"Полигон" - читать интересную книгу автора (Гостева Ирина, Гостев Алексей)Ноябрь 2010 г. Большая ЗемляРоман осторожно перевернулся на бок. На правый — левый еще не скоро будет доступен для использования. Хорошо хоть, койку поставили так, что лежа на правом боку, он не упирается носом в стену. От ее отвратительного блекло-желтого цвета тоска наваливалась пуще обычного. Вообще-то это — не палата, а крошечный кабинет. Шепелев расстарался — обеспечил своему подчиненному максимальный комфорт. Одно- или хотя бы двухместных палат в больнице, построенной полвека назад, не существовало в принципе. Самая маленькая — на восемь коек. Когда врач сообщил, что Романа уже можно переводить из реанимации в обычную палату, тот с горестным вздохом подумал, как теперь придется недели три терпеть вокруг себя перебранки из-за открытой форточки, охи-вздохи-стоны-скрипы, назойливую болтовню днем и рулады храпа по ночам. И был приятно удивлен, когда его перевезли в отдельную комнатушку. Видимо, это был редко используемый кабинет — стол убрали, освободив место для койки, а книжный шкаф, набитый раздутыми папками и запыленными брошюрами, остался. Потом Володя привез переносной телевизор с экранчиком размером с книжку — как будто Ромку что-то могло заинтересовать в этом ящике… У себя дома он переключался с двд-плеера на какой-нибудь канал только для того, чтоб проверить время и температуру воздуха на улице. Но и на том спасибо… Сколько времени ему еще коротать здесь, в обществе этого подслеповатого экранчика? Удружила тетка, ничего не скажешь… Ну до того перепуганной и беззащитной выглядела! Сам дурак — встрял в чужую разборку. Больше винить некого. Черт его понес через эти гаражи… Нарвался, как последний идиот! Раз уж поперся там, надо было поскорее пройти мимо и не задерживаться. Да только все мы сильны задним умом… Теперь только и остается, что от досады грызть больничную подушку. Около девяти вечера примчался Шепелев — естественно, ему никакие правила не писаны. Ну, еще бы, кто посмеет возразить… Володя следом за ним нес большой пакет фруктов. Поставил его на подоконник, вытащил несколько штук и тихо выскользнул из палаты — вроде бы яблоки помыть; а на самом деле не стал мешать серьезному разговору. А Шепелев придвинул стул и, закинув ногу на ногу, уселся напротив койки. — Ну, Роман, конечно, за твое должностное нарушение тебя надо бы взгреть как следует, но… Но ты уже сам себя наказал. Да-да, так и получается… Кто его знает, как бы все сложилось, если бы сообщил о Вадиме еще в августе… «Знает», — Роман грустно усмехнулся про себя. — «Уже знает. Да долго ли, умеючи-то?!» — Ладно, и о совести тебе напоминать не буду — сам понимаешь, что жизнь Мальцева и так уже на ней висит… «Да, это у нас называется — «не буду напоминать». — …Но, тем не менее, как ни крути, а Вадима мы нашли благодаря тебе. Роман чуть шевельнулся. Садиться на постели он не собирался; и даже был немного рад, что имеет право вовсю пользоваться своим положением и лежать в присутствии старшего по званию. — Игорь Владимирович, вы собираетесь с ним… работать? — медленно спросил он, глядя в потолок. На лицо Шепелева смотреть не хотелось. — Да, Рома. Не вижу смысла скрывать — ты и сам наверняка уже сложил два и два… Вадим устойчив к пси-излучению. Он заменит Мальцева. Он должен будет дойти до выключателя установки и открыть доступ в «Вымпел». И в предполагаемой работе с ним очень большая часть зависит от тебя, — с многозначительной интонацией сказал Шепелев. Роман молча ждал продолжения. — На ближайшее время твоя задача состоит в следующем — ты будешь с Вадимом дружить. Завяжешь с ним теплые, приятельские отношения. Чтоб он считал тебя старшим товарищем, доверял, уважал… Надеюсь, ты уже понял, что после соответствующей подготовки Беневицкого в Зону вы пойдете вместе? К тому времени вы должны стать крепкой, слаженной командой. — И как же, по-вашему, я буду это делать, пока нахожусь здесь? — Роман немного повернул голову в сторону собеседника. — Нет, ну на полигоне — там понятно; нам по любому придется тренироваться вместе, там уж никуда не денешься… Но это будет еще не скоро. Минимум через месяц. А то и через полтора. А пока я в больнице — как мне с Беневицким дружбу-то завязывать? — Очень просто — он будет к тебе приходить. — Вы думаете, он захочет?! — Обязательно! — радостно воскликнул Шепелев. — Понимаешь, какой расклад получился… Назовем вещи своими именами — мальчишка тебя спас. У Вадима теперь есть повод гордиться собой. И этот повод — ты. Он впервые сделал в жизни нечто очень важное, стоящее… Согласись, мало кто может похвастаться спасением человека, даже если для этого не пришлось лезть в прорубь или в горящий дом, а надо было всего лишь дать на лапу врачу. И поэтому Вадим потянется к тебе. Ты — живой пример его благородного поступка. Если предположить обратную ситуацию, что ты бы спас Вадима, а не наоборот — тогда с вероятностью в девяносто девять процентов он бы начал избегать тебя. Испытывал бы неловкость и стыд из-за своей слабости. Это только в книжках и в кино к спасителю испытывают благодарность, в жизни все наоборот… Была одна такая старая оперетка… На удивление правдивая жизненная история, что очень необычно для этого карамельного жанра… Два кандидата в женихи к дочке одного очень богатого господина отправились вместе с ним в горы. Один из них спас папашу невесты, когда тот действительно чуть не свалился в пропасть; а второй сделал вид, будто еле держится на обрыве, и позволил этому господину «спасти» себя. Угадай с трех раз, кто из них стал мужем богатой невесты? Роман опять легонько улыбнулся. Ну чего тут говорить, и так все ясно. — Точно та же ситуация и с Вадимом. Вот увидишь, ему захочется лишний раз погордиться собой. А ты постарайся, чтоб ему захотелось с тобой общаться и дальше… Поболтай с ним по-дружески. Про Зону ему расскажи! Этот юный любитель аномальщины просто обалдеет от счастья, что общается с настоящим сталкером! Ну, пусть не со сталкером, а с человеком, самолично побывавшем в Зоне… — И… И что можно рассказать?! — усомнился Роман. — Ну, без деталей акции, само собой! Как через аномалии шли, расскажи. Про монстров чего-нибудь. Про этого… Про кровососа! — Шепелев пошевелил в воздухе пальцами, как щупальцами. — Видел там кровососа?! — Нет. Мне собак хватило, — мрачно буркнул Роман. — Ладно, короче, выдумай чего-нибудь. От лица руководства разрешаю приврать! Только не пугай его. Мне он нужен полный бодрости, оптимизма, решительно настроенный, готовый надрать задницы всем монстрам и дойти до сердца Зоны. Роман разочарованно вздохнул: — Игорь Владимирович, вы, похоже, не представляете… Его там сожрут за пять минут… Там и не таких сжирали, а пацан ведь абсолютно никакой боец… Ноль без палочки! Ну, допустим, до «Вымпела» его доведут сопровождающие, а в здание-то сможет войти только он один… — Ничего, у нас еще есть время на подготовку. Минимум пять месяцев, а то и полгода. Нормальный срок для курса молодого бойца. Как в учебке. — Отправите его на подстепновскую базу? — скучным тоном спросил Роман. — Разумеется! — подтвердил Шепелев, весьма довольный тем, как его понимают с полуслова. — Не слишком сильно его там прессуйте, пока я валяюсь, — усмехнулся Роман. — Помню я тамошних инструкторов… А то сразу сбежит, а я еще нескоро смогу с ним заниматься… Да, кстати, как мне сейчас с ним себя вести? Сделать вид, что я не в курсе, для чего он нам нужен? — Да, лучше так, — согласился Шепелев. — Заодно посмотришь на его реакцию. Володя, тем временем перемывший яблоки и груши, распахнул перед боссом дверь. Уже на пороге Шепелев обернулся: — Выздоравливай, Р-рома! — и панибратски подмигнул: — Скоро ты мне понадобишься. — Игорь Владимирович! — вдруг спохватился Роман, вспомнив о чем-то важном. — Я ведь чуть не забыл спросить — а как этот парень меня