"По дороге к звездам" - читать интересную книгу автора (Маккинли Элис)

7

Ричард снова встречал новый день в привычном состоянии. Вчера он покуражился на славу. Толпа из немногочисленных зрителей попеременно то визжала от восторга, то ахала от страха. Раньше его лишь забавляли чужие эмоции, потому что у самого в душе царило равнодушие. Но вчерашний вечер отличался от остальных, выделялся из бесконечной череды какими-то новыми ощущениями, испытанными впервые за долгое время. Ричард отчетливо помнил, что произошло. Он опять мчался навстречу смерти и вдруг остро осознал, как сильно не хочет умирать. В нем проснулись обычные человеческие страхи. А когда трюк был благополучно исполнен, захотелось поскорее убраться с этого сборища.

Сначала Ричард списал свои странные эмоции на алкоголь. Точнее, на новое, не наблюдавшееся раньше воздействие спиртных напитков на его психику. И вот сегодня он проснулся трезвым. Но вчерашнее поведение не показалось Канингену чем-то странным или глупым. Собственная жизнь по-прежнему имела для него ценность. Он злился на себя и одновременно искал ответ. Что? Что изменилось? Нетвердыми шагами Ричард добрел до входной двери и распахнул ее. Может, свежий воздух поможет вернуть ясность мысли. Он сел на пороге, по привычке вытаскивая из кармана сигареты. Огляделся. Как и ожидалось, ничего необычного. Мир не перевернулся с ног на голову. Это в нем произошли перемены. Если говорить правильнее, все снова стало на свои места. Как было до смерти Лауры, в той, счастливой жизни. Ричард понял, почему так случилось. Один день. Один теплый осенний день заставил его очнуться от забытья, которое длилось на протяжении двух лет. Он на долю минуты опять вернулся в машину Сэм, припаркованную у кладбища. Она почти ничего не говорила, словно боялась обидеть его неосторожным словом. Но глаза… В них застыли такие искренние боль и сочувствие, что Ричард был потрясен. Сэм, наверное, тоже пережила подобную утрату. Иначе, как ей удалось понять? Он всегда испытывал презрение ко лжи вроде «мы понимаем твои чувства», постоянно звучавшей с тех пор, как погибла Лаура. Канингену хотелось придушить собственными руками каждого, кто осмеливался лицемерить подобным образом. Но вот Сэм, хотя и не бросалась громкими фразами, дала ему почувствовать свое искреннее участие. И как стыдливо она прятала выступившие на глазах слезы. Другие кичились бы ими, словно доказательством неподдельной чуткости, а эта, по сути малознакомая, женщина подумала в первую очередь о состоянии Ричарда. Предпочла не тревожить лишний раз его душу болезненными воспоминаниями. Ей одной в целом мире, похоже, небезразлично, что с ним случится. Сэм не просто делала свою работу, подобно Джессике или другим соцработникам.

Ричард швырнул окурок в траву. Он не находил себе места. Вернулся на диван, но не пролежал на нем и двух минут. Вскочил, бесцельно зашагал из угла в угол. Перед его глазами то и дело возникал образ Сэм. В редкие мгновения, когда она улыбалась в своей немного застенчивой манере, он не мог не любоваться ею. Он не хотел больше ждать, надеясь избавиться от навязчивого желания немедленно увидеть Сэм. Есть только один способ восстановить утраченное душевное равновесие. Поехать к ней. Поговорить нормально, не кривляясь и не таясь. Ведь Ричард вовсе не такое чудовище, и Сэм успела это заметить. Раньше он отлично справлялся со своей ролью мерзавца, но при ней постоянно допускал промахи.

Приняв решение, Ричард незамедлительно бросился к мотоциклу. Он уже несся по трассе, когда с некоторым опозданием принялся соображать, куда, собственно, держит путь. Конечно же вычислить, где живет Сэм, не составило большого труда. Она ведь работает школьным психологом вместо Джессики. А значит, поселилась в муниципальном доме, который раньше занимало семейство Хаккет. Ричард вспомнил, что часто бывал у них в гостях вместе с Лаурой. Жену всегда окружали друзья, таким уж обаятельным характером наградила ее природа. Он поскорее отогнал грустные воспоминания. Сэм, наверное, ужасно неуютно в таком огромном доме. Ведь раньше там жили шесть человек, а теперь она одна хозяйничает на немалой площади. Ричард живо представил, как изящная элегантная Саманта приходит домой, переодевается в старые джинсы и ползает по комнатам, до блеска натирая полы. Хотя у нее нет в этом такой острой необходимости, как у Джессики. Многодетная мамаша уж точно посвящала уборке все свободное время.

