"Снега Колорадо" - читать интересную книгу автора (Ролофсон Кристина)

Глава 2

Дэн проводил взглядом вышедшую из зала женщину, назвавшуюся Джесси Картер. Возможно, он непроходимый дурак, но ему хотелось верить ее рассказу о попутчице, подбросившей ребенка и словно растаявшей в воздухе.

Девочка открыла глазки и задергала ручками. Ее взгляд остановился на Дэне; похоже, он ей не понравился — она скривила ротик и начала хныкать. Дэн протянул девочке палец, и та от удивления замолчала, морща личико, словно была в нерешительности, плакать ей или смеяться. Тогда Дэн взял ее на руки и присел на край стола — это все решило.

Девочка улыбнулась.

Дэн улыбнулся ей в ответ.

— Привет, малышка.

Ее улыбка стала шире, и в уголках губ появились слюнки.

— Жаль, что ты не умеешь говорить. Мне очень хотелось бы услышать ответы на некоторые вопросы. Например, откуда ты приехала? И кто твоя мать?

Джейн изобразила ротиком букву «О» и широко раскрыла глаза.

— Значит, не желаешь говорить? А-а, ты хочешь быть таинственной незнакомкой.

Дэн улыбнулся, глядя на ее забавную мордашку, и крепче прижал ее к груди. Подойдя к окну, он посмотрел, что творится на улице. Снежный буран усилился; грузовичок Джесс теперь едва можно было разглядеть.

Когда Дэн был в нем, он внимательно осмотрел фургон и отметил, что среди груды коробок и домашнего скарба нет никаких детских вещей — ни кроватки, ни детского стульчика. Две гитары в потрепанных кофрах, завернутые в одеяла. Много места занимал гитарный усилитель и черное кресло-качалка. Дэн заглянул и в кабину. Замусоленные автомобильные атласы, подтверждающие проделанный Джесси путь; но открыть бардачок и проверить документы ему не удалось.

В центральном управлении записали номерной знак грузовичка, но Бетти сказала, что с компьютером опять что-то неладное. Нет никакой возможности узнать правду о Джесси Картер — по крайней мере, до утра.

Дэну хотелось верить, что сероглазая женщина с приятным голосом говорит правду, но он уже давно знал, как часто люди оказываются не теми, за кого себя выдают. И все же он решил, что против ее общества не возражает.

Вернувшись в зал, Джесс улыбнулась ребенку, и у Дэна перехватило дыхание.

Да, он совершенно не возражает против ее общества.

Джесс и не собиралась забирать у него младенца.

— Сварить кофе?

Дэну не хотелось кофе, не хотелось сидеть на жестком стуле и слушать завывания ветра за окном.

— Давайте.

Уходить он тоже не хотел.

— Хорошо. — Зайдя за стойку, девушка наполнила и включила кофеварку.

— Глядя на вас, можно подумать, что вы работали официанткой, — отметил Дэн. Она вытерла руки.

— Это уж точно. А кроме того, барменшей, горничной, рассыльной. Все для того, чтобы подзаработать.

— А что же песни?

Джесси отнесла чашки в мойку.

— К несчастью, одними песнями не разживешься.

— Непросто стать богатым и знаменитым? Джесс, вытирая чашки, покачала головой.

— Почти невозможно.

— Тогда почему вы этим занялись?

— Люблю, — мягко произнесла она. Казалось, она сама удивилась своим словам и перевела взгляд на снегопад за окном. — Я люблю сочинять песни, люблю слушать, как их поют. Вот я сижу и слушаю — и чувствую, что создала что-то новое, чего не существовало до тех пор, пока я не записала на бумаге ноты. Пою песни я для других людей, а пишу их — для себя.

Джейн заворочалась, и Дэн неохотно отвернулся от заинтересовавшей его женщины.

— В чем дело? — спросил он, словно девочка могла ответить.

— Не думаю, что она опять проголодалась. Может быть, она мокрая?

Ребенок хныкал все настойчивее.

— А колыбельные вы знаете?

— Надо будет написать. — Джесси достала из сумки пакет одноразовых подгузников. — Кладите ее на стул. Я постараюсь сделать все как можно быстрее.

— Вы умеете?

— Я быстро обучаюсь. — Джесс удалось стащить с брыкающейся девочки ползунки. — Наверное, вам лучше отвернуться, шериф. Зрелище не из приятных.

