"Восход Орды" - читать интересную книгу автора (Голден Кристи)

Глава 1

Меня зовут Тралл. Это значит "раб" на языке людей, и история, которая стоит за моим именем, столь длинна, что ее лучше приберечь до следующего раза. С благословения духов и из-за крови героев, которая течет во мне, я стал Вождем своего народа, орков, и лидером содружества рас, известного как Орда. Как это произошло - тоже совсем другая история. Я хочу сохранить этот рассказ для потомков, пока его очевидцы не присоединились ко своим благородными предкам, это история моего отца и тех, кто верил в него; и тех, кто предал его и весь наш народ.

Что случилось бы с нами, если бы не произошли те события, не может предположить даже мудрый шаман Дрек'тар. Путей Судьбы так много, и все они так различны, что никто не должен задаваться обманчиво-приятным вопросом "что было, если бы". Что случилось, то случилось; мой народ должен взять на себя и весь позор, и все величие нашего выбора.

Это рассказ не о сегодняшней Орде, свободной организации орков, тауренов, Отрекшихся, троллей и Кровавых эльфов, но о восходе самой первой Орды. Её рождение, как это бывает с любым младенцем, было отмечено кровью и болью, а её первые крики жизни означали смерть для её врагов.

Для столь мрачного и жестокого рассказа, все началось достаточно мирно, среди холмистой местности и зеленых долин, на земле по имени Дренор....

Ритм биения барабанов убаюкал младших орков, но Дуротан из клана Снежных Волков оставался бодрым. Он лежал с другими на жестком полу спящей палатки. Подстилка из соломы и толстой кожи расколотокопытых защищала его от холода земли, но даже сквозь неё он чувствовал колебания звука барабанов, идущих через землю в его тело, когда одновременно его уши ласкали эти древние звуки. Как он хотел выйти и присоединяться к остальным!

Дуротану оставалось пережить следующее лето перед тем, как он смог бы участвовать в Ом'риггоре, обряде взросления. До того очень ожидаемого им события он должен был принять себя и распрощаться с детством в этой большой палатке, в то время как взрослые сидели у костров и говорили о вещах, которые были, несомненно, таинственными и важными.

Он вздохнул и перевернулся. Это было несправедливо.

Орки не бились между собой, но при этом они не были особенно общительны. Каждый клан держался за себя, со своими собственными традициями, стилем и манерой одеваться, историей и шаманами. Были даже различия в диалектах, причем настолько большие, что некоторые орки не могли понимать друг друга, если они не говорили на общем языке. Они казались столь не похожими друг на друга, как другая разумная раса, которая делила с ними поля, леса и небо - синекожие таинственные дренеи. Только два раза в год, весной и осенью, все кланы орков объединялись, как сегодня, чтобы отдать уважение тому дню, когда день и ночь уравновешивали друг друга.

Фестиваль официально начался вчера вечером на восходе луны, хотя орки сходились сюда еще за несколько дней. Празднование Кош'харг происходило в священном месте, называемом орками Награндом, "Землей Ветров", под тенью величественной "Горы Духов", Ошу'ган. Уже никто не помнил, когда праздник стал отмечаться впервые. В то время как ритуальные вызовы и бои были весьма обычным делом во время фестиваля, истинные гнев или жестокость никогда здесь не присутствовали. Когда вспыхивали ссоры, что случается временами, когда вместе собирается столько народу, вмешивался шаман, чтобы решить проблему мирно, иначе смутьяны должны были оставить святую область.

Земля тут была богата, плодородна и успокоительна. Дуротан иногда задавался вопросом, была ли земля спокойна из-за готовности орков принести сюда мир, или это орки были такими мирными, потому что земля была настолько безмятежна. У него часто возникали подобные вопросы, но он держал их при себе, поскольку никто другой больше не высказывался о столь странных идеях.

