"Быть драконом" - читать интересную книгу автора (Стерхов Андрей)

8

По приезде случился облом — ведьмы дома не оказалось. Поцеловав замок, я слегка взгрустнул, но даже и не подумал отступать от намеченного плана. Решил дожидаться. Спустился во двор и устроился в засаде за перекошенным доминошным столом.

От скуки не умер.

Во-первых, ждать пришлось недолго, а во-вторых, — во дворе творилось всякое.

Действительно, творилось.

И действительно всякое.

Затейливо матерящиеся работяги сковыривали наст, вгрызались в землю и сваривали ржавь безнадёжных труб струёй карбидовой вони. Туда-сюда сновали озверевшие от избытка летней свободы дети. Их бабки, сбившись в стаю на лавке у песочницы, лузгали подсолнух и шушукались о видах на урожай. Кудлатая дворняга в бессмысленном и беспощадном порыве гоняла от дерева к дереву сразу двух кошек. Словом, жизнь во дворе кипела.

А тут ещё и весьма колоритный мужичонка в старых джинсах и линялой рубашке, застёгнутой на все пуговицы под самый кадык, выплыл на авансцену со стороны гаражей. Он осторожно, будто некую драгоценную реликвию, нёс тривиальное ведро, из которого торчала банка солёных огурцов.

«Домой идёт, — зацепился я за него взглядом. — Придёт, мазут отмоет, пяток котлет в организм забросит, двести накатит под наблюдаемые огурчики, дочку-соплюшку — в макушку, сыну — пендаль за разбитое окно, и с чувством исполненного долга на диван. И в ящик. И уснёт под няню Вику. Жена растолкает, застелет. А когда сама соберётся, он её грубо, но душевно — ходи сюда, родная. И снова на бок. И без снов до будильника. Вот оно — счастье. Ну почему, блин, я не человек?»

Мужичонка тем временем подошёл к Альбининому подъезду и лавиноопасно заорал:

— Семён! Семён, твою мать!

— Чего тебе, Вань? — свесилась с балкона второго этажа опухшая рожа.

— Семён, колись, ты когда мне сотку воротишь?

— Вань, ты это… Того… Не гони, а? С аванса, как часы.

— Эх, Семён, Семён, — сокрушённо покачал головой обиженный таким неверным подходом Иван. — Ты, Семён, не хрусты мои зажал. Ты, Семён, веру мою в человечество убил.

— Ваня, ты чего, а? — изумилась рожа.

— А того!

— Ты ж меня знаешь, Вань.

— То-то и оно.

Иван горестно вздохнул, смачно плюнул и, осторожно пройдя по доске, переброшенной через канаву, скрылся в подъезде.

Только дверь за горемыкой захлопнулась, во двор, подняв облако пыли, вкатилась бледная «калдина», из которой — как яркая бабочка из невзрачного кокона — выпорхнула моя подруга-ведьма.

Альбина выглядела смело, даже вызывающе. Её макияж живописностью не уступал боевой раскраске откопавшего томагавк войны могиканина. Стриженные до «бобрика» волосы были бесстрашно выкрашены в шальной рубиновый цвет. А от природы пышные формы она втиснула в такие узкие тряпки, что было слышно, как потрескивают швы. Не женщина. Фейерверк.

— Егор? — удивилась ведьма, когда я подхватил пакет с продуктами. — Ты откуда?

— Оттуда, — брякнул я, клюнув губами в подставленную щёку. — Ты куда пропала. Полдня жду.

— Не ври, час назад из дома вышла. — Она кинула взгляд на часики. — Даже меньше.

Я спорить не стал, потащил пакет к подъезду. Открыл дверь, пропустил даму вперёд и до четвёртого этажа шёл следом, с лёгким трепетом наблюдая за манящим движением её ладных, стянутых бордовой юбкой, бёдер. Сильная, надо сказать, штука. Завораживающая. Можно смотреть, не отрываясь, вечно. Как на течение реки. Или огонь. И пропади всё пропадом.

Когда вошли в квартиру, она первым делом спросила:

— Есть хочешь?

— Нет, — соврал я.

— Может, вина?

