Элизабет МУН ПРАВИЛА ИГРЫ

Глава 1

Тренировочный центр Регулярной Космической службы, военная база Коппер-Маунтин.

На полпути к вершине скалы Брюн почувствовала, что ее хотят убить. Как-то вдруг и всем телом она ощутила смертельную опасность. Она перенесла вес с левой ноги на правую, уперлась левой ногой о крошечный выступ и задумалась.

Ладони взмокли от пота. Брюн по очереди опустила их в мешочек с мелом и снова ухватилась за уступ. После стольких дней усиленных тренировок делала она все автоматически… Значит, кто-то хочет ее убить. Она продолжала лезть вверх по скале, пытаясь убедить себя в обратном. Конечно, если взглянуть со стороны, все, кто вместе с ней проходит здесь подготовительные тренировки, тоже подвергаются опасности. И эта опасность вполне оправдана: лучше потерять людей во время тренировок, чем из-за их неподготовленности поставить под угрозу жизнь всех остальных во время настоящего сражения. Совсем не обязательно терять при этом голову.

Она понемногу успокоилась. Дыхание выровнялось. Теперь правую ногу сюда, руки ищут новый выступ, потом левая нога… ей понравилось лазать по скалам почти с первого дня тренировок.

И вдруг — страшный грохот и резкая боль в руке. Она падает, так и не успев до конца понять, в чем же дело. Выстрел. Кто-то стрелял в нее… и ранил? Нет, если бы ранил, боль была бы сильнее. Видимо, пуля попала в скалу, и осколки камня сильно ударили ее по руке. Страховочная веревка натянулась до предела. Брюн раскачивалась в воздухе с такой силой, что дух захватывало. Инстинктивно она пыталась ухватиться за скалу. Наконец это удалось, и она перенесла весь свой вес с веревки на уступ скалы. В голове все еще гудело. Брюн сделала резкое движение, и альпинистский шлем разлетелся на две половинки, которые сползли на спину и повисли на крепежных ремнях, словно надкрылья раздавленного жука.

«Проклятье..» — пронеслось у нее в голове. К черту разумные доводы! Кто-то хочет убить ее, именно ее… А когда кто-то в тебя стреляет, хуже нет, чем вот так распластаться на скале: никакого тебе укрытия, ничего. Она быстро огляделась. Наверх — слишком высоко, слишком долго добираться, и все время на виду. Вниз — сто пятьдесят футов. Справа — только голая плоская поверхность скалы. Слева — узкая вертикальная расщелина. Перед началом тренировок они получили инструкцию не залезать в эту расщелину, но Брюн уже обследовала ее раньше, и если бы только удалось туда добраться…

Она оттолкнулась, и вторая пуля попала в скалу — как раз туда, где только что была ее голова. По руке и по правой щеке снова ударили осколки камня. На этот раз она не сорвалась, напротив, спокойно, без паники нащупала рукой следующий уступ. Так действует человек, который хорошо представляет свои последующие шаги. Неизвестный, пытавшийся ее убить, по одному ему понятным причинам не стрелял очередями. Правда, теперь, когда стало понятно, куда она направляется, можно было хорошо прицелиться… Она решила рискнуть, но нога соскользнула с уступа. На секунду она повисла на руках… потом ей удалось найти опору, одну, вторую. Спасительная расщелина уже совсем близко, Брюн попробовала дотянуться до дальнего выступа. На сей раз сорвалась левая рука Она выругалась, и в тот же момент прогремел третий выстрел. Выступ, к которому она тянулась, разлетелся в мелкие кусочки.

Нельзя было медлить ни секунды. Благодаря разрушительной силе выстрела появились новые выступы и углубления, за которые можно было ухватиться. И вот она уже в расщелине, дергает веревку, чтобы еще дальше пройти в безопасное укрытие. Она надеялась, что стрелявший ничего не знает о расщелине, которая на самом деле была просто небольшим вертикальным желобом на поверхности скалы и на этом уровне почти никакого укрытия дать не могла. Но, к счастью, разлом скалы произошел по спирали, и если пробраться выше по расщелине, то можно надежно спрятаться от грозившей ей опасности.

Веревка натянулась до предела. Никакого запаса. Ее не поняли… или они тоже враги? Она дернула еще раз, безрезультатно.

Наш Техас, в прошлом колония Курзава-Яр, основанная на совместных капиталовложениях

Митчелл Лэнгстон Пардыо, рейнджер Боуи из Богопослушной Милиции Нового Техаса планеты Наш Техас, сидел в красивом резном кресле и ждал, когда капитан закончит читать отчет. Правой рукой он поглаживал резьбу на подлокотнике. Считалось, что изображенное здесь животное напоминает обитавшую в Старом Техасе диллу, хотя никто точно не знал, как именно она выглядела на самом деле. Пардью раздумывал, как деликатно дать понять капитану, что он считает его идиотом.

— Митч, ты слушаешь? — В голосе Пита Робертсона, рейнджера Трэвиса, капитана отряда рейнджеров, постоянно звучали недовольство и неуверенность, и Митчу все время хотелось ударить его по голове чем-нибудь тяжелым. Капитан совсем состарился, и даже кожа под подбородком обвисла, как бородка у индюка.

