"Чёрная Пешка" - читать интересную книгу автора (Лукьянов Александр Николаевич)
ХОД 24
-Прежде здесь стоял средней зажиточности рыбацкий городок Зи, –говорил инспектор, -однако после вхождения острова Хабик в Белый Пояс рядом построили Хайцайскую морскую базу, так что городок автоматически стал военным.
Они с чемоданами в руках поднимались по железным ступеням на палубу корабля, который совершил положенный маневр в обширной бухте и теперь стоял у причала.
-Настраивайтесь на долгую и нудную процедуру. –продолжал Даццаху, подходя к трапу, -Называется она «поясной регистрацией прибывающих и убывающих». Для меня и вас это обязательно, поскольку мы граждане Черного Пояса, а въезжаем в пределы Белого.
Всеслав постарался многозначительно кивнуть с самым понимающим видом, чем, кажется, доставил немалое удовольствие инспектору второго ранга службы социального контроля. По трапу они спустились на широкий причал, где вооруженные патрульные тут же придирчиво проверили документы. На симпатичном каменном двухэтажном здании под карнизом черепичной крыши блестели выпуклые массивные руны: «Морской вокзал».
-Туда? –спросил Всеслав.
-Не спешите, -посоветовал инспектор, -давайте пропустим младую поросль.
Мимо них, галдя и шумя, в сопровождении нескольких офицеров шла толпа юношей с сумками и рюкзаками.
-Кто это?
-Очередная группа недавних выпускников гимназий. –Даццаху раскурил трубку, -Из тех, что весной закончили школу и получили направление в Белый Пояс. Все успешно прошедшие конкурс и поступившие в командные училища, уже месяц как учатся на первом курсе. А это - не прошедшие конкурса, либо просто не пожелавшие быть командирами. Они провели лето на подготовительных сборах и теперь будут распределены по службам и подразделениям на должности рядовых матросов и солдат. Ну что ж, идем следом за ними …
Всеслав повторил глубокомысленный кивок.
Вслед за молодежью они оказались внутри просторного зала. Парней тут же отвели куда-то влево, а к ним подошел вахтматрос с голубой нарукавной повязкой. Он с суховатой вежливостью приложил кулак к сердцу:
-Приветствую, братья! Откуда прибыли? Чему обязаны вашим визитом?
-Служба социального контроля. Командировка из Черного Пояса. –ответил Даццаху Хо, -Не подскажете, брат дежурный, куда нам обратиться для регистрации.
-Разумеется, вот в ту дверь, пожалуйста.
За дверью оказалось что-то вроде комнаты ожидания. Приезжих там попросили предъявить паспорты, заполнить несколько анкет, сфотографироваться и оставить на специальных бланках отпечатки ладоней. На все это ушло не менее получаса. Отмывая над раковиной под горячей водой жидким мылом синие руки, Всеслав вопросительно поглядывал на инспектора, но для того все это, очевидно было несколько утомительным, однако обычным делом.
Даццаху пригласили на собеседование. Затем настала очередь Лунина, и он терпеливо повторил все, что перед этим вписывал в графы анкет. Был произведен досмотр его личных вещей, причем, при виде свитера общества деятельных бабусь, глаза досматривающих восторженно округлились.
Наконец, через тщательно охраняемый матросами дворик (Всеслав насчитал семь локаций охраны!) инспектор с помощником покинули территорию морвокзала. С пасмурного неба сеялся мелкий снежок.
-Уфф! –Даццаху Хо выдохнул легкий пар, -Ну, наконец-то утрясли все формальности! Рельсы вижу, а где трамвай?
Словно повинуясь заклинанию, из-за угла выкатились два сцепленных желто-красных вагончика.
Комендантом общежития была монументальная дама с петлицами прапорщика на кителе цвета хаки. Она приняла плату, вписала Даццаху и Лунина в толстую книгу и выдала каждому по ключу с брелком в виде деревянного шарика с выжженным номером.
-Двадцать седьмой. –сказал инспектор.
-Двадцать девятый. –эхом откликнулся Всеслав.
Комната №29 оказалась небольшой, но теплой, тихой, светлой и стерильно чистой. Из мебели в ней имелись письменный стол, полочка для книг, кровать, стул и кресло. В нише стоял комбинированный радиотелепроигрыватель. Шкафы были исключительно стенными. К украшениям с большой натяжкой можно было отнести зеркало и большую таблицу со схемами и тактико-техническими данными двух субмарин. Правда, еще над широкой кроватью страстно взирала с картины рыжая красотка.
Жилье понравилось Лунину. Раскладывание вещей из чемодана по полкам и шкафам достигло кульминации, когда послышался стук.
-Угу!- разрешил Всеслав.
В двери возник зевающий Даццаху Хо:
-Омаомаумм! Уже устроились, вижу.
-В процессе. А вы?
-Сунул чемодан под кровать, завтра разберу. -ответил инспектор, рассматривая рыжеволосую. –Телепроигрыватель не включали?
-Нет. Передают что-то интересное?
-Вряд ли. Просто хотел прослушать прогноз погоды по острову на завтра. Весь в тягостных раздумьях: надевать свитер под куртку, или нет?
-Еще бы, серьезнейшая проблема. –согласился Всеслав, -А для меня, деятельной старушки, так вообще животрепещущая. Что же нам предстоит с утра?
