"Пленница в раю" - читать интересную книгу автора (Лесли Марианна)

4

Все дорогу, пока они ехали до гостиницы, Джей не проронил ни слова и, открывая перед ней дверцу машины, ответил на ее улыбку с отстраненной вежливостью. Ну, в конце концов, на то она и охрана, чтобы никому не доверять, подумала Эвелин, входя в холл гостиницы.

Оказавшись у себя в номере, она сразу же прошла в ванную и долго плескала водой на свои пылающие щеки. Выйдя оттуда, она взглянула на часы и увидела, что еще довольно рано, да и едва ли ей удастся уснуть в таком возбужденном состоянии.

Что-то явно не давало ей покоя. Какое-то смутное, подсознательное беспокойство, которое она затруднялась выразить словами. Она передернула плечами, как бы желая отделаться от этого ощущения. Прямо паранойя какая-то, усмехнулась она про себя.

Чувствуя, что слишком взволнована, чтобы оставаться в четырех стенах, Эвелин решила пойди в бассейн поплавать. Немного физической нагрузки пойдет на пользу, к тому же поможет избавиться от странного волнения, охватившего ее.

Она переоделась в халат и не торопясь направилась в сторону бассейна, откуда доносились радостные возгласы, пронзительные визги и смех.

Несомненно, причина ее теперешнего взбудораженного состояния Луис Ламберт, да и неудивительно. Любая бы на ее месте чувствовала и волнение, и беспокойство, и смятение. Он дал ей богатую пищу для размышлений.

Несколько пар резвилось в бассейне. Эвелин сняла халат и, осторожно войдя в прохладную голубоватую воду, поплыла вперед, делая сильные взмахи руками. С удовольствием поплавав минут пятнадцать, она вылезла из бассейна, вытерлась полотенцем и, набросив халат, прошла на террасу, где, опершись о деревянные перила, постояла, любуясь ночным звездным небом.

После энергичного плавания напряжение немного отпустило ее, но беспокойство по-прежнему сидело внутри, терзало ее, жгло. Где-то неподалеку, по-видимому в танцевальном зале, звучала музыка. Пульсирующая мелодия тонула в напоенном тяжелыми ароматами воздухе, и до ее слуха долетал лишь настойчиво выбиваемый ударником барабанный ритм.

Эвелин со вздохом оттолкнулась от перил террасы и вернулась в свою комнату. Отчего-то к глазам подступали глупые непрошеные слезы.

Уснула она почти сразу, но, проснувшись, поняла, что с наступлением дня дурные предчувствия не исчезли, а лишь усилились. Глядя на рассеянный солнечный свет, пробивающийся сквозь шторы, она попыталась проанализировать свои ощущения и определить, когда возникли эти нехорошие предчувствия. Они никак не были связаны с Луисом и вообще с Ламбертами. И тут вдруг она поняла. Они появились, когда вчера она вошла к себе в номер. Эвелин нахмурилась, припоминая, что было накануне: вот она вошла в ванную, сняла с себя шорты и майку и положила их в корзину для грязного белья… Точно, корзина. Она ясно помнила, что последней вещью, которую она туда клала, был сарафан, что она надевала на экскурсию и испачкала фруктовым соком. Вчера же сверху лежали носки, это она прекрасно помнила.

Кто-то рылся в ее вещах! Внутри у нее все оборвалось. Кто это мог быть?!

Она вскочила с постели, тщательно осмотрела всю комнату, проверила всю одежду. Все было на месте, ничего не пропало. Впрочем, брать у нее особенно нечего – обычные летние тряпки да бижутерия, а все остальное – паспорт, билеты, чековая книжка – хранилось в сейфе у дежурной.

Наверное, это горничная, подумала она. Да, скорее всего. Убирала номер и – возможно, из любопытства или еще по какой-то причине – переложила вещи в корзине.

Она решила все-таки спуститься вниз и проверить, все ли на месте в сейфе. Дежурная была удивлена ее странной просьбой, но все же проверила. Да, все на месте. Эвелин поблагодарила ее и повернулась, чтобы вернуться в номер, да так и застыла на месте. В нескольких шагах стоял Луис Ламберт и смотрел на нее. Сердце ее забилось, словно пойманная в клетку птица.

– Доброе утро, Эвелин, – проговорил он своим мягким низким голосом. – Вы уже вернулись?

– Д-доброе утро, – заикаясь пробормотала она, еще не оправившись от шока, затем недоуменно подняла брови, когда смысл его вопроса проник в ее сознание. – Вернулась? Я никуда и не уходила.

– Просто я пытался дозвониться к вам в номер вчера вечером, но никто не брал трубку, а номер вашего сотового я не догадался спросить.

Зачем я ему понадобилась? – лихорадочно пыталась она сообразить, вслух же предположила:

– Видимо, вы звонили, когда я была в бассейне.

