"Флорентийка и султан" - читать интересную книгу автора (Беньи Жаннетта)ГЛАВА 12Огромный фрегат с распущенными парусами, принадлежавший когда-то флоту его королевского величества Карла VIII, а ныне украшенный флагом таинственного «берегового братства», поймав попутный восточный ветер, сменил курс и направился мимо острова Крит в просторы Средиземного моря. При попутном ветре плавание длилось недолго, и уже через сутки на горизонте показался маленький, покрытый густым лесом, островок вулканического происхождения, которого не было, наверно, ни на одной мореходной карте. Фрегат подошел к нему вечером и бросил якорь неподалеку от берега. На воду с подветренной стороны была спущена шлюпка под узким треугольным парусом. Двое матросов сели на весла, а на корме пристроился капитан Рэд. Его прежде грязный красный камзол был чисто выстиран и выглажен, богато изукрашенная шляпа с изрядно пострадавшим плюмажем украшала расчесанные седые волосы, а на боку красовалась новая шелковая перевязь и шпага, прежде принадлежавшая командору де Лепельеру. Парус тотчас же наполнился ветром, и матросам не приходилось прилагать особых усилий для того, чтобы добраться до берега. К вечеру погода ухудшилась, и прежде чем шлюпка достигла поросшего пальмами песчаного пляжа, небо успело затянуться тучами. Полил проливной тропический дождь. Капитан Рэд, деревянный протез которого глубоко погружался в мокрый песок при каждом шаге, приказал матросам ждать у берега, а сам направился куда-то вглубь острова по одному ему знакомому маршруту. На небе засверкали молнии. Прогрохотал гром. Начинавшаяся с ливня непогода сменилась настоящей грозой. Поднялся ветер, и пальмы начали раскачиваться, порой пригибаясь к земле так низко, что стволы трещали от натуги. Потом ветер утих, но гроза и ливень продолжались. Наконец, капитан Рэд остановился под высокой раскидистой пальмой и, приложив к глазам руку, стал высматривать что-то в вечерней полутьме. То, что он увидел, заставило его улыбнуться. – Значит, вы все здесь, негодяи... Тысяча чертей вам в глотку!..– выругался он.– Небось, уже похоронили меня? Ну ничего, я вам еще покажу! Вы все вспомните своего старого доброго капитана! Он поглубже натянул на глаза шляпу, с которой стекала вода и, гордо подбоченившись, остановился перед домом. Сооружение, которое стояло в глубине острова под пальмами, вообще-то, трудно было назвать домом. Скорее, это был огромный деревянный сарай с крышей, покрытой широкими пальмовыми ветвями. Неподалеку от него ютилась покосившаяся хижина, через дырки которой, служившими окнами, пробивался тусклый свет. – Пьют небось, бродяги?.. – пробормотал капитан Рэд, с мрачной улыбкой поглядывая на хижину.– Да выйдет там кто-нибудь, в конце концов?.. Ждать ему пришлось недолго. Через некоторое время дверь хижины заскрипела, и на пороге показался маленький кривоногий человек в лохмотьях, которые когда-то были одеждой. Его голова, покрытая редкими остатками волос, походила на сморщенную тыкву, а из беззубого рта вырывались какие-то клокочущие звуки, которые только с большой натяжкой можно было назвать песней. Похоже, этот обитатель острова уже немало выпил, потому что при каждом шаге его кренило на бок, словно маленький рыбацкий баркас, попавший в шторм. Выйдя из хижины, ее обитатель помочился, а потом направился в сарай. Когда он открыл дверь этого гигантского вертепа, оттуда донеслись пьяные вопли и такие же невнятные песни. Капитан Рэд, проводив взглядом оборванца, усмехнулся. – Братья гуляют... Ну ничего, вы у меня еще попляшете! Интересно, эта жирная свинья тоже здесь? Дверь хижины снова заскрипела. Тот, кто вышел из нее, был как две капли воды похож на предыдущего – такая же грязная рваная одежда, босые ноги, слипшиеся редкие волосы, одутловатое лицо с явными следами обильных возлияний и невоздержанности. Правда, этот был потрезвее, чем предыдущий. Может быть, именно из-за этого его послали за водой. На плечах этого бродяги было широкое коромысло, по бокам которого висели два кривых деревянных ведра. Оглядевшись у порога, человек выругался: – Проклятье! Тащиться за водой под дождем – такое только Жирный может придумать! Продолжая ругаться, он поплелся между пальмами к роднику, обложенному камнями. Не успел человек с коромыслом на плечах сделать и нескольких шагов, как сверкнула молния, и прогрохотал гром. Яркий голубой разряд пронзил небо, расколов его пополам. В свете молнии человек с коромыслом увидел высокую фигуру в ярко-красном камзоле, широкой бархатной шляпе с остатками белых страусиных перьев, на деревянной ноге. Человек с ведрами застыл на месте, словно громом пораженный. Какое-то время он стоял, пристально вглядываясь во вновь опустившуюся тьму и бормотал: – Пресвятая дева Мария... Пресвятая дева Мария... Неужели это он? Нет, наверно, показалось спьяну... Нет, не может быть!.. Его же повесили... Неизвестно, сколько бы еще продолжалось это замешательство, но молния сверкнула снова, и призрак в красном камзоле громко расхохотался. – Что, не узнаешь меня? Человечек вздрогнул, сбросил с плеч коромысло и, расшвыривая в стороны ведра, оказавшиеся у него под ногами, помчался к хижине. Его бегство сопровождалось истошным воплем. – Капитан Рэд здесь! Капитан Рэд здесь! Вслед ему несся ужасающий хохот. Наверное, так смеются мертвецы, встающие из могил. – Да, это я!.. Человек, который ходил за водой, влетел в хижину и, отчаянно размахивая руками, завопил: – Он! Здесь! Здесь! Он! В хижине оказалось полно народу. За широкими деревянными столами, уставленными пустыми бутылками и кружками, сидели полтора десятка человек. С первого взгляда их можно было принять за шайку разбойников или пиратов. Так оно и было на самом деле. С той лишь разницей, что по возрасту эти люди уже не могли ни выходить в море, ни грабить на большой дороге. Это были люди, которые всю свою жизнь привыкли плавать на пиратских судах, и теперь, когда наступила старость, могли вернуться домой только для того, чтобы одеть на шею петлю. Это был самый разношерстный сброд: испанцы и португальцы, французы и англичане, греки и далматинцы, которые объяснялись между собой на общем для всех матросов жаргоне, известном еще с незапамятных времен. Некоторые из них потеряли волосы, другие – зубы, у третьих вместо ног красовался такой же деревянный протез, как у капитана Рэда, а кто-то потерял руку. Чадившие на столах плошки тускло освещали их грубые морщинистые лица, серьги в ушах и глубоко запавшие глаза. Это и было то самое «береговое братство», о котором говорил капитан Рэд. На этом маленьком островке, затерянном вдалеке от основных морских путей, они нашли себе приют и убежище. Они мирно дотягивали здесь до конца своих дней, проводя время в бесконечных попойках. Но были среди них и такие, кто занимался делом. Правда, это было своеобразное дело, но, как ни странно, и оно приносило неплохие доходы. Нередко к острову причаливали пиратские барки и бриги, на которых привозили провиант и вино. Здесь же пираты пережидали непогоду, когда на море по нескольку дней бушевал шторм. В-общем, даже на этом затерянном островке шла жизнь – веселая жизнь. Заправлял всей этой жизнью на острове один старый приятель капитана Рэда, с которым они прежде плавали по морям и расстались лишь пару лет назад. У него оставался кое-какой должок перед одноногим пиратом. Но не только желание забрать долг привело капитана Рэда на пиратский остров. Старые корсары, сидевшие в хижине, с изумлением смотрели на насмерть перепуганного водоношу, который влетел в дверь, не разбирая дороги. Ужас, обуявший его, был так велик, как будто за ним гнались вставшие из могил покойники. – Да что ты вопишь? – недовольно спросил седобородый старик в более-менее приличном камзоле.– Кто тебе там привиделся? – Это он! Он! – Да кто – «он»? – Капитан Рэд! Старые корсары расхохотались. – Ты, наверно, выпил слишком много вина? Пойди, проспись... – Капитана Рэда уже давным-давно повесили. Но человек отчаянно мотал головой и орал: – Я его только что видел! Он там! Под дождем! Скрючившийся от старости искатель удачи с золотой серьгой в ухе прошамкал: – Наверное, его труп выбросило море. Над ним тут же начали смеяться. – От трупа капитана Рэда уже давно не осталось ни единой косточки. Им давным-давно полакомились крабы. Но человек, увидевший капитана Рэда, никак не мог успокоиться: – Говорю я вам – он здесь!.. Живой и здоровый!.. Он даже смеялся... – Мой дедушка, которого я каждую ночь вижу во сне, тоже смеется,– откликнулся кто-то. Человечек, которому не верили, обиженно повернулся и тут же схватился за сердце. – Да вот же он...– вырвался из его груди хрип. И правда, на пороге, горделиво подбоченясь, стоял капитан Рэд собственной персоной. Увидев его, первым вскочил из-за стола человек, похожий на скелет, обтянутый кожей. Его наголо обритая голова лоснилась, будто отполированная. – Это ты? – изумленно спросил он. – Да, это я. Покойник,– со смехом ответил капитан Рэд.– Ну, что скажешь, Череп? Не ждал меня увидеть? Пираты повскакивали со своих мест, не зная куда бежать. На их лицах был написан такой безумный страх, как будто капитан Рэд действительно вышел из могилы. – Ну-ну, успокойтесь,– хрипло произнес капитан.– Я не собираюсь тащить вас на тот свет. Где Жирный? Человек, о котором шла речь, и был тем самым должником капитана Рэда. Именно он заправлял всеми делами на острове, потому что в его руках находилась казна «берегового братства». Все так и звали его – Жирный. Он и в самом деле был похож на большую свинью с обрюзгшим лицом и маленькими хитрыми глазками, прятавшимися в узких щелочках. Никто не мог сказать точно, сколько у него было подбородков: два, три, а может быть, и больше. Сейчас Жирный сидел в специально сооруженной для него пристройке возле огромного сарая. Несмотря на то, что лил проливной дождь и за окнами хижины было довольно прохладно, здесь, в комнате, горел очаг и было так душно, как на корабельном камбузе. Жирный сидел в плетеном широком кресле, которое специально для него когда-то привезли пираты из очередного разбойничьего набега. Среди всего этого сброда Жирный был едва ли не единственным, который умел читать и писать. Но лучше всего он считал. Это и делало его незаменимым человеком среди членов берегового братства. Вот и сейчас перед ним на столе лежала большая раскрытая бухгалтерская книга, испещренная какими-то цифрами и пометками. На Жирном не было никакой другой одежды, кроме панталонов, и его босые ноги торчали из-под стола. Услышав за спиной легкий звон и тяжелые шаги, Жирный вздрогнул. Грохот деревяшки о пол смутно напомнил ему о чем-то. По лицу главаря пиратов пробежала легкая судорога, и он стал медленно сползать с кресла, очевидно, пытаясь спрятаться под столом. Но было уже поздно. Капитан Рэд, позвякивая пряжкой на единственной туфле и грохоча деревяшкой, заменявшей ему вторую ногу, подошел к столу и уселся на высокий табурет. В одной руке его была трость длиной в два локтя, с набалдашником из слоновой кости, в другой он держал шелковый платок, которым вытирал лицо от капель дождя. Капитан Рэд удобнее устроился на табурете и, отставив в сторону руку с тростью, улыбнулся. – Какая встреча,– ласково сказал он. Толстяк испуганно заерзал в кресле. – Я... я,– жалобно пролепетал он. Капитан Рэд мрачно усмехнулся. – Прости, Жирный, я забыл, что, по нашему обычаю, встречу с старым другом принято вспрыснуть. Он поднялся с табурета, положил на него трость, расстегнул гульфик и стал мочиться прямо на стол. Жирный едва успел захлопнуть свою драгоценную книгу и прикрылся ею, словно щитом. Капитан Рэд спокойно сделал свое дело и застегнул гульфик. Толстяк уже собирался положить книгу на место, но в этот момент одноногий пират наклонил голову, и на стол следом за только что иссякшей струей мочи полилась вода с полей шляпы. – О, Бог мой...– простонал толстяк. Наконец, с приветствием было покончено, и капитан Рэд, опираясь на трость, уселся перед столом Жирного. По своему обыкновению, одноногий флибустьер вытащил из-за пазухи шикарного камзола сухарик и принялся жевать его. Толстяк понемногу стал приходить в себя. Положив книгу на мокрый стол, он немного поерзал в кресле и откашлялся. В этот момент из-за двери донесся какой-то шум, и в комнату влетел Череп, размахивая руками и что-то бормоча. – Капитан Рэд... Капитан Рэд... Там... Там еще какие-то люди... Одноногий пират лениво махнул рукой. – Не обращай внимания. Это со мной. – Но они... Но я... Капитан Рэд... Толстяк, который, наконец, справился со своими страхами, передразнил Черепа: – Что «капитан Рэд»?.. Успокойся ты! И, вообще, убирайся! Нам нужно поговорить наедине. Череп, трясясь от страха, побежал к двери. Толстяк с обиженным видом пробормотал: – Капитан Рэд, капитан Рэд... Все боятся капитана Рэда. А что тут такого? Капитан Рэд явился собственной персоной... Силы небесные! Что за шум? Эй, Череп, погоди! Тот остановился в дверях и обернулся. – Что? – Разыщи-ка нашего виночерпия Безансона и принеси нам выпить. Видишь, капитана Рэда мучает жажда. – Сию минуту! – тут же воскликнул Череп, со всех ног отправляясь исполнять приказание. Капитан Рэд усмехнулся. – Что я слышу? Жирная акула хочет угостить меня вином! Какая неслыханная щедрость! С каких это пор ты стал таким расточительным? А, Жирный? Ты по-прежнему такой пухлый, каким я знал тебя раньше. Это приятно. На лице толстяка появилось некое подобие улыбки. – Вы хорошо выглядите, капитан Рэд. Вы совсем не похожи на покойника. Одноногий пират расхохотался. – А кто сказал, что я должен быть покойником? Жирный пожал плечами. – Так. Ходили слухи... Кажется, возле Пор-Вандра вас взяли в плен. – Чепуха,– усмехнулся капитан Рэд.