"ЛОРЕНЦО ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ" - читать интересную книгу автора (Клулас Иван)

Часть третья. ХОЗЯИН ФЛОРЕНЦИИ

Глава 1. РАСПРИ КНЯЗЕЙ

Оттягивая прошение, Сикст IV на много месяцев нейтрализовал Флоренцию. Ловко пользуясь этим, папа постарался добиться территориальных приобретений для герцогства Имола. 4 сентября 1480 года в результате спора за наследство он отобрал Форли у семьи Орделаффи и передал любимому племяннику.

Флорентийская синьория никак не отреагировала: она была занята совсем другим. Пользуясь отъездом герцога Калабрийского на осаду Отранто, Флоренция, не дожидаясь положенного арбитража, отобрала себе Колле, Поджибонси, Поджо Империале, Монте-Сан-Савино. К марту 1481 года дело было сделано. Все неаполитанские войска были отозваны на юг. Впрочем, исход осады решило не их скопление, а одно непредвиденное событие: скоропостижная смерть Мехмеда II (3 марта 1481 года) и разгоревшаяся затем междоусобная война его сыновей Баязида и Джема. Гарнизон Отранто лишился поддержки и 10 сентября 1481 года капитулировал. Герцог Калабрийский принял отважных защитников крепости к себе на службу. С ними он мог готовить поход даже на Константинополь. Герцог обратился с таким предложением к папе и христианским государям, но его никто не поддержал. Все думали о своих интересах, а не о христианском мире.

Джироламо Риарио, с которым заодно был Сикст IV, продолжал устраивать свои дела в Романье. Он собирался утвердиться в Фаэнце. В январе 1481 года венецианский Совет десяти дал знать, что не будет против. Убедившись в благорасположении совета, Риарио предложил ему выгодную сделку. Он просил у Венеции кораблей для похода против Неаполитанского королевства: герцог Имолы собирался отвоевать графства Альба Фучензе и Тальякоццо, которые король Фердинанд отобрал у Орсини. За это Риарио обещал Светлейшей республике, что папа закроет глаза, если она решится выступить против Эрколе д' Эсте. Феррара перестала платить Святому престолу ежегодную вассальную дань и заслуживала наказания.

Венеция изо всех сил хотела сломить растущее могущество герцога Феррарского, ставшего, по ее мнению, особенно опасным после его женитьбы на дочери Неаполитанского короля. Предложение папского племянника пришлось как раз кстати. В сентябре 1481 года республика и Риарио заключили соглашение, герцог по этому случаю получил статус благородного венецианца.

Казалось, предлогом к войне могло стать отлучение, наложенное епископом Феррарским на наместника, представлявшего в Ферраре интересы Венеции. Но герцог вовремя принял меры и заставил епископа снять интердикт. Светлейшая республика тотчас нашла новый повод. Феррара добывала соль в лагунах Комаккьо, прилегавших к ее территории. Венеция объявила, что лагуны и монополия на добычу принадлежат ей. Она не расстанется с ними, пока Феррара не вернет Полезину (окрестности Ровиго), которую республика считает своим владением. Не получив, как и ожидалось, положительного ответа, Венеция 3 мая 1482 года объявила войну Ферраре. Союзниками Светлейшей республики стали Папское государство с Джироламо Риарио, а также Сиена, Генуя и маркиз Монферрато. Эрколе д'Эсте мог рассчитывать на помощь Неаполя, Флоренции, Милана, Мантуи и Болоньи.

Военачальников обе стороны нашли быстро. Венеция наняла Роберто Сан-Северино, взбунтовавшегося против Лодовико Моро, папа — владетеля Римини Роберто Малатесту, зятя герцога Урбинского Федерико да Монтефельтро; Эрколе д'Эсте вверил свою оборону герцогу Урбинскому и герцогу Альфонсу Калабрийскому.

Военные действия завязались на трех театрах. В центре Флоренция взяла атаку папских позиций на себя. Под начальством Костанцо Сфорцы, владетеля Пезаро, она осадила и взяла Читта ди Кастелло. Крепость Форли сдалась Антонио да Монтефельтро, сыну Федерико. Вместе с восстановленным военным Комитетом десяти Лоренцо старался раз­рушить государство герцога Риарио.

На севере сражения разворачивались в долине По с множеством болот, застойных вод, каналов, рек, запруженных зыбучими песками. Привычные к этой местности венецианцы с победами шли вперед: взяли Адрию, Комаккьо, замок Фикароло, Ровиго и Лендинару. Гарнизоны Монтефельтро были взяты в плен. Множество солдат погубила малярия: говорят, что в тот год она унесла в долине По 20 тысяч жизней. Не пощадила она и самого великого кондотьера Монтефельтро: 10 сентября он умер в Ферраре.

