"Узы первой любви" - читать интересную книгу автора (Берланд Нэнси)

2

– Никак это Клэр Линвуд собственной персоной. Сразу видно столичную жительницу. Сколько лет, сколько зим!

Клэр направлялась к столику в угловой кабинке, но задержалась, чтобы ответить.

– Здравствуйте, Гюнтер Бун! Рада вас видеть. Как идет охота, как ваши капканы?

Гюнтер сидел у стойки на высоком табурете, который был явно мал для его массивного тела. Он провел рукой по густой черной бороде. «Парикмахера у них нет, что ли?»– подумала Клэр. Гюнтер, похоже, не стригся со дня ее отъезда.

– Пока ты жила в большом городе, – усмехнулся он, – все позабыла. Сейчас не охотничий сезон.

– Да, наверно, забыла, – ответила Клэр с дружеской, но несколько натянутой улыбкой.

Лила хлопнула карточкой меню по столу:

– Давай закажем скорее, пока у Имоджен не кончились куриные бифштексы.

Но Гюнтер не отставал от Клэр.

– Я думаю, эти задаваки в Филадельфии не очень-то разбираются в охоте с капканами? – усмехнулся он.

Прежде чем Клэр успела ответить, Опал Синклер со стуком поставила на стойку перед Гюнтером фарфоровую чашку с отбитым краем. Горячий кофе выплеснулся на руку старого охотника.

– Ай! Ты обожгла мне руку!

– Жаль, что не рот, – тихо проворчала Опал.

Она широко улыбнулась Клэр.

– Рада снова увидеть твое милое личико, Клэр. Мы скучали без тебя. Что вам дать?

– Два куриных бифштекса, два гарнира и бисквиты, – распорядилась Лила.

– Нет-нет, всего по одному, – поправила Клэр тетю. – А мне овощной салат и чай из трав.

– Чай из трав! – передразнил ее Гюнтер. Он презрительно смотрел на Клэр в зеркало напротив стойки. – Мы тут не пьем травяной чай. Это тебе не Филадельфия, – сказал он.

Опал наклонила кофейник и плеснула в чашку Гюнтера. Горячий кофе снова пролился на его руку.

– Оставь девочку в покое, – пригрозила Опал, – а то я обварю тебе ноги!

Не отрывая от Гюнтера сердитого взгляда, она через плечо передала заказ на кухню.

Облик Опал, ее манеры напомнили Клэр то время, когда они с Дуганом заходили в кафе. Чаще, чем раз в месяц, они себе этого позволить не могли.

Гюнтер тихо выругался. Клэр взглянула на его руку и поспешно вышла из-за стола.

– Дайте мне посмотреть, – сказала она.

Гюнтер отпрянул и зашелся кашлем.

– Я… не хочу… никакой помощи… от тебя, – он не мог справиться с удушьем.

– Опал, принесите, пожалуйста, Гюнтеру таз с холодной водой. И проследите, чтобы он продержал в ней руку минут тридцать.

– Этому старому дураку лучше туда голову засунуть, – проворчала официантка, но медленно направилась в строну кухни.

– Давно ли у вас этот кашель, Гюнтер? – спросила Клэр.

Кашель был глубокий, грудной, и после приступа охотник долго не мог отдышаться.

– Он всю жизнь кашляет, сколько помню, – сказала Лила. – Слишком прижимист, чтобы тратиться на доктора.

– Если вы зайдете сегодня вечером ко мне в гостиницу, я вас осмотрю, – пообещала Клэр.

– Я не…

– Платить не надо, – прервала его Клэр.

Гюнтер ничего не ответил и отвернулся к двери. Его лицо покраснело, то ли от кашля, то ли от негодования – понять было трудно.

Она вернулась к Лиле.

– Знаешь, тетя, мне что-то не по себе. Не удивлюсь, если окажется, что мое возвращение – большая ошибка.

Почувствовав чей-то взгляд, повернулась к окну. В просвет между клетчатыми занавесями прямо на нее смотрел Дуган. Он улыбался краешком рта, на щеке обозначилась ямочка. Она зажмурилась, а когда открыла глаза, Дугана уже не было. Клэр подошла к окну и увидела, что он садится в кабину грузовичка.

– Жаль, что уехала, не дождавшись лучших времен, – услышала она за спиной голос Опал. – У твоего сейчас дела идут хорошо.

Клэр резко повернулась. Пора Опал, а значит и всем в Сьерре, узнать правду, почему она уехала двенадцать лет назад.