здесь нашел? — Вот сам ему и задай этот вопрос, — загадочно усмехнулся Шепелев. — Узнаешь мно-о-ого интересного и любопытного… Послезавтра, когда после тихого часа настало время посещений, и коридор наполнился хлопаньем дверей, топаньем и шарканьем, в дверь просунулась физиономия Бена, радостная и немного смущенная: — Привет! Я тебя тут еле нашел! Ты прям как большая шишка… Надо же, отдельную палату выделили! — Привет, — тихо выдохнул Роман. — Ну, проходи. — Можно? — из-за плеча Бена высунулась девичья мордашка. «Ого, так он не один! Подружку привел… Небось, еще и перед ней решил погордиться, продемонстрировать благодарного спасенного?!» Глядя на подружку Бена, Роман невольно усмехнулся про себя — блондинка… В розовом свитере… Светлые пряди немного пониже плеч, и подобраны над ушами неброскими заколками. А мордочка-то вроде неглупая… По крайней мере на первый взгляд, эпитетом «блондинка» для обозначения умственных способностей этой девицы Роман не стал бы пользоваться. Но первый взгляд бывает обманчив; что ж, посмотрим дальше… А на второй взгляд Роман заметил самодельные бисерные браслеты, выбившиеся из-под рукавов. Н-да. А на третий взгляд он мысленно приставил к лицу этой блондинки острые ушки, как у эльфов в кино изображают, и подумал, что они ей вполне подошли бы. Острые ушки, торчащие из-под светлых локонов, и платье «под средневековье» вместо этого дурацкого розового свитера. Интересно бы получилось… Фактурная такая девица, прямо хоть в фильме жанра «фэнтези» ее снимай. — Ром, знакомься, это Света! — улыбнулся Бен. Он брякнул на стул еще один тяжелый пакет, из которого выпирали круглые бока яблок и апельсинов. Роман посмотрел на него с тоской. Опять… — Выглядишь лучше, — улыбнулся Бен. — Как ты? — Ничего, нормально… Бока отмял. Вставать пока не разрешают. Вы сейчас прямо из института? — Ага. — Есть хотите? Берите фрукты, вон целая тарелка стоит, все мытое. Бен тихо хохотнул: — Вообще-то это мы должны тебя кормить! — Но спорить не стал и впился зубами в грушу. — Мне столько все равно не съесть. Испортятся же… Света присела на свободный стул. Роман смотрел, как мальчишка чавкает сочной мякотью. А потом спросил то, что больше всего занимало его мысли в последние два дня: — Слушай, а ты случайно не хочешь ли рассказать, как ты меня здесь нашел? — Третий раз уже, — Бен с присвистом втянул грушевый сок. — Что — третий раз? — Рассказывать просят уже третий раз. Сначала твоему боссу, потом тетке какой-то у него в офисе… — Какой тетке? — насторожился Роман. — Толстая такая… — Бен изобразил руками нечто округлое. — Не помню, как зовут… — На ней висели такие здоровенные блестящие побрякушки? — Висели, — кивнул Бен. — Прямо как на елке новогодней! — Значит, Марина, — догадался Роман. И добавил себе под нос: — Интересно, почему ей… Ну, мне-то расскажи в конце концов! Пока Бен рассказывал, ромкино лицо становилось все более недоверчивым и разочарованным. — Бред какой-то… По-твоему, я должен в это верить?! — Твой босс тоже сразу не поверил, — успокоил его Бен. — Он ведь подозревал, что я как-то связан то ли с нападавшими на тебя, то ли со «спасителем». А вот та тетка… Ну, Марина… Она ни минуты не сомневалась. Ну, и раз он больше до меня не докапывался с доказательствами, значит, она его убедила. — Хм… То есть Марина сразу поверила, что ты не сочиняешь? Вообще-то Роман и сам иной раз замечал за Мариной — бывает, что она сначала говорит с тобой о чем-нибудь левом, а потом вдруг ка-ак выложит тебе вслух про все твои чувства — где ты испугался, где обрадовался, где смутился… Вот и понимай как хочешь — откуда узнала. То ли она просто хороший физиогномист и оттенки эмоций по лицу читает, то ли в самом деле эмпат. Эта немолодая тетка появилась в окружении Шепелева около двух лет назад. Роман редко с ней пересекался; она работала в офисе, а он как раз появлялся там нечасто; только однажды, прошлой весной, Шепелев затеял какое-то поголовное тестирование всех сотрудников своего аппарата, тогда-то Роману и довелось пообщаться с Мариной. Честно говоря, впечатление осталось очень неприятное. За время разговора Романа не покидало чувство, будто его просвечивают насквозь, как рентгеном. Тогда подумал — показалось; слишком уж придирчиво эта тетка его расспрашивала, оттого и показалось; ни в каких телепатов Роман не верил и считал их темой для фантастики, не более того. А тут вдруг Бен со своей невероятной историей, к которой тем не менее Марина сразу отнеслась без тени сомнения. С чего бы вдруг? Какие у нее основания верить в россказни о видениях-привидениях? А если вдруг Бен не сочиняет? И он действительно — особенный? (Назвать его словом «экстрасенс», донельзя опошленным желтой прессой, у Ромки даже в мыслях не поворачивался язык.) Вот будет — хоть стой, хоть падай… А потом, чего доброго, выясниться, что снежные люди существуют, сосед по лестничной площадке на самом деле прилетел с Альфа Центавры на заработки и скрывается от людей в черном, а в разрушенном энергоблоке мертвой атомной станции стоит Монолит и воплощает в жизнь любые желания… Немного поболтав чисто из вежливости о разных пустяках, гости собрались откланиваться. — Слышь, Бен, если не трудно — в следующий раз принеси какого-нибудь чтива? Журналы лучше… — Роман забросил наживку сразу в двух направлениях. Одно — «приходи еще», а другое… «Сейчас объясню, какие журналы и про что мне надо.» — А тебе какие? — заглотил наживку парень. — «Космополитен», — усмехнулся Роман. — Ты серьезно, что ли?! — Разумеется! Да ладно, пошутил я. Принеси «Репортер». Особенно если там будет очередной очерк про Зону. — О, да ты «Репортер» читаешь?! Рассказы Димы Шухова?! — Ага! — усмехнулся Роман. — Классно пишет, зараза! Но самомнение у этого журналюги — о-го-го! До небес… Раз таким псевдонимом подписался… — Почему?! — А ты не знаешь?! Дима Шухов — это ж Дух Зоны! Ну, легенда… — Я так понял, что автор сам по Зоне сталкером бродит? — поддакнул Бен. — Со стороны, по чужим рассказам так не напишешь… — Да кто ж его знает, — уклончиво ответил Роман. В присутствии Светы развивать тему Зоны он не хотел. Мало ли что случайно с языка сорвется… Да еще кто знает, насколько хорошо у девчонки соображалка работает, и до чего Света способна додуматься? — Угу! Я принесу журналы! Ром, а давай-ка я твой номер запишу. Звякну сначала, как все порядочные люди. Только на этот раз настоящий, без кидалова, идет?! Гости распрощались и ушли. Напоследок пообещали зайти еще. Да пусть заходят… «Будем выполнять распоряжение начальства», — мысленно усмехнулся Роман вслед гостям. — «Начало уже положено.» …Ночью поднялся ветер. Ломился в дребезжащую раму, свистел в щели, выдувал из комнатушки тепло. Роман кое-как привстал, дотянулся до висевшего на спинке кровати байкового халата и накинул его поверх одеяла. Дергать лишний раз медсестер из-за такой ерунды не хотелось; к тому же, чувствовал он себя заметно лучше. Даже не ожидал такого скорого улучшения… С чего бы вдруг? Генка чувствовал себя блондинкой. Самой что ни на есть натуральной. Перед ним стояли два ноута: собственный и вынесенный с завода «Луч». На собственном была запущена «аська» (подключение к спутниковому Интернету Фокс ему оставил, как совершенно необходимое для работы, потому что найти в захолустном городке недорогую квартиру с выделенной линией было весьма проблематично), и знакомый хакер по «аське» руководил Генкиными действиями по вскрытию трофейного ноутбука. Процесс затянулся и грозил перерасти в банальную ругачку — хакер со своей стороны ужасался чисто блондинистой Генкиной тупости; а Генка со своей возмущался ни хрена и ни разу не понятным специфическим хакерским жаргоном. Наконец Генка выполнил все указания в нужной последовательности. Скачал нужную программу, — а до того умудрился скачать не ту, которая требовалась, — поставил ее на флэшку, флэшку