Михаил Остроухой ВОЙНА С ДЕТЬМИ

Виктор Толстопрядов. Профессия? Пишет стихи. Да, посредственные. Где-то, кажется, учился? Политехнический институт. Не закончил? Ушел после пятого курса. Сдал госэкзамен по военной кафедре. Ракетчик. Офицером не стал. Кем стал? Пишет стихи.

Тут маленькое обстоятельство: на улицах города танки и ракетные установки, одна из них расположена на пустыре, за которым следит Виктор. Он уже несколько раз перебежал от угла дома к тумбе с афишей и обратно.

Виктор Толстопрядов кое-что понимает в работе оператора, по крайней мере, запустить бы смог. Он опять перебежал к тумбе с афишей. Оттуда удобней наблюдать, но страшно: вдруг заметят?

Виктор перебегает обратно за угол дома. Это двадцать восьми перебежка.

Виктор Толстопрядов когда-нибудь женится. Был женат? Нет. Несколько человек считали его своим. Как он относится к сексу? Путает с кексом. Виктор умен задним умом. Как это? Вот еще. Буду я вам показывать.

Темнеет. Виктору надо бы уже и домой. Комендантский час. Витя, домой.

Последний раз Виктор перебегает к тумбе с афишей. На позиции никого нет. Куда все делись?

Виктор Толстопрядов либерал, но ему очень хочется запустить ракету, пусть даже она немного боевая. Он подходит к пусковой установке. Она приведена в готовность номер один, Куда нацелена ракета? Надо взглянуть на введенную дальность. Пятьдесят километров. Что там находится? Областной детский дом.

Виктор Толстопрядов хороший друг, он никогда не подведет товарища. Виктор подходит к рубке оператора. Виктор влезает в рубку. К установке бегут дети. Красная кнопка: пуск.

Пуск. Ракета отрывается. Виктор скорчился в рубке. Обожженные трупы ребятишек заносит снежок из пепла.

Неделю назад человечество объявило войну детям.

Виктор Толстопрядов знает о себе все. Рост, вес, день рождения. Но он не знает, как поведет себя, если ему самому когда-нибудь понадобится убить ребенка.

Виктор выбирается из рубки и бредет по пустырю к ближайшим строениям. Это квартал полуразрушенных деревянных домов. Ночами здесь происходят жуткие вакханалии и творятся неправдоподобные жестокости.

Виктор Толстопрядов видит группу мужчин, которые волокут мальчика лет шести. Правая рука у него болтается, как плеть, но он не издает ни звука. Виктор Толстопрядов любит читать. Наибольшее удовольствие ему доставляют книги, в которых подробно описывается рост благосостояния героев, поэтому лучшая книга для него — это «Робинзон Крузо». Список вещей, взятых Робинзоном с разбитого корабля, — наисладчайшая поэма.

Виктор видит, как мальчика прислоняют к бревенчатой стене дома и оставляют в таком положении. Пять человек с винтовками наизготовку становятся перед ним.

Виктор Толстопрядов — недоучившийся инженер-оружейник. Он легко может определить, какой системы ружье или пистолет, В давном случае — это обыкновенные трехлинейки.

Промедление незначительное. Залп. Мальчик падает как подкошенный. У него вытянутое лошадиное лицо. Он был полноватым, но не толстым.

Виктор Толстопрядов в полной растерянности. Когда он бывает таким? Когда с ним разговаривает более умный человек. Сейчас то же самое.

Мужчины, расстрелявшие ребенка, подходят к Виктору и спрашивают его: не видел ли он где детей?

Недоучившийся инженер вспоминает, что в соседнем дворе, кажется, кто-то копошился. Ему отвечают; плохо дело, старик, они загнали нас в угол. Будь осторожен. Мы проигрываем, потому что не сразу отнеслись серьезно к грозящей нам опасности.

Виктор Толстопрядов чувствует себя скверно, ему неудобно перед своими товарищами. Почему? Ведь в соседнем дворе, кажется, никого нет.

Виктор бежит, не разбирая дороги. Он не хочет никого встречать: ни детей, ни взрослых. На веревке, натянутой между двух столбов, он находит штаны и рубаху и решает переодеться, чтоб его не узнали мужчины, введенные им в заблуждение.