Третий очаг столкновения находился на юге, близ Рима. Папа опирался на поддержку Орсини, а другие феодальные роды, Савелли и Колонна, оказывали помощь неаполитанским захватчикам. Альфонс Калабрийский взял Террачину и наступал в Римской Кампанье, без сопротивления захватив Альбано и Кастель Гандольфо. Наконец, 21 августа 1482 года он встретился при Кампо Морто в болотах Неттуно со своим противником Роберто Малатестой. Бой был жаркий. Победа досталась Малатесте, который 24 августа с триумфом вступил в Рим, но в болотах подхватил малярию и умер 10 сентября — в тот самый день, когда на севере скончался его тесть, кондотьер Монтефельтро.

Между тем Риарио был на грани разрыва с Орсини. Вдруг выяснилось, что папу практически никто не поддерживает. Он потерял голову, ему показалось, что надо срочно заключать мир. 29 августа Сикст IV отправил два послания: всем христианским государям с изложением своих миролюбивых намерений и императору Фридриху III с просьбой о посредничестве. Тем самым он желал обезвредить маневр, который готовили Лоренцо Медичи и король Фердинанд: созыв Вселенского собора.

Главным действующим лицом интриги, задуманной против папы, был прелат-авантюрист архиепископ Каринтийский Андрей Замометич. Этого доминиканца в 1478 году прислал в Рим император. Папа отказал ему в кардинальском сане. Архиепископ взбесился и наговорил Сиксту оскорбительных слов. Его посадили в замок Святого Ангела, но в сентябре 1481 года в угоду императору выпустили. Он отправился во Флоренцию к Лоренцо и, как говорили, всячески поощрял его непокорность Святому престолу. Затем архиепископ отправился в Базель, где 25 марта 1482 года объявил себя представителем императора и возвестил о возобновлении Базельского собора, который формально так и не был закрыт. Свою агитационную кампанию прелат продолжил в Берне. Император подтвердил, что покровительствует ему. В июле Замометич опубликовал обличительные прокламации против папы, а тот отлучил его от Церкви. В конце лета 1482 года Милан и Флоренция отправили в Базель к Замометичу своих советников. Среди них был Баччо Уголини — друг и наперсник Лоренцо. Во второй половине сентября Уголини удалось заставить Городской совет Базеля стать на сторону прелата. Таким образом, Флоренции могла выдвинуть против Сикстa IV антипапу. На самом деле опасность была не так велика, и вскоре это стало понятно: в октябре император отказал в покровительстве архиепископу, тот был арестован Базельским советом и просидел в темнице до 13 ноября 1484 года, когда его нашли повешенным в камере.

Пока же, в начале осени 1482 года, этот маневр пригодился, чтобы принудить папу к мирным переговорам с герцогом Калабрийским, которые вскоре завершились перемирием. Впрочем, папу торопил и его племянник Риарио, которому не терпелось завладеть Римини: ведь наследником Роберто Малатесты, кондотьера, принесшего победу Риму, остался малолетний Пандольфо. Из любви к племяннику папа позволил ему ограбить вдову и сироту, но вдова, Изабелла да Монтефельтро, оказалась не робкого десятка. Перед лицом опасности она отреклась от обязательств своего супруга к Святому престолу, обратилась за помощью к Лоренцо, который с удовольствием помог ей, и отстояла Римини от посягательств Риарио.

Сикст IV спешил заключить мир. 12 декабря 1482 года он подписал договор с союзниками. Все крепости, занятые обеими сторонами, возвращались обратно; Святой престол вместе со всеми союзниками выступил на защиту Феррары. Он образовал с ними лигу сроком на двадцать лет. Было решено предложить и Венеции вступить в нее. Но папа, заключив мир без оглядки на венецианцев, отделился от них. В декабре его посланник Сиджисмондо де Конти, предложивший дожу и сенату заключить перемирие, получил однозначный отказ: Венеция скорее призовет на помощь турок, чем вступит в новый союз. Республика никак не могла примириться с тем, что от нее уплыла легкая победа над Феррарой.

Сикст IV, связанный новыми обязательствами, послал в Феррару племянника, а с ним кардинала Гонзаго в качестве своего легата. Венецианский посол поспешно покинул Рим. 5 февраля приказ отправиться в Феррару получил папский кондотьер Чезаре да Варано. Лоренцо Медичи сам себя назначил послом в Рим в знак того, что прежние обиды унич­тожены новым союзом, а папа одобрил выбор духовной карьеры для маленького Джованни Медичи, которому тогда было семь лет. Лоренцо подыскивал для сына хорошие бенефиции и вскоре получил их от старых союзников. Людовик XI не смог дать архиепископство Эксское, слишком важное, чтобы поставить на него ребенка, но предоставил ему аббатство Фондус в Сентском диоцезе. Король Фердинанд передал мальчику аббатство Монте-Кассино — одно из богатейших во всем христианском мире. При сложившими обстоятельствах папа Сикст не мог препятствовать тому, чтобы маленький Джованни получил эти титулы, и приносившие доход, и чрезвычайно почетные.

_{Бронзино.Портрет Джованни Медичи}

Папа решил провести с союзниками совещание для подготовки похода против Венеции, виновной в том, что она в одиночку продолжала войну с Феррарой.

