"Летучие мыши появляются ночью" - читать интересную книгу автора (Вежинов Павел)

4

В Пернике ему повезло — со служебным удостоверением убитого он легко нашел отдел, в котором работал Дыбев. Начальника отдела, худенького, усталого человека в поношенной форме, эта новость просто потрясла.

— Евтим Дыбев? — воскликнул он. — Не может быть! Да он самый скромный наш работник! И самый честный…

— Вы его хорошо знаете?

— Ну как хорошо — знаю его как работника. Много лет уже он работает со мной. И до сих пор чистый послужной список — никаких провинностей.

— Да, но почему могли убить такого смирного и безобидного человека? У него, наверное, все-таки были враги…

— Среди нас — нет. Да из-за чего враждовать? Кому взять лопату побольше, что ли?

— И никаких пороков? Никаких недостатков? — с сомнением спросил Димов.

Начальник даже не задумался.

— Товарищ Димов, ведь у них больших денег не бывает, какие у них пороки… Пороки там, где есть деньги.

— Сам знаю, где гнездятся пороки, — грубовато возразил Димов. — В конце концов, и бедный дьявол не перестает быть дьяволом… Он не выпивал?

— Кто не выпивает, — обиженно ответил начальник. — Случалось выпить и вместе… Но пьяницей он ни в коем случае не был, в этом я уверен.

— А вообще, как по-вашему, какие могут быть мотивы убийства?

— Ничего я не думаю, — озадаченно ответил начальник. — Может, его спутали с кем-нибудь другим?

— Принесите, пожалуйста, его личное дело.

— Хорошо, — кивнул начальник.

Вскоре он вернулся с небольшой зеленой папкой. Лицо его стало еще более озабоченным и испуганным, словно неприятная весть дошла до него с опозданием.

— Вчера Дыбев получил всю зарплату, — заговорил он еще в дверях. — Около девяноста левов. Уж не из-за денег ли убили его?

— А почему всю зарплату?

— Так ведь я вам сказал, что разрешил ему пойти в отпуск. Вот и тут отмечено — с понедельника. А по закону он имеет право получить зарплату и за то время, когда он в отпуске.

Димов задумался. До сих нор мысль о грабеже казалась ему невероятной. Но теперь выяснилось, что Дыбева действительно ограбили, ведь в его карманах нашли только мелочь. Конечно, это еще не доказывает, что причиной убийства был грабеж. Сумма уж очень скромная. И потом, разве мог убийца знать, что у Дыбева при себе эти деньги. Только в том случае, если они вместе работали, если вместе получали зарплату. Или если Дыбев сам похвастал, что получил в тот день полную зарплату.

Мысль о том, что Дыбев и убийца были знакомы, не выходила у него из головы.

— Пожалуйста, позовите кассира, — попросил Димов. — И пусть принесет ведомость.

Начальник вышел. Вернулся он с таким же худеньким человечком, как. и сам, только еще более испуганным.

— В котором часу Евтим Дыбев пришел за получкой? — спросил Димов.

— Подождите, дайте вспомнить… После двух.

— С ним кто-нибудь был?

— Вроде был, но кто — не могу припомнить… Ах, Георгий Кротев…

Димов немного помолчал.

— Вы могли бы собрать своих рабочих? — обратился он к начальнику.

— Раз нужно…

— Скажем, в три часа… а я тем временем просмотрю личное дело.

Начальник вышел, и Димов углубился в личное дело убитого. Начал, разумеется, с собственноручно написанной автобиографии. Родился в Войникове в семье бедных крестьян. В 1947 году стал членом Рабочего молодежного союза, через несколько лет вступил в партию. В 1954 году начал работать на железной дороге. Других значительных событий в его короткой жизни и не было. Две отличные рекомендации, подписанные влиятельными людьми — одним из Войникова, другим из Перника. Оба рекомендовали его как чрезвычайно скромного, трудолюбивого и сознательного.

