Глава 8. Муирн-беата-дан

Остара, 1993 год.

Тетя Шелах сказала мне, что видела какое-то странное явление, когда еще девочкой навещала бабушку в Шотландии. Местная ведьма продавала яды, заговоры и заклинания, которые могли причинить людям зло. Когда тетя Шелах была там как-то летом, явился сиккер, человек, который что-то ищет.

Шелах говорила, что однажды ночью она проснулась от стонов и криков. Вся деревня высыпала на улицу, и люди увидели, как он похищает женщину, которая торговала колдовскими травами. В свете луны Шелах заметила, как сверкнули серебряные кольца на запястьях торговки и как светилось все ее тело. Этот человек забрал женщину и с тех пор ее никто не видел, хотя многие шепотом говорили, что она скитается в Эдинбурге.

Шелах не уверена, что та женщина в состоянии снова заниматься магией, к добру или во зло, поэтому не знала, сколько времени ей захочется остаться ведьмой. Но Шелах также сказала, что один только ее вид в момент похищения говорил о том, что она больше никогда не рискнет заниматься черной магией. Это было что-то ужасное, говорила тетя. Она рассказала мне эту историю месяц назад, когда сиккер был здесь. Но он больше никого не забрал с собой, и наш ковен остался пока невредимым.

Я был рад, что он ушел.

Джиоманах

Я ехала домой и вела машину так быстро, как только могла, учитывая, что дорога была покрыта сплошной ледяной коркой. Температура падала, и холод пробирал до самых костей, что, впрочем, было характерно для нашего городка.

- Я думал, что Мэри-Кей порвала с Бэккером после того, что случилось, - сказал Кэл.

- Она так и сделала, - проворчала я. - Но он умолял ее вернуться к нему, сказал, что все это было ошибкой, что он сожалеет, что это никогда не повторится, и так далее.

От злости мой голос задрожал.

Когда я сворачивала к дому, машину немного занесло. Машина Бэккера стояла перед нашим домом. Я захлопнула дверцу машины и увидела сестру и Бэккера. Они сидели на крыльце, прижавшись друг к другу, дрожащие и посиневшие от холода.

- Что вы здесь делаете? - спросила я, испытав облегчение.

- Я решила подождать тебя, - пролепетала Мэри-Кей, и я мысленно зааплодировала ее здравому смыслу.

- Так входите же! - пригласила я, открывая дверь. - Но вам лучше остаться внизу.

- Ладно, - пробормотал полузамерзший Бэккер, - посидим, пока не согреемся.

Кэл взялся приготовить для нас горячий сидр, а я осталась на улице посыпать солью дорожку, чтобы родителям было нескользко возвращаться домой.

Вечером я готовила обед. Вымыв картофелины, я проткнула их вилкой и поставила печься в духовку.

- Эй, Морган, можно нам подняться наверх на одну секундочку? - нерешительно спросила Мэри-Кей, держа в руках кружку. После того как я встретила Кэла, я стала пить сидр тоннами. Он так согревает в холодные дни! - Все мои компакт-диски там, в моей комнате.

Я покачала головой.

- Нет, - коротко ответила я и подула на сидр, чтобы немного остудить его. - Вы, ребята, оставайтесь внизу, а не то наша мама доберется до моей задницы.

Мэри- Кей вздохнула, и они с Бэккером разложились на обеденном столе и с добродетельным видом принялись готовить домашнее задание. Или, по крайней мере, притворялись, что делают его.

Как только моя сестра удалилась, я провела левой рукой над сидром, сделав кругообразное движение против часовой стрелки, и прошептала:

- Остуди огонь.

И тут же отпила немного. Сидр стал как раз таким, как надо, и я расплылась в улыбке. Мне нравилось быть ведьмой!

Кэл усмехнулся и спросил:

- Ну что? Мы тоже должны оставаться внизу?

Я испытывала адскую муку, имея такую возможность побыть с Кэлом наедине, но уж коль скоро я взяла на себя роль блюстительницы нравов, я только вздохнула и сказала:

- Думаю, что так. Мама сойдет с ума, если увидит, что я наверху с порочным парнем, когда ее нет дома. Я полагаю, что у тебя на уме только одно.

- Ну да. - Кэл приподнял брови и рассмеялся. - Но это вовсе неплохая штука, должен тебе сказать.

В кухню приковылял Дагда и замяукал.

- Привет, малыш!

Я поставила свой сидр на стойку и наклонилась над ним. Он начал громко мурлыкать, и все его тельце задрожало.

- Вот ему можно пойти наверх, - заметил Кэл. - А ведь он мальчик.

- Родители не беспокоятся, даже если он спит со мной, - поддразнила я.

Кэл добродушно усмехнулся, когда я с котенком на руках прошла в гостиную и села на диван. Он расположился рядом со мной, и я почувствовала ногой тепло его ноги. Я улыбнулась ему, но его лицо осталось печальным. Он погладил рукой мои волосы и провел пальцами по подбородку.

- Что-то не так? - спросила я.

- Ты постоянно удивляешь меня, - сказал он, будто издалека.

- Как?

Я поглаживала мягкую шерстку Дагда, а он, мурлыкая, перебирал лапками у меня на колене.

- Ты… совсем не такая, как я представлял себе, - сказал Кэл.

Он, положив руку на спинку дивана, нагнулся и взглянул на меня, словно пытаясь запомнить мое лицо. Он казался таким серьезным.

Я не знала, что подумать.

- А какой ты ожидал меня увидеть? - Я ощущала свежесть его только что выстиранной рубашки и представляла себе, как мы лежим на диване и целуемся. А почему нам не попробовать? Я знала, что Мэри-Кей и Бэккер в соседней комнате и они не потревожат нас. Но вдруг я почувствовала неуверенность, вспомнив, что мне еще нет семнадцати лет, а он первый парень, обративший на меня внимание и впервые поцеловавший меня. - Скучной? - спросила я. - Бесцветной? - Его золотистые глаза блеснули, и он приложил палец к моим губам.

- Нет, конечно, нет. Но ты такая сильная и интересная. - Он тут же наморщил лоб, будто пожалел о сказанном. - Я имею в виду, что когда встретил тебя, то подумал, что ты хорошенькая, и сразу понял, что ты обладаешь внутренней силой. Мне захотелось сблизиться с тобой. Но оказалось, что ты гораздо сильнее, и чем больше я узнаю тебя, тем больше мне кажется, что ты можешь сравняться силой со мной как настоящий партнер. Как говорят, моя муирн-беата-дан. Это грандиозная идея! Я никогда еще так себя не чувствовал, - добавил он, покачав головой.

Я не нашлась что ответить ему. Смотрела на его лицо, удивляясь его красоте, трепеща от чувств, которые он пробудил во