"Серебрянные слитки" - читать интересную книгу автора (Дэвис Линдсей)

Глава 6

Сенатор Децим Камилл Вер жил в районе Капенских ворот. Этот район располагался через один от моего, поэтому я пошел пешком. По пути я встретил свою младшую сестру Майю и по крайней мере еще двоих маленьких безобразников, имена которых значатся в нашем генеалогическом древе.

Некоторые информаторы создают образ одиночек. Может, в этом-то я как раз и ошибся. Каждый раз, когда я украдкой следил за каким-то прелюбодеем в яркой тунике, я поднимал голову и видел кого-то из младших родственников. Они вытирали рукой нос и кричали через улицу, называя меня по имени. Я был в Риме хромым ослом. Наверное, я связан родственными узами с большинством людей между Тибром и Ардейскими воротами. У меня пять сестер, и еще есть одна несчастная девушка, на которой мой брат Фест так никогда и не нашел времени жениться, тринадцать племянников и четыре племянницы, и еще несколько намечаются, что уже заметно. В этот список я не включил родственников, которых юристы именую наследниками четвертой и пятой очереди: братьев моей матери, сестер моего отца, всех троюродных братьев и сестер детей от первого брата отчимов тетей бабушки. Мать у меня тоже есть, хотя я пытаюсь игнорировать это обстоятельство.

Я махнул безобразникам в ответ. Не стоит с ними сориться, среди наших ребят найдется парочка неплохих. В любом случае я использую этих изобретательных деток для слежки за прелюбодеями, когда сам вместо этого отправляюсь на бега.

Децим Камилл владел большим домом, который стоял на принадлежавшей ему земле среди тихих улиц, заполненных жилыми домами. Он купил право брать воду прямо из старого проходящего рядом Аппиева акведука. У него не было финансовой необходимости сдавать участок перед домом под прилавки или лавки, а верхний этаж — в наем жильцам, хотя он и делил участок желанной земли с владельцем точно такого же соседнего дома. Из этого я сделал вывод, что этого сенатора ни в коем случае нельзя считать баснословно богатым. Как и все мы, бедняга пытается поддерживать уровень жизни, положенный ему по рангу. Различие между ним и остальными нами заключалось в том, что для прохождения в Сенат Децим Камилл Вер должен был быть миллионером.

Поскольку я отправлялся в гости к миллиону сестерциев, то рискнул подставить шею под бритву цирюльника. Я облачился в поношенную белую тогу, дыры которой умело прикрыл, перебрасывая ее через плечо. Еще я надел короткую чистую тунику, свой лучший ремень с кельтской пряжкой и коричневые сапоги. Свободный гражданин, патриций, о статусе которого свидетельствует длина строя сопровождающих его рабов, правда, моем случае рабы отсутствовали.

На дверных замках сенатора красовались совершенно новые пластинки с гербами. Как только я дернул за веревку большого медного колокола, сквозь решетку на меня уставилось лицо запуганного жалкого привратника с большим синяком на скуле. Он тут же открыл дверь, здесь явно кого-то ждали. Вероятно, того же, кто вчера врезал привратнику и утащил девушку.

Мы пересекли зал, выложенный черными и белыми плитками, с брызгающим во все стороны фонтаном и выцветшими, когда-то ярко-красными стенами, похоже, их покрывали киноварью. Камилл оказался неуверенного вида мужчиной лет пятидесяти с небольшим, он сидел в библиотеке, обложившись горой бумаг. Тут же стоял бюст императора и парочка приличных бронзовых ламп. Выглядел Камилл нормально, но на самом деле таковым не являлся. Во-первых, он оказался вежливым…

— Доброе утро. Как я могу вам помочь?

— Меня зовут Дидий Фалько. Вот моя верительная грамота, господин.

Я протянул ему один из браслетов Сосии. Он был сделан из британского гагата, который привозят с северного побережья. Браслет был выполнен в форме сжатых китовых зубов. Сосия сказала, что этот браслет прислала ее двоюродная сестра. Я знал стиль со времен армейской службы, однако в Риме подобные браслеты встречались редко.

Сенатор внимательно осмотрел браслет.

— Могу ли я спросить, где вы взяли эту вещь?

— С руки одной красавицы, которую спас вчера от двух головорезов.

— Она как-то пострадала?

— Нет, господин.

Его удачно посаженные глаза под густыми бровями смотрели прямо на меня. Волосы торчали ежиком, и хотя не были особо короткими, делали его похожим на веселого мальчишку. Я видел, как сенатор собирается с силами, чтобы спросить, чего я хочу. Я решил ему помочь.

— Сенатор, вы хотите, чтобы я ее вернул?

— Ваши условия?

— Вы представляете, кто ее схватил?

— Совершенно не представляю.

Я не думаю, что он врал, а если врал, то можно было бы восхититься его манерой речи. Говорил он как деловой человек, и в любом случае мне понравилась его настойчивость.

— Пожалуйста, назовите ваши условия.

— Просто профессиональное любопытство. Я поместил ее в безопасное место. Я частный информатор. Начальник стражи Петроний Лонг из Тринадцатого квартала может поручиться за меня…

Камилл протянул руку к чернильнице и сделал пометки в уголке письма, которое читал. Мне это тоже понравилось. Он собирался проверить.