— Смотрите, капитан, — ответил он. — Вы говорите, нам нужно еще штук тридцать ядерных боеголовок космофлота Правящих Династий, чтобы полностью оснастить первое депо. Вы хотите разрушить Гернеси, но, по-моему, всегда все делаете с опозданием…

— Мы увязли, как мул в трясине, — сказал капитан. — И если еще промедлим, будет хуже. Гернеси рьяно отреагировала на захват туристского космического корабля. Им удалось отбить корабль, хотя они и понесли при этом некоторые потери. После этого они наложили эмбарго на всю торговлю и, чтобы показать, что не намерены прощать смерть своих товарищей просто так, подорвали пару кораблей. Нам не хватает оружия. А наш агент в штабе их космофлота ведет себя несколько странно. Последнее полученное от него сообщение — какая-то бессмыслица.

— Ну, он тоже состарился, — заметил Сэм Дюбуа, рейнджер Остин. — Он прошел эту сомнительную процедуру…

— Омоложение, — вставил Митч. Он знал правильное слово. — Лет десять—пятнадцать назад они начали омолаживать младший офицерский состав, а он как раз был сержантом. В противном случае мы бы вообще ничего от него не получали.

— Но это же мерзость какая-то, — продолжал Сэм. Он был упрям, как осел, и консервативнее самого пастора Уэллса.

— Да, мерзко, — ответил Митч. — Я вовсе никого не собираюсь оправдывать. Кто черту сродни, тот нигде не пропадет, а они уже порядком провели этих процедур. Но ему всего-то восемьдесят, он и без всяких лекарств должен еще прекрасно соображать.

— Но, похоже, не соображает, — сказал капитан и с триумфом посмотрел на Митча. — Вот, взгляните. — Он протянул лист бумаги.

Митч просмотрел ее.

— Напыщенная писанина, — наконец сказал он. — Может, он изменил шифр?

— Нет. Либо ударился в богохульство, либо что-то там не то с этим омоложением. Я слышал о подобном. — Капитан снова посмотрел на Митча, на этот раз в глазах его мелькнул лукавый огонек.

— Возможно, — ответил Митч. Все прекрасно знали, что он читал гораздо больше опасной литературы по вопросу биомодификации, чем разрешали пасторы. Капитан пытался разговорить его на эту тему, чтобы поймать на слове и показать всем, как глубоко проникла языческая зараза, но Митч был хитер. У него имелся собственный план.

— И? — спросил Сэм.

— Капитан, — официальным тоном произнес Митч, — у меня к вам есть предложение.

— Слушаю вас, — ответил капитан.

Он прямо смотрел в глаза Митчу, а тот чуть не смеялся. Надо же, этот идиот действительно думает, что он сам себя выдаст.

— Помните, в прошлом году вы дали мне разрешение самому поработать в зоне Правящих Династий…

— Да…

— Так вот, сэр, «отпускаю хлеб по водам». Смею вас уверить, среди подданных Династий много заблудших душ, жаждущих истинного слова Бога.

Все дружно закивали в ответ и придвинулись поближе.

— Я завербовал несколько агентов в разных местах, в больших торговых компаниях, а одного даже на большом оружейном складе. Он занимает должность помощника мастера. И в течение полугода мы получаем от них тайные сведения.

Митч достал свой собственный отчет и протянул его присутствующим.

— Более того, джентльмены, если нам понадобится грузовой корабль с ядерными боеголовками или чем-нибудь там еще, у меня есть один на примете. Я и подумал, надо сказать им, чтобы они снарядили корабль, а мы захватим его и получим сразу и оружие, и новый транспорт. Этот корабль идет напрямик через незаселенную систему. Очень удобное место для засады и нападения.

— Ага. И вам нужна наша помощь, рейнджер Боуи?

— Нет, сэр. При всем моем уважении к вам, я знаю, что у вас и так хлопот по горло. Я подумал, что возьму только отряд своих Боуи и мы обделаем это дельце. А тогда уж поквитаемся с Гернеси.

Последовало молчание, все обдумывали, что сказал Митч, и пытались найти в новом деле выгоду для себя. Митч сидел молча и наблюдал за остальными.

— А как насчет экипажа? — наконец спросил капитан.

Митч пожал плечами:

— Как всегда. Нам все еще нужны особи женского пола, если, конечно, удастся захватить не слишком погрязших в языческой заразе.

— Вы же знаете, нам приходится лишать способности говорить почти всех, кого мы захватываем в плен, — сказал Сэм. — Но меня все равно крайне беспокоит их влияние на наших женщин.

Митч улыбнулся:

— Мы настоящие мужчины, женщины в нашей власти. — Остальные быстро закивали в ответ, никто не хотел признаться, что в таком деликатном вопросе у него есть какие-то проблемы. — Кроме того, мы знаем, что Бог одобряет наши действия, ведь захваченные женщины рожают сильных, здоровых младенцев. Очень редко рождаются больные дети.

С этим тоже нельзя было спорить. Болезни и дефекты ребенка являлись следствием грехопадения родителей; если женщины, воспитанные во грехе, рожали здоровых детей, значит, Бог приветствует их освобождение из этого греховного мира.