Дуротан спокойно вздохнул, мысли быстро мелькали в его голове, его сердце билось в ритм звукам барабанов снаружи. Прошлая ночь была чудесна, она словно пробудила душу Дуротана. Когда Бледная Леди в своей затухающей фазе покрыла темнотой леса, но была всё ещё достаточно ярка, чтобы её мощный свет отражался от покрова белого снега, из глоток тысяч собравшихся орков вырвалось приветствие - от мудрых старших, молодых воинов и даже детей, которых крепкой хватки держали их матери. Волки, одновременно попутчики и скакуны орков, присоединились ликующим завыванием. Звук полностью поглотил Дуротана, совсем как теперь это сделал барабанный бой, глубокий, дикий крик приветствия белому шару, который командовал ночными небесами. Дуротан осмотрелся вокруг, и увидел море мощных существ, поднимающих свои коричневые руки, которые становились серебристыми на свету Бледной Леди, все как один. Если огр был достаточно глуп и решился напасть, то он пал бы оглушенным биением сердец этого обширного моря целеустремленных воинов.

А затем начался пир. Многих животных убили заранее еще в прошлом сезоне, до начала зимы, их туши высушили и закоптили специально для праздника. Орки разожгли костры, чей теплый свет слился с затухающим белым жаром Леди, послышались барабаны, которые с тех пор и не останавливались.

Ему, как и всем другим детям - лежа на коже расколотокопытого, Дуротан фыркнул, отогнав это сравнение - разрешили остаться на празднике вплоть до того, как он наелся, и до ухода шамана. Шаман каждого клана уходил, как только заканчивался вводный банкет, чтобы подняться на Ошу'ган, все время наблюдающий на празднества, войти в ее пещеры и поговорить с духами и предками.

Ошу'ган казалась внушительной даже на расстоянии. В отличие от других гор, которые были неровны и грубы по своей форме, Ошу'ган поражала своей точностью и остротой. Она была похожа на гигантский кристалл, воткнутый в землю, столь четки были её линии и так ярко блестели они на солнце и при свете луны. По легендам, она упала с небес сотни лет тому назад, а поскольку Ошу'ган в самом деле была необычна, то Дуротан считал, что те рассказы могли бы быть правдивы.

Хотя Ошу'ган и интересовала Дуротана, он всегда считал немного несправедливым, что шаман должен был оставаться там во время всего фестиваля Кош'харг. Бедный шаман, подумал Дуротан, пропустил всю веселье. Но с другой стороны, он и другие дети также его пропустили.

В течение всего дня дети играли и устраивали охотничьи соревнования, а также рассказывали о своих героических предках. У каждого клана были свои истории, таким образом, в дополнение к старым знакомым рассказам Дуротан узнавал у ребят других кланов о новых и захватывающих приключениях.

Они развлекались, как могли, и Дуротану нравилось все это, но ему не терпелось узнать, о чем обсуждают взрослые после того, как их дети отправились в спящие палатки, после того, как их животы были переполнены от хорошей пищи, трубки были полностью выкурены, и выпиты различные варева.

Он не мог больше сдерживаться. Дуротан бесшумно привстал, его уши напряглись в поиске любых звуков, прислушиваясь, не бодрствует ли кто-то еще. Он ничего не услышал, и, подождав еще немного, он встал на ноги и начал медленно двигаться к входу.

Это было долгим медленным делом в затемненной палатке. Спящие дети всех возрастов и размеров лежали по всей палатке, и одно неверное движение могло пробудить их. Его сердце с трепетом стучало от его смелости, Дуротан ступал тщательно между едва различимыми силуэтами, каждую свою ногу он передвигал с деликатностью длинноногих болотных птиц.

Это, казалось, заняло вечность до того, чем Дуротан наконец достиг выхода. Он остановился, пытаясь успокоить свое дыхание, потянулся -

И дотронулся до большой гладкой спины, стоящей прямо перед ним. Он удивленно отдернул руку.