-Будет весело! -фальшиво пообещал Даццаху, - Начнём рыться в отчетах, объяснительных записках… Ну, ладно, пойду к себе, надо выспаться… гм... перед балом.
-Все богатство, вообразите только - наше! –кисло сказал инспектор, хлопая ладонью по десятку толстенных папок скоросшивателей. –Точнее говоря, ваше, Да. Здесь сведения за первое полугодие, которые проходят по ведомству социального контроля. А вот - листочек с инструкцией, как сии сведения обрабатывать. Сидите, трудитесь. Если хотите, можете использовать вычислитель, видите, в зале их пять и все свободны. Помните, что ни одна бумажка не должна покидать здешних стен. Надеюсь, все понятно? Ну, а я потащусь с проверками по штабам и канцеляриям. Обедать можете тут же на первом этаже архива. Вечером заеду за вами и отужинаем в офицерском собрании. Пока!
Всеслав щелкнул кнопкой и пододвинул к себе клавиатуру. Вычислитель пискнул, зашуршал вентилятором в чреве кремового корпуса и высветил на экране приветствие: «Хочу в увольнение, командир!», тут же озвученное густым басом.
-Ага, щас! –зловеще пообещал машине Всеслав, открывая первую папку. – Юморист отыскался, увольнение тебе... Вкалывать будешь, рядовой!
Задание было выполнено. Всеслав перенес все данные из памяти вычислителя на переносной накопитель, уложил накопитель в футляр, упрятал футляр, тетради и ручку в пластиковый кейс. Сдал папки дежурному по архиву. Вернулся на свое место, сел, устало закрыл глаза и откинулся на высокую спинку стула. С минуты на минуту должен был появиться Даццаху Хо.
Настроение Чёрной Пешки было двойственным. С одной стороны, день оказался очень удачным, изучение отчетов и рапортов позволило прояснить очень многое. И в то же самое время крепло чувство подавленности и собственной слабости. Становилось очевидным, насколько много комконовцы знали об Островной империи и насколько мало они ее понимали.
Например, уже пятнадцать лет назад установили, что полосы флага обозначают Черный, Желтый и Белый Пояса империи. Удалось выяснить, какие острова входят в каждый Пояс, и на какие области они делятся. Но смысл учреждения этих административных единиц ускользал. В том, что имперский социум разделен на три Пояса, рассуждали КОМКОНовцы, мало что удивительного. Докоммунистическое общество Земли тоже мало тогооровитоазделен на ттри на нет всю конструкцию. о. о отгадку подсказал флагпостоянно норовило расслоиться на высших, средних и низших. Мало того - стремилось увеличить разницу между имущими и властвующими эксплуататорами и неимущими подвластными тружениками. и неимущими подвластными тружениками. А под терминами «высшие» и «низшие» практически всегда подразумевали степень материального благополучия.
Однако для Империи, считал В.Лунин, столь примитивное объяснение никак не подходило.
«Существование Поясов, - настаивал в 2159 г. М.Каммерер, -это, несомненно, искусственная организация. Она могла быть навязана обществу исключительно силой, реализована с помощью тотального переселения жителей. Поэтому следует сразу же определиться с вероятной предысторией и характером имперской власти. Например, несомненно наличие в Империи жестокой диктатуры фашистского типа, которая оправдывает и поддерживает столь строгое устройство»[1] Тогда Всеслав Лунин допускал лишь частичную правоту Белого Ферзя, одновременно решительно отвергая его упрощенные объяснения главных фактов: «Чтобы понять государственный смысл Островной империи в целом и ее поясное деление, в частности, необходимо для начала освободить этот смысл от земных плоских аналогий и от плакатно-трафаретных клише вроде "фашизма", или пресловутого "тоталитаризма". Освободить в той степени, в какой это вообще мыслимо»[2]
«-Я устал повторять то, что говорил уже много раз, -доказывал Всеслав коллегам. -Главный признак фашизма - претворение в жизнь идеи об антагонистической борьбе одной группы людей с другой группой, борьбе в которой нет и быть не может компромиссов, которая закончится только сокрушением противника. При этом предполагается, что один из борющихся противников обладает очевидным, само собою разумеющимся качественным превосходством. Критерий же обоснования этого превосходства может быть достаточно произвольным: расовым, национальным, культурным, идеологическим, социальным… Всяким. На Земле двадцатого века были различные попытки осуществить фашистские идеи: германский нацизм – на национально-расовой основе, сионизм – на культурно-религиозной. В Арканарском королевстве на планете Авроре серые штурмовики орла нашего дона Рэбы вообще попытались построить фашизм на базе феодально-сословной дифференциации. Так какой же тип фашистской идеи вы, уважаемые оппоненты, заметили в Островной империи?»[3]
Тогда никто из КОМКОНовцев не давал вразумительного ответа. Теперь Всеслав понял, отчего: согласно древней поговорке, трудно искать черную кошку в комнате без окон… если кошки там нет.
Итак, Пояса обособлены по принципу, который островитянам кажется не просто существенным, но основополагающим. Каждый пояс географически разбросан. Однако, несмотря на свою географическую разбросанность, Пояса всюду разделены морем, и нигде не граничат по суше. Ни один остров не поделен на две или более частей, принадлежащих к разным Поясам. При этом совокупные площади, отведенные различным округам, очень разнятся.
