"Убийства единорога" - читать интересную книгу автора (Карр Джон Диксон)

Глава 4 СТАРЫЙ ДРУГ

Г. М. избежал утопления буквально чудом, и мы с Эвелин ощутили угрызения совести. Но моим главным чувством было облегчение, несмотря на то что мы столкнулись с единственным человеком, способным меня разоблачить. Г. М. изрыгал страшные угрозы, но его приступы ярости, когда он находился словно на грани апоплексического удара, всегда оканчивались обычным ворчанием.

– Кто здесь? – осведомился Г. М. – Эвелин Чейн, не так ли? Или я всю дорогу из Парижа следовал не за тем, за кем надо? Говорите же, черт бы вас побрал!

– Здравствуйте, Г. М., – кротко произнесла Эвелин.

– Привет, Майкрофт,[16] – поздоровался я. Г. М. внезапно склонил голову набок:

– А это еще кто? Неужели Кен Блейк? Господи, вы-то что здесь делаете?

– Особое задание, Г. М., – ответил я. – Временно я занимаю чужое место. Но как вы здесь очутились?

В этот момент нас прервал недовольный голос водителя.

– Черт бы побрал ваше распрекрасное такси! – заорал Г. М. – Неужели нам мало неприятностей и без ваших жалоб? Слушайте, Марсель, если машина пострадала, я куплю ее у вас – acheter… l'argent[17] – понимаете?

– Oui,[18] – удовлетворенно отозвался Марсель и, откинувшись назад, зажег сигарету.

– Раз вы здесь, все будет в порядке, – сказала Эвелин. – Но, пожалуйста, объясните, что все это значит. Мы попали в жуткую неразбериху и не знаем, что делать. Что вообще мы должны были делать?

Г. М. окинул пейзаж угрюмым взглядом.

– Угу! Я бы и сам хотел разобраться. Это одна из причин, по которым я следовал за вами.

– Сами хотите разобраться? – переспросил я. – Но, боже мой, неужели глава департамента не знает…

Он оборвал меня ругательством по адресу неблагодарных таких-то, которые не слушают его советов.

– Единственное, что сообщила мне эта свинья из министерства внутренних дел (вот увидите, как я с ними рассчитаюсь!), – это что ваша миссия аннулируется. Что бы вы ни должны были делать, это отменяется. А если бы вы, девочка моя, – он указал на Эвелин, – задержались в вашем отеле еще на пять минут, вам бы сообщили это по телефону. Такой неразберихи следовало ожидать от министерства внутренних дел, когда они забрали эту миссию у меня из рук. Я прибыл в Париж, чтобы рассчитаться с ними сполна, и отправился в ваш отель, но мне сказали, что вы только что уехали в Орлеан… Похоже, ваша уховертка здорово увязла, и вода, вероятно, достает вам до лодыжек. Перебирайтесь в мою машину, я расскажу вам, что знаю, и мы постараемся разработать план, чтобы поджарить этих портачей из министерства внутренних дел в их собственном жире. У меня есть виски, – добавил он весьма кстати.

Мы достаточно продрогли, чтобы это оценить, хотя еще не обедали. Я перенес Эвелин в другую машину, и Г. М. зажег свет на потолке. Марсель завел мотор в тщетной надежде извлечь такси из грязи, но не добился даже кашля. Г. М. устроился в углу, надвинув цилиндр на ухо, дабы избежать столкновения с потолком; расстегнутое пальто демонстрировало тот факт, что он снова забыл надеть галстук. В одной руке он держал термос, а в другой – бутылку виски. Его присутствие вселяло уверенность, но благоразумная Англия была далеко. Мы сидели, разговаривая о единороге и потягивая виски, в увязшем автомобиле возле вышедшей из берегов реки где-то во французской глуши, но Г. М. выглядел так, словно закинул ноги на свой письменный стол в родном министерстве.

– Так что с вами произошло? – осведомился он. – Несчастный случай?

– Да. В некотором роде.

– А каким образом вы, Кен, оказались в этом замешаны? Неужели министерство внутренних дел завербовало вас у меня за спиной? Ух, как я с ними расправлюсь! Они еще пожалеют, что не посоветовались со стариком! Я оскорблен и открыто это признаю. Но они соизволили сообщить мне, что выбрали для этой работы девицу Чейн и Харви Драммонда.

– Кто такой Харви Драммонд?