– Незначительный эпизод в моей биографии. К тому же, у меня были кое-какие дела на этом свете. Лицо толстяка выражало крайнюю степень заинтересованности. – Как любопытно, капитан. Какие же это дела? Одноногий пират помрачнел. – А ты не помнишь, вампир? Жирный криво улыбнулся. – Последнее время я стал жаловаться на память. Она что-то слишком часто меня подводит. – А ты загляни в свою вампирскую книжку. Глядишь, память у тебя и прояснится. Помнишь, сколько ты мне должен? Толстяк недоуменно пожал плечами. – Разве я вам что-то должен? – А то нет? Шестьсот тридцать два дуката, разрази меня гром! И ни одним золотым меньше! Жирный наморщил лоб и почесал макушку, на которой, не мешая друг другу, располагались несколько волос. – Ах, да! – наконец, воскликнул он.– Надо же, какая странная вещь! Вы не поверите, дорогой капитан Рэд, но я буквально несколько минут назад листал свою учетную книгу и остановился как раз на той странице, где записаны ваши счета. У вас восхитительно ясная память для таких пожилых лет! В моей книге записана именно эта цифра. Шестьсот тридцать два дуката. Я просто восхищен вами! Для пущей убедительности он перелистал книгу и ткнул пальцем в одну из страниц. – Вот, совершенно верно. Шестьсот тридцать два дуката. Капитан Рэд хмыкнул. – Ладно, гони деньги. Жирный умиленно улыбнулся и развел руками. – Томас, ты же знаешь, как я тебя люблю! Я готов отдать тебе все, что у меня есть: начиная с одежды и кончая этим домом... – Ну, насчет одежды – это ты перебрал,– хмуро сказал капитан Рэд.– Похоже, ты уже с кем-то ею поделился. Хотя... Судя по тому, как здесь натоплено, одежда тебе не нужна. Жарковато у тебя в хижине. Деньги гони...– его голос приобрел металлический оттенок. Жирный засуетился. – Конечно-конечно!.. Я обязательно отдам тебе долг. Правда, сейчас затруднительно будет собрать сразу все деньги. Шестьсот тридцать два дуката – это все-таки немалая сумма. Знаешь, Томас, пока тебя не было, мне пришлось влезть в большие расходы...– затараторил он. Капитан Рэд грозно нахмурил брови. – Какие еще расходы? Жирный, поймав на себе кровожадный взгляд старого пирата, тут же пошел на попятную. – Томас, погоди, погоди... Я еще не закончил. Оторвав от себя, я смогу набрать...– он на мгновение задумался.– Ну, скажем, сто дукатов сразу, а остальные – в течение месяцев трех. Или четырех... Как, приемлем такой вариант? Капитан Рэд смерил толстяка ненавидящим взглядом и процедил сквозь зубы: – Кровопийца. Толстяк начал мелко подрагивать в кресле, безуспешно пытаясь это скрыть. – А что это ты так трясешься? – ухмыльнулся старый пират.– Здесь, что – холодно? Или у тебя лихорадка? А может быть, ты просто перетрусил? А, Жирный, признавайся?.. Мы давно не виделись, но у тебя остались все те же повадки. Ты такой же жадный, каким и был прежде. И, по-моему, даже стал еще толще. У тебя, наверное, хороший аппетит? Да? А может быть, ты просто много пьешь? От этих слов капитана Рэда Жирный передернулся и с выражением безграничного наслаждения на лице воскликнул: – Меня трясет от счастья видеть вас, дорогой капитан Рэд! А еще больше я рад тому, что вы находитесь в добром здравии. Вы даже представить себе не можете, как я счастлив! Одноногий пират скривился. – Заткнись, Жирный. Я бы мог покромсать тебя на отбивные, если бы мне не нужны были деньги. Даже противно смотреть на твою оплывшую рожу... Толстяк поморщился. – Ну что вы, капитан, зачем же так грубо? Я ведь всего лишь хотел выразить свое восхищение. Капитан Рэд сплюнул. – Лучшее, что ты можешь сделать для выражения своего восхищения,– презрительно сказал он,– это отдать мне мои шестьсот тридцать два дуката. Ты знаешь, сколько мавров, турок и французов мне пришлось пустить на дно из-за этих денег? Если души всех, кому они принадлежали выстроить в один ряд, то они займут расстояние от Палестины до Кордобы. Толстяк глупо хихикнул и умолк. Он просто не знал, что ему говорить. К счастью, именно в этот момент на пороге его хижины показалась высокая нескладная фигура Черепа, державшего в руках бутыль с вином и два серебряных кубка. – А!– Наконец-то,– вино!..– искренне обрадовался Жирный.– По-моему, нам срочно нужно выпить за встречу, капитан? Старый пират хмыкнул. – А, по-моему, я уже отметил нашу встречу. Ладно, черт с тобой! Давай сюда это вино. Лучше бы рому налил. Череп на негнущихся ногах подошел к столу, поставил бутыль с вином и кубки и застыл в ожидании дальнейших приказаний. – Расстворись,– сказал ему капитан Рэд. Череп мгновенно исчез. – Капитан, неужели вы не выпьете со мной? – протянул толстяк.– Это хорошее вино из Малаги. Его в прошлом году привезли... Но пират недовольно поморщился. – Если его в прошлом году привезли и оно такое хорошее, то отчего же вы его еще не выпили? Небось, дрянь какую-нибудь хочешь мне подсунуть? – Ну что вы, капитан? Как можно? Наоборот, это настолько хорошее вино, что я распорядился, чтобы специально для меня оставили кое-какой запас. Старый пират немного смягчился. – Ну, насчет твоих запасов я хорошо знаю... А что, Череп теперь ходит у тебя в доверенных лицах? – Почему бы и нет? Он исполнительный, почти ничего не пьет... – С чего бы это? Раньше, помнится, его от бочки нельзя было оторвать. Толстяк снова развел руками. – Здоровье уже не то. Вы же знаете, капитан, ремесло у нас тяжелое, неблагодарное... Надрываешься, -рискуешь жизнью... А кто это оценит? – Ну, вот я и вижу, что ты надорвался. Брюхо такое, что еще с моря видно. Жирный все-таки налил вина в оба кубка и поднял свой, торжественно провозглашая: – За встречу! Не дожидаясь, пока капитан Рэд хотя бы пригубит вино, он выпил всю свою дозу одним глотком. – Да, хорошее вино...– причмокивая от удовольствия, сказал он.– Попробуйте, капитан. Я говорю правду. Тем не менее одноногий пират брезгливо отвернулся. Толстяк поерзал в кресле и неожиданно вытянул шею. – Святые угодники! – воскликнул он.