– Для вашего сведения, я не бросала его…

– Он даже купил самолет, – продолжала Опал. – В самом деле, самолет. Маленький, правда, но настоящий. Теперь Дуган тех, кто заболеет, доставляет на самолете в больницу Либбока или Амарильо. Как они называют это?

– Медэвакуация, – ответила Клэр машинально.

Она подумала, что, очевидно, у Дугана действительно наладились дела, когда он избавился от жены.

– Ты хочешь посмотреть клинику? – Лила не очень ласково дернула племянницу за рукав. – Тогда сиди и ешь.

Но Клэр вяло водила вилкой по тарелке и думала о сегодняшних встречах в Сьерре.

Клэр не могла избавиться от грустных мыслей и утром следующего дня. Значит, Фред и Гюнтер считают именно ее виновницей развода. И дали понять, что не будут бить в литавры по поводу ее возвращения.

– Ничего не скажешь, замечательно. Просто замечательно, – пробормотала она.

Клэр застегнула красивую белую блузку, сшитую на заказ, надела светло-голубой костюм, который специально для этого случая долго и тщательно выбирала в магазине, – хотелось предстать перед больничным советом в строгом и элегантном наряде. Но, возможно, все это ни к чему, и у нее нет никаких шансов быть избранной.

А так хотелось получить эту работу! Есть Дуган или нет Дугана, почему прошлое должно вторгаться в ее нынешнюю жизнь и карьеру? Этого нельзя допустить. Сейчас главное – убедить совет в своей высокой квалификации и твердом решении вернуться в родной город. Бог свидетель, она была бы счастлива прожить здесь всю оставшуюся жизнь.

«Всю оставшуюся жизнь», – повторила она, спускаясь по старым дубовым ступеням в холл отеля. Когда-то у них с Дуганом была такая игра: он подхватывал ее на руки, кружил и требовал сказать, как долго она будет любить его; Клэр молчала и делала вид, что смущается, а на самом деле любовалась его ямочками на счастливом лице. Потом он опускал ее и продолжал «пытку» щекоткой. Клэр заливалась смехом, отбивалась и наконец выкрикивала: «Всю оставшуюся жизнь!»

Как жаль, что эти чувства не были взаимными!

За чашкой ароматного чая в холле Клэр встретилась с еще двумя соискателями. Клэр понравился пятидесятилетний педиатр из Амарильо, доктор Хардести. Но возраст будет явно играть против него. А вот специалист по инфекционным болезням из Чикаго настоящий конкурент. У него отличные рекомендации и весьма подходящий возраст – чуть больше тридцати. Если прибавить к этому мягкие располагающие манеры, приятную итальянского типа внешность и то, что он недавно развелся с женой, то успех у женской половины городка ему обеспечен.

Дверь столовой приоткрылась, и показалась Лила.

– Доктор Линвуд, совет приглашает вас.

Клэр улыбнулась, подхватила рекомендации и собственные проекты организации медицинской помощи в Сьерре. Она волновалась, но была уверена, что справится с волнением.

– Желаю удачи, – сказала Лила, прежде чем распахнуть дверь. – И постарайся не смотреть на меня, когда будешь там.

Замечание тетушки смутило Клэр.

Солнечный свет вливался в комнату через высокие окна, задрапированные тюлевыми занавесками. На столах расставлены букеты свежих цветов. В любое другое утро здесь бы толпились постояльцы, болтали с хозяйкой в ожидании завтрака, потягивали кофе за удобными столиками, покрытыми голубыми скатертями.

Но сегодня столовая была приготовлена для делового заседания попечительского совета. Девять его членов сидели за длинным столом спиной к двери и лицом к стулу для претендентов. «Инквизиторский стиль», – подумала Клэр. По блестящему лысому затылку она узнала Орвила Гаррисона. Кроме него и Лилы, за столом сидели еще две женщины и пять мужчин. Они будут определять ее судьбу. «Приготовиться к допросу первого класса», – велела себе Клэр.

Едва переступив порог, она почувствовала напряжение в комнате. В воздухе пахло свежими бисквитами. Вентилятор у потолка не мог разогнать ароматы кухни. И все-таки атмосфера была напряжена до крайности.

Она подошла поближе и, обводя взглядом сидящих за столом, попыталась догадаться, что означают эти смущенные лица. Негодуют ли они так же, как Фред и Гюнтер, из-за ее приезда? Или это нечто другое, чего она еще…

Не может быть! Клэр резко остановилась. Ослабевшие пальцы разжались, и рекомендации веером упали на ковер.

Дуган.