Еще издалека Ричард увидел знакомую темную крышу, спрятанную среди деревьев. Он сбавил скорость, и мотоцикл плавно свернул на узкую асфальтированную дорожку, ведущую к дому. Он предполагал, что хозяйка появится из парадного входа, но Сэм обманула его ожидания. Она вышла к нему из глубины сада, держа в руках садовые грабли. Перепачканная землей и растерянная. У Ричарда мигом испарились из головы все заранее подготовленные объяснения. Он просто стоял и смотрел на Сэм, не зная, как начать разговор.

– Доброе утро, мистер Канинген. – Видя его замешательство, Сэм решила поучаствовать в налаживании контакта.

Кажется, он смутился еще больше, потому что в ответ пробормотал такое же официальное приветствие, умудрившись назвать ее мисс Уоттенинг. Она решила не обращать внимания на эту мелочь, но в глубине души испытала удовлетворение. Ричард помнил, как ее зовут. Еще одно доказательство его непонятного притворства.

– Сегодня такая замечательная погода, – продолжала Сэм, – вот решила поработать в саду. Готовлюсь к зиме. Заранее прошу прощения за мой вид. Я не знала, что у меня сегодня гости. А у вас какие новости? Кевин вернулся домой?

– Нет. Я не видел его со вчерашнего дня.

Судя по реакции Ричарда, по тому, как он сразу замкнулся, услышав вопрос о сыне, Сэм напрасно коснулась больной темы. Осознав свою оплошность, она поспешила отвлечь гостя, пригласив его в дом. Канинген охотно согласился. Сэм направилась к дому, на ходу стягивая резиновые перчатки, в которых работала в саду. Они прошли в просторную кухню, откуда открывался изумительный вид на внутренний дворик. Хозяйка включила кофеварку и достала из шкафа две чашки. Визит Ричарда обрадовал ее. Его мотивы пока оставались неясны, но успех окрылял. Пока кофе варилось, Сэм подошла к стеклянной двери, ведущей в сад, и распахнула ее.

– Здесь очень красиво, правда? – Она снова предприняла попытку вовлечь Ричарда в разговор. – Миссис Хаккет так здорово все обустроила. Боюсь, мне не под силу поддерживать сад на прежнем уровне. Во всяком случае, пока плохо получается. И дом, хоть и уютный, слишком велик для одного человека.

– Я тоже так думал после смерти Лауры, – спокойно ответил Ричард. – Поэтому почти сразу продал наш дом.

Сэм хотела возразить, что у него остался еще Кевин, но удержалась, вспомнив ранее данное себе обещание не обсуждать отношение отца к мальчику. Хотя бы сегодня. Она вернулась к кофеварке и разлила по чашкам темную ароматную жидкость.

– Сахар, сливки?

– Нет, спасибо. – Ричард с улыбкой принял дымящуюся кружку. – Если честно, я давно отвык от кофе.

Некоторое время они сидели в тишине. Потом он с интересом огляделся по сторонам и заметил:

– Когда-то я тоже жил в окружении чистоты и уюта. А сейчас кажется, что это был сон.

Сэм смотрела на него поверх поднесенной к губам чашки. Она искала какие-то подходящие слова утешения и не находила. Левая рука Ричарда лежала на столе в тридцати сантиметрах от нее. Она боролась с желанием участливо пожать его ладонь. Нельзя, нельзя. Они и так слишком сблизились. Настолько, что она перестала воспринимать их проблемы исключительно как свои профессиональные обязанности. Сэм боялась новых чувств, зарождавшихся в ее душе. И не хотела торопить события.

– Каким бы болезненным ни было падение, – ответила она, глядя Ричарду в глаза, – никогда не поздно встать и продолжить путь. Только вы должны этого захотеть.

– Не вижу смысла. Зачем снова отстраивать свое счастье по кирпичику, если в один миг можно всего лишиться по прихоти судьбы? Это похоже на попытку поймать воздух. Раньше я был оптимистом, верил в лучшее. А сейчас… Большая разница. Прежним стать невозможно.