— Если пастор Уэллс благословит вашу миссию, рейнджер Боуи, я согласен. — Ответ капитана прозвучал официально.

Подождите только, когда он, рейнджер Боуи, станет капитаном отряда рейнджеров, уж он-то ни за что не будет так лебезить перед другими. Митч кивнул и, когда вошел пастор, заново объяснил ему цели и задачи своей миссии. Пастор Уэллс слушал, плотно сжав губы, но в конце одобрительно кивнул:

— Смотрите только, не подцепите богохульной заразы, рейнджер Боуи.

Митч улыбнулся:

— Конечно, пастор. У меня вовсе нет намерения стать язычником.

В его намерения входило вернуться назад с оружием, женщинами и богатством, а потом любыми путями как можно скорее добиться звания капитана.

Тренированный центр Регулярной Космической службы, военная база Коппер-Маунтин

Лейтенант Эсмей Суиза приехала в тренировочный центр базы Коппер-Маунтин с большими надеждами. Она стояла в огромном зале прибытия, каждый звук громким эхом отзывался в пустом пространстве, а стены украшали безвкусные росписи. Справа, над переговорными кабинками, была изображена сцена космического боя. Корабли, на взгляд Эсмей, совсем не были похожи на те боевые суда, что приходилось видеть ей. Конечно, реализм вещь скучная, но при виде астрономических излишеств, придуманных художником, всех этих звезд, комет, спиралью закрученных галактик, она не могла сдержать улыбку. Слева, над приемными шахтами для багажа, красовалась батальная сцена на земле. Смотрелась она еще менее реалистично, чем битва в космосе. В бою никто не бывает таким чистеньким и аккуратным. И вообще, художник плохо владел перспективой, а анатомию знал, видимо, понаслышке. Все фигуры казались словно приплюснутыми. В этом зале она должна была дождаться офицера группы безопасности, ей следовало пройти обычную проверку.

Эсмей погрузилась в свои мечты. Она сменила специализацию с технической на командирскую. Наконец-то она делает то, что назначено ей судьбой, здесь она сможет полностью раскрыть все свои способности. Так, по крайней мере, считали ее командиры. У нее появились друзья, в том числе и Барин Серрано. Если говорить начистоту, он для нее гораздо больше, чем просто друг. Она чувствовала, что обретает новые силы в лучах его заботы, нежности и восхищения. Это ощущение немного смущало ее, она никогда по-настоящему не думала о любви, о том, что ее будут любить. Да и сейчас с трудом верилось, что все это происходит именно с ней. Но до сих пор она помнила прикосновения его рук.

Эсмей с трудом оторвалась от приятных воспоминаний, заставила себя вернуться в настоящее, снова посмотрела на сцену космического боя и резко качнула головой.

— Мрачновато, правда, сэр? — сказал сержант у первой стойки группы безопасности. — Считается, что картины эти очень старые и ценные, но в действительности, похоже, рисовал их бездарный любитель.

— Наверное, так и есть, — ответила Эсмей с улыбкой и протянула ему свои бумаги — предписание и идентификационные документы.

— По новым правилам, лейтенант, перед тем как вы получите идентификационную карточку базы, вам необходимо пройти полную медицинскую проверку. Следуйте вдоль желтой полосы до следующей стойки, там вам все скажут.

На протяжении всего пути по галактике Правящих Династий она заметила ужесточение пропускного режима. Вполне естественное следствие событий последних нескольких месяцев. Однако она не ожидала такого серьезного контроля, каким ее встретили здесь, в тренировочном центре, ведь добраться сюда можно было только через орбитальную станцию, находящуюся под контролем Флота. Откуда здесь взяться нарушителям?

Час спустя она стояла у очередной стойки группы безопасности. Просто смешно. Как долго можно проверять сетчатку глаз? В животе урчало. Она нарушила главное правило армейской жизни: ешь,когда предоставляется возможность. Вполне можно было перекусить перед выходом из корабля, но ей сказали (теперь она даже ехидно ухмыльнулась), что до Коппер-Маунтин всего два часа. Наконец ее пригласили в кабинет.

— А теперь идите дальше по желтой линии, лейтенант… — произнес голос из-за перегородки.

— Но не могли бы вы…

— По желтой линии.

И вот она уже сидит на скамейке и ждет, когда ее вызовут. Перед ней оказался целый отряд морских пехотинцев, прошедших курс нейротерапии. Она слышала, что такое существует, но впервые видела реальных людей. Мускулистые, подтянутые, а в общем ничего особенного. Они оживленно болтали между собой, но замолчали при ее появлении. Рядом с ними она почувствовала себя такой хрупкой.

— Извините, лейтенант… — Рядом с ней оказалась женщина.

— Да?

— Вы та самая лейтенант Суиза, которая была на «Деспайте», а потом на «Коскиуско»?

Эсмей кивнула в ответ.

— Лейтенант, как я рада познакомиться с вами. Я всегда… мы всегда думали, что же испытываешь, оказавшись в открытом космосе во время скоростного прыжка. Расскажите нам, пожалуйста. Нам сказали, что ваши отчеты появятся не раньше чем через полгода.

— Знаете, ощущение очень странное, — ответила Эсмей. — Сначала исчезают звезды…

В это время ее позвали в кабинет.

