"Потомки скифов" - читать интересную книгу автора (Владко Владимир)

Глава вторая

Дмитрий Борисович еще раз внимательно посмотрел на Артема.

— И это все?

— Дмитрий Борисович!.. — уже совсем смущенно принялся говорить Артем. — Честное комсомольское! Чтоб мне провалиться, если я сказал неправду! Понимаю, что получилось глупо, но меня как-то занесло… И вот… Ну, прошу вас, поверьте мне, Дмитрий Борисович!..

Археолог улыбнулся. Да, действительно больше не о чем было спрашивать. Сконфуженное лицо Артема, на котором часто-часто, совсем по-детски моргали его большие черные глаза, — все это было убедительнее любых слов.

— Ну хорошо, молодой человек, — махнул, наконец, рукой Дмитрий Борисович. — Помиримся. Но небольшую нотацию вам все же придется выслушать. И не делайте такое отчаянное лицо: во-первых, вы ее заслужили, во-вторых, она принесет вам определенную пользу. Следовательно, мрачная гримаса просто ни к чему… Вот так уже лучше. Вы мне скажите честно: понимаете ли, какой вред могла причинить науке ваша легкомысленная экскурсия в глубь пещеры? Да-да, вред — и к тому же серьезный!

— Я пробирался очень осторожно, Дмитрий Борисович. Изучал и стены и потолок. Если вы имеете в виду неожиданный завал, так я…

— Да не в завале дело, — отмахнулся археолог. — Вовсе не то я имел в виду, Когда говорил о вреде для науки. Ну, завалило бы вас, как глупого мышонка, — подумаешь, великий вред для науки… Одним пылким юношей стало бы меньше, вот и все. Не обижайтесь, я шучу. Между прочим, я возлагал на вас некоторые надежды, Артем, и считал до сих пор, что из вас в конце концов мог бы выйти неплохой ученый… если бы, разумеется, вы попали в хорошие руки. Итак, речь зашла о вреде, который вы могли принести ке мне, не вам, а нашему общему делу — науке. Именно это я и имел в виду. Слушайте же как можно внимательнее, чтобы мои слова хорошенько запали в вашу безрассудную душу.

Археолог поставил карбидку у своих ног. Возле нее он положил коробку папирос, справа — карандаш, слева — свою маленькую кирку. Все это он делал с таким серьезным, сосредоточенным видом, что Артем и в самом деле заинтересовался: что еще придумал Дмитрий Борисович?

— Внимание, молодой человек! Представим себе, что все эти вещи, которые я разложил здесь, — настоящие археологические ценности. И лежат они в таком именно порядке в могильнике или пещере, где их обнаружил наблюдательный, но жадный глаз экспансивного молодого искателя. Скажем, такого, как вы. Так вот, лежат эти археологические сокровища в том именно порядке, в каком их некогда положили согласно своим обычаям и обрядам наши далекие предки. И узнать об этих обычаях и обрядах мы можем только в том случае, если старательно изучим расположение вещей. И вот приходит молодой, нетерпеливый искатель. Перед ним ваза невиданной красоты… — Дмитрий Борисович схватил коробку папирос и поднял ее. — Молодой искатель взволнован. И это вполне понятно: ведь он впервые столкнулся с археологическим кладом! Он осматривает вазу, а в его горячей голове уже мелькает мысль о том, как он поразит всех своей неожиданной находкой. Гм, всех, в том числе одну юную особу… Да, да, в жизни иной раз бывает и так! Но вот искатель обнаруживает поблизости и другие вещи. Он отставляет вазу, хватает сначала меч, затем удивительный кувшин и прочее…

Дмитрий Борисович иллюстрировал свой рассказ быстрыми движениями, хватая с земли то карандаш, то карбидку, то кирку. Артем следил за ним, не совсем понимая, к чему клонит свою речь ученый.

— Да, хватает, осматривает и делает много других движений, свойственных экспансивному человеку. Залюбовавшись кувшином, он откладывает меч, затем, вспомнив снова о вазе, отставляет кувшин в сторону… Наконец он выбрал наиболее ценную, с его точки зрения, вещь… Впрочем, может случиться, что он забрал все, чтобы сильнее поразить друзей. Он возвращается. И вот тут молодой искатель вспоминает, что, кроме самих вещей, большой научный интерес представляет и порядок их расположения. Ведь именно это иной раз может рассказать ученому значительно больше, чем сами находки, может объяснить значение, какое придавали скифы тем или иным предметам, дать представление об особенностях их погребального обряда и многого другого. Но, к сожалению, этот порядок давно уже нарушен… Мало того, подпрыгивая от охватившего его восторга, темпераментный юноша затоптал начисто всю почву вокруг найденных вещей. Да… А там, в этой почве, были еще, возможно, обломки посуды и еще какие-нибудь важные мелочи. И, изучая их, можно было бы установить опять-таки любопытные детали и так далее и тому подобное.

