"Звезды в ладонях" - читать интересную книгу автора (Авраменко Олег)

6

На выбор дальнейшего маршрута мы потратили немного времени и почти сразу остановились на канале, расположенном от нас всего в двух десятках переходов первого рода, которые обычно именовались просто скачками. Этот канал соединял Скопление Кёллера с другим шаровым скоплением, М28 — тоже неосвоенным, но хорошо изученным, поскольку оно находилось почти что в плоскости Галактики. В Скоплении М28 было свыше двухсот исследованных каналов второго рода, и один из них, словно специально созданный для наших целей, вёл в середину Рукава Персея к безымянной звезде с кошмарным каталожным номером USCG 081-366297-504. А там, всего через два скачка, у такой же безымянной звезды с таким же зубодробительным номером имелся исследованный канал к Звезде Дашкова, 175-й Центавра, которая отстояла от Дельты Октанта всего на полторы сотни парсеков.

Звезда Дашкова была тем хороша для нас, что её единственная планета не годилась для заселения, а вдобавок ни одна из систем в радиусе сорока световых лет не была освоена ни людьми, ни другими разумными расами. Так что эта звезда являлась удобным перевалочным пунктом, где мы спокойно могли сориентироваться и решить, по какому из нескольких сотен возможных маршрутов направиться к Терре-Галлии.

Чтобы добраться до нужного нам канала, соединяющего Скопление Кёллера с М28, потребовалось неполных семнадцать часов — что, в принципе, не так уж и много для тридцати двух скачков. Сами скачки заняли мизерную часть этого отрезка времени — по две минуты на каждый, а всё остальное было потрачено на манёвры в дром-зонах и поиски соответствующих каналов первого рода. Но наконец мы добрались до безымянного голубого гиганта, цели нашей серии скачков, и на следующие полторы суток ушли в «затяжной прыжок» к Скоплению М28.

Первое, что я сделал после входа в гиперпространство и проверки функционирования всех систем, это передал вахту профессору Агаттияру (которого ещё раньше ввёл в должность корабельного наблюдателя), а сам ушёл спать и заставил поступить так же Арчибальда Ортегу. Бортинженер, хоть и продолжал искренне считать, что только мы вдвоём можем сладить с кораблём, тем не менее не стал мне перечить — ведь все эти скачки мы произвели, что называется, на одном дыхании, не делая никаких перерывов, и, разумеется, устали как собаки.

После обычного для меня крепкого семичасового сна я снова принял командование кораблём, а Агаттияра вместе с бодрствовавшими с ним за компанию Шанкаром и Рашелью отправил отдыхать. Рита к тому времени уже спала, но прежде приготовила для нас с Ортегой отличный завтрак, который мы слопали подчистую, не оставив ни единой крошки. Теперь я начинал понимать, почему Арчибальд то и дело бросал на Риту такие жадные взгляды: ему хотелось заполучить девушку не только по причине её физической привлекательности и не только из-за того, что её отец был его обожаемым учителем, но также и потому, что она изумительно готовила. Мало того — она любила готовить и вкладывала в это занятие свою душу. Вот моя бывшая жена с презрением относилась к подобной «рутине», и все восемь лет нашей совместной жизни мы оба довольствовались блюдами автоматического приготовления...

К неописуемой радости бортинженера, я через полчаса уступил ему свой капитанский пост и отправился в кают-компанию, собираясь продолжить знакомство с «Историей контактов». В принципе, я с таким же успехом мог заняться этим и в рубке управления, но решил немного потешить командирские амбиции Ортеги, к тому же у меня был один хитрый план, который, в частности, предусматривал, что через восемь часов я буду занят на вахте...

Вот так всё и случилось. Когда остальные члены экипажа проснулись и позавтракали, я ознакомил их с распоряжением, согласно которому главой трибунала по рассмотрению дела Ахмада Рамана назначался Раджив Шанкар, а заседателями — Свами Агаттияр и Арчибальд Ортега. После чего приказал приступать к судебному разбирательству, а сам принял у Ортеги вахту и таким образом увильнул от присутствия на оном разбирательстве даже в качестве зрителя.

Реакция моих спутников была разной. Двое из них, самые старшие и умудрённые опытом (конечно же, я имею в виду Шанкара и Агаттияра) ожидали чего-то подобного и отнеслись к этому спокойно, согласившись, что для обвинения вполне достаточно и видеозаписи, сделанной компьютером в рубке управления. Ортега же был неприятно поражён и наградил меня далёким от восхищения взглядом. Рита посмотрела на меня сочувственно и с пониманием, а Рашель, к моему огромному облегчению, приняла всё как должное. С её детской точки зрения, моя давняя дружба с Ахмадом давала мне полное моральное право самоустраниться от решения его судьбы.

Заседание началось немедленно и проходило в столовой. У меня даже не хватило мужества наблюдать за ним по внутренней комм-сети. Лишь однажды я решился вывести на экран картинку из столовой и нарвался как раз на эпизод, когда Ахмад, выступая в собственную защиту, обвинял человечество в целенаправленном геноциде внеземных рас. Я тут же отключился и вновь сосредоточил своё внимание на «Истории контактов». Впрочем, только попытался сосредоточить — но без особого успеха. Я читал строки книги, почти не вникая в их суть, а все мои мысли были заняты совершенно другими проблемами...

И всё-таки мой план до конца не сработал. Примерно через полтора часа в рубку вошли Рашель с Ритой, и уже по одному выражению их лиц я понял, что мне не удастся избежать встречи с Ахмадом. Слова Риты полностью подтвердили мои опасения:

— Извини, Стас, но мистер Раман вызывает тебя как свидетеля защиты.

— Мне нечего сказать в его защиту! — выпалил я уже от безнадёжности и в то же время поднялся с кресла.

— Однако он вас вызывает, — произнесла Рашель. — По нашим законам вы не можете отказать.

— По нашим тоже, — ответил я, взъерошив льняные волосы девочки. — Поэтому иду. А вас, кадет Леблан, оставляю здесь за главного.

— Есть, капитан! Второй пилот вахту принял.

Я протянул было руку, чтобы снова погладить Рашель по голове, но в последний момент передумал — ведь теперь она была, как говорится, при исполнении.