Не оказывая давления, я предложил Камиллу нанять меня, раз он мне благодарен. Сенатор выглядел задумчивым. Я назвал свои ставки, немного надбавив из-за статуса заказчика, поскольку, если мне и дальше придется именовать его «господином», наше общение несколько растянется. Камилл продемонстрировал некоторое нежелание. Я решил, что оно вызвано тем, что он не хочет видеть меня рядом с девушкой. Но в конце концов мы договорились: я дам ему несколько советов по обеспечению безопасности дома и постараюсь что-то выяснить о похитителях.

— Возможно, вы правильно сделали, спрятав Сосию Камиллину, — сказал он. — А она в приличном месте?

— За ней присматривает моя мать, господин!

Это в некотором роде было правдой. Мать регулярно осматривала мои комнаты в поисках доказательств пребывания распутных женщин. Иногда она их находила, иногда я успевал вовремя их вывести.

Этот сенатор не был идиотом. Он решил, что кто-то должен отправиться со мной и проверить, все ли в порядке с девушкой, я же не советовал ему так делать. Какие-то неприятные типы показались в таверне напротив дома сенатора, следили за входящими в его дом. Нельзя было с уверенностью говорить, что они как-то связаны с Сосией. Молодчики вполне могли оказаться обычными ворами-взломщиками, неудачно выбравшими день для оценки потенциальной жертвы. Поскольку сенатор в любом случае показывал мне дом, мы отправились на них взглянуть.

На входной двери висел надежный деревянный замок, открывавшийся шестидюймовым трехзубчатым железным ключом, а также четыре латунные задвижки. Также была установлена решетка, закрывавшаяся отодвигающейся планкой. Сквозь решетку привратник осматривал посетителей. На ночь дверь запиралась еще и на толстую перекладину из каменного дуба, которая подвешивалась поперек на две крепко вбитые опоры. Привратник жил в маленькой комнатке сбоку от входной двери.

— Достаточно? — спросил у меня сенатор.

Я долго смотрел на него, потом перевел взгляд на сонное воздушное создание, используемое в качестве привратника — вялого типа, которого сдует сильный порыв ветра, впустившего похитителей Сосии в дом.

— О да, господин. Система прекрасная, но позвольте мне дать вам один совет: пользуйтесь ею!

Как я видел, он понял, что я имею в виду.

Я заставил его посмотреть сквозь решетку на двух типов в таверне.

— Эти два наблюдателя видели, как я пришел. Я перепрыгну через вашу стену позади дома. Позвольте мне осмотреть дом сзади. Отправьте раба к дежурному в местном временном помещении для арестованных и добейтесь их ареста за нарушение общественного порядка.

— Но они не…

— Они его нарушат, — сообщил я ему. — Когда отряд преторианской гвардии будет их арестовывать.

Сенатор был убежден. Руководителей империи вообще так легко убедить. Сенатор обратился к привратнику, который выглядел раздраженным, но, тем не менее, отправился исполнять поручение. Я заставил Камилла Вера показать мне верхний этаж, а когда через десять минут мы спустились вниз, я снова глянул через решетку. На этот раз я увидел, как двух типов из таверны ведет по улице группа солдат. Руки у молодчиков были скручены за спиной.

Я убедился, что обращение важного гражданина к магистрату с жалобой вызывает быструю реакцию, и это радовало!

Если на единственной входной двери на фасаде дома было множество разнообразных засовов, то сзади насчитывалось семь различных входов в сад и ни единого приличного замка. Кухонная дверь открылась легко, стоило мне достать свою отмычку. Ни на одном из окон я не увидел решеток. Балкон, идущий вокруг верхнего этажа, открывал доступ ко всему дому. Элегантная голубая столовая закрывалась хлипкими раздвижными дверями, которые я без труда открыл обломком плитки с клумбы. За моей работой наблюдал секретарь сенатора. Это был худой раб, грек с горбатым носом, смотрел он надменно. Кажется, что секретари-греки просто рождаются с подобным надменным выражением лица. Я долго диктовал указания.

Я решил, что мне нравится диктовать. Мне также понравилось выражение лица грека, когда я улыбнулся на прощание, перебрался через солнечные часы, поставил для опоры ногу на ветку плюща и взлетел на стену, разделяющую участок, чтобы осмотреть соседний дом.

— Кто там живет?

— Младший брат хозяина.

Я сам был младшим братом и с удовольствием отметил, что младший Камилл — человек разумный. Он установил на каждом окне крепкие планчатые ставни, окрашенные в темно-малахитовый цвет. Оба дома облицевали стандартными плитами из лавы, верхние этажи поддерживались тонкими колоннами, вырезанными из самого обычного серого камня. Архитектор щедро украсил фронтон скульптурами из терракоты, но к тому времени, когда потребовалось заниматься садом и выставлять там обычные статуи грациозных богинь, деньги закончились. Сад украшали одни решетки для вьющихся растений, правда, растения цвели пышно и определенно были здоровыми. Оба дома по разные стороны стены явно строились одним архитектором. Трудно сказать, почему один из них, сенаторский, казался привлекательным и словно улыбался, а дом его брата выглядел строгим и холодным. Я порадовался, что Сосия живет в улыбающемся доме.

Я долго смотрел на дом брата, не уверенный в том, что именно ищу, затем махнул греку и прошел по верху разделяющей дома стены до самого конца. Там я беспечно спрыгнул вниз.

Приземлившись в переулке за стеной сенаторского сада, я запачкался в пыли и сильно ушиб колено. Один Геркулес знает, почему я это сделал, ведь рядом имелся въезд для телег, которые доставляли продукты, с очень хорошими воротами.