В его голосе звучали и грусть, и сожаление, но не было безнадежности. В словах и жестах присутствовали усталость, опустошение, но не ощущалось уверенности. Кажется, Ричард, сам не знает, как поступить. Больше по инерции, он произносил заученные девизы, по которым приучал себя жить в течение двух лет. Сэм интуитивно угадывала в нем зарождение перемен. Старые идеалы рушились. Пусть не так стремительно, как хотелось бы ей или Кевину, но тем не менее прошлое отступало.

– Вы просто не знали мою жену, – снова заговорил Ричард. – Лаура была своего рода связующим звеном, которое объединяло нашу семью. Без нее мы распались на отдельные элементы, и я не вижу способов склеить то, что разбилось.

Любовь! – хотелось крикнуть Сэм. Твоя любовь к сыну и его к тебе – вот ключ к утерянному счастью. Вы должны найти опору друг в друге. Не отворачивайся от Кевина. Ему еще больнее, чем тебе. Ведь мальчик потерял сразу двух родителей. Слова застыли на губах. Доводы так и остались невысказанными мыслями. Сэм не могла вспоминать о Кевине. Не имела права. Она сама, вот этими ухоженными, наманикюренными пальчиками решила судьбу двух потерявшихся и глубоко несчастных людей. Ее подпись под документами о лишении родительских прав все перечеркнула. Теперь бесполезно взывать к Ричарду. Он начал меняться слишком поздно. Или это Сэм не заметила раньше перемен, слишком плохо его знала. В любом случае, кто бы ни был виноват, шансы сохранить семью Канинген тают на глазах. У нее язык не поворачивался признаться Ричарду. Поэтому оставалось лишь учтиво молчать, незаметно кусая губы от досады. Гость, похоже, неправильно истолковал реакцию Сэм на его признания. Точнее, отсутствие этой реакции. Даже самых примитивных слов сочувствия не было ею произнесено.

– Простите, я, наверное, отвлекаю вас от важных дел. – Ричард поставил на стол чашку с недопитым кофе и решительно поднялся.

Сэм поняла свою оплошность и попыталась сгладить возникшую натянутость.

– Вовсе нет. Вы совершенно мне не мешаете. Сад вполне может подождать пару часов, а других планов на сегодня я не строила. Оставайтесь, ведь мы еще не договорили.

– Извините, мне правда нужно идти. Спасибо за кофе.

– Подождите, я провожу вас до выхода.

– Это лишнее. Вы забыли, что мне приходилось много раз бывать в гостях у Хаккетов. Джессика дружила с моей женой.

– Да, она мне рассказывала. Можно я заеду к вам на днях?

– Как хотите. – Ричард быстрыми шагами направился к двери, ведущей из кухни в коридор. – Спасибо, что выслушали.

– Всегда пожалуйста. Заходите, когда будет настроение.

Сэм опустилась на стул, слушая звуки его удалявшихся шагов. В душе царил хаос. Вот на улице взревел мотоцикл. Ричард уехал. Получается, она оказалась совсем не готова ни к его визиту, ни к доверительному разговору. Сэм устало уронила голову на сложенные в замок руки. Так грустно после переезда ей еще не было. Ричард пришел за помощью, за обнадеживающим советом, а она не смогла солгать. Неужели слишком поздно?

Саманта вскочила так резко, что едва не уронила свою чашку с кофе. Она бегом понеслась через весь дом и ворвалась в собственную спальню подобно урагану. Дамская сумочка, как обычно, лежала на комоде. Особо не церемонясь, Сэм вывернула ее содержимое прямо на кровать, схватила охапку из визиток, кредитных и дисконтных карт, быстро перебирая одну за другой, пока не обнаружила искомое. Вот он, телефон Джозефа Эткинса. Дал на всякий случай во время их последней встречи. Когда она все испортила. Нет, сейчас не время для безрадостных мыслей. Стоит попробовать. Почему-то Сэм решила, что пути назад нет. А если есть? Она взяла с тумбочки телефон и с замирающим сердцем набрала заветный номер. Долго не поднимали трубку. Наконец на том конце провода послышался знакомый голос.

– Судья Эткинс? – на всякий случай уточнила Сэм.

– Да. С кем я говорю?

– Это Саманта Уоттенинг, школьный психолог.