— Я за рулём.

— Подумаешь. — Ведьма пожала плечами. — Мы же по чуть-чуть. Чисто символически. За встречу. А?

— Ладно, — понимая, что всё равно не отстанет, сдался я. — Только по бокалу, не больше, а то с промилле выйдет перебор. Я сегодня чего-то зачастил.

Она пошла на кухню, а я — в хорошо знакомую мне гостиную. Сразу направился к книжному шкафу, вытащил, не глядя, роман «Призрак Александра Вольфа» забытого всеми Гайто Газданова, плюхнулся на диван и стал читать с того места, на котором остановился в прошлый раз. Но и двух страниц не успел осилить, как ведьма уже выкатила десертный столик. Быстро подруга управилась. Будто ждала меня в гости и всё заранее с утра подготовила. Хотя, кто знает, быть может, и ждала. Не в том смысле, что жаждала моего появления, а в том, что предчувствовала. Ведунья как никак. Да ещё и самая сильная в Городе.

Дочитав то точки фразу «Жизнь нам дана с непременным условием защищать её до последнего дыхания», я отложил книгу до следующего раза, который мог и не случиться, взял протянутый штопор и занялся делом.

— А давай свечи зажжём? — предложила Альбина, когда я наполнил бокалы.

— Как когда-то? — прищурился я словно Чеширский кот.

— Да, как когда-то.

— Ну, если хочешь…

— Хочу!

Она встала рывком, вытащила из шкафа снаряжённый тремя свечами канделябр и, сдвинув в сторону вазу с фруктами, поставила на столик. А потом взяла и задёрнула на окнах тяжёлые шторы, отчего в комнате разом сделалось темно.

— Принеси спички, — попросила ведьма и махнула рукой. — Там, в ящике. Знаешь где.

Знал, конечно. Но когда вошёл на кухню, где, как и прежде, густо пахло молотым вручную кофе, настигла мысль: «Какие ещё к бесу спички?» Мало того, что в кармане лежала зажигалка, Сила ещё не окончательно оставила меня. Уж на что, на что, а на такой пустяк её хватило бы с избытком.

Никакие спички я искать, разумеется, не стал, вернулся и с порога метнул сгусток энергии, достаточный чтобы воспламенить все три фитиля. Комната наполнилась подрагивающим светом, и я увидел, что Альбина улыбается.

— Купился? — подмигнула она, от души радуясь шутке.

— Как пацан, — кивнул я, пытаясь понять, какую именно гадость подсыпала она мне в бокал.

Было ясно, что не яд. На кой чёрт ей дома дохлая драконья туша? Да и потом, чтобы яд для дракона соорудить, нужна сотня ингредиентов и долгий многочасовой ритуал. Целая песня. Ведь чёрная кровь совсем не то, что кровь красная. Совсем-совсем не то.

Нет, не мог это быть яд.

Приворотное зелье тоже отпадало — не дура, знает, что драконам не дано любить. Оставалось грешить на нечто такое, отчего могут случиться колики или какие-нибудь другие мелкие, но обидные неприятности.

Судьбу испытывать не стал и заставил мальчика, проходящего мимо квартиры, позвонить в дверь.

— Кого там чёрт принёс? — удивилась ведьма и направилась в прихожую.

За то время пока хозяйка разбиралась с мальцом, я сунул в свой бокал мизинец с перстнем-оберегом и попросил шёпотом изображённое на аметисте солнце:

Выжги настоящее Во имя грядущего, Но помилуй минувшее.

Солнце послушалось: вино мгновенно вскипело и тут же, превратившись в банальный морс, остыло.

— Почтальон? — с невинным видом поинтересовался я, когда ведьма вернулась в комнату.

— Оголец соседский дверью ошибся, — пояснила она и, присаживаясь на диван, спросила: — За что пьём?

Я поднял бокал.

— Ты же сама сказала — за встречу.

— Ну да. Конечно. За встречу!

Мы чокнулись и выпили. Я до дна, она — чуть пригубив. Я закусил виноградиной, она — кусочком шоколадной плитки. Я стал немигающим взглядом смотреть на пламя свечи, она — ждать, когда начнёт действовать отрава.

