"Узы первой любви" - читать интересную книгу автора (Берланд Нэнси)

8

Все складывалось совсем не так, как планировал Дуган. Хорошее утро, с которого они начали день, счастливого продолжения не получило.

Он надеялся, что на обратном пути они уютно устроятся на заднем сиденье автомобиля с открытыми окнами, будут весело болтать и, возможно, целоваться.

Стекла в машине были действительно опущены. Но они сидели каждый у своего окна и молча смотрели на мелькавшие мимо экзотические пейзажи. Их молчание было таким же тяжелым и густым, как жаркий и влажный воздух тропиков, которым они дышали.

У Дугана едва не вырвался вздох облегчения, когда такси въехало во двор отеля и он отдал водителю пачку песо.

В номере они приняли душ – каждый на своем этаже, к неудовольствию Дугана, – и отправились обедать в ресторан на пляже. Потом взяли небольшую парусную лодку для прогулки по морю.

Они носились по бирюзовым водам Карибского моря подобно птицам, рассекавшим воздух взмахами крыльев. Иногда лодка резко наклонялась, и парус ложился так близко к воде, что, казалось, еще мгновение – и они перевернутся. Бешеное, захватывающее дух скольжение продолжалось. Но оно не могло отвлечь Дугана от мыслей о Клэр, точнее – о ее новых привычках тратить деньги и о пристрастии к путешествиям.

Родители Клэр умерли, когда им было чуть больше сорока. Все свои небольшие доходы они тратили на скромный дом и единственную, горячо любимую дочь. У них были мечты, которым не суждено было осуществиться. Понятно, что Клэр не желает еще и поэтому отказывать себе в удовольствиях. Но Дуган надеялся, что она понимает: есть много вещей, которые не купишь ни за какие сокровища. Любовь, например. Правда, сегодня вечером он как раз собирался истратить кучу денег, лишь бы все обернулось так, как он хотел и планировал, лишь бы Клэр была довольна.

Они ужинали в уютном итальянском ресторанчике, который порекомендовал портье из отеля. Обслуживание там было отменным: официанты угадывали каждое их желание и ставили на стол одно за другим блюда, заказанные Дуганом. Большинство этих деликатесов он раньше никогда не пробовал.

Потом они отправились на знаменитую в Канкуне дискотеку. Красивый большой зал освещали движущиеся лучи прожекторов. Лицо у Клэр раскраснелось, а глаза блестели, как у восторженного ребенка. И это очень нравилось Дугану. Отчуждение прошло, и он радостно увлек ее на площадку для танцев. Окруженные толпой отдыхающих, они с удовольствием двигались в захватывающем ритме ту-степа.

Когда такси, на котором они возвращались, подъехало к парадному отеля, Дуган предложил:

– Не хочешь прогуляться по пляжу?

– Я не против, – ответила Клэр. – Она посмотрела на часы и печально вздохнула: – Не могу поверить, что остался всего час, и мне надо возвращаться к своим обязанностям.

«За один волшебный час, – подумал Дуган, – может произойти чудо».

Они пересекли пустынный вестибюль, прошли по кромке бассейна мимо закрытых бара и киоска с пляжными принадлежностями. Песок зашуршал под ногами, когда они сошли по ступенькам на пляж и вдохнули соленый морской воздух. Не говоря ни слова, они взялись за руки и застыли, пораженные красотой ночного моря.

Волны загадочно переливались под лунным светом и набегали на берег с тихим шумом. Море словно посмеивалось и играло с берегом. Оно выбрасывало мелкие ракушки и камешки и тут же с водой уносило их обратно.

«Океан, как судьба, – подумала Клэр, – дарит что-то, а потом отнимает». Песок забирался в ее босоножки и, наверное, немилосердно их портил. Но Клэр не обращала внимания. Ей хотелось запомнить запахи, краски, звуки, удивительное ощущение ласки легкого бриза – и все ее чувства еще обострялись из-за присутствия Дугана.

Клэр оперлась на руку Дугана и сняла босоножки. Надев на палец, она забросила их за спину. Рука Дугана была теплой, и жесткие мозоли за четыре дня безделья, казалось, немного смягчились. Когда они вернутся домой, он снова будет работать на ферме, а она заниматься своими больными.

– Я буду скучать без тебя, когда мы приедем домой, – сказал Дуган.

– Забавно. Я подумала о том же самом.