Дмитрий Борисович искоса посмотрел на Артема. Тот покорно склонил голову и хмуро разглядывал носки своих сапог.

— Дмитрий Борисович, но ведь я ничего не нашел, никакого порядка не нарушил, ничего не растоптал, — нерешительно возразил юноша.

— Какой вы, однако, проницательный человек, Артем! — рассмеялся археолог. — Ведь я до сих пор ни одним словом не обмолвился, что имел в виду именно вас. А вы — раз! — и догадались. Ну ладно. Вы действительно ничего не нашли, ничего не затоптали и порядок не нарушили… кроме, скажем, порядка в смысле дисциплины. Допустим. А вот если бы вы нашли что-нибудь? Не случилось ли бы тогда, мой дорогой друг, нечто подобное тому, о чем я рассказал? Или вы можете поручиться, что нет? Только честно?

— Нет, — искренне признался Артем.

— Что ж, по крайней мере честное признание.

— Но ведь я, Дмитрий Борисович, ничего не нашел… кроме разве лишь…

Тут Артем лукаво умолк. Зато археолог поднял голову:

— Кроме чего?

— Кроме этой каменной кладки.

— Что?! — Археолог вскочил. — Где? Какая кладка? Из какого камня?

Артем осветил своей карбидкой каменную стену. Из темноты выступили неровные очертания грубо отесанных камней, извилистые, едва заметные швы между ними.

— Стена? Да, стена! Кладка, безусловно, древняя, — взволнованно шептал Дмитрий Борисович, ощупывая камни.

Его нельзя было узнать. Куда только делся тот менторский тон, каким он только что читал Артему нотацию, куда исчезла уравновешенность опытного ученого! Археолог то приподнимался на носки, то приседал, следя за извилистой линией шва в стене, он делал несколько шагов, но потом, как бы вспомнив что-то, возвращался вдруг назад, освещая камни карбидкой…

Артем хитро улыбнулся и сощурил глаза. Пришла и его очередь! Он заговорил размеренно и неторопливо, явно пародируя речь ученого:

— И вот этот экспансивный… гм… не совсем молодой искатель нашел что-то… или ему, возможно, даже указал на это «что-то» кто-нибудь другой. Впрочем, это все равно. Главное — он увидел что-то интересное… Он взволнован, этот немолодой экспансивный искатель. Он рассматривает найденную, скажем, стену. Он ощупывает ее, он почти танцует от восторга и постепенно затаптывает начисто всю землю вокруг находки, совсем забыв, что в этой земле, в этой древней земле, могут быть…

— Прощаю вас, молодой человек, и только потому, что вы указали мне эту стену. И все же, Артем, вы нахал! Как смеете вы передразнивать старших? Нехорошо, молодой человек! Впрочем, все это пустяки, меня только удивляет, как вы могли сразу не сказать о стене? Почему вы молчали столько времени, отвечайте!

— Дмитрий Борисович, но ведь вы не дали мне и слова сказать, — заметил в свое оправдание Артем.

— Так вы, нахал, еще и виновным меня делаете!

— Нет… Просто не имел времени рассказать вам о стене раньше…

— Нехорошо, повторяю, нехорошо. Но об этом мы поговорим потом. Возьмите скорее карбидку и посветите мне!

В продолжение нескольких минут ловкие пальцы Дмитрия Борисовича ощупывали каждый шов кладки. Со стороны это походило на уверенные и быстрые движения хирурга, осматривающего больного. Наконец археолог победно присвистнул и остановился. Он многозначительно посмотрел на юношу.

— Артем, кладка обещает нам немало важных открытий. Я уверен в этом! И мы пойдем с вами дальше. Вы это вполне заслужили. Сейчас мы двинемся!

У Артема от счастья перехватило дыхание. Археолог продолжал:

— Прежде всего нужно сфотографировать стену.

Уже совсем спокойно, без малейшего следа недавнего волнения, он приготовил свой маленький фотоаппарат с электровспышкой. Когда внешний вид стены был зафиксирован несколько раз, археолог снова подошел к ней.