— Идите сейчас, а то вам придется очень долго ждать, — объяснила медсестра. — Этих с нейротерапией так медленно проверяют.

Эсмей почувствовала недовольство со стороны сидевших в очереди и не могла разобраться, кто это недовольство вызвал, она сама или медсестра.

— Извините, — сказала она, обращаясь ко всему отряду.

— Ну что вы, лейтенант, — ответила ее зеленоглазая смуглолицая собеседница.

Эсмей не проходила полное нейросканирование со времени поступления в Академию. Все осталось по-прежнему. Сидишь себе в темной утробе огромного аппарата и делаешь что тебе говорят: представьте себе это, подумайте о том, вообразите, что вы двигаете левым мизинцем…

Наконец все закончилось, и желтая линия привела ее к стойке, где она оставила свой мундир. Здесь же лежали идентификационные карточки, которые ей понадобятся для прохода в различные службы.

— Жилые помещения для младших офицеров и столовая младшего офицерского состава вон в ту сторону, сэр, — сказал на прощание сержант и отсалютовал ей. Эсмей тоже отсалютовала в ответ и прошла в указанном направлении. Выбрав техническое направление, она многое пропустила из занятий командирской специализации, поэтому теперь ей предстояло вернуться назад и наверстать упущенное. Снова учеба! Сама виновата, осадила она себя, и не стоит из-за этого переживать. Но совесть, взращенная на идеалах Альтиплано, не могла успокоиться. Эсмей улыбнулась. Совесть — так же, как и семья — пусть остается там, на родной Альтиплано.

Она зарегистрировалась в общежитии младших офицеров и в столовой, причем каждый раз ей приходилось показывать идентификационные карточки. Потом записалась в список нарядов и на занятия. Вещи свои она оставила в комнате 235-Н, такой же стандартной и безликой, как и все другие. И хотя время было не обеденное, она пошла в столовую. Должно же у них быть что-нибудь на случай, если кто-то прибудет из другого временного пояса.

В столовой было почти совсем пусто. Один из помощников повара внимательно осмотрел ее, а потом вышел навстречу.

— Чем могу служить, лейтенант?

— Я только что прибыла, — ответила Эсмей. — Наш корабль жил по…

— Стандартному времени Флота. Понятно, лейтенант… Вы пропустили обед, так? Хотите полный обед или просто перекусить?

— Просто перекусить, — ответила она, думая, что так быстрее приспособится к ритму жизни на этой планете, но в желудке было совсем пусто.

Помощник повара посадил ее за столик и ушел за едой. На другом конце зала два столика тоже были заняты. Эсмей мельком посмотрела на сидевших там людей. Интересно, будут ли они в ее классе? Молодая женщина с короткими светлыми кудрями, в рабочей флотской одежде без знаков отличия, склонилась над тарелкой с супом. Рядом с ней сидел мужчина в возрасте. На нем был мундир капитан-лейтенанта, и, судя по позе и жестам, он что-то выговаривал женщине.

Эсмей отвернулась. Неприлично так разглядывать людей, тем более когда они едят. Возможно, это отец и дочь. За другим столиком сидели трое молодых людей в спортивной одежде. И смотрели они на нее. Она спокойно встретилась с ними взглядом, и они отвернулись, не смутившись, а просто потому, что ничего интересного не увидели. Они не обращали никакого внимания на нагромождение посуды на их столике.

Помощник повара принес поднос с бутербродами, выпечкой и кусочками сырых овощей, выложенными веером. Эсмей съела бутерброд с паштетом и соусом из хрена, несколько кусочков моркови и уже подумывала, не взять ли завитой пирожок, от которого так вкусно пахло корицей и яблочной начинкой, когда светловолосая женщина громко и резко сказала на всю столовую:

— Я не собираюсь никуда уезжать!

Теперь она выпрямилась на стуле, лицо разрумянилось, и на фоне этого румянца Эсмей заметила следы заживающих ран. Видимо, женщина проходила курс лечения в барокамере, чтобы избавиться от последствий какой-то травмы лица и, как Эсмей только теперь заметила, рук.

Пожилой мужчина осторожно посмотрел на Эсмей и что-то ответил достаточно тихим голосом.

— Нет! — громко произнесла в ответ блондинка. — Не то, совсем не то. Я знаю, это важно.-

Тут она тоже оглянулась, встретилась взглядом с Эсмей и замолчала.

Следуя какому-то инстинкту, Эсмей не сразу опустила глаза, но из-под опущенных ресниц успела посмотреть на второй столик. Теперь все встало на свои места, не случайно эти трое так оглядели ее вначале, не случайно они постоянно следили за всем происходящим вокруг. Это телохранители, телохранители тех, кто может оплачивать услуги высшего разряда.

Кого же они охраняют? Конечно же, не молодую женщину, а если ее, значит, они плохо работали, иначе она не была бы ранена. Тогда капитан-лейтенанта. Вряд ли, если только он тот, за кого себя выдает.