И Дэн Макадаме, человек, прошедший по следам двух беглых убийц через перевал Бертуд в 1984 году и видевшей столько автокатастроф, что сбился со счета, отвернулся. С чувством облегчения.

— Я приготовлю кофе. И достану пирог, — заторопился он.

— И захватите пару влажных салфеток, хорошо?

Сложив в аккуратные квадраты шесть салфеток, Дэн намочил их водой из-под крана, а затем стал резать на части яблочный пирог.

— Готово, — объявила через пару минут Джесси. — Присмотрите за ней, а я выкину грязные подгузники и вымою руки.

— С удовольствием, — откликнулся Дэн, сам удивляясь, что говорит искренне. Он уже приготовился было еще к одной долгой, мучительно одинокой ночи, а теперь вот находится в обществе очень привлекательной женщины, которой нравится разговаривать с ним, и малышки, которой нравится ему улыбаться.

Когда Джесси вернулась, Дэн уже разлил свежий кофе и разложил толстые куски пирога. Девочке он приготовил постель на полу, убедившись, что там нет сквозняков, и та с удовольствием лежала на спине и оглядывалась по сторонам.

— Здорово придумали, — заметила Джесс, оценив толстый слой полотенец, постеленных на жесткий пол.

— Я боялся, что со стула она скатится. Джесси посмотрела на пирог.

— За ужин я уже заплатила. Давайте запишем, что будем брать. — Она улыбнулась. — Вы здесь представитель закона. Скажите, как это делается.

— Вечером пирог в половинную стоимость. Оставьте на стойке доллар.

— И деньги за кофе.

— И деньги за кофе, — согласился он. Несколько минут они ели молча, но Джесс не смогла больше вынести повисшую тишину. Ей почему-то нравилось слушать, как говорит этот мужчина. Говорил он неторопливо, словно взвешивая каждое слово, осторожно подбирая их. В отличие от Мика, прямо-таки извергавшего взгляды, мысли, рассказы о случившемся с ним. И Джесс с горечью вспомнила, как жадно ловила каждое его слово.

— Скажите, шериф, вы-то как сегодня застряли здесь?

Положив вилку, Дэн отодвинул пустую тарелку.

— Я не застрял. Я живу в одном из домиков Гэса. А здесь я обычно ужинаю после работы.

— Вы хотите сказать, что стоит вам только выйти за дверь — и вы уже дома?

— Именно.

— Тогда почему вы не делаете этого? Не идете домой?

— У вас затруднения. Я должен сделать все возможное, чтобы помочь вам.

— Но это не в ваших силах, — возразила Джесс. — Так что ступайте домой и ложитесь спать. Мы до утра никуда отсюда не денемся.

Дэн отхлебнул кофе, словно обдумывая ее слова.

— Я не могу оставить женщину с ребенком в пустом ресторане в разгар бурана.

— Ничего страшного. С нами ничего не случится. Я устроюсь на этом стуле, со своей верной подушкой. А Джейн свернется калачиком под одеяльцем и будет крепко спать, как и подобает младенцу.

Дэн не ответил на ее улыбку.

— Так нельзя.

— Мне крупно повезло, что я не замерзаю сейчас где-нибудь на склоне. В сравнении с этим — здесь четырехзвездочная гостиница.

— Но не для ребенка.

Джесс встала, словно прогоняя его.

— Ступайте-ка домой.

Дэн тоже поднялся с места, сурово взглянув на нее.

— Один я не пойду. Она подняла брови.

— Что?

— Вы пойдете вместе со мной. Там есть диванчик, печь. Это гораздо уютнее, чем здесь. — Он взял ребенка на руки. — Мы укутаем ее. А идти совсем недалеко.

Джесс колебалась. Ей ничего не известно об этом человеке. У него есть удостоверение служителя закона, он был добр к ней и девочке. И так заманчива мысль растянуться на уютном диванчике.

— Но я ведь вас не знаю!

— Я прожил здесь всю жизнь, последние восемь лет работаю помощником шерифа. Я никогда никого не бросал в беде и не собираюсь делать это сейчас. (Джесс все еще колебалась.) — Слушайте, ребенку нужна ванна и теплая постель. Если хотите, можете оставаться здесь, но девочка будет спать у меня.

Джесс накинула на плечи куртку.

— Только вместе со мной.

Спрятав улыбку, Дэн направился к двери.