воткнул в трофейный ноут, и при загрузке не забыл нажать нужную клавишу. — Йес, наконец-то! Теперь можно было радоваться содержимому трофейного харда. О чем Генка с радостью сообщил по асе консультанту. «Проще было бы купить гарнитуру для внешнего харда и спокойно воткнуть в нее хард из того ноута», — презрительно фыркнул в ответ консультант. «Некогда бежать! Работы по уши», — отбил отмазку Генка. «Ноут для работы взламывал?» — хмыкнул смайликом собеседник. «Ага!» И в самом деле, любопытство грызло его давно. Ну, теперь всё… Теперь можно закопаться с головой в содержимое трофея. А ну-ка посмотрим, что у нас тут интересного… Куча деловой переписки — скопируем, потом почитаем подробнее, вдруг там что-то любопытное найдется. Экселевские файлы, какие-то прайсы, что ли… Все содержимое прайсов обозвано шифрами из нескольких букв и цифр. Кое-где есть названия комплектующих — какие-то то ли радиодетали, то ли микросхемы… Ладно, тоже скопируем — разберемся. Папочка с порнушкой, гы-гы. Не обошлось без нее. Ну, еще бы, без порнухи даже в Зоне не обойтись. Или — тем более в Зоне. Файлы с незнакомыми Генке расширениями — кажется, это какие-то узкопрофессиональные чертежные программы. База данных — список каких-то имен и фамилий. Перечень сотрудников цеха, что ли? Ладно, сначала копируем, потом разберемся. Вся найденная на ноуте информация, за исключением чертежей, перекочевала на флэшку. Чертежи Генка трогать не стал, все равно он ничего в них не понимал, да и вряд ли они могли как-то пригодиться для его работы. Хотя и без них тут всего завались… Копать — не перекопать… Генка налил чаю, оторвал кусок батона, и полез в файлы. Чтение деловой переписки оказалось достаточно нудным делом. Какие-то договора, контакты с поставщиками… Никаких отчетов о результатах работы не попадалось. Зато среди получателей готовой продукции «Луча» несколько раз мелькнуло СКБ «Вымпел». Генка приободрился. Так, глянуть базу, что ли? Двести тридцать четыре человека. Забавное такое число, легко запоминается — «234». Однако многовато для цеха. Может, это перечень сотрудников всего завода? Фамилия, имя, отчество, дата рождения, пол, место жительства, воинская обязанность, семейное положение, номер паспорта… В графе «место жительства» попадались самые разные города России. Иногда — Украины. Иногда — ближнего зарубежья. Все работники завода были командированными? Генкин взгляд случайно запнулся за дату рождения одного человека из списка — 1991 год. Постойте-ка… Сейчас ему должно быть девятнадцать. А в 2006-м, когда случилось пробуждение Зоны, и поля аномалий поглотили завод «Луч», ему, получается, было пятнадцать? Это как же так? В то время уже существовала зона отчуждения. Правда, не такая, как сейчас, аномалий там не было, и кровососы со снорками не бегали, но все-таки была! Охраняемая территория с ограниченным доступом, с пропускным режимом. Да, туда возили туристов, но только взрослых, и пятнадцатилетний подросток даже на прогулку туда попасть не мог, а уж тем более никак не мог быть работником режимного завода в глубине зоны отчуждения! Похоже, все-таки, это не список сотрудников… Генка отсортировал таблицу по датам рождения. Да, этот парень оказался не одинок — нашлось еще десять человек, кому в 2006-м было по четырнадцать-шестнадцать лет, а сейчас, получается, стало по восемнадцать-двадцать. Тогда — подростки, на текущий момент — юные, но уже совершеннолетние люди… Кто-то составлял список на будущее? Генка крутанул страницу вниз. Взгляд снова зацепился — на этот раз за женское имя. Инга Максимовна Бажанова, год рождения, домашний адрес, номер паспорта… Черт побери, это она?! Та самая Инга? Он прекрасно помнил ее адрес, хотя последние четыре года они всего лишь обменивались по праздникам электронными открытками — с тех пор, когда Инга сообщила, что выходит замуж. Скорее всего, у нее теперь и фамилия-то другая… И как же она попала в список, спрашивается? Уж Инга точно не могла работать на секретном заводе в Зоне, потому что вскоре после замужества она ушла в декрет, и до сих пор сидит дома с ребенком. Даже фотки сына Генке присылала… Зачем, спрашивается?! Как будто ему есть какое-то дело до чужого ребенка?! Давным-давно все у них закончилось, ан нет — бывшая подруга все еще тянется, как будто вернуть и привязать хочет. Вот и пойми ты этих баб… Значит, это не список работников завода. Значит, всех этих людей объединяет что-то другое, со вздохом резюмировал Генка, усилием воли переключая мысли в другое русло, куда более приятное и продуктивное. И еще немного прокрутил список вниз. Стоп! А это еще что такое? Генка вчитался в строку и почувствовал, как сердце набирает скорость и начинает разгоняться в галоп. Валохин Геннадий Алексеевич, год рождения, место рождения, номер паспорта… Он зажмурился и встряхнул головой. Перечитал строчку несколько раз. «Это мои данные? Или все-таки нет?» Потом оглянулся на валяющуюся на кровати барсетку с документами. Генке сроду не удавалось запомнить номер своего паспорта. «В этом списке — я или не я?» Он уперся обалдевшим взглядом в экран, в подсвеченную светло-серым графу. Цифры путались, мельтешили перед глазами… Надо достать паспорт и сверить номер и серию… Но почему-то ладони взмокли, в горле запершило; Генка сидел и гипнотизировал взглядом то экран, то барсетку, словно от этого номер в красной книжице мог измениться, и не совпасть с номером из этого непонятного списка. Почему-то Генке было страшновато увидеть подтверждение своей догадки… Мало ли в стране Геннадиев Валохиных? Того же самого 1980 года рождения, холостых, прошедших срочную службу? Нет-нет, так не годится. Нечего сидеть и грузиться, надо проверить. И не морочиться почем зря. Ёж сравнил цифры два раза. Хотя чего уж там… Сравнивай — ни сравнивай, а от этого ничего не изменится, и яснее не станет. В этой непонятной базе значился именно он. Вот это дела… Генка задумчиво покусывал губу. Опять его пристегнули к чему-то, задействовали в чем-то, не поставив в известность и не спросив согласия. Как будто мало было двери, закодированной на отпечаток его пальца, теперь еще и список, непонятно для чего составленный. А составляли его давно. Около четырех лет назад — открывая базу, Генка обратил внимание на дату последнего изменения файла. Вместе с ноутбуком этот список пролежал посреди Зоны четыре года. Кстати, ноутбук тоже был не новый, такая модель пользовалась популярностью как раз примерно пять лет назад. По какому-то наитию Генка повел полосу прокрутки резко вниз — он догадался, наличие кого в списке следует проверить. Есть! Сокол Юрий Сергеевич. Год рождения примерно совпадает, хотя за недели совместных странствий он так и не поинтересовался точным возрастом Завхоза. Генка дернул мышкой вверх. Строчки на экране заметались перед глазами. Буква Н… Буква П… Нужна буква О. Так, вот буква О… Онищенко Павла Павловича в списке не было. Совершенно не было такой фамилии, даже близко. Хм… Опять вниз. Фадеев Роман Андреевич — есть. Правда, года рождения единственного выжившего из группы, посетившей «Вымпел», Генка не знал, равно как и места рождения, и номера паспорта. Сверить не с чем… Фадеев из списка был родом из Воронежа, и на год старше Генки. «И это нам ни о чем не говорит…» — подумал Ёж. Попытался отхлебнуть из кружки, и не сразу сообразил, почему чая во рту не чувствуется. Выхлебал все и не сам не заметил, как! Нет-нет, хватит! Генка усилием воли поднял себя со стула. Хватит чесать репу над списком, все равно ничего не вычешешь. Надо пойти купить чего-нибудь съестного, не жевать же весь вечер зачерствевший батон. Да и чайные пакетики кончились, а банка кофе опустела еще в поезде. Потом надо разобрать вещи. И вообще — в идеале стоило бы распечатать этот список. Так, на всякий случай. А поскольку принтера у него нет, надо найти какую-нибудь