– Тогда понятно, – отозвался он вежливо-безразлично, хотя в глазах его отчего-то промелькнули веселые искорки. Или это просто игра света? – Я вас не задерживаю? Вы никуда не торопитесь?

– Да нет в общем-то, – осторожно ответила она, не понимая, к чему он клонит.

– Я хотел бы поговорить с вами. Давайте сядем вон там, – сказал он и, не дожидаясь ее согласия, взял за локоть и повел к уголку отдыха, состоящему из нескольких диванов и кресел, в центре которого красовалась раскидистая пальма в кадке.

Она утонула в мягких подушках кресла. Он сел напротив и загадочным пристальным взглядом стал рассматривать ее, что, естественно, никак не уменьшило ее нервозности. Она беспокойно поёрзала. Щелкнул выключатель, и под потолком, набирая обороты, закрутился огромный вентилятор.

– Что-нибудь случилось? – поинтересовался он, сверля ее взглядом, без сомнения заметив, что она чувствует себя не в своей тарелке.

– Нет, – слишком поспешно ответила она. – А что такого могло случиться? Хотя я, признаться, слегка удивлена тем, что вижу вас здесь.

– Я приехал убедиться, что у вас не возникло никаких проблем с тем лодочником, у которого вы брали напрокат катамаран.

Эвелин покраснела.

– Я… э-э… еще не виделась с ним. Только собиралась это сделать. Наверное, ему нужно что-то заплатить?

– Нет, зачем же. Вы заплатили ему за прокат, больше ничего не нужно. Катамаран на месте, так что он ничего не потерял.

– Благодарю вас, – пробормотала она, чувствуя себя ужасно глупо и скованно в его присутствии.

Он улыбнулся.

– Вы сумеете как нельзя лучше отблагодарить меня, если согласитесь покататься сегодня со мной на яхте.

Несмотря на работающий вентилятор, Эвелин почувствовала, что ей нечем дышать. Она могла представить, как выглядит со стороны: потрясенный вид, вытаращенные глаза, открытый от изумления рот.

– На вашей яхте? – глупо переспросила она, боясь, что ослышалась.

– На моей, – с улыбкой подтвердил он.

– Вдвоем? – Эвелин почувствовала себя полной дурочкой.

– Да, вдвоем. Сандра решила еще на несколько дней задержаться у друзей.

Мозг ее лихорадочно заработал. Самым первым и сильным желанием было ухватиться за такую возможность и тем самым укрепить с ним отношения, чтобы потом снова встретиться с его сестрой, но врожденная осторожность подсказывала, что с ним будет не так-то легко справиться, если она останутся наедине.

Дыхание ее участилось.

– Мне кажется… я думаю, это не совсем удобно… то есть… Я хочу сказать, это было бы не совсем… осмотрительно с моей стороны, – запинаясь проговорила она.

– Отчего же?

Она закусила губу.

– Заверяю вас, что я не имею привычки навязывать себя женщинам. Если вас смущает именно это, то даю слово, что мы будем не одни.

– Вы возьмете с собой Джея? – спросила она охрипшим от волнения голосом и залилась краской, втайне надеясь, что он ничего не заметил.

– Вы совершенно правы. Он не только мой водитель, но еще и отличный моряк.

И к тому же телохранитель, язвительно добавила про себя Эвелин. Впрочем, она прекрасно понимала, что таким людям, как Луис Ламберт, без охраны никак нельзя. Хотя наверняка в некоторых ситуациях он и сам мог бы за себя постоять.

Ее взгляд непроизвольно скользнул по его крепкому, мускулистому телу. В белых брюках и бежевой рубашке с короткими рукавами он смотрелся внушительно и эффектно. У нее закралось подозрение, что он тщательно продумал свой костюм, чтобы выгодно подчеркнуть бронзовый загар и крепкие мускулы рук и бедер. Судя по всему, он уже давно носил этот костюм и чувствовал себя в нем комфортно. Он ничуть не походил на фотомодель из модного журнала, но тем не менее от него невозможно было отвести глаз. Смуглый, уверенный в себе и, как всегда, дерзкий и решительный. Он неотразим, подумала она с замиранием сердца.

Очнувшись от своих мыслей, она густо покраснела и поспешно проговорила:

– В таком случае я согласна поехать.

– Вот и славно. Скорее надевайте что-нибудь легкое и не забудьте взять шляпу. Вода очень сильно отражает солнечные лучи, так что даже в тени без головного убора нельзя находиться.

Надев белые джинсовые шорты и легкий топ салатного цвета и прихватив с собой тонкий жакет и брюки, она быстро спустилась в вестибюль. На голове у нее была та самая соломенная шляпа, которую она купила по совету Сандры, а на ногах босоножки на плоской подошве. Большие солнечные очки закрывали чуть ли не пол-лица и защищали не только от солнца, но и от его острого, пронзительного взгляда.