– Официально – парень, который держит упряжку скаковых лошадей. В прошлом году он выиграл «Оукс», а в позапрошлом – «Сент-Леджер». Ба! Я бы не поставил ни на одну из его кляч. От этого субъекта у меня боль в затылке. Хмф! К тому же он бывший боксер в Кембридже и хвастается, что может нокаутировать любого в его весе менее чем за три раунда. Короче говоря, поганый тип, Кен.

– Я имею в виду – как он выглядит.

– Массивный, скуластый, с каштановыми усами щеткой и румяной физиономией…

Мы с Эвелин посмотрели друг на друга, и я увидел в ее глазах страх и понимание. Этого человека мы оставили в овраге.

Я быстро повернулся к Г. М.:

– Кстати, вы ничего не заметили на дороге, прежде чем добрались сюда? Например, никого не встретили?

– Еще как встретили! – воскликнул Г. М., снова свирепея. – Что это за чертова страна, спрашиваю я вас? Какой-то тип пытался на меня напасть менее чем в двух милях отсюда. Эта шайка бродила по лесу, словно они заблудившиеся туристы, но я заметил их машину. Старый трюк, Кен! Было слишком темно, чтобы разглядеть лица, иначе я бы их запомнил! Когда мы их остановили, здоровый парень попытался вскочить на подножку…

– И что вы сделали?

– Высунулся в окошко и двинул ему разок в физиономию, – с удовольствием отозвался Г. М. – Мы ехали быстро, и он перелетел через дорогу, как будто его вышвырнули из паба. Меня бы не удивило, если бы он перескочил через насыпь. Его сообщники подняли шум, но мы не остановились, чтобы разбираться с ними.

– Теперь мы все в этом замешаны, – вздохнул я. – Этот тип второй раз за вечер перелетает через насыпь и теперь наверняка в бешенстве. Прежде чем продолжать, Г. М., я хочу, чтобы выслушали историю моих прегрешений. Так как вы говорите, что миссия отменена, теперь это не имеет значения.

Г. М. опустил панель за спиной обиженного Марселя, и я сделал полное, хотя и краткое признание. Дождь, уже прекращавшийся, вновь забарабанил по крыше; опять сверкнула молния и заворчал гром. Хотя я ожидал от Г. М. новой вспышки, он сидел молча, устремив на меня взгляд рыбьих глаз. Эвелин не возмущалась, – напротив, она выглядела почти ликующей.

– Но почему? – осведомилась она. – Почему, Кен, ты захотел…

– Ты сама знаешь, – ответил я и понял, что в отношении ее все в порядке.

– Вы имеете в виду, что перекинули через насыпь Драммонда? – воскликнул Г. М., когда я перешел к истории с красным автомобилем. – Совсем как я! Не завидую вам, сынок. Вы нажили врага в лице одного из худших людей в Англии. Когда он доберется до вас, Кен, то постарается вас прикончить.

– По крайней мере, – со вздохом отозвался я, – мы должны вернуться и подобрать их…

– Разве вы еще не удовлетворены? Хотите снова швырнуть его через насыпь? Нет, теперь мы трое изгоев по многим причинам. Кроме того, как мы можем вернуться? Наши машины вышли из строя, как и его автомобиль, так что мы в состоянии передвигаться только пешком. – Он посмотрел на нас, и на его угрюмом лице мелькнуло подобие усмешки. – Если бы вы проделали такой трюк со мной, выдав себя за правительственного агента… Но, к счастью, вы всего лишь напакостили министерству внутренних дел, а я сам охочусь за их шкурами. Как я сказал, мы все изгои. Позвольте объяснить. Прежде всего, знаете ли вы подлинную причину, по которой я прибыл во Францию?

– Ну?

– Чтобы поймать Фламанда.

– Фламанда? Но почему? Ведь он не ваша дичь, верно?

– Потому что министерство внутренних дел заявило, что я не смогу этого сделать. Они считают, что этот шут слишком ловок для старика.

Я присвистнул.