Подавляющая часть суши Архипелагов входит в Желтый Пояс, совсем мало земли включено в Черный. А четыре крупных острова (среди них - Хабик) и около полусотни мелких, площадью приблизительно в 8% от общей территории Империи, составляют Белый Пояс. Ну, с последним-то как раз кое-что более или менее ясно. Само геостратегическое положение определяет его статус. Острова Белого Пояса, прикрывают Архипелаги по краям и, как кажется, полностью отданы в распоряжение флота и армии. Экипажи кораблей, в отличие от гражданского населения, проводят на суше меньшую часть всего времени. Территория моряков - это не столько суша, сколько сами корабли и субмарины. Но на этом определенность пока заканчивается.
Можно было с большой долей вероятности предположить также, что отдельные острова, принадлежащие к разным округам, жестко изолированы друг от друга. Достаточно вспомнить, как удивлялся в свое время Ферзь-Каммерер бдительнейшей охране морского вокзала и как дотошно идентифицировали при приезде в городок Зи личности Даццаху Хо и Бидзанби Да. Иными словами, каждый Пояс - это не сосредоточенная группа островов, каковую легко отчеркнуть замкнутой карандашной линией, а регионы, объединенные… «Чем, гацу ба-дацу[4], объединенные?!» –свирепо спросил себя Всеслав.
А если все-таки предположить вслед за Каммерером, что Пояса различаются по уровню власти и связанных с нею привилегий и полномочий? «Низший» пояс подвластен «среднему», а тот, в свою очередь, подчинен «высшему». Иначе говоря, социум островитян организован не по избитому подобию «пирамиды власти», а по принципу этажерки, отдельные полки которой заполнены крупными общественными слоями. «Бредятина какая!» –не открывая глаз, Всеслав покачал головой. Где это видано? По всем планетам Вселенной такая «этажность» присуща либо аморфным микрогруппам людей, не имеющим четко осознаваемой ими внешней цели (подростковой компании, к примеру), либо стаям животных. На «полках» подобной «этажерки» у зверей располагаются или отдельные особи (у псовых хищников), или несколько особей равного статуса (2-3 самца-ровесника у некоторых обезьян). Такая система отлично выстраивает по рангу по критерию силы и агрессивности особей одного и того же биологического вида, возраста и пола. Но Империя ведь не стая озверевших павианов-каннибалов, каковой ее с подачи белого Ферзя видел КОМКОН-2! И не чумеющая в подворотне от безделья шайка прыщавых подростков. Это почти двухсотвосьмидесятимиллионная масса личностей, достигших достаточно высокого уровня общественного сознания, а также социального и технологического развития! Хорошо, а если на каждой полке воображаемой «этажерки» предположить автономное общество, организованное по принципу малой пирамидки? Чушь от такого «уточнения» не станет правдоподобнее: эти три пирамидки, покоящиеся на остриях ниже лежащих просто неподражаемы. «Бре-дя-ти-на! –мысленно отчеканил Всеслав. –Клинический случай.»
От полной безысходности можно, наконец, допустить, что устройство Островной Империи является фантомом, иллюзией, не более чем идеологической декорацией. Что в действительности всем правит «этот мерзавец из Адмиралтейства», как выражались Экселенц и Каммерер. Или же у власти стоит анонимная финансово-военная хунта, как в бывшей Стране Неизвестных Отцов, но здесь она благодушно позволяет обывателям играть в поясную квазиавтономию. Все бы хорошо, но тогда вопрос о смысле государства становится просто нелепым – какой уж тут смысл?!
Чтобы устранить все несообразности, пришлось бы прибегнуть к неправдоподобной гипотезе. Например, предположить наличие каких-то «зомбирующих» технологий, которые поддерживают общество в таком странном виде. Вроде башен гипноизлучения в бывшей Отчизне. Или же вообще предположить, что на Архипелагах Саракша живут не обычные люди, а совершенно особый биологический вид, выработавший уникальные социальные инстинкты и психологию. Чего только не придет на ум от отчаяния!
«Ребята, не забывайте завета Оккама: entia non sunt multiрlicanda рraeter necessitatem - не множьте сущностей без крайней необходимости». –вспомнил Лунин слова и неподражаемую интонацию Учительницы. А потом само собою припомнилось, какое уныние он испытал, когда во втором классе на уроке информатики Учительница продемонстрировала действующую увеличенную модель вычислителя в разрезе. Маленький Всеслав отлично видел, из чего состоит это устройство, но не мог сообразить, как и почему оно работает. От обиды на собственную бестолковость засопел, надулся, чуть не расплакался. Узнав об этом, мама усадила его дома за вычислитель, отыскала в БВИ книгу «Занимательная информатика», тут же распечатала ее и вручила Всеславу: «Теперь все поймешь».
Сейчас помощи ниоткуда не предвиделось.
Всеслав услышал шаги за спиной.
-Проголодались? –поинтересовался инспектор.
-Немного, -не поднимая век, ответил Всеслав, -но устал.
-Каковы успехи?
-Обработал.
-Сколько?
-Всё.
Всеслав не видел выражения лица Даццаху Хо, однако с удовольствием ощутил изумление инспектора. Он медленно открыл глаза и спросил, потягиваясь:
-Кто-то, кажется, угрожал ужином в офицерском собрании, нет?