Увидев, что она спускается по лестнице, Луис поднялся с дивана и пошел ей навстречу. Эвелин заметила, каким многозначительным взглядом провожала их дежурная, когда они выходили на залитую жарким солнцем улицу.

– Яхта ждет нас в доке, – небрежно сказал он, не обращая внимания на любопытные взгляды прохожих. Казалось, он не замечает, что все женщины провожают его восхищенными взглядами, а мужчины посматривают с завистью и уважением.

Она в ответ кивнула, вспомнив красавицу «Белую птицу», которой любовалась вчера, обходя на своем катамаране. Неужели это было только вчера?

Пока они шли вдоль пристани, Луис здоровался со многими мужчинами на местном диалекте. Эвелин старательно улыбалась, но чувствовала на себе их любопытные взгляды. Наверное, они думают, что она очередная пассия Луиса Ламберта, его постельная подружка. Вспомнив грациозную, чувственную красавицу Дану, Эвелин решила, что они все, должно быть, пребывают в недоумении, что стало с его безупречным вкусом.

Джей отправился проверить кранцы на корме. К удивлению Эвелин, он даже улыбнулся ей, хотя во всем его облике чувствовалась некая сдержанность и настороженность. Она не без ехидства подумала, уж не собирается ли он завести на нее досье. Разве не для того существует служба безопасности, чтобы проверять всех и каждого, кто приближается к их боссу? Что ж, флаг ему в руки. Вряд ли он отыщет в ее биографии что-нибудь стоящее внимания. Многие бы назвали ее скучной. За исключением одной детали. Но об этом, она надеялась, никто не знает и никогда не узнает.

Луис шел впереди. Он легко и грациозно перескочил через бортик пристани на палубу. Обернувшись, протянул ей руки. Эвелин не хотела принимать его помощь, потому что его прикосновения странно смущали и волновали ее, но была в его позе какая-то настойчивая требовательность, так что она, слегка покраснев, подала ему руку и шагнула вниз. На полпути он подхватил ее за талию. Мускулы его плеч и рук напряглись, когда он мягко опустил ее на палубу. Руки его слегка помедлили, а потом легли ей на плечи.

– Добро пожаловать на «Белую птицу», мадам, – с учтивостью галантного кавалера проговорил он.

– Спасибо, – пробормотала Эвелин.

– Поднимайся на мостик, – велел он Джею – Я отчалю сам. – Затем снова обратился к ней: – Сумку можете оставить здесь. Джей отнесет ее вниз, как только убедится, что я не слишком попортил корпус, ударившись о пристань.

Джей усмехнулся и, ничего не сказав, отправился на корму.

– А это для чего? – полюбопытствовала Эвелин, глядя на довольно высокое сооружение над мостиком.

Луис усмехнулся.

– Это башня для наблюдения за косяками стайных рыб вроде тунца или сельди. Верхняя подпорка отделяется, чтобы придать судну устойчивость, когда оно выходит в открытое море.

– А куда вы на нем ходите?

– На рыбный промысел вдоль линии островов и в Мексиканский залив. К сожалению, мне самому очень редко удается выходить на нем, но все же изредка я позволяю себе это удовольствие.

Эвелин окинула взглядом удобные сиденья, внушительного вида штурвал и множество всяческих измерительных приборов. Да, дорогая игрушка, с ноткой цинизма подумала она, не для простых людей вроде нее.

– Вам не нравится? – услышала она его голос.

О господи, в его присутствии ни на секунду нельзя расслабиться. Его настороженные, проницательные глаза видят ее насквозь, проникают в самую душу, а этого нельзя допускать. Надо быть осторожнее, иначе он догадается, как его неукротимое мужское обаяние действует на нее, делая до смешного чувствительной и беспомощной перед ним. Догадается и воспользуется этим в своих целях. В каких – она пока не знала, но ведь зачем-то он пригласил ее к себе на яхту. Единственное, на что ей оставалось надеяться, так это на то, что он не заметил происходящего с ней.

И тем не менее не в силах устоять перед искушением, она улыбнулась ему одними уголками губ, слегка поддразнивая его.

– Ну что вы. Разве такая прекрасная яхта может не нравиться?

В ответ он иронично усмехнулся и отвернулся к пульту управления. Эвелин молча и с интересом следила за его маневрами, пока он отчаливал от пристани. Беспокойство Джея по поводу его неумелого отчаливания было явным преувеличением, ибо, на взгляд Эвелин, он делал все просто превосходно. Джею вовсе не пришлось орудовать привальным брусом, чтобы уберечь яхту от повреждений. Он оставался внизу, пока Луис выводил судно из крохотной гавани мимо других яхт и даже нескольких крупных судов, пришедших откуда-нибудь из Рио-де-Жанейро, Нью-Йорка или даже из Лондона.

Через некоторое время они разговорились о яхтах и морских путешествиях. Эвелин твердо вознамерилась сыграть роль интересной и остроумной собеседницы, проявить сейчас всю свою сообразительность, используя манеру легкого флирта как своеобразную защиту. Он подыгрывал ей в этом, хотя порой у нее возникало ощущение, что он прекрасно понимает, зачем и почему она это делает.