Клэр почувствовала, как ей сдавило горло. В десяти шагах от нее, в центре стола сидел Дуган. Она всегда ощущала, что его окружает интенсивное поле какой-то энергии: сидит ли он в седле на Аполузе или в кабине грузовичка, или улыбается ей за обеденным столом, а в его глазах светится радостное предвкушение того, что произойдет в спальне через несколько минут. И сейчас эта энергия вновь захватывала ее.

Лила послала племяннице грозный взгляд. «Возьми себя в руки, иначе ты произведешь на попечителей плохое впечатление», – говорили глаза тетушки.

Дрожащими руками Клэр собрала с пола бумаги, глубоко вдохнула и задержала дыхание, как бы призывая все свои силы. Этот прием помогал ей прежде справляться с волнением и приступами глубокой тоски в первый год после развода.

Чертов Дуган! Однажды он уже исковеркал ее жизнь, больше она этого не позволит. Нужно не обращать на него внимания и сосредоточиться на том, как убедить совет, что именно она – тот доктор, который нужен городу. «Легко сказать», – подумала Клэр.

Она обошла стол, вручая каждому члену совета свои рекомендации, пожимая руки и улыбаясь. Оказавшись рядом с Дуганом, она сумела сохранить деловой вид, хотя колени у нее подгибались. Он поздоровался с ней за руку, и она не смогла унять дрожь пальцев. Она надеялась, что он прочтет ее взгляд: «Пожалуйста, обращайся со мной, как с посторонней«. Но Дуган обворожительно улыбнулся и сказал хорошо знакомым, чуть хрипловатым голосом:

– С возвращением, Клэр!

– Спасибо, Дуган, – тихо ответила Клэр.

Она села на стул, который показался ей местом для пыток.

Целую вечность она ждала, пока члены совета изучат ее документы. Они должны убедить их, ведь Клэр выросла в Сьерре, хорошо знает характер местных жителей, их чувство собственного достоинства, их уважение к традициям. Осознает их страх за будущее детей, ведь молодым людям федеральное правительство платит деньги, чтобы они не занимались фермерством и не снижали цены на сельскохозяйственную продукцию. Вот молодежь и уезжает из Сьерры, пополняя армии бездельников в больших городах. Клэр понимала, что нужно местным жителям.

Но если она так уверена, почему пять или десять минут ожидания превратились в томительный час? Почему ей вдруг показалось, что юбка у нее слишком короткая?

Дуган, слава Богу, углубился в изучение ее документов. У него длинные, тонкие пальцы. Сейчас они перебирают странички подготовленных ею бумаг.

Ну как же ей выдержать это собеседование, если все – его улыбка, жесты, его тело, – все вызывает волну воспоминаний? И, черт подери, сладких воспоминаний!

Дуган откашлялся.

– Клэр… Доктор Линвуд, это – впечатляющие документы.

– Спасибо. – Клэр почти справилась с голосом.

– Каждый из нас задаст вам один-два вопроса. Потом, если хотите, можете спрашивать вы.

Не о чем ей спрашивать Дугана. Единственное, что ее интересовало, – почему он возглавляет совет. Клэр бросила на тетушку выразительный взгляд, но та быстро отвела глаза в сторону. Почему Лила не предупредила ее?

Орвил Гаррисон, благослови Бог этого скрягу, первым начал задавать вопросы. Клэр подумала, что этот совет наверняка провалит ее. И решила послать их к дьяволу – Орвила, Дугана и всех остальных впридачу. Ничего, если они отвергнут ее, потом будут локти кусать. Они еще услышат о ее профессиональных успехах!

– Что я хочу узнать… что мы все хотим узнать, – поправился Орвил, – почему вы вызвались на эту работу? Вы ведь не приезжали сюда… сколько… десять, одиннадцать лет?

– Двенадцать, – резко сказала Клэр. – Всю жизнь я мечтала, чтобы в Сьерре был доктор. Мы так в нем нуждались. В детстве я видела, как мои друзья ломали ноги или бредили в лихорадке. Родителям приходилось везти детей за сорок миль к врачу. Вы знаете, я потеряла родителей. Маму унесла вирусная пневмония, а отец умер от почечной недостаточности. Это тяжелые болезни, и смертность от них не маленькая. Но врача рядом не было, врача, который бы вовремя поставил правильный диагноз и порекомендовал нужное лечение. – Клэр сделала паузу, стараясь, чтобы голос ее звучал ровно. – И вы, конечно, помните, что когда мне срочно понадобилась квалифицированная помощь, ее некому было оказать.