– После такого сказочного места тебе не скучно будет снова вернуться в Сьерру?

Клэр тихо засмеялась, и ее голос слился с шумом моря.

– Я каждый день звоню домой, чтобы справиться о своих пациентах. Особенно меня волнует Памела Сью.

– Ей скоро рожать?

– Через пять недель, если она правильно вспомнила все даты.

– Но все проходит более-менее нормально?

– Более-менее.

– Вот и хорошо. А что она будет делать, когда ребенок родится?

– Заботиться о нем, я думаю.

– А сможет она позаботиться о себе и ребенке?

– Вот это как раз проблематично, – вздохнула Клэр. – Я помогу ей, конечно, но этого недостаточно.

Дуган опустил голову.

– Прости меня, Клэр, – сказал он хрипло.

– За что?

Он ответил не сразу, а когда заговорил, голос у него был серьезный и грустный.

– Я страшно виноват перед тобой. Из-за меня у тебя никогда не будет детей.

– Нет, Дуган, перестань. В этом нет твоей вины.

– Если бы ты не вышла за меня замуж, у тебя бы сейчас, наверное, был полон дом детей.

– Может, был бы, а может, и нет. Если подсчитывать все, что потерял в жизни, можно заболеть. – Она ласково сжала его руку. – В Сьерре постоянно рождаются дети. Я буду заботиться о них, видеть, как они растут.

– Это совсем не то, что иметь собственных.

– Дуган, прошу тебя. Я свыклась с тем, что не буду иметь детей, и не надо снова ворошить старое. Давай не будем портить такой замечательный вечер.

Клэр бросила босоножки на песок и села рядом с ними. Она подумала, что на самом деле смириться с этим фактом, наверное, невозможно.

Он немного замешкался и опустился рядом с ней, взял ее руку и положил себе на бедро. Это был старый привычный жест. Но после стольких лет разлуки для Клэр не было в этой позе ничего привычного. Напротив, как волны, рождаясь где-то в глубине моря, выкатываются на берег, так на нее нахлынуло тепло желания. Но Дуган, наверное, опять откажется от любви плотской, ему нужны ее обещания в вечной верности души и тела. Сможет ли она когда-нибудь разжать рот, чтобы произнести эти клятвы?

Дуган легонько провел пальцем по тому месту на безымянном пальце ее левой руки, где носят обручальное кольцо.

– Я люблю тебя, Клэр. Ты ведь знаешь это, правда?

– Дуган, я не знаю, что сказать.

– Не говори ничего. Только слушай. Я никогда не переставал любить тебя. Знаю, как ты относишься к тому, что я сделал тогда, двенадцать лет назад. Я знаю, что тебе трудно вновь заставить себя доверять мне. Но я ведь только хотел помочь тебе…

– Дуган…

– Я был не прав и понимаю это. У меня просто кружится голова при мысли о нас с тобой. Конечно, я люблю тебя. Но не уверен, смогу ли с тобой жить.

– Жить со мной? – переспросила Клэр, неприятно удивленная этими словами.

– Ты очень изменилась. Возможно, я тоже. Я доволен жизнью на ферме, а тебе хочется посмотреть мир. Я экономлю каждый пенс, а когда приходится его тратить…

– Ревешь, как бизон, – подсказала Клэр и усмехнулась.

– Тебе нравится тратить деньги. Возможно… – он поднял ее подбородок и посмотрел ей в лицо, – возможно, ты права – слишком поздно для нас начинать сначала.

Они смотрели в глаза друг другу и видели в них отражение собственной боли. Клэр казалось, что комок в горле задушит ее. Она только-только начала избавляться от прошлого, от страданий и боли, а теперь перед ней возникают новые проблемы.

Неужели они не сумеют преодолеть своих страданий?

– Идите сюда, милая леди, – сказал Дуган и притянул ее к себе. – Клянусь, сегодня мне хотелось расквасить несколько физиономий, которые рассматривали тебя в этом платье.

Клэр улыбнулась, вспомнив, как сам Дуган смотрел на нее, когда она в маленьком черном платье с глубоким декольте спускалась по ступенькам в гостиную.

Он обнял ее, и спина Клэр оказалась прижатой к его груди. В этой позе Клэр чувствовала себя защищенной и оберегаемой. Но сейчас ей хотелось вовсе не защиты. Она хотела, чтобы Дуган продолжил то, что началось прошлой ночью. Она взяла его руку и прижала к своему животу.