Собрание находилось в полутора кварталах от архива. Неспешно прогулявшись по тихим улицам городка, Даццаху Хо и его помощник оказались на месте. Было уже темно, старомодные фонари желтели сквозь падавший густыми хлопьями снег. Зи построили около полутора веков назад и его облик был типичен для севера Архипелагов: коричневые каменные стены, высокие черепичные крыши с мансардами, большие окна с непременными ставнями лакированного дуба, идеально ровные и чистые гранитные мостовые и тротуары, ухоженные газончики и обезвоженные на зиму фонтаны, масса кованых узорчатых решеток, ворот и оград.
-Вот мы и на месте. –сказал инспектор, войдя под высокую арку и сбивая перчаткой снег с пальто и шапки. Лунин откинул капюшон длинной куртки и последовал его примеру.
-Может быть мне стоило надеть бабусин свитер? –в раздумье спросил Всеслав, -Раз уж нет кортика… А вообще-то нас сюда пустят?
-Отчего нет? –удивился инспектор.
-Ну, все-таки клуб офицерской элиты.
-Пока докуриваю трубку, -терпеливо сказал Даццаху, -в который раз охотно выступлю в роли лектора. Можете не конспектировать, но запомнить будет полезно.
После революции стиль общения у нас стал очень демократичным. Подчеркиваю: не вульгарным, не панибратским, а именно демократичным. «Проще» – не значит «грубее», «примитивнее». Исчезла сословная чопорность, но мы сохранили чувство собственного достоинства. Отказались от многих формальных церемоний, зато сохранили и даже умножили уважительное отношение к ближнему.
Вот, к примеру, одно из многочисленных офицерских собраний «морских рыцарей». Может ли сюда проникнуть штатский, усомнились вы, Да? Смотрите, вот дверь. Видите ли стражу, охрану, блюстителей, воспретителей и непускателей? И я не вижу. Их нет. Никакой дискриминации! Никаких табличек «Только для…» Просто гражданский человек, оказавшись в Белом Поясе, не посетит этот клуб, поскольку с отдыхающими тут людьми у него не окажется общих интересов и увлечений. Зачем же идти туда, где тебе будет скучно? Могут ли здесь провести вечер, скажем, рядовой матрос или курсант? Если получили законную увольнительную – пожалуйста. Никто не посмотрит на гостя без командирских петлиц свысока, с пренебрежением. Но их и палкой не загнать, поверьте, в ту среду, где они почувствуют себя стесненно. Наконец, здесь вы навряд ли увидите командиров-десантников из «океанских змеев», которые, как правило, проводят досуг по своему вкусу во-он в том пивном баре – видите цветные огоньки мигают. Им там лучше. Удобнее и комфортнее. А «морским рыцарям» – здесь. Каждому - свое, Да, вы постоянно будете слышать у нас эти слова, каждому – свое. И «каждому» Империя предлагает выбрать «свое». По справедливости и по разуму.
Инспектор выколотил над мраморной урной пепел из трубки.
-Так будем ли мы ощущать себя в своей тарелке? –риторически вопросил он. –Полагаю, будем. Я уже отобедал тут и получил приглашение бывать чаще. Думаю, вы тоже понравитесь. Ну и, кроме того, мы даже по сугубо формальному признаку имеем полное право бывать здесь. Вот, возьмите, Да.
Он протянул Лунину вскрытый темный пакет.
-Что тут?
-Удостоверение и прочие документы, присланные сегодня почтой. Извините, пришлось распечатать, чтобы проверить содержимое и расписаться в получении. Вам определена пятая степень компетентности и присвоено звание лаборанта, что соответствует чину яхт-лейтенанта флота или прапорщика сухопутных войск. Примите мои поздравления по этому поводу и приглашение войти!
-Спасибо! –поблагодарил Всеслав и машинально отметил, что сказал это искренне. Ему в самом деле было приятно. –Вы знаете, чтимый Даццаху…
-А почему бы, Да, вам не обращаться ко мне просто по имени, и на «ты»?
-Хорошо…Хо, вы … ты знаешь у меня на той, прошлой родине есть обычай в праздничных случаях поднимать бокал хорошего вина.
-На твоей теперешней родине – тем более. –рассмеялся Даццаху Хо. –Угощай!
За дверью открылась стильная серо-белая прихожая, ровно и мягко освещенная электрическими канделябрами. Под ноги скользнул мягкий зеленый с коричневым ковер. Гроздья темно-синих и серых шинелей с различными петлицами на воротниках и шевронами на рукавах ровно висели в гардеробе, находившемся по правую руку. Слева белели двери комнат «Дамы» и «Кавалеры», а впереди серела широкая гранитная лестница с зелено-коричневой же дорожкой. На стенах размещалась целая картинная галерея: смотрели из золоченых рам замершие в героической величавости типы, все в орденах, все в аксельбантах. Бритолобых среди них не было.
Никто не принимал и не подавал одежду, инспектор и его помощник, сняв пальто и куртку, сами повесили их на свободные места.
-С твоего разрешения, загляну сюда. –Всеслав кивнул на дверь «Кавалеры».
-Ну, а я поднимусь. Ты тоже не задерживайся. Столовая – прямо и направо. С кают-компанией не перепутаешь, с банкетным залом тоже –там сегодня идет какое-то шумное чествование.