– Вот как обстоят дела, – продолжал Г. М. – В прошлую среду старый Ск… ладно, обойдемся без имен… некто из министерства внутренних дел позвонил мне и сказал: «Мерривейл, мне поручено дать вам указания». – «Ого! – отозвался я. – И с каких это пор вы даете мне указания?» – «Давайте не будем спорить. Полиция в подчинении у нашего министерства, а это полицейская работа. Мы хотим позаимствовать двух ваших агентов». – «Тогда почему бы вам не обратиться в Скотленд-Ярд? – спросил я. – У них есть специальный отдел для подобной работы». – «При всем уважении к вам, Мерривейл, – ответил этот тип, – на то есть две причины. Во-первых, это дипломатическая миссия, а каковы бы ни были ваши таланты, дипломатия к ним не принадлежит. Французы их не поймут, а Скотленд-Ярд настаивал бы на консультациях с вами. Во-вторых, мы считаем, что полицейскую сторону дела лучше организовать не вашими руками. Для сотрудничества с людьми, которые будут ее организовывать, мы бы хотели позаимствовать мисс Чейн и мистера Драммонда». Знаете, ребята, я даже не успел разозлиться. «Что же это за миссия и кто ее организовывает?» – осведомился я. «Сожалею, – ответил он, – но нам пока не позволено это разглашать». Ну, у меня имелась кое-какая информация, и я был бы таким же тупицей, как старый Скуиффи, если бы не сложил два и два. «Ах, не позволено? – спросил я. – Тогда, может, мне вам это сообщить? Джордж Рэмсден был послан с миссией и собирается возвращаться, но он всегда отказывается путешествовать с охраной. Поэтому вы решили приставить к нему для наблюдения двух человек без его ведома. Во-первых, вам нужна хорошенькая девушка, потому что Рэмсден – жуткий старый распутник, а во-вторых, вам требуется самое крутое яйцо на двух ногах, которого можно назвать джентльменом, на тот случай, если возникнут осложнения. Но Рэмсден уже возвращается, так почему вы не хотите, чтобы эти двое вернулись с ним? Зачем они нужны вам во Франции? Это я тоже вам скажу. Потому что опасность исходит из Франции, потому что французское правительство, вероятно, полагает, что Фламанд намерен заинтересоваться Рэмсденом, а если ваши два департамента, работая вместе, сумеют защитить Рэмсдена и прищучить Фламанда для Гаске, то обеим странам могут достаться солидные лавры. Верно?»

– Понимаю, – кивнула Эвелин.

– «Может, вы и правы, Мерривейл, – как ни в чем не бывало ответил он, – хотя едва ли ваше мнение представляет для нас интерес. Передайте этим двоим, чтобы они немедленно связались с полковником Тейлором». И он положил трубку. Я так рассвирепел, что утратил дар речи.

– А как насчет единорога и миссии в гостинице «Слепой»? – спросила Эвелин. – Вы что-нибудь об этом знаете?

– Не знаю, но могу догадаться. Пару дней я сидел и думал, и чем больше думал, тем сильнее злился. А сегодня в полдень мне позвонил тот же тип и заявил: «Мы решили, Мерривейл, что ваши ребята нам не понадобятся. К сожалению, они, кажется, уже отбыли. Мы не знаем, где Драммонд, но мисс Чейн в Париже в отеле «Мерис». Не могли бы вы связаться с ними и передать, что миссия отменяется?» Я принял решение под влиянием момента. «Нет, – ответил я, – но я скажу вам, что сделаю. Во второй половине дня я отправлюсь в Париж и преподнесу вам Фламанда на блюдечке в течение сорока восьми часов. Как вам это нравится?» Я был так зол, что утратил обычную осторожность, но получил удовольствие, услышав его вопль: «Вас предупреждали, чтобы вы не вмешивались! У вас нет и не будет никаких полномочий!» – «Можете взять ваши полномочия, Скуиффи, и…» Объяснив, что он должен с ними сделать, я положил трубку, пока он продолжал блеять.

Эвелин и я видели, что старик настроен по-боевому.

– Они пытались остановить вас? – спросила Эвелин.

– Конечно, но я тем не менее сел в самолет. Разумеется, меня могут попросить уйти в отставку, если они нажмут на нужные кнопки, – радостно усмехнулся Г. М., – но пока что я здесь. Во время полета я сидел и думал. Я знал, что не получу помощи от французской префектуры. Но у меня была теория. Прежде всего мне следовало связаться с вами, девочка, чтобы узнать ваши инструкции, – поэтому я последовал сюда с Марселем. А теперь, когда меня едва не утопили за мои старания, я узнаю, что у вас нет никаких инструкций, которые могли бы мне помочь! Ни одной нити! Ни одного ключа! – Г. М. злобно засопел. – Что же нам теперь делать? Конечно, если моя первоначальная идея была неверной…

Я задумался.

– Мы можем создать оборонительный союз изгоев, но мы здорово застряли на старте – во всяком случае, что касается охоты за Фламандом. К примеру, вам известно, что Рэмсден этим вечером летит из Марселя в Париж? И что Фламанд угрожал лететь тем же рейсом?