Дуган склонился над ее шеей и судорожно вдохнул.

– О, Клэр! Ты пахнешь полевыми цветами.

Его рука двинулась вверх. Дуган ласкал ее грудь и целовал шею.

– Ты… ты такая вкусная… как праздничный торт.

– Торт? – рассмеялась Клэр. – Очень романтично.

На Дугане были белые брюки, которые ему выбрала Клэр. Сквозь тонкую хлопковую ткань она ощутила, как его желание обрело реальное физическое проявление. Неожиданно он отстранился и развернул Клэр лицом к себе. Она обняла его и прижалась к его груди.

– Ты мой торт, Клэр, понимаешь? Самый вкусный на свете торт.

Его руки сошлись у нее на спине. Он отыскал губами ее губы. Клэр отдалась поцелую так, словно он был последним в ее жизни. Этой ночью Дуган принадлежит ей, а она – ему. Даже если право собственности заключается только в поцелуях.

А завтра? О том, что будет завтра, Клэр не хотела, да и не могла думать.

* * *

Прозаическое «завтра» началось в шесть утра, когда Клэр, Дуган и Лила, уложив свои вещи, поднялись к Гаррисонам. Они собрали медицинское оборудование и лекарства, помогли Рут уложить вещи и сувениры.

Орвила не трогали до последнего момента, пока все не было готово к отъезду. Его перевозили в кресле-каталке, которое по просьбе Клэр за небольшую плату доставил служащий отеля. Клэр провела с Орвилом несколько упражнений лечебной физкультуры, но все-таки ее беспокоило состояние пациента. Она вздохнет свободно только тогда, когда увидит Орвила на больничной койке в окружении специалистов.

Во время полета Лила сидела в кресле второго пилота и развлекала Дугана болтовней. Клэр и Рут устроились по обеим сторонам кушетки, на которой лежал Орвил. В самолете Дугана все было оборудовано для перевозки больных.

Они сделали круг над полуостровом. Клэр с грустью смотрела в иллюминатор на сказочные пейзажи Канкуна. «До свидания, райское место, – попрощалась она мысленно. – Прощайте, четыре дня счастья».

– Похоже, что вы здесь провели время лучше, чем мы, – сказал ей Орвил.

– Да, мы… то есть я, – поправилась Клэр, – увидела тут много интересного.

– Ваши дела… налаживаются?

– Немного.

– Только немного?

– Ну, если не преувеличивать, – замялась Клэр.

– «Немного» – лучше, чем ничего. Мне было бы приятно думать, что мое больное сердце помогло вам.

– Хочется быть свахой? – улыбнулась Клэр, поправляя гибкие трубки, по которым шел кислород для Орвила.

– Если я правильно понимаю ситуацию, это не такая уж трудная роль.

Клэр дружески пожала его руку. Как ей хотелось сказать кому-нибудь, даже Орвилу, что четыре дня в Канкуне сняли с ее сердца тяжесть, которая давила многие годы.

– По крайней мере, мы теперь друзья, – кивнула Клэр.

– Друзья? Кто говорит о друзьях? Я думал о большем…

– Орвил, оставь бедную девочку в покое, – прервала мужа Рут. – Посмотри, как сияют ее глаза, и не задавай никаких вопросов.

«Если на лице у меня все написано, – подумала Клэр, – то это будет черт знает что, когда мы вернемся в Сьерру».

* * *

Они приземлились в Браунсвилле, где таможенники США проверили каждый их чемодан, снова поднялись в воздух и взяли курс на Либбок.

Из отеля в Канкуне Клэр заранее позвонила в больницу города, и в аэропорту их ждал специальный автомобиль «скорой помощи», в который поместили Орвила. Клэр и Дуган последовали за «скорой» на такси.

В больнице им пришлось провести довольно много времени, пока они не убедились, что Орвил получил нужный уход, врачи сделали первое обследование и побеседовали с Клэр.

Еще час перелета – и самолет приземлился на ферме Дугана. Даже короткое отсутствие хозяина сказалось на порядке в усадьбе. Сильным ветром сорвало часть крыши телятника, и теперь в нем хозяйничали сквозняки. Напуганное ненастьем стадо завалило ограду и теперь паслось на поле со сладким картофелем Джозефа Виткобса.

Усаживая Клэр в свой пикап, Дуган мысленно прикидывал, во что ему обойдутся разрушения и сколько времени уйдет на ремонт. Попрощались они торопливо, каждый был занят своими заботами.

