"Диверсанты" - читать интересную книгу автора (Он Джонко)

Оазис

Путь к оазису Унар-Бакир указывали длинные цепочки Бластов, тлеющих в песке. Каждый день местный огненный маг ездил по пустыне, добавляя новые путеводные огни или обновляя старые. Бласты лежали попарно: стандартный красный и нестандартный желтый. Караванщики, путешественники на коврах-самолетах, просто случайные путники, попавшие в пески, – все знали этот символ пустыни: красный Бласт указывал в сторону ближайшего жилья или колодца, а желтый – наоборот.

Сначала под ковром-самолетом виднелась одна цепочка, потом стали появляться новые и, наконец, внизу расцвел прекрасный огненный цветок или звезда, состоящая из десятков сияющих лучей, исчезающих в пустыне.

Оазис Унар-Бакир потянул бы по земным меркам на средних размеров поселок: небольшое озерцо, питающееся подземными родниками, давало жизнь людям и лошадям. Здесь даже стояла своя магическая башня: Ахир-Унар, что в переводе с местного языка означало… Ну что ж, из песни слов не выкинешь: буквально это переводилось как "мужской половой орган оазиса".

Формально, тут тоже была своя маленькая Цитадель, которая состояла из единственной башни, где были свой арх, два атарха и три иерарха. А начальник стражи в городке носил гордое звание генерала, хотя в его подчинении было меньше десятка солдат. Но система званий – она везде одинакова – и в большом городе, и в маленьком.

Маги жили богато: в пустыне их умение было очень востребовано. Ковер аккуратно приземлился на широкий балкон, огороженный вычурно изогнутой металлической решеткой в форме стальных стеблей с несколькими медными (большая роскошь по местным меркам!) бутонами.

Здесь уже властвовала пустыня. Путешественники прилетели с запада. Дальше на восток простирались все те же пески. К северу она упиралась в высокие горы, а южнее пески кончались. Там снова шли плодородные земли, людское жилье, в том числе и родина Эйдара. Экспедиция сделала длительную остановку в оазисе, чтобы запастись водой, припасами и подзарядить ковер-самолет. Потом они собирались лететь на юг, сдать ребенка с рук на руки родителям, затем снова вернуться в оазис, закончить лечение Икена и, наконец, продолжить путь на восток.

Путешественники разбрелись кто куда. Джерр и Люпин ушли в город, магистр – в башню, поговорить с коллегами, а Камо и вовсе не сказал, куда собрался. Остались лишь мальчишка и девушка. Для Эйдара настал час расплаты: проклятые цифры, которые теперь придется рисовать…

В столичной Школе детишек-новобранцев обычно мало загружали уроками. Среди преподавателей считалось, что есть некоторые вещи, которые надо непременно узнать до шести или семи лет: чтение, письмо, простейшие основы счета и рассуждения. Если упустить время, то потом всему этому научить будет гораздо труднее. Однако со всем остальным можно подождать. Ребятишкам разрешали играть почти целый день – но под присмотром самых старых магов и волшебниц. Они постоянно были где-то поблизости. Не слишком явно, почти незаметно, следили, лишь изредка приближаясь к той или иной группе как бы невзначай.

Эти мудрецы умели одной насмешкой разнять драчунов, легкой провокацией подтолкнуть слишком инертных, найти слова поддержки для робких. Иногда они собирали вокруг себя круг ребятишек, жаждущих услышать какую-нибудь интересные истории (под ширмой которых в юные головы закладывались практические знания и моральные установки).

Учителя старались вовремя подкидывать детворе новые игры – раньше, чем они придумают себе развлечение сами. От того, какую игру выберут малыши, зависело, какие качества в них будут развиваться. Среди магов более всего ценились концентрация внимания, воображение и быстрота мышления. Постепенно среди игр появлялось все больше таких, которые требовали сообразительности и терпения.