– Что я вижу, капитан? У вас нет ноги! Что же с ней случилось? С фальшивым сочувствием он покачал головой, не забыв при этом налить себе очередную порцию вина. – Ай-яй-яй, какая жалость...– продолжал причитать толстяк, прихлебывая из кубка.– Вы – такой активный человек... Что же вы будете делать без ноги? Какая несправедливость! Капитан Рэд помрачнел. – Что с моими дукатами? – прорычал он. Жирный едва не подавился вином, когда услышал эти слова. – Но я же сказал вам, капитан...– начал скулить он.– У меня больше сотни не наберется. Грозно нахмурив брови, одноногий пират стал подниматься с табурета. – А ты посмотри в своем заветном сундучке!– рявкнул он.– Мне надоело выслушивать твой скулеж! И побыстрее! Толстяк тут же вскочил с кресла с такой скоростью, как будто сиденье под ним загорелось. – Череп! Череп! – заверещал он.– Иди сюда! Дверь мгновенно открылась и на пороге выросла тощая, сутулая фигура. – Я здесь. Толстяк помахал дрожащей рукой. – Будь добр, принеси мне мой сундучок. Ну, тот самый... Я должен отсчитать шестьсот двадцать два дуката для капитана Рэда. Старый пират заскрипел зубами. – Шестьсот тридцать два... Толстяк промолчал. Он сунул Черепу ключ и, кусая ногти, наблюдал за тем, как слуга снимает висячий замок с дверцы железного ящика, спрятанного в некоем подобии стенного шкафа. Череп достал оттуда небольшой деревянный сундучок, обитый по бокам железом и украшенный вензелями из позеленевшей меди. – Вот ваш ларец, сир. Череп поставил сундучок на стол перед толстяком и, почтительно склонившись, отошел в сторону. Украшавшим его безволосую грудь ключом, который висел на тонком кожаном ремешке, толстяк принялся открывать замочек ларца. – Вот так-то лучше,– сказал капитан Рэд, забирая со стола всю бутылку вина и опрокидывая себе в рот ее содержимое. Ответом ему было какое-то невнятное бурчание толстяка. Наконец, замок ларца был открыт, и крышка со скрипом откинулась. – А ну, покажи, что там у тебя,– сказал капитан Рэд, заглядывая в ларец.– Ага, золото!.. А говоришь, будто ты – бедный. Ладно, считай деньги, а я подожду. Трясущимися руками толстяк стал доставать из ларца тускло блестящие золотые монеты и складывать их стопками на столе. Тем временем капитан Рэд большими глотками осушал бутылку вина. Когда на донышке уже не осталось ни капли, он громко икнул и поставил бутылку на стол. – Ну, вот и хорошо,– сказал он, потирая живот.– А сейчас пришло время поговорить о деле. Толстяк, который был занят пересчетом денег, непонимающе мотнул головой. – О деле? О каком деле? – Неужели ты думаешь, что я вернулся с пустыми руками? – надменно произнес старый пират.– Я захватил фрегат. Услышав это слово, толстяк уронил монету, которая со звоном покатилась по столу. – Фрегат? – пораженно переспросил он. – Фрегат,– подтвердил капитан Рэд. – Торговый? Старый пират поморщился. – Да нет. Военный фрегат. Лицо толстяка по-прежнему выражало заинтересованность. – А что, на нем везли деньги? – Да какие деньги? – с обозленным видом воскликнул капитан Рэд.– Там нет ни единого флорина, цехина, дуката! Нет вообще ничего. – А...– разочарованно протянул Жирный.– Если денег нет, то это неинтересно. Погодите. А зачем же вы его захватывали? Надо было пустить ко дну – и дело с концом. Капитан Рэд поморщился. – Ты мне не советуй, что делать – деньги считай. Это у тебя получается лучше всего. Может быть, мне корабль понравился. Он еще пробурчал что-то недовольным тоном, а потом сказал: – У меня есть заложники. Лицо толстяка перекосило так, как будто ему предложили съесть вареную крысу. – Заложники? – брезгливо переспросил он.– О, Боже мой, только не это!.. Старый пират пожал плечами. – Да что с тобой? Толстяк захныкал. – У меня весь остров кишит заложниками. От них уже некуда деваться. Скоро они съедят всю нашу провизию и меня самого. Клянусь, никогда в жизни больше не прикоснусь к заложнику! Капитан Рэд невесело усмехнулся. – С чего бы это? Помнится, ты делал на этом хорошие деньги. Или теперь дела пошли хуже? Что, никто теперь не интересуется заложниками? Толстяк хмуро отмахнулся. – Оставь их себе. Капитан Рэд замолчал, думая о чем-то своем. А толстяк закончил отсчитывать деньги. – Вот,– сказал он, закрывая сундук,– шестьсот тридцать два дуката. Эй, Череп, положи деньги на место! Когда стол освободился, капитан Рэд увидел шесть аккуратных столбика золотых монет и еще несколько дукатов россыпью. – Жирный, можешь не надеяться, что я поверю тебе на слово. Одноногий пират принялся пересчитывать деньги, тщательно разглядывая каждую монету. – Что вы там разглядываете, капитан? – недовольно пробурчал толстяк.– Вы же знаете, что у меня фальшивых денег нет. Старый пират буркнул себе под нос: – Мне они тоже не нужны. Наконец, убедившись в том, что с деньгами все в порядке, капитан Рэд крякнул и засмеялся. – Я снова в деле! Ладно, дай мне какой-нибудь кошелек. Толстяк развел руками. – Насчет кошелька мы не договаривались. Одноногий выразительно потянулся одной рукой к шпаге. – А теперь договоримся,– угрожающе произнес он. – Ну, хорошо, хорошо! – в изнеможении воскликнул Жирный и вытащил откуда-то из-под ног большой кожаный кошелек.– Держите. Сложив туда все деньги, капитан Рэд спрятал кошелек куда-то в необъятные глубины своего камзола и махнул рукой. – Эй, Череп, иди сюда. Униженно кланяясь, тот подошел к старому пирату. – Еще вина? – Да нет,– поморщился капитан Рэд.– Позови Лягушонка. Скажи ему, что я здесь. На лице Черепа появилось умиленное выражение. – А что, Лягушонок тоже здесь? Вот уж не думал, не гадал!..– Как себя чувствует наш молодой друг? – Заткнись! – резко оборвал его Рэд.– Иди на улицу. Он пожевал губами и добавил: – Вместе с заложниками. Толстяк буквально подпрыгнул на месте. – Нет-нет, только не это! Никаких заложников! Капитан Рэд засопел. – Разве мы не договорились? – Толстяк обмяк и заскулил: – Нет, спасибо. Хотя бы не сюда... Череп, растерянно поглядывая то на Жирного, то на одноногого капитана Рэда, топтался на месте. Старый пират повернулся к нему и рявкнул: – Живо за Лягушонком, а то сейчас уши обрублю! Черепа как будто ветром сдуло. Толстяк проводил его унылым взглядом и потянулся к бутылке. Однако, сосуд оказался пуст, что повергло Жирного в еще большую тоску. Бессмысленно барабаня пальцами по столу, он уставился в темный закопченный потолок. Капитан Рэд снял с головы шляпу, бросил ее на стол толстяка и поднялся с табурета. – Ну ладно, сквалыга,– уже более миролюбивым тоном сказал он.