28 февраля 1483 года в Кремоне собрался съезд государей-союзников. Папу представлял его легат кардинал Франческо Гонзаго. На съезде присутствовали Лоренцо Медичи, герцог Калабрийский, Лодовико Моро со своим братом Асканио, маркиз Мантуанский Фредерико Гонзага, Джованни Бентивольо из Болоньи и, конечно, Эрколе д'Эсте. Было решено перейти в наступление на венецианской территории за рекой По. Лодовико Моро скрепя сердце согласился в этом участвовать. Все наличные войска собрались в Ферраре. У союзников было 4 тысячи всадников и 8 тысяч пехотинцев. 7 марта они встретились на По с венецианской армией численностью в 2 тысячи всадников и 6 тысяч пехотинцев. Венецианцы были разбиты. Тогда Светлейшая республика наняла кондотьером Рене II Лотарингского (наследника Рене Анжуйского). Пока он сдерживал союзные войска, другой венецианский кондотьер, Роберто Сан-Северино, должен был перейти Аду, взять Милан и попытаться поднять в городе восстание против Лодовико Моро в пользу юного герцога и вдовствующей герцогини. Наряду с этими операциями разворачивалась война на море. Союзники потратили на снаряжение флота 50 тысяч дукатов, но не могли помешать венецианцам разорить побережье у Апулии и взять у короля Фердинанда крепость Галлиполи. Наконец, папа решил прибегнуть к мечу духовному: 24 мая он издал буллу, налагавшую интердикт на Венецию, и разослал ее всем государям Европы. Во Франции этот шаг одобрили. Людовик XI боялся смерти и находился под влиянием отшельника Франсуа де Поля, поэтому срочно опубликовал папский приговор.

Военные действия вступили в активную фазу. Летом герцог Калабрийский, оставив в Ферраре для защиты 4 тысячи всадников и 2 тысячи пехотинцев, сам с 12 тысячами всадников и 5 тысячами пехотинцев вторгся в области Бергамо, Брешии и Вероны. Сан-Северино и Рене II Лотарингский с большим трудом сдерживали натиск, прикрывая путь на Венецию. В сентябре 1483 года контракт лотарингца закончился и он уехал. Казалось, близок час, когда все венецианские владения на материке попадут в руки союзников. Светлейшая республика тщетно взывала к Анне де Божё, в то время правившей Францией как регентша своего малолетнего брата Карла VIII. На краю гибели Венеция была спасена раздорами, вспыхнувшими в лагере победителей. В мае 1484 года Рим был предан огню и мечу из-за страшного столкновения Премии и Колонна. В июне смерть Фредерико Гонзага лишила союзников человека, способного улаживать распри между Лодовико Моро и герцогом Калабрийским: Альфонс желал, чтобы молодой герцог Джан Галеаццо, женатый на его дочери Изабелле, реально управлял государством. Жажда выставить неаполитанцев из Милана подтолкнула Лодовико подписать 7 августа 1484 года в Баньоло близ Брешии мир, который стал торжеством венецианцев: они сохраняли все свои владения, получали Ровиго с Полезиной и обязывали Феррару признать свое господство. Венеция вступила в лигу итальянских государств, но уже как главная: ее кондотьер Сан-Северино стал главнокомандующим союзными войсками с жалованьем 20 тысяч дукатов в год. Галлиполи венецианцы возвратили Неаполю. Если верить Коммину, они тайно заплатили Лодовико Моро 60 тысяч дукатов. Флоренция же и Рим не получили ничего.

Папа Сикст уже давно хворал, а узнав о заключении мира, слег в сильной горячке. Понтифика сразило предательство Лодовико и его брата, кардинала Асканио Сфорца. Терзаясь угрызениями совести, он чувствовал себя все хуже. В ночь на 12 августа Сикст IV в злобе скончался. Герцога Риарио тогда не было в Риме. Его жене Катарине Сфорца хватило хладнокровия запереться в замке Святого Ангела, куда вскоре к ней и приехал супруг.

В городе никто не мешал Колонна предаваться мщению. Их сторонники грабили дворцы Риарио и Орсини. Следом за ними беднота нагрянула на склады зерна и венецианские корабли с вином, стоявшие на причале у набережных Тибра. Чтобы собрать конклав, надо было навести порядок. Коллегия кардиналов уговорила Риарио освободить замок Святого Ангела — папскую крепость, защищавшую Ватикан. Герцог уступил ее за 4 тысячи дукатов и отбыл в Имолу. 29 августа конклав избрал папой генуэзского кардинала Джамбаттисту Чибо, взявшего имя Иннокентия VIII.

Флоренция приветствовала нового понтифика. Она надеялась, что он поможет ей хоть что-то извлечь из мира в Баньоло. Во время его заключения флорентийцы были заняты осадой Сарцаны, в 1479 году перешедшей под власть Генуи. Поскольку Генуя в договоре упоминалась как союзница Венеции, она должна была вернуть захваченные крепости — так рассуждали флорентийцы. Агостино Фрегозо, защищавший Сарцану, думал, понятно, иначе, правительство Генуи — тоже. Впрочем, там тогда царила полная анархия: архиепископ города отобрал власть у дожа, своего родственника. Можно было надеяться, что новый папа, генуэзец, вразумит их. Вскоре оказалось, что эта надежда напрасна.