– О, да, – смутился Орвил и кивнул. – Ребенок.

Дуган поднял глаза – в них была та же боль, что сжимала сердце Клэр. Он откашлялся.

– Еще вопросы, Орвил?

– Только один. Я извиняюсь, Клэр, что вызвал тяжелые воспоминания. Но я все-таки хочу знать. Это из-за денег? Или вы действительно хотите жить здесь с нами, в маленьком городке?

Клэр выпрямилась на стуле и, растягивая слова, медленно сказала:

– Если вы изберете меня, я не нарушу контракт. Обещаю. Я была бы счастлива оставаться здесь… всю оставшуюся жизнь.

Дуган пристально посмотрел на нее, но Клэр отвела глаза.

– Это все, что я хотел узнать. – Орвил закрыл папку.

– Харви, вы следующий, – обратился Дуган к хозяину скобяного магазина.

Дальнейшее собеседование проходило более спокойно. Во многом благодаря доверительному тону, который задал Дуган. Клэр смогла немного расслабиться. Она видела, что Дуган смотрит на нее с уважением, и для нее это было важнее, чем он, наверное, предполагал.

Когда вопросы кончились, настала очередь Клэр спрашивать.

– Если вы выберете меня, с кем из совета я буду непосредственно сотрудничать?

Девять пар глаз, включая теткины, дружно уставились в стол.

– С вами буду сотрудничать я. – Дугану снова пришлось прочистить горло.

– Ты? – выпалила Клэр и тут же пожалела, что одним словом выдала свои чувства.

– Да, я. Поскольку врач не должен заниматься финансовыми делами, вести расчеты с пациентами буду я.

Клэр старалась не выдать себя снова и говорила подчеркнуто официально.

– Я смогу вызывать неотложную помощь и приглашать специалистов для консультаций?

– Конечно.

– Мне будут нужны медсестра и регистратор.

– Вы сможете оформить того, кто вам подходит.

– Часы работы клиники?

– На ваше усмотрение.

– У вас есть возражения против программы диспансерного обследования детей, которую я предложила? Или спонсорства для хороших учеников, пожелавших стать врачами?

– Отличные идеи, – ответил Дуган, и Лила согласно кивнула.

– Нам нужна аптека.

Клэр специально говорила «нам», а не «вам», как это было написано в ее проекте.

– Непременно. Составьте список всего необходимого, а об остальном я позабочусь сам. Мы не хотим, чтобы наш врач корпел над бумагами, когда ей… или ему, – запнулся Дуган, – надо заниматься больными.

– Вы ответили на все мои вопросы, – сказала Клэр.

– Мы ждем вас завтра утром, – сказал Дуган.

Члены совета стали прощаться с Клэр. Она справилась с собой, когда ее рука очутилась в твердой ладони Дугана. Но ей едва хватило сил дойти до выхода.

Закрыв за собой дверь, Клэр обессиленно прислонилась к стене. Она чувствовала, что упадет, не добравшись до стула. Это было похлеще, чем экзаменационные стрессы в институте.

Клэр открыла глаза и увидела Фреда за стойкой.

– Фред, слава Богу, ты здесь. Можешь дать мне руку?

Он подошел к ней.

– Вам плохо?

Он помог ей добраться до кресла в дальнем углу холла, подальше от любопытствующих взглядов.

– Почему никто не сказал мне, что Дуган возглавляет совет? – спросила она Фреда.

– Наверное, потому, что вы не спрашивали.

– Конечно же, спрашивала! Тетушка просто игнорировала мои вопросы.

– Только не надо думать, что Дугана выбрали председателем, чтобы он упрекал вас за ваш уход от него.

Силы неожиданно вернулись к Клэр.

– К твоему сведению, это не я бросила его.

– Но Орвил сказал…

– То, что ему было выгодно. Орвил ненавидит меня с тех пор, как мой отец срезал его сына на экзамене и выставил из футбольной команды. Ты помнишь, как был тогда зол Орвил. Папа умер прежде, чем наш банкир успел отомстить. Поэтому он решил отыграться на мне. Это было несложно. А что говорил Дуган, когда я уехала?

– Ничего. Только тосковал очень. Он совсем перестал улыбаться, Клэр. Ты разбила ему сердце.

Фред не заметил, как перешел на «ты».

– Я разбила ему сердце? – Она откинулась назад, не веря своим ушам. – Фред, я никогда бы не подумала, что ты можешь обвинить меня в этом. Я не готова сейчас говорить, но когда-нибудь расскажу тебе, как все было на самом деле. Могу только поклясться – если чье-то сердце и разбилось, то мое.