– Конечно, я помню вас, мисс. Что-то случилось?

– Нет. То есть да. Я хотела узнать о деле Канингенов.

– О, не волнуйтесь, – быстро ответил судья. – Мы уже отвезли документы в Сан-Франциско, слушание начнется в самое ближайшее время. От вас больше ничего не требуется.

– Я знаю. Но нельзя ли как-нибудь аннулировать исковое заявление. Видите ли, появились новые обстоятельства…

– Мне жаль, мисс Уоттенинг. Вы опоздали. Дело запущено в производство, и я не имею права мешать правосудию. Это, как вы понимаете, не в моей компетенции.

Наверное, в первый раз за свою долгую карьеру судья Эткинс был твердо уверен в неотвратимости принятого решения. Но его безапелляционное заявление одним махом разрушило последние надежды Сэм. Она бросила трубку на кровать и сама растянулась рядом. Страдания разрывали душу. Да что изменится, если начать кричать, топать ногами и швыряться тяжелыми предметами? Ничего не переделать. И не вернуть. Значит, так надо. Но вопреки ее попыткам сохранить самообладание две слезинки выкатились из уголков глаз. Сэм смахнула их и перевернулась на бок, к стене. Утренние события отняли слишком много сил. Она хотела забыться сном, чтобы перестать думать о содеянном, терзая себя…

Громкий, резкий звук ворвался в сознание, возвращая покинутую на время реальность. Сэм открыла глаза. Что это было? Она села, свесив ноги с кровати. Огляделась. В окно бил яркий солнечный свет. Часы показывали без пятнадцати три. Ладно, хватит без толку валяться в постели. Сэм заставила себя встать и пойти в ванную. Но на полпути ее остановил все тот же странный звук, ставший причиной внезапного пробуждения. Прислушавшись, она наконец сообразила, что кто-то стучит в дверь. Похоже, сегодняшний день обещал стать богатым на гостей. Она пошла открывать, гадая о личности визитера. Может, Ричард решил вернуться? Нет, это выглядело слишком непоследовательно. Особенно в свете их последней встречи. Тогда кто? Дома на этой улице стоят обособленно друг от друга, поэтому с соседями она пока не успела познакомиться. Ничего, сейчас откроет и удовлетворит свое любопытство. Сэм ускорила шаг. Когда от двери ее отделяли каких-то два метра, снова постучали.

– Уже иду! – крикнула она, хватаясь за дверную ручку.

На пороге стоял самый неожиданный гость из всех, кого она могла вообразить.

– Здравствуй, Кевин, – сказала Сэм, не веря своим глазам.

Это действительно был он. Сын Ричарда. На пороге ее дома. Но в нем, как и в отце, чувствовалась какая-то неуловимая перемена. В глазах больше не было холодной ожесточенности. Он смотрел на Сэм, как смотрит обычный ребенок одиннадцати лет, – доверчиво и смущенно. В ответ на ее приветствие вежливо поздоровался. Никаких хулиганских замашек, развязного поведения. С этим ли мальчиком она познакомилась несколько дней назад– Вот так сюрприз!

– Ну проходи. Что же ты остановился?

Кевин покорно зашел в дом, растерянно посмотрел на разветвленную сеть коридоров, не зная, куда идти.

– Налево, – подсказала Сэм. – Там кухня.

Мальчик устроился на стуле, который недавно занимал его отец. Только сейчас она заметила у него в руках средних размеров коробку. Вроде тех, где хранят обувь. Эта вещь не вызвала у нее какого-то особенного интереса. Так, скорее пустое наблюдение. Сэм вновь переключилась на разговор.

– Выпьешь со мной чаю?

– Да, спасибо. – Кевин кивнул и продолжил озираться по сторонам. – У вас очень красивый дом.

– Благодарю за комплимент. Ты, наверное, бывал здесь вместе с родителями в гостях у мистера и миссис Хаккет?

– Всего пару раз. Я помню очень смутно. Чаще за мной просили присмотреть соседку. А вам нравится наш город?

Вопрос получился настолько неожиданным, что Сэм на мгновение растерялась. Она отвлеклась от заваривания чая и пристально посмотрела на сидевшего вполоборота мальчика.

– Конечно, Окленд очень хороший город.