И один неприятный момент все-таки возник. Когда они проплывали мимо того острова, на котором высаживались во время туристической морской прогулки, Луис заглушил мотор и как бы между прочим спросил:

– Вы ведь уже видели, какие тут чудесные коралловые рифы, да?

Он чуть было не ответила утвердительно, но вовремя вспомнила, что говорила ему у него дома, и сразу же осеклась, чувствуя, как краска стыда заливает ей щеки. Сделав вид, что не расслышала его вопроса, она отвернулась.

– Не видели? – спросил он после несколько затянувшейся паузы. – Ах да, я помню, вы же говорили, что не поехали на экскурсию. Ну ничего, зато сейчас посмотрите. Там, куда мы направляемся, не менее интересно.

Она кивнула, надеясь, что развевающиеся по щекам локоны скроют от него ее пылающие щеки. Боже, он все понял! – в панике подумала она, чувствуя и стыд, и какой-то непонятный, нерациональный страх. Но, когда она осмелилась поднять на него глаза, он ответил ей такой ослепительной, такой завораживающей улыбкой, что все тревоги и опасения мигом вылетели у нее из головы.

Он снова стал таким же веселым, радушным хозяином, продолжая подшучивать над ней, и она, совсем успокоившись, отвечала ему тем же. День был великолепный. Легкий бриз приносил прохладу, и было не так жарко, а взору открывался восхитительный, захватывающий вид: вдали горная гряда, одетая в платье из зелени и шапку из белоснежных облаков, вокруг расстилается сверкающая серебристо-зеленая гладь залива. Некоторое время Луис следовал за экскурсионной яхтой, но, когда та быстро направилась вдоль побережья, он отстал, обращая ее внимание на встречавшиеся на пути местные достопримечательности.

Рассекая носом воду, белоснежная яхта, словно птица в небе, плавно и легко скользила мимо цепочки мелких островков, тянущихся вдоль всего рифа и издалека похожих на разной формы бусины. На каждом из них росли кокосовые пальмы, склоняющие свои верхушки в сторону воды. Когда время приблизилось к полудню, их яхта плавно заскользила в сторону одного из островов. Изменившийся шум мотора возвестил о том, что скоро будет остановка. Снизу на палубу поднялся Джей.

Эвелин совершенно расслабилась и от души смеялась шуткам Луиса. Она поймала себя на мысли, что приятно удивлена тем, что с ним оказалось так весело и что присущее ему остроумие может быть не только колючим, но и мягким и терпимым к человеческим слабостям.

Если он и дальше будет таким, то недолго и влюбиться, решила она и подумала, что в этом нет ничего удивительного. Она посмотрела в сторону маленького острова. Ей понравилась его тишина, и уединенность, и экзотическая красота.

Джей сменил Луиса у руля, и тот стал взбираться по лестнице.

– Куда вы? – воскликнула Эвелин.

– Наверх. Оттуда лучше видно, как мы будем пробираться сквозь коралловые рифы. – Хотите сюда ко мне? – И он посмотрел на нее сверху.

Она колебалась, не зная, как поступить, но в глубине обращенного на нее сверху взгляда прочла откровенный вызов. Ну что ж, будь что будет. Она подняла голову, кивнула и решительно вскарабкалась наверх как раз в тот момент, когда он вставал к штурвалу.

Огороженная металлическими поручнями площадка была совсем крошечной. Палуба осталась далеко внизу. Еще ниже было только море. Даже самое легкое боковое движение судна ощущалось здесь настолько сильно, что по сравнению с этим качка на мостике казалась сущим пустяком.

Эвелин изо всех сил вцепилась в металлические поручни, боясь даже пошевелиться. Негромкий смех Луиса заставил ее поднять голову.

– С вами все в порядке? – спросил он.

Она только кивнула, почувствовав раздражение на него. Ему-то, конечно, легко удержаться на ногах. Прекрасно балансируя, он чувствует себя комфортно на этой раскачивающейся «пизанской» башне.

– Подойдите сюда, встаньте рядом со мной, – позвал он, – и внимательно наблюдайте за верхушками коралловых рифов. Сейчас будем входить в этот темно-зеленый коридор. Здесь глубже. Глядите: вот там, по правому борту, хорошо видно, как мы огибаем риф.

– Здесь довольно узко, – немного нервно воскликнула она.

– В самый раз, – сказал он, бле

Она сглотнула слюну, напряженно следя, как он неторопливо и умело поворачивает штурвал.

– А что, разве не существует приборов, с помощью которых можно было бы определить, куда плыть?

– Есть, конечно, но они не заменят острого глаза и твердой руки. И потом, что за радость пользоваться приборами, когда можно справиться самому?