Всеслав постоял у зеркала над раковиной, приглядываясь. Галстуков на Саракше не жаловали, а в Империи не признавали совершенно. Парадным стилем для «безмундирного» мужчины считался светлый китель без пуговицы на воротнике (так, чтобы выглядывал безукоризненно накрахмаленный воротничок) и темные широкие брюки (никаких стрелок!). Приобретением густо-синих брюк и дымчато-голубого кителя Лунина руководил лично инспектор: «Вас, Да, одного нельзя выпускать в магазин, опять какой-нибудь беспримерный свитерок схватите!» Так что все, вроде бы соответствовало. «В человеке все должно быть прекрасно». Всеслав тщетно пытался припомнить, кому из мелкокалиберных древлян принадлежало изречение, не вспомнил, безнадежно махнул отражению рукой и покинул туалет.
Разумеется, он сразу понял, где находятся столовая, биллиардная и курительная, но решил побывать в кают-компании. Она была сейчас пустой, торжественной и строгой. Стены в серебре и малахите, повсюду черно-желто-белые полотнища, гравированные мечи в сплетении водорослей, пронзенные молниями волны. Вдоль стен с нишами в виде стрельчатых арок красовались строгие кресла с высокими спинками, а в нишах отблескивали черные базальтовые бюсты. Хрустальные гроздья огромной люстры тлели в одну десятую силы. Впечатляло. Особенно, когда в этом храме офицерской чести не было ни души.
Зато в банкетном зале и в самом деле имело место некое многолюдное торжественное действо. Проходя мимо, Всеслав замедлил шаг и прислушался.
-…от всей души поздравить боевого брата, корвет-капитана Цазахи Бу, командира славного «Единорога»! Ему сегодня вручен золотой кортик, он стал «князем моря». Дорогой наш Бу, славный наш Кашалот! Слов нет, как все мы рады за тебя! И я хочу сейчас поднять бокал…
В уютной столовой, лишенной каких-либо признаков помпезной официальности, тихо играла музыкальная машина. Почти все столики были заняты, Даццаху сидел за угловым и делал призывные знаки рукой.
Лунин, лавируя между столами и косясь на офицерские петлицы, прошествовал в угол.
-Выручай. –попросил он. -Пропаду без твоих советов. Что порекомендуешь? О вине не забудь.
Даццаху Хо что-то подчеркнул в меню карандашиком, официант исчез, но тут же появился с обширным подносом, уставленным тарелками и соусничками.
Всеслав понял, что к архиву не стоило идти этой дорогой. Дюжины полторы морпехов в серых бушлатах почти наглухо закупорили узкую улочку. Скорее всего, они держали путь в казармы после очередного законно заслуженного суточного увольнения. Откуда возвращались «змеи», тоже было ясно: двумя домами дальше красовалась яркая вывеска круглосуточной пивной «Радостный краб». Усердно отдыхавшие всю ночь, но не закончившие вояки хлопали в ладоши, а на металлической крышке канализационного люка отбивал чечетку тощий бакматрос.
Всеслав повернулся и попытался незаметно ускользнуть. Массаракш, поздно! Сзади послышалось сопение, Всеслав ускорил шаг, но его цепко схватили за плечо, развернули.
-Ты куда это? –дыша пивным перегаром и копчёной рыбой, осведомился угреватый и бледный матросик. –Не хочешь здороваться с героями Белого Флота? А?
-Здравствуйте. –вежливо сказал Всеслав. –Я боялся помешать.
-Видали? –изумился глыбообразный товарищ угреносца, -Он еще и хамит! А ну, пойдем!
Лунина втолкнули в круг подвыпивших десантников.
-Бросьте, придурки. – рассудительно сказал трапматрос с розовым шрамом на подбородке. –Залили зенки и ничего не видите, что ли? По гауптвахте стосковались? Это же штатский. Да, поди, еще ко всему из Черного Пояса, верно?
-Так точно. –подтвердил Всеслав, слегка кланяясь. –Оттуда.
-Ну, сразу же видно… Кальмар с ним, Прыщ, пусть шагает, куда ему надо…
-Н-не-а… -закапризничал угреватый, -Вот он у меня попляшет.
-Да перестань, Прыщ! За ночь едва кружку вылакал, а куражишься на полбочонка. –урезонивал рассудительный, -Идите-идите себе, брат гражданский!
-А давайте, вправду спляшу. –неожиданно предложил Всеслав.
-Рехнулся, никак? –поразился рассудительный.
-Гы! –обрадовался Прыщ. –Сам вызвался!
Морпехи, привлеченные нежданной забавой, одобрительно загалдели. Всеслав достал коробочку с канцелярскими кнопками и рассыпал пригоршню остриями вверх.
-Ты чего делаешь? –взвился кто-то из «змеев», -Братцы, насмехается!
Всеслав наступил на кнопки, слегка потоптался.
-Не, тут вон чего… –догадался глыбовидный, -У него ж ботинки без подковок, ха!
-Губная гармошка есть? –деловито спросил Лунин.
-Гляди, не заслюнявь!
Всеслав сбросил куртку, сунул ее вместе с сумкой ближайшему бритолобому десантнику, ступил на крышку люка, прижал к губам пропахшую табачным дымом гармошку. И за двести световых лет от Земли под перламутровым небом Архипелагов послышалась та же незатейливая мелодия, которая двумястами годами ранее звучала на просторах охваченной гражданской войной страны на планете Земля. Морпехи перестали шуметь, сдвинулись. Всеслав выстучал ритм «прокнопленными» каблуками по мерзлому чугуну крышки, вытер гармошку и вернул хозяину:
-Уловил мелодию? Давай погромче!