– А вы бы хотели здесь жить? Я имею в виду остаться насовсем. Работать в нашей школе, выйти замуж…

– Почему ты спрашиваешь, Кевин?

Он виновато опустил голову, теребя лежавшую на коленях коробку. Сэм захотелось подойти и пожалеть его. Вот только, примет ли мальчик ее сочувствие? Нет, лучше соблюдать дистанцию. Кевин еще не сказал, зачем вообще пришел.

– Я кое-что вам принес, – произнес он, словно прочитав мысли Сэм. – Здесь, в коробке. Возьмите, пожалуйста.

Заинтригованная Сэм приняла из его рук странный подарок, который оказался на удивление легким. Помедлив, она подняла крышку и перепугалась не на шутку. Коробка была буквально забита деньгами. Перед глазами проплыли купюры самого разного достоинства – от долларовых до самых крупных. Целая казна. Сэм перевела взгляд на Кевина.

– Как это понимать? Откуда у тебя столько денег?

– Они на самом деле мои. Я их заработал!

– Занимаясь разными темными делишками. Верно?

Мальчик смутился. Кажется, он решался на важное признание. Сэм молча ждала его объяснений, не торопила.

– Там много денег, – подчеркнул Кевин. – Они теперь ваши. Только обещайте, что согласитесь жить с нами, если отец вас попросит. Вы очень ему нравитесь. Я же вижу.

Это прозвучало как гром среди ясного неба. Мальчик пришел сам. Это очевидно. Зачем Ричарду привлекать его к подобным делам? У них не те отношения. Но все равно, какие-то поступки или слова отца должны были подтолкнуть Кевина к этой идее. Сэм отвлек свист кипящего чайника. Она попробовала разговорить своего гостя, находясь на расстоянии. Многих детей морально подавляет чересчур близкое присутствие взрослого человека. Особенно если требуется сказать правду.

– Кевин, скажи честно. Почему ты просишь меня о таких странных вещах? По просьбе отца или сам додумался?

– Он становится другим. Таким, каким я почти его не помню. Тогда с ним рядом была моя мама. А сейчас вы…

Сэм очень растрогало это признание. Она принесла чай, поставила чашки на стол и присела рядом с мальчиком.

– Ты очень добрый, раз заботишься об отце, несмотря на все ваши разногласия. Хвалю тебя за то, что пришел. А вот насчет денег… Ты уже взрослый, сам должен все понимать. Отношения между людьми не предмет купли-продажи. Если бы мы с твоим отцом стали жить вместе, то только по обоюдному согласию. К тому же твои деньги добыты нечестным путем. Лучше отнеси их в полицию. Они все равно не принесут тебе счастья. Я могу пойти с тобой, если хочешь.

– Не надо. – Кевин закрыл коробку и поставил под стол. – Я по почте отправлю все в полицию. Анонимно.

– Представляешь, как они обрадуются, – пошутила Сэм. – Ладно, поговорили – и хватит. Давай пить чай, а то остынет.

Она подошла к шкафу, проворно вынимая оттуда печенье, вафли, конфеты. Судя по реакции ее гостя, тот остался доволен предложенным разнообразием. Постепенно мальчик осваивался в новой обстановке, исчезала его изначальная скованность.

– Мама всегда покупала мне сладости, – заметил он с грустью. – Мы жили в большом красивом доме. Почти как ваш. Каждое воскресенье ходили гулять в городской парк. Я очень любил кататься на аттракционах. А отец часто уезжал в командировки и всегда привозил нам с мамой подарки.

Сэм почти с отчаянием слушала рассказ Кевина. Он не говорит об обидах или проблемах. Наоборот, вспоминает самые светлые мгновения. И в голосе так явственно слышится надежда на лучшее. Мальчик живет в ожидании. Кажется, даже не держит зла на отца. Словно нынешний и прежний Ричард два разных человека. У них еще не все потеряно, пока нет между отцом и сыном той крайней степени отчужденности, после которой родственные чувства исчезают окончательно. Ее профессия призвана помогать семьям, испытывающим трудности. А она, не изучив досконально ситуации, не приняв во внимание все аспекты, поспешила сделать неутешительные выводы. Как же так вышло, что дипломированный специалист по психологии, словно неопытная студентка, приняла на веру негативное первое впечатление? Похоже, в случае с Канингенами Сэм была не права сплошь и рядом. И вот теперь Кевин обратился к ней за помощью. Наверное, он сам готов приложить немалые усилия для возвращения Ричарда к нормальной жизни. Его отец тоже в глубине души созрел для перемен к лучшему. А среди всех этих ожиданий, надежд, стремлений находилась Сэм со своим категоричным приговором. Канингены доверились ей, а она подвела, обманула их и продолжает обманывать.