Она внимательно посмотрела на него, подумав, насколько многогранен и непредсказуем этот мужчина. Сейчас перед ней был совсем не тот человек, которого она впервые увидела в ресторане или который угощал ее вчера ужином.

– Эй, вы не туда смотрите! – Он укоризненно покачал головой и усмехнулся. – Если мы налетим на риф, виноваты будете вы.

Она смущенно и поспешно отвела от него глаза и стала смотреть на темно-зеленую полоску воды, неровно тянущуюся среди лиловых пятен, свидетельствующих об опасных скоплениях грозных коралловых рифов. А когда наконец заглохли моторы и загремела якорная цепь, она повернула к нему свое светящееся торжеством лицо.

– Прошли! – воскликнула она и тихо рассмеялась, все еще взволнованная острым ощущением близкой опасности.

Он наклонился и громко чмокнул ее в нос.

– Поздравляю.

Она онемела от неожиданности и тревожно взглянула на него широко распахнутыми глазами. Вдруг что-то неуловимо изменилось, стало другим. Она не могла так сразу понять, что именно, но чувствовала, что это неблагоприятный знак. Он внимательно, изучающе всматривался в ее лицо, при этом оставаясь совершенно бесстрастным.

– Вы сейчас похожи на маленького испуганного зверька, – наконец сказал он, насмешливо улыбнувшись. – Пожалуй, на котенка. Да, точно, на котенка. И совсем не похожи на удалого пирата, бороздящего моря в поисках счастья и удачи.

Потрясенная тем, что произошло, чувствуя внутри странный трепет, она не сразу нашлась с ответом, затем немного нервно произнесла:

– Зато вы похожи на пирата.

Он вскинул черную бровь.

– В самом деле?

– Да, несомненно, – более уверенно подтвердила она, немного придя в себя.

Он усмехнулся.

– Ну что ж, тогда давайте сойдем на берег и захватим этот остров. Обещаю, что буду добрым и великодушным пиратом.

Когда они сошли на палубу, Джей уже спустил на воду небольшую шлюпку и загружал в нее коробки с продуктами и рыболовные снасти.

Интересно, куда столько еды? – удивленно подумала она.

Луис поймал ее взгляд и, как всегда, прочел мысли, отразившиеся на ее лице.

– У Джея прекрасный аппетит, – пояснил он с улыбкой.

Неожиданно этот мрачный великан, до сих пор державшийся с ней отстраненно и настороженно, широко улыбнулся, и Эвелин поразило, сколько веселости и теплой мужской привязанности было в его искренней улыбке.

– Кое-кто тоже не может пожаловаться на отсутствие аппетита, – парировал он, бросив лукавый взгляд на своего босса.

В ответ Луис только добродушно хмыкнул.

Остров был немного больше других островков в цепи, но все равно довольно маленький. Под кокосовыми и банановыми пальмами рос кустарник с плотными глянцевыми листьями.

Прежде чем отправиться в глубь острова, Луис подошел к коробкам с провизией и, к удивлению Эвелин, достал несколько пакетиков с арахисом. Пару сунул в карманы брюк, а два отдал ей.

– Вот возьмите-ка это.

– Спасибо, но зачем? Я вполне могу потерпеть до обеда.

– Пригодится, – загадочно ответил он.

Эвелин недоуменно пожала плечами и взяла орешки. Не успели они сделать нескольких шагов по тропинке, уходящей в глубь зарослей, как что-то ворсистое коснулось ее голой голени и чья-то рука потянула за шорты. Взглянув вниз, Эвелин, к своему ужасу, увидела сморщенную старушечью ручку. Она едва не вскрикнула, но потом поняла, кто это.

– О, смотрите, это же обезьяна! Она совсем ручная?

Луис с улыбкой покачал головой.

– Нет, эти обезьяны не ручные. Лучше не трогайте их. Они больно кусаются. Просто они привыкли, что их угощают.

Так вот для чего нужны были орехи. Эвелин надорвала один пакетик, всыпала немного на ладонь и протянула обезьянке.

К ее великой радости, обезьянка аккуратно собрала сморщенными пальчиками орехи и положила их себе за щеки.

В ветвях ослышался шорох, и еще две обезьяны спрыгнули с веток на землю возле их ног и протянули лапы за подаянием, совсем как маленькие попрошайки.

– Только не протягивайте им все сразу, – предупредил Луис, – не то они могут ухватить весь пакет. И пойдемте, иначе нас сейчас окружат со всех сторон.

И это не было преувеличением. Пока они поднимались по тропинке, возня вокруг них возрастала. Эвелин только и делала, что наделяла маленьких попрошаек арахисом. Когда свои орехи у нее кончились, Луис отдал ей еще два пакета из своих карманов.

Обезьянки были очень милые. Было заметно, что каждая особь представляет собой личность и занимает свое особое место в социальной структуре обезьяньего сообщества. Эвелин завороженно наблюдала за этими существами, в первую очередь за матерями с детенышами. Они приближались к людям с опаской, держа на руках малюток и наблюдая за происходящим большими круглыми глазами.