Свою одежду Виктор собирает в комок, после чего идет к огромной железной бочке, чтобы спрятать ее там.

Виктор Толстопрядов никогда не боялся пойти ночью на кладбище. Может быть он боится чего-то другого? Нет. У него здоровая психика. Это знают все его знакомые. У них тоже здоровая психика.

Виктор слышит стоны. Кажется, что стонут в рупор. Становится просто страшно. Но где так могут стонать? Виктор подходит к бочке ближе. Она велика и наполовину полна людских тел. Один мужчина с переломанными ногами пытается добраться до края. Видимо, он единственный оставшийся в живых. На нем мятый офицерский китель.

Недоучившийся инженер помогает ему вылезти и осторожно укладывает на землю.

— Кто это сделал? — спрашивает он, содрагаясь от ужаса.

— Эти… эти сволочи, подонки-дети.

Страдалец закрывает глаза и тихо отходит.

Виктор Толстопрядов человек дела. Он умеет взяться за него с той стороны, с какой надо. Он никогда не идет по пути проб и ошибок. Плав действий моментально созревает у него в голове.

Виктор кладет мертвеца в канаву и забрасывает его чем попало. Можно идти. Но внимание Виктора привлекает покрывало, лежавшее у стены дома. Оно шевелится. Наш герой поднимает его. Под ним ребенок из армии детей. Ему не больше тринадцати лет.

Виктор Толстопрядов красивый мужчина. Хорошо сложен? Да, занимается спортом. Каким? Плавание. Ну, тогда понятно, почему у него хорошая фигура.

Виктор треплет исцарапанного ребенка ладонью по щекам. Тот приходит в себя.

— Вставай, пошли.

— Я в плену?

— Да.

Недоучившийся инженер связывает веревкой руки пленника и ведет его за собой. Они пробираются к центру города. Там и здесь пылают деревянные части зданий: крыши, оконные рамы.

Улицы завалены горами битого кирпича. Удушливый запах паленого мяса заставляет внутренне содрогаться при каждом вдохе.

Виктор Толстопрядов болеет душой за судьбы цивилизации. Он серьезный человек, и поэтому не безразличен к будущему планеты. Это похвально? Да.

Виктор ведет своего пленника по горящему городу. Они проходят мимо разрушенного одноэтажного дома. У него сорвана крыша и выбиты все стекла в окнах. Через одно из них, как раз напротив которого они сейчас, хорошо видна внутренность комнаты. В вей царит страшный беспорядок: перевернутые стулья на полу, раскуроченный шифоньер, по углам горы тряпья. И посреди полнейшего хаоса на стопе сидит живое существо — это обезьяна, по всей вероятности, сбежавшая из разоренного зоопарка. Она отыскала где-то пару капроновых чулок. Один натянула себе на ногу. Приноравливается как бы натянуть второй. Пленник смотрит на нее и говорит: когда обезьяна будет в чулках, то перестанет отличаться от человека.

Виктор Толстопрядов поражен этой неожиданной мыслью. Нет, она не безумна. Она имеет какой-то фрейдиский смысл: чулки на кривых волосатых ногах.

Вперед мальчик, иди быстрее. Для твоего незрелого ума это, кажется, чересчур глубокая мысль.

Виктор ведет своего пленника дальше по загроможденным обломкам зданий, улицам. Окружающие виды напоминают Виктору декорации специально изготовленные для съемок фильма, на которых он однажды был. Там снимали войну.

Путники приходят к развалинам трехэтажного здания. И с трудом отыскивают в них узкий ход в подвал, где укрылись несколько женщин и девушек.

Когда глаза новоприбывших привыкают к полумраку, они видят убогие конуры вдоль коридора. Из них выглядывают обитательницы этих склепов.

— Зачем ты привел нам его? — раздается вопрос.

— Может быть обменяем на кого из наших!

— Отдай его нам, отдай. Растерзать его! Смерть! Смерть!

Женщины бросаются на пленного ребенка.

Виктор Толстопрядов — добрый человек. Однажды он спас котенка из рук злых мальчишек. Зверька хотели закидать камнями ради забавы. Забава не вышла. Теперь Виктор вторично за свою жизнь спасает живое существо от расправы.