— Так, — сказал он удовлетворенно. — Теперь мы можем приступать к раскопкам.

Артем нерешительно взглянул на него.

— Дмитрий Борисович, а вас не обвинят потом в археологическом святотатстве?

— Каким образом?

— Ну, вот, что вы начнете раскапывать кладку без специального на то разрешения. Ведь вы сами мне говорили, что…

— Да, да, говорил! — перебил его Дмитрий Борисович. — Но, друг мой, какой же я был бы археолог, если бы не взял с собой на время моего отпуска «открытый лист»?

— А это что такое?

— Так называется государственное разрешение на право археологических раскопок. Понятно? А оно у меня в кармане. Следовательно, молодой человек, — уже распорядился он, — берите свою кирку.

— Есть! Только вряд ли я справлюсь с этой старой кладкой, ведь она, должно быть, превратилась в монолит…

— Подсуньте острие кирки под этот камень.

— Почему именно под этот?

— Разговаривать будете потом. Готово?

— Да.

— Нажимайте на нее. Осторожно! Так. А я зацеплю с другой стороны. Так. Осторожнее. Нажимайте!

К удивлению Артема, камень легко подался, и они осторожно опустили его на землю. В стене зияло черное отверстие. Дмитрий Борисович поднес к нему карбидку, заглянул.

— Смотрите, Артем. Там, за стеной, пустота. Там неведомое, которое сейчас должно открыть нам свою тайну. А-а! Я вижу, вам уже хочется полезть туда! Э, нет, погодите. Спешить нельзя. Еще один камень. Скажем, вот этот.

Другой камень поддавался уже значительно труднее. Окаменевшая глина или нечто похожее на нее крепко держало его. Но в конце концов и этот камень лег рядом с первым на мягкую землю. Теперь в отверстие можно было пролезть.

— Этот вход, конечно, нельзя назвать очень удобным. Но, молодой человек, мы все равно воспользуемся им. Внимание!

Дмитрия Борисович исчез в отверстии, держа перед собой карбидку. Артем напряженно следил за его движениями, искренно завидуя археологу, который первым проник за таинственную стену… Однако долго ждать юноше не пришлось, ибо уже через несколько секунд из-за стены донесся веселый, немного приглушенный голос Дмитрия Борисовича:

— Артем, полезайте! Я жду вас…

И вот Артем в низкой тесной пещере, до потолка которой можно было легко достать рукой. Грубая стена из больших неотесанных камней отделяла их от главной пещеры, вернее — от бокового хода главной пещеры. Стена сложена руками древнего человека, возможно, не одно тысячелетие тому назад! Но зачем ее воздвигали?

Стена наглухо закрывала путь в эту тесную пещеру, которая, видимо, была закоулком бокового хода. Может, это склеп? Но в маленькой пещере было пусто. Ничего, кроме толстого слоя многовековой пыли на полу и выступов каменных стен…

Вместе с Дмитрием Борисовичем Артем внимательно осматривал стены, надеясь напасть хотя бы на какой-нибудь след. Были же в главной пещере на стенах рисунки, почему бы не оказаться им и здесь?.. Но на стенах загадочного помещения не нашлось решительно ничего — ни рисунков, ни вообще следов прикосновения человеческих рук.

— Безусловно, перед нами естественное углубление основной пещеры, — тихим голосом делал свои выводы Дмитрий Борисович. — Оно отделено от хода этой стеной. Сделано все это намеренно… Да… Однако с какой целью? Склад? Нет. Ведь здесь нет ничего, кроме пыли.

— А может быть, здесь уже побывал кто-нибудь до нас и забрал все, что было в пещере? — высказал предположение Артем.

— Нет, это исключено. Стена была совершенно цела, я внимательно ее осмотрел. Разве стал бы грабитель вновь замуровывать стену? Нет, ваше предположение, Артем, не годится. Странно… зачем же тогда понадобилось так основательно замуровывать это место?

Дмитрий Борисович задумался. Артем ждал, что вот сейчас археолог возвестит нечто необыкновенное, и они возвратятся к товарищам с важными новостями. Лида удивленно поднимет брови… У нее это получается очень красиво, хоть рисуй. Однако при чем здесь Лида? Гораздо важнее было бы заинтересовать Ивана Семеновича. Тогда отпали бы возражения против археологического направления разведки, или, как говорит Дмитрий Борисович, «археологической линии»… Вот сейчас Дмитрий Борисович решит задачу — и тогда, тогда…

Но ожидания Артема не сбылись. Дмитрий Борисович резким движением опустил на землю свою карбидку.