Ей хотелось погладить малыша, но это было невозможно. Обезьяны-матери протягивали только одну лапу за подаянием, другая была наготове, чтобы в случае чего защитить свое дитя.

Когда орехи закончились, обезьяны – умные создания – тут же все исчезли, словно их и не было, и только покачивающиеся ветки да пронзительные взвизгивания говорили о том, что они прячутся в зарослях.

К приятному удивлению Эвелин, они вышли к маленькому домику с тенистой террасой, окруженному низким цветущим кустарником – розовым жасмином, от которого исходил восхитительный аромат. Терраса была просторной и, несмотря на полное отсутствие какой-либо роскоши, очень уютной.

– Какая прелесть! – восхищенно воскликнула Эвелин. – А чей это дом?

– Дом принадлежит нашей семье. Его построил мой отец. Они с мамой любили иногда уединяться и отдыхать от всех и вся.

– Как романтично, – вздохнула Эвелин, – но это не для меня.

– Вы бы предпочли для отдыха какой-нибудь фешенебельный курорт? – неожиданно холодно поинтересовался он.

Она пожала плечами и посмотрела сквозь заросли вниз, на берег, где Джей все еще суетился возле шлюпки.

– Я только имела в виду, что еще не встретила человека, с которым мне хотелось бы проводить время в романтической обстановке, – сказала она, дерзко вздернув подбородок.

– Вы никогда ни в кого не влюблялись? – В его голосе сквозило удивление, смешанное с недоверием.

– Никогда, – ответила она без колебаний. – Даже в подростковом возрасте и в юности, когда все мои подружки влюблялись, со мной этого не происходило. Нет, я не мужененавистница, – поспешно сказала она, заметив его скептический взгляд. – Мужчины мне могут нравиться, но чтобы влюбиться – нет, как-то не получается. Наверное, со стороны это выглядит странно, но меня это устраивает. Зато моя жизнь течет плавно и спокойно, без всяких встрясок.

– Ах да, вы же говорили, что предпочитаете тихую, спокойную жизнь. Но неужели вам, как большинству женщин, не хочется выйти замуж, иметь детей? Или вы не любите детей?

– Нет, почему же, детей я очень люблю. Что касается замужества… – Она покачала головой, и в лице у нее появилось что-то насмешливое и отчужденное. – Нет, это не для меня. Оно не стоит тех переживаний, которые с ним связаны. Люди женятся и надеются, даже верят, что будут счастливы, но проходит всего несколько лет – и их надежды рушатся словно карточные домики. Они чувствуют, что до смерти надоели друг другу, но многие продолжают жить в браке ради детей. А некоторых, – в ее голосе послышалось отчаяние, – не останавливает даже то, что они наносят неизлечимые душевные травмы детям. Они расстаются с болью и злобой, страдают сами и заставляют страдать детей, не оставляя им в жизни якоря и надежного прибежища. Если я когда-нибудь выйду замуж, то при одном условии: мы с мужем должны будем заключить соглашение, что не сможем развестись до тех пор, пока все наши дети не вырастут и не встанут на ноги. – Она невесело усмехнулась, глядя в морскую даль. – Сомневаюсь, что найдутся мужчины, которые согласятся заключить такой договор, поэтому едва ли мне суждено стать замужней женщиной. К тому же брак в наше время далеко не единственная альтернатива для женщины.

– Что-то подобное произошло с вами? – спросил он необычайно мягко. – Ваши родители развелись?

– Да, обычная история. – Она слабо улыбнулась.

– Но вам она принесла много страданий, не так ли?

Смущенная и одновременно рассерженная на себя, что невольно проговорилась, раскрылась перед ним, Эвелин намеренно безразлично пожала плечами.

– Пожалуй, но все уже в прошлом.

– Я бы так не сказал. Мне кажется…

– Простите, но мне больше не хотелось бы говорить на эту тему. И сегодняшний день, и этот остров слишком прекрасны, чтобы портить впечатление неприятными воспоминаниями. – Она сделала глубокий вдох и поинтересовалась, глядя на качающуюся на волнах шлюпку: – А почему Джей не поднимается сюда?

– Он собирается немного порыбачить. Может, вы хотите подкрепиться или погулять по острову?

Она нерешительно взглянула на него и успокоилась, не заметив на его лице никаких признаков того, что он удивлен вспышкой ее откровенности.

– Нет, я пока не хочу есть. Давайте лучше погуляем по острову, пока Джей будем рыбачить. Поищем ракушки, а потом можно искупаться.