Конечно, Алия даже отдаленно не дотягивала до уровня этих старых педагогов. Но, ей помогало то, что Эйдару играть было просто не с кем. К башне его сверстников не подпускали, а предложение "поиграть с самим собой" он воспринял как жестокое и незаслуженное наказание. Так что скучающий малыш ходил за огненной следом, словно цыпленок за курицей, и готов был даже учиться, лишь бы не сидеть одному.

Рисование цифр вызывало пока проблемы: на песке получалось неплохо, а вот на бумаге – невнятные каракули. Алия снова начала сердится, но тут вернулся Камо. Он послушал, что происходит, да вдруг и встал на сторону мальца, напоминая, что нельзя научить всему за один день. К тому же, темнело.

Они сидели около башни, разговаривали при свете Бласта о странной летающей штуковине, об отставке Икена, о том, о сем: Люпин заглянул на минутку, предупредив, что переночует в доме какой-то местной девицы, с которой уже успел познакомиться. Потом из палатки вышел Икен, спросил, не видели ли они Джерра и, получив отрицательный ответ, ушел спать в ковер-самолет, забрав с собой малыша.

У костра остались только Алия и Камо.

Маг земли оказался не таким уж и угрюмым, как это могло показаться на первый взгляд. Молчавший почти всю дорогу, он вдруг разговорился, описывая свой родной город, знакомых и клиентов. Внешность туповатого силача оказалась обманчивой: под ней открылся скромный и неглупый человек, увлеченный своим делом и обладающий слегка своеобразным чувством юмора. Когда Камо шутил, он не улыбался и говорил таким же тоном, как обычно. И только через минуту или две собеседник начинал понимать, что его разыгрывают. Розыгрыши, впрочем, были беззлобные, так что Алию эта манера даже забавляла. Рядом с ним огненная почувствовала себя в покое и безопасности, словно со старшим братом, которого знала с рождения. Так что, когда разговор зашел про Эйдара, она легко рассказала о том, что скрывала и от симпатичного Джерра, и от мудрого Икена.

– Я хочу проверить Эйдара на все стихии.

– Зачем?

– Видишь ли… ладно, я объясню, но ты никому не рассказывай, хорошо?

– Как скажешь, – легко согласился Камо.

– Меня очень интересует тема многостихийных магов. Наверное, это личное.

– Но ты сама одностихийная…

– Дело в том, что… не совсем.

– Так не бывает.

– Помни, ты обещал никому не рассказывать.

– Само собой.

– Моя мать тоже была магом, но в другой стихии – стихии снов. Ты знаешь, что у магов часто рождаются дети-маги той же самой стихии.

– Верно.

– А я оказалась огненной. Мама специализировалась на предсказаниях и предчувствиях. Не мне судить, но знакомые говорили, что она прорицательница редкой силы.

– Она предсказала тебе что-нибудь?

– Нет, нет, дело совсем не в этом.

– Не хочу гадать, сама расскажи… – сказал Камо и перестал перебивать.

– В детстве у меня проявлялись кое-какие спонтанные способности, в общем, как и у всех будущих магов. Причем, способности в области магии снов. Но ты же знаешь, как это ненадежно, а с магией снов хуже всего: ребенок что-то предсказывает или что-то чувствует, но потом оказывается, что он просто угадал…

Мама решила проверить самолично, есть у меня способности или нет. И ничего не нашла. Она подумала, что наверное еще слишком рано, и отложила это до школы. Но, когда мне исполнилось шесть, оказалось, что я – пустышка. Она очень расстроилась, так как надеялась, что я пойду по ее стопам.

Меня отдали в обычную школу, прошел где-то год. Однажды у нее дома был праздничный вечер, отмечали какое-то событие. Знакомый с факультета воды принес какую-то настойку, не содержащую спирта, но эффект от нее был примерно такой же, как от крепкого вина. Гости крепко выпили, развязались языки. И тут кто-то ляпнул, что вот, дескать, у такой знаменитой мамаши, дите подавало надежды, но получилось сплошное разочарование. Мама поначалу рассердилась, а потом заплакала. Тот человек стал ее утешать, дескать, ляпнул спьяну, неподумав, дескать, немногим магам-родителям везет, обычное дело. Мама кивала, говорила, что все это она понимает… умом, но в душе все равно огорчалась оттого, что сама себя уверила и обнадежила, что дочь продолжит династию предсказательниц. А когда не сбылось, стало очень обидно.