лавочку компьютерных услуг, где можно это сделать. Следующий пункт программы — шмоточный рынок. Зимние вещи ему однозначно понадобятся, морозец тут бока пощипывает, в осенней куртке долго не пробегаешь… Генка засунул во внутренний карман деньги, в другой засунул большой и прочный пластиковый пакет, и отправился на поиски продуктового магазина. Юная парочка не вызывала у Романа раздражения, как большинство людей вокруг — и это удивляло. С ними было легко… К тому же парень не докучал излишним вниманием — наведывался через день, как раз когда Роман начинал скучать. Дважды Вадим пришел в одиночку, а один раз привел с собой Свету. Очень охотно поддерживал разговоры о Зоне — прав оказался Шепелев, как всегда… И подружка Вадима, как успел убедиться Роман, оказалась исключением из правил о «блондинках» — не докучала пустопорожней болтовней. При ней о Зоне Роман не стал рассказывать, как ни раскручивал его Бен — ни к чему афишировать эту тему, и без того она достаточно скользкая. Миссию Бена решено держать в секрете ото всех, даже от его родителей. И ни к чему лишний раз болтать о Зоне при подружке — вдруг с языка невольно сорвется лишнее. Вместо этого Роман сам потихоньку расспрашивал Бена про жизнь, про учебу, про родителей… И за три встречи он узнал о Вадиме уже достаточно. Некоторое время спустя Вячеслав привез ему ноутбук и флэшку, и передал на словах наказ Шепелева «Вот тебе, чтоб не скучал. Тут куча новостей. Развлекайся!» Да, пока он тут валяется, в Зоне-то жизнь бьет ключом… Трое сорвиголов умудрились пролезть в помещения бывшего опытного завода «Луч». Собственно, ничего особенного бы в этом не было, все эти сталкеры только тем и занимаются, что лезут во всяческие опасные места. Но в данном случае фишка была в том, что проникнуть внутрь завода «Луч» не удавалось ни военным, ни Ромкиным коллегам из службы безопасности — за все время, прошедшее с момента возникновения Зоны. Неизвестно, влезали хоть раз туда сталкеры, или нет — во всяком случае, с поличным никто возле «Луча» не попадался. И слухи об этом молчали. А ведь в помещениях завода оставалось много такого, ради чего стоило рвать жилы… Подступы к заводу окружали сплошные поля аномалий, упорно не перемещавшиеся с облюбованных ими мест, даже после многочисленных выбросов. Немногие тропки, по которым удавалось подобраться к стенам завода, приводили к наглухо заблокированным дверям и окнам. Специалисты изучили планы помещения до последней нитки водопровода и вентиляции — те шахты, по которым мог бы протиснуться человек, все оказались обрушены и завалены на десятки метров вглубь. Идея десантироваться на крышу здания с вертолета была отброшена после серии опытов с беспилотными летающими аппаратами — они все в окрестностях завода камнем валились вниз, как подбитые вороны. И вдруг очередная поисковая группа засекает троих сталкеров, как ни в чем ни бывало выползающих из помещения сборочного цеха… Догнать и схватить их военные не смогли — отчаянные ребята рванули наутек прямо через поле аномалий. И ведь ушли! И что самое интересное — на всех троих работал только один «наладонник». У двух других КПК то ли не имелось вообще, то ли они были обесточены… А единственный КПК, по которому троицу и засекли, быстро выключился. Но командир группы успел послать запрос на идентификацию. Владельцем КПК оказался некий Юрий Сокол по кличке Завхоз. А выяснить, с кем он обычно бродил по Зоне, и с кем в тот раз побывал на заводе, агентам в Зоне особого труда не составило. И что любопытно — оба его спутника оказались весьма одиозными личностями. Павел Онищенко, он же Паша Кащей, один из лучших проводников Зоны, которого «крышует» непонятно кто. Во всяком случае, точно не родная Ромкина Контора. А кто именно — так и не узнали. Плюс бывший сотрудник отдела криминальной хроники, ныне один из внештатников «Репортера» Геннадий Валохин. Тот еще сорвиголова… Еще прошлым летом очень интересовался Зоной, вероятно, мог рискнуть и пойти туда за материалами. Его публикации начали появляться то в Интернете, то в прессе с сентября. Но вот что интересно: Валохин не заключал договора ни с одним изданием, публиковавшим его статьи, и никто ему командировку в Зону не выписывал. Его материалы продвигал кто-то другой. Кто именно — тоже не удалось установить, как не удалось вычислить покровителя Паши Кащея. Естественно, Валохин подписывался псевдонимами, но некоторые сотрудники опознали автора по стилю с большой долей вероятности. Честно говоря, пусть бы себе журналюга развлекал обывателей и удовлетворял свою потребность в адреналине, бегая по аномалиям от монстров. Никто бы его и не трогал. Контора на всякий случай взяла бы его «на карандаш», да и задвинула бы в дальний угол — других дел полно. Но Валохин умудрился пролезть внутрь завода «Луч». И каким образом он туда пробрался, очень хотели узнать и военные, и безопасники. Но после того случая Валохин затих… С редактором «Репортера» он больше не связывался. В журнале через номер появлялись его рассказы о Зоне, но все эти материалы он заготовил и отослал заранее. И даже на свой банковский счет за гонорарами ни разу не заходил. Стало быть, живет на какие-то другие средства… Айтишники несколько раз засекали входы Валохина в сеть, но ни разу не смогли определить местонахождение его IP-адреса. Он отображался то в Китае, то в Турции, то вообще в Чили… Хитрая техника Конторы ни разу не перехитрила технику какого-то там журналиста. Значит, его тоже кто-то «крышует»… И насколько же этот некто крут, спрашивается? Роман несколько раз перечитал досье на Валохина. Родился, учился, данные о родителях… Срочная служба в ВДВ… Участвовал в боевых действиях на Кавказе… Да, теперь понятно, откуда у писаки такая лихая сноровка выживания в экстремальных условиях. Однако характеристика с бывшего места службы была весьма нелестная — да и немудрено, что этот любитель свободы и независимости не смог прижиться в армии. Даже удивительно, что он вообще в дисбат не загремел. Казенная фотография «на паспорт» — Роман поразглядывал ее, чтоб запомнить. А то мало ли, вдруг пересекутся в Зоне их дорожки? Опять же, профессиональная привычка — запоминать лица. Волосы светло-русые, вьющиеся, длиной до плеч (хотя перед походом в Зону Валохин наверняка остригся, подумал Роман), глаза зеленые, лицо вытянутое… Ага, есть и особая примета. На левом плече татуировка: раскинутые крылья, посередине между ними — нечто невнятное; похоже, «мастер» оказался неумелым, и рисунок растекся. То ли очень коряво изображенный парашют, как часто встречается у десантников, то ли самолет — вид сверху, то ли крест. По казенной фотографии «на паспорт» представление о человеке не составишь; даже черты лица, застывшие, как деревянная маска, кажутся не такими, как в жизни. Зато в досье имелось несколько любительских кадров, отснятых в неформальной обстановке. Длинноволосый Генка выглядел на них полным раздолбаем и отвязным парнем. Лицо хитрого проныры и обаятельного «души компании». Немудрено, ему сообразно профессии и полагается быть общительным. Но как этот городской житель сумел адаптироваться в суровых условиях Зоны… Наверняка в этом большая заслуга опытного помощника — Паши Кащея. Потому что опыта армейской службы Валохину явно не хватило бы — все-таки уже почти десять лет прошло, а криминальная хроника, конечно, тот еще экстрим — но это экстрим в городской среде, условия-то совсем другие. Значит, опытный сталкер помогал. Но к Паше на кривой козе не подъедешь… Всякий раз, как только Контора пыталась слегка «потрогать» его, разработку неожиданно отменяли сверху. Вопреки всякой логике и без объяснения причин. Соблазн взять под контроль отличного проводника был велик, но осуществить намерения Конторе ни разу не позволили. Вопрос — кто? Хотя это уже вопрос не Ромкиного уровня компетенции… Третий из этой