Пускай пленник посидит да веревке в сыром углу. Там холодно и страшно. По ночам того, кто там сидит, крысы берут в заложники, и он до утра дрожит от ужаса не в силах даже задремать.

Виктор Толстопрядов любит поболтать с женщинами, ничего если они тут в измятых платьях и со всклокоченными немытыми волосами.

Виктор садится возле горящего у входа костра и с наслаждением греет озябшие руки, держа их на приличествующем расстоянии от пламени.

— Давно ваши ушли? — задает он вопрос.

— Вчера девчонка из соседнего подвала приходила и говорила, что на Западе, в квартале отсюда, видели стаю диких собак, дерущихся за кусок окорока. Мужчины тут же собрались и двинулись в том направлении. Мы поднимались по неразрушенной стене на третий этаж и видели, как они втянулись вереницей в проход у реки. Больше об них мы ничего не знаем,

— Что же вы будете делать?

— Мы хотели пойти поискать пищу, но боимся детей.

Виктор Толстопрядов продолжает разговор и тайком поглядывает на одну молодую женщину. У нее маленькое личико и стройная фигура. Она очень сдержана в разговоре. При остроумных замечаниях Виктора она только издает деликатный смешок.

Разговор продолжается. Свет костра делает лица женщин красными. Кажется, что каждая из них только что где-нибудь в сторонке постояла минуты две на голове. Женщины рады приходу мужчины. Мужчина — это защитник. Хозяйки подвала напутаны долгим отстутствием мужей.

Разговор продолжается. Виктор Толстопрядов хотел бы остаться здесь надолго. Он смотрел все на ту же женщину. Он заком с ней. Ее зовут Белли. Три года назад у них был роман, но потом последовал разрыв, Виктор рад. Сегодня он наверняка улучит момент поговорить с ней и, быть может, все будет хорошо, и все у него с Белли сложится. Однако он осознает, что на рассвете необходимо идти искать какую-нибудь воинскую часть, чтобы с ее помощью эвакуировать женщин.

Виктор Толстопрядов никогда не уклоняется от выполнения своих обязанностей. Он знает свой долг. Согласно всеобщей воинской повинности он должен явиться на призывной участок. Где тот находится? В том-то и дело.

Неожиданно выясняется, что помимо Виктора в подвале находится еще один мужчина — это дряхлый старик. На ночь его с палкой в руках ставят охранять вход. Полная бессмыслица — учитывая его немощь.

— Дедушка, — спрашивает Виктор, — зачем ты сидишь у входа? Придут дети, ты же не сможешь ничего сделать, а прикончить они тебя, прикончат.

— Знаю, сынок, знаю, но вот буду я здесь сидеть, они придут, захотят пройти, а я не уйду, может они не захотят меня убивать, на это вся надежда.

— Что ты, дедушка, плохо ты их знаешь.

— Ой-хо-хо-хо хо-хо хо-хо.

— Может быть забаррикадировать вход? — спрашивает Виктор у женщин, и те охотно соглашаются.

Начинается работа. Кладут набок несколько кухонных столов, которые заваливаются булыжниками и разными железяками. Оставляются узкие бойницы для стрельбы из единственного автомата.

Виктор Толстопрядов умеет обращаться с оружием. Во время военных сборов его вместе с однокурсниками водили на стрельбы. Виктору Толстопрядову нравилось ходить строем. Плечом к плечу с тобой твои товарищи. Слаженность и регулярность.

Баррикада обеспечивает некоторую безопасность. Свет горящих зданий освещает площадку перед входом в подвал. Достаточно одного наблюдателя, чтобы поднять тревогу. Виктор доволен. Он мог бы стать неплохим инженером.

Виктор отходит от постройки, обтирая руки об штаны, и краем глаза он замечает нечто поражающее его до глубины души: Белли о чем-то тихо разговаривает с пленником.

Виктор Толстопрядов чувствует, как разъяренная кошка ревности, предварительно старательно ошпаренная кипятком, вцепилась острыми когтями ему в сердце.

Зачем Белли разговаривает с пленником, что она хочет узнать? Непонятно. Говорят они явно доброжелательно. Виктор удивлен и обеспокоен этим. Потом ему приходит в голову, что смешно ревновать к мальчишке.