Она снова посмотрела на молодую женщину и удивилась, заметив, как похожа та на мужчину. Бесспорно, это родственники. Она сама выросла на планете, где родственные связи имели огромное значение, ее всегда учили по малейшим признакам определять даже дальнего родственника, и вот теперь она подмечала внешнее сходство и одинаковые движения у пожилого мужчины и молодой женщины. Вот они одинаково и почти одновременно подняли левую бровь.

— Брюн…— Мужчина говорил не громко, но тон был так похож на тот, которым ее собственный отец всегда пытался уговаривать ее. Какое странное имя. Брюн. А не?.. И она прикусила язык. Если это та самая блондинка, которая была замешана в деле при Ксавье, значит, ее отец не кто иной, как Спикер Большого Совета… самый могущественный человек в галактике Правящих Династий. Почему они здесь?

Она ничего не знала и поэтому продолжала жевать пирожок, даже не пытаясь прислушиваться к спору, который вели приглушенными голосами за отдаленным столиком. Она пробовала вспомнить все, что когда-либо слышала о сумасшедшей младшей дочери семейства Торнбакл: избалованная красотка, опрометчивая дурочка, все время оказывающаяся в гуще интриг, идиотка, которую напоили и посадили абсолютно голую в челнок торгового корабля в самый разгар битвы. Но еще и то, что каким-то непонятным образом она была протеже адмирала Виды Серрано. Говорили, что она оказала какие-то услуги Династиям, и прежде всего племяннице адмирала, Херис.

— Извините, — раздался чей-то голос. Эсмей проглотила последний кусок и подняла глаза. Она так усиленно старалась не смотреть по сторонам, что даже не заметила, как к ее столику подошел один из телохранителей.

На его спортивном костюме не было никаких знаков отличия, но, судя по всему, он был старше ее по званию.

— Слушаю вас.

— Вы лейтенант Суиза, не так ли?

Несмотря на пройденный курс терапии, она вся напряглась.

— Да, верно.

— Капитан-лейтенант… Смит… хочет познакомиться с вами.

— Капитан-лейтенант Смит?

Мужчина кивнул в сторону первого столика.

— Смит, — еще более твердым голосом повторил он, — и его дочь.

Зачем только она пришла в столовую, могла бы и потерпеть до ужина. Ей совсем не хотелось становиться частью происходившего здесь, не важно, что это было — простая ссора отца и дочери или заговор против Правящих Династий.

— Разумеется, — ответила она и встала из-за стола.

Пожилой мужчина и молодая женщина следили за ней взглядом, и Эсмей показалось, что их интерес к ней не совсем обычен. Лицо мужчины можно было бы назвать приятным, если бы не выражение беспокойства. Женщина была раздражена и напугана.

— Капитан Смит, — проговорила Эсмей. — Меня зовут лейтенант Суиза.

— Присаживайтесь, — пригласил ее мужчина. Мундир неплохо смотрелся на его высокой подтянутой фигуре, но Эсмей показалось, что он не подходит ему по духу… не хватает звездочек на плечах… много звездочек.

— Такая неожиданная честь, — продолжал он. — Я слышал о вас, конечно же, от адмирала Серрано, после Ксавье… и все последние события…

Настоящий капитан-лейтенант говорил бы по-другому. Эсмей только подумала, чем бы облегчить его участь, чтобы он не пытался изображать из себя флотского офицера, как вдруг молодая женщина сказала:

— Папа! Прекрати!

— Брюн, но я всего лишь…

Молодая женщина продолжала почти шепотом, хотя все еще и сердитым:

— Никакой ты не капитан-лейтенант, и так себя вести нечестно. — Она повернулась к Эсмей и сказала: — Меня зовут Брюн Мигер. Я дочь лорда Торнбакла, а это мой отец.

— Рада познакомиться с капитаном Смитом, — ответила Эсмей, — в данных обстоятельствах.

Он немного расслабился.

— Ну что ж, одна из вас, мои юные леди, хоть немного осмотрительна.

— Вовсе я не неосмотрительная, — парировала Брюн. — Она же видела, что ты на самом деле не офицер Флота, а я видела, как она думает, что лучше в такой ситуации сделать.

— Выдающиеся люди имеют право представляться так, как им хочется, — вставила Эсмей. — Меньше любопытства.

Брюн заморгала глазами.

— Откуда вы родом?

— С Альтиплано, — ответила Эсмей. — У нас высокопоставленные лица часто выступают инкогнито.

— На вашей планете хорошие манеры прижились гораздо лучше, чем в других местах, — не без колкости заметил лорд Торнбакл.

Брюн покраснела.

— Я не люблю, когда обманывают.

— Правда? И поэтому ты так старательно не пользовалась собственным именем на обратном пути в Рокхаус?

— Ну, это же совсем другое дело, — ответила Брюн. — Тогда были веские причины…

— Сейчас тоже веские причины, Брюн, и если ты отказываешься их видеть, я буду продолжать называть тебя Пузырем.

Несмотря на тихий, ровный голос и спокойное выражение лица, было видно, что лорд Торнбакл сердится. Эсмей снова захотелось быть как можно дальше от этого места, на другом конце планеты. Конфликт между дочерью и отцом вызывал в памяти воспоминания, которые она не хотела ворошить. Брюн замолчала, но Эсмей чувствовала, что она не подчинилась.

— Мы можем продолжить наше знакомство в каком-нибудь другом месте, — сказал лорд Торнбакл.