Конечно, друзья понемногу ее утешили. И тут один предложил: а давайте проверим девочку на другие стихии. Чтобы даже мизерный шанс не упустить. На вечере как раз были представители всех стихий. Эти проверки, кроме проверки на стихию снов, довольно простые, так что гости решили не откладывать дело в долгий ящик. И каково же было их удивление и торжество мамы, когда, кажется, на третьем по счету испытании я вдруг расколола сразу две огненные капсулы.

Мама была рада просто несказанно. Хотя огненная магия – это не совсем то, о чем она мечтала, но это означало, что я буду учиться там же, где работает и она, и ее друзья. Тот праздник превратился в двойной. Многие гости тогда упились в стельку.

Меня перевели в Школу Магии, я училась хорошо, что неудивительно под крылышком у такой мамы… а потом ее не стало. Но… я не хочу сейчас о грустном. Потом я какое-то время пыталась доказать и себе, и другим, что стою чего-то даже без ее поддержки. Моим опекуном стал иерарх Икен, но он никогда не хлопотал за меня, всецело поддерживая мое стремление самоутвердиться. Кажется, у меня получилось.

Но дело в том, что все время, пока я училась, со мной продолжали время от времени случаться всякие странные… вещи. Я могу объяснить их только спонтанным проявлением магии снов, но, как всегда, их можно было списать и на совпадение. С большой натяжкой, так как таких случаев было слишком много.

В четырнадцать меня, как и всех, проверили на шесть стихий, и никаких больше способностей не обнаружили. Так я с тех пор и остаюсь официально только огненной волшебницей. Но странные вещи со мной упорно продолжают случаться. Я даже научилась как-то ими управлять. Иногда я просто знаю, что надо сделать, хотя для этого нет никаких оснований, а вариантов очень много. Но я угадываю единственное верное решение. Мало желающих играть со мной в азартные игры. Или иногда я узнаю заранее, что случится. Бывает, предчувствую опасность. В жизни я не робкая, так что, когда возникает беспричинное ощущение беды, оно для меня бывает непривычным и неприятным.

– Но капсул снов ты не видишь, сонную ману накапливать не умеешь?

– Не вижу и не умею. Это не похоже на те внезапные видения, которые иногда случаются у магистра, и на ту сложную магию, которую применяла мама. Я не вижу никаких картин, я просто вдруг откуда-то узнаю. И вообще, это со мной случается не во сне и не в трансе, а наяву. Иногда даже окружающие замечают за мной… кое-что, но я нашла хорошую отговорку: говорю про женскую интуицию. Я ведь и сама не знаю, что это: может быть, и вправду интуиция. Они смеются, иногда относятся снисходительно, как к глупой женской причуде, но, в общем, это срабатывает.

– Удивительная история. Ты больше не пробовала проходить проверки?

– Формально – нет. Но несколько раз были моменты, когда маги снов, например магистр Икен, по какому-нибудь поводу концентрировали большое количество маны снов – эксперименты всякие, кое-какие специфические арканы. И я там присутствовала, но по-прежнему ничего не видела.

– А как с этим связан Эйдар?

– О! Эйдар – это уникальный случай, – девушка хитро улыбнулась, – там столько всего, хоть диссертацию пиши. Во-первых, три стихии в шесть лет – это само по себе редчайшее явление.

– Постой… кажется, я слышал о двух?