Минуты две в комнате висело напряжённое молчание.

Надо отдать Альбине должное — когда поняла, что старая обида останется неотомщённой, ничем не показала разочарования. Выждав контрольное время, уронила ладонь мне на колено и, включая всё своё дьявольское очарование, спросила ангельским голоском:

— Куда запропастился, дракон?

— Дела, — коротко ответил я, вспоминая когда — три или четыре месяца назад — заглядывал к ней в последний раз.

— А сейчас чего забрёл?

— Тянет.

— А по правде?

— Дела.

— Я так и знала! — театрально всплеснула ведьма руками. — Просто так и не подумал бы. — Она отстранилась и сложила руки на груди. — Ну? Так что нужно коварному дракону от брошенной им любовницы?

— Помощь мне твоя нужна, Альбина, — сказал я правду.

Ведьма удивлённо выгнула ощипанную бровь.

— Занятно. Очень занятно. И чем же это я могу тебе помочь?

— Место Силы на одиннадцатом километре знаешь?

— Как не знать, — сказал Альбина. — Место известное, обитает там дух стихий Зармаиг. — И, видимо, что-то такое про этого духа припомнив, с усмешкой добавила: — Тот ещё кадр.

— Это точно, — согласился я с такой чёткой характеристикой и, не делая паузы, спросил: — Скажи, а как этого сквалыгу вызвать?

Халява не прошла.

— Не скажу, — отрезала Альбина. — Знаю, но не скажу. Кому другому, может, и сказала бы, тебе — нет.

— Скажешь.

— Вот тебе!

Ведьма скрутила и сунула мне под нос фигу.

— Скажешь, — схватил я её руку и прижал к столу.

— Умоешься! — оскалилась она и скрутила свободной рукой вторую фигу.

Эту руку я тоже прижал к столику и вновь заверил:

— Скажешь. — А затем, переводя разговор на новый уровень, начал потихоньку обналичивать козыри: — Не мне скажешь, так молотобойцам. Если не про то, как духа вызвать, так про то, как привороты любовные направо-налево раздаёшь.

— Ну и что с того, что раздаю! — крикнула она с вызовом и тут же попыталась укусить меня за шею.

— Да ничего. — Я развёл руки так, что ведьма повалилась грудью на столик, и прошептал ей прямо на ухо: — Ничего-то ничего, да только тут вот человечек один недавно помер, отведав твоего приворота. Как бы тебе после этого случая базового патента не лишиться.

После этих моих слов Альбина так дёрнулась, что я не смог её удержать. Отбежав к двери, она прошипела:

— А ты можешь доказать, что я в этом виновата?

— Пусть молотобойцы доказывают.

— Ага, делать им больше нечего. Я же ничего противозаконного не сделала. Девчонка сама пришла, я её не приглашала. А что приворот дала, так имею право. На то и патент у…

— А на то, чтобы левые ставки в букмекерских конторах делать, у тебя тоже разрешение имеется? — оборвал я её на полуслове. И тут же выдал очередью: — Национальная Баскетбольная Ассоциация, «Торонто» против «Сан-Антонио», тотал мачта чётный, Боуэн — 7 очков, Бош — 20, Женобили — 15, Данкан — 10 очков и 11 подборов.

Она на несколько секунд потеряла дар речи. Но только на несколько. Быстро пришла в себя и с убедительностью комедиантки второго состава труппы заштатного театра с надрывом заверещала:

— Какие такие ставки?! Какие такие конторы?! Не знаю никаких контор! Не ведаю ни про какие ставки! Ерунду ты, дракон, порешь! Я честная ведьма!

Самое время было крикнуть ей в лицо «не верю», но я не стал сотрясать воздух пустыми словесами, молча кинул ей флэш-карту. Ведьма, машинально поймав устройство, поначалу хотела запустить его обратно, но сдержала порыв, мотнула головой и — ух, терпеть ненавижу! — решительно направилась к компьютеру.

Через две минуты она уже топтала ни в чём не повинный дивайс, истошно при этом вопя:

— Сволочи! Изничтожу всех! Изничтожу! Сволочи!

