"Портрет миллионера" - читать интересную книгу автора (Маринелли Кэрол)

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

– Тебе не обязательно сейчас ехать.

Милли старалась прийти в себя, осознать, что же с ней случилось. Она резко села. Леонид мягко притянул ее к себе.

– Расслабься, еще только восемь.

– Как это расслабься! Да мне же надо через два часа регистрироваться в аэропорту.

– Я же тебе сказал, не надо, – облокотившись на локоть, другой рукой, едва касаясь, Леонид нежно гладил ее под одеялом, и сердце ее вновь замерло.

Милли снова видела перед собой его изыскано красивое лицо. Все это не из ее жизни, вне ее возможностей, но прошлая ночь была, несомненно, самой романтической и чувственной в ее жизни. Милли знала – она никогда не пожалеет об этой ночи и всегда будет помнить ее. Но магия не может длиться вечно. Они из разных миров – и не только географически.

Ей пришлось набраться смелости, чтобы ответить:

– Я улечу сегодня, Леонид.

– Если у тебя проблемы с визой, мой адвокат все уладит. Я куплю тебе другой билет. Несколько дней ничего не значат.

Его предложение лишь укрепило ее решимость. Такие люди, как Леонид, очень мало знают о реальной жизни. Ее приезд в Австралию требовал от нее нескольких месяцев строгого планирования и экономии. Кроме того, несколько дней отсрочки ничего не дадут – во всяком случае, ей.

– Меня ждет моя семья.

– Скажи им, что произошли неожиданные события, тебе необходимо задержаться. Послушай, ты же даже не соврешь… Ведь нельзя, чтобы все так быстро закончилось.

Леонид по-прежнему нежно гладил ее, и это действовало – возражать ему Милли становилось все трудней. Он наклонился к ней, стал целовать ложбинку между ее грудей, одна его рука слегка сжимала сосок, от вновь нахлынувшего желания Милли почти теряла сознание.

Если это продлится еще хоть секунду – я пропала.

– Нет, я должна ехать, – она отодвинула его руку и встала.

Слова прозвучали резче, чем она хотела, ее движения тоже были резкими.

Милли пыталась понять выражение его лица, но оно было холодным, бесстрастным и отстраненным. Возникшая между ними ночью близость исчезла. Что ж, так и должно быть, подумала Милли, вспомнив слезы и мольбы Клары. Она взяла свою одежду и закрылась в ванной. Конечно, ей хотелось бы продлить свалившееся на нее счастье. Был момент, когда она чуть не согласилась на его предложение задержаться, тогда не пришлось бы высвобождаться из его объятий.

Но как бы я сообщила родным, что задерживаюсь? Они соскучились, они ждут меня.

И что я им скажу?

Что богатый парень, с которым я знакома несколько часов, предложил мне обменять билет? Что я улеглась с ним в постель, почти не зная его, и решила задержаться, чтобы узнать его лучше и продлить удовольствие?

Милли всегда была осторожна, она не особо интересовалась парнями – до вчерашнего вечера. А ночью она не только не была осторожна, она вела себя просто безрассудно. Леонид был таким сексуальным, а его ласки – такими пленительными, такими пьянящими, манящими и зазывными, что Милли забыла обо всем, не думала о возможных последствиях, о возможной беременности.

О боже!

Безмозглая, наивная… Вот что она твердила себе, пока одевалась.

– Будешь завтракать? – спросил Леонид, когда она вышла из ванной.

Его винить не в чем, сама виновата, с собой бы разобраться.

– Нет, мне пора, – Милли попыталась улыбнуться, но улыбка замерла на ее губах, когда она увидела каменное выражение его лица. – Спасибо за предложение поменять билет, но…

– Пожалуй, это даже хорошо, что ты уезжаешь сейчас. У меня очень много дел на следующей неделе, я не сумел бы уделить тебе много времени, – даже с его несколько ограниченным английским это были очень жестокие слова. – Я велю своему водителю отвезти тебя в отель, он подождет тебя там, а потом доставит в аэропорт.

