"Луч надежды" - читать интересную книгу автора (Симмонс Мэри Кэй)

Глава 6

В конце концов, это был просто несчастный случай. Так считал Вен Трэверс и так полагали коронер[3] и Джадж Уингейт.

Миссис Олсен рассказывала, что в стойлах лошадей вдруг началось неизвестно что. Они как взбесились. Когда она прибежала туда, было уже слишком поздно. Ремсом все еще лягался, а Рой Бевис был уже раздавлен лошадиными копытами.

Никто не знал, что именно напугало до такой степени Ремсома. У него была небольшая ранка на задней левой ноге и, может быть, Рой нечаянно задел ее, но…

— И все-таки это странно, — констатировал Хирэм Беннет, — Рой был очень опытным конюхом.

Естественно, снова начали судачить и о Джастине. Но когда мужчины подошли к дому Альвареса, Джастин сидел спокойно рядом с Софи, которая читала ему детскую книжечку. Хосе заверил, что нашел обоих за этим занятием, вернувшись домой. Так что наверняка Джастин не имел никакого отношения к случившемуся.

Коронер признал смерть следствием несчастного случая. Естественно, Гордоны были весьма рады этому. Но как в этом случае можно было объяснить странную реакцию Сары на случившееся? Почему она вдруг решила, что жертвою был Джордж? Единственным объяснением, которое позже пришло на ум Андреа, было то, что во всей семье Джордж был единственным, кто не пользовался верховыми лошадьми.

Гордоны хотели подарить миссис Бевис и ее пятерым детям дом, в котором те жили, но миссис Бевис отклонила этот подарок. Она не желала оставаться на ферме, где погиб ее муж. Тогда Гордоны присовокупили к деньгам, полученным по страховке и из пенсионного фонда фермы, достаточно крупную сумму.

В ближайший после смерти Роя понедельник коронер дал разрешение на погребение тела. А в следующую пятницу миссис Бевис вместе со своими пятью детьми уехала.

В ту пятницу внезапно изменилась погода. Теперь уже на дворе была весна. Как только просохнет, некоторые уроки можно будет давать на открытом воздухе. Андреа заранее радовалась этому. Живая изгородь из роз в тени колоссального дуба должна быть необычайно красива.

Вечером Андреа одевалась для поездки с Беном Трэвисом в Клинтон-Сити. Устав от шерстяных платьев, она на этот раз выбрала платье из белого шелка. Рукава в три четверти были единственной уступкой прохладным дням. Но она намеревалась захватить с собою теплый плащ. Ее глаза заблестели, когда она посмотрела в зеркало и поправила обрамлявшие лицо волнистые локоны.

В это время зазвонил телефон.

Это был Хосе Альварес.

— Ах, Андреа. Софи и я хотели бы предложить вам прийти к нам завтра на скромный обед.

Проклятье! Она абсолютно забыла о своем обещании.

— Но я пока еще не говорила об этом с миссис Гордон, — заняла она оборонительную позицию, — это несчастье нарушило все наши планы.

— Тогда поинтересуйтесь у нее сейчас, Андреа. Я подожду.

С наибольшим удовольствием Андреа бросила бы трубку.

— Хорошо, Хосе, я спрошу, — несколько раздраженно ответила она.

Найти миссис Гордон оказалось непросто. Ее не было ни в гостиной, ни в библиотеке, ни в спальне. На кухне Андреа увидела Фелицию, которая помогала миссис Коллинз.

— Бабушка в своей комнате, — подсказала Фелиция. — Она только что поднялась туда.

Миссис Гордон сразу же откликнулась на стук в дверь. «Похоже, она плакала», — подумала Андреа.

— Не помешаю? — спросила она.

— Нет, абсолютно нет, — ответила миссис Гордон и улыбнулась. — Приехал сын. Подойди, дорогой, я хочу представить тебе мисс Андреа Вэйд.

Из глубины комнаты вышел мужчина и подошел к ней. В первый момент Андреа показалось, что это Джастин. Она тут же внутренне собралась, готовая в случае необходимости дать отпор, но…

— Это мой сын Дэвид, — пояснила миссис Гордон.

Андреа внимательно всмотрелась в красивое лицо. У Дэвида были такие же черные блестящие глаза, как и у Джастина. Вот только выглядел Дэвид старше и более усталым. Андреа, однако, он показался весьма привлекательным. «Будь Джастин психически нормален и чуточку постарше, их можно было бы принять за близнецов», — отметила про себя Андреа и, немного помешкав, протянула новому знакомому руку, которую он крепко пожал. Рука его была прохладной.