Потом сняла туфлю и, по-женски коряво замахнувшись, швырнула в меня. Но промазала. А второй туфлёй попала в бутылку. Я среагировал поздно, поэтому испачкал руки в сладковатом анжуйском. Сказав ведьме пару ласковых, пошёл отмываться.

Когда вернулся, Альбина уже взяла себя в руки, мало того — приступила к реализации собственного плана.

Начальная диспозиция была такова: ведьма лежала на диване в призывной позе и пальцами правой ноги поглаживала подъём левой. Сквозь чёрный фильдеперс её колготок просвечивался бордовый лак ногтей. Увидев красное сквозь чёрное, я невольно затаил дыхание и сделал «стойку», как соскучившийся по охоте спаниель. Почувствовав это, она победно улыбнулась и тут же изменила позу. Слегка. Но так, что юбка задралась, приоткрыв бедра и искушая тем, что скрывается выше. Мне пришлось собрать всю свою волю, чтобы оторвать взгляд от того загадочного места, где обрывается Пространство, кончается Время и наступает то, чему нет названия.

Ведьма, не мигая, смотрела на меня нереально-бездонными глазами. Зелёным правым и карим левым. Я забарахтался в омуте её взгляда, честно пытаясь сдержаться, но вскоре перестал себя контролировать и сделал шаг к дивану. Затем ещё один. Альбина, словно затаившийся зверь, следила за каждым моим движением. А когда я навис над ней, протянула руку и опустила пальцы с кроваво-чёрными ногтями на ремень брюк. И снова улыбнулась. С надменной самоуверенностью.

Проклиная всё на свете, я наклонился и рывком задрал юбку.

То, что произошло дальше, было обоюдной атакой вражеских армий, а не согласованными манёврами союзников. Боевой клич, призывный рык, проклятия, стоны сладострастия и боли — всё слилось в одно. Плоть пошла на плоть, и в этой безжалостной битве никто никого не щадил, пленных не брал и сам готовился к геройской смерти.

Но каким-то чудом мы всё-таки выжили.

Изнуренные схваткой, некоторое время не могли разомкнуть объятья. Потом лежали рядом, смоля одной сигаретой на двоих. Затем лежали просто так. Она царапала мне грудь длинным холёным ногтём, а я глядел в потолок. По потолку бегали тени. Они были бесформенными. Как и мои мысли.

В конце концов, Альбина спросила о том, ради чего всю эту акробатику затеяла.

— Так ты отдашь мне фотографии? — проворковала она.

— Какие? — включил я дурака. И почувствовал, как моментально напряглось её тело.

— Те самые, — сказала она.

В её голосе зазвучала тревога.

Вместо того чтобы ответить, я потянулся к ней и, прекрасно понимая, что вряд ли когда-нибудь ещё мне доведётся это сделать, поцеловал её на прощание в правую грудь, а потом и в левую.

— Ты же отдашь их мне, правда? — всё ещё надеялась она.

— За так — никогда, — отстраняясь, сказал я.

— Но я думала, что…

— Зря.

От любви до ненависти всего два шага.

А между ними пропасть.

Альбина взвизгнула, резво соскочила с дивана и схватила первое, что попалось под руку. Этим «первым» оказался стоящий на столике тяжеленный бронзовый подсвечник. С ним и пошла на штурм.

Я не успел прочитать огненные иероглифы (они состояли из неизвестных мне ключей), зато успел подняться и перехватить руку разъярённой фурии, лишив её возможности раскроить мне голову. А ей так этого хотелось. Просто ужас как хотелось.

— Животное! — кричала она, силясь вырваться.

— Ведьма, — хрипел я, сдерживая натиск.

И оба мы были абсолютно правы.

Понимая, что обычной физической силы во мне гораздо больше, она обратилась к силе магической. Почувствовав, как она начала концентрироваться, и не имея Силы для противостояния, я решил спастись бегством. Оттолкнул ведьму в сторону, подхватил пиджак с кобурой и, придерживая на ходу брюки, рванулся к выходу. От полетевшего вслед канделябра увернуться успел, а вырваться из комнаты не смог: массивная дверь захлопнулась прямо перед моим носом, торчащий в скважине ключ провернулся на три оборота и, не давшись в руки, стёк огненными каплями вниз.