Лоренцо и его советники решили на время отказаться от дипломатических усилий в римской курии и посильнее нажать на Сарцану. В сентябре 1484 года флорентийские войска блокировали город. Агостино Фрегозо, из-за смуты в Генуе не получавший поддержки, не сдал город, а продал его банку Сан-Джорджо. Эта генуэзская компания была государством в государстве. Она владела несметными богатствами, получала большую часть городских доходов, обслуживая займы Генуэзской республики. Банк тотчас взял ситуацию в свои руки: вывел в море флот и усилил гарнизон Пьетрасанты — городка, занимавшего ключевое положение на пути из Флоренции в Сарцану. Флорентийцам ничего не оставалось, как сбить этот засов.

Задача была нелегкой. Надо было одновременно продолжать осаду двух крепостей и обеспечивать безопасность флорентийской территории. Наглость генуэзцев не знала границ. Они сожгли укрепленный замок Вада. Флот банка Сан-Джорджо пустил на Ливорно брандеры. Но 5 ноября Пьетрасанта сдалась, а 8 ноября Лоренцо принял ее капитуляцию. Из-за этого чуть не разгорелся новый конфликт. На Пьетрасанту претендовали жители Лукки: некогда она принадлежала им, они просто отдали ее банку Сан-Джорджо в залог. Флоренция хитроумно отклонила их претензию: она соглашалась на передачу города, но в обмен на компенсацию огромных убытков и людских потерь во время осады.

Вырвав занозу, Лоренцо вновь потребовал от Иннокентия, чтобы тот вразумил своих соотечественников на предмет Сарцаны. Флорентийцы, сказал он, готовы, если не получат крепость, весной 1485 года возобновить войну. Риск для Флоренции был велик: в Тоскане Генуя могла надеяться на поддержку Сиены и Лукки. Но война так и не началась: не хватило политической воли.

Лоренцо очень страдал от подагры, а также от сильных болей в желудке. Он был вынужден отойти от дел, чтобы лечить недуги на горячих водах. В Генуе же серьезно вести войну не давала политическая нестабильность. Папа тоже заболел, и на время пламя вражды потухло, но вскоре оно еще сильней разгорелось — теперь уже между Иннокентием VIII и союзником Флоренции, Фердинандом Неаполитанским.

До своего избрания папой Джамбаттиста Чибо, кардинал Санта-Чечилии, был тесно связан с неаполитанским двором. Как кандидата на тиару его поддерживали племянник Сикста IV Джулиано делла Ровере, венецианцы и Колонна, но избрали его только из-за того, что к ним присоединились Асканио Сфорца и Иоанн Арагонский, племянник короля Фердинанда.

Для неаполитанцев этот пятидесятидвухлетний генуэзец был почти земляком. Его отец, богатый генуэзский купец, вел дела в Неаполе. Там в атмосфере вольных нравов местного двора и воспитывался Джамбаттиста. Будучи молодым клириком, он безудержно предавался любовным утехам. От разных женщин он имел семерых детей; двое из них, Теодорина и Франческетто, родились еще до его посвящения в сан. Он признал их своими детьми и первым из первосвященников не называл их лицемерно «племянниками». В 1467 году Павел II доверил тридцатипятилетнему священнику епископство Савонское, а при Сиксте IV тот обменял его на Мольфетту — городок на берегу Адриатического моря, рядом с Бари, предоставленным ему королем Фердинандом. В 1473 году он стал кардиналом. Со времен своей молодости Иннокентий сохранил приятные светские манеры, был добродушен и приветлив, из-за чего прослыл слабохарактерным человеком. И действительно, он передал большую часть полномочий по управлению Церковью энергичному кардиналу Джулиано делла Ровере, будущему Юлию II. Джованни, брат кардинала, прежде был префектом Рима, а в декабре 1484 года стал командующим войском Святого престола с чином генерал-капитана.

Таким образом, власть Риарио закончилась, но эстафету у них приняли другие племянники папы Сикста — делла Ровере. Лоренцо Медичи на этот счет не заблуждался. «Отправьте любезное письмо кардиналу делла Ровере, — писал он своему послу. — Он тоже папа, и больше папы». Кардинал сообщал новому первосвященнику воинственный дух, которым тот от природы вовсе не обладал. Вскоре неаполитанцы смогли в этом убедиться. Находясь проездом в Риме, герцог Альфонс Калабрийский 20 октября 1485 года был принят папой. Иннокентий напомнил о необходимости послушания и о ежегодной дани, которую платил король Фердинанд. Но в ответ герцог предъявил довольно наглые претензии. Его отец-де вошел в большие расходы, чтобы отобрать Отранто у неверных, а поскольку голос его сына-кардинала помог Иннокентию обрести тиару, Фердинанд желал получить за это округа Беневенто, Террачина и Понтекорво. Папа, как и следовало ожидать, посоветовавшись с кардиналом делла Ровере, отказал. Теперь, очевидно, должен был последовать резкий ответ короля. Чтобы не остаться в изоляции, Иннокентий VIII пошел навстречу Венеции. Уже 28 февраля 1485 года он снял санкции, наложенные Сикстом IV. Светлейшая Республика изъявила свое удовлетворение, отправив нижайшее посольство, а папа в ответ послал в Венецию Томмазо Катанеи, епископа Черкни, поручив ему попросить республику прислать своего кондотьера Роберто Сан-Северино на службу Святому престолу.