Димов добросовестно прочел остальные служебные документы, но ничто не привлекло его внимания.

Он закрыл папку и развернул записную книжку, найденную в кармане убитого. Он сразу понял, что перед ним приходо-расходная книга, которую покойный педантично вел ежедневно около семи месяцев. В нее были аккуратно вписаны даже самые мелкие расходы, вплоть до профсоюзных взносов. Просмотрев записную книжку, Димов нигде не нашел упоминания о деньгах, истраченных на кино, книги или хотя бы газеты.

Только в нескольких местах он нашел «2 ра по сто». Судя по цене, речь шла о самой дешевой виноградной ракии. За вчерашний день никаких записей не было — очевидно, Дыбев записывал расходы вечером, по возвращении домой.

Капитан не успел досмотреть записную книжку, как к нему зашел начальник отдела, уже успокоившийся и приободрившийся.

— В три часа все будут в красном уголке, — сказал он.

— Очень хорошо, — кивнул Димов. — Я хочу, чтобы вы показали мне Георгия Кротева.

Разумеется, так, чтобы он не заметил.

Точно в три оба они вошли в переполненный красный уголок и сели у покрытого алым сукном стола.

Начальник встал, шум утих.

— Товарищ Димов, — сказал он, — из милиции. Он сделает вам сообщение.

— К сожалению, очень неприятное сообщение, — начал Димов. — Вчера зверски убит ваш коллега Евтим Дыбев…

Все так и ахнули. Люди в ужасе переглядывались.

— Он был убит среди поля, когда возвращался домой. Убийца неизвестен. Я прошу всех, кто видел его после работы, остаться здесь. Остальные могут идти… Хочу предупредить, что самые мелкие, на первый взгляд незначительные данные могут оказаться для следствия важными.

Димов сел. Люди, пораженные известием, остались на своих местах, никто не шелохнулся. Начальник отдела наклонился к Димову:

— Кротева нет. Спросить, где он?

— Не теперь, — тихо ответил Димов. — Завтра узнаете, в служебном порядке, где он был.

В зале началось движение, люди по одному, по два, еще возбужденные и пораженные неожиданной новостью, стали расходиться. В красном уголке осталось трое.

— Подойдите, — сказал капитан. — Нет, лучше останьтесь только вы. — Он наугад показал на одного из троих. — Остаяьные пусть подождут за дверью.

Пожилой человек с растрепанными седыми волосами смущенно присел на один из освободившихся стульев. Димов записал его имя и фамилию.

— Ну а теперь расскажите, что вы знаете.. — Да что я знаю, — вздохнул человек. — Можно сказать, ничего не знаю. Я встретил Евтима часов около пяти недалеко от почты. Мы кивнули друг другу и пошли каждый своей дорогой. Мне показалось, он пошел к вокзалу…

— Как он себя чувствовал?

— Вы его, видно, не знаете, он скрытный был. Но я ничего особенного не приметил, он мне показался даже довольным.

— У него было что-нибудь в руках?

— Не помню… Вроде было… Да, он нес какую-то сетку.

— А вы не заметили, что в ней было?

— Не обратил внимания, — он напряженно вспоминал. — Что-то красное — морковь… или помидоры.

— Скажите, ничто не привлекло вашего внимания в предыдущие дни? Он ни на что не жаловался?

— Он был не из тех, кто жалуется по пустякам… Один раз он мне сказал, что у него побаливает плечо. Значит, здорово — болело…

— Хорошо, спасибо. Вы свободны.

Вторым вошел мужчина среднего возраста, высокий, неповоротливый, очень нескладный, казалось, все части его тела собраны от разных людей.

Он начал говорить, не ожидая вопроса.

— Мы с ним, можно сказать, были приятели, товарищ Димов. Очень он хороший человек, только немногие его знали. Вчера он мне сказал, что собирается поехать на курорт, потому что у него болит рука, сказал даже, как называется болезнь, только я не запомнил. Он и раньше мне жаловался, что у него болит здесь и здесь… Евтим собирался поехать с женой — авось и ей поможет. Ведь у них не было детей.