Старик сдвинул соломенную шляпу на затылок и почесал голову.

– Конечно, если ты найдешь для меня минутку, если позовешь и даже поделишься своими мыслями, может быть, я и пойму тебя.

Сердце у Клэр сжалось, когда она увидела выражение боли на лице Фреда. Как это она не подумала раньше о близких людях, которых оставила здесь? О том, что они могут превратно истолковать ее отъезд? Почему она решила, что Дуган начнет объяснять им, в чем дело?

– Мне очень жаль, – сказала Клэр. – Правда, очень. Я… я должна была написать. Я не догадывалась, я не знала, что тебе тоже плохо. Ты простишь меня, Фред?

Он вытащил мятый платок и вытер нос.

– Ты была мне как дочь. Я сидел и ждал письма со дня на день.

Фред засунул платок в карман рабочих штанов.

– Должно быть, тебе было очень больно, Клэр. Если бы ты только сказала мне…

– Мне в самом деле было очень горько. Настолько, что я была не в силах ни о ком думать.

Клэр поднялась и крепко обняла его за шею. Фред прижал Клэр к узенькой старческой груди и тихонько гладил ее по спине. Именно так он утешал Клэр прежде, когда она подростком горько переживала потерю родителей.

– Как там прошло? – спросил Фред и кивнул в сторону столовой.

– Плохо. У меня нет шансов.

– Ну-ну, не огорчайся. Лучше улыбнись.

– Боюсь, что не получится, – сказала в ответ Клэр. – Знаешь, что? У тебя есть свободное время? Я бы с удовольствием проехалась, но не одна.

– Думаю, здесь обойдутся без меня. Подожди на улице, я предупрежу миссис Картер.

– Дела у Дугана, как видно, идут хорошо, – сказала Клэр.

Она поставила ногу на перекладину ворот в ограде, опоясывающей владения Дугана. Клэр была удивлена тем, как здесь все переменилось. Сто шестьдесят акров земли совершенно не походили на лоскутные поля пшеницы и хлопка, которые они с Дуганом пытались спасти от вредителей и засухи.

В стороне от дороги за большой зеленой лужайкой стоял новый дом из красного кирпича. За ним почти не было видно небольшого старого фермерского дома, в котором они жили.

Клэр увидела стадо примерно в сотню голов. Коровы стояли на пастбище, отвернувшись от ветра, и солнце блестело на их крепких черных спинах. Южнее мягко колыхалось желтое море созревающей пшеницы. На восток ровными рядами уходили посадки хлопка. Вдалеке она увидела сооружение, похожее на авиационный ангар.

Как мог один человек за каких-нибудь десять лет сделать все это?

– Тебе хорошо жилось в Филадельфии? – спросил Фред, откусывая кончик сигары.

– Да, неплохо. Но я скучала по всему этому. Я скучала по дому, – поправила себя Клэр.

– Наверное, ты знаешь – здешние жители бьются об заклад, что вы оба сделаете еще одну попытку соединиться.

– Не ставь свои деньги. Дуган давно разлюбил меня. Кроме того, – Клэр проглотила горький комок, – я и думать об этом не могу.

– Да, – кивнул Фред, – конечно… бедная крошка, которую вы потеряли. После такого несчастья на все смотришь по-другому.

Клэр взглянула в сторону семейного кладбища Николсов. Она, мать Анжелы, даже не знала, какой памятник установили на могиле дочери.

– Трудно представить себе, что мы пережили, когда потеряли Анжелу.

Клэр нашла глазами то место на хлебном поле, где родилась дочка. Роды начались неожиданно и протекали очень тяжело. Телефона у них не было, а старый грузовичок накануне сломался. Дуган побежал за помощью на соседнюю ферму. Когда он вернулся вместе с миссис Фланниган, Анжела уже появилась на свет, а Клэр лежала без сознания в луже крови.

Фред догадался, о чем вспоминает сейчас Клэр. Он ласково обнял ее за плечи. Клэр взглянула на него с благодарностью и беспомощно улыбнулась.

– Никому не пожелаю испытать то, что пришлось мне, – прошептала она, – что выпало Анжеле. И это одна из причин моего возвращения сюда.

Шум приближающегося автомобиля заставил их обернуться. По извилистой грунтовой дороге лихо катила старенькая машина Лилы. Вот к кому у Клэр есть несколько серьезных вопросов.

Догадываясь о настроении племянницы, Лила подняла руки в оборонительном жесте. Словно Клэр собиралась нанести ей боковой удар в челюсть.