Столкновение с Неаполем представлялось неизбежным. Неаполитанские финансы под грузом непрерывных войн, тянувшихся долгие годы, пришли в полное расстройство. Фердинанду приходилось продавать и закладывать у флорентийских банкиров собственные драгоценности и даже книги из своей библиотеки. Он обложил священство принудительными податями и даже дошел до того, что стал продавать епископства недостойным.

В поисках средств Фердинанд задумал отобрать наворованное у баронов своего королевства, занимавших высокие должности и запускавших руку в государственную казну. Этим он, естественно, вызвал у них ненависть. Адмирал Антонелло Сан-Северино князь Салерно, великий сенешаль Пьетро Гевара граф Aрианно и маркиз дель Baсто князь Альтамура составили заговор против короля. К ним присоединились феодалы самого разного калибра: Орсини и Пьетро Кампонески граф Монторио, правивший абруццским городом Л'Акуила, а также приближенные Фердинанда — нувориш Франческо Коппола граф Сарно, торговый компаньон короля, и личный секретарь Фердинанда Антонелло Петруччи с сыном.

Но оппозиция еще никак не проявила себя, когда в день Петра и Павла король признал себя вассалом Рима. Его посол преподнес папе белого иноходца — традиционный символ феодального оммажа. Однако дани, полагавшейся при этом, он не привез, объяснив это большими расходами на войну с турками. Иннокентий VIII еще больше разгневался. Он не принял коня и отослал посла. Для войны с Фердинандом недоставало лишь предлога. И тот вскоре представился.

Узнав о готовящемся мятеже синьоров, герцог Калабрийский решил первым пойти в атаку. Одним из самых опасных заговорщиков был граф Монторио. У себя в Л'Акуиле, далеко от Неаполя, он был практически независим. В конце июня под каким-то предлогом герцог заманил графа в Кьети и посадил в темницу.

Узнав об этом, жители Л'Акуилы тотчас взялись за оружие, убили комиссара Неаполитанского короля и некоторых горожан, обвинявшихся в сотрудничестве с неаполитанцами. Они подняли знамя Папского государства и отправили посольство к папе, чтобы сообщить, что хотят перейти под его юрисдикцию, и просить у него защиты от короля-тирана. Иннокентий VIII с радостью принял их посольство, равно как и обратившихся к нему как к своему сюзерену неаполитанских баронов, проявивших солидарность с Монторио. Сын короля Фердинанда кардинал Иоанн Арагонский приехал к папе с просьбой не становиться на сторону мятежников. Но кардиналу пришлось прервать переговоры, так как его сразила чума, свирепствовавшая в Риме с начала лета. В курии он столкнулся с упорнейшим противником в лице Джулиано делла Ровере. По инициативе этого кардинала, непримиримого врага короля Неаполитанского, папа 4 октября созвал всю коллегию и добился от нее согласия на войну с Фердинандом. Десять дней спустя, 14 октября, у врат собора Святого Петра об этом решении было объявлено всему христианскому миру, а через три дня, 17 октября, скончался кардинал Иоанн Арагонский.

Оба лагеря, римский и неаполитанский, готовились к войне. Фердинанд протрубил сбор союзникам. Он нуждался в действенной помощи государств, недавно вошедших в оборонительный союз с Неаполем.

Флоренция оказалась в щекотливом положении. Республика только что примирилась с Римом после тяжелой борьбы и не желала вновь испытывать на себе последствия папского интердикта. Кроме того, она вела переговоры с Иннокентием VIII, рассчитывая при его посредничестве получить Сарцану. Папа передал Лоренцо свои аргументы через его дядю архиепископа Ринальдо Орсини. Но Флоренции было невыгодно признавать расширение папских владений в области Абруцци или способствовать созданию нового государства вроде Имолы, которое конечно же отошло бы к делла Ровере. Поэтому Лоренцо приказал графу Питильяно немедленно выступить на Рим с теми немногими силами, которыми располагала Флоренция. Вместе с тем он передал Орсини необходимую сумму денег на вооружение.

Лодовико Моро вел себя не так решительно. Он боялся, что папа призовет на помощь Рене Лотарингского и Милан неизбежно окажется завоеван. Не менее реальной была и венецианская угроза, и Генуя, родина папы, полностью поддержала бы это вторжение. Поэтому Милан принял лишь символическое участие, отправив в Неаполь сотню всадников для обороны.