— А куда он хотел поехать?

— Сказал, в Сапарево, это недалеко. Он очень переживал, что у них нет детей, все надеялся: может, воды помогут. Вчера он мне показался веселым, радовался, что едет отдыхать.

— Когда вы ушли с работы?

— Как всегда, в четыре. Он сказал, что сходит в город за мясом, а потом мы увидимся на вокзале…

— И вы увиделись?

— Увиделись — в буфете.

— А сколько времени оставалось до отхода поезда?

— Минут двадцать. Ну, вот выпил он ракии, граммов сто, и заказал еще. Виноградной ракии. В наших краях все ее пьют. Выпил вторую рюмку, а уж идти пора. Сели мы в поезд, заняли места. Потом он вышел в Косере, а я поехал дальше — в Гулеш. Веселый был, не ведал, что ждет его на дороге…

— Не помните, он много денег вынимал, когда расплачивался?

— Нет, мелочь, пересчитал до стотинки и отдал буфетчику. Деньгам он счет знал, на ветер не бросал. Если и позволял себе выпить рюмочку-другую, так только в день получки.

— Выходит, это была его единственная слабость?

— Ну, не такая уж это слабость…

— А не засматривался он на чужих жен?

— Он? — рабочий хрипло рассмеялся. — Да об этом не может быть и речи. Он никогда и анекдотов не рассказывал, не ругался. Праведный был, как бедный Иов, а то и больше. Впрочем, одна бездетная жена трех заменит.

— Вы не помните, что у него было в сетке?

— В какой сетке?

— Так ведь он же сказал, что идет в город купить мяса.

— Да, верно, у него была сетка… Помню, он ее нес. Ну так, наверно, в ней мясо было, что же еще…

— Так. Это все?

— Да вроде все…

— Спасибо и за это, — сказал Димов. — Вы свободны.

Человек поднялся, но по выражению его лица было видно, что он колеблется.

— Хотите еще что-нибудь сказать?

— Да нет, хотел спросить, чем его убили, товарищ Димов?

— Его ударили деревянным колом по голове.

Рабочий задумался.

— Значит, убийца из здешних, — пробормотал он с отвращением. — Если бы это были цыгане, они хватили бы его чем-нибудь железным. А раз деревянным колом — значит из наших. Наши с незапамятных времен деревянными палками молотят друг друга, такая уж привычка…

— Спасибо. А сейчас позовите следующего.

Это был молодой человек, житель Перника.

— Я видел Евтима Дыбева вчера часов около пяти, — начал он. — Видел я его в городе… Он стоял с каким-то человеком и разговаривал. В руке он держал сетку с продуктами.

— Как выглядел этот человек?

— Он стоял ко мне спиной, так что лица его я не мог разглядеть… Мотоциклист…

В кожаной куртке и со шлемом, но шлем он держал в руках…

— Какого цвета?

— Куртка черная, а шлем — не могу вспомнить, вроде бы желтый… Или что-то между желтым или оранжевым…

— Они спокойно разговаривали? Или из-за чего-нибудь ссорились?

— Да вроде говорили спокойно… Если бы ругались, я бы заметил.

— А дальше что было?

— Ничего, я ушел…

Димов задал еще несколько вопросов, но очевидно было, что след никуда не вел.

Капитан понял, что нужно прекратить допрос, а то парень начнет фантазировать.

Они остались одни с начальником в душной комнате — недовольные и подавленные.

Допрос, несомненно, прояснил некоторые обстоятельства, но ничего существенного не дал. Абсурдность убийства становилась все более и более очевидной. А поскольку фактически так не могло быть, то выходило, что до истины еще очень далеко. Димов простился с начальником отдела и в дурном настроении вышел на улицу. Проклятый день никак не кончался, а он знал немногим больше, чем в начале дела. Что бы еще сегодня предпринять? Может, поговорить с вокзальным буфетчиком?