Эсмей не могла придумать, как вежливо отказаться. Она пока не знала расписания своих нарядов и дежурств, но знала, что должна приступить к учебе в восемь часов утра по местному времени. А ей еще так много надо сделать. Но перед ней был лорд Торнбакл, поэтому следовало подчиниться.

— Конечно, сэр, — ответила Эсмей. Торнбакл кивнул мужчинам, сидевшим за соседним столиком. Они поднялись.

— Боюсь, нам не обойтись без эскорта.

Эсмей это не очень волновало, она больше была обеспокоена тем, что опять оказалась замешанной в какую-то историю. Сопровождающие разделились, двое пошли впереди, один сзади. Кто они, флотские?

Трудно сказать. Наверное, она должна уже разбираться в таких вещах. На борту «Коскиуско» она легко отличала гражданских. Эти мужчины не похожи на гражданских, но и на военных тоже не похожи. Профессиональные телохранители?

Они вошли в небольшой конференц-зал. Посредине стоял стол, за которым могло разместиться не больше восьми человек или около того. На одном конце стола находился дисплей, но лорд Торнбакл даже не посмотрел в ту сторону. Он подождал условного знака от телохранителей и только после этого сел. «Привычка», — подумала Эсмей.

— Садитесь, я постараюсь быть краток. Вы ведь недавно здесь?

— Только что с шаттла, сэр, — ответила Эсмей. — Я прибыла сюда, чтобы пройти курсы для командиров, которые пропустила в Академии, и, кроме этого, обычные очередные курсы для младших офицеров.

Окончив такой курс, она получит официальное право командовать кораблем во время сражения. По крайней мере так утверждала следственная комиссия. Конечно, она и без этих курсов справилась, но сейчас не следует об этом думать, лучше сосредоточиться на том, что будет говорить лорд Торнбакл.

— Моя дочь хотела пройти некоторые тренировочные курсы под руководством флотских экспертов, — начал он. — Я согласился, потому что без должной тренировки она столько раз попадала в беду, словно в ней сошлись все сумасшедшие гены нашего семейства.

— И гены удачи тоже, — вставила Брюн. — Я знаю, что этого мало, но и пренебрегать этим нельзя. Так говорила капитан Серрано. И ее тетя адмирал тоже.

Эсмей была шокирована тем, что кто-то может так просто называть Виду Серрано «тетей адмиралом». А эта девушка, на вид еще младше самой Эсмей, вообще не имела никаких прав на такую фамильярность.

— Но и тут произошли некоторые неожиданности, — продолжал Торнбакл. — А я-то думал, что на флотской территории она будет в безопасности.

— Здесь менее опасно, чем в других местах, — ответила Брюн.

— Брюн, давай начистоту. Кто-то стрелял в тебя. Пытался тебя убить.

Эсмей сдержалась и не высказала того, что вертелось на языке: территория Флота вовсе не самое безопасное место во вселенной. Здесь ведутся боевые учения, часто с настоящим боевым оружием. Может, девушка попала под такой огонь?

— Стреляли в нее далеко от учебных полигонов, — словно прочел ее мысли Торнбакл. — Я тоже вначале так подумал. Военные учения могут представлять настоящую опасность, так и должно быть. Но мы, я имею в виду не только себя, но и других людей, хорошо знающих Брюн, решили, что здесь будет безопаснее, чем если она будет мотаться по Галактике. Наверное, мы просто не учли всех возможностей. Мы ведь знаем, что и во Флоте бывают предатели. Дело Ксавье яркий тому пример. Но я и представить не мог, что предатели могут оказаться и на этой тренировочной базе. Мне посоветовала ее адмирал Серрано. Мы, конечно, знали, что Брюн подвергается особому риску, но не до такой же степени.

— Я осталась жива, — вставила Брюн.

— Как всегда, повезло, — ответил ее отец. — Но тебе пришлось целый день провести в барокамере, а это значит, что ранения были серьезные. Я полагаю, что причин для беспокойства более чем достаточно. Тебе необходима дополнительная защита. В противном случае нужно уезжать отсюда.

Брюн пожала плечами:

— Я буду соблюдать осторожность.

— Этого недостаточно. А кто будет охранять тебя во время сна?

— Вам удалось определить, кто и по какой причине напал на вашу дочь? — спросила Эсмей.

— Нет. Не совсем. Может быть множество причин. Доброта злится за поражение у Ксавье, а у них, бесспорно, еще немало агентов во Флоте. Кого-то вычислили, кого-то нет. Для них убийство — оружие политической борьбы. Кровавая Орда… вы представляете, как бы им хотелось заполучить мою дочь. Кроме того, и среди Династий у меня немало врагов. Несколько лет тому назад я бы и представить не мог, что Династии будут воевать друг с другом из-за личных неурядиц, но теперь все переменилось.

— И вы думаете, что дочери лучше покинуть эту базу?

— Дома, а тем более в Касл-Роке будет легче обеспечить ее безопасность.

— А я с ума сойду, — тихо сказала Брюн. — Я уже не ребенок и не могу сидеть без дела взаперти.