Тот кивнул и «дал». Всеслав прошелся вприсядку, запел:
Еще несколько «змеев» вытащили гармошки, остальные забили в ладоши и заухали.
Глыба выскочил в круг и юлой обернулся вокруг Лунина.
Из пивной, привлеченные шумом высыпали другие десантники.
Всеслав ловко отскочил, принял куртку и сумку от восторженно гогочущего матроса.
-Эй, братва, а сколь у нас еще времени до конца увольнительной? –спросил Глыба.
-Да часа полтора. -откликнулся кто-то.
-Ну, так айда назад, в «Краб». Успеем вернуться на базу к сроку, ежели на экспресс-автобус скинемся! Пусть пока штатский слова запишет! Наша же песня!
Ободряюще хлопая Лунина по спине, морпехи, потащили его под вывеску, на которой развеселое красное членистоногое сжимало в клешне кружку с пенной шапкой.
В баре было людно. Лунина усадили за столик, поставили перед ним двухлитровую керамическую емкость и тарелку с вяленой рыбой, сунули авторучку и тетрадный лист: -«Пей и пиши!»
Сочиняя на ходу новые куплеты, Всеслав обогащал духовную культуру бойцов Белого Флота произведением, которому, вне всякого сомнения, суждена была долгая и славная жизнь. Хор губных гармошек уже самозабвенно репетировал «Яблочко».
Подняв голову и отхлебывая крепкое пиво, Всеслав обомлел. На соседнем столе возлежала животом вниз голая девица. Половина ее зада была покрыта вязью рун. Над второй половиной усердно трудился мастер-татуировщик, поминутно сверяясь с текстом «Дзагого». Раскрытая книга лежала на спине девицы, а та время от времени со всем бережением, дабы не стряхнуть священное писание и не помешать татуировщику, подносила ко рту стакан.
-Не отвлекайся, строчи! – нетерпеливо пихнули в бок Лунина.
Молчание затягивалось. Всеслав мысленно поклялся не нарушать его, пока инспектор не заговорит сам. Очевидно, Даццаху Хо принял такое же решение. Они смотрели друг на друга и инспектор, в конце концов, не выдержал.
-То, что я сидел тут, в читальном зале, и гадал, куда мог запропасть мой помощник, – мелочь. Недоуменное ожидание меркнет и обращается в ничто перед зрелищем триумфального появления упомянутого помощника. Толпа хмельных «океанских змеев», вопя какую-то непотребную песню о фруктах, на плечах приносит его из бара, где перед тем накачала пивом, и торжественно вручает мне.
-Ну уж, не на плечах всё-таки… -стеснительно возразил Всеслав, потупившись, водя пальцем по краю стола и подавляя громовую пиво-рыбную отрыжку. –Я сам пришел.
Даццаху шумно вздохнул:
-Послушай, я ведь вовсе не намерен выговаривать тебе за опоздание и занудно вещать, что, мол, много работы, и все в том же духе. Отлично понимаю: десантники поймали гражданского и затянули в бар. Случается. Дело для «змеев» обычное. Кстати, мой недосмотр – не следовало тебя отпускать одного. Но вот от чего братва пришла в такой неистовый восторг?! Чем она очарована? Опять же неясно - тебя попытались напоить знающие в этом деле толк морпехи, а выглядишь бодрым, словно бархатный гриб после ливня. Право, с тобой мне один путь – в психушку…
Инспектор еще раз испустил насосный вздох.
-Что безмолвствуешь? –спросил он. –Пиво-то хоть хорошее было?
-Нет! –чистосердечно сказал Всеслав. –Зато много.
-И как настроение после?
-Рабочее. –заверил Всеслав и грустно добавил, -Начальник - это человек, который приходит на службу поздно, когда ты приходишь рано, и появляется чуть свет, когда ты опаздываешь.
-Философ! – с отвращением сказал Даццаху Хо. –Мыслитель! Мудрец! Ладно, проехали! Тащи папки с подшивками за последние полгода. На дежурных не дыши, им еще работать.
Можете ли вы, дорогой читатель вообразить в этой ситуации Максима Отто Каммерера?
Всеслав перелистывал бумаги, делал выписки в соответствии с инструкциями. Отрабатывал жалование имперского служащего. И размышлял.
«Итак, продолжим мысленные экзерциции на тему Белого Пояса» –подумал Всеслав.
Вроде бы твердо установлено, что в основе деления империи на Пояса никоим образом не лежит социальное неравенство. О! Кажется, удалось нащупать еще одно решение проблемы. Как ни странно, отгадку подсказывает имперский флаг. Полосы на нем расположены не горизонтально, а вертикально. Не один над другим, а рядом. И соответствующие им три Пояса не могут быть высшим, средним и низшим. Невозможны в наблюдаемом имперском социуме массовые неравноправие и подчиненность ни по каким признакам: классовым, сословным, имущественным, этническим или религиозным. Иначе не будет и Поясов Империи. А они налицо! Отсюда следует, что следует решительно отбросить идею о политическом господстве одного Пояса над другими.
Хорошо. Можно двигаться в наших рассуждениях дальше. А что, если граждане Империи разделены и расселены по отдельным Поясам по профессиональному признаку? Чем не гипотеза?