"Что ты делаешь?", зашипел Дуротан.

"Что ты делаешь?", встречно ответил другой орк. Вдруг Дуротан усмехался, поняв, как глупо они выглядят.

"То же самое, что и ты", ответил Дуротан приглушенным голосом. Все было между ними, остальные крепко спали. "Мы можем или продолжать говорить об этом или сделать это".

Дуротан в сумраке мог различить, что другой орк был большим по росту, приблизительно его возраста. Он не мог разобрать его запах или голос, таким образом, иной был не из клана Снежных Волков. Это было смелой мыслью - не просто сделать нечто запрещенное, оставив спящую палатку без разрешения, но и сделать это в компании орка не из своего клана.

Другой орк заколебался, те же самые мысли, без сомнения, пришли и ему. "Хорошо", наконец сказал он. "Давай сделаем это".

Дуротан снова потянулся в темноте, его пальцы нащупали откидную шкуру выхода и скрученные вокруг нее края. Два молодых орка отдернули эту шкуру, и вышли на морозную ночь.

Дуротан повернулся, чтобы посмотреть на своего компаньона. Другой орк был более мускулистым, чем он, и немного более высоким. Дуротан был самым большим среди своих сверстников его клана, и для него факт, что кто-то больше его, был непривычен. Это немного беспокоило. Его союзник ответно присматривался к нему, и Дуротан почувствовал, что его оценивали. Но вскоре другой орк кивнул Дуротану, очевидно удовлетворившись тем, что он увидел.

Они не рискнули говорить между собой. Дуротан указал на большое дерево вблизи от палатки, и тихо эти двое направились к нему. На мгновение, которое, вероятно, было не столь продолжительно, как им показалось, они оказались открытыми, выставленными на показ для любого взрослого, который бы посмотрел в их сторону, но их никто не заметил. Дуротан чувствовал себя у всех на виду, как будто он был в ярком солнечном свете, столь сильно было сияние луны, отраженное от прозрачного снега. И, конечно, хруст снега под их ногами казался им столь громким как рёв огра в ярости. Наконец, они достигли дерева и спрятались позади него. Дыхание Дуротана выпустило дымку, поскольку он наконец-то выдохнул. Другой орк, смотря на него, усмехнулся.

"Я Оргрим, сын Телкара Рокового Молота из клана Чернокамня", произнес он гордым шепотом.

Дуротан был впечатлен. В то время как семья Роковых Молотов не была правящей с своем клане, она была известной и почтенной.

"Я Дуротан, сын Гарада из клана Снежных Волков", ответил Дуротан. Теперь настала очередь Оргрима отреагировать на факт, что тот сидел с наследником другого клана. Он одобрительно кивнул.

На мгновение они просто сидели, упиваясь славой своей смелости. Дуротан начал чувствовать, что холод и влага просачиваются через его толстую кожаную накидку и подбираются к его ногам. Он указал на сборище, и Оргрим кивнул. Они тщательно огляделись вокруг дерева, пытаясь что-то разузнать. Конечно, теперь то они услышат о тех тайнах, которых они так желали узнать. Сквозь потрескивающие звуки огромного костра и глубокого устойчивого боя барабанов до них доносились голоса.

"Шаман всю эту зиму упорно боролся с лихорадкой", сказал отец Дуротана, Гарад. Он сидел и гладил огромного белого волка, дремавшего у огня. Зверь, чья белая шкура указывала на Снежных Волков, тихо скулил от удовольствия. "Как только вылечивался один из щенков, так заболевал другой".

"Я готов к весне", сказал другой мужчина, подбрасывая другое полено в огонь. "У нас тоже были неприятности с животными. Когда мы готовились к фестивалю, мы едва нашли расколотокопытых".

"Клага делает восхитительный суп из костей, но она отказывается сказать нам, какие травы она использует для него", сказал третий, впившись взглядом в женщину, которая нянчила младенца. Та женщина, по-видимому, Клага, хихикнула.