– Зря расстраиваешься. Толстяк плаксиво ответил: – А что я буду делать с этими заложниками? Если бы там был какой-нибудь принц крови или турецкий паша, тогда еще понятно... А кого можно взять в заложники на военном фрегате? Капитан Рэд подошел к толстяку и хлопнул его по плечу. – Я же тебе говорю – не расстраивайся. У меня в заложниках капитан фрегата. Толстяк с надеждой посмотрел на старого пирата. – Адмирал? Тот покачал головой. – Нет. – А что, командор? – Да нет, никакой он не командор. Он просто капитан. – У...– разочарованно протянул толстяк.– Да его нужно было вышвырнуть за борт. Что толку от какого-то там капитана? Одноногий пират развел руками. – Но у него, наверняка, есть богатые родственники. Недаром же он попал на военный фрегат. Толстяк махнул рукой. – Чепуха, нет у него никаких родственников. Если бы они были богаты, то ему не пришлось бы болтаться по морям вместе с крысами и грязной матросней. Капитан Рэд с сомнением потер седеющую бороду. – Да? Может быть, ты и прав. Ладно, Жирный, тогда у меня для тебя есть другое предложение. Черт с ним, с капитаном! Но девица... Толстый вяло поинтересовался: – Что еще за девица? Капитан Рэд помахал перед его носом пальцем. – За девицу мы можем много получить. Я в этом ни капли не сомневаюсь. Во-первых, она – итальянка. Жирный натужно рассмеялся. – А я – фламандец. Ну и что? Кто за меня даст хоть ломаный грош? – Она – богатая итальянка. – Откуда ты знаешь? – Один медальон на ее шее стоит не меньше сотни дукатов. Толстяк отмахнулся. – Ерунда. Хотя медальончик мне пригодится. Капитан Рэд хмыкнул. – Даже и не думай. Мы должны сдать ее в целости и сохранности. Лягушонку даже пришлось пришить кое-кого, чтобы ее не тронули. Жирный скептически усмехнулся. – Лягушонок у нас всегда был сумасшедшим. Мог бы и попользоваться бабенкой... – Ладно, сейчас не в этом дело. Ее родственничек – посол-губернатор Венеции и Флоренции на острове Крит. – Хм... Это уже интереснее,– пробормотал Жирный.– Эй, Череп! Где ты там запропастился? – Череп сейчас ведет заложников сюда. – Черт побери! Капитан, вы выпили все мое вино. Одноногий пират засмеялся. – А сам сходить за бутылкой ты не можешь? Толстяк надменно задрал нос. – Я здесь не для этого. У нас теперь Череп на побегушках. Так что вы там говорите про ее родственников? Капитан Рэд оживился. – Этот посол-губернатор – ужасно богатый итальянец. Я не слишком хорошо понял все эти тонкости, но, сдается мне, что за нее отвалят хорошие деньги. Пару тысяч, не меньше... Толстяк, который поначалу проявил живой интерес к сообщению капитана Рэда, прямо на глазах стал угасать. – Нет... Не дадут...– протянул он.– Могу поклясться утробой родной мамочки. – Почему ты так уверен? Толстяк скривил губы. – Вот уже год, как я пытаюсь сбыть с рук лучшего адвоката Севильи... – Испанца, что ли?.. – Конечно, испанца. Что я только ни делал. Никто за него и золотого не дает. – Как это? Толстяк развел руками. – А вот так! Лучший адвокат Испании, можно сказать... Но никто не соглашается его забрать: ни жена, ни дети, ни адвокатская коллегия Севильи... Даже бесплатно не хотят брать. Капитан Рэд изумленно вытаращил глаза. – Такого не может быть. Толстяк уверенно закивал. – Может, может. Правда, эти придурки отрезали ему язык... Капитан Рэд расхохотался. – Тогда понятно. Что же в этом удивительного? Какой адвокат без языка? Толстый захныкал. – Тебе смешно, Рэд, а мне – не до шуток... Нет, я совершенно серьезно, капитан. За все надо платить: за дорогу туда и обратно, за посредников, накладные расходы... Даже денег на их содержание не вернуть. Я даже не знаю, что делать с этими заложниками. Куда их девать? Они только пьют и едят. А доходов от них никаких. Рэд озабоченно почесал бороду. – Гм... Да, похоже, дело плохо. И все-таки эта девица – хороший товар. Я почти не сомневаюсь в том, что мы сможем ее очень выгодно задвинуть. – Мне тут весной одного банкира привозили... Вот это был товар так товар! Тоже, кстати, итальяшка был. Плыл откуда-то из Генуи в Альгамбру. Наши ребята подловили его у испанских берегов. Чуть было не улизнул... Тихий такой, спокойный старикашка оказался. Почти ничего не ел, а спиртное даже на язык не пробовал. Говорил, что это вредно для его желудка. И знаешь, сколько мы получили? – Сколько? – Мы обменяли его на золото по весу. – И где же оно? Толстяка снова перекосило. – Да эти все прожрали. Ты у меня в хлеву еще не был. Их там столько, что можно пару кораблей загрузить. Одни убытки, одни убытки... Он снова захныкал и принялся жалеть себя. – Да ладно тебе,– пробурчал капитан Рэд.– Сейчас ты на мой товар посмотришь. Им не пришлось долго ждать. Гром не успел прогреметь и двух раз, когда дверца хижины широко распахнулась, и на пороге показалась высокая нескладная фигура Черепа. – Я доставил их! – радостно воскликнул он. Следом за ним, отряхиваясь от лившейся со шляпы воды, в хижину вошел командир полуроты гвардейцев с фрегата «Эксепсьон», мессир Готье де Бовуар, потом сам капитан Жан-Батист Дюрасье, командир артиллерии мессир Антуан де Флобаль, отец Бонифаций, корабельный лекарь мессир де Шарве, а замыкала всю эту процессию Фьора Бельтрами, которая шла в сопровождении своей старой верной гувернантки Леонарды Мерсе. Пока они отряхивались от воды, ручьем лившейся с их одежды, толстяк обратился к капитану Рэду. – Так ты говоришь – фрегат «Эксепсьон»? – Да. – Так это же один из лучших кораблей короля Карла VIII. – Вот именно. – И ты говоришь, что на нем не было ни капли золота? – подозрительно спросил толстяк. – Ни капли,– твердо ответил одноногий пират. Но, видно, было в его голосе что-то такое, из-за чего сомнения начали терзать душу толстяка. Последним в хижину вошел Лягушонок. В одной руке он держал пистолет, а в другой – шпагу. – Кого я вижу...– кисло протянул Жирный.– Наш юный друг. Я рад приветствовать вас. Капитан Рэд, гремя деревяшкой, подошел к заложникам и, растянув лицо в широкой улыбке, сказал: – Устраивайтесь поудобнее, красавчики. Надеюсь, вам не помешала непогода? Как со здоровьем? Все в порядке? Не дождавшись ответа, он продолжил: – Ну и ладно. Разрешите вам представить моего друга. Это... Он показал на испуганно съежившегося в кресле и отмахивающегося толстяка. – Нет-нет, не надо! Ничего им не говори! – завизжал тот. Капитан Рэд немного поколебался, решив, что неблагозвучное прозвище «Жирный» нужно заменить на что-нибудь более благородное. – ... это Фламандец. Прошу любить и жаловать. Толстяк не изъявлял никакого желания здороваться с заложниками. – Нет-нет! Уводи их отсюда!..