компании, Юрий Сокол, он же Завхоз, по некоторым данным уехал на север. До Зоны он уже трудился на буровой в Тюменской области, но на прежнем месте работы Сокол так и не появился. След его затерялся… Роман прочитал доклад агента. Естественно, на сбор сведений о спутниках Сокола потребовалось некоторое время, и за это время он и Валохин успели не только выйти за периметр, но и выехать за пределы региона. Очень интересно… Не иначе, как их кто-то срочно предупредил, и даже организовал выход. Агенты потеряли след и Сокола, и Валохина — оба исчезли в неизвестном направлении. По прежнему месту жительства никто из них не возвращался, не звонил и не писал, также не появлялся у родственников или у друзей. Однако скрываются ребята со знанием дела… Или кто-то их скрывает… Ничего, рано или поздно объявятся, подумал Роман. Не слишком большой срочности дело, из-за которого они понадобились, и бросать массу сил на розыск двух сталкеров нет суровой необходимости. Это все равно как доставать перепуганного котенка из-под шкафа: попробуй-ка выковыряй его оттуда, зато когда успокоится — сам вылезет. Надо дать ребятам время отдышаться, и они сами себя проявят. Но сейчас, видимо, еще рановато. Досье на Сокола он тоже прочитал. Ничего интересного. Парень прост и незамысловат, как ручка от швабры. В их небольшом сталкерском коллективе явно занимал место «на подхвате». Наверное, наняли таскать груз и отбиваться от монстров, потом парень притерся к спутникам, да так и сталкерил с ними, не пытался действовать в одиночку или сменить компанию. Очевидно, Сокол безынициативен и не склонен к самостоятельности, хороший исполнитель и удобный, неконфликтный компаньон. Скорее всего, он даже ничуть и не стал бы возражать, если бы Ромкины коллеги взяли его под локотки и вежливо попросили бы проводить их к заводу «Луч» и показать безопасный проход. Пусть проводником в тот раз был Паша Кащей, но Юрий должен же был хотя бы отчасти запомнить дорогу?! Но ведь кто-то заботливо припрятал от Конторы и эту заурядную пешку… Или не такие уж заурядные эти трое? Роман усмехнулся своим мыслям. В мистические предназначения он никогда не верил. Да если бы и верил — то работа давно отучила бы. Просто у каждой пешки есть своя роль в игре, и раз их так берегут и защищают — значит, эти фигуры еще понадобятся игроку. «Что объединяет всех этих людей? Какое отношение они имеют к Зоне отчуждения? И почему среди них оказался я?» — эти три основных вопроса теперь прочно поселились в Генкиной голове. Они то переставали беспокоить, уходили вглубь сознания и затаивались там, то вдруг вылезали и втыкались, как заноза в пятку, перебивая добросовестные раздумья над текстом очередной статьи. Первый вопрос казался самым сложным. Второй — обманчиво легким по сути, и очень объемным по количеству информации, которую пришлось бы перелопатить для поиска ответа. А третий вопрос… Сумей найти ответ на первые два — и ответ на третий сам собой станет очевиден, думал Генка. На самый первый взгляд он решил, что список из ноутбука это перечень тех, кто еще до «пробуждения» Зоны работал на исследовательских объектах, или был отобран для будущей работы там. Может быть, им еще только собирались предложить сотрудничество, как случилось «пробуждение», и затея накрылась медным тазом. Версия о списке настоящих или будущих наемных работников лежала на самой поверхности, но чтоб ее проверить, надо было иметь связи во многих разных ведомствах — научных, военных, в органах безопасности… Генка со вздохом сожаления вспомнил капитана Фадеева и строгий запрет Фокса на установление контакта с этим человеком. Вот уж кто наверняка мог бы пробить всех из базы по своим каналам! Но нарушить запрет работодателя Ёж не рискнул — вдруг Фокс узнает? Насколько велики возможности этого странного господина, Генка уже успел убедиться. Не хотелось терять интересный и денежный заказ… Ну, поскольку ко второму вопросу подступиться сложно, начнем с первого, решил Ёж. Он крутил базу данных так и сяк. Все время, которое он мог урвать от работы над заданием Фокса, от сна и бытовых забот, он думал над этим непонятным списком. Перестраивал по всевозможным критериям. Подсчитал кое-какие статистические параметры. Подавляющее большинство в списке составляли мужчины. Но и женщины тоже присутствовали, всего одиннадцать человек; н-да, пять процентов — не густо. Возраст большинства учтенных в базе, с поправкой на время создания — преимущественно от 25 до 40 лет. Двадцатилетних — единицы. Людей старше сорока — процентов десять. Семьдесят с хвостиком процентов списка не состоят в браке. Значит, что? «Свободен, как муха в полете; куда хочу, туда лечу.» Что ж, это вполне тянет на один из критериев сходства между людьми из списка. А вот и второй критерий просматривается — воинская обязанность. Более девяноста процентов учтенных людей отслужили срочную, за минусом разве что юнцов и женщин. Около сорока процентов — бывшие кадровые военные. Да что там, даже две бабы военные! И не какие-нибудь там штабные сиделицы в погонах, а обе служили в боевых частях. Но, конечно, такие экземпляры редко попадаются… Еще около двадцати пяти процентов — силовики разных ведомств. Оперативники, сотрудники МЧС… Нет, как-то это не очень вяжется с версией «список работников». Для специалиста отнюдь не главное — отслужить срочную… Разве что нанимать собирались только охранников и бойцов… Ладно, первый вопрос пока отодвигаем, решил Генка. Ни одна убедительная версия не желала выстраиваться на имеющихся данных. Попробуем еще разок отработать второй вопрос: допустим, что перед ним список тех, кому собирались предложить какую-то работу в Зоне. Значит, смотрим на специальность по диплому, благо, такая графа в списке имеется. И вот тут-то начиналось странное. База пестрела разнообразными профессиями, для которых в Зоне вряд ли могло бы найтись применение. «Ладно еще, журналиста туда пригласить — это еще хоть в какие-то рамки лезет», — хмыкнул Генка, найдя в списке четверых собратьев по перу. — «Заказал же мне Фокс цикл материалов; а мог бы и еще кому-то заказать. Но вот буровой рабочий, то есть наш друг Завхоз, на хрена им в Зоне мог понадобиться?! А кстати, четыре года назад он еще не был никаким буровиком. Он квартиры ремонтировал! Помню, Юрка сам говорил. Как с армии пришел, так обои клеил и линолеум стелил. И в графе «специальность» так и написано — отделочник. Н-да. Могли бы его пригласить для ремонта директорского кабинета на «Луче»? Обхохочешься…» И для чего мог бы понадобиться в Зоне специалист по производству железобетонных конструкций? Автослесарь? Крановщик? И водитель категории «D», особенно при том факте, что автомобили в Зоне просто глохнут и дохнут без видимых причин? А инженер по холодильным установкам для чего мог бы там понадобиться? Нет, ерунда получается. Разве что они все давным-давно забили на свои гражданские специальности, после армии работали в частной охране, а в Зону вербуются теми же охранниками и наемниками? Но вон тот же Завхоз, например, в эту версию уже не вписывается. Остальных, наверно, тоже можно проверить, кто где и кем работал, но это займет много времени. И не факт, что человек будет работать по официально полученной профессии. Если он, например, боевик криминальной группировки, это ж в дипломе или трудовой книжке не напишут… А показатель весьма характерный. Кстати, на еще одну мысль натолкнуло! Может быть, список — это какие-то уголовные элементы, чья криминальная деятельность связана с Зоной? Туда продают оружие, оттуда тащат артефакты… Стоп-стоп, одернул себя Генка, список составили пять лет назад, тогда артефактов еще не было, и тащить их из Зоны не могли. И оружие туда продавать было некому, потому что толпы сталкеров и бандитов там еще не бродили. И никакие криминальные группировки к Зоне не лезли, потому что никакой наживы