— Хотите поступить во Флот? — спросила Эсмей. Трудно было представить, что такая бунтарка захочет подчиняться строгим требованиям…

— Когда-то хотела,—ответила Брюн, взглянув на отца. — А теперь не уверена.

— Она не может все время делать одно и то же, — сказал Торнбакл.

Брюн покраснела.

— Вовсе не в этом дело!

— Разве? Когда капитан Серрано рассказала, сколько времени тратит на скучную рутинную работу, ты ответила, что не желаешь заниматься ничем подобным.

— Не желаю, но рутина присутствует везде. Я это прекрасно понимаю, так же как понимаю, что все, что интересно, чаще всего бывает и опасно. Ты, кажется, думаешь, что…

Эсмей снова прервала их спор:

— Может, скажете мне, чем я могу быть вам полезна?

— Ей нужна… — Торнбакл остановился, и Эсмей подумала, что он чуть не сказал «охрана». Но вместо этого он продолжил: — Ей нужен присмотр. Если она остается здесь, я должен быть уверен, что кто-нибудь…

Торнбакл вновь запнулся, подбирая нужные слова. Эсмей мысленно подставляла слова «из ее окружения», «одинаковых с ней способностей, звания, положения» и так далее.

— Что с ней рядом будет кто-нибудь, кого она уважала бы и к чьему мнению прислушивалась. Она так много болтала о вас и о ваших подвигах.

— Я никогда не болтаю, — сквозь зубы процедила Брюн.

— И я подумал, может, вы…

— У нее есть свои дела и обязанности, — сказала Брюн. — А у меня есть… телохранители. — В паузе перед последним словом Эсмей уловила отнюдь не лестные эпитеты.

— То есть ты хочешь сказать, что согласна, чтобы тебя охраняли?

— Это лучше, чем так вот обременять незнакомого человека, — и Брюн с вызовом посмотрела на Эсмей. — Она ведь приехала сюда, чтобы пройти специальные курсы. Офицерам не предоставляется свободное время для того, чтобы нянчиться с дочками богатых родителей.

Эсмей поняла, что Брюн не собиралась обидеть лично ее, просто она вообще не желала иметь никаких нянек.

Торнбакл по очереди посмотрел на них обеих и сказал:

— Даже среди министров встречаются более сговорчивые люди. Дай бог, чтобы набор генов, которым мы тебя наградили, Брюн, больше никогда не повторился.

— Я вас ни о чем не просила, — ответила Брюн. И Эсмей уловила, за этими словами отголоски предыдущих споров.

— Нет, но в жизни с человеком часто происходят события, о которых он никого не просит. Если ты пообещаешь мне, что согласна на усиленную охрану…

— Ладно, — уже спокойнее ответила Брюн. — Я согласна.

— Значит, лейтенант Суиза, извините, мы зря отвлекли вас от дел. И примите от меня благодарность за ваше геройство, вы целиком и полностью заслуживаете полученные вами награды. — И он указал на новую ленту на ее кителе.

— Спасибо, — поблагодарила Эсмей. Теперь ей, наверное, надо просто уйти и забыть обо всем, что она здесь услышала. Она повернулась к Брюн чуть ли не с сожалением. — Если вы окажетесь в моем классе, я буду рада. Было приятно познакомиться.

Брюн кивнула в ответ. Эсмей встала вместе с Торнбаклом, он проводил ее до двери.

— Для всех я остаюсь Смитом, — тихо произнес он на прощание.

— Понимаю, сэр. — Она понимала все лучше, чем он мог предположить. Воспоминания об отце потоком нахлынули на нее, и она была рада возможности уединиться в своей комнате. В ящике ее ждала целая груда учебных кубов, она аккуратно расставила их на полке. Некоторые показались ей даже интересными. «Курс лидерства для младших офицеров», например. Но вот зачем ей нужно изучать «Административные процедуры для младшего офицерского состава»? Она вовсе не собиралась заниматься административной работой.

Брюн свернулась калачиком под домашним шерстяным одеялом и, пока телохранитель осматривал комнату, сделала вид, что дремлет. Покончив с осмотром, он вышел и встал у двери. Будто она пленница. Или провинившийся ребенок. Словно это она виновата, что в нее стреляли.

Снова отец вмешивается в ее дела. Как было бы хорошо, если бы он был далеко-далеко и дал ей возможность самой разобраться со своими проблемами. Но нет. Он приехал почти сразу же и, конечно же, поставил ее в такое неловкое положение.

И с Эсмей Суизой так нескладно получилось.

Она повернулась на другой бок, взяла пульт дистанционного управления и включила считывающее устройство. Наконец ей удалось найти то, что она искала.

Там, на Ксавье, когда сама Брюн была пьяна и неспособна ни на какие самостоятельные действия (отец так часто это повторял), Эсмей Суиза приняла на себя командование мятежным кораблем, справилась с капитаном-предательницей, а потом спасла всех, в том числе и ее, Брюн, взорвав вражеский флагман. Брюн пристально следила за военным трибуналом над экипажем «Деспайта». Она много раз задумывалась над тем, как же этой молодой женщине с непослушными волосами удалось сделать то, что она сделала. Внешне она ничего особенного собой не представляла, разве что взгляд… Она никогда не отводила глаз, всегда смело смотрела в лицо опасности.