– Прежде чем ты начнешь кричать, – сказала Лила, – я хотела бы объясниться.

– Почему? Почему ты мне не сказала о Дугане? Почему ты не предупредила, что он возглавляет совет?

– Глупый вопрос. Скажи я тебе раньше, ты бы все послала к дьяволу и никогда не приехала на собеседование.

– Ну, я приехала, собеседовала. – Клэр скрестила руки на груди. – И теперь прекрасно вижу, куда это меня привело.

– Куда же? – невинно подняла брови Лила.

– На ближайший самолет. Хорошо еще, что я не отказалась от места в клинике семейной медицины в Филадельфии.

Лила внимательно рассматривала облупившийся лак на ногте.

– На твоем месте я не стала бы торопиться заказывать билет.

– Я и не тороплюсь, хочу пожить дома несколько дней. Кроме того, тетушка, я надеялась уговорить тебя поехать со мной, погостить у меня несколько недель. – Можешь ты минутку помолчать, милый мой доктор? Я здесь не для того, чтобы вести светские или семейные беседы, – сказала Лила. – Я здесь при исполнении служебных обязанностей.

– Каких обязанностей?

Клэр насторожила загадочная улыбка коварной тетушки.

– Дуган попросил меня передать тебе сообщение. Конечно, если бы он знал, что ты здесь, он бы и сам сказал тебе.

– Что за сообщение?

Лила пожала плечами, явно наслаждаясь моментом.

– Он сказал…

– Да?

– Чтобы я передала тебе…

– Тетя Лила!

– Докторов осталось только двое.

– И?..

– Ты один из них.

Клэр схватила в объятия свою миниатюрную тетушку и закружила ее.

– Замечательно!

– Эй, поставь меня сейчас же на землю.

– Кто второй врач?

– Этот красавчик из Чикаго. Он загипнотизировал своими сладкими речами некоторых членов совета. Но с тобой он не выдерживает никакого сравнения.

– Хорошо бы ты оказалась права… Когда вы голосуете?

– Завтра утром.

Клэр посмотрела в сторону Сьерры. Неужели ее мечта исполнится?

– О, тетя Лила, не знаю, как дождаться.

Фред отправился домой вместе с Лилой – Клэр хотелось побыть несколько минут одной. Она еще раз посмотрела на угодья Дугана. Дерево магнолии, которое они посадили в честь своей свадьбы. Ровные ряды стожков сена. Прежде они складывали сено в сарай. После этой работы травинки, забравшиеся в одежду, покалывали тело. Клэр и Дуган выбирали их друг у друга из одежды, дурачились на сене, и всегда эти игры заканчивались одинаково – восхитительными моментами любви.

Клэр глубоко вздохнула. Какой здесь замечательный воздух! Так пах ее дом – свежевспаханной землей, скошенными травами.

Громкий лай прервал ее мечтания. Неужели Лентяй – пес, которого они нашли со сломанной лапой и взяли к себе? Клэр позвала его знакомым посвистом. Действительно, в тени крыльца лениво лежал Лентяй. Клэр свистнула сильнее. Старый пес поднялся на ноги и заковылял к ней по стриженой лужайке, где прежде, как ей помнилось, росли только сорняки.

Клэр присела на корточки и протянула руки через прутья ограды, чтобы почесать Лентяя за ухом. Он радостно скулил и бил хвостом по бокам. Затем исхитрился и лизнул Клэр в щеку.

– Ты рад моему возвращению, дружище?

Значит, теперь тех, кто приветствует ее появление на родине, стало четверо – тетя Лила, Опал, Фред и Лентяй. Причем в отношении Опал Клэр не была полностью уверена.

Впрочем, сейчас это не занимало ее. Клэр хотелось нарвать букетик полевых цветов, зайти за ограду и положить цветы на могилу Анжелы.

Но это была ферма Дугана. Если она зайдет на чужую собственность, то нарушит право владения.

Право владения, черт подери! Может ли кто-нибудь запретить матери поклониться могиле ее единственного ребенка?

Клэр принялась собирать цветы. Ей хотелось, чтобы букет был нарядным, чтобы он отражал счастье тех нескольких часов, на которые Анжела посетила этот мир. Клэр рвала гвоздики, фиалки и веселые цветы, похожие на маргаритки.

Калитка в покрашенном белым цветом металлическом ограждении кладбища была открыта. Три коротких шага, и Клэр оказалась перед могилой дочери. На мраморной плите надпись: «Родилась и умерла 1 мая 1981 года». Могила украшена фигуркой пухлого круглолицего ангела. «Как он не похож на Анжелу, – подумала Клэр. – Она была такой худенькой».