Прошло семь дней, в течение которых Клэр ни разу не виделась с Дуганом. Она даже не осознавала, как тоскует без него, пока проницательная Памела Сью не напомнила ей о пережитом.

– Вы очень изменились после той поездки, – сказала Памела.

Девушка лежала на кушетке – Клэр проводила очередной осмотр.

– Ты тоже, моя хорошая, – улыбнулась Клэр.

Про себя Клэр отметила, что, несмотря на все старания, лицо выдает ее. Остается только надеяться, что по нему не видно, как напрягается она каждый раз, когда звонит телефон, как соскучилась по мягкому голосу Дугана, по его ласковым рукам.

– Растем с каждым днем, – сказала Клэр и кивнула на живот Памелы.

– Растем и зреем. Скоро лопнем.

– Очень милое замечание, – усмехнулась Клэр. – Можешь одеваться.

– С малышом все в порядке?

– Насколько я могу судить, он здоров и резв, как жеребенок.

– Вот именно это у меня и родится.

Памела завела руки за спину, положила их на поясницу и слегка потянулась, болезненно сморщившись.

– Спина болит.

– Потерпи. Это нормально. Ты делаешь упражнения?

– Да, каждый день. Лила следит строго.

– Она молодец. Итак, помни, что ты должна сообщить мне о первых признаках родов. Мы отвезем тебя в Либбок. Я уже договорилась в больнице.

– А если не успеем? – Глаза Памелы испуганно округлились.

– Первые роды, как правило, протекают долго. Тебе совершенно не о чем волноваться, – успокоила Клэр. – И помни, что у меня есть биппер. Как только ты позвонишь, мы тут же отправимся.

Одетая в просторное платье для беременных, которое ей подарили Клэр и Лила, девушка выглядела неуклюжей и беспомощной. Она отвернулась от Клэр, чтобы скрыть слезы, плечи ее мелко вздрагивали. У Клэр сжалось сердце. Что станет с этой будущей матерью, которая сама, по сути, ребенок и нуждается в родительском участии?

– В чем дело, милая? – Клэр развернула ее к себе. – Ты боишься?

Памела отрицательно покачала головой, слезы ручьем текли по ее щекам.

– Лила говорит, что будет все время рядом со мной и что это не страшно.

– Что же тогда?

– Я только хотела бы… да неважно.

– Ну, ну, скажи мне. В чем дело?

Памела закусила губу, стараясь взять себя в руки, – маленькая девочка перед лицом взрослых проблем. Она заговорила прерывающимся голосом:

– Мне просто очень хочется, чтобы у малыша был отец. Хороший, нежный. Который бы заботился о маленьком и… обо мне. Чтобы он менял младенцу пеленки и кормил его из бутылочки, а потом учил бы его читать и считать. Такой… такой, как ваш Дуган, например.

– Мой Дуган? – изумилась Клэр.

Но Памела уверенно кивнула.

– Парень, с которым я… – сказала она, – ну, настоящий отец ребенка… бросил трубку телефона, когда я последний раз разговаривала с ним. А сначала он вообще заставлял меня избавиться от ребенка. О том, чтобы жениться, он не хотел и слышать.

Клэр обняла ее за плечи и тихонько погладила.

– Если бы девушки твоего возраста могли слышать эту историю, возможно, многие не стали бы так торопиться… Или, по крайней мере, были бы осмотрительнее.

– Извините меня, доктор Линвуд, что я так расклеилась. Обещаю, что больше не буду хныкать. Не знаю, как я справлюсь со всем, но я хочу всего добиться в жизни сама. Как вы.

– Вот и молодец!

Клэр ободряюще улыбалась, но на душе у нее скребли кошки. Можно многого добиться в жизни, но никогда не узнать радость материнства.

Она занесла в карточку Памелы данные обследования и уже собиралась встать, когда девушка спросила:

– А вы хотели когда-нибудь иметь детей?

Этот невинный вопрос пригвоздил Клэр к стулу. Она медленно закрыла папку. Очень не хотелось рассказывать Памеле о рождении и трагической смерти Анжелы. Прежде всего потому, что эта история может испугать девочку. Но и врать она тоже не могла.

– Я задала нескромный вопрос, доктор?

В глазах у Памелы любопытство боролось со смущением. Клэр решила отделаться молчанием. Она беззаботно махнула рукой и перевела разговор на другое.