Худенькие ручонки девочки были покрыты синяками. Джесси взглянула на Дэна, заметил ли он это. Его мрачный взгляд говорил, что заметил.

— Кто-то хватал ее со всей силы, — сказала девушка, недоумевая, как можно причинить боль такому беспомощному существу.

— Смею предположить, и тряс ее, — гневно согласился Дэн. — Еще синяки есть?

Раздев девочку, Джесси оглядела ее со всех сторон.

— Не вижу. Наверное, мать все же не била ее.

— Совершенно верно, — язвительно согласился он.

Джесс опустила ребенка в корыто с водой.

— Надеюсь, я все делаю правильно. Дэн протянул ей кусок мыла.

— Просто замечательно.

— Она даже перестала плакать.

— Ей нравится. Посмотрите на ее глаза. Джесс наклонилась, а Джейн шлепнула по воде, и брызги попали Джесс в лицо.

— Обезьянка ты моя!

Девушка задумалась, мыть ли ей головку, затем решила просто сполоснуть волосы водой; она боялась, что мыло попадет в глаза.

К ним подошел Дэн.

— Я приготовил полотенце. Когда закончите, давайте ее мне.

— Легко сказать, — отозвалась Джесси, пытаясь смыть с девочки мыло, не выронив ее. Она уже давно потеряла надежду сохранить сухой рубашку, хотя и закатала рукава. Джейн была скользкой, словно мокрый поросенок, но неизмеримо более довольной. — Иди к дяде шерифу, — сказала Джесс, перекладывая ребенка на руки Дэну.

— К дяде шерифу?

Она помогла укутать Джейн в полотенце.

— Вам это идет. Дэн сдержал улыбку.

— Я предпочитаю «Дэн».

— Ну хорошо, дядя Дэн. Что дальше? Он указал на диван рядом с печкой.

— Надо, чтобы девочке было тепло.

Джесс села рядом с ним на мягкие подушки. Как и обещал шериф, в домике было тепло и уютно, гораздо лучше, чем в закусочной. Стены просторной комнаты были обшиты сосновыми досками, пестрый потертый ковер устилал пол. С одной стороны была крохотная кухонька с круглым дубовым столом и двумя стульями; другую занимала печь, кожаное кресло и диван. У кресла на забитой книгами тумбочке стоял маленький телевизор. Занавески в голубую клетку закрывали окна, но звуки бурана были хорошо слышны.

Джесс поежилась, подумав, что, если бы не чистая случайность, они с ребенком погибли бы в снежной буре.

Затем она переключила внимание на сидящего рядом с ней мужчину. Он пристально разглядывал ее.

— Я как раз подумала, насколько мне повезло, что я успела доехать до закусочной, прежде чем дороги совсем занесло.

— Вам повезло. И ей тоже.

— Не уверена. Сегодня она потеряла мать.

— Которую, возможно, снова обретет завтра. Впрочем, той придется доказать попечительскому совету округа, что она достойна родительских прав. Ей многое предстоит объяснить, в том числе откуда у Джейн синяки на руках.

— Кажется, сейчас девочка вполне счастлива.

— У вас есть какие-нибудь ее вещи?

— Нет. Но мне очень не хотелось бы снова одевать ее в это.

— Может, укутать ее в мою футболку? — предложил Дэн. — Что вы скажете?

— Надо попробовать. А я выстираю ее одежду.

— Сейчас вернусь.

Дэн скрылся за дверью в противоположном углу комнаты. Джесс догадалась там спальня: она услышала, как выдвигаются и задвигаются ящики.

— Ты такая хорошая девочка, — сказала она ребенку. — И теперь от тебя гораздо лучше пахнет.

Джейн улыбнулась, словно поняла комплимент.

— Ты совсем не хочешь спать? Тетя Джесси очень-очень устала. У нас был тяжелый день, правда?

Ее прервал негромкий голос Дэна:

— Попробуйте вот это.

Джесси взяла футболку и едва не рассмеялась. В необъятном море белой ткани свободно поместились бы четверо младенцев.

— Она чистая, — заверил Дэн.

— Но ее так много!

— Ничего поменьше у меня, к сожалению, нет.

Надевание подгузников и футболки заняло у Джесс гораздо больше времени, чем она предполагала; к тому же от шерифа не было никакого прока. Однако потом он не отказался взять девочку на руки, и Джесс смогла выстирать детское белье и развесить его сушиться у печки.