Допустим, в Черном Поясе расположены научно-исследовательские и культурные центры, там работают инженеры, ученые, художники и вообще лица интеллектуальных профессий. Цель «черных» заключается в том, чтобы в условиях жесткой конкуренции со странами Континента обеспечивать научно-технический прогресс и удовлетворять культурные запросы всего общества. В Желтом Поясе расположены предприятия промышленности и сельского хозяйства. Жители этого Пояса - рабочие, фермеры, служащие, торговцы и иже с ними. Их задача заключается в том, чтобы кормить, одевать, обувать и обеспечивать необходимыми товарами все слои всех прочих Поясов Империи. Таким образом, вырисовывается общество, в котором граждане каждого Пояса занимаются своим делом и не вмешиваются в чужую сферу деятельности.
Хм... Сразу всплывает вопрос: как государство удерживает население в таком положении? Что ж, препятствование свободному доступу и проникновению в другой Пояс мы уже отметили, когда въезжали в славный городок Зи. Мы, друг мой Бидзанби Да, знаем, что нельзя проникнуть на территорию военной части в белом Поясе, если мы не проживаем в ней, или не несем в ней службы. Мы можем также предположить, что нельзя в Желтом Поясе проникнуть на территорию фабрики, если мы на нем не работаем, - тем более, если это секретное или частное предприятие. Предположим, нам решительно откажут в доступе и в научный институт Черного Пояса, если мы не являемся его сотрудниками, и в Союз скульпторов, если мы никогда не были его официальными членами. Вся разница между Материком и Островной Империей состоит в том, что на Континенте нас не пустят в дом чужого человека, и, а в империи - не допустят на место работы чужого человека, которое одновременно является его местом проживания и домом. Последнее, впрочем, не следует понимать буквально. Гражданин Империи отнюдь не обделен частной жизнью. Он вовсе не обязан жить ни на самом рабочем месте, ни в каких-то прилегающих к нему казармах. Жилые апартаменты в Империи не имеют ничего общего с учреждениями. Жилище семьи, частный дом и место работы могут даже находиться на разных островах, - важно лишь, чтобы эти острова принадлежали к одному и тому же Поясу.
Нет, что-то не устраивает в такой модели. Пока вроде бы все логично, но…. Чувствуется где-то затаенная ошибка, которая сводит на нет всю конструкцию. А не поискать ли эту ошибку, начав с Белого Пояса.
«Что мы о нем знаем?» – спросил себя Всеслав.
Здесь проживают все, кто планирует военные походы, участвует в военно-морских операциях; те, кто заведует военно-морскими базами, складами, и резервами, кто занимается содержанием и ремонтом военной техники занимается военной разведкой, кто обучает новичков. Но если бы только они… Можно объяснить проживание в Белом Поясе обитательниц публичных домов. Зато никак не понятен статус водителей трамваев, строителей, и тех же уборщиков в офицерских клубах. А сантехники, каковым в свое время так искусно прикидывался Белый Ферзь? А какие-нибудь ассенизаторы? Рабы? Скорее всего… Ну и вот еще: в просматриваемых документах значатся служба свободного глубоководного поиска, отделение геологических разведок, комиссариат чрезвычайных ситуаций – как быть с невоенными? Почему они здесь? Что их объединяет с братьями яхт-лейтенантами и бакматросами? Ладно, оставим пока ассенизаторов-невольников и штатских в покое, займемся военной косточкой.
В Белом Поясе нет и быть не может никакой демократии. Здесь мы, чтимый Бидзнаби Да, наблюдаем типичную систему армейского подчинения, покоящуюся на беспрекословном подчинении нижестоящих вышестоящим. Стиль управления Поясом является авторитарным, основывается на приказах и директивах командиров, и на дисциплине подчиненных. Принятие решений, и стратегических, и частных, основано на принципах единоначалия.
Вооруженные силы Империи состоят из незначительной сухопутной Белой Армии и большого Белого Флота.
Армия представлена ракетными войсками стратегического назначения, частями противоракетной обороны, полками береговой охраны, а также отдельными химическими, бактериологическими и прочими вспомогательными подразделениями. Бронетанковых войск нет вообще (немногочисленные легкие плавающие танки десанта не в счет).
Основная ударная и военно-транспортная сила Пояса – надводные корабли (их мало) и субмарины (основное число), часть из которых выкрашена в белый цвет. Субмарины и их экипажи объединены в эскадры, эскадры во флотилии, те - во флоты.
Сегодняшнее происше-ствие с морпехами оказалось достойным осмысления. Нет, Белое воинство ему никоим образом не нравилось. Нигде – ни на хонтийском побережье, ни на Казхуке, ни здесь. Но чем дальше, тем менее они вписывались в арифметически вычислимый, предсказуемо-простой образ примитивных убийц. Каким они до сих пор видится КОМКОНу глазами легендарного Белого Ферзя? Пираты, флибустьеры, корсары, морские разбойники… Только в отличие от пиратов средневековья они вооружены самым современным оружием и плавают не на средневековых каравеллах и галеонах, а на атомных субмаринах. Пираты совершают регулярные набеги на прибрежные районы Материка и беспощадно грабят континенталов. Ведь своих природных ресурсов в Островной Империи не должно хватать и для того, чтобы поддерживать высокий уровень жизни, необходимо завозить с Материка многие виды сырья. Поскольку пиратство в имперской экономике, якобы, играет очень важную роль, островитяне просто не могут представить себе жизнь без постоянного притока на острова ресурсов, награбленных пиратами на Материке. (Всеслав раздраженно фыркнул: -«Их бы сюда, чтобы посмотрели своими глазами на мнимую имперскую нищету!») Кроме того, корсары обеспечивают защиту страны от любой внешней угрозы - пока в мировом океане безраздельно господствует Белый Флот, континенталы даже мечтать не могут об агрессии против островитян, они только обороняются по мере возможностей.