«Что за мода — устраивать замки в межкомнатных дверях?» — раздражённо подумал я и, оценив дымящиеся дырки в натёртом паркете, оглянулся.

Ведьма была уже почти готова дать имя действию. Отрешённая от всего суетного, она стояла с поднятыми руками и зловеще улыбалась. Между её ладоней бился огненный сгусток, и этот сгусток с каждым мигом увеличивался и становился насыщеннее. Сила прибывала к ведьме. Впрочем, по-другому и не могло быть — она находилась в своём логове. Дома даже стены помогают, отдают хозяину накопленную за долгие годы мощь.

Я занервничал, путаясь в ремнях портупеи, выхватил кольт, но выстрелить рука не поднялась. Не потому, что пожалел подругу (собирался лишь ранить, а потом излечить), но потому, что она уже что-то сделала с моей рукой. Или с кольтом. Мне казалось, что он стал весить килограмм триста. Я приложил массу усилий, чтобы не выронить его и затолкнуть в кобуру.

Манёвр с пистолетом — это последнее, что я попытался предпринять. Можно было бы, конечно, попробовать фокус с фирменным Взором Дракона, но я точно знал, что Альбина про наши драконьи фишки знает абсолютно всё. И про Взор Дракона, конечно. Ну, снял бы я очки — а что толку? Она бы отвела глаза или просто зажмурилась. Какой смысл дёргаться? Никакого. Я и не стал.

Какие-либо иные, хитроумные и неожиданные, выходы из ситуации, сами в голову не приходили, времени на их изобретение не было. Я расслабился и — будь, что будет — стал с присущим мне фатализмом ожидать удара. А чтобы показать ведьме, что мне всё нипочём, подхватил стул и принялся кружить с ним по комнате в ритме вальса.

Смерти я не боялся. Прекрасно понимал, что не сможет ведьма меня убить. Не дано ей. Допустим, сожжёт — ну и что? И трёх часов не пройдёт, как две другие ипостаси дракона, ипостасью которого являюсь и я, возродят меня из пепла. Ведь мы, драконы, как те неопалимые купины: восстаём — из пепла ли, праха ли — как ни в чём ни бывало. Если не знаешь, где находится сердце-смерть дракона, то уничтожить его можно лишь тогда, когда все его ипостаси собираются в кучу. Например, в Ночь Полёта. Чем, между прочим, и пользуются нанятые людьми Охотники. Но до Ночи Полёта ещё несколько дней. Альбина не Охотник. Сердце — в тайнике. Волноваться не имело никакого смысла.

«Подумаешь, отгребу, — думалось мне. — Ну отгребу и отгребу. Приятного, конечно, мало, но не смертельно же. Боль? Ничего страшного. Переживу»

И только времени мне было жалко.

Не знаю, собиралась ли она меня действительно сжечь или хотела лишь основательно потрепать, но у неё не вышло ни то и ни другое. Хотя и сделала всё по науке: выбрала момент наивысшего резонанса, выкрикнула свои «Сирас! Этар! Бесанар!» и запулила от щедрот приличной силы флюидом.

Но — облом.

Нет, она не промазала (Сила — не туфелька, мимо не пролетит), просто-напросто огненный заряд попал в пантакль, который лежал в нагрудном кармане моей рубашки. Как отобрал я его у Зои, так и не трогал, даже помнить про него забыл. А он меня, получается, спас.

Дальше произошло то, что и должно было произойти.

Динамический заряд, столкнувшись с зарядом статичным, но той же природы и даже того же создателя, срикошетил, продолжил движение по замысловатой траектории, а затем, не зная, куда себя приложить, образовал мощнейший энергетический вихрь. Этот огненный круговорот, словно бур горную породу, разорвал пространственно-временной континуум Пределов. Раздался хлопок, похожий на звук, сопровождающий самолёт при прохождении звукового барьера, и мы с Альбиной в ту же секунду провалились в тартарары.

Даже ахнуть не успели.