– Устаревшие сведения! – победным тоном воскликнула Алия. Воздух, вода, и… что бы ты думал? Огонь! Вот тебе и вторая странность и редкость: огонь и вода в одном человечке. Третья странность: на испытании по огню не разбил ни одной капсулы, но заставил потрескаться сразу множество. Ты такое встречал? Четвертое: без моей помощи и без концентрации воздушной маны вдруг увидел воздушные капсулы. Я нарочно проверяла по своим записям: он не выдумывает и описывает их очень точно. Пятое: мозги у него отлично работают для его возраста, хоть и не гений. Ну это ладно, это не такая уж редкость. Но самое главное: с тех пор, как его привели в школу, у меня постоянно возникают предчувствия, напрямую с ним связанные или в его присутствии. Если во мне и дремлют какие-нибудь нераскрытые способности мага снов, то при Эйдаре они почему-то усиливаются. Что если понаблюдать за ним? Можно раскрыть пару загадок из области двойной и тройной магии. Может, и со своими странностями я бы разобралась.

– И какие предчувствия у тебя насчет Эйдара?

– О! Но ты же знаешь, что о предчувствиях нельзя говорить заранее.

– Извини… – Камо выглядел смущенно. – Я закончил Школу так давно, что уже не помню теорию предсказаний.

– Понятно, – Алия улыбнулась ему с самым заговорщицким видом. – А я прогуливала лекции по земле. Ваш лектор Гун такой нудный, на его занятиях можно сдохнуть со скуки. Но я тебе могу рассказать коротко, в чем соль.

Представ, что я предсказала тебе: завтра ты на улице упадешь, сломаешь ногу и сильно расшибешь голову. Ты, узнав об этом, просто просидишь весь день дома, и мое предсказание не сбудется. Допустим, я загляну в будущее еще раз и теперь увижу, что завтра ты не упадешь, потому, что нарочно останешься дома. Допустим, я тебе и об этом скажу или ты догадаешься по моему виду. Но ты, узнав об этом, станешь слишком беспечным, совсем перестанешь смотреть под ноги и споткнешься дома! А все потому, что ты услышал мое второе предсказание. Теоретически раскрытие любых сведений из предсказания, изменяет будущее. Даже то, что я сама буду знать будущее, уже изменит его. В тот момент, когда я узнаю будущее, оно меняется. А если один клиент обратится к двум предсказателям, тогда и вовсе все запутывается.

– Но как же тогда вообще что-то можно предсказывать?

– Можно. Но стопроцентной гарантии никогда не бывает. Предсказания магов сна сбываются далеко не всегда. Их способности заметны только на фоне остальных людей. У обычных людей тоже бывают предчувствия, только они сбываются гораздо реже. Лучше всего предсказывать судьбу человека, который куда-нибудь уезжает. Тогда ты, скорее всего, с ним не встретишься и никак не сможешь повлиять на события, которые с ним происходят. Хуже дела обстоят с родственниками. И совсем никудышно – с самим собой. Насчет себя предсказывать очень сложно.

А еще можно предсказывать очень двусмысленно, туманно. Тогда человек не поймет смысла предсказания до тех пор, пока оно не сбудется. Такого рода предсказания сбываются лучше других.

– Ну хорошо! Допустим. Но зачем тогда вообще предсказание, если его нельзя узнать заранее?

– Я сказала "нельзя"? Прошу прощения, правильнее было бы сказать: обычно нельзя. Иногда предсказателю кажется, что какой-нибудь поступок может в будущем сильно помочь клиенту. Тогда он может дать ему совет. Но видишь ли, когда предсказатель начинает раздумывать, что посоветовать клиенту, то тут он думает уже как обычный человек, а не предсказатель. Он вполне может ошибиться, и от его совета станет только хуже.

– А заглянуть в будущее и посмотреть, к чему приведет совет?

– Не поможет. Во-первых, пока ты ничего еще не посоветовал клиенту, ты не изменил будущее в своей астральной плоскости. Так что придется сначала посоветовать. Во-вторых, магия снов – ненадежная. Заглянув в будущее, ты можешь увидеть уже какой-нибудь другой эпизод из жизни клиента, так что и не поймешь, повлияло твое вмешательство или нет. И, в-третьих, если ты, дав совет, все-таки увидишь нужный момент будущего, тебе опять придется решать ту же самую проблему: что говорить клиенту. Так можно сделать несколько попыток и, в конечном счете, получить ситуацию хуже, чем была в самом начале.