Покидая КОМКОН-2 одиннадцать лет назад, Всеслав пытался втолковать коллегам: «Нельзя вычерчивать циркулем и линейкой опричников Ивана Грозного, головорезов Карла Девятого Французского, и эсесовцев Гиммлера. Даже ордынцев Тамерлана и подручных государя Валашского Влада Цепеша, легендарного Дракулы, – и тех нельзя. Что уж говорить об островитянах! Разве вы этого не понимаете? Разве для вас это «слишком тонко»? По крайней мере, люди прошлого чувствовали нелепость абсолютизаций и такого себе не позволяли. А вот мы, теперешние, перестали чувствовать.»
Сейчас Лунину было бы что добавить тогдашним собеседникам. «Ведь имперские моряки, которых вы так неосмотрительно причисляли к "подонкам", -мог бы сказать он, - существенно различаются между собой».
Они делятся на два своеобразных ордена – «океанских змеев» и «морских рыцарей».
«Змей» – никем и ничем не ограниченный беспощадный убийца и садист? Ну, уж нет, Белый пояс примечателен чем угодно, только не вседозволенностью. Да - агрессивные дьяволы, убийцы, однако дома им мало что разрешено. Неподчинение офицеру? Х-хо! Воровство у собрата по оружию? Х-ха! Дисциплину среди «океанских змеев» поддерживают самыми жестокими методами. Командир бритолобых может запросто набить чучело или сварить суп из любого морпеха в своей команде – система на его стороне. Тюрем в Белом Поясе просто нет и даже высылкой на Казхук Пояс себя не обременяет. В отношении преступивших Устав десантников существует только два типа наказаний в зависимости от тяжести проступка. За незначительные нарушения на суше полагается гауптвахта со всякого рода унижающими достоинство «змея» штучками, а в море - телесные наказания. За серьезные же преступления предусмотрена смертная казнь. Не для того «змеи» в строй поставлены, чтобы друг на друга бросались - вся их агрессивность направлена исключительно наружу, против злобных врагов Империи. Вот на земле Материка можно все, там морская пехота - вне морали. Никакое издевательство над чужаком не считается чрезмерным, любое изощренное зверство рассматривается как нечто естественное, само собою разумеющееся, убийства и насилия становится нормой поведения. Удивительно ли, что «змеи» изнывают от тоски на родном берегу и считают домом не казарму, а субмарину.
Стереотип поведения «морских рыцарей» отвечает «культу героя». И матрос, и офицер из «рыцарей» исповедуют принципы не просто войны не на жизнь, а на смерть, но войны священной, во имя благородной идеи и при соблюдении правил и обычаев. Поднять руку на женщин и детей они считают для себя недостойным (хотя вовсе не осуждают за это «змеев»), мужчин-врагов убивают только в открытом бою, и никогда не глумятся над пленным. «Рыцарь» ценит вражескую доблесть и способен, уничтожив героически сопротивлявшегося недруга, отдать ему последние воинские почести. «Рыцари», находящиеся на одном уровне иерархии, имеют право выяснять между собой отношения при помощи дуэли. Если дуэль была проведена в соответствии с установленными правилами, то убийцу не наказывают, даже наоборот – он приобретает дополнительный авторитет в глазах окружающих. Как правило «рыцари» предпочитают службу в надводном флоте или на стратегических субмаринах-ракетоносцах. Помимо официальной лестницы чинов и званий у «рыцарей» есть неформальная иерархия. Популярным командирам матросы присваивают уважительные и, одновременно, слегка ироничные прозвища, на сходках их провозглашают «почетными матросами» и в знак уважения символически «повышают» в фиктивных унтер-офицерских званиях. В офицерской же среде ордена «морских рыцарей» существуют собственная иерархия. Серебряный кортик вручают «рыцарю моря» по решению Совета рыцарей, кортик с позолоченной рукоятью и ножнами достается принятому в ряды «князей моря», а украшенное сапфирами оружие носят единицы – «короли океана».
Верховная власть в Белом Поясе сосредоточена в Адмиралтействе, которое состоит из… "Из адмиралов". –вздохнул Всеслав.
Примечания:
[1] БВИ. Архив КОМКОНа-2 (GPI:\\ World Council\ComCon-2\KGI\Archiv №4 KGI \5 \Saraksh\volume611\file330, р.62)
[2] БВИ. Архив КОМКОНа-2 (GPI:\\ World Council\ComCon-2\KGI\Archiv №4 KGI \5 \Saraksh\volume611\file330, р.214)
[3] Там же
[4] Дословный перевод на эм-до распространенного выражения "мир навыворот" (общеизвестное "массаракш" на базовом языке бывшей Отчизны, хонтийское "машшарахша", пандейское "мейсьях ы'скьяроху" и др.) (Сяо Жень)
 |
| © 2024 Библиотека RealLib.org (support [a t] reallib.org) |