— Не знаю, — вздохнул он. — Никогда такого не встречал и не слышал о подобных случаях у других исследователей. Спешить нельзя. Необходимо посоветоваться, тщательно все обдумать. Вероятно, это самое главное в таких ситуациях, Артем. Не спешить! Да. Молодой человек, сейчас мы возвратимся, — сказал он решительно. — Давайте соберем образцы почвы. Вот вам конверт. Соберите образцы возле этой и той стены, а я займусь остальными.

— Что она даст нам, эта пыль?

В голосе Артема звучало явное разочарование. Столь многообещающее начало — и вот тебе, какая-то там пыль! Ничего себе, ценная находка, будет чем гордиться, когда вернемся…

— Ах, молодой человек, — улыбнулся Дмитрий Борисович, — не получится из вас настоящего археолога. Вам бы только клады находить, золотые кубки да драгоценности… Вот тогда бы вы говорили веселее, правда? Друг мой, пыль веков тоже много значит. Не понимаете? Собирайте, собирайте, а я тем временем докажу вам это — и тогда вы будете с большим уважением относиться к скромной серой пыли. Вот мы исследуем эту пыль, проанализируем ее. И вдруг узнаем, что она состоит из истлевших остатков, скажем, одежды, зерна или еще там чего-нибудь. Тогда мы очень просто ответим на вопрос, который сейчас представляется нам таким сложным: загадочное углубление пещеры, отделанное каменной стеной, служило нашим предкам складом одежды или продовольствия. Все станет ясным. Теперь, надеюсь, вам понятно, какое значение может иметь обыкновенная серая пыль на полу пещеры?

— Страшно интересно, — язвительно пробормотал Артем. — Если это так, то не стоило и лазить сюда…

— Во-первых, это невежливо, друг мой, а во-вторых — глупо. Для науки все важно. Ценна каждая крупица знаний. Между прочим, наша наука, археология, как раз складывается из этаких крупиц. Надо лишь уметь их замечать, систематизировать, изучать. В этом состоит особенность подлинного археолога. Да-да, именно в этом, а отнюдь не в шумных восторгах и темпераментных восклицаниях по поводу какой-нибудь находки, пусть даже весьма драгоценной!

Артем слушал эту импровизированную лекцию и аккуратно собирал пыль в конверты. Что бы там ни говорил Дмитрий Борисович об этих решающих крупицах знания, все равно куда более интересно было бы найти какой-нибудь меч или хотя бы бронзовый кувшин, не говоря уже о золотой тиаре скифского вождя… Эх, и здорово бы было!..

Вдруг Артем остановился. Он смотрел в одну точку. Что это? Выступ в стене?.. Но он не такой, как другие… Похоже на засыпанный землей какой-то каменный куб… Артем быстро оглянулся.

Дмитрий Борисович собирал в бумажный конверт пыль в центре пещеры и был поглощен своей работой. Два шага — и Артем уже отбрасывал землю с прямоугольного выступа. Твердая, неровная поверхность… Нет, это не камень, не выступ… Артем ощутил, как бешено забилось его сердце. Скорее, скорее!

— И опять я вынужден отметить, что у вас не все в порядке с дисциплиной, молодой человек, — услышал он как бы издалека голос археолога. — Разве я не указал вам, где брать образцы? Ах, какой вы невнимательный, друг мой, какой недисциплинированный!..

Артем оглянулся. Дмитрий Борисович держал в руке полный конверт пыли и с упреком смотрел на пего.

— А отчего это у вас такой возбужденный вид? — подозрительно спросил археолог. — Словно собираетесь куда-то прыгнуть… Что это вас ноги не держат?..

Артем передохнул и немного овладел собой. Однако голос у него явно срывался, когда он заговорил:

— Тут, Дмитрий Борисович, еще одна… одна крупица знаний нашлась. Только боюсь, что она… чересчур большая… и может не влезть в конверт…

Дмитрий Борисович даже не представлял, чего стоил Артему этот непринужденный, как бы равнодушный тон,

— Какая там крупица? Какой конверт, молодой человек? Что вы болтаете?

— Я говорю об одной крупице, которую только что обнаружил… Поглядите-ка сюда! Какой-то ящик, что ли…

Дмитрий Борисович подскочил к Артему:

— Что? Где? Какой ящик?

— Смотрите!