– Все в порядке. Не забывай все мои предписания, и я жду тебя на следующей неделе.

– Вы не любите детей, да? – не унималась Памела.

– Конечно, люблю.

– Тогда почему…

– Тебе обязательно хочется знать?

– Да.

– Мне не хотелось тебе рассказывать, чтобы ты не беспокоилась о собственном ребенке. У меня была дочь, Памела. Ее звали… Анжела.

– А где она сейчас?

Клэр глубоко вздохнула и постаралась ответить ровным голосом.

– Она умерла.

– О! Доктор Линвуд! Извините меня. Я не знала, мне никто не сказал.

– Мне бы не хотелось, чтобы ты примеряла эту историю на себя. Сейчас совершенно иные обстоятельства. Тогда у нас не было доктора. А у меня возникли осложнения. Я хочу иметь детей, но… я не могу их иметь, Памела.

Клэр еще не окончила фразы, когда руки девушки обвили ее шею. В этом порыве было столько жалости и сочувствия, что Клэр невольно ощутила благодарность. Хотя если кто-то и нуждался сейчас в сочувствии, так это сама Памела.

– Это был ребенок Дугана? – спросила она.

– Да, – глубоко вздохнула Клэр.

– Я слышала, что вы были женаты.

– Много лет назад.

– Это, наверное, было ужасно для вас обоих – потерять ребенка.

– Да, ужасно. – Клэр отстранила от себя девушку и улыбнулась ей. – Но мы выжили. Жизнь продолжается.

– Так вот почему вы не хотите снова выходить за него замуж.

– Кто это говорит, что я не хочу выходить за него?

– Люди говорят, – пожала плечами Памела.

Клэр решила, что может быть откровенной с этой милой, любопытной девочкой.

– Вот что я тебе скажу. Я не бросала Дугана. Это он меня оставил. Конечно, потеря Анжелы нанесла нашей семейной жизни страшный удар.

– Он до сих пор вас любит.

– С чего ты взяла? – пробормотала Клэр.

– Да это сразу видно, когда он рядом с вами. Он с вас глаз не сводит.

– Боюсь, что ты неисправимый романтик.

– И вместе со мной еще половина города.

– Хорошо, и половина города знает лучше меня, что я не хочу выйти замуж за Дугана.

– Я не говорила этого.

– Честно говоря, мне все равно, что они думают. Единственное, что я поняла… – Клэр задумалась, подбирая слова, и неожиданно повторила его фразу, сказанную на ночном берегу: – Дуган и я… мы сейчас совсем другие люди. И все не так просто для нас.

– Может быть, доктор Линвуд. Но если бы я была на вашем месте, я бы из кожи вон лезла, чтобы быть рядом с таким человеком.

Они не услышали, как открылась дверь и вошла дежурная медсестра.

– Доктор Линвуд! Вы мне срочно нужны.

Лицо у сестры было перепуганным, руки дрожали.

– Что случилось?

– Срочный вызов.

– Кто?

– Гюнтер Бун.

– Где он?

– У себя в хижине. Это где-то далеко за городом.

– У него приступ эмфиземы?

– Наверное, я ничего не могла понять, он все время кашляет.

– Позовите его к телефону, – сказала Клэр, направляясь в свой кабинет.

Она подумала, что у Гюнтера наверняка нет кислородной подушки. Если бы она все-таки уговорила его раньше прийти в клинику, то заставила бы взять подушку со спасительным газом.

– Не могу, – ответила медсестра. – Он так страшно кашляет. Наверное, уронил трубку. Я кричала, звала его, но слышится только кашель.

– Тогда мне лучше отправиться прямо к нему, – сказала Клэр, бросая стетоскоп в медицинскую сумку. – Я не знаю, где он живет. Не могли бы вы разузнать поподробнее, пока я уложу вещи в машину?

– Конечно, – ответила сестра.

Клэр побежала к выходу. На середине коридора она с разбегу врезалась в чью-то крепкую грудь.

– Дуган!

– Привет, доктор. Где пожар?

Клэр потерла ушибленный лоб. Она собиралась наказать Дугана своей холодностью за то, что он пропадал семь дней. И ночей. Но сейчас было не до кокетства.

– Пожара нет. У меня срочный вызов на дом, вернее, в хижину. Гюнтер.

– Мне не нравится, что ты отправишься туда одна, – нахмурился Дуган.