Г. М. разглядывал свои руки. Ему приходилось сдерживать мимику, и лицо его одеревенело, дабы скрыть тот факт, что первую партию он проиграл.

– Нет, неизвестно, – ответил он. – Думаете, я бы погнался за вами в эту глушь, зная, что самолет должен приземлиться в Париже вскоре после моего отъезда оттуда?

Эвелин подперла рукой подбородок.

– Значит, если его не задержала гроза, он уже прибыл в Париж. А мы застряли в грязи в нескольких десятках миль от поля битвы и… Что это?

Мотор самолета затарахтел еще ниже и громче. Г. М. выключил свет и посмотрел в окно.

Сначала мы не могли ничего разглядеть. Звук внезапно прекратился, – очевидно, мотор выключили. Потом в нескольких сотнях футов над лугом справа от нас и в нескольких сотнях ярдов от тополей вдоль дороги вспыхнули два луча света с обеих сторон кабины самолета, который кружил над лугом, совершая вынужденную посадку.

– Я подумывал, что Фламанд может пойти на подобный трюк, – промолвил Г. М. – Позаботиться, чтобы этот самолет никогда не долетел до Парижа.

– Вы имеете в виду… – начала Эвелин.

– Угу. Меня бы очень удивило, если бы это оказался не самолет рейса Марсель-Париж, задержанный грозой или какими-то махинациями, с Джорджем Рэмсденом, Гаске и Фламандом на борту. – Г. М. щелкнул пальцами в темноте. – Карты раскладываются сами собой! Я собираюсь сыграть в покер с Гаске и Фламандом, не зная, кто есть кто. Надеюсь только, что самолет не разбился.

Он не разбился. Посадочные огни описали последний круг, нырнули за деревья и заскользили возле тополей, пока не остановились. Потом окна кабины вспыхнули желтым светом.

– Приземлился! – радостно воскликнул Г. М. – Ну что, отправимся к ним? Мне хочется взглянуть на этих невинных пассажиров.

– Даже если это тот самый самолет, что сомнительно, – возразил я, – вы же не думаете, Г. М., что Фламанд организовал поломку в воздухе, вынудив самолет приземлиться?

– Полагаю, вам лучше прихватить с собой пушку, которую вы украли, на случай неприятностей, – посоветовал Г. М. – Но я не думаю, что это дело рук Фламанда. Такое ему не по зубам. Скорее всего, возникли неприятности с мотором – вода в питательном шланге или еще что-нибудь. Пошли. Я не возражаю, если придется немного промокнуть ради доброго дела. Нет-нет, Марсель. Вы restez la и buvez le whisky, mon gars.[19]

Марсель поблагодарил его. Французский язык Г. М. в основном состоял из сленга парижских трущоб. Выйдя из машины, он отказался надеть цилиндр, заявив, что это подарок королевы Виктории, который не должен отсыреть. Спрятав его под пальто в сложенном виде, Г. М. накрыл голову носовым платком и заковылял вперед, являя собой самое странное воплощение британской респектабельности, какое когда-либо видели на французских дорогах. Я позаимствовал у Марселя фонарь, и, если не считать грязи, идти было легко. Мы прошли сквозь ряд тополей и двинулись через луг, границы которого скрывались в тумане. Слева от нас, вдоль берега реки, тянулась буковая роща, за которой виднелись огни.

Но наше внимание было приковано к приземлившемуся самолету. Его дверь была открыта, и собравшаяся возле нее группа людей горячо о чем-то спорила. Четверо отделились от группы и отошли налево. Когда они попали в поток света (салон самолета был освещен), мы увидели, что это трое мужчин и женщина. Остальные продолжали толпиться у двери. Г. М. напряг свой зычный голос, перекрикивая дождь.

– Алло! – окликнул он по-французски. – Это самолет из Марселя в Париж?

Слова вызвали более чем сенсацию. Все повернулись, и голоса смолкли, словно прихлопнутые крышкой. Пассажиры превратились в скрюченные силуэты, застывшие при звуке незнакомого голоса. Один из мужчин в униформе стоял на свету, падающем из двери, и я увидел, как его рука метнулась к карману.

– Да! – крикнул он в ответ, но голос его звучал неуверенно. – Кто здесь?

– Друзья. Английские туристы. С нами произошел несчастный случай.

Последовала еще одна пауза. Затем один из группы слева от нас – низкорослый коренастый мужчина – сделал несколько шагов вперед.