Артем показал рукой на предмет, который он только что очистил от земли. Это была небольшая квадратная шкатулка, ларец грубой работы, покрытый резными узорчатыми рисунками. Он стоял около стены, полускрытый в углублении. Темная зеленоватая бронза едва отражала яркий свет карбидок. Артем с видом победителя смотрел на Дмитрия Борисовича: дескать, что теперь скажете?..

Но археолог уже забыл обо всем на свете. Он видел только шкатулку. Он присел около нее, осторожно коснулся крышки, точно боялся обжечься. Его пальцы дрожали, а губы что-то неслышно шептали. Он был предельно возбужден и взволнован. Артем понял, что теперь не время шутить. Это было бы святотатством.

— Дмитрий Борисович, это уже настоящая находка? Ценная? — тихо спросил он, почувствовав, как и его охватывает волнение.

Об этом можно было и не спрашивать. Достаточно было посмотреть на археолога. Он пытался сдерживать себя, но это у него плохо получалось. Видно было, чего стоят ему эти старания. Да, Дмитрий Борисович делал все, что полагалось в таких случаях, к чему он привык на протяжении многих лет своей исследовательской работы. Однако это были какието механические, даже автоматические движения. Вот он снова вытащил фотоаппарат, старательно и несколько раз сфотографировал таинственную шкатулку со всех сторон. Но уже по одному тому, что он едва не выронил электровспышку и умудрился споткнуться на ровном месте, можно было безошибочно заключить, какое невероятное возбуждение охватило ученого. Артем, не сводивший глаз с археолога, с готовностью предложил:

— Может, я помогу вам?

Дмитрий Борисович ничего не слышал. Он поднял шкатулку, держа ее на вытянутых руках, точно кубок, наполненный до краев бесценным нектаром. Подержал несколько секунд в воздухе, вздохнул, осторожно поставил на землю и подошел к шкатулке с другой стороны. Волосы его растрепались, шляпа едва держалась на голове, очки криво сидели на носу. Но он ничего не замечал, ничего не слышал, ни на что не обращал внимания, кроме своей драгоценной шкатулки…

Артем слышал, как Дмитрий Борисович отрывисто бормотал:

— Да… скифская эпоха… Бронза… Запрятано здесь от глаз. Памятник… Необычайно!.. Настоящий памятник!..

— Значит, это следы скифов? — несмело спросил Артем.

Археолог не слышал его. Он еще раз обошел вокруг шкатулки, смешно наклонив голову, точно курица, которая собирается клюнуть найденное зернышко; ученый присматривался к ларцу, щуря то левый, то правый глаз. Вдруг он заметил Артема, словно до этой минуты юноши здесь и не было.

— Артемушка, голубчик, это удивительно! — воскликнул он, хватая юношу за рукав. — Ну откуда вы взялись? Как вы догадались, что ларец спрятан в этом углу?

Артем смущенно пожал плечами: что мог он ответить? Просто так получилось — и все…

Однако Дмитрий Борисович и не ждал ответа. Он продолжал горячо и взволнованно:

— Друг мой, Артем, у вас счастливая рука! Ведь это же памятник скифской эпохи. Вы обратили внимание: резьба на крышке напоминает рисунки на стенах пещеры! Кто же спрятал здесь эту шкатулку? Кто? Не знаю, боюсь гадать… Спрятали здесь. А затем наглухо замуровали ход в углубление. Вот в чем состоит секрет глухой стены! Понимаете? Да это же ясно, как… как то, что мы с вами стоим здесь!

Артем глядел на бронзовый ларец, и смутные мысли волновали горячую голову юноши.

Долгие века проходили на поверхности земли, как дни и ночи. Одно за другим нарождались и умирали поколения. А маленький ларец, поставленный сюда древними людьми… должно быть скифами, некогда жившими тут, спокойно стоял в наглухо замурованном тайничке… Сумерки веков, тишина и немота их чутко охраняли шкатулку вместе с тайной, заключенной в ней… И вот только теперь люди нашли эту памятку седой старины. Они вынесут ее на поверхность земли, на яркий солнечный свет — загадочный ларец раскроет перед ними свою тайну.

— Дмитрий Борисович, а что же может быть в этой шкатулке?

— Что?..