Буфет был закрыт, но Димов все же нашел буфетчика в задней комнатке около кухни.

Оказалось, что он из Софии, утром приезжает на работу, а вечером уезжает. На чем? У него мотоцикл. Моторизованный буфетчик, как следовало ожидать, был крупным толстым мужчиной с отеками под глазами. Он неохотно поднялся с короткого, как сундук, дивана, показывая, что понимает, с кем имеет дело. Он не спеша, с угрюмым видом прочел служебное удостоверение, потом уставился пустыми глазами в лицо капитана.

— Чем могу служить?

Димов сразу понял, что натолкнулся на непреодолимую преграду.

— Вы знаете Евтима Дыбева?

— Не знаю, — безразлично ответил буфетчик. Димов показал ему удостоверение убитого.

— Посмотрите получше на карточку. Не может быть, чтобы вы его не видели…

— Я его не видел, — ответил буфетчик, даже не взглянув на фотографию.

— Не пожалеть бы вам потом о своих словах… Он часто заходил к вам.

— Может, и заходил, но я больше смотрю на стаканы и деньги, нет у меня времени разглядывать каждого клиента.

— Убитый не так уж много пил, — сухо сказал Димов. — Жаль, что мы не понимаем друг друга…

Буфетчик молчал с ледяным выражением лица.

— У вас есть шлем для езды на мотоцикле? — снова спросил Димов.

— Есть…

— Какого цвета?

— Желтого…

— Вот такой-то мне и нужен, — зло сказал Димов. Он поймал испуганный взгляд буфетчика. Это не было бог знает какой победой, у человека вроде его собеседника вряд ли могла быть чистая совесть. Димов вышел, не сказав больше ни слова.

Теперь ему ничего не оставалось, кроме как взять протокол вскрытия. Разумеется, он не ожидал узнать ничего особенного, и все же…

Доктора Станкова в кабинете не было. Пока Димов раздумывал, где его искать, вошла лаборантка.

— Ах, извините, — прощебетала она еще в дверях. — Доктор сказал, чтобы вы зашли к ним. Он живёт очень близко отсюда.

Димов записал адрес и неохотно пошел дальше. Дом был новый, внутри еще стоял сильный запах свежей краски. На втором этаже капитан остановился перед дверью, где висела медная табличка с именем доктора, сердито позвонил. В дверях появился доктор с засученными рукавами, вспотевший и возбужденный. За его спиной слышался шум голосов вперемежку с хриплыми криками Джонни Холидея.

— Прошу, — весело сказал доктор. — Праздник уже начался.

— Нет, я не буду входить, — решительно сказал Димов. — У вас гости, я помешаю…

— Да входите же. Вы нам не помешаете, мы пройдем на кухню.

Димов даже не понял, почему он подчинился и как оказался вскоре в широкой светлой кухне, где царил такой беспорядок, что трудно было отыскать стулья.

Доктор ловко и быстро расчистил на столе небольшой уголок, принес стул.

— Я сейчас вернусь, — сказал он.

И действительно, вернулся с тарелкой бутербродов, явно купленных в гастрономе, — на толстые куски хлеба намазано немножечко паюсной икры.

— Держу пари, вы не обедали, — пробормотал он, поставив тарелку перед капитаном.

Потом заглянул в горлышко двух оплетенных бутылей и щедро налил вина в стакан.

— Идеальное кюстендильское. Десять градусов. Можно пить прямо из кувшина.

Димов внезапно почувствовал сильный голод. И тут же потянулся к бутербродам. В суматохе он действительно забыл, что не обедал. Доктор сел напротив и с любопытством уставился на Димова.

— Желудок его был так же пуст, как сейчас твой. Ракия и несколько помидоров… Пьяным он не был, в этом я уверен. Но голова у него немного кружилась, и реакция была замедленная… Вот он и стал легкой добычей убийцы.

— И это все?

— Да… А вы нашли кол?