– Англичане? – осведомился он по-английски. – Кто вы, черт возьми? Не вздумайте шутки шутить – мы вооружены.

– Хо-хо! – усмехнулся Г. М. – Я знаю этот голос. Привет, Рэмсден. Не бойтесь – это не Фламанд, а Генри Мерривейл. Со мной пара друзей.

– Вот это да! – воскликнул сэр Джордж Рэмсден. – Успокойтесь, я знаю этого парня. С ним все в порядке.

– Вы уверены, что знаете его? – осведомился высокий мужчина в дождевике, стоящий у двери самолета. – Фламанд славится талантом к мимикрии. Но если он не желает обнаружить себя, думаю, Гаске пора это сделать. Мы должны знать нашего защитника.

– Не болтайте чепуху, приятель, – проворчал позади Рэмсдена голос, в котором звучал явный американский акцент. – Кто-то вас разыграл.

Пока Г. М. ковылял к Рэмсдену, которого мы с Эвелин также приветствовали, я пытался рассмотреть семерых пассажиров, но было слишком темно, чтобы различить их лица. У меня создалось впечатление, что все они – за одним исключением – англичане или американцы. Исключением являлся джентльмен среднего роста, с чопорной осанкой французского юриста или медика – он все еще стоял в дверях самолета, словно опасаясь, спрыгнув вниз, испачкать начищенные до блеска ботинки. Тем временем Рэмсден принюхивался, словно чуя неприятности, и оглядывался вокруг, резко жестикулируя.

– Свалились прямо с неба, – говорил он своим высоким, пронзительным голосом. – Меня беспокоят неудобства. Хотя мне наплевать на угрозы этого мошенника в духе Эдгара Уоллеса,[20] я хочу хоть какого-то комфорта. Мы не можем оставаться в самолете – здесь не разрешают даже курить. Что там за огни? – Он указал налево. – Пилот говорит, что это замок какого-то аристократа и что он, вероятно, приютит нас, пока мы не сможем лететь дальше. – Рэмсден обратился к пилоту на безупречном французском: – Объясните, в чем причина аварии и когда мы сумеем продолжить полет?

Мужчина в униформе пожал плечами:

– Неполадки с мотором можно исправить, месье, и я не думаю, что мы повредили шасси. Нас вынудил приземлиться туман. К сожалению, это старый самолет, не приспособленный к полетам вслепую. Пока туман не рассеется… ну, мы постараемся устранить неполадки.

Высокий англичанин у двери самолета, пытающийся зажечь сигарету, резко вскинул голову и сказал Рэмсдену:

– Идите в замок, сэр. Мы последуем за вами, если нам окажут гостеприимство.

– Правильно, – произнес другой англичанин рядом с ним, а стоящий в дверях француз молча кивнул.

Мы отошли вместе с другими четырьмя, слыша позади звуки спора. Единственная женщина среди пассажиров, взяв под руку мужчину в щегольском кепи, с любопытством разглядывала Эвелин. Так как с нами якобы произошел несчастный случай, Рэмсден хлопотал вокруг Эвелин, демонстрируя галантность, хотя не мог ее видеть. Его жизнелюбивый дух согревал даже эти неприветливые места. Думаю, приближаясь к замку, мы все почувствовали себя лучше. Только последний член группы – толстяк, которого Рэмсден именовал Хейуордом, – продолжал ворчать и спотыкаться.

Когда буковая роща уступила место зарослям ив, показался Шато де Л'Иль. Впечатление было такое, что замок построен не на острове, а прямо на воде.[21] В этом месте Луара делает излучину, поэтому замок находился в добрых шестидесяти ярдах от любого берега. Гравиевая подъездная аллея, чье начало мы не могли видеть, оканчивалась у высокой каменной дамбы. Река бурлила и пенилась вокруг острова. Замок был небольшим, но конические верхушки его башен казались гигантскими в пелене дождя, а свет на первом этаже выглядел далеким из-за глубоких оконных ниш. Застрявшее бревно колотилось об арки дамбы, листва шумела, а ветер дул нам в лицо.

– Надеюсь, нам откроют дверь, – пропыхтел Рэмсден. – Пилот говорит, что хозяин – человек со странностями. Живет затворником и редко принимает кого-либо.

В этот момент мы оказались под прикрытием увитой виноградом стены. Несколько ступенек вели к большой двери, и, как только мы начали подниматься, дверь открылась, и на темном фоне возникла арка света.

– Пожалуйста, входите, господа, – произнес вежливый голос. – Граф д'Андрье ожидает вас.