"Бродяга" - читать интересную книгу автора (Яцкевич Владимир)

Глава одиннадцатая

Джагга давно наблюдал за жизнью Раджа. Найти его мать не составило труда для короля воров, у которого всюду были свои люди. На это ушло не более полугода. Конечно, Бомбей – большой город, но чем больше город, тем больше там воров, а значит – глаз и ушей, желающих услужить господину Джагге.

Разбойник не сразу приобрел вес и влияние в воровской среде города. Сначала он долго осматривался, затем решил начать новую жизнь, надев личину добропорядочного горожанина, и купил на свои деньги мучной склад, расположенный неподалеку от порта. Это было очень удобное место: полицейские редко заглядывали сюда. Рядом находился кабачок, который посещали матросы, мелкие воры, шулера и прочая публика, избегающая приличных заведений, куда их, впрочем, и не пускали. Джагга понемногу прибирал этот кабачок к рукам.

Некоторые связи он приобрел через карманника, который пытался его обокрасть в первый же день, но это была мелочь. Он взял парня и его дружков на заметку – они могли пригодиться для будущих дел.

В Джагге проявились в новых условиях все те качества, которые были у его деда и отца. Он был такой же необузданный и кровожадный, как, дед, и так же сколачивал вокруг себя разбойничью шайку. Как отец, он отличался хитростью и изощренным коварством, притворяясь рядовым обывателем.

Через некоторое время он стал самым опасным преступником Бомбея.

Начальник полиции города не мог понять, кто направлял грабителей, которые обчищали магазины и склады, не оставляя никаких следов? Почерк всегда был один и тот же: тщательно разработанный план ограбления и стопроцентная гарантия успеха. Полиция сбивалась с ног, но приезжала на место происшествия уже тогда, когда воров и след простыл, в лучшем случае им удавалось задержать мелкую сошку, но они мало что знали, а если и знали, то никого не выдавали.

– И как этому главарю удалось их так запугать? – удивлялся начальник полиции. – Они готовы собственный язык проглотить, лишь бы не сболтнуть лишнего.

В тот день Джагга, как обычно, работал на мучном складе, он следил, чтобы грузчики правильно укладывали мешки, рассчитывался с поставщиками, получал деньги от торговцев, забирающих муку.

– Господин! – подскочил к нему юркий паренек, которого все называли Китайцем. – Есть важные сведения!

– Говори.

– Мы нашли ту женщину из Лакхнау и ее сына!

Джагга схватил мальчишку за воротник и притянул к себе.

– Ты в этом уверен?

Китаец увидел близко от себя горящие злобой и ненавистью глаза и испугался: что, если он ошибся? Хозяин шутить не любит.

– Да, это точно они. Живут в припортовых трущобах. Мать работает, получает гроши, но ходит, как королева.

Джагга был так доволен услышанным, что даже вознаградил Китайца, дав ему немного денег, – такое с ним редко бывало.

Удивленный Китаец поспешил скрыться, а Джагга решил немедленно проверить сообщение и лично убедиться, что это именно та, кого он разыскивает.

Он отпустил недоумевающих рабочих, запер склад и отправился в припортовые трущобы.

Лиля несла с рынка немного овощей, риса и хлеба. Почти все деньги уходили на продукты, Ведь мальчик быстро рос, ему необходимо было хорошо питаться.

Остаток денег Лиля отдавала за жилье, и у нее почти ничего не оставалось. Конечно, приходилось очень трудно, ведь она не привыкла жить в таких условиях, но делать было нечего – надо жить, растить сына.

– Эй, поберегись! – закричал какой-то сорванец. Он пробегал мимо, толкая перед собой тележку с мусором.

«Неужели и моего Раджа ждет такая же участь? – думала несчастная женщина, – ведь ему тоже придется зарабатывать на жизнь. Дети, которые вырастают в трущобах, видят только мусор и грязь, они изгои общества. Нет, что за мрачные мысли, – встрепенулась Лиля, – нельзя так распускаться, нельзя позволять себе смотреть в будущее без всякой надежды. Мой сын, конечно, будет судьей, я сделаю все, что в моих силах».

Поглощенная тяжелыми раздумьями, женщина не заметила, как из-за каменной ограды за ней наблюдают горящие, как у волка, глаза.

«Да, это, несомненно, она, – ликовал Джагга, – хотя и сильно изменилась, благодаря заботам господина судьи. Ну что же, теперь вы в моих руках!»

