"Скоро я стану неуязвим" - читать интересную книгу автора (Гроссман Остин)

Глава двадцатая Девушка, которая справится

Сверху раздается шум битвы, мощные удары сотрясают крепость. Наконец, воцаряется зловещая тишина, которую нарушает лишь гул машин Доктора Невозможного. Звучат шаги, я готовлюсь к встрече со Сполохом… Вместо него появляется последняя из «Новых Чемпионов».

— Так вот где собираются лучшие люди! — восклицает Лили.

— Как ты сюда попала? — вскидывается Черный Волк. — Где ты…

— Да, выглядит подозрительно, но я не с ним. — Лили обводит нас взглядом. — И это еще не все, ребята. Насчет Сполоха.

— Он жив, — заявляет Черный Волк. — Фараон хотел его убить, но Сполох инсценировал свою смерть.

— Чего-чего??? — Дева первый раз в жизни захвачена врасплох.

Мистер Мистик что-то мычит сквозь кляп.

— Это он так сказал? — скептически интересуется Лили. — Кстати, Сполох только что проиграл. Доктор Невозможный его под орех разделал. Разбил напрочь.

— Погоди-ка! Сполох был твоим бой-френдом? Или ты притворялась? — Черный Волк сердится, видимо оттого, что его провели. — Ты работала на Доктора Невозможного?

— Вот еще! — морщится Лили. — Слушайте, так по-дурацки получилось. Я собиралась все рассказать, но не думала, что вы поймете. Знаете, что на самом деле случилось со Сполохом, вашим героическим другом?

Лили медленно обводит нас взглядом. Мне хочется напомнить, что моим приятелем он не был. Я с ним так и не познакомилась.

— Мы встретились на вечеринке в Лондоне — там всякие отмороженные персонажи собирались. Он из любопытства заглянул, с какими-то друзьями, я их не знаю. Я уже решила, что перейду на сторону героев, вот мы с ним и поговорили… На выходные он собрался в свое любимое местечко на Коста-Рике. Объяснил, что за пару часов перенесет нас туда по воздуху. В общем, я полетела с ним. Я же собралась стать героиней. …Короче, прибыли на заброшенный курорт — туда модно было девчонок возить. Оказалось, что это место облюбовал Фараон… Помните, был такой злодей в семидесятые? Весь накрашенный? Так вот, надвигалась битва героев, мое первое дело на стороне добра. Сполох вообще чуть со смеху не умер. Фараон — еще тот клоун, собственный саркофаг в музее не мог отыскать… В общем, мы со Сполохом собирались его скрутить, помариновать в тюрьме, а меня бы признали за героя.

— Постой-ка… Джейсон сказал, что это был Доктор Не… — Черный Волк ошарашено мотает головой. — Вот черт!

— Согласна. — Лили явно ждала подходящего момента, чтобы все это рассказать. — Мы разделились; Сполох оставил меня на холме, посмотреть на представление, полюбоваться работой профи. Наконец Фараон подустал, пару часов отмахав молотом. Зрелище незабываемое: золотой макияж нанести не успел, редкие седые космы спутались, пот ручьями стекал по бороде и доспехам. Я спустилась на берег, он посмотрел на меня понимающе. Мы с ним до этого встречались. …Что ни говори, а Фараон умел держать удар. Против силы Сполоха сложно выстоять, но молот делал Фараона абсолютно нечувствительным. …Мы частенько обсуждали, кто победит в битве силы против силы: Блокада или Живой Алмаз; Ник Напалм или Аквамарин; Бегун или Бриколер. Результат схватки Сполоха с Фараоном предсказать было не возможно… Как тут силу измерить? Дзета-энергия против магической реликвии. Мощь у Фараона была нешуточная, хоть его и считали шутом гороховым. Если б он захотел, вполне мог бы стать реальной угрозой. Короче, им предстояло всерьез помериться силой. Они сошлись… но что-то случилось. Что-то пошло не так. …Поле битвы растянулось на милю, заняло весь пляж. Молот сверкал на солнце, рубины на нем раскалились. Фараон держался на ногах лишь благодаря волшебству. На земле оставались кратеры от ударов Сполоха. С молота облезла краска, под ней виднелись резные символы. Сполох не волновался, скорее, недоумевал, что происходит. Злился, потому что не мог понять, отчего Фараон не сдается, да и кулаки болели от ударов. Ему надоело подставлять морду под Молот Ра, да еще на глазах у девчонки. …Потом Фараон, то есть Нельсон, ударил его в грудь, отбросил на несколько шагов назад. На Сполоха было страшно смотреть. Я поняла, что он убьет Фараона, побежала к ним. Сполох поднялся в воздух, неторопливо изготовился к последнему удару — к нокауту, сшибающему с ног. Он никогда не бил так по живому… Такой силищей можно сокрушить астероид, потопить корабль… Фараон отразил удар, но молот… сломался. Треснул. Послышалось шипение, хруст — звук шел отовсюду. Повеяло чем-то неземным, нездешним, как будто рядом был пришелец или бог. …Молот превратился в центр медленного взрыва, в холодный бутон отрицательной энергии. Он раскрошился; осколок вонзился в бицепс Сполоха, брызнула кровь. На глазах исчезало непонятное безумие, создавшее эффект неуязвимости Фараона. Энергетическая волна распространялась, коснулась меня. Свет и цвет смешались в центре пятна. Еще миг — и нас бы затянуло внутрь. Мне почудилось, что взрыв поглотит весь мир, наше измерение. Мистер Мистик, наверное, знает… Фараон закричал: «Беги!». Он бормотал свое волшебное слово, но ничего не действовало. …Летать я не умею, но бегаю быстро… Не знаю, чем все закончилось — оборачиваться не стала. Долину сковал лед, холод тянулся к морю. Казалось, пришел конец света… Раздался взрыв. Сполоха подкинуло на несколько миль вверх — наверное, ранило. Он отключился, я думала — умер. Видно, тогда он и решил устроить инсценировку. Или ты ему подсказал, Марк? Это в твоем духе…