Поэтому, если нет уверенности, что твои слова изменят будущее в лучшую сторону, то, может быть, стоит промолчать. Обычно моя мама в таких случаях говорила: "Я не вижу вашего будущего" – и не брала денег. А вот если клиенту грозят серьезные неприятности, о которых он не подозревает, ему, наверное, стоит об этом сказать. Ведь тогда велик шанс, что новый вариант развития событий окажется благоприятнее.

– Ага. Значит, с Эйдаром ничего плохого не случится. Рад слышать.

– Ну вот видишь! – голос Алии был немного сердит, – теперь, когда ты знаешь, что ему не грозят большие беды, ты станешь беспечным. Или хотя бы чуть-чуть беспечнее, чуть-чуть расслабишься. А возможно ему не грозили беды в будущем только потому, что в какой-то момент ты его спас от большой опасности. Теперь же тебе, возможно, не хватит какой-нибудь доли секунды в критический момент.

– Нет! Раз ты так говоришь, я присмотрю за ним, обещаю.

– Нет уж. Теперь, когда ты собрался присматривать за ним, ему, возможно, надоест твоя опека, он сбежит куда-нибудь от твоей навязчивой слежки и попадет в беду.

– Тьфу ты! Так что же мне делать? Получается, я все испортил, когда спросил тебя о предсказаниях?

– Кто знает, что бы было, если бы не спросил? Возможно, было бы хуже. А если бы я не объяснила тебе принципы предсказаний? Может, ты бы заподозрил что-нибудь плохое, и совершил какую-нибудь глупость? Я надеюсь, что наш разговор ничего не изменил в худшую сторону. Эта надежда не основана на предвидении, просто обычная надежда. Зато мне пришла в голову одна мысль.

– Какая?

– Есть хороший способ доказать тебе, что я кое-что умею. Я напишу одно предсказание, – Алия достала листок и нацарапала на нем несколько слов, – сложу его вот так… и отдам тебе. Но ты его не читай, до тех пор, пока я не скажу тебе, что настало время. Я надеюсь, что долго ждать не придется.

– Надеюсь, там записано в самом деле трудно предсказуемое событие, а не то, что я сегодня поздно лягу спать, засидевшись тут с тобой… Кстати, ты говорила, что собираешься проверить Эйдара на другие стихии? Но ведь уже три стихии есть. Неужто ты надеешься обнаружить первого в истории четырехстихийного мага? Многие мечтали прославиться таким образом…

– Кстати, по некоторым сведениям, четырехстихийные маги были. Но это все из разряда непроверенных свидетельств и легенд глубокой древности, ты же знаешь. Дело не в том: мне интересно, какой номер выкинет Эйдар в следующий раз. На испытании по огненной магии, он увидел воздушные капсулы. А что, если на испытании по земной магии, увидит водные? Ведь водные способности у него есть, а видение водной магии ему еще не открывали. Поэтому, если ты не против, давай завтра проверим его на магию земли рядом с тем озерцом, что в центре оазиса?

Наутро обнаружилось, что Джерр так и не пришел ночевать. Охранник в башне сказал, что молодой маг как ушел вечером, так больше и не возвращался. Один из колдунов местной башни запустил заклинание магического Поиска, но не обнаружил его в пределах оазиса.

Изрядно сдабривая речь крепкими выражениями, старый магистр сокрушался, что не может перевернуть вверх дном проклятый городишко, не может лично использовать волшебство для широких поисков в окрестностях, и не может долго ждать. Теперь, когда вместо двух лекарей остался один Камо, лечение магистра грозило затянуться. Это дополнительно задержит экспедицию.

Икен слегка бесился. Или, возможно, не слегка, но скрывал свои эмоции. Придется искать хоть какую-нибудь замену среди магов оазиса и ближайших поселений. Магистр попросил разослать объявления о вакансии.