Разбойник проводил ее до самого дома, скользя незаметной серой тенью. Он убедился, что все рассказанное Китайцем, – правда.

Джагга даже поговорил с соседями Лили, осторожно выясняя, на какие средства живет его старая знакомая.

– Такая гордячка, такая гордячка, – говорила соседка, – можно подумать, с неба спустилась на нашу грешную землю. Но ничего не скажу, вежливая, приветливая, – противоречила сама себе тараторящая женщина, – сразу видать, росла-то она в богатенькой семье, ну а тут люди работящие, все живут своим трудом, вот и ей, милой, пришлось ручками-то поработать, не все же в тени прохлаждаться.

Джагга слушал, не перебивая, напустив на себя вид внимательного слушателя, приезжего из другого города, который разыскивает дальних родственников.

– Занимается всякой поденщиной, – не умолкала женщина, – то постирает чего, то еще что-нибудь… известное дело, таким трудом дворцов себе не наживешь. – Она вздохнула, перескочив на другую тему. – Вот наша семья, работаем с утра до вечера, а что у нас есть? Богатые вон сладко кушают, сладко спят, живут во дворцах и ничего не делают…

Еле отделавшись от навязчивой собеседницы, Джагга ушел, сославшись на то, что он ошибся и не имеет к Лиле никакого отношения.

Джагга не мешал Лиле пытаться заработать на жизнь. Пусть кормит свое бесценное дитя, будущего судью. Джагга знал жизнь и не сомневался, что больше, чем на кусок хлеба, она не заработает. На такие деньги сына не выучишь и не отгородишь стеной от улицы. Пусть работает от зари до зари, губя былую красоту и здоровье. А если погубит окончательно и умрет – что ж, тем легче исполнится задуманное им, Джаггой.

Разбойник не хотел зла лично ей и ее сыну. Они оба существовали для него только как орудие мести. Что ж, не его вина, что именно эта женщина стала женой его врага – судьи Рагуната. Случилось бы по-другому, ему не было бы до нее никакого дела. Но прошлое не поворотишь вспять. Эта женщина должна страдать вместе со своим сыном – так, как когда-то страдал он, восемнадцатилетний юноша, и его мать, несчастная Сародж, все отдавшая своему мальчику в надежде, что его жизнь будет светлой и достойной. Они тоже не были ни в чем виноваты, их судьбы тоже оказались погублены. Теперь пришло время расплаты.

Разве это не правосудие? Рагунат осудил его, невинного. Он осудил Рагуната, виновного в неправедном приговоре. Суд свершился, приговор вынесен. И если исполнение его растянулось на многие годы и принесло страдания не только Рагунату, но и другим, – что поделаешь, раз нельзя посадить судью в тюрьму, пусть страдает на воле.

Чувствовал ли Джагга себя несчастным, ведя жизнь разбойника? Нет. Он был не из тех, кто только проливает слезы над несбывшимися мечтами. Он наслаждался каждым днем, наполненным волей, исполнением любых своих прихотей, роскошью – и, главное, риском, игрой с опасностью, без которых не бывает разбойника. А мечты – он постарался позабыть о них в тот день, когда за ним захлопнулась дверь каторжной тюрьмы. Приговор подвел черту под юностью и чистотою. Кто возьмет на военную службу бывшего заключенного? Он хотел быть военным, непременно генералом – не меньше, носить мундир, как его дедушка по материнской линии, шагать на парадах впереди строя с обнаженной саблей в руке.

Всему этому не суждено было сбыться, потому что судья Рагунат сказал, облачившись в мантию: сын вора – вор, сын убийцы – убийца.

И вот теперь перед Джаггой маленький избитый щенок – сын Рагуната. Красивый мальчик, как его мать, хорошо учится, говорят, не обманывает, не крадет, не ругается. Конечно, благородный род, голубая кровь, столько поколений знатных предков.

И все-таки судьба Раджа решена. Он, Джагга, решил ее, когда узнал, что жена Рагуната ждет ребенка. Будет так: сын судьи – вор, сын судьи – разбойник, сын судьи – бродяга.

Приговор вынесен и обжалованию не подлежит.

Джагга шагнул навстречу мальчишке и сказал:

– Вставай, ты пойдешь со мной.

– Куда? – прошептал мальчик, покорно поднимаясь.

Джагга посмотрел ему прямо в глаза.

– Ты должен стать таким же, как я, – он усмехнулся и потрепал мальчика по щеке. – Таково было желание твоего отца.

