"Сидящие у рва" - читать интересную книгу автора (Смирнов Сергей)

ТАЙНА МЕРТВОГО КОРОЛЯ

Все долгие дни и ночи плавания мертвый король неподвижно стоял на носу, закутанный в плащ с серебряной каймой, в громоздкой тяжелой короне и бронзовой маске.

Однажды ночью, когда Гарран случайно оказался рядом с королем, бронзовая маска заговорила.

Король говорил низким глухим голосом, в котором не было никаких человеческих чувств, — словно то, что он рассказывал, его не касалось.

Четыреста лет назад на острове Муллагонг расцвела великая цивилизация. Четыре города-крепости, четыре столицы — Южная, где правил сам король, Северная, где по традиции правил сын короля, Западная и Восточная, — были построены на его берегах, и все четыре связывали каменные дороги с верстовыми столбами. Склоны гор, поросшие соснами и муллагонгским кедром, давали в изобилии строительный материал, и тысячи муллагонгских судов бороздили просторы Южного моря.

Из далеких походов воины привозили богатую добычу, и жители острова не знали забот. На полях трудились рабы, рабы возводили грандиозные дворцы с сотнями комнат, с водопроводом и бассейнами. День и ночь на верфях строились корабли, и в огромных кузнях с сотнями рабов день и ночь ковалось оружие.

Но рабов было много, слишком много. Иногда их просто убивали, но чаще посылали на неподъемные, ненужные работы. Так, придворный мудрец Заох предложил выкопать туннели под морским дном от острова к покоренным странам: на запад — к Эль-Мену, на север — к Равнине Дождей, на восток — к Жемчужным островам, на юг — к Нильгуаму и Арту.

Рабы спускались в каменоломни и под свист бичей дробили камень, углубляясь все дальше вниз. Заох нарисовал план туннелей и вычислил глубину, на которой они должны были проходить, чтобы морская толща не раздавила их.

Прошло много лет. Сотни тысяч сгинули в подземном мире, умер Заох, и никто уже не знал, куда ведут и где кончаются подземные ходы. Строительство было заброшено, и в шахты бросали преступников, обреченных на смерть.

Но со временем что-то неуловимо стало меняться в государстве, которое прежде казалось незыблемым.

У народа Муллагонга было несколько особо почитаемых богов, но в конце концов победил один культ — культ Первой и Последней Богини. Ее называли так потому, что она была первой, к которой в ужасе обращается любой ребенок, едва войдя в разум: «Нет, только не я! Пусть умирают другие. Отец и мать. Все, все. Но только не я. Ведь я не умру, правда?..». Она же была и последней для любого из смертных, когда его жизненный путь завершался на краю страшной, бесконечной бездны.

Во всех городах стояли ее мрачные святилища, а в столице — огромный храм из многотонных отесанных камней. В этот храм приносили жертвы все жители, начиная с самых юных лет. Богиня смерти принимала дары, но и щедро делилась ими. Муллагонгцы считали, что в своем подземном мире прекрасная Богиня в особой печи переплавляет души умерших. Душ было слишком много — им не нашлось бы места, даже если подземное царство было бы больше самой земли. Из одних душ получался уголь, из других — строительный камень. Из третьих — медь, свинец, олово — все то, чем были так богаты горы Муллагонга. И были очень редкие души: из них Богине удавалось выплавить золото. И были еще более редкие — из них получались самоцветы и алмазы.

Когда Хаонт стал королем, слава Муллагонга уже закатывалась.

Все реже военные отряды, отправлявшиеся за море, возвращались с богатой добычей. Иные и вовсе не возвращались, уходя в подземное царство великой богини.

Хаонт вознамерился возродить былую славу Муллагонга. Он начал большую войну с Таннаутом — огромным богатым островом, где в те времена существовало множество независимых государств.

Война была долгой и жестокой и истощала последние силы Муллагонга. Богатые и кровавые жертвы, приносимые Богине в ее мрачных храмах, уже не помогали воинам: таннаутцы разгромили большой флот, а потом и их корабли стали появляться под стенами муллагонгской столицы.

Потом прилетела весть, что войско таннаутцев взяло штурмом и разграбило Северную столицу Муллагонга. Хаонт собрал всех, кто был способен сражаться, принес Последней Богине великие жертвы, казнив на огромном алтаре храма тысячу рабов, и устремился на север.

Он встретил таннаутцев у развалин Северной столицы. В кровавой битве войско Хаонта было наголову разбито, сам король, с немногочисленной дружиной, едва успел спастись бегством.

Он вернулся в Южную столицу, и как был — на коне, в боевых доспехах, залитых чужой и своей собственной кровью, — въехал под своды храма.

Конь под ним храпел и вставал на дыбы, чуя запах смерти, но король заставил его промчаться под сводами храма к самому алтарю и вскочить на него. Со стены на него смотрело изображение Первой и Последней — огромный барельеф с глазами из цельных алмазов. Прекрасная Богиня бесстрастно взирала на воина, на храпевшего коня, на свиту, в ужасе павшую ниц перед алтарем.

— Я больше не буду молиться тебе, Богиня! — прокричал король, едва удерживаясь на коне, рвавшего поводья. — Ни я, ни мой народ, которому ты приносишь лишь разорение и гибель. Ты Богиня смерти, и лишь смерти желаешь нам всем!