— Вы — учительница Фелиции?

— Да.

Он задумчиво смотрел на нее, и она не знала, что говорить дальше. «Я веду себя как какая-нибудь нескладеха», — оценила она себя и беспомощно посмотрела на миссис Гордон.

— Не знаю, удобно ли это вам, миссис Гордон, но семья Альварес настаивает, чтобы я завтра пришла к ним на обед. Мне, право, неловко… и сегодня, и завтра… Потом Фелиция… Однако Хосе просил меня поговорить с вами.

— Нет-нет, конечно, вы можете идти, — возразила миссис Гордон. Вельма может провести ночь в комнате Фелиции. Вы и так редко бываете в гостях. Во всяком случае, гораздо реже других. Так что идите спокойно.

— Да, — добавил Дэвид Гордон, — мы не можем себе позволить, чтобы вы скучали на ферме, не правда ли, мама?

Андреа поблагодарила и поспешила выскочить из комнаты. Хосе все еще ждал у телефона.

— И что сказала многоуважаемая дама? — поинтересовался он.

— Миссис Гордон ничего не имеет против, — коротко ответила Андреа.

Ей не очень нравились цветистые обороты Хосе и его назойливость. Если что-то и утомляло ее на ферме, то это был именно Хосе.

— Хорошо, — сказал он. — Отлично! Чудесно? Это колоссальнейшая радость для нас! Итак, в шесть вечера мы ждем вас на коктейль.

— Я буду. Спасибо, Хосе.

И она быстро положила трубку, чтобы избежать необходимости выслушивать дальнейшие пируэты его галантности.

Как и было обещано, Бен выбрал лучший ресторан города.

— Здесь по крайней мере можно получить прожаренный бифштекс. К тому же повара слышали кое-что об уксусе и масле. А большинства местных ресторанов ограничивается жарким и салатом с русским соусом. В лучшем случае есть еще жареная рыба. Ко всему прочему тут еще и спокойно. Лишь по субботам бывает много народа, — пояснял Бен, — по субботам у фермеров выходной, а потому приходится даже заказывать столики заранее.

Бен показал на чахоточного вида пианиста.

— На субботу и воскресенье Джо отпускают из оркестра пожарников. Они обычно играют танцевальную музыку. А высокая и толстая блондинка по имени Бель при этом пытается петь. Ее репертуар неизменен в течение вот уже многих лет, но тем не менее фермеры аплодируют ей, как сумасшедшие. Мне кажется, гораздо большее удовольствие хлопать ей, чем слушать ее пение.

— А почему, собственно, вы решили остаться в Индиан Гэп? — сменила тему Андреа. Ей казалось, что Бен совсем не похож на деревенского врача по крайней мере, каким он ей представлялся.

— Я вырос в этих местах. Клиницистом же стал в Нью-Йорке. Временами у меня, конечно, возникает желание вернуться туда, поскольку больница в Клинтон-Сити не относится к числу самых современных. А когда пациенту нужна экстраординарная спешная помощь, то врачу приходится несладко, — вздохнув, он посмотрел в свой бокал. — Ну а вернулся я главным образом по той причине, что у отца случился инфаркт. Поэтому родители захотели переселиться в теплый климат. Отец работал, как говорится, на износ. При этом он никогда не имел много денег. В трудные времена ему платили яйцами и курами. И только Флетчеры, Гордоны и еще несколько крупных фермеров платили наличными. Думается мне, что в детстве я носил свою одежду существенно дольше, чем любой другой мальчик в городе.

— И несмотря на это вы вернулись? Бен усмехнулся.

— Постепенно становилось лучше. Со временем смогли уже платить наличными и мелкие фермеры. Отец даже стал откладывать немного денег. За сорок лет упорной работы он ничего особенного не достиг, но по скромным запросам моих родителей и этого достаточно.

— Ну, а почему он остался в Индиэн Гэп?

— Он тоже родился в этих краях. Большинство местных жителей происходит из семей, осевших тут много поколений тому назад. Гордонам, кстати, понадобилось тридцать пять лет, чтобы их перестали считать чужаками. И это несмотря на то, что здесь родились все их дети.

— Ах ты, Господи! — смеясь, заметила Андреа. — Боюсь, мне суждено навсегда остаться тут чужаком.

— Если только не выйдете замуж за какого-нибудь молодого человека из местных, — поддразнил ее Бен, и Андреа смутилась.

— Нет. Я не думаю о браке, — возразила она.

— Андреа, вы слишком красивы, чтобы длительное время придерживаться подобного решения.