Черный Волк пожимает плечами. Ничего себе…

— Я хотела рассказать, но боялась, что убийство на меня свалят, а мне хотелось побыть хорошей. Вы бы и сами обо всем догадались. Фаталь бы точно разобралась.

— И что теперь? — спрашиваю я. Мы проиграли или победили?

— Схожу-ка я наверх, помешаю этому идиоту захватить мир. Когда вы выберетесь, меня здесь уже не будет. Спасибо, что дали мне шанс погеройствовать.

— Лили… — вмешиваюсь я. Не хочу, чтобы она уходила. Она нам нужна…

Она поднимает копье Эльфины, просовывает сквозь заграждение.

— Вам меня не отыскать — и не пытайтесь.

Лили поворачивается к выходу. Я желаю ей удачи на прощанье — все-таки член команды. Она кивает и исчезает за дверью.

Эльфина поднимает копье, неуверенно его разглядывает. Я встаю, развожу руки.

— Давай! — говорю ей. — Я готова.

У меня возник план; все обязательно получится. Если она попадет в ту же точку, то сможет вытащить меня из ловушки. Наши клетки не так уж далеко друг от друга.

Эльфина прицеливается. Копье пронзает меня насквозь, шипы застревают в теле, но мне не больно. Она втягивает меня в блокирующее поле и мои системы отключаются. На секунду я теряю сознание… Прихожу в себя — я уже не в клетке, все взгляды устремлены на меня. Я — единственный герой в этой комнате; от меня ждут спасения. Сгибаю прутья клетки Эльфины, выключаю лампы в камере Девы, разрываю оковы Волка и Радуги. Превращаюсь в защитницу для угнетенных, несчастных, заблудших в дальних далях…

Мы выбираемся на поверхность. Все кончено, и Лили исчезла. Среди обломков разрушенных машин и осколков стекла валяется ставший бесполезным Молот Ра. Бой был серьезный…

К центральной колонне привязаны Сполох и Доктор Невозможный — величайший герой и величайший злодей нашей эпохи. На этот раз обоим нечего сказать.

После битвы Лили растворилась в дожде. У нее какие-то свои способы передвижения, потому что на острове ее нет — мы с Девой проверяли. Посовещавшись, решили ее не искать, и без того голова кругом.

Сполох меня разочаровал. Услышав гром, я надеялась на большее… Он, конечно, симпатичный, и даже выше меня. Вернувшись из мертвых, он не горит желанием общаться.

Впрочем, Сполох показал мне часть секретных архивов Доктора, где обнаружилась одна очень полезная вещь — досье, заведенное на меня «Протеоном»: фотокопия моего паспорта и прочее. Подробностей немного, но есть имя и медицинская карточка с результатами психиатрических обследований. Последняя раскрытая загадка.

В бумагах рыться некогда — пора улетать. Успеваю узнать о некоторых неизвестных мне технических усовершенствованиях. Нахожу и полный список имеющихся способностей (о многих я даже не подозревала), и биометрические данные, объясняющие, почему меня сочли подходящим кандидатом.

На отсканированных копиях отпускных снимков с трудом узнаю себя. Сходство с девушкой на фотографии минимально; в лучшем случае — сводная сестра. Она стоит в пушистом свитере, беспечно улыбается неизвестному фотографу; она полна надежд. Воспоминания о рождественских вечеринках, уроки французского в школе, да мало ли что еще — все это исчезло. Наверное, тогдашняя «я» была не очень счастлива. Сгружаю к себе базу данных.