Клэр наклонилась и погладила ковер сочной зеленой травы. Видно, что за газоном ухаживали, он был мягким и нежным, как бархат. Она опустилась на землю и закрыла глаза.

Кожа Анжелы была тонкой, почти прозрачной, крохотные пальчики сжаты в кулачки.

Слезы! Казалось, само сердце Клэр исходило слезами, не в силах и через столько лет смириться с болью утраты.

– О, Анжела, как мне не хватает тебя! – проговорила Клэр сквозь рыдания.

Лентяй тихо заскулил, словно сочувствуя ей. Клэр не знала, как долго она просидела так, вся в слезах, погруженная в воспоминания. Она очнулась, когда услышала скрип калитки и шаги. Чья-то тень упала на ее лицо. Клэр подняла голову и вздрогнула.

– Дуган! Я не слышала, как ты подъехал.

Он все еще был в костюме, галстук чуть сбился в сторону. Дуган опустился на корточки рядом с ней.

– Они сказали мне, что ты здесь. – Он вырвал сорняк из газона у могилы.

Клэр думала, что ощутит злость, разговаривая с Дуганом, но злости не было. Только горечь утраты и печаль.

– Спасибо, что ты ухаживаешь за Анжелой. Плита… кладбище… очень красивые.

– Я старался сделать так, как тебе бы понравилось.

Вот теперь злость пришла. Если бы он не заставил ее уехать, ему бы не пришлось догадываться, как бы она хотела увековечить память дочери. Она могла бы участвовать в выборе плиты и памятника. И они поддерживали бы друг друга, как все нормальные родители, потерявшие ребенка. Она бы выбрала, какие цветы посадить на могиле, и ухаживала бы за ней. Возможно, так она справилась бы с горем, отвлеклась. А он лишил ее этой возможности.

Руки, безвольно лежавшие на коленях, сжались в кулаки.

– Если бы ты меня не выгнал, ты бы знал, чего я хочу, – сказала она зло.

– Клэр, пожалуйста. Не здесь, не сейчас.

Он сжал ее локоть, наверное, пытаясь утешить. Но прикосновения Дугана – это не объятия Лилы или Фреда. Они всегда значили для нее слишком много. До сих пор значат.

– Я… я была бы тебе благодарна, если бы ты не прикасался ко мне, – сказала она дрожащим голосом.

– Я не имел в виду ничего такого… Просто ты сидела здесь такая несчастная, печальная. Я подумал, что ты нуждаешься в участии… друга.

– Друга? – Кончики губ Клэр опустились. – Шутка, я полагаю.

– Я хотел бы быть твоим другом.

– Не уверена, что это возможно.

– Может быть, со временем, – сказал Дуган и поднялся. – Послушай, я оставлю тебя одну. Чувствуй себя свободно и приходи, когда хочешь.

– Да, спасибо, я приду.

Клэр еще раз коснулась пальцами плиты и тоже поднялась, направилась к машине. Дуган провожал ее.

– У тебя хорошо идут дела, – сказала она.

– Это наша общая заслуга.

– Я здесь ни при чем. Но как тебе удалось превратить запущенную ферму, – Клэр провела рукой вокруг, – во все это?

– Много трудился. К тому же мне просто повезло.

– Каким образом?

– Через полгода после твоего отъезда однажды ночью позвонил Орвил.

– Что еще он хотел?

– Ты помнишь Джона, его сына?

– Да, конечно, помню.

– Джон тогда только вышел из наркологической клиники.

– Джон? Никогда бы не подумала, что он попытается излечиться от алкоголизма.

– У него не было выбора. Какое-то время Орвил все улаживал, если Джон напивался и выворачивал чей-нибудь почтовый ящик. Но однажды утром он врезался в парфюмерный магазин Мэрибэл, пьяный как свинья. Все там разгромил, выехал в потеках одеколона и шампуня. Мэрибэл вызвала полицию. У Джона было два выхода – отправиться либо в тюрьму, либо на лечение.

– Должно быть, Орвилу трудно было пережить это.

– Да, очень. И когда Джон вышел из клиники, отец искал место, куда бы его пристроить подальше от старых дружков. Вот он и попросил меня взять Джона в работники за жилье и еду.

– И ты это сделал, – кивнула Клэр. – А чем в ответ тебя отблагодарил Орвил?

– Какое-то время ничем.

– Потом?