Под ногами хрустел золотистый песок. Они нашли несколько раковин самых сказочных оттенков: розоватого, кремового, голубоватого. Им попадались водоросли причудливого рисунка, кусочки кораллов, отколовшихся от большого рифа. Луис рассказывал ей, как вокруг вулканических островов в процессе длительной эволюции образовывались коралловые рифы. Он был великолепным рассказчиком. Его низкий бархатистый голос обволакивал и завораживал ее, острый ум и чувство юмора расцвечивали все, о чем он говорил, яркими живыми красками.

Неторопливо гуляя с ним по острову – этому райскому уголку – и слушая его голос в наполненном истомой воздухе, Эвелин забыла, зачем она приехала на Катанау, забыла обо всем на свете, кроме радости и прелести этих мгновений.

Потом они отправились купаться, а Джей все еще ловил рыбу неподалеку от берега.

– Надеюсь, ему удалось что-нибудь поймать, – с улыбкой проговорила Эвелин чуть хрипловатым голосом, стараясь не обращать внимания на то, как странно сжались мышцы ее живота, когда Луис небрежно скинул шорты и остался в черных плавках, плотно облегающих его крепкие ягодицы.

Сложения он был просто великолепного – истинный образчик мужской красоты. Прекрасно развитые мускулы – результат многочасовой работы над телом – прибавляли ему силы и уверенности, которые, как она уже успела заметить, были такой же неотъемлемой частью его существа, как иссиня-черные волосы или чеканные черты лица.

Она была в изумрудно-зеленом с золотистой отделкой закрытом купальнике, который прекрасно сочетался с ее зелеными глазами и рыжеватыми волосами. Это был скромный, без всяких изысков купальник, хотя она подозревала, что его нарочитая простота лишь подчеркивала все волнующие изгибы ее тела. Ее подозрение усилилось, когда она заметила, каким огнем вспыхнули глаза Луиса, когда она сняла шорты и майку. В купальнике, впрочем, не было ничего неприличного: не слишком глубокий вырез, который лишь слегка приоткрывал грудь, вырезы на бедрах тоже довольно скромные. Однако четкие, облегающие линии делали его в воде похожим на вторую кожу.

Они надели ласты и маски и поплыли вдоль кораллового рифа, любуясь его красками и маленькими разноцветными рыбками, снующими туда-сюда. Эвелин тронула заботливость Луиса, который внимательно следил за ней, пока не убедился, что она уверенно чувствует себя в воде. Несмотря на свою жесткость и высокомерие, он был внимателен в мелочах, что так редко встретишь в наше время, и именно это, как осознала Эвелин, особенно нравилось ей в нем. С тех пор как ей исполнилось десять лет и ее отправили в частную школу, у нее в жизни не было никого, кто уделял бы ей такое внимание и вообще заботился бы о ней, и она считала, что уже давно перестала в этом нуждаться. Зависимость от кого бы то ни было означала кратчайший путь к слабости и боли. Ей преподали горький урок, и она не хотела пережить это еще раз.

Решительно отбросив предательские мысли о том, как хорошо было бы иметь рядом такого надежного человека, на которого можно было бы всегда опереться, она стала любоваться красотами подводного мира и забыла обо всем.

Ее так захватило открывшееся взору пестрое, удивительное зрелище, что она даже слегка вздрогнула, услышав рядом голос Луиса:

– Мне кажется, пора выходить. У вас уже покраснели спина и плечи, да и Джею, по-моему, не терпится похвастаться уловом.

Она подняла голову, стянула и маску и, не в силах сдержать восхищения, со смехом воскликнула:

– О, это было нечто потрясающее! Я еще никогда не видела ничего столь удивительного. Всю жизнь бы, наверное, могла любоваться такой красотой.

– Неужели никогда не надоело бы? – вкрадчиво спросил он.

Она нащупала ногами дно и встала.

– Ну ладно, может, когда-нибудь все-таки и надоело бы. Но, согласитесь, этот остров напоминает рай на земле. Сколько же в мире красоты!

– Вполне с вами согласен. – Он скользнул взглядом вдоль ее стройных ног, женственных изгибов талии и бедер, выпуклости груди.

Неизъяснимое беспокойство, ощущение какой-то лихорадки в крови настигло и заполнило все существо. Глаза вдруг затуманились, дыхание участилось, стало прерывистым. Ей показалось, что они остались совсем одни в этом мире и есть только ласковое прикосновение воды, яркий, ослепительный свет солнца и плен его глаз, проникающих ей прямо в душу.

– Пойду оденусь, – сказала она чуть резче, чем намеревалась.

На обед они ели рыбу, пойманную Джеем, запеченную на огне с овощами и зеленью и посыпанную сушеной мякотью кокоса. Ничего более вкусного Эвелин в своей жизни не ела, и она снова почувствовала себя свободно и непринужденно. Луис с Джеем ели много и с большим аппетитом, лишь изредка перекидываясь парой-тройкой фраз. Глядя на них сейчас, никто бы не догадался, что один из них хозяин, а другой слуга, подумала Эвелин. То, что между боссом и его подчиненным существует еще и крепкая мужская дружба, не оставляло никаких сомнений.