Археолог еще раз поглядел на ларец и развел руками:

— На этот вопрос, молодой человек, вам мог бы ответить — да и то скорей всего неправильно! — разве что какой-нибудь оракул. Потому что они давали ответы на любые вопросы — и давали одинаково неверно. Что может быть в этом ларце?.. Возможно, драгоценности. Может быть… Но нет, не будем ломать голову. При всем желании я не могу вспомнить аналогичных случаев в археологической практике. Случалось делать очень интересные и важные находки в курганах, в местах захоронении, наконец, во время раскопок древних поселений. Но в пещере, и такой ларец… — Дмитрий Борисович нежно погладил рукой крышку шкатулки. — Такой бронзовый ларец, да еще в замурованной пещере, — нет, такого еще не случалось, если только память мне не изменяет! Ну да ладно, скоро все узнаем. Двинулись!

Археолог с большой осторожностью поднял ларец и направился к выходу.

— Светите мне, Артем, светите!

Конверты из желтоватой бумаги, наполненные пылью, собранной в пещере, сиротливо валялись на земле. Дмитрий Борисович, неся сундучок, наступил на один из них. Конверт разорвался под его каблуком. Пыль рассыпалась, смешалась с землей. Археолог не заметил этого: все его внимание было сосредоточено на бронзовом ларце. Артем едва заметно улыбнулся. Невзирая на всю торжественность момента, он не мог сдержаться, чтобы не отплатить ученому. Он многозначительно кашлянул и заговорил голосом солидного человека:

— Да, Дмитрий Борисович, не будет, к сожалению, из вас настоящего археолога, никогда не будет…

— Что?

— Не будет, говорю, Дмитрий Борисович, из вас настоящего, серьезного археолога. Вам бы только находками восторгаться. Шкатулками или еще чем-нибудь…

— Не понимаю, о чем это вы?..

— Настоящая археология, Дмитрий Борисович, интересуется не столько отдельными материальными находками, даже драгоценными, сколько так называемыми мелочами и крупицами. Именно они, систематизированные и тщательно изученные, дают неоценимую пользу науке. Возьмем, к примеру, пыль. Разве настоящий ученый бросит собранные образцы, да еще безжалостно растопчет их ногами?..

Ответ археолога был, к удивлению Артема, неожиданно мягким и даже ласковым:

— Вы хотите взять реванш, мой друг? Вам хочется досадить мне, быть остроумным и язвительным? Голубчик, у меня нет никаких возражений! Да и не до того мне сейчас, признаюсь вам откровенно. Скажу только одно. Когда вы станете взрослым, будете опытным геологом — а может быть, и археологом, кто знает? — тогда вы поймете, что бывают минуты, когда даже выдержанный ученый, обремененный годами, знаниями, опытом и всем прочим, вдруг превращается в экспансивного мальчишку. А поняв это, вы пожалеете о сегодняшних ваших шутках… Ладно, довольно об этом! Светите, светите мне, Артем, я боюсь споткнуться и повредить нашу находку.

— Есть, Дмитрий Борисович!

Больше Артем не пытался острить. Конечно, далеко ему еще до настоящего ученого, но все же он понял, что минуты, о которых только что говорил Дмитрий Борисович, действительно бывают. Если сам он волнуется так, как же должна была потрясти удивительная находка опытного ученого, который отлично понимает всю ее важность?..

Они шли к выходу. Артем видел впереди себя высокую фигуру археолога, который ступал осторожно, держа обеими руками загадочный ларец с никому еще не ведомым содержимым. Дмитрий Борисович сказал: «Возможно, там драгоценности, возможно, еще что-то…» Что же именно? Какие клады, какие неожиданности скрывает в себе эта небольшая шкатулка с полустертым узором на крышке?

Скорее бы вернуться к себе, показать ларец всем и открыть его! Перед глазами юноши рисовались удивительные вещи. Ведь в шкатулке, безусловно, должно быть что-то необычайно ценное, иначе зачем бы так старательно прятали ее древние скифы?.. Например… например, золотая тиара скифского вождя. От одной этой мысли у Артема отчаянно забилось сердце.

Так или иначе, в ларце непременно должно быть что-то необычайно редкостное и ценное. В этом не может быть никакого сомнения!..

Ох, как медленно идет Дмитрий Борисович! Тиара скифского вождя! Если бы… Это было бы бесценным вкладом даже в знаменитую скифскую коллекцию Эрмитажа, о которой так много рассказывал Дмитрий Борисович. И кто же нашел эту тиару? Чье скромное имя будет навсегда связано с историей открытия такой необыкновенной драгоценности?..

Скорее, скорее! Артем не может больше ждать. Его сердце готово выпрыгнуть из груди от нетерпения. Что внутри загадочного ларца, какую тайну скрывает он?..