Более существенной помощи король Фердинанд добился от своего зятя, венгерского короля Матвея Корвина. Но его экспедиционный корпус из тысячи всадников и семисот пехотинцев должен был прибыть в Неаполь не скоро — лишь весной I486 года. Главная же услуга венгерского короля заключалась в том, что он угрожал новому союзнику Святого престола — Венеции.

Венецианское правительство согласилось предоставить своего кондотьера Роберто Сан-Северино в распоряжение Рима. Иннокентий VIII велел ему прибыть в Рим к 10 ноября, не дожидаясь подхода основных сил. Он свел кондотьера с главами феодальных фамилий Савелли и Колонна, уже мобилизовавшими собственные войска. 30 ноября Роберто был провозглашен гонфалоньером Церкви. Первый отряд папа отправил на помощь л'акуильским повстанцам. Но битве суждено было состояться при Виковаро в Римской Кампанье, где герцог Калабрийский соединился с союзниками, Орсини и флорентийцами. 24 декабря, когда войско Сан-Северино вступило в Рим, город был почти полностью окружен. Новые войска тотчас вступили в дело. Еще до Нового года они взяли приступом мост на Номентанской дороге, занятый герцогом Калабрийским. В январе I486 года у Орсини отбили город Ментана. Перепуганный кардинал Орсини открыл ворота Монте-Ротондо, и Альфонс Калабрийский, увидев, что остался в одиночестве, бежал. Его войска, к великому негодованию флорентийцев, поспешно отступили к Виковаро. Папская дипломатия набирала очки, обличая короля Фердинанда перед императором, перед ис­панскими монархами Фердинандом Католиком и Изабеллой Католичкой, перед большинством христианских государей. Посол Карла VIII в Риме кардинал Балю и кардинал делла Ровере убедили папу Иннокентия в необходимости призвать на помощь и Францию. 23 марта Джулиано делла Ровере сел на корабль в Остии и отправился в Геную. Там он начал активные переговоры с послом герцога Лотарингского и одновременно занялся вооружением флота для Святого престола. Но пока римляне накапливали мелкие преимущества, герцог Альфонс, вовсе не бежавший, как думали, а отступивший в стратегических целях, перешел в контрнаступление и разбил Роберто Сан-Северино у Монторио. В это же время флорентийские агенты спровоцировали мятежи против папских представителей в Перудже, Читта ди Кастелло, Витербо, Ассизи, Фолиньо, Монтефолько, Сполето, Тоди и Орвието. Во всем Папском государстве воцарилась анархия. Папа призвал на помощь Риму всех изгнанных и осужденных, пообещав взять их на службу. Большинство из них действительно получили высокие посты.

В апреле 1486 года главарь бандитов Бокколино Гоццони занял Озимо. Стало известно, что Матвей Корвин послал войска, чтобы занять Анкону. Вдоль побережья Адриатики крейсировали турецкие корабли. Папская казна, к которой слишком многие обращались для покрытия военных расходов, опустела. Вообще для папы наступили трудные времена.

Правда, 31 мая послы французского короля и герцога Лотарингского прибыли в Рим с предложением совместно действовать против Неаполя. Но представители короля Фердинанда Арагонского этому воспротивились. При поддержке кардиналов Борджа и Савелли они добивались примирения с королем Неаполя. В этих обстоятельствах Л'Акуила пере­метнулась на другую сторону и выступила против Святого престола. Альфонс Калабрийский подошел к стенам Рима.

11 августа 1486 года Иннокентий VIII был принужден подписать мир. Гарантами стали католические короли Испании, Милан и Флоренция. Папа платил контрибуцию в виде расчета по невыплаченным процентам по займам. Он даровал амнистию всем баронам, объявившим о покорности, и примирился с Орсини, которые попросили у него прощения. Л'Акуила могла свободно выбирать между Римом и Неаполем. Папа получил право по своему усмотрению раздавать диоцезы и бенефиции в Неаполитанском королевстве.

Сразу после подписания мира кондотьер Сан-Северино, преследуемый герцогом Калабрийским и флорентийцами, бежал и укрылся в Равенне. Святой престол полностью лишился вооруженной защиты. Фердинанд сразу понял, что к чему. В сентябре он разорвал только что заключенный мир, выгнал из Л'Акуилы папские войска, казнил губернатора и установил свою власть. В Неаполе же он жестоко отомстил своим баронам.

Через два дня после подписания мира Фердинанд пригласил Франческо Копполу, Антонелло Петруччи, графов Каринола, Поликастро и Борело с женами и детьми в Новый замок в Неаполе. Как только они туда прибыли, всех их арестовали. Пока они томились в казематах крепости, шел процесс по делу об измене. Король же, не дожидаясь его окончания, конфисковал и продал все их имущество, выручив за него 300 тысяч дукатов. Каринола и Поликастро были казнены в ноябре I486 года, Сарно и Петруччи в мае 1487-го. Других заговорщиков, которых не было в Неаполе, князей Альтамура и Бизаньо, герцога Мельфи, графов Лауриа и Мелито уничтожили с помощью наемных убийц или бросили в море. На деньги, полученные от конфискации их имущества, король смог нанять лучших кондотьеров того времени: Вирджинио Орсини, Просперо Колонна, Фабрицио Колонна и Джанфранческо Тривульцио.

