобы поцеловать ее. Хьюстон сказала себе, что Фентон не играет никакой роли, и что она будет любить Кейна, что бы он там ни предпринял для осуществления своей мести. Дома они плескались в большой с золотыми кранами ванне, залив весь пол. Но Кейн справился, застлав пол двадцатью одним пушистым турецким полотенцем. Потом он положил на них Хьюстон и занялся с ней любовью. Служанка Хьюстон, Сьюзен, чуть было не вошла в комнату, но Кейн успел захлопнуть перед ее носом дверь, и они вместе засмеялись, прислушиваясь к тому, как стучат по деревянному полу спальни Хьюстон башмаки девушки, улепетывавшей от них со всех ног. Потом они спустились вниз и позавтракали с невиданным аппетитом. Миссис Мерчисон покинула кухню и лично прислуживала им, улыбаясь и открыто выражая свой восторг по поводу того, что Кейн и Хьюстон помирились. – Дети, – сказала она выходя из комнаты. – В этом доме должны появиться дети. Кейн чуть не подавился своим кофе, с ужасом посмотрев на Хьюстон. Она сделала вид, что не заметила этого, и продолжала улыбаться в свою чашку. Как раз в ту секунду, когда миссис Мерчисон вносила блюдо с жареным бифштексом, они услышали грохот. Казалось, что пол под ними пошатнулся, и по всему дому прошла дрожь, вызванная какой-то глубокой, дальней, темной силой. Рюмки на столе зазвенели, а сверху послышался звон разбитого стекла. С криком миссис Мерчисон уронила блюдо. – Что это, черт подери, было? – спросил Кейн. – Землетрясение? Хьюстон ничего не ответила. Она только раз в жизни слышала подобный звук, но с тех пор его невозможно было забыть. Она не смотрела ни на Кейна, ни на слуг, которые уже прибежали в столовую, а направилась прямо к телефону и сняла трубку. – Какая из них? – сказала она в трубку, не подумав даже назвать себя телефонистке. – «Маленькая Памела», – услышала она, и холодная трубка выскользнула у нее из рук. – Хьюстон! – заорал Кейн ей в лицо, хватая за плечи. – И не подумай здесь мне падать в обморок. Это была шахта? Хьюстон не думала, что у нее хватит сил говорить. Ее горло сжимал ужас. Почему это произошло с моей шахтой, крутилось у нее в голове, и перед ней возникали лица детей. Кто из тех, что играли вчера в бейсбол, были уже мертвы? Хьюстон взглянула на Кейна стеклянными глазами. – Смена, – прошептала она. – Рейф был в последней смене. Руки Кейна сжали ее плечи. – Так это была «Маленькая Памела», – прошептал он. – Дело худо? Хьюстон раскрыла рот, но не смогла произнести и звука. Один из лакеев выступил из группы примолкнувших слуг: – Сэр, когда взрыв такой силы, что в городе вылетают стекла, то значит дело очень худо. Кейн с минуту молча стоял, а потом с него вдруг как будто спало оцепенение. – Хьюстон, ты должна достать все простыни, какие Только найдешь в доме, и загрузить их в большой фургон, а потом отвезти к шахте. Ты меня поняла? Я одеваюсь и еду туда вперед тебя. Но ты должна приехать как можно скорее, понятно? – Им понадобятся спасатели, – сказал лакей. Кейн быстро смерил его глазами. – Тогда просыпайся быстрее и вперед на лошадь. Он повернулся обратно к Хьюстон: – Живым или мертвым, но я вытащу оттуда Рейфа. Быстро поцеловав ее, он кинулся вверх по лестнице. Секунду Хьюстон продолжала беспомощно стоять, но потом взяла себя в руки. Того, что уже случилось, не изменишь, но она могла еще помочь. Она повернулась к женщинам, стоявшим около нее. – Вы слышали хозяина. Я хочу, чтобы через десять минут все до одной простыни и наволочки лежали в фургоне. Одна из служанок выступила вперед. – Мой брат работает на «Маленькой Памеле». Можно мне поехать с вами? – И мне, – сказала Сьюзен. – В свое время мне пришлось перевязывать разбитые головы. – Да, – ответила Хьюстон, уже поднимаясь по лестнице, чтобы переодеть свой кружевной утренний халат. – Боюсь, нам потребуется любая помощь. |
||
|