"Единственный, кто получит этот рецепт - эта малышка, когда она достигнет совершеннолетия", ответила Клага и усмехнулась.

У Дуротана отвисла челюсть. Он уставиться на Оргрима, у которого было точно такое же выражение ошеломленной тревоги. Так это было то, что было настолько важным, настолько секретным, что детям запрещали оставлять палатки и слышать это? Обсуждения лихорадок и супов?

В ярком свете луны Дуротан видел лицо Оргрима ясно, без проблем. Брови другого юнца застыли в хмуром взгляде.

"Ты и я могли бы придумать кое-что более интересное, Дуротан", сказал он низким грубым голосом.

Дуротан усмехнулся и кивнул. Он был уверен в этом.

Фестиваль длился в течение еще двух дней. В течение дней и ночей эти двое сходились вместе, они бросали вызов друг другу, участвуя в различных соревнованиях. Гонки, восхождение на гору, сила, устойчивость - все, что можно было придумать. И каждый раз побеждал то один, то другой, как будто они планировали это. В последний день, когда Оргрим заявил, что пятое состязание будет решающим, что-то внутри Дуротана заставило его говорить.

"Давай мы не будем выполнять обычные, общепринятые состязания", сказал Дуротан, задаваясь вопросом, откуда пришли к нему эти слова. "Давай мы сделаем нечто действительно значимое для истории наших народа".

Яркие серые глаза Оргрима блеснули, и он наклонился вперед. "Что ты предлагаешь?"

"Давай будем друзьями, ты и я"

У Оргрима открылся рот от удивления. "Но мы не из одного клана!" сказал он таким голосом, как будто Дуротан предложил дружбу между большим черным волком и спокойным талбуком.

Дуротан развел руками. "Мы не враги", сказал он. "Оглянись вокруг. Кланы объединяются два раза в год, и в этом нет никакого вреда"

"Но... мой отец говорит, что это так лишь потому, что мы объединяемся так редко, и потому между нами мир", выговорил Оргрим. Его бровь задергалась в беспокойстве.

Следующие слова Дуротан произносил с разочарованием и горечью. "Хорошо. Я думал ты более храбрый, чем другие, Оргрим из рода Рокового Молота, но ты не лучше остальных - робкий, нерешительный и неспособный принять ничего, что тебе кажется невозможным".

Слова вышли у него из сердца, но Дуротан готовил и оттачивал их в течение многих недель, и, возможно, он не мог высказаться лучше. Коричневое лицо Оргрима вспыхнуло и его глаза резко сузились.

"Я не трус!" заревел он. "Я не отступлю ни от одного испытания, ты, выскочка из Снежных Волков!"

Он набросился на Дуротана, сбив меньшего орка с ног, и эти двое стали избивать друг друга, пока шаману не пришлось заживлять их раны и читать лекции о недопустимости борьбы в священном месте.

"Несносный мальчишка", ругала Дуротана главный шаман Снежных Волков, древняя женщина, которую он называл "Матушкой Кашур". "Ты еще недостаточно стар, и я могу выпороть тебя как непослушного ребенка, молодой Дуротан!"

Шаман, который отчитывал Оргрима, бормотал нечто подобное. Но даже когда кровь текла из его носа, увидев, что шаман лечит опасную глубокую рану на коричневом туловище Оргрима, Дуротан усмехнулся. Оргрим уловил его пристальный взгляд и усмехнулся в ответ.

Вызов был брошен, заключительное состязание, куда более важное, чем гонки или поднимание камней, и ни один не хотел допустить своего поражения... ни один не хотел сказать, что дружба между двумя мальчиками из различных кланов была ошибкой. У Дуротана появилось чувство, что это особенное состязание закончится только тогда, когда один из них будет мертв... или, возможно, оно продолжится и потом.