– продолжал пищать он.– Я не хочу их видеть... Меня от этих благородных лиц уже тошнит. Капитан Рэд осуждающе покачал головой. – Нет, Лягушонок, ты только посмотри, во что превратился наш милый, толстый Фламандец. Он уже людей боится. Давно ли с ним такое стало? Лягушонок засмеялся. – По-моему, он всегда был таким. – М-да... – с прискорбием произнес одноногий пират.– Как меняет людей время. Тут его взгляд упал на Фьору. Капитан Рэд снова ожил. Бесцеремонно схватив девушку за руку, он потащил ее к столу, за которым съежившись сидел Фламандец. – Жирный, ты только посмотри! Ну, разве она не хороша? Толстяк неохотно поднял глаза. – Это она и есть?.. Увидев перед собой жирное тело, увенчанное безобразной головой с узкими свинячьими глазками, Фьора поморщилась. Неужели эти люди приводят в ужас половину Европы? На мгновение ей даже стало смешно. Ведь ее окружал обыкновенный сброд. За свою жизнь она встречала немало подобных типов, и все они отличались непомерной жадностью к деньгам и склонностью к плотским грехам. Единственное, что эти люди уважают и к чему относятся с пониманием – сила. Но, поскольку, на силу Фьоре надеяться не приходилось, у нее оставалось только одно оружие для самозащиты – гордость и достоинство. Ведь она – итальянка. Хотя в ее жилах и течет французская кровь. Вот, о чем она должна всегда помнить. – Кто там у тебя на Крите? – поинтересовался капитан Рэд.– Папа? Дядя?.. Фьора надменно отвернулась. – Это не имеет значения. Сеньор Гвиччардини заступится за меня. Капитан Рэд самодовольно осклабился. – Видишь, Жирный, она не сомневается в том, что за нее заплатят хорошие деньги. Нам остается только свистнуть. – И что? – вяло спросил толстяк. – И три тысячи дукатов у нас в кармане. Фьора едва не задохнулась от возмущения. Таких денег стоило только одно ее платье. – Да как вы смеете? – воскликнула она. Однако, капитан Рэд не понял, по какому поводу она возмущается. – Жирный, это же хорошие деньги, три тысячи! Капитан Рэд подошел к Фьоре и ласково – если это слово вообще можно применить к такому человеку – потрепал ее по щеке. – Как тебя зовут, красавица? Я что-то запамятовал... Фьора сверкнула глазами. – Леонарда,– обратилась она к служанке,– скажи им, как меня зовут. Старая гувернантка засуетилась. – Это госпожа Фьора Бельтрами. Дочь очень известного в Италии купца, сеньора Франческо-Мария Бельтрами. Толстяк тут же подскочил в кресле. – Так твой папочка – купец? Что ж ты сразу не сказала? Ну, сколько он за тебя отвалит? Тысячу, две, три?.. Фьора не выдержала и воскликнула: – Три тысячи?.. Проходимец! Если бы ты знал, кто мой отец, то бы оценил меня в десять раз больше! Капитан Рэд церемонно поклонился. – Ах, простите, сеньора Бельтрами, что я не знал, кто ваш отец. Надеюсь, что он в добром здравии? Фьора помрачнела и отвернулась. Вместо нее ответила Леонарда: – Сеньор Бельтрами умер. Его убили. С деланным сочувствием капитан Рэд осведомился: – Надеюсь, это были не пираты? – Нет,– резко ответила Фьора.– Но они были такими же грязными негодяями, как и вы. Капитан Рэд изумленно посмотрел на девушку. – А у вас остренький язычок, сеньора Фьора. Если будете слишком много болтать, я прикажу укоротить его. Фьора замолкла и отвернулась. Капитан Рэд подошел к столу и наклонился к толстяку. – Ну, что будем делать? Ты готов заняться ею? То ли под воздействием жары, то ли выпитого вина. Жирный снова совершенно скис. – Да ведь у нее даже нет папаши...– махнул он рукой.– Нет. Это бесполезное дело. Уводи их отсюда. Даже видеть их не желаю. От них только голова болит. Капитан Рэд, взбешенный таким поведением толстого фламандца, рассвирепел. – Святая кочерга! – заорал он.– Ах ты, сын старого весла и потного гребца! Чума на тебя, людоед! Чем тебе не нравятся мои заложники? Толстяк принялся канючить: – Да хватит мне заложников. Я со своими не знаю, что делать. А еще ты этих привел. Капитан Рэд сплюнул. – Черт тебя подери! Да ты только посмотри на них! Вот взгляни... Он принялся расхаживать перед пленниками, пытаясь выбрать кого-нибудь попривлекательнее. Взгляд его упал на отца Бонифация, который стал испуганно жаться в угол. – Ваше преподобие, подите-ка сюда! Капитан Рэд схватил трясущегося в ужасе монаха-доминиканца и подтащил его к столу. – Жирный, смотри. Чем тебе не нравится этот? Ты только погляди! Какой товар!.. Как? Хорош? Толстяк брезгливо осмотрел святого отца с ног до головы. – Вроде ничего... Одноногий пират воодушевился. – А ты говоришь – плохой товар! Ну что, этот на сотню потянет? Толстяк тут же замахал руками. – Нет-нет! Даже и не думай! Куда там сотня... Это слишком много. Одноногий пират изумленно взмахнул руками. – Да тебя не поймешь, Жирный. То тебе товар хорош, то плох. Чем тебе уже этот не нравится? Толстяк неуютно поерзал в кресле. – Да я-то подумал, что это епископ. – А кто же он, по-твоему! – возмущенно воскликнул капитан Рэд.– Посмотри, выглядит не меньше, чем на епископа. Толстяк отмахнулся. – Да он даже на приходского священника не тянет. Вы у нас кто, святой отец? Корабельный капеллан едва слышно прошептал: – Я – монах Доминиканского ордена. Отец Бонифаций. Толстяк кисло кивнул. – Ну, вот видишь, капитан. Это – обыкновенный монах. В прошлом году португалец Каллос за архиепископа получил только триста двадцать пять дукатов. А за этого святого отца никто и десяти не даст. За что тут платить? За его сутану и сандалии? Нет, ничего не получится. Капитан Рэд разъяренно оттолкнул святого отца в Сторону и выхватил из-за пояса пистолет. Заложники тут же шарахнулись в разные стороны. Однако, капитан Рэд не собирался никого убивать. В углу хижины стояла большая бочка, в которую и выстрелил одноногий пират. – Вот тебе, жирный сквалыга! – заорал он.