Кевин доел печенье и поставил на стол пустую чашку. Сэм, поглощенная тягостными мыслями, к чаю практически не притронулась.

– Спасибо, – поблагодарил ее Кевин. – Было вкусно.

Она одарила мальчика ласковой улыбкой. Какой малости достаточно, чтобы сделать ребенка счастливым! Неужели его отец этого не понимает? Кевин ведет себя агрессивно из-за недостатка внимания. Но пока он еще ребенок, все легко исправить с помощью нежности, заботы, доброты.

– Я, наверное, пойду, – произнес он с явным нежеланием в голосе. – Пожалуйста, не напоминайте отцу о моих прогулах в школе. Я пойду учиться.

– Ладно, оставим его в покое до поры до времени. Но ты должен сдержать обещание, иначе я не стану тебе больше помогать. Итак, куда направляешься дальше?

– Не знаю. Скорее всего, загляну к друзьям.

– Ты говоришь про те злачные места, в которых мы с твоим отцом побывали вчера, разыскивая тебя? – Заметив его недоуменный взгляд, Сэм поспешила пояснить: – Я имею в виду заброшенный склад и старую баскетбольную площадку.

– Да, но как вы там оказались? Зачем я вам понадобился?

– Просто я беспокоилась о тебе и уговорила Ричарда помочь мне с поисками. Ведь он лучше знает, где ты проводишь время. А потом, когда мы уже возвращались в город, случайно столкнулись с тобой на кладбище. Помнишь?

– Конечно, я тогда здорово перепугался. А насчет отца вы говорите правду? Он действительно ездил с вами?

– Сам подумай, зачем мне врать– Это просто глупо.

– Вот видите. – Кевин уцепился за ее рассказ словно за спасительную соломинку. – Раньше отец никогда бы не стал меня искать. Ему всегда было наплевать, где я нахожусь и чем занят. А с вами он ведет себя по-другому.

– Я рада этим переменам не меньше тебя, – призналась Сэм. – Только давай немного подождем, не будем торопить события. Вдруг мы принимаем желаемое за действительное… Знаешь что? Не хочешь задержаться у меня еще на некоторое время? У вас дома, кажется, нет горячей воды?

Не совсем понимая, куда она клонит, Кевин, однако, с готовностью дал разъяснение:

– Вода нагревается с помощью газовой колонки, но в прошлом месяце ее отключили за долги по коммунальным счетам. Отец никак не соберется их оплатить.

– Ничего страшного. В моем доме есть просторная ванная с неограниченным запасом горячей воды. Предлагаю тебе ею воспользоваться, а после поедешь к своим друзьям.

Кевин охотно согласился, даже обрадовался такому необычайному гостеприимству. Сэм проводила его в ванную, снабдив чистым полотенцем и заверениями, что он может плескаться сколь угодно долго. А сама вернулась в кухню. Узнав о нежелании мальчика возвращаться домой, она решила любыми способами уговорить его переночевать сегодня здесь. Одно воспоминание об отвратительных ночлежках, в которых ютятся такие же неприкаянные, как Кевин, заставило ее внутренне содрогнуться и с удвоенными усилиями приступить к реализации своего плана. Сэм достала из холодильника самые разнообразные продукты – от мяса до взбитых сливок. Прикинула, приготовлением какого блюда лучше заняться в первую очередь. Она не ставила себе цели поразить Кевина кулинарными шедеврами. Просто хотела накормить его горячей домашней пищей, от которой он давно успел отвыкнуть. Итак, в качестве основного блюда будет жареное мясо с овощами под ее фирменным соусом. На десерт – фруктовый салат со взбитыми сливками. Вкусный и сытный ужин. А главное, приготовление не займет много времени. Сэм быстро порезала все ингредиенты. Сковородку с мясом поставила на плиту, а миску с салатом в холодильник. Теперь предстояло заняться другим важным делом. Выйдя в коридор, она подошла к двери ванной.

– Кевин? У тебя все в порядке?