Этот человек говорит о его отце! Такое случилось впервые в жизни Раджа – он никогда не встречал кого-либо, кто был знаком с его папой.

– Так вы знаете моего отца? – спросил мальчик задрожавшим от удивления и надежды голосом и подался вперед.

Джагга утвердительно наклонил голову и сказал насмешливо:

– Да, знал когда-то. Мы знакомы давно. У меня с ним старые счеты.

Радж почувствовал, что незнакомец не был, пожалуй, другом его отца. Может быть, он даже им недоволен. Но все-таки это, без сомнения, важный господин, и, возможно, он не откажется помочь сыну своего давнего знакомого, которому нужна всего только возможность работать, кормить себя и свою больную маму, совсем выбившуюся из сил.

– Мне нужно работать, – закричал мальчик, хватая Джаггу за полы френча. – Дайте мне, пожалуйста, работу. У меня мама больна. Я буду делать все – мыть посуду, стирать белье. Я даже могу быть грузчиком. Еще я умею писать. Дайте мне работу, дайте мне работу.

Радж бился головой в плотный живот господина, судорожно вцепившись в одежду, словно пытался достучаться до того, что, как ему казалось, должно быть в каждом – до жалости и сострадания.

Но Джагга не слишком походил на сострадательного человека. Устав от криков глупого мальчишки, он отшвырнул его от себя, словно надоедливого котенка.

Мальчик отлетел к стене и сполз по ней на землю.

– Мне нужно найти работу, – прошептал он.

Джагга склонился над ним:

– Ты хочешь работать? Ты не глуп, а умные люди не работают.

– Мне нужно найти работу, – повторил мальчик.

– Учись красть.

Радж подскочил и, метнувшись в сторону, спрятался за столб, пытаясь за ним укрыться от страшных слов.

– Красть? Нет, что вы, нет, – бормотал он, инстинктивно прикрывая лицо руками, будто защищаясь от ударов.

– Ах, ты не хочешь красть?

Джагга почувствовал, как им овладевает приступ бешенства, затмевая рассудок.

Этот мальчишка хочет быть честным, порядочным человеком, может быть, даже судьей! Как его отец! Он тоже будет сидеть на возвышении и одним росчерком судейского пера решать судьбы тех, кто в тысячу раз менее преступен, чем он сам, погубивший, в этом Джагга был уверен, не одного невинного.

– Ты хочешь работать? – прорычал разбойник. – Он хочет работать! Грузчиком? Кули? Может, красильщиком на фабрике? Мешать палкой ткани в кипящем чане, дыша ядовитыми испарениями красок, которые, в конце концов, загоняют человека в могилу. Может, копать землю под палящим зноем? Может, сборщиком риса по колено в жидкой холодной грязи?

Да он, Джагга, даже милосерден, предлагая избавление от такой жизни.

Жить от подачки до подачки, потому что хозяева платят за труд, будто подают милостыню?! Думать только о том, как прожить сегодняшний день, где найти горсть риса – и никогда не быть сытым, всегда хотеть есть и спать, спать и есть, воспринимая кусок баранины, как подарок судьбы?!

Завести кучу детей, женившись на такой же, как сам, честной и порядочной рабыне, знающей в жизни только одно – работу, которая быстро высушит ее и превратит в старуху?!

Он предлагает другую жизнь – жизнь свободного человека, и пусть мальчишка не думает, что он позволит ему выбирать, нет, его судьба решена.

– Твоя судьба решена, ты слышишь?

Джагга схватил Раджа за плечи и что есть силы затряс его, крича прямо в лицо:

– Да, да, ты будешь воровать, будешь красть, грабить и убивать, слышишь? Ты будешь бродягой всю жизнь и никогда не станешь порядочным человеком. Таких, как ты, не пускают на порог дома, ты проведешь свою молодость в тюрьмах, как я, и ничто не спасет тебя от этой участи.

Он отбросил от себя мальчика, как тряпичную куклу. Радж вжался в стену, пытаясь спрятаться от наступающего чудовища.

Мальчик был очень напуган, он испытал слишком много потрясений сегодня, но эта встреча привела его в ужас.

Джагга стал медленно приближаться к своей жертве, протягивая к ней руки, – с каким бы удовольствием он задушил этого мальчишку!

Радж увидел, как надвигается на него страшная, огромная тень, заслонившая собой весь мир.

– Мама! – закричал мальчик и потерял сознание.