– Ладно, о делах поговорим потом. А сейчас, накорми нас как следует. Все население пиратского острова целиком умещалось в огромном сарае и двух хижинах, прилепившихся к нему по бокам. Распорядившись, чтобы заложников накормили, капитан Рэд подошел в сарай, где пировала пиратская братия. Здесь, под навесом из пальмовых листьев, служившем крышей, стояли несколько длинных столов, за которыми сидели члены берегового братства. Кое-кто мог даже похвастаться тем, что у него есть подружка. Здесь же останавливались пираты, которые пережидали на острове трудные времена, скрывались от преследования или привозили золото и заложников. В этот вечер за столами собралось не меньше трех десятков человек. Среди них были испанцы и португальцы, французы и англичане, немцы и шотландцы. Мало кто из них мог сказать, что незнаком с капитаном Рэдом. Широко распахнув дверь, он вошел в сарай, пропитанный запахом пота и вина. Под крышей из пальмовых ветвей раздался его громовой голос: – Друзья мои, братья! А вот и я, если позволите. Правда, теперь у меня вместо ноги – деревяшка... В качестве иллюстрации своих слов, он постучал ногой о ближайший табурет. – А в остальном я – ваш старый, добрый капитан Рэд. Никто не выразил по этому поводу особой радости. В сарае воцарилась мертвая тишина. Кое-кто из пиратов встал, но встреченный неодобрительным шиканьем остальных, уселся на свое место. Только несколько девиц легкого поведения – из тех, что обычно сопровождают солдатские обозы и толкутся возле портовых кабаков – стали хихикать, показывая на деревянную ногу старого пирата. Но заметив на себе суровый взгляд из-под густых черных бровей капитана Рэда, они умолкли. Он медленно подошел к столу и обвел взглядом враждебные лица пиратов. – Что ж, я вижу, здесь все по-прежнему. То же вино, те же деревянные кружки... Только выглядите вы как-то по-другому, ребята. Да и бабенки, кажется, сменились. И вновь на его слова не последовало никакого ответа. Капитан Рэд ухмыльнулся. – Я вне себя от радости! Меня просто переполняет счастье от возможности видеть ваши добрые, приветливые физиономии! – язвительно воскликнул он. Он прошелся вдоль стола и остановился рядом со старикашкой, давно забывшем о том, что такое радость есть мясо собственными зубами. – Дидлер! – закричал он.– Это ты, старина? Я рад знать, что ты еще жив и весел! Капитан Рэд ласково потрепал старика по седой бороде, и полупьяный флибустьер-ветеран сипло засмеялся. – Да, это я, капитан Рэд. Правда, бабы меня уже не любят. Капитан Рэд махнул рукой. – Это не беда, старина. Не расстраивайся. Кого они любят? Они любят только тех, у кого много денег. А мы с вами никогда не были богачами. – Это верно,– просипел Дидлер. – Ну что, старые кочерыжки? – захохотал капитан Рэд.– Я вижу, старуха с косой пока щадит вас. А где мой друг Мелье? – Я здесь,– откликнулся тот, кого искал одноногий пират. – А! Вот ты где? Все та же кислая рожа... Что-то ты не слишком хорошо выглядишь. А я-то думал, ребята, что вы тут веселитесь целыми днями. Что это у вас за пирушка такая? Никто не поет, никто не балуется с девчонками... Да... Обнаружившийся среди гостей Череп оказался единственным, кто осмелился предложить табурет капитану Рэду. Но старый пират гордо отказался. – Я и на своих двоих могу постоять. Что из того, что у меня вместо ноги – деревяшка? А, вот и моя старая подруга Луиза! Ты, я вижу, постарела. Наверное, туго было без меня? Потертая особа в бархатном платье хихикнула и смущенно отвернулась. – Луиза, неужели к тебе вернулся стыд? – прогремел капитан Рэд.– Луиза, ты меня удивляешь. Я-то думал, что ты наградишь меня своими ласками... Да что с вами, в конце концов? Черт побери! Что вы смотрите на меня, как на покойника? Тут взгляд его упал на человечка, который первым увидел капитана Рэда, отправляясь по дождю за водой. – А, Лунатик, это ты, наверное, всех напугал? Что, уродливая твоя морда, улыбаешься? Лунатик, бессмысленно хихикая, привстал со стула. – Я... Я думал... Я не заметил... – Принял меня за привидение, да? Вы решили, что я уже на том свете? Да? Кроме жалких смешков Лунатика, под сводами сарая не раздавалось ни единого звука. – Да есть здесь хоть одна живая душа или нет? – заорал изо всех сил капитан Рэд.– Что вы молчите, как сушеные макрели? Или из вас давно вынули душу? Думаете – раз давно меня не видели, то мне уже крышка? Ничего подобного, якорь мне в глотку! Я жив и здоров! И, по-моему, здоровее вас всех вместе взятых. Череп, вертевшийся под ногами капитана Рэда, жалобно пролепетал: – Но мы не видели вас уже два года. Все думали, что вас давно нет. Капитан Рэд нахмурил лоб. – Два года? Да что это за срок? Только младенцы за такое время родятся. А мне уже, слава Богу, ого-го сколько... – Но мы думали...– едва выдавил из себя Череп. – Что вы думали? – накинулся на него одноногий пират.– Я два года провел в какой-то богом забытой дыре, скрываясь от виселицы! И ничего. Посмотрите на меня. Отлично выгляжу и даже смеюсь. Не то, что вы, бродяги... Смеюсь, как ни в чем не бывало... Какой-то старикашка с длинной седой бородой, всклокоченными волосами и безумно вытаращенными глазами ткнул пальцем в капитана Рэда, промычал что-то невнятное и начал топать ногами. Отчаявшись убедить своих собратьев в том, что он не призрак, а живой человек, капитан Рэд грохнул своей тростью по столу, сшибая бутылки и кружки. – Да что с вами, черт возьми? – что было мочи заорал он.– Вы что, своих языков лишились, как этот испанский адвокат? Наконец-то, пираты сбросили охватившее их оцепенение и дружно захохотали. – Вот так-то лучше! – радостно воскликнул одноногий пират.– Хватит грустить! Разве мы для этого здесь собрались? Лучше давайте очистим винный погреб Жирного фламандца! Эта свинья кое-что мне задолжала за два года. – Он ставит выпивку! Рэд потрясал тростью. – И вообще – жизнь прекрасна! Разношерстный сброд, собравшийся под одной крышей на этом затерянном в море острове, дружно заголосил: – Да здравствует капитан Рэд! Да здравствует выпивка! Ура! Одноногого пирата тут же подхватили на руки и потащили к высокому креслу во главе стола. – Качать капитана Рэда! – Жирный, тащи вино! – Череп, давай еще закуску! К ночи тучи рассеялись. Дождь прекратился, и на небе высыпали яркие тропические звезды. Пирушка, которая началась в хижине неподалеку от берега острова, продолжилась на улице возле костра. Здесь стояло несколько бочек с вином. Сюда же вынесли длинный стол, заваленный всякой снедью. Правда, особого разнообразия в еде не наблюдалось – преобладала солонина, заправленная, правда, большим количеством специй. Специй на острове хватало – пираты грабили суда, которые везли главным образом ваниль, мускатный орех, красный перец. Но, судя по одеяниям, в которые были одеты подружки пиратов, на пути искателей удачи попадались торговцы сукном и готовым платьем. Шеи беспутных девиц украшали массивные, толщиной в палец, золотые цепи с огромными кулонами, бриллиантовые броши сверкали на бархатных платьях, а пальцы были унизаны бесчисленным количеством колец и перстней с изумрудами, рубинами, сапфирами и яшмой. Это богатство среди ужасающей нищеты покосившихся