– Да! – раздался восторженный ответ. – Мне так нравится, что не хочется вылезать. Можно я побуду здесь еще немного?

– Конечно, не торопись. Наслаждайся.

Сэм отправилась дальше. Ее конечным пунктом являлась спальня в правом крыле дома. Там жили двое старших детей Джессики Хаккет. Комната для младших располагалась рядом с той, что сейчас занимала Сэм, и была очень тесной. Поэтому она решила разместить Кевина во второй по величине спальне. Ею не пользовались с момента заселения новой хозяйки, но Сэм всегда наводила здесь порядок. Регулярно вытирала пыль и пылесосила. Итак, посмотрим, как обстоят дела. Комната находилась во вполне удовлетворительном состоянии. Требовалось только повесить занавески, чтобы придать обстановке более жилой вид, да застелить кровать. В шкафу лежали шторы, выстиранные миссис Хаккет перед отъездом. Сэм за пару минут справилась с несложной задачей и спрыгнула со стула, любуясь результатом. Спальня мгновенно преобразилась. Куда подевалась царившая здесь недавно атмосфера уныния и запустения? Ее словно не было и в помине. Солнечные лучи играли в яркой, разрисованной огромными цветами ткани занавесок, отчего на стенах появились причудливые световые блики. Похоже, Джессика любила расставлять в помещении акценты с помощью красочных, необычных аксессуаров. Настроение у Сэм постепенно улучшилось. Чем напрасно казнить себя, правильнее заняться работой над ошибками, насколько это возможно. Остановить судебный процесс нельзя, поэтому остается приложить все усилия, чтобы скрасить последние дни пребывания Кевина с отцом. Нужно их помирить. Только как? Сэм обдумывала эту непростую задачу, лавируя между кухней и незастеленной кроватью. Наконец последние приготовления были завершены. Стол красиво сервирован, комната приведена в порядок. Кевин, словно подстраиваясь под ее план, вышел из ванной в самый удобный момент. Он появился в дверях кухни, когда Сэм заправляла салат. С удивлением и недоверием мальчик наблюдал за ее действиями. После горячей ванны его щеки покрылись румянцем, на влажных волосах поблескивали капельки воды. Он выглядел по-домашнему мило. Последнее напоминание о повадках хулигана исчезло вместе с одеждой. Сэм дала Кевину кое-что из старых вещей, принадлежавших сыну Джессики. У них при переезде набралось так много сумок и коробок, что Джессика решила не тащить с собой лишнее. Оставила в доме и попросила Сэм отдать кому-нибудь из соседей.

– Эти джинсы и футболки сын носил, когда помогал мне в саду или работал с отцом в гараже, – говорила она. – Они не рваные, просто немного застиранные. Теперь мы будем жить в большом городе, а значит, должны одеваться более тщательно.

Кевину одежда оказалась впору. Сэм вспомнила о ней, когда доставала из шкафа упакованные подушки и одеяло. И вот теперь она искренне радовалась, глядя на чистого и опрятного мальчугана. Ужин явно пришелся ему по душе. Кевин ел с большим аппетитом. Сэм заботливо подкладывала добавку. Они говорили обо всем на свете. Чем больше она узнавала младшего Канингена, тем очевиднее с профессиональной точки зрения видела, что мальчику с детства привили верные представления о мире. У него были хорошие задатки, которым волею обстоятельств не довелось развиться. Раньше Кевин прилежно учился в школе, посещал спортзал, ходил в бассейн. Родители всегда помогали ему с уроками, если возникали трудности. На праздники их дом постоянно был заполнен гостями. А незадолго до своей трагической гибели Лаура всерьез подумывала о втором ребенке. По словам Кевина, они с отцом давно уговаривали маму увеличить их семью еще на одного маленького человечка. Сэм слушала и не понимала, почему так несправедливо устроен мир. Почему идиллия превратилась в трагедию? За какие грехи семья Канинген расплатилась уничтоженным счастьем? Кевин, конечно, не знал о ее мыслях. Когда пустые тарелки были убраны со стола, они разошлись по своим комнатам. Гость остался доволен. Он с детским восторгом оглядел обстановку и буквально осыпал Сэм благодарностями. Завтра утром мальчик собирался вернуться домой. В этот вечер она засыпала с твердой уверенностью, что минувший день прожит не зря.