От этого, казалось бы, любезного предложения Милли почувствовала себя еще хуже – если такое возможно. Леонид резко изменился с момента, когда она отказалась изменить дату отъезда. Он даже не пытался изображать хорошее отношение к ней. Милли едва сдерживала слезы.

– Я возьму такси.

– Как угодно.

Милли не стала наносить макияж, лишь провела расческой по волосам. Хотелось бы выглядеть более соблазнительно. Жаль, что у такого сказочного события ее жизни столь печальный… да просто ужасный конец. Она не могла просто уйти, уйти так, словно эта ночь ничего не значила, не показать виду, как много она значила для нее. Стараясь преодолеть неловкость и смущение, Милли пробормотала:

– Дать тебе мой телефон? Возможно, захочешь позвонить?

Смелое предложение. Но когда он отрицательно покачал головой, она поняла, какую глупость совершила.

– Возможно, нет.

Пряча слезы, Милли бросилась к двери, услышав уже на пороге его красивый голос:

– Если что, ты знаешь, где меня найти.

Побросать вещи в чемодан и расплатиться за номер в гостинице – все это заняло у Милли очень мало времени. Сидя в такси, она смотрела по сторонам, разглядывая с почти ностальгическим чувством улицы, по которым гуляла накануне с Леонидом. Проезжая мимо галереи Антона, она решила попрощаться с ним и попросила водителя подождать. На ее картине в витрине стояла жирная красная точка, что означало – продано.

– Твою картину только что купили, моя славная, – таково было приветствие Антона.

– Леонид? – Только это имя крутилось у Милли в голове.

– Нет! Какая-то степенная женщина. Только ушла, чернила на чеке еще не просохли. Ты не можешь поменять билет? Кажется, удача улыбается тебе…

Сейчас у Милли появились веские основания позвонить домой, вполне понятная причина задержаться здесь. Но ей хотелось домой, к маме. Да и… не может же она вот так взять и вернуться к Леониду – после того, что он сказал ей на прощание.

– Мне действительно пора домой.

– Ну и глупо! Ты должна была бы пить шампанское со своим вчерашним кавалером. Как тебе удалось подцепить его? Знаешь, сколько женщин душу дьяволу бы продали ради свидания с ним?

– У него много любовниц? – Милли поперхнулась. – Я понимаю, он не ангел, но…

– Леонид неисправим, – хихикнул Антон. – Он только начал работать в компании своего отца и уже встречался с одной актрисой. Он тогда был никому не известен. Она приехала из Штатов рекламировать фильм. И на телеинтервью в прямом эфире была с заплаканными глазами – Леонид Коловский дал ей отставку. После этого он стал любимцем прессы. Мы живем надеждой, что скоро он переберет всех женщин и обратится к другой – нашей – половине человечества. Возможно, это хорошо, что ты уезжаешь, моя хорошая. Он закружил бы твою прелестную головку.

Поздно, уже закружил.

Снова усевшись в такси, Милли размышляла, как изменилась ее жизнь за такой короткий отрезок времени. Все свои надежды она связывала с тем, будет ли куплена ее картина. Однако теперь, когда это событие, наконец, произошло, оно уже не имело для нее такого огромного значения. То, что она считала жизненно важным, оказалось теперь чуть ли не на последнем месте. Милли едва знала Леонида, но ее ощущения стали совсем иными. Как будто за те несколько часов, которые она провела в его объятьях, из нее вынули каждую молекулу, каждую клеточку ее тела и вставили обратно, но несколько в другом порядке.

– Вы можете проехать по Коллинз-стрит?

Таксист кивнул. Да он может и целый день ехать в аэропорт, лишь бы счетчик тикал. Когда они проезжали мимо шикарного отеля, в котором жил Леонид, Милли попросила водителя ехать помедленнее. Она посмотрела на окна. Что она собиралась увидеть? По правде говоря, Милли даже не представляла, где его окно. Но она была уверена, уверена больше, чем когда-либо в чем-либо в своей жизни, что Леонид смотрит в окно, вниз, на нее.

Смотрит, как она уезжает, и, может, – Милли опустила глаза – ждет, что она вернется.