Кровавые события, укрепившие позиции неаполитанского короля, были на руку его союзнику Лоренцо Медичи. Папа, напутанный жестокостями Фердинанда, начал искать поддержки. В феврале 1487 года он подписал союзный договор с Венецией. Но Светлейшая республика, занятая войной с австрийским эрцгерцогом Сигизмундом (графом Тирольским), не могла быть ему полезна против Неаполя и Милана. Тогда понтифик сблизился с Флоренцией.

В марте 1487 года было решено женить сорокалетнего сына Иннокентия Франческетто Чибо на третьей дочери Лоренцо и Клариче Орсини Маддалене. В знак дружбы и согласия стороны обменялись услугами в интересующих их делах. Лоренцо предложил свое посредничество между папой и Бокколино Гоццони, который, захватив власть в Озимо (область Марке), грозился передать крепость Баязиду II. За 7 тысяч дукатов Гоццони согласился уехать во Флоренцию, а оттуда в Милан, где Лодовико Моро вскоре казнил его как опасного авантюриста.

Иннокентий VIII в обмен на это заступился за Флоренцию в деле о Сарцане перед Генуей и банком Сан-Джорджо. Но генуэзцы расценили это заступничество как вызов и по­слали три тысячи пехотинцев осадить принадлежавший флорентийцам форт Сарцанелло близ Сарцаны. Беспрецедентное напряжение всех сил (Неаполь, Венеция и Милан оказали флорентийцам только моральную поддержку) привело, наконец, к победе Флоренции: в апреле 1487 года генуэзцы были разбиты армией во главе с Якопо Гвиччардини и Пьеро Веттори. Но Сарцана долго не сдавалась: только 22 июня она капитулировала перед самим Лоренцо, приехавшим в лагерь осаждавших.

Поддержка папы была чисто формальной. Да и вообще авторитет Иннокентия VIII в международных делах был как никогда мал. Агрессивные намерения короля Неаполитанского дошли до крайней точки: когда в июле 1487 года нунций Вичентино обратился к нему с запросом по поводу нарушений договора, король не принял его и уехал на охоту. Папа поторопился со свадьбой сына. В ноябре Клариче с Маддаленой прибыли в Рим. Папа подарил будущей снохе драгоценный камень ценой в 8 тысяч дукатов, а сыну камень в 2 тысячи. 20 января 1488 года был подписан брачный контракт. Но Лоренцо ожидал от Иннокентия еще и кардинальской мантии для своего среднего сына Джованни. В июне 1487 года он нашел в курии усердных помощников — кардиналов Сфорцу и Борджиа. Но папа долго не давал согласия, ссылаясь на малолетство кандидата. Решение о кардинальстве Джованни было принято в феврале 1489 года, но официально о нем объявили лишь 10 марта. Инаугурация совершилась тайно и вступала в силу лишь через три года. Но Лоренцо, несмотря на предписание хранить это в секрете под угрозой отлучения от Церкви, в тот же день сообщил об инаугурации всем дружественным державам. Да мог ли он молчать, если, по слухам, потратил на уговоры папы и кардиналов 200 тысяч флоринов?

Так Лоренцо осуществил свою мечту. Породнившись с Чибо, семейством невысокого происхождения, но восседавшим на самом славном в мире престоле, он достиг княжеского достоинства, а возведение Джованни в кардинальский сан стало, как писал Макиавелли, «лестницей, возведшей Медичи на небеса».

Чтобы утвердить положение своей семьи в Риме в ряду князей, Лоренцо решил укрепить узы, связывавшие его с Орсини. Маленькая кузина донны Клариче Альфонсина в 1487 году вышла замуж за Пьеро Медичи. Брак заключили заочно в марте в Неаполе, где жила Альфонсина (ее брат был кондотьером у короля Фердинанда). В связи с отъездом Клариче и Маддалены в Рим Лоренцо в мае 1488 года отправил следом за ними Пьеро. К тому времени Альфонсина после смерти своего отца вернулась на родину. В Риме и состоялась настоящая свадьба. Сам Лоренцо не смог поехать на церемонию: здоровье его очень ухудшилось. После бракосочетания семнадцатилетний Пьеро с шестнадцатилетней женой и Клариче с Маддаленой вернулись во Флоренцию. Лоренцо попросил папу и получил его согласие, чтобы Франческетто и Маддалена пожили пока порознь, так как донна Клариче хотела, чтобы дочь была все время при ней. Донна Клариче была больна чахоткой, и жить ей оставалось недолго.

Франческо Чибо считал, что благодаря родству с Медичи получит какую-нибудь важную должность. Но к весне Лоренцо еще даже не выплатил ему приданое Маддалены. Франческетто попросил хотя бы помочь ему основать синьорию со столицей в Пьомбино, Читта ди Кастелло или Сиене, но Иннокентий не поддержал сына.