На выходе натыкаюсь на Деву и Волка — милуются под дождем, точно школьники. Лицо у меня непроизвольно вытягивается, бледнеет — знакомое чувство, амнезия тут ни при чем. Внутри что-то сжимается; осознаю тщетность своих фантазий. Парочка выглядит очень романтично, но смотреть на них неприятно. Можно, конечно, рассказать им о Лили, о Докторе Невозможном… но им не до разговоров.

Они не обращают на меня внимания; я пытаюсь беззаботно пройти мимо. Все притворяются, что не замечают моей реакции. Эльфина проводит какой-то кельтский ритуал, празднуя победу; мы с Мистиком — единственные зрители. Он предлагает мне свой плащ, укрыться от дождя, но я отказываюсь. Мистер Мистик очень учтив и немного печален.

Радуга за ворот вытаскивает Доктора Невозможного наружу. Мы не готовы к отлету, и пленника отводят в сторону. Поникший Доктор в цепях грустно взирает на развалины своего логова. Дождь застит ему глаза; на лице блуждает странная улыбка. Он не изменился. На злодея не очень похож, особенно сейчас: без шлема, с растрепанными волосами и синяком под глазом.

Становлюсь перед ним — пусть рассмотрит хорошенько. Он уставился на меня. Хочется встряхнуть его, выпытать информацию… но что в таких случаях скажешь? У настоящего героя нашлась бы парочка заранее заготовленных фраз. Я речь подготовила, но никак не могу ее вспомнить. Он, надо думать, мой заклятый враг. Мой творец, мой спаситель, мой наставник и так далее. Все устройства, усовершенствования и импланты, все, что со мной случилось — побочный эффект его дурацкого, блестящего экспромта, плана, о котором мне ничего не известно. Он — это все моя жизнь… что тут скажешь?

Ответ находит мой боевой компьютер — глухое рычание переходит в рев, материализуется в жестокий хук справа. Металл моего тела отзывается эхом на удар. Должно быть, ощутимо. Сполох бы оценил. Доктор опрокидывается навзничь, с мокрых волос брызжут капли дождя. Торжество Радуги удивленно распахивает рот; раздаются аплодисменты — Черный Волк или Сполох?

Я выдохлась. Невозможный шепчет вслед «Прости…», но я иду прочь.

Бреду через весь остров, не обращая внимания на окружающее… В небольшой бухточке — гавань: несколько погрузочных кранов, бетонные сваи. Наверное, Доктор построил ее в самом начале, но пользовался редко… Спускаюсь к воде. Дождь не прекращается.

Мы победили, разумеется. Все будет нормально. Мы станем знамениты (я этого еще не знаю): кто-то снова, а кое-кто — впервые. Корпорация Черного Волка безмерно разбогатеет, благодаря патентам на изобретения, позаимствованные на острове Доктора Невозможного. Способности Девы усилятся, напитавшись светом материнского солнца. Она обретет новые сенсорные способности, сумеет обрушить океан на здешние бастионы, уничтожив армии роботов Доктора. Кожа ее позеленела, жабры стали заметнее, она может ими пользоваться… Собирается на будущий год навестить родину матери. А еще решит по возвращении баллотироваться в Парламент. Конституция не возражает против инопланетных принцесс в законодательных органах.

Сполох решает на время исчезнуть. Синяки зажили в несколько дней, но имидж пострадал катастрофически — сначала инсценированная смерть, потом разгромное поражение в схватке с Доктором Невозможным. Он заявил, что отправляется в космос, на Луну или на Титан. Одиночества ему захотелось, видите ли. Кажется, он немного стеснялся.

Доктора Невозможного мы берем под стражу. В пути он рта не раскрывает; молчит, когда мы передаем его агентам из Департамента метачеловеческих дел, заверивших нас, что они знают, как его удержать, и «на сто процентов справятся».

Я сижу у воды. Может, мне лучше остаться ржаветь на острове Доктора Невозможного? Будущее мне пока неизвестно. Появляется Эльфина, волочит за собой Молот Ра. Кувалда весит фунтов двести, не меньше. Золотая краска облупилась, сквозь нее проглядывает камень.

При Эльфине дождь стихает — интересный фокус. Она взбирается на полуразрушенную бетонную плиту, стараясь не касаться арматуры.

— Ты желаешь нас покинуть.

— Эльфина, мне… — Удивительно, откуда в ней такая проницательность. — Я хотела попозже об этом объявить. Наймусь куда-нибудь…

— Почему? Потому что ты не такая, как Сполох? Уязвимая?