Виктор Толстопрядов любит удобства, но никогда не делает трагедии из-за того, что их нет. Он неторопливо идет в одну из келий, укладывается на ворох тряпья. Через минуту он слышит легкие шаги, приближающиеся к его ложу. Хрупкая фигурка Белли возникает в дверном проеме. «Иди сюда», — говорит Виктор отодвигаясь к стенке. Белли послушно садится рядом с ним, Виктор Толстопрядов — сильный человек. Он не любит показывать, что испытывает волнение при любимой женщине.

Виктор чуть хрипловатым голосом говорит: «Я рад, что ты пришла, что ты не забыла меня, ведь мы не виделись три года».

Белли отводит в сторону глаза и отвечает: «Я хотела узнать, что творится вокруг. Говорила об этом с пленником. Скажи, все, что ты рассказывал, правда?»

«Да.»

«Господи, как это ужасно!»

«Что поделать?!»

«Дело в том, дело в том, что здесь рядом в подвале скрывается моя мама, а с ней мой ребенок. Я боюсь рассказать об этом кому-нибудь, потому что, сам знаешь, меня обвинят в сочуствии к детям. А я только ношу маме еду тайком по ночам. Я хотела бы быть на ее месте, но она не сможет добывать так много еды, как я».

«Зачем ты мне все это говоришь?»

«Это и твой ребенок…»

«Что?!»

«Я не отрицаю, что дети жестоки и безжалостны, но он еще такой маленький и мне жалко его.»

«Почему же ты раньше не дала мне знать, что у нас есть ребенок?»

«Потому, что хотела воспитать его сама. Но теперь только ты можешь спасти Ивана.»

«Ивана?»

«Да. Уже два дня у нас нет еды. Помоги.»

«Как же быть? Он же ребенок!»

«Виктор!» — произносит жалобным тоном Белли.

«Разве ты не знаешь, как дети поступают со всеми нашими попавшими к ним в плен?»

«Знаю, но он еще так мал, и он твой сын.»

«Что мне с ним делать?»

«Найди ему еды.»

«Но это преступление.»

«Как хочешь», — произносит Белли сухо и встает.

«Не уходи», — восклицает Виктор, но Белли уходит.

Виктор Толстопрядов потрясен свалившейся на него новостью. Он чувствует, что решимость его воевать исчезла. Оказывается у него есть сын. Однако Виктор не знает, как относиться к этому. Мозг его напряженно работает. Виктору Толстопрядову не до сна, хотя все другие в подвале давно уже спят. Виктор думает.

Наконец, так и не придя ни к какому определенному решению, Виктор поднимается с вороха одежды и идет к выходу, чтобы поговорить со стариком, в надежде, что мужчина поймет мужчину. Виктору очень нужен совет.

Старик сидит на стульчике у бойницы и что-то бормочет себе под нос.

«Дед», — спрашивает Виктор, — «у тебя есть дети, внуки?»

«Да.»

«Где они?»

«Кто их знает? Воюют, наверное.»

«А внуки у тебя взрослые?»

«Да.»

«Дед, у меня сын маленький. Мне сказали, где он. От меня зависит его спасти. Слышишь, я хочу его спасти. Что ты молчишь? Я думал, ты будешь возмущаться.»

«Зачем? Поступай, как велит тебе совесть.»

«Тогда мне надо найти еды.»

«На», — говорит старик и протягивает Виктору полбуханки черного хлеба.

«Откуда он у тебя?»

«Это на крайний случай. Бери, тебе нужно.»

Виктор Толстопрядов очень отзывчивый человек. Его легко можно расположить к себе, оказав небольшую услугу. Виктор жмет руку старику и идет в каморку Белли.

Белли сидит в темном углу я тихонько плачет. В полумраке она похожа на живое шевелящееся кресло. Виктор трогает ее за плечо и говорит: «Пойдем, покажешь, где скрывается твоя мать. Я достал хлеб».

Белли продолжает плакать, но уже от радости, и Виктору приходится выносить ее за баррикаду почти на руках. Старик в это время смотрит куда-то в сторону, как будто он не причем.