Отозвалось двое магов воды. Один из оазиса, а второй прислал письмо по телепатической почте письмо из городка на границе пустыни. Икен обоих забраковал. Местный был слишком стар. "Хватит одной развалины, которая не может быстро очухаться" – таково было заключение магистра. Городской же был храбр, но слаб и заносчив. Этому Икен ответил вежливым, но непреклонным отказом. Еще говорили о какой-то отшельнице, жившей неподалеку, прямо в пустыне, умелой, но нелюдимой колдунье. За ней послали гонца.

Алия, которая часто ссорилась с Джерром, теперь беспокоилась о нем. Когда Камо закончил утренний сеанс лечения магистра и спросил ее насчет испытания, оказалось, что она напрочь забыла и о проверке неофита, и про его обучение. Эйдар нашелся на кухне башни, с двумя пирожками в руках и одним за щекой. Сердобольные поварихи угостили.

Мальчишка был только рад очередным магическим развлечениям. За это ему пришлось сначала повозиться с написанием цифр. Впрочем, без особого успеха: получалась только одна, самая примитивная руна. Остальное юный аколит рисовал вкривь и вкось. Камо, однако, успокоил молодую преподавательницу:

– Ты то сама сколько этому училась?

– Я уже точно не помню…

– Обычно детишки учатся неделями, пока у них начинают получаться первые руны без ошибок. А ведь кроме цифр есть множество других рун, посложнее. Тут возни на месяц-другой… А потом из рун складывать текст…

– Ох! Хорошо, что мы скоро сдаем его родителям! Я бы не выдержала такой тягомотины дольше недели. Тренировки на нашем полигоне гораздо интереснее.

– Точно! Я же говорю, магия интереснее, – встрял Эйдар.

– Но сначала все-таки придется научиться считать и писать, – опомнилась Алия. – Впрочем, на сегодня с меня хватит твоих каракулей. Пошли к озеру, будет тебе магия.

– Ура-а-а-а-а!!!

– Нет, он не земной маг, – сделал заключение Камо, – рассматривая раскрошенные кусочки глины. Тест на магию земли был очень простым: Камо взял комок глины и заключил в него капсулу земной маны. Она была сильно растрескавшейся и должна были разрушиться от соприкосновения с аурой ребенка, имеющего способности к земной магии. Камо долго водил этим комком глины вдоль тела мальчика, но ничего не произошло.

– Точнее, он не земной на данный момент, – поправила Алия.

– Разумеется. Иногда магические способности развиваются медленно и могут появиться к четырнадцати годам или даже позднее, но сама знаешь, каковы шансы на то, что он окажется четырехстихийным.

– И это все? – разочарованно протянул Эйдар. – Другие испытания были интереснее. Помнишь, как у Джерра чуть вся вода из рук не утекла раньше времени?

– Помню, – погрустневшим голосом ответила Алия. – Хорошо, будет тебе одно магическое занятие. Ты видел, как я накапливала магическую энергию?

Эйдар кивнул. Тогда Алия разожгла костер. Здесь в оазисе посреди пустыни жечь дерево считалось верхом неприличня. Вместо него применяли особый горючий песок. Получалось устойчивое, мощное голубоватое пламя. Алия пояснила:

– Чем больше маны ты накопишь, тем более сильное волшебство сможешь сотворить. Поэтому надо тренироваться. Сам процесс очень простой. Тебе надо представить, что капсулы летят к тебе, сжимаются и прячутся в твоем теле. Да, примерно так. Выбери место, которое тебе удобно, например, руку или живот. Как только капсула попадает внутрь тебя, она там и остается. Правильно. Это просто. Если получится, попробуй выкачивать ману не только из костра, но также из воздуха. Твоя цель – научиться накапливать как можно больше маны и как можно быстрее. Ты пока потренируйся, потом покажешь, чего достиг. А нам надо проведать магистра.