Внезапно в его взгляде появилось какое-то напряжение. Андреа осторожно оглянулась. Ей потребовалось одно мгновение, чтобы заметить Дэвида Гордона, сидевшего за маленьким столиком с интересной блондинкой. Девушку, ей показалось, она уже где-то видела.

— Да это же Дэвид, — сказала она.

— Я это тоже заметил, — сухо ответил Бен.

— У вас было такое лицо, будто там привидение.

И верно, Бен побледнел.

— Да я просто не предполагал увидеть его здесь, — принужденно улыбаясь, проговорил Бен. — Это меня, признаться, несколько удивило.

— Вероятно, он приехал только сегодня вечером. А кто эта девушка?

— Кэрол Флетчер. Ее семье принадлежит ферма «Либерти». Они соседи Гордонов. Вам не приходилось проезжать мимо их фермы?

— Конечно же, приходилось. Именно поэтому девушка показалась мне знакомой. Совсем недавно она приезжала со своим отцом на ферму, чтобы забрать купленную у мистера Гордона лошадь.

— Кэрол и Дэвид вместе выросли. Андреа в последней фразе послышался какой-то подтекст.

— А разве не все тут выросли вместе? — спросила она.

— Да нет, не все. Я, например, относился к городским ребятам, а они были сельской знатью.

В голосе Вена Андреа послышалась горечь, хотя он и улыбался.

«Жизнь в Индиэн Гэп и его окрестностях, по всей видимости, так же непроста, как и в любом другом месте, — подумала Андреа. — А я-то думала, что сбежала из города в мирную жизнь сельской местности».

Они решили отказаться от похода в кино и спокойно поели, болтая о книгах и политике, а также вспоминая эпизоды из собственной жизни.

Уходя из кафе, они прошли мимо Дэвида и Кэрол. Бен познакомил девушек между собой. Судя по всему, отношения между мужчинами были напряженными, хотя они и мирно беседовали друг с другом. Кэрол была очень любезна и попросила их еще побыть с ними, но Бен извинился, сославшись на занятость.

— Она очень красива, — отметила Андреа, усаживаясь в машину.

— Кто? А, Кэрол. Да, очень миленькая, — почти равнодушно подтвердил он.

— Она кажется слишком молодой для того, чтобы вырасти вместе со всеми вами.

— Ей двадцать три — двадцать четыре. Она была еще ребенком, когда мы ходили в старшие классы. Всюду таскалась за Дэвидом. Тогда она выглядела достаточно комично — настоящий сорванец с косичкой как крысиный хвост. Не исключено, что она все еще влюблена в Дэвида, — добавил он.

«Кажется, ему это небезразлично», — подумала Андреа и почувствовала себя несколько задетой. Но тут же взяла себя в руки. Наверняка Бен мог бы стать хорошим другом. А большего ей и не надо. Так что какое ей дело до Кэрол или до целой дюжины других девушек?

По дороге домой они не разговаривали. Только когда они уже подъезжали к воротам на главной магистрали, Андреа прервала тягостное молчание. Ее заинтересовала необычная полоса света на небе.

— Неужели мы так далеко на севере, чтобы наблюдать северное сияние? спросила она.

— Едва ли. По крайней мере, мне еще никогда не приходилось видеть его. О Господи! Да это же пожар!

Он нажал на акселератор, и машина понеслась по улочке. Бен беспрерывно нажимал на клаксон. Гудки производили такой шум, что в доме Гордонов зажглись огни во всех комнатах.

Андреа с облегчением отметила, что дом невредим. Пожар полыхал по другую сторону пашни, там, где были конюшни.

Потом, когда все уже было позади, она могла вспомнить события той ночи во всех подробностях.

Мистер Гордон первым бросился вниз по лестнице. Он успел только накинуть поверх пижамы пальто и надеть туфли на босу ногу. Бледная миссис Гордон стояла внизу у двери и плакала. Она прокричала вслед своему супругу, чтобы он был осторожным. Джордж Маклин был полностью одет и пронесся мимо так, будто убегал от мчащейся следом Сары, которая на ходу застегивала джинсы поверх тончайшей ночной рубашки. Сара бежала босиком.

— Нужно помочь им, — прокричал Бен. — Там лошади! Там прекрасные лошади!

Он вытянул Андреа из машины.

Она, спотыкаясь, бежала за ним. Высокие каблучки постоянно проваливались в мягкую землю. Недалеко от стойл она сбросила туфли.