для них там не было. А отираться вокруг секретных объектов — простым уголовникам интересу нет. Разве что шпионам… Ну не может же быть двести с лишним человек, подозреваемых в шпионаже! «По крайней мере двое из них, я и Завхоз, точно не уголовники и не шпионы», — усмехнулся Ёж. — «А… А кто мы?» Он вылез из-за стола, с хрустом потянулся и брякнулся на тахту. Спина ныла, плечи затекли, от долгого неподвижного сидения и таращенья в монитор сознание накрывала сонная одурь. «Чем поманила нас Зона? Ну ладно — я, я хотел там сенсаций накопать, сам туда полез. А Завхоз вовсе даже не собирался, его какой-то случайный попутчик в аэропорту подбил… До того никакая Зона его ничуть не интересовала. Вот кто и откуда, спрашивается, мог знать за пять лет до этого события, что Юрий Сокол захочет в Зону, и включил его в список?! Так. Стоп. Это до чего же я дофантазировался — будто бы все из списка стопроцентно побывали в Зоне? А ведь побывали не все. Вон та же Инга близко не подходила, например, это я точно знаю. Да я и не в курсе — а она вообще туда хотела? Написать ей и спросить, что ли… И вообще — как бы исхитриться и узнать, кто конкретно из списка побывал в Зоне, и как потом его жизнь сложилась — сталкерит до сих пор, или погиб, или попался и топчет теперь другую зону… Статистику по сталкерам вряд ли кто-нибудь ведет. Ну, разве что менты посчитали тех, кого поймали с хабаром и посадили… Если показать список Кащею, например, кого он сможет опознать по этим строчкам с паспортными данными? Да наверняка — никого. Вот в лицо мог бы еще кого-то опознать, да. Но в списке нет фотографий. А полными именами и фамилиями сталкеры сроду не представляются, разве что полные лохи, вроде Завхоза. Да и тот потом отвык. Вот если бы ко всем из списка найти фотки… Может, Пашка узнал бы кого-то? И рассказал, как у этого человека сложилась судьба в Зоне? Ох, но где же их взять, эти фотки?! В паспортной базе их не бывает.» Генка вскинул руки за голову и потянулся на тахте. «Нет, так жить нельзя…» — он уже не в первый раз об этом думал. — «Этак я до весны форму потеряю… Не-ет, надо что-то делать. А что? На лыжах бегать? Угу, еще и покупать эти самые лыжи. Пойти в платный спортзал и бегать там на тренажере? С одной стороны, хоть какая-никакая польза от этого будет, с другой — все-таки ее маловато. Специфика не та. Можно, конечно, ломануться в какую-нибудь группу рукопашного боя, сейчас таких — завались, бывшие спортсмены пытаются зарабатывать… Но, честно говоря, вреда может оказаться больше, чем пользы. Смотря что там за тренер… И опять-таки специфика не та. Лучше всего поискать или пейнтбольщиков, или страйкбольщиков. Хоть и игрушки у них, но игрушки более-менее приближенные к тому, что мне надо. А надо мне до весны не разучиться бегать, прятаться и стрелять… Да, пожалуй, с этого и начну. Даром что провинциальная глушь, но все-таки город-то не маленький; неужели не найдется хотя бы одного пейнтбольного клуба? Ладно. Решено. Ищем сначала этих, а если не найдутся — будем думать, как решать проблему другим способом. А про список… Инге написать, что ли? Расспросить о житье-бытье, и как-нибудь вскользь спросить, не предлагал ли ей кто-то работу в Зоне… Или еще что-нибудь… Ведь как-то же она в этот список попала! С ней хоть можно по-свойски поговорить, благо, человечек давно знакомый, одноклассница… То есть нет, мы же не в одном классе, а в параллельных учились, как нас правильно называть-то?.. Стоп!» Есть! Конечно! Генка с такой силой хлопнул ладонями по продавленному матрасу, что аж пыль полетела. Как же это он сразу не догадался?! Социальные сети! Конечно же! В базе достаточно информации, чтобы начать искать «бывших одноклассников и однокурсников»! Ёлы-палы, ларчик-то просто открывался! Генка от нахлынувших чувств кувыркнулся на тахте, жалобно заскрипевшей всеми пружинами. Найдем! Ну, не всех, конечно, но скольких-нибудь найдем! В очередной визит Бена Роман терпеливо дожидался, пока гость выгрузит из сумки чтиво, яблоки и конфеты, и сам начнет разговор. Сегодня звонил Шепелев… Он сообщил, что необходимые формальности улажены, и в понедельник Вадим едет на тренировочную базу. Беседу с ним уже провели. Он согласился. Еще бы, а куда ему деваться? «Теперь остается только дождаться, когда Бен мне об этом сообщит», — думал Роман. — «И постараться сделать вид, якобы я не в курсе». — Ром, ты знаешь, я теперь долго не приду, — наконец-то собрался с духом Бен. — Неделю точно… Сейчас воскресенье. Так вот, теперь раньше следующего я не выберусь. Уезжаю. Неохота, но никак не отвертеться… — А куда? — нарочито удивленно спросил Роман. — В Подстепновку. На тренировочную базу, — вздохнул Бен. — Ну и ну! Зачем? С какой радости? «Хм, вроде, не переиграл. Вроде бы убедительно изобразил удивление.» — Для дела нужно, — смешался Бен. — Шепелев просил пока не говорить, для какого… Серьезный разговор между ним и Игорем Владимировичем состоялся вчера. Его вызвали в офис. За громадным пустым столом напротив Бена расположились двое — Шепелев и какой-то незнакомый мужчина средних лет с невыразительным бесцветным лицом. Секретарша принесла чай и вазочку с конфетами; Бен с радостью уткнулся носом в чашку, только ради того, чтобы чем-нибудь отгородиться от пристального сверлящего взгляда незнакомца. А тот молчал; смотрел и молчал, предоставив инициативу Шепелеву. Игорь Владимирович завел длинную обстоятельную речь о важном и ответственном поручении; но большая ее часть пролетала для Бена мимо; в голове застревали только отдельные скомканные обрывки. Когда речь зашла о секретности миссии, он согласно покивал в ответ — да, да, мол, все понимаю… Сам же до сих пор не понимал совершенно ничего. — …Про катастрофу в районе Чернобыльской АЭС ты, конечно же, слышал? Наконец-то прозвучало хоть что-то конкретное. Фраза вытащила Бена из ступора, в который он успел впасть, слушая шепелевские «растекания мыслью по древу». — Которая в восемьдесят шестом году была? — тупо переспросил Бен. — Нет, про вторую… — Ну, читал маленько в интернете… А что? — На территории зоны отчуждения находится крупный исследовательский центр. Конечно, все работники погибли; а результаты исследований так там и остались… Бесцветный незнакомец, до того сидевший с равнодушным видом, поднялся и обошел вокруг стола, встал за плечом у Бена, придвинул к нему ноутбук с развернутой на экране картой. — Примерно вот здесь, — бесцветный скользнул по карте курсором. Бен вчитывался в названия. Реальность происходящего доходила до него не сразу. Чушь какая-то… Нет, наверное, глупый розыгрыш. Сейчас напугают по самое «не могу», насладятся зрелищем его растерянной физиономии, а потом признаются, что пошутили… Зона отчуждения. Та самая Зона, давно уже именуемая в печатных материалах с заглавной буквы. Имя собственное. Жуткое место, обросшее легендами и слухами. Мекка и земля обетованная для чокнутых любителей аномальщины. Самого Бена тоже краешком коснулось это помешательство — прошлой зимой он вместе с Коляном — полузнакомым парнем из клуба — потащился в гости к бывшему однокласснику Коляна, у которого, по слухам, был знакомый, который недавно вернулся из Зоны, и даже привез оттуда какую-то необычную красивую штуковинку. Одноклассника не застали — у того вдруг обнаружились срочные дела, зря протаскались по морозу на другой конец города; и встреча со сталкером, соответственно, тоже не состоялась. Бен тогда простудился и всерьез разобиделся на необязательного колькиного друга. Встречу пытались переназначить на другой раз, но через пару недель опять что-то помешало, потом опять, и в конце концов сталкер уехал из города, а Бен так и не увидел желанного артефакта… На том его попытки прикоснуться к Зоне и закончились. Да, он иной раз слышал среди клубного народа разговоры на тему «поехать бы туда». Но услышав, крутил пальцем у