— Нашли, — ответил Димов с полным ртом.

— Но это уже кое-что. Я все думал, как он нес этот кол? Вряд ли он размахивал им, как неандерталец. Наверное, держал под мышкой, а раз кол шершавый, то на нем могут быть следы одежды.

— Я послал на исследование, — кивнул Димов. — Вместе с фуражкой. Мы неподалеку нашли фуражку.

— Серьезно? — с удивлением посмотрел на него доктор. — Было бы очень любезно со стороны убийцы, если он оставил отпечатки пальцев на козырьке.

— Не верится.

— Знаете, почему, в сущности, я хотел поговорить с вами? Опять об этом коле… Убийца имел при себе очень острый кинжал. Почему же он не воспользовался им? Почему предпочел кол? Ведь он рисковал испугать свою жертву. Я думал, думал и пришел к такому выводу: убийца не надеялся, что ему удастся управиться кинжалом. Он был уверен именно в коле… Но почему? По всей вероятности, потому, что это было для него более испытанное средство, он был убежден в его эффективности. Понимаете мою мысль?

— Очень хорошо понимаю, но дело в том, что в районе подобного случая не было.

— И все же затребуйте более обстоятельную справку в окружном управлении.

Димов хотел было поблагодарить за угощение, но доктор снова налил ему вина.

Вскоре с тарелки исчез и последний бутерброд.

— А вы действительно не обедали, — удивленно сказал доктор. — Я сейчас принесу колбасы.

— И речи быть не может, — энергично воспротивился Димов. — Мой день еще не закончился, мне надо идти…

Доктор Станков вызвал свой фургон, чтобы Димова отвезли в Н. По дороге Димов думал о том, что полные люди гораздо добродушнее худых и менее злопамятны.

Приехал он в шестом часу, но городок все еще дремал в послеобеденном запустении.

Только в участке чувствовалось оживление. В кабинете начальника собралось несколько человек, они о чем-то оживленно спорили. Увидев Димова, Паргов поспешил уступить ему стул. Выражение лица Паргова не обещало ничего хорошего.

И действительно, новостей не было. Служебная собака провела по следу убийцы к самой реке. Но там следы терялись. По всей вероятности, убийца вошел в реку и выбрался где-то на противоположном берегу. Но где точно — этого они не смогли обнаружить.

— Хоть бы узнать, в каком направлении он пошел, — огорченно сказал Паргов. — А теперь ищи его по всем селам.

— Ну, их не так уж много, — задумчиво ответил Димов. — По всей вероятности, убийца уехал на поезде. А это всего несколько станций и сел… Когда пришлют результаты экспертизы?

— Может, еще нынче вечером.

— Ну что ж, нужно ждать, — вздохнул Димов. — Может, махнем на реку за раками? Так время пройдет быстрее.

— А что, идите рассейтесь, — внезапно согласился Дойчинов. — И голова прояснится.

— На твоей тарахтелке можно вдвоем доехать? — спросил Димов.

— Ну, это уж как ей захочется, может, и можно…

— Хорошо. Возьми сачки, и едем. Я хочу быть в Косере именно в тот момент, когда прибывает поезд, и пройти по той же дороге…

— Тогда я дам вам «газик», — предложил Дойчинов.

— Нет, лучше на мопеде, чтобы не пугать людей… Да, кстати, где я буду жить?

— У меня, — сказал Дойчинов.

— Как это? — спросил Димов, неприятно пораженный. Дойчинов уловил этот оттенок в его голосе.

— Не бойся, это всего недели на две, — засмеялся он. — Еще не освободилась квартира, которую мы для тебя наняли. Ну, если тебе это неудобно, можем устроить в гостинице…

Одна мысль о провинциальной гостинице была настолько неприятной, что Димов поспешил сказать:

— А, нет-нет! Я ведь подумал, не стесню ли я вас… А где мои чемоданы?

— Уже на месте, — ответил Дойчинов. — Пойдем, я покажу тебе квартиру.