Постепенно семья Лоренцо прирастала новыми браками. В 1488 году помимо свадеб Пьеро и Маддалены состоялось бракосочетание восемнадцатилетней Лукреции и Якопо Сальвиати, а одиннадцатилетняя Луиза была обручена со своим троюродным дядей Джованни, сыном Пьерфранческо Медичи. Родителям оставалось позаботиться теперь только о Контессине и Джулиано, которым было десять и девять лет соответственно. Лоренцо и Клариче словно торопились устроить браки всех своих детей, чтобы оградить их от превратностей судьбы, а кроме того, упрочить связи Медичи с богатыми и знатными фамилиями. Но очень скоро нагрянули беды: смерть унесла сестру Лоренцо Бьянку, супругу Гильельмо Пацци, а сразу вслед за ней только что просватанную маленькую Луизу.

Вскоре Франческетто Чибо в окружении цвета римской знати приехал к супруге во Флоренцию. Он поселился во дворце, конфискованном у Якопо Пацци. Народ приветствовал Франческо возгласами: «Чибо и Шары!» В его честь были устроены пышные торжества: впервые со времен заговора Пацци город радостно праздновал Иванов день. Это был последний праздник, отголоски которого достигли уха донны Клариче. Чахотка неумолимо подтачивала ее. 29 июля ночью она отошла в мир иной, окруженная детьми, но в отсутствие супруга, которого жестокий приступ подагры немного ранее вынудил отправиться на воды в Филетту. Траурные церемонии возглавил ее сын Пьеро.

Зятя Лоренцо на похоронах донны Клариче тоже не было. Иннокентий VIII послал сына в Перуджу рассудить распри между семьями Бальони и Одди. Франческетто так и не удалось получить княжества, а между тем в апреле он был в полушаге от этого: 14 апреля в Форли заговорщики убили графа Джироламо Риарио. Кое-кто полагал, что Лоренцо и папа Иннокентий вполне могли вложить оружие в руки убийц, чтобы освободить графство Имола для Франческетто. Но вдова Джироламо Катарина Сфорца овладела цитаделью над городом, одолела заговорщиков и провозгласила наследником своего сына Оттавиано. Лоренцо по достоинству оценил этот смелый поступок. Он решил не сокрушать вдову Риарио, а отправился к ней и предложил ей руку Джованни ди Пьерфранческо Медичи, только что потерявшего юную невесту Луизу. Сам того не зная, он заложил тем самым основы могущества Медичи: ведь от этой четы много позже произошел род великих герцогов Тосканских.

Относительная неудача Лоренцо в Форли вскоре была возмещена успехом в Фаэнце. Галеотто Манфреди, владевший этой крепостью, собирался продать ее Венеции, что было бы очень опасно для Флоренции: ее территория становилась бы сопредельной с венецианской. 31 мая 1488 гола Галеотто был убит своей женой Франческой. Она поступила так из ревности, а также по наущению своего отца Джованни Бентивольо Болонского, заинтересованного в присоединении Фаэнцы. Жители города, желавшие сохранить независимость, подняли восстание, объявив, что хотят перейти под покровительство Флоренции. Лоренцо только того и ждал: откликаясь на призыв, он отправил в Фаэнцу войска, а те по дороге овладели крепостью Пианкальдоли, которую граф Джироламо Риарио некогда отобрал у Флоренции. Заняв сильную позицию, флорентийские войска 9 июня захватили замок Фаэнца. Лоренцо взял Бентивольо в плен. Позже он отпустил его, а от маленького Асторре Манфреди отлучил мать-убийцу и взял его под флорентийскую опеку.

Так летом 1488 года Лоренцо наилучшим для Флоренции образом решил проблемы княжеств Романьи. Синьории Имолы и Фаэнцы практически стали его протекторатами. Был наконец-то создан пояс мелких государств — своего рода оборонительный рубеж перед флорентийскими границами. Этому благоприятствовало и то, что соседи республики, Милан и Венеция, были поглощены своими делами. Лодовико Моро приходилось считаться с соперничеством племянника, герцога Джан Галеаццо, которого поддерживали его жена Изабелла Арагонская и тесть, герцог Альфонс Калабрийский. Что касается Венеции, продолжавшей вести борьбу с Турцией, ее сковывал второй фронт, открывшийся против Австрийского дома. Венецианские войска были заняты войнами с Сигизмундом, а затем с Максимилианом, в 1486 году избранным римским королем и вскоре объединившим под своей мастью все австрийские владения, в том числе и Тироль, откуда венецианской территории постоянно исходила угроза.

Пока Иннокентий VIII и Фердинанд Неаполитанский ссорились из-за дани и расправы над баронами, Лоренцо Медичи, сохранявший видимость великодушия и бескорыстия, прослыл прирожденным посредником, князем мира в Италии, раздираемой страстями и усобицами. Народ объявил Флоренцию центром равновесия. Глядя на нее, любая держава должна была уразуметь, какой политики следует придерживаться, чтобы сохранить стабильность в стране.