– Джон, должно быть, порассказал ему о моем печальном положении. А потом Джозеф Виткобс объявил, что будет давать своего племенного быка-победителя для развода местным фермерам. Я бы мог создать свое стадо, но не было денег.

– И?..

– Орвил помог.

– Как? – спросила Клэр подозрительно.

Дуган замолчал, а затем нехотя добавил:

– Он дал мне денег взаймы.

– Подожди минуточку. Ты хочешь сказать, что после того, как я уехала, он дал взаймы тебе денег, в которых мы отчаянно нуждались? Денег, которых он не дал нам?

Дуган какое-то время смущенно рассматривал свои ботинки, потом поднял голову и посмотрел на Клэр.

– Да. Я расплатился с ним меньше чем за год.

Клэр потрясла головой: ей трудно было поверить в то, что она услышала.

– Я хочу, чтобы ты понял меня правильно. – Она говорила медленно и раздельно. – Я не завидую твоему успеху. Но тебе не приходило в голову, что Орвил выбрал время для того, чтобы оказать тебе помощь? Что он, наконец, добился того, чего хотел, – отомстил мне.

– Орвил не святой. Но он изменился. И Джон помогал мне на ферме…

– Чего я никогда толком не могла.

– Клэр, пожалуйста. Давай оставим это.

– Ну, нет. Я не могу забыть, как рыдала по ночам в пансионе тетушки Софии. Я не могу забыть, что человек, которого я любила, выгнал меня, когда я в нем очень нуждалась. – Клэр оглянулась и посмотрела на могилу дочери. – Я не могу забыть, что ты лишил меня даже могилы дочери.

– Я отправил тебя, но не удерживал от возвращения домой. – Разве? – зло переспросила Клэр.

Она была готова осыпать его множеством обвинений.

– Клэр, – сказал Дуган мягко, примирительно, – Анжела умерла. Но она здесь, – он прикоснулся одной рукой к своей груди, а другой коснулся чуть ниже ее плеча, – и здесь…

Он снова дотрагивался до нее. И снова она почувствовала сумятицу желаний – броситься к нему и бежать от него.

– Не прикасайся ко мне, Дуган! Ты не имеешь права. Больше не имеешь.

– Я не хотел обидеть тебя.

Клэр искала повод уехать.

– Мне нужно вернуться в город. Я должна сделать несколько звонков.

– Лила сказала тебе, что совет выбрал тебя и доктора из Чикаго?

Этот разговор Клэр могла продолжать, не боясь, что голос подведет ее.

– Да, хотя после допроса с пристрастием, который вы устроили мне, кажется, у меня не так много шансов получить эту работу.

– Если бы это было так, тебя бы не выделили из других пяти претендентов.

– Скажи мне только одно, Дуган: кого поддерживает Орвил?

– Я не имею права говорить.

– Да и не требуется, – усмехнулась Клэр. – Понятно, он никогда не простит, что мой отец провалил Джона. Но я не жалею, что подала заявление. Иначе, – она закусила губу, – неизвестно, сколько бы еще времени я не увидела могилу Анжелы.

«И тебя», – добавила Клэр мысленно. Какое бы зло он ей ни причинил, она не могла вырвать его из своего сердца, не могла быть равнодушной к нему.

Дуган не двинулся с места, пока белый седан не скрылся на дороге. Клэр не понимает, представить себе не может, что услать ее из города было для него самым трудным поступком в жизни. Сможет ли она поверить в это?

Когда он усаживал Клэр в автобус, глаза ее были тусклыми и печальными, словно она потеряла веру в мир. А сейчас они снова блестели, и иногда в них вспыхивали искорки. Сегодня глаза Клэр даже сверкали от злости и негодования. Словом, жили.

Вдали от тяжелой фермерской работы Клэр поправилась, похорошела. Прежде она была худенькой и хрупкой. А теперь – красивая, взрослая женщина, с изумительной фигурой. И грудь у нее увеличилась, налилась дурманящей полнотой.

Как ему хочется приклонить голову на грудь Клэр, погрузить пальцы в ее пушистые волосы!

Но что-то в Клэр изменилось. И это «что-то» тревожило Дугана. Она уже совсем не та доверчивая и наивная голубоглазая девушка, которую он любил. В Клэр появился некий цинизм, резкость, и это задевало Дугана.

Тогда, двенадцать лет назад, он сделал все, что только мог, чтобы помочь ей. Быть может, это показалось ей слишком жестоким. Возможно, он заслуживает порицания. Но, черт подери, не презрения же!