— Кажется, девочка нисколько не хочет спать. Джесс направилась к дивану. Взгляд широко раскрытых глаз Джейн проследил за ней.

— Это точно. Она весь день проспала в машине, так что, думаю, совсем не устала.

— Я ничего не имею против, если только она не будет кричать.

— Вам вовсе не обязательно караулить нас всю ночь. Мы устроились замечательно.

— И мне хорошо. Кофе я выпил предостаточно и теперь не усну всю ночь.

Он подошел к окну с Джейн, уютно устроившейся у него на руках, а Джесси тихонько зевнула.

— Снег все еще идет. — Затем Дэн обернулся к девушке, подобравшей под себя все еще не согревшиеся ноги. — Расскажите о ваших песнях.

Просьба удивила ее.

— Что вы хотите узнать?

Похоже, он нисколько не торопился снова сесть.

— Как все началось?

— С самого детства я все время сочиняла песни.

— Вы росли в музыкальной семье?

— Нет, что вы. — Кажется, он просто хочет, чтобы она говорила. Джесс ничего не имела против. — В машине мы всегда слушали радио — вот и все. Родители никогда не понимали моего стремления писать песни. Гитару они терпели только до тех пор, пока я получала хорошие оценки в школе. По-моему, матери нравились мои песни, особенно медленные. Отца же выворачивало от них.

Дэн сел на диван и положил между ними Джейн.

— Почему?

— У меня в роду три поколения врачей. Хирургов, а не певцов. — Странно, ей до сих пор было больно от отцовской неприязни. — Ожидалось, что я, единственный ребенок, возьму скальпель и продолжу семейную традицию.

— А вы вместо этого взяли гитару.

— Да. И покинула дом, едва достигнув восемнадцати.

Дэн нахмурился.

— Вы сбежали?

— Не совсем. Вместе с рок-группой я уехала в Нашвилл. В Иллинойс я возвращалась лишь один раз, когда тяжело заболела моя мать. На ее похоронах отец посоветовал мне больше не возвращаться, если только я не собираюсь заняться «солидным» делом.

— Да, очевидно, он крутой человек.

— Действительно, доктор Картер привык разыгрывать из себя Господа Бога. Все это произошло четыре года назад.

— А потом?

— Нам предложили довольно выгодный контракт в клубе Лос-Анджелеса, мы приехали туда, стали обходить фирмы грамзаписи. В Калифорнии нам удавалось находить работу, по крайней мере на жизнь хватало.

— Что случилось с вашей группой?

— Мы расстались. Ребята нашли новую вокалистку, а я, собрав пожитки, отправилась туда, куда зовет меня сердце.

— В Нашвилл?

— В Нашвилл.

— И вы по-прежнему сочиняете песни?

— Не совсем. После ухода из группы у меня не лежит к этому сердце. Словно какая-то частица меня умерла. — Джесси отвела глаза, смутившись, что так разоткровенничалась перед совершенно незнакомым человеком. Дэн кашлянул.

— Вы больше не поете? У меня слабость к гитаре.

— Боюсь, я немного заржавела. Гитару я не держала в руках… — она осеклась, не желая вдаваться в подробности.

— Неважно.

— В таком случае буду рада хоть чем-нибудь отплатить вам за все то, что вы для меня сделали. Надо только принести из грузовика гитару.

Дэн поднялся с дивана.

— Оставайтесь. Я схожу.

— Но…

Он дотронулся до ее плеча, и между ними словно искра проскочила.

— Побудьте с Джейн. Помните, ей может понадобиться колыбельная.

— Помню.

Что с ней случилось? Даже после того, как Дэн ушел за курткой, Джесс все еще чувствовала его прикосновение.

Он вернулся не скоро, с обоими кофрами в руках, весь припорошенный снегом. Джесс испытала безумное желание смахнуть снежную пыль с его волос, но, сдержавшись, взяла одну из гитар.

— Я не знал, какая нужна, и принес обе.

— Надо было давно занести их в дом. Перемена температур может быть губительна.

— Поставить их к печке?

— Да нет, комнатной температуры достаточно. Опустившись на колени перед кофром, Джесси извлекла свой старый «Гибсон».

— Зачем вам две?

— Одна — электрогитара. Другая — старая подруга.

Дэн обеспокоенно посмотрел на девочку, оживленно болтавшую ручками.

— Вы уверены, что она не свалится с дивана?