А потом эта женщина снова стала героиней. Казалось, подобные приключения не могут происходить в реальной жизни. Она находилась в открытом космосе во время скоростного прыжка, и ничего, жива. Ей снова удалось одержать верх над врагами. И снова все о ней говорили, а Брюн мечтала познакомиться с ней… поговорить… подружиться.

Когда она узнала, что Эсмей Суиза приедет сюда, в Коппер-Маунтин, что они могут оказаться в одном учебном классе, она была уверена, что мечты ее сбудутся. Эта женщина поможет ей обрести себя, поможет ей стать такой, какой она хочет.

А теперь отец все испортил. Он разговаривал с Суизой как с профессионалом, с должным уважением, он дал ей понять, что Брюн всего-навсего своевольный и упрямый ребенок. Что теперь будет думать Эсмей Суиза, что она может подумать, когда ее отец, Спикер Большого Совета, так охарактеризовал ее? Вряд ли Суиза когда-нибудь сможет общаться с ней на равных.

Но она не позволит никому так о себе думать. Она не упустит этот шанс. Ведь должен быть способ доказать Суизе, что и она на что-то способна. Может, они смогут просто подружиться, а уж потом она покажет себя…

Несколько часов спустя Эсмей снова пришла в столовую на ужин. За ее столом сидели джиги и лейтенанты, прибывшие на базу за день до нее. Кое-кого она помнила по Академии, но на кораблях ни с кем из них не сталкивалась. Они знали о ее подвигах и хотели о многом порасспросить.

— Каково это летать на боевом корабле Кровавой Орды? — спросил Верикур, тоже лейтенант. За шесть лет с момента окончания Академии он прибавил несколько килограммов и отрастил рыжие усы.

— Неплохо, — ответила Эсмей, прекрасно понимая, что от нее ждут. — Будто оседлал летучую мышь.

— А защитные щиты?

— Их все равно что не существует. А вот оружия на борту хоть отбавляй. Все внутри корабля заставлено оружием, даже для экипажа почти нет места.

— Но стреляют они, видимо, не очень, раз промахнулись.

— Они в нас не стреляли, — сказала Эсмей. — Ведь они думали, что это их товарищи. Летели-то мы на корабле Кровавой Орды. Поэтому нам и удалось подойти к ним совсем близко, а потом — паф, и все.

— Ну да, все просто. А зачем ты приехала сюда?

— Много причин, — ответила Эсмей. — Во-первых, я поменяла специализацию. Буду учиться на командира.

— Ты хочешь сказать, что раньше училась чему-то другому?

— Да. — Разве она сможет это объяснить? Верикур пожал плечами:

— Вот тебе и специалисты по кадрам. Засунуть человека с такими способностями, как у тебя, в техническую группу только потому, что им не хватало определенных специалистов. Могли бы нанять гражданских технических экспертов.

Эсмей открыла было рот, чтобы объяснить, что специалисты по кадрам тут ни при чем, но передумала.

— Ну вот, а теперь мне разрешили переквалифицироваться, поэтому нужно кое-что наверстать. Все, что пропустила в Академии.

— Не собираются же они тебя учить психологическим аспектам управления экипажем и тому подобной муре?

Эсмей покачала головой.

— Но ты ведь командовала кораблями во время настоящих сражений! Это просто смешно.

Все сидевшие за столом в один голос, хоть и с усмешкой, выпалили:

— Таковы правила!

Верикур расхохотался, и Эсмей вместе с ним. Ей нравилась компания этих людей, которых она почти не знала. И даже несмотря на то что рядом не было Барина. Она все еще не привыкла к тому, что может так легко общаться с малознакомыми людьми и получать от этого явное удовольствие.

— Знаете, я слышал, здесь, на базе, дочь лорда Спикера, — тихим голосом произнес Антон Ливадхи.

— Ну что ж, она много где побывала в Королевской Космической службе, — ответил Верикур. — Жаждет новой крови.

Эсмей ничего не сказала о встрече с лордом и его дочерью, она должна держать все в секрете.

— А правда, что у Ксавье она летала в торговом челноке абсолютно голая? — спросил Ливадхи.

— Одна? — уточнил офицер, которого Эсмей раньше не встречала.

— Так говорят, — ответил Ливадхи. — Мой двоюродный брат, Лайэм, ты ведь знаешь его, Эсмей, он был на «Деспайте», рассказывал, что она попала в какую-то там переделку, напилась и оказалась одна на этом челноке. Но Лайэм любит посочинять. Вот я и решил спросить у Эсмей, уж она-то должна знать правду.

— Почему? — Эсмей совсем не хотелось отвечать.

— Потому что потом с ней была молодая женщина-офицер, — ответил Ливадхи. — Я решил, что это была ты.

— Нет, не я, — сказала Эсмей. — Я была занята на «Деспайте». «Я ее даже не видела до недавнего времени», — прибавила она про себя, но вслух говорить об этом было необязательно.

Она встала и окинула взглядом столовую. Брюн нигде не было видно. Может, девушка ест отдельно от остальных? Она постаралась не думать о том, как одиноко может чувствовать себя Брюн. Ее это не касается… Она приехала сюда, чтобы заняться учебой.