— Просто я — не такая, как вы.

Облака раздвигаются, встает огромная оранжевая луна. В лунном свете Эльфина на фоне неоготических развалин выглядит королевой фей. Свет оставляет на воде лунную дорожку ряби. Ветра нет.

— Приблизься, я покажу тебе… — Она поводит рукой в сторону утесов, где чернеют остатки бастионов Доктора. — Когда-то здесь был огромный континент, который исчез. Остался только этот остров. Тут высился наш замок — крепость Западных сидов. Дикари оставляли нам приношения задолго до наших договоренностей с людьми. А потом мы пришли в Англию.

— До… Сколько тебе лет, Эльфина?

Она отворачивается, не отвечает. Наверное, невежливый вопрос. Кое-что проясняется: под личиной потерявшегося подростка таится глубокая древность. Она — лесной дух, полубогиня и полуживотное. Эльф. Соплеменники покинули ее, но с помощью Девы она преобразилась, стала новой, сильной и загадочной.

Пахнет лесом и лугами… Ночь необычно тепла, небо усыпано звездами — неописуемая красота, особенно при двадцатикратном увеличении. Эльфина хочет что-то сказать, но, как обычно, не торопится.

— Мне нужна твоя помощь.

— Так чего мы здесь сидим? — спрашиваю я.

— Титания, отправляясь к дальним берегам, возложила на меня миссию-заклятье. Я думала, мой срок никогда не выйдет… Вот! — неожиданно объявляет она, спрыгивая вниз.

Эльфина берет меня за руку и подводит к самой кромке воды — иду, точно во сне… или в волшебной сказке. Рядом со мной она похожа на ребенка.

Она волочит молот Фараона. Лишенное вульгарной позолоты, сломанное оружие красиво какой-то примитивной красотой. Надпись разобрать я не могу (видеочип странно реагирует на реликвию), но видно, что на молоте высечены руны, а не иероглифы.

— Титания сказала, что цель станет ясна, когда придет время. Мне часто казалось, что она жестоко пошутила, — продолжает Эльфина.

— Я тебя понимаю.

— Ты мне скажи, когда будет ровно полночь.

Встроенные в меня часы отсчитывают секунды. Мы глядим, как поднимается луна. В нашем молчании нет никакой неловкости. Здесь хорошо думается.

Наверное, я должна принести клятву, что буду вечно преследовать Доктора: заклятый враг и все такое. Не вижу в этом особого смысла. За Невозможным не надо охотиться — мы вот-вот отправим его в тюрьму. Сполох вернулся — заклятый враг налицо. Стать, что ли, заклятой соврагиней? Доктор спас мне жизнь, подарил могущество… Если уж начистоту, так на что мне злиться? Интересно, конечно, для какого плана я ему понадобилась? Спрошу при случае.

Близится полночь. Я подталкиваю Эльфину, шепчу:

— Уже скоро… Сейчас.

— Вот, — говорит она и протягивает мне молот. — Я хочу, чтобы ты с этим разделалась. Забрось его как можно дальше.

Молот на удивление тяжел — я с трудом его удерживаю. Обычному человеку даже не приподнять. Встаю поудобней, обхватываю рукоять и раскручиваю. Виток, другой — напряжение не отпускает, но тело приспосабливается, движется гладко и плавно, как будто создано для этого.

Массивный молот гудит в воздухе, внутри нарастает какая-то опасная энергия… Зачем я это делаю?

Кости и мысли стоном отзываются на третий виток, я с криком забрасываю молот в океан. Не ожидала, что он отлетит в такую даль. Оружие исчезает в темноте, но не слышно ни плеска, ни звука… лишь глухой раскат грома. Мы стоим на берегу. Что-то закончилось… Эльфина свободна. У меня из глаз катятся слезы.

Вспоминаю свою старую фотографию. Когда-то я была той девушкой. Она превратилась в незнакомку. Я скучаю по ней. Она никогда не была счастлива по-настоящему. Зачем она ездила в Бразилию? Случайно ли оказалась на пути грузовика?

Она не умела видеть в темноте, ходить по дну океана, держать удар, атаковать. Может, не все перемены к худшему? Может, я стала такой, чтобы выжить? Да, я скучаю по той девушке — хочется, чтобы она об этом знала. Но она так искалечена… Подожду, пока она поправится.

Наверняка она никогда не задумывалась, сколько проживет; никогда не мечтала делать то, на что я способна. Хочется рассказать ей о необычном, прекрасном и удивительном создании, в которое она превратится. Может быть, ей от этого станет лучше. Небо сверкает звездами… Ей бы очень понравилось это зрелище.