И внезапно камень ожил. Губы Богини открылись, и свет появился в холодных глазах.

— Ты ничтожный червь, Хаонт, — прошептало божество, и от этого потустороннего голоса конь взвился на дыбы. Глаза коня налились кровью, и кровь закапала из разодранной удилами пасти.

— Я — такой же, как ты! — крикнул в ответ Хаонт.

— Ты червь, и будешь наказан за святотатство. Для начала я лишу тебя сына…

Хаонт не совладал со взбесившимся конем, который развернулся в прыжке и вынес всадника из храма.

Тем временем войско таннаутцев разграбило еще один город, где правил сын Хаонта Маррант. Таннаутцы взяли Марранта в плен, жестоко истязали, а потом казнили.

Узнав об этом, Хаонт пришел в храм Последней, бесстрашно взошел на алтарь, и сказал:

— Жена родит мне другого сына. И он будет смелее Марранта, он никогда не сдастся врагу.

Молчала каменная богиня. Хаонт повернулся и зашагал к выходу, будя эхо боевыми сапогами с нашитыми на кожу бронзовыми чешуйками.

Но не успел он приблизиться к выходу, как все тот же темный голос ответил:

— Посмотрю на твое лицо, когда ты и жены лишишься…

Война продолжалась. С отрядом конницы Хаонт метался по всему Муллагонгу, нападая на разрозненные отряды таннаутцев и никого не щадя.

И однажды, вернувшись в столицу, он узнал, что его жена внезапно умерла.

В ту же ночь Хаонт приказал выковать себе бронзовую маску, надел ее, и снова пришел в храм.

— Я найду себе другую жену. Она будет еще красивее, — сказал он, стоя на алтаре. — И тебе не увидеть ни горя, ни печали на моем лице…

— Смотри, — сказала богиня насмешливо, — как бы эта маска не стала твоим лицом.

И маска приросла: Хаонт, как ни пытался, не смог снять ее. Не помогли ни искусные кузнецы, ни врачеватели.

И снова пришел Хаонт в храм.

— Я такой же, как ты, — прохрипел он, потому, что прикипевшая к губам бронза мешала ему говорить. — Ты больше ничего не сможешь сделать со мной. И не увидишь моей печали.

— Посмотрим, — сказала богиня. — Ведь у тебя еще есть подданные и власть.

Хаонт выбежал из святилища и увидел, что город горит: таннаутцы тайно подошли к столице и нашелся предатель, впустивший их в город.

Толпы женщин и детей сбегались к храму, ища защиты у Великой Богини. Часть жителей укрылась в королевском дворце, и там уже кипел бой. Дворец горел, и рушились деревянные перекрытия его многочисленных великолепных покоев.

Таннаутцы рыскали по улицам — низкорослые темнокожие воины с кривыми мечами, с помощью которых даже мальчик мог отсечь голову взрослому мужчине.

Хаонт ринулся в схватку. Казалось, мечи врагов не причиняли ему никакого ущерба, зато меч короля разил направо и налево, и вскоре уже таннаутцы в страхе отступали от неистового воина в бронзовой маске.

Но ничего не мог сделать один против армии. Защищая детей и женщин, Хаонт оборонял вход в святилище, а когда резня в городе поутихла и черный дым от сгоревших развалин закрыл луну и звезды, едва не падавший от усталости король взошел на алтарь.

— Теперь у меня нет ни сына, ни жены, ни подданных, ни родины, — проговорил он из-под маски. — Но разве ты победила? Я все тот же, и нечего тебе больше отнять у меня. Кроме, может быть, жизни, которой я уже не дорожу.

И тогда над толпой перепуганных жителей, укрывшихся в храме, прогремел сатанинский смех Богини.

— Взгляни на себя, гордец!

Хаонт взглянул в отполированный бронзовый щит, услужливо поданный ему кем-то, и отшатнулся: мертвая маска, казалось, ожила, и черты ее исказила гримаса невыносимого страдания.

— Но и это еще не все, — громовым голосом заговорила Богиня, и алмазы в каменных глазницах зажглись ненавистью. — Я не жизнь у тебя отберу, нет! Я отниму у тебя саму смерть. Ты будешь молить о ней целую вечность, и все-таки не умрешь. Потому, что ты давно уже мертв! Ведь тот, кого впереди не ожидает смерть — мертв. Ты — мертвый король мертвой страны, погибшей из-за твоего безумия!..

Хаонт схватился за маску, пытаясь сорвать ее. Из-под маски потекли струйки крови, но бронза накрепко приросла к лицу. И тогда Хаонт снял с головы корону и изо всех сил швырнул в каменное лицо.

Корона зацепилась за камень и осталась висеть на лице изваяния, прижатая к нему силой более могучей, чем могущество самой богини.

— Раньше развалится храм, упадут стены, провалится мир в преисподнюю, — но эта корона будет висеть здесь и давать смертным надежду. И никто и никогда не будет больше гнуться перед тобою, темная Смерть!..

Прошли века. Развалился храм и поросли травой обрушившиеся стены некогда прекрасного города. Осыпалось каменное лицо богини, выпали алмазы из глазниц, но корона, даже погребенная под завалами, оставалась целой и невредимой.

Безумный тысячник Эхнар отыскал и взял эту корону, тем самым разбудив погребенного глубоко в руинах древнего дворца Мертвого короля.

Вечность закончилась. Мертвый король проснулся.