виска, и перебирался к другой компании. Безалаберные фантазеры не вызывали у него ничего, кроме ехидной усмешки. Особенно Лавруша, который на первомайской вылазке пошел за дровами и умудрился заблудиться буквально в трех соснах — выбрел потом на соседнюю станцию электрички, километрах в четырех от лагеря. Зато потрепать языком на тему «как бы побывать в Зоне» — так он первый! У самого Бена даже и мысли подобной никогда в голову не закрадывалось. Потому, что если хотя бы сотая часть россказней про Зону правдива — такому, как он, нечего даже приближаться к периметру. И вот — нате вам! Его хотят туда отправить. Не-ет, это наверняка розыгрыш. Тест психологический какой-нибудь. Смотрят на его реакцию во время сильного испуга… Бен слегка встряхнулся. Да в общем-то, ненадолго он отвлекся. Все эти размышления и воспоминания промелькнули у него в голове за несколько секунд. А Шепелев тем временем продолжал: — …Материалы ценнейших разработок в области биотехнологий. И не только они, а масса других в смежных областях науки… Это стоит громадных, просто колоссальных денег, если суметь правильно распорядиться всеми этими материалами. К тому же, использование их на практике сулит пользу, не измеряемую деньгами — вполне вероятно, многие тяжелые заболевания можно будет излечивать… Бен растерянным взглядом смотрел в густо-фиолетовое небо в промежутке между белыми жалюзи и думал, что лет пять-шесть назад он бы еще, пожалуй, поверил, что добрый дядя из могущественной Конторы хочет принести благо человечеству. А сейчас — извините, мальчик вырос! И в сказки больше не верит. Что, розыгрыш до сих пор продолжается? А может, это не совсем розыгрыш, а что-то вроде деловой игры? Тактическая задача, для которой Бен должен найти правильное решение; гипотетическая ситуация, в которой надо выбрать верную линию поведения и способ действия? «Подыграть им, что ли…» — Игорь Владимирович, а почему вы думаете, что за эти годы никто не утащил оттуда материалы? — спросил Бен. Шепелев подался вперед, опершись на руки, и пристально уставился на него: — Желающие были… Но туда никто не смог и близко подойти. Потому что внутри здания работает на полную мощность источник пси-излучения. Интересно-интересно… Сначала была сказочка про лекарства от тяжелых болезней, а теперь началась научная фантастика. Какой разговор о каких лекарствах вообще может идти, если в центре велись разработки пси-оружия? Иначе на кой шут и откуда там взялась бы эта установка?! — Откуда там пси-излучение?! Вы же говорили, что центр занимался биотехнологиями… — Вадим, я не знаю всех подробностей, я не биолог все-таки… Видимо, как-то использовали в процессе… Как, кто, почему включил установку — неизвестно. Можно предположить, что это сделал кто-то из работников центра, повредившийся рассудком после так называемого «выброса». Слышал об этом? — Да, читал. Только я думал, что эти ужастики журналисты навыдумывали. — К сожалению, это не выдумки. Люди действительно как минимум сходят с ума, если в момент выброса оказываются вне укрытия. А чаще всего вообще погибают… — Ну хорошо, был выброс, все свихнулись… Кто-то излучатель включил. А я-то здесь при чем?! Шепелев устало посмотрел на тупого мальчишку: — Да при том, что ты сможешь туда пройти. Только ты. Сможешь. Пройти. Через. Излучение. Вадим, я тебя уже битый час подвожу к этой мысли… Надо добраться до пульта установки и выключить ее. Тогда внутрь смогут пройти и другие… — А почему?! Почему вы думаете, что я пройду через излучение и не свихнусь? — упрямо гнул свое Бен, пока пропустив мимо ушей замечание насчет «других». — Потому что ты это уже делал, — без обиняков припечатал Шепелев. У Бена поплыло в голове. Слова Шепелева доносились словно сквозь пелену; он слушал, как собеседник напротив пересказывает ему детали того, о чем Вадим и сам уже догадывался… Да, его возили в закрытой машине в лабораторию на испытания. Да, он прошел их блестяще, хотя это не зависело ничуть от его стараний, а целиком — от природных особенностей. — Лаборатория в Леспромхозе находится? — брякнул Бен. Играть в «незнайку» больше не было смысла. — Хм, догадался… — покачал головой Шепелев. Бен хотел было задать тривиальнейший вопрос «а как вы вообще меня нашли?», но еще до того, как он открыл рот, два и два сложились, и ответ вдруг пришел на ум сам. «Ромка, дружище… Он ведь пытался меня скрыть… Оградить от всего этого… А я, кретин, не понял, да еще и обиделся на его слова — тогда, в реанимации… И правда — дурак.» Они не шутят. Это не розыгрыш и не гипотетическая ситуация, это всё всерьез. Они на самом деле хотят отправить его в Зону… — Вы что… Я же не смогу, — голос Бена вдруг охрип, а в глазах заметалось отчаяние. — Вы не понимаете?! Вот засунете меня туда, а пользы все равно никакой не будет, потому что меня там сразу… Или в аномалию влечу, или тварь какая-нибудь сожрет. Там же на самом деле твари водятся? Или журналюги про это тоже врут? — Не врут, — снова вступил в разговор бесцветный. — Немного приукрашивают, но в целом информация правдивая. Да, кстати, вот взгляни — кто на самом деле водится в Зоне. Он достал из папки стопку цветных распечаток. Бен перевернул один лист, другой… Фотографии монстров. И живых, заснятых в естественной среде; и мертвых, с приложенными рядом линейками — чтоб смотрящий на фото мог составить представление о размерах этих уродливых созданий. — Уже страшно, — честно признался Бен. — Конечно, ты не один пройдешь всю дорогу… — «успокоил» его Шепелев. — От периметра и до приблизительной границы распространения излучения с тобой пойдут опытный проводник и несколько бойцов. За эту часть пути можешь не опасаться. Но дальше определенного расстояния, с которого твои спутники почувствуют влияние излучения, ты должен будешь пойти один. — Должен… — с горечью протянул Бен. — Почему это я «должен»?! — Разумеется, ты никому и ничего не должен, — встрял бесцветный. — Ты волен отказаться… Ты не в армии, и мы не имеем права тебе приказать. Хотя… Он раскрыл кожаную папку и достал из нее лист желтоватой бумаги со штемпелями и печатью. — Вообще-то повестка для тебя есть. Вот, — он показал Бену бумажку через стол. Бен округлившимися глазами прочитал свои имя и фамилию. — Могу прямо сейчас тебе отдать, — ровным голосом сказал бесцветный. — А могу обратно в папочку положить. Про свой «белый билет» хочешь мне напомнить? Ничего, еще раз пройдешь обследование в нашей ведомственной клинике, и я уверен, ни один диагноз не подтвердится. Так ведь? До Бена постепенно стало доходило… А когда дошло — то его тряхнула дрожь. — Вадим, нашей науке очень нужны те материалы, — продолжил Шепелев. — Мы будем пытаться добыть их снова и снова. Уже испробовано несколько способов защитить посланника от излучения. Делали разные модификации шлемов… К сожалению, они оказались малоэффективными — у наших ученых слишком мало данных. И совсем не было образца, с которого можно снять параметры невосприимчивости. — Намекаете на то, что если я не соглашусь идти в Зону, то сделаете из меня подопытного кролика? А ведь могут… Похитят, и с концами. И никто не найдет. И отец, сколько бы шуму не поднимал, против них ничего не сделает. Или вообще… Инсценируют гибель, и все. Например, якобы машина сбила. Все будут считать Бена покойником… Шепелев молчал, а в его взгляде явно читалось: «Ну, ты же умный парень; вот видишь — сам все прекрасно понял». — Вадим, как показывает мой немалый опыт — добровольное и взаимовыгодное сотрудничество намного эффективней принуждения. Поэтому я рассчитываю, что мы с тобой сможем договориться по-хорошему. Тем более что твоя работа будет хорошо оплачена. Согласись, лучше добровольно поработать и получить достойное вознаграждение, чем бесплатно выполнять приказ? — Чтобы выполнить работу, надо уметь ее делать! А я не умею! — с отчаянием выпалил Бен. — Так