Чарли Олсен качал воду. Однако шланг был недостаточно длинным и не достигал сараев. Хирэм Беннет кричал, чтобы принесли другие шланги. Миссис Олсен и миссис Беннет таскали воду к своим верандам, которые располагались достаточно близко от горящей конюшни, и выливали ее на деревянные полы. Кто-то вложил в руки Андреа шланг, и она теперь стояла в одном ряду с остальными, кто боролся с огнем.

Наконец они услышали пожарную сирену. Охваченная ужасом, Андреа увидела, как потерявшие ориентацию лошади, которые были уже практически в безопасности, снова срывались и бежали в огонь.

Конюшни уже нельзя было спасти. Все работали с полной самоотдачей, чтобы по крайней мере обезопасить от огня дома. Это напоминало кошмар. Пахло гарью и жареным мясом. Андреа подташнивало. Возбужденные люди, разгоряченные, неистовствующие лошади, горящие стойла, пожарные машины — от всего этого она была близка к обморочному состоянию.

— Вот, — раздался в этот момент голос рядом с нею, — держите.

Андреа почувствовала в руках веревку и увидела рядом бледное, напряженное и измазанное гарью лицо Дэвида Гордона.

— Уведите отсюда эту лошадь. Куда угодно. Отведите ее в безопасное место. Она продолжала стоять.

— Вы что, никогда не водили лошадей? — прикрикнул он.

Андреа механически кивнула и как лунатик пошла вперед. В тополиной аллее она обвязала веревку вокруг дерева. Полная отчаяния, она попыталась успокоить возбужденное животное. Наконец лошадь замерла, положив голову ей на плечо. Это помогло Андреа прийти в себя. Она прижалась к лошади и горько зарыдала.

Так и нашли ее Дэвид с Беном. Дэвид проводил ее назад в дом, а Бен отвел лошадь в коровник. Огонь к тому времени погасили. Андреа видела опустошенные лица уставших помощников. Хирэм Беннет стоял на веранде рядом с мистером и миссис Гордон. Казалось, что он плачет.

Можно было выпить горячего кофе, но Андреа не могла сделать и глотка. У нее в ушах продолжало звучать ужасное ржание погибающих лошадей, и она все еще ощущала запах горелого мяса. Ей хотелось спать. Только спать и ничего больше!

На софе лежала Фелиция. Ее бабушка накинула поверх девочки покрывало и сидела рядом. Сара присела на краешек дамасской тахты. Рядом расположился Джордж. Затем вошел мистер Гордон. Он выглядел постаревшим и каким-то отстраненным. Судьба жестоко обошлась с ним.

— Нам нужно поговорить, — сказала Сара.

— Только не сейчас, — резко возразил Дэвид.

— Когда же еще? — вспылила Сара. — Что еще должен натворить Джастин, прежде чем его увезут отсюда?

— Да успокойтесь же! — приказала миссис Гордон и положила руку на грудь Фелиции.

— Почему, если что-то случается, все всегда думают, что это непременно Джастин виноват? — внезапно услышала в тишине свой голос Андреа. — Хосе мне говорил, будто он спит все ночи напролет.

— Джастин боится темноты, — подтвердила Фелиция.

— Да не будь ты такой глупой, Фелиция, — набросилась на нее Сара. — Ну кто еще мог играть со спичками в сараях и конюшне?

— И верно, кто? — спросил ее брат. — Кто это мог бы быть? Может, другой ребенок?

— В полночь? — возмутилась Сара. — Я полагала, что ты на моей стороне, Дэвид.

— Прекратите! — приказал мистер Гордон. — Я уверен, что Андреа не хотела спровоцировать семейную ссору. Завтра поговорим обо всем. А что делать — решать мне.

Андреа ушла к себе. Она охотно приняла бы ванну, однако боялась заснуть в воде. Ее ночные принадлежности почему-то оказались не там, где должны были находиться: они валялись кучкой на полу шкафа. Там же Андреа обнаружила и свое котиковое манто, которое она не надевала уже целую неделю. Не могло же оно упасть само по себе?

Андреа задумалась. Затем неожиданно улыбнулась. Ну конечно же Бельма. Ведь манто с самого начала очень понравилось ей. Наверное, она проскользнула в комнату, пока Фелиция спала. Да и пара платьев висят не на своих местах. Бельма, вероятно, примеряла их, выбрав те, что подходят к фигуре и выглядят более привлекательно, чем ее собственные. Андреа решила при первом же удобном случае подарить девушке пару своих вещей.

Едва положив голову на подушки, она крепко уснула и даже не прореагировала на то, что дверца шкафа вскоре открылась и по ее лицу скользнул луч света.