Картина была мирная, почти идиллическая. Ровное, успокаивающее потрескивание хвороста в костре, вздохи ветра в верхушках пальм, солнечные блики на воде, прозрачная синева неба и серебристая зелень воды в лагуне – все это было так красиво и романтично, так ласкало взор и услаждало слух, что у нее и впрямь промелькнула мысль, что она могла бы остаться здесь навсегда. Глупость, конечно. Она пожалела, что в спешке забыла взять фотокамеру, но, разумеется, невозможно запечатлеть на пленке того ощущения умиротворения и первозданной райской красоты, что окружала ее.

Эвелин попыталась представить себе жизнь, связанную с бесконечным риском и напряжением, которую, должно быть, приходилось вести Луису, и как он должен дорожить такими вот мгновениями покоя, когда его веселый, чуть насмешливый голос вывел ее из глубокой задумчивости и она поняла, что задремала. Он предлагал отнести ее в лодку.

– Нет-нет, что вы, – встрепенулась она, с трудом открывая слипающиеся глаза. – Я уже проснулась. Прошу прощения, я не думала… Мне не следовало засыпать… Который час?

– Пора возвращаться. – Луис тихо засмеялся, и смех его прозвучал неожиданно ласково в теплом неподвижном воздухе. – Просыпайтесь, соня.

Она улыбнулась ему лучезарной улыбкой и, чувствуя себя полной дурочкой, поднялась на ноги и откинула с лица волосы. По крайней мере, у меня хватило ума переодеться в рубашку с брюками, которые я взяла с собой. Она подумала, что эта одежда будет ей защитой, своеобразными доспехами, и оказалась права, так как она защищала ее не только от коварных солнечных лучей, но и от его настойчивых взглядов.

Она позволила переправить себя на яхту и продолжала пребывать в каком-то оцепенении, пока примерно на середине лагуны не обнаружила, что они идут в противоположную от города сторону. На какое-то мгновение ее охватил глупый, невесть откуда взявшийся страх.

– Куда мы плывем? – спросила она, и все остатки сонливости разом слетели с нее.

– Домой, – с улыбкой ответил Луис. – Отсюда до моего дома гораздо ближе, к тому же в доках сейчас час пик и велика вероятность надолго застрять там в пробке. Если мне не удастся уговорить вас поужинать с нами, значит, отвезу вас в гостиницу.

С нами? Он сказал «с нами», значит, Сандра будет обедать тоже? Значит, она снова ее увидит?

– Боюсь, я неподобающе одета для официальной трапезы, – угрюмо заметила она.

– Никакой официальности, уверяю вас. Все совершенно по-домашнему. К тому же, как только мы приедем, вы сможете принять душ. – Он помолчал, затем добавил: – Если пожелаете, моя экономка может принести вам саронг, который, по-моему, вам чрезвычайно пойдет.

Она бросила на него подозрительный взгляд, но, не почувствовав в его словах никакого скрытого смысла, немного расслабилась и позволила себя уговорить. Ну что ж, саронг так саронг. Кстати, саронг весьма удобная и комфортная одежда в этом климате, в чем она уже успела убедиться на личном опыте, ибо приобрела себе парочку и надевала в самую жару.

Да только зря она размечталась, что вновь увидит Сандру. Девушки и на этот раз в доме не было. Как объяснил Луис, она звонила, сказала, что задержится еще на один день, и попросила брата забрать ее на следующее утро. Это не могло не расстроить Эвелин и у нее возникло какое-то тревожное нехорошее предчувствие, хотя она не могла понять, с чем оно связано. Она провела чудесный день, Луис вел себя как джентльмен, Джей почти неотлучно находился рядом. Так откуда же вдруг взялась эта тревога?

Постепенно она начала сознавать, что то напряжение, в котором она жила последние несколько лет и которое подталкивало и помогало ей в ее поисках, незаметно изменило свою направленность. Пока она принимала душ и потом заворачивалась в совершенно новый, персикового цвета саронг, на нее постепенно снизошло озарение и она поняла, что за странная тревога зиждется глубоко внутри нее и не хочет отпускать. Приходилось признать, что то место, которое занимала в ее мыслях Сандра, медленно и неуклонно вытеснил Луис, став главным объектом ее мыслей, ее желаний.

Нет, желание видеть Сандру отнюдь не уменьшилось, просто другая цель стала для нее важнее. Чем больше она узнавала Луиса, тем больше хотела знать о нем; чем дольше находилась с ним рядом, тем сильнее жаждала его общества. Он увлек ее, занял все ее мысли, заинтриговал, заинтересовал, чего не удавалось до него ни одному мужчине.

Этот вечер стал повторением предыдущего, но, как ей показалось, на этот раз они чувствовали себя друг с другом намного свободнее. После ужина они остались вдвоем в большой гостиной. Шторы были подняты, и сквозь пышную листву сочился серебристый лунный свет.