стен сарая, изношенной одежды самих пиратов, выглядело какой-то дикостью. Фьору вместе с остальными пленниками, накормив, заперли в непрочной на вид, но вполне пригодной для тюрьмы хижине с решетками на оконных дырах. Через прутья решетки было хорошо видно празднество, развернувшееся на берегу по случаю возвращения доброго старого капитана Рэда. Пираты попеременно прикладывались к кружкам с вином, закусывая солониной. Среди них обнаружился и свой музыкант – старичок с редкой бородкой, который пиликал на скрипке вполне подходящую для танцев мелодию. Разгоряченные вином пираты бросились в пляс. Они танцевали каждый на свой манер. А все вместе это напоминало гигантский шабаш, отличающийся от Вальпургиевой ночи только тем, что никто не летал на метлах в черном ночном небе. Однако, вместо ведьм на помелах, в небо взлетали шутихи, оставляя за собой яркие, рассыпающиеся в разные стороны огненные брызги. Судя по тому, что весь пустынный берег был усыпан обгорелыми трубками от петард, черного пороха на этом острове было, пожалуй, не меньше, а, может быть, и больше, чем вина. Никакой фестиваль в Венеции не мог похвастаться такой иллюминацией. Пираты напивались все больше и больше, совершенно позабыв и о своих заложниках, и о капитане Рэде, всецело отдаваясь во власть одного лишь Бахуса. Воспользовавшись этим, испанский адвокат с отрезанным языком под прикрытием пальм бросился к домику, где содержали вновь прибывших заложников. К счастью, его никто не заметил: все были слишком увлечены вином и фейерверком. Пригибаясь и прячась за стволами деревьев, бедняга с отрезанным языком подбежал к домику. По торжественному случаю – в связи с прибытием на остров долгожданного капитана Рэда – пираты даже не позаботились о том, чтобы выставить охрану у дома, где содержались заложники. Их просто заперли на висячий замок, посчитав, что этого будет вполне достаточно. Некоторые из пленников безуспешно пытались заснуть, другие в мрачных раздумьях расхаживали по своему новому каземату, когда рядом с домиком раздался шум шагов. Старик-испанец с безумно блестящими глазами подобрался к решетке и заглянул внутрь. Он увидел перед собой несколько человек в камзолах, выдававших в них людей благородного происхождения. Поначалу, никто не обратил на испанца внимания, посчитав, что это какой-то пьяный пират решил посмотреть на новых заложников. Тогда старик вытащил из кармана измятую железную кружку и, чтобы привлечь к себе внимание, постучал ,ею по прутьям решетки. – Кто это? – недоуменно спросил капитан Дюрасье, подходя к решетке. Старика и впрямь нетрудно было принять за безумца. Наверное, он что-то пытался сказать и потому отчаянно размахивал руками и мычал. Мессир де Бовуар шепнул на ухо капитану: – Наверное, это тот самый несчастный испанский адвокат из Севильи, про которого говорил этот жирный... как его?.. Фламандец. Капитан Дюрасье повнимательнее присмотрелся к старику. – Так это вам, мессир, эти собаки вырезали язык? Старик принялся трясти головой. – О, Господи...– произнес Дюрасье.– Спаси и сохрани вас Всевышний... Старик просунул руку между прутьями решетки и благодарно пожал руку капитана Дюрасье. – А что же нам с ним делать? – Кажется, он хочет что-то сказать. Капитан Дюрасье приблизился к решетке и посмотрел вокруг, насколько это было возможно. – Мессир, вы можете нам помочь? – обратился он к старику. Старик снова начал кивать. Пленники оживились. – Какая удача,– потирая руки, произнес капитан Дюрасье.– Простите, мессир, может быть у вас есть какой-нибудь план? Бедняга-адвокат тут же просунул между прутьями решетки свою измятую кружку и стал что-то громко мычать. Капитан Дюрасье пожал плечами. – Я не понимаю, чего он хочет. Кто-то из офицеров высказал предположение: – Может быть, он просто хочет пить? Мессир Дюрасье пожал плечами. – Да это ерунда какая-то... Причем тут жажда? По-моему, там на берегу вполне достаточно питья. Нет, тут что-то другое. Старик по-прежнему протягивал кружку и тряс ею, как это обычно делают нищие, собирая подаяния. Господин де Флобаль грустно улыбнулся. – И все-таки этот господин хочет рома. Капитан Дюрасье нахмурился. – Это правда, мессир? – обратился он к старому испанцу. Тот начал кивать головой. – О, Бог мой!..– застонал капитан Дюрасье.– Именем Пресвятой девы Марии заклинаю вас, соберите остатки своего разума и помогите нам. Мы такие же пленники, как и вы, с той лишь разницей, что нас держат за решеткой. Чтобы вырваться отсюда, нам необходимо оружие. Вы можете его достать? В ответ раздалось жалобное мычание. Капитан Дюрасье в изумлении пожал плечами. – Чем же мы можем ему помочь? Откуда нам взять ром? Мы ведь не испанцы. И тут из глубины хижины донесся голос отца Бонифация: – Здесь стоят какие-то бочки. Капитан Дюрасье обернулся. – Проверьте. Может быть, это ром? В бочках действительно оказался испанский ром – невероятно крепкий напиток, который годился только для разбойников и бандитов. Капитан Дюрасье распорядился: – Ладно, налейте ему рома. А не то этот несчастный умрет от жажды. Похоже, что он здесь спился вместе с пиратами. Старик получил свою порцию рома и, громко стуча железной кружкой о последние оставшиеся у него во рту зубы, принялся жадно глотать крепкий напиток. Увидев это, Фьора передернулась. Ее мутило от одного запаха рома. А сброду, который собрался на этом островке, похоже, ничего другого и не надо было. С берега по-прежнему доносились радостные крики, виднелись всполохи запускаемых в небо петард и шутих. Они с шумом разрывались в вышине, осыпая прибрежные пальмы яркими искрами. Чем больше было выпито вина, тем громче становились пьяные вопли и песни. Некоторые пираты уже лежали вповалку на сыром песке, другие забирались по пояс в море и, умывшись соленой водой, возвращались назад, туда, где под звуки скрипки плясали пьяные пираты. Слышался громкий женский смех, который сменялся звоном кружек и возгласами. – Да здравствует капитан Рэд! – Да здравствует береговое братство! Неожиданно радостные вопли сменились недовольством. – У нас кончилась выпивка! – Эй, Череп! Ты куда смотришь? А ну-ка, отправляйся к Жирному! Пусть даст еще бочку! – Нет! Две! – Двух не хватит! Нужно три! Капитан Рэд, в честь которого была организована вечеринка, размахивая зажатой в руке кружкой, заорал: – Три бочки рому и ни пинтой меньше! Если эта жирная свинья откажется, я сам повешу его на пальме! У пленников появился шанс бежать с пиратского острова, но для этого сначала нужно было получить оружие. |
||
|