— Совсем не уверена. Положить ее на пол?

— Нет, я придумал кое-что получше. — Дэн исчез в спальне и появился через несколько минут с ящиком от комода, застланным одеялом. Поставил его на ковер и засомневался. — Он не слишком большой?

— Ящик?

— Вы считаете, не подойдет?

— Да нет, это просто замечательно.

Дэн уложил девочку в самодельную колыбель, из которой она не могла выпасть и ушибиться. Джейн радостно загукала, довольная новой обстановкой, и улыбнулась Дэну. Тот протянул палец, и малышка вцепилась в него, не желая выпускать. Джесс смотрела на все это, завидуя той простоте, с какой девочка доверилась шерифу.

Прижав гитару к груди, Джесс заморгала, прогоняя слезы, нахлынувшие при воспоминании о том, как она протягивала руки к Мику, умоляя его не нюхать кокаин, превращающий его в другого человека, чужого и незнакомого. Человека, который больше не любил ее и не желал видеть.

Дэн рассмеялся.

— Сильная малышка, да?

— По-моему, маленькие дети крепче, чем мы думаем.

— По крайней мере, эта — точно.

Встретившись с Дэном взглядом, Джесс поняла, что они оба подумали о синяках на ручках Джейн.

— Так хочется, чтобы у нее все сложилось!

— Я позабочусь об этом.

Она знала, что он выполнит обещание. Дэн Макадаме, представитель закона, сдержит слово. От него исходила какая-то сила, и Джесс хотелось уткнуться ему в плечо, найти защиту и спокойствие. Он излучал мощь и ответственность, которую девушка почувствовала в ту самую минуту, как вошла в закусочную. Дэн возьмет на себя заботы о будущем Джейн. Она же, напротив, завтра утром спустится с гор и больше не вспомнит о девочке.

— Так вы будете петь?

Джесс встрепенулась, поняв, что погрузилась в размышления, забыв о человеке, которого должна развлекать.

— Конечно, — кашлянув, отозвалась она и провела большим пальцем по струнам. — Готово, — сказала она, быстро настроив гитару.

Дэн устроился в обшарпанном кресле, протянув к печке ноги в шерстяных носках. Джейн лежала рядом, размахивая ручонками и не обращая внимания на странную ночную рубашку, надетую на нее.

— Как вы думаете, ей тепло?

— Замечательно, — заверил ее Дэн. — Играйте! — приказал он, а затем смягчил свое требование, добавив:

— Пожалуйста.

Джесс улыбнулась.

— Мне нравится восторженная публика.

— Она перед вами.

— Что ж, дадите знать, когда хватит. Я начну с Боба Дилана и пройду через десятилетия к Винсу Гиллу. Могу добавить несколько малоизвестных мелодий, хорошо?

— Хорошо, — ответил Дэн. Он был готов почти на все, лишь бы только слышать в этом домике человеческий голос, общаться с человеческим существом. Пусть она играет хоть «Плыви, плыви кораблик», он сочтет это великолепным.

И она начала. Услышав, как Джесс поет старинную народную песню, Дэн понял, что она очень талантлива. У нее был чистый голос, который без заметных усилий брал высокие и низкие ноты. Закончив, девушка не убрала со струн пальцы и начала другую песню, живую и ритмичную.

Дэн зачарованно слушал. Волшебным образом оставшись жива в снежную бурю, эта женщина внесла в его одинокое существование жизнь, краски и музыку. И ребенка. Он погасил лампу, уверяя себя, что только хочет дать девочке уснуть. Джесси, казалось, не обратила на это внимания. Ее голос поднялся на заключительной ноте, и рука провела по струнам, извлекая звук до последней капельки.

— Прекрасно, — только и мог сказать Дэн. — У вас прекрасный голос.

Джесс покачала головой, светлые шелковистые волосы заструились по плечам.

— Жаль, что так не считают директора фирм грамзаписи.

— Они просто глухие.

Вместо ответа Джесси исполнила радостно-горькую песню о двух влюбленных, разлученных судьбой. Затем старинную балладу, и еще одну. Дэн расслабился, уверенный, что Джесси и дальше будет петь в теплой комнате, объятой приятным полумраком. По крайней мере еще несколько часов ему не придется быть одному. Предоставив кров заблудившейся в пурге незнакомке, он некоторое время мог притворяться, что в его жизни есть тепло, смех, дети и любовь. Неплохая сделка.