Виктор Толстопрядов с Белли углубляются в лабиринт разрушенных зданий, освещаемый догорающими и вновь вспыхивающими то здесь, то там пожарами. Дорога приводит их к огромному холму, составленному из каменных блоков — это все, что осталось от девятиэтажного дома.

Виктор и Белли через большую трещину в плите спускаются в подвал, который находится под домом. Там их встречают мать Белли и ребенок. Ребенок хнычет, а мать Белли пускается в длинные, тягучие причитания

Но тучи быстро рассеиваются и им на смену приходит радость от встречи. Мальчику уже два года, и он очень ловко и быстро уплетает хлеб.

Виктору Толстопрядову необычно чувствовать себя отцом. Он натянуто улыбается и не знает куда девать руки. Но Белли с матерью втягивают его в хлопоты вокруг малыша, и скованность проходит. Теперь уже течет плавный разговор, прерываемый полными нежностью восклицаниями.

Проходит какое-то время и семейную идиллию внезапно нарушают безумные крики ворвавшихся в подвал женщин. Дед оказался предателем и выдал Виктора с Белли. За ними следили и теперь они очутились в ловушке. Женщины беснуются и бьются в истерике.

Виктор Толстопрядов — умный человек, он знает, что все диктаторские режимы держатся в основном на истеричных женщинах, зараженных простыми идеями. Виктор понимает, что ничего хорошего от женщин и сейчас ждать не приходится.

И действительно, беснующиеся фурии требуют, чтобы Виктор выбирал: или он задушит ребенка, или он сам будет убит.

Белли трепещет и колышется в руках двух наиболее здоровых теток и пылающим взором смотрит на Виктора. Ее мать, стоя на коленях с Иваном на руках, молит о пощаде самую агрессивную и громогласную женщину в ярко-красном колпаке, предводительствующую среди своих товарок.

Но со всех сторон слышло только одно: «Смерть, смерть!»

Тогда Виктор решается. Он берет сына и медленно направляется к камню, выбранному для жертвоприношения. В вое женщин слышится уже тоска по покинутой их предками древней родине. Они щелкают зубами и расцарапывают себе лица ногтями, рыдая от восторга.

Виктор Толстопрядов не боится смерти. Если бы он мог своей жизнью купить жизнь ребенку, он ни на секунду бы не задумывался, но такое соглашение невозможно, и Виктор понимает это.

Однако и убить Ивана он не способен. Остается одно. Виктор делает резкий прыжок и, склонившись над Иваном, врезается в толпу женщин. Внезапность нападения помогает ему вырваться на свободу. Он стремительно бежит по ходам подвала, потом выбирается наружу и продолжает бег уже по осколкам плит.

Наконец шум погони замирает вдали, и недоучившийся инженер может отдышаться. Он останавливается на краю расселины, преградившей ему путь и собирается с силами перед прыжком. Все хорошо. Виктор чувствует себя победителем и героем. Что случилось с Белли и ее матерью он не хочет думать, главное, ребенок спасен. Ну, что ж, вперед.

Но в момент, когда Виктор заносит ногу над пропастью, малыш кусает его за палец. От неожиданности и резкой боли Виктор теряет равновесие и, выпустив Ивана из рук, соскальзывает с карниза вниз.

Он не расшибся насмерть, потому что падал с небольшой высоты, еще ему повезло, что он не попал на острые камни. Это хорошо.

Мальчик остался наверху и, осторожно высунув голову над краем пропасти, с любопытством наблюдает за действиями Виктора, который пытается выбраться из колодца. И проходит пять, десять минут, прежде чем Виктор убеждается, что все его усилия напрасны. Он попался в самую настоящую яму для ловли волков или тигров. Нависающие плиты не дают возможности нигде схватиться рукой, так что без чужой помощи ему отсюда не выбраться.

«Позови, позови кого-нибудь», — обращается он к сыну, потому что он его последняя надежда. Но в ответ мальчик довольно смеется и, помотав отрицательно головой, убегает.

Виктор понимает, что он обречен на медленную и ужасную смерть. «Стой!» — кричит Виктор, но тут же горькая, но мудрая мысль приходит к нему в голову, как к истинному поэту и философу: «Что же, надо воспринимать все, как есть. Гражданская война — есть гражданская война. Кто же виноват, что Иван по убеждению ребенок, такова дань его возрасту».