научишься! — обрадованно отозвался Шепелев. Видимо, воспринял реплику Бена как согласие. — У нас в запасе несколько месяцев. Зимой тебя никто в поход не отправит, незачем еще более повышать и без того высокий риск. «Ага, только вы не о том печетесь, чтоб я задницу не отморозил», — подумал Бен. — «Просто бережете ценный экземпляр. А то один загнется в сугробе — другой такой же нескоро найдете». — Можем прямо сейчас обсудить размеры вознаграждения, — Шепелев решил сделать широкий жест. Бен под столом сжал кулаки, вцепившись ногтями в ладони. Страшно, черт побери… Не в Зону идти страшно; до Зоны еще — как до Китая ползком; а пока еще страшно даже выговорить, что он хочет больше всего за выполнение этой миссии. Сейчас как осадят его да ткнут повесткой в нос… Эх, была — не была, наглость — второе счастье! Бен собрался с духом и выпалил: — Квартиру! И чтоб совсем моя была, на меня записанная! Наниматели переглянулись. На лице у Шепелева отразилось немалое удивление. А Бен решил немного понизить уровень своей наглости, пока еще его не щелкнули по носу, и добавил: — Пусть не новую, пусть панельку или хрущевку, только чтоб моя была! Мне и однокомнатной за глаза хватит; ну, хотя бы комнату в изолированной… Чтоб я мог там жить, как мне нравится! Шепелев помолчал. Обернувшись к собеседнику, вопросительно поднял брови. Тот в ответ ехидно усмехался, покачивая головой. Повисла тягучая пауза. — Ну, а почему бы и нет? — наконец сказал Шепелев. — Только чтоб все документы оформить до моего отъезда в Зону! — опять пошел в наступление Бен, сам удивляясь собственной наглости. А то еще кинут, чего доброго… Пообещать-то что угодно можно! Но Шепелев, как ни странно, не выказал ни малейших признаков недовольства. Наоборот, согласно кивнул: — Разумеется! Времени у нас достаточно, и вариант подходящий подберем, и документы оформим… До наступления тепла еще минимум пять месяцев. И мы их потратим с пользой… Ты поедешь на тренировочную базу оперотряда. — А как же институт? — Оформишь академический отпуск. Прямо завтра пойдешь и отнесешь заявление, я обо всем договорюсь, вопрос решим быстро. — А что я скажу родителям?! Отец же меня сожрет, когда узнает, что я учебу бросил! — Жить будешь на базе. В принципе, это не суровая необходимость, она находится не слишком далеко, на окраине города и туда ходит городской транспорт, но… Во-первых, никуда не таскаться — это ведь удобней? А во-вторых, неужели ты предпочтешь во время тренировок жить с родителями?! На базе есть общежитие, столовая… А родителям можешь сказать, например, что нашел работу и снял жилье… Причем во время тренировок будешь получать некую… хм… скажем так, стипендию. Или денежное довольствие, назови как нравится. Хотя деньги-то тебе особо и не понадобятся; быт на базе организован неплохо. — И, конечно же, я не должен никому ничего говорить? — Это — основной пункт нашего с тобой договора. — И даже Светке?! Уж она-то в момент просечет, что никакого жилья я не снимал! — А ей можешь сказать часть правды, — разрешил Шепелев. — Наверняка ведь она уже в курсе, кто тебя ангажировал на работу? Вот и скажи в самых общих чертах, что едешь на тренировочную базу. А зачем — ни-ни! Иначе не видать тебе квартиры, как своих ушей! Бен вздохнул; да, поддели его на самый цепкий и надежный крючок… И теперь постоянно будут за леску подергивать, чтоб не забывал… Когда он вышел от Шепелева, с неба посыпал густой-густой и уже по-зимнему сухой снег. Бен не сразу натянул шапку; какое-то время он стоял, подставляя хлопьям разгоряченное лицо. Черт побери, из него будут делать бойца… Вот чтобы вы чувствовали, если бы вам поднесли на блюдечке вашу заветную детскую мечту, но тут же толкнули на стул, скрутили за спиной руки и начали силой запихивать мечту внутрь?! «За маму, за папу!..» Она когда-то казалась очень вкусной… Да может, она и на самом деле вкусная, но если ее впихивают, как мерзопакостную кашу, то она такой и станет. А деваться некуда… И такой же снег за много километров отсюда укрывал Зону. Крупные хлопья валились на прихваченную морозцем землю, укрывали от глаз аномалии и минные поля у периметра, логова тварей и неподобранные артефакты. Отправиться за ними по снегу вряд ли кто-нибудь решился бы… Заезжие искатели приключений и местные жители, кормящиеся с Зоны, тяжело вздыхали, глядя на очередной сюрприз природы. Морозная зима с постоянно лежащим снегом в этих местах тоже была той еще аномалией. Сталкеры втайне надеялись, что через пару дней над Зоной опять установится влажный теплый микроклимат, сугробы растают, можно будет немного переждать распутицу — и опять отправляться на поиски добычи… Они еще не знали, что неожиданный крепкий морозец замораживает жизнь в Зоне на долгих четыре с половиной месяца. Паша Кащей, не обративший внимания на редкие снежинки, когда они еще только-только посыпались с неба, позже бросил случайный взгляд в окно и обомлел: поселок накрывала сплошная пелена снегопада. Сквозь круговерть хлопьев еле-еле было видно соседский забор. Паша накинул куртку и выскочил на крыльцо. После возвращения в поселок прошло три недели; хромота уже почти прошла, а упадок сил как раз уже начал ощущаться, и назавтра Кащей собирался в Зону — уже снаряжение подготовил и рюкзак собрал. А тут снегопад… Как некстати! Скорее всего, завтра к обеду снег растает, но дорогу развезет и останется хлябь, ковылять по ней несколько затруднительно… Получится ли уйти завтра или придется денек обождать? На крыльце его сразу обдал резкий порыв ветра, по-зимнему сухого и пронзительного. С размаху швырнул в лицо и за шиворот охапку колючих снежных хлопьев. Паша плотнее запахнул куртку. До чего же холодно! «А ведь не растает», — неприятно ёкнуло сердце. И от этой мысли внутри начал разрастаться неприятный холодок… Над чернобыльским лесом валил снег. — …Готовить меня будут для одного дела. Шепелев просил пока не говорить, для какого, — повторил Бен, пересчитывая взглядом кафельные плитки на больничном полу. Коричневая — желтая — две коричневых — опять желтая… Разумеется, он не пересказывал Роману весь разговор. Он соблюдал условия навязанной ему игры. Бен пока еще не знал, насколько опасно их нарушать, и на всякий случай решил придерживаться правил. — Значит, подписали тебя в Зону сходить, — вдруг без обиняков выдал Роман. — А-а… Как ты догадался?! Или… — Да знал я, — фыркнул Роман. — А-а, понял… Это была проверка на болтливость, — Бен обиженно скривился. — Ладно, не кисни! — вдруг отмахнулся Роман, сам себе удивляясь. Ведь никто за язык не тянул… — Какой смысл тайны разводить, если пойдем вместе? — Вместе?! У Бена округлились глаза. Эх, и простодушный же он, все эмоции на лице написаны, со вздохом подумал Роман. — Ну да, я ведь там уже был. В группе сопровождения. Вполне логично, что пошлют человека, уже имеющего опыт… Бен уставился на него восхищенными и округлившимися глазами: — А куда именно вы там ходили? — Куда нас посылали, туда мы и ходили, — жестко отбрил Роман. «Рассказал бы я тебе, куда, зачем и как, и что мы там видели… Как утонул в земле Воронок, и как перекосило парализованного Андрюху, но я должен твой боевой дух поднимать, черт побери, как приказал Гордимыч…» Бен виновато засопел — дошло, что полез с расспросами слишком далеко. Несколько минут они сидели молча; пока Роман не спохватился, взглянув на часы: — Смотри, уже без пятнадцати семь, сейчас гардероб закроют! Дуй давай, а то здесь ночевать придется! А про Зону потом поговорим; будет еще время… Ты мне напомни, я тебе кое-что интересное покажу! Оно у меня дома, в ноуте. Бен торопливо распрощался, схватил сумку и припустил вниз по лестнице. Тем более что впереди еще маячил разговор с родителями — он оставил самое неприятное на самый последний момент. А назавтра Вадим уже трясся в пригородном автобусе с набитой дорожной сумкой под ногами… |
||
|