– Ничего не поделаешь. Человеку плохо, ему срочно нужна помощь. Я и раньше слышала, как он кашляет. Ясно, что за это время его состояние могло только ухудшиться.

– Его хижину не так просто найти. Я знаю дорогу и отвезу тебя.

– Правда? – обрадовалась Клэр. – Это было бы отлично. Дорога каждая минута.

– Мы поедем на твоей машине. Если придется везти его в больницу, то удобнее будет в линкольне, а не в грузовичке.

Дуган повернулся к Памеле Сью.

– Не могли бы вы найти кого-нибудь, кто отгонит мою машину на ранчо? – Он протянул Памеле ключи. – Мой работник торопится в Либбок к своей невесте. А в машине вакцины для прививок. Я узнал, что в деревне, где я купил новых быков, вспышка болезни скота. Парень должен срочно сделать прививки.

– Конечно, – ответила Памела, – я отправлюсь к Имоджен и там найду водителя. Не беспокойтесь.

Она лукаво посмотрела на Дугана, потом на Клэр и понимающе улыбнулась.

– Я обязательно найду кого-нибудь. А вы поезжайте. И если рано закончите, не торопитесь обратно. Ведь сегодня пятница, и скоро вечер, – многозначительно подсказала маленькая сводница.

* * *

Дуган быстро вел машину. Они миновали его ферму и через две мили свернули на проселочную дорогу, которая вскоре кончилась, и поехали уже по бездорожью. Клэр думала, в каком состоянии она может найти Гюнтера и как ему помочь.

Простой деревенский дом прятался в небольшом овраге. Вокруг домика росли мескитовые деревья и буйствовала полынь. У Клэр возникло странное ощущение, словно она перенеслась в прошлое. Скажем, во времена Авраама Линкольна. Возможно, именно тогда здесь выкорчевали деревья и построили простой бревенчатый дом. Старая крыша висела лохмотьями вокруг печной трубы. У одной из стен была свалена куча хвороста – Гюнтер отапливал по-старинке. У другой стены стоял под навесом автомобиль выпуска начала пятидесятых годов.

Прихватив сумку, Клэр вышла из машины. Она услышала плач сойки, кукареканье петуха и надрывный кашель, который доносился из раскрытого окна.

По крайней мере он жив, успокоилась Клэр. Было бы преувеличением назвать внутреннее убранство хижины скромным. Из мебели в комнате находились массивная кушетка, покрытая старым выцветшим пледом, и дверь, положенная на чурбаки, игравшая роль столика. Бросив взгляд на кухню, Клэр увидела там небольшой стол и колченогий стул. На полках для продуктов стояли банки с тушенкой, супами и концентрированным молоком. Дом пропитался застоялым запахом табака.

– Спальня там, – показал Дуган.

Но и без его подсказки, по лающему кашлю, Клэр поняла, куда следует идти.

Гюнтер сидел на металлической кровати, прислонившись к стене и прижав к груди подушку. На нем была меховая безрукавка, хотя погода в октябре еще была по-летнему теплая.

– Здравствуйте, Гюнтер. Это доктор Линвуд. Вам плохо?

– Пожалуй, – с трудом произнес охотник.

В руках он держал носовой платок, на котором Клэр с горечью увидела следы крови. Она раздвинула шторы, чтобы в комнате было посветлее.

– Давно вы кашляете кровью?

– Д… две… н… недели.

Бедный Гюнтер буквально захлебывался мокротой. Клэр казалось, что она видит, как разрываются его легкие. Они, наверное, уже превратились в мокрую губку. Клэр не могла остановить болезнь, но и не могла бросить здесь старого охотника. Зима в Сьерру приходила поздно и не была лютой, но ночных заморозков, которые начнутся недель через семь, Гюнтер не переживет.

Единственным выходом было устроить его в группу подобных больных, которую, как она слышала, набирают в больнице Либбока для изучения эмфиземы. Это обеспечит ему нормальные условия, уход и, главное, не будет стоить денег.

Клэр затушила сигарету, которая еще тлела в стеклянной пепельнице, и убрала ее с кровати. Потом убедилась, что в пределах досягаемости больного нет табака.

– Кровь – это очень плохой признак, Гюнтер, – сказала Клэр, приставив к его груди стетоскоп. Через несколько минут она продолжила: – Я не многим могу вам помочь. Самое лучшее будет перевезти вас на самолете в медицинский центр Либбока.

– У меня нет денег, доктор, – отрицательно покачал головой Гюнтер.

– Перед тем как отправить вас, я сделаю несколько звонков. Весьма вероятно, что удастся вас включить в одну медицинскую программу. Вам не придется платить ни цента.

Гюнтер удивленно поднял брови, но потом снова нахмурился.

– Я не могу себе позволить летать на самолетах.

– Не беспокойтесь о деньгах. – Финансовое положение Гюнтера было для Клэр ясно без слов. – Самое главное сейчас – увезти вас отсюда как можно скорее.

Стоявший в дверях Дуган поддержал ее:

– Скажите мне, где ваша одежда, я помогу вам.

– Никуда я не поеду, – пробурчал Гюнтер.

Клэр отметила, что его приступ пошел на убыль.

– Гюнтер, пожалуйста! Вы вызвали меня, чтобы я помогла. Я рекомендую самое лучшее в этой ситуации. Мне только очень жаль, что вы не пришли ко мне, когда открылась клиника. Это вам не стоило бы ничего.

– Ну, да. И ты бы посоветовала мне то же самое, что сейчас, – отправляться в эту паршивую больницу. А там ободрали бы меня как липку.

– Есть вещи поважнее, чем деньги, Гюнтер. Ваше здоровье, прежде всего.

– Это легко говорить богатым докторам из больших городов.

– Но, Гюнтер…

– Не могу я ехать в больницу! У меня же работа. Что будет с моей работой?

– Сейчас вы все равно не можете работать. Вы едете в больницу – это решено. Я позвоню туда, чтобы предупредить.

Гюнтер не успел придумать новых аргументов. Дуган подошел к шкафу, достал из него рубашку и стал помогать Гюнтеру одеваться. Клэр обратила внимание, что Дуган внимательно рассматривает что-то за спинкой кровати.

– Что там? – спросила она.

Дуган не ответил, оставил Гюнтера самого застегивать рубашку, подошел к стене и дотронулся до небольшого свертка, засунутого между бревнами. Осторожно вытащил его.

– Что это? – спросила Клэр. – Сигареты?

– Не-ет, – протянул Дуган. – Пачка двадцатидолларовых купюр.

Он подошел ближе к стене и стал осматривать ее.

– Или я сошел с ума, или здесь все щели набиты деньгами, – сказал Дуган.

Клэр обескураженно оглянулась вокруг.

– Если все пачки с двадцатками, – прошептала Клэр, – у него денег больше, чем у нас с тобой, вместе взятых.

Гюнтер бросил на них свирепый взгляд.

– Ну и что? – спросил он с вызовом.

– Сколько времени вы вот так прячете деньги? – Дуган внимательно посмотрел на старого охотника.

– Да сколько себя помню. А тебе не нравится, что я коплю деньги?

– Не нравится, что вы не позаботились о своем здоровье. Почему не обратились к врачу несколько лет назад? Ведь у вас была чертова куча долларов.

– Эти деньги для того, чтобы их собирать, а не для того, чтобы тратить.

– Это кто сказал? – разозлился Дуган.

– Мой отец. Он все потерял во время депрессии. Все, кроме этой хижины.

Клэр слушала перепалку мужчин и ей было отчаянно грустно. Если бы Гюнтер в свое время потратил часть этих бумажек, он не умирал бы сейчас. В Филадельфии Клэр видела страшные муки таких больных. Она не в состоянии, да и никто не сможет исправить сейчас тот вред, который Гюнтер нанес своему здоровью. Его легкие восстановить невозможно. Она может только поместить его в человеческие условия, где он доживет свои дни.

– Вы много работали, чтобы скопить эти деньги? – спросила Клэр мягко.

– Вот уж точно.

– Вы никогда не были женаты?

– Нет.

– У вас есть родственники?

– Никого у меня нет.

Клэр хорошо знала, что такое одиночество. Сердце ее было полно жалости к старику.

– Значит, вам не о ком беспокоиться и некому позаботиться о вас?

Охотник согласно кивнул.

– Вы умный человек, Гюнтер.

– Хотел бы так думать. – Гюнтер гордо задрал подбородок.

– Тогда забудьте все, что произошло с вашим отцом. – Клэр быстро посмотрела на Дугана, ее слова предназначались и для него. – Вы должны сейчас думать только о себе. О том, что вам поможет, что вам доставит удобство и радость. И больше никаких мыслей о крахе экономики.

Клэр заколебалась, мысленно взвешивая, сказать ли Гюнтеру о его перспективах или оставить в неведении. Правда – лучший путь для вразумления этого больного, решила она.

– Если вы этого не сделаете сейчас, – сказала Клэр, – не позаботитесь о себе, то вскоре вам вообще не придется беспокоиться ни о какой экономической депрессии.

Гюнтер наконец согласился лечь в больницу, но он наотрез отказался лететь самолетом.

Его состояние стабилизировалось, и Клэр решила, что он выдержит полуторачасовую поездку в машине. Она позвонила в больницу и договорилась, что специалисты осмотрят Гюнтера и сообщат, берут ли они его в специальную группу.

Дуган вспомнил, что его работник собирался вечером в Либбок, связался с ним по телефону, и парень сразу согласился доставить старика в больницу. Дуган заверил Гюнтера, что соберет в хижине все деньги и положит их в банк. Старику будет достаточно одного звонка Орвилу, чтобы тут же получить любую сумму.

– Теперь ты немного успокоилась по поводу Гюнтера? – спросил Дуган.

Они возвращались в машине Клэр на его ранчо. «А могу я успокоиться по поводу тебя? – хотелось спросить Клэр. – Понял ли ты, как глупо сходить с ума из-за денег? Что это вредно не только для здоровья, но и для счастья?» Но она не могла сказать эти слова человеку, благодаря которому только что сумела выполнить свой долг.

День выдался трудным. Клэр так устала, что у нее ныло все тело. И ей не хотелось затевать спор с Дуганом. Пусть эти минуты, которые они проведут вместе, будут спокойными. Можно даже помечтать: будто они сейчас едут не на его, а на их ферму, в их общий дом.

– По крайней мере, он согласился отправиться в больницу, – сказала Клэр.

Дуган повернул на дорожку, ведущую к дому.

– Чего я никогда не ожидал от него, – сказал он. – О, посмотри: пикап здесь. Интересно, кого Памела нашла, чтобы пригнать его.

– Ты видишь свежие вмятины на машине?

– Нет, – удивился Дуган. – Почему ты спрашиваешь?

– Значит, это не Лила, – заключила Клэр.

Дуган рассмеялся.

– Почему бы тебе не зайти ко мне? – предложил он. – Я по-прежнему умею варить замечательный кофе.

«А умеешь ты по-прежнему делать замечательный массаж спины? – подумала Клэр. – Это сейчас именно то, что мне требуется». Она вспомнила, как его пальцы разминали ей плечи и шею – сначала легко и осторожно, а потом все сильнее, и по телу разливалось приятное расслабляющее тепло.

– Спасибо, – сказала Клэр, – но мне нужно возвратиться домой.

– Что-нибудь срочное?

– Я должна сделать записи в карточки, – ничего лучшего не придумала Клэр.

Дуган пожал плечами, согласившись с этим доводом гораздо быстрее, чем ожидала Клэр.

Она наблюдала, как он вышел из машины, обошел ее спереди, чтобы открыть перед Клэр дверь. Дуган всегда был настоящим джентльменом, и в хорошие времена, и в плохие. В Филадельфии Клэр не встретила ни одного мужчину с такими галантными манерами, как у Дугана, не говоря уже о других его достоинствах.

Но Дуган не торопился распахивать перед ней дверь. Он наклонился к открытому окну, сдвинул шляпу на затылок и положил локти на машину.

– Эй, доктор, не кажется ли вам, что вы пытаетесь избегать меня?

– Если бы пыталась, я не отправилась бы с тобой к Гюнтеру.

– Тогда не стоит отказываться зайти ко мне на минутку.

«Загляните ко мне в гости», —Сказал мухе паучок, —

вспомнилась Клэр детская песенка.

– Чашечка кофе – это замечательно, – сдалась она.

Клэр не была в новом доме Дугана с тех пор, как приезжала сюда делать ему перевязки. Но тогда она якобы нуждалась в помощи его экономки и не отпускала пожилую женщину далеко от себя. А теперь они будут одни – полностью одни – впервые с той ночи на берегу Карибского моря.

Если Дуган и видел, что Клэр нервничает, он не подал виду. Распахнув входную дверь, он пропустил Клэр вперед.

– Располагайся поудобнее. А я на кухню сварить кофе.

Клэр заглянула в комнату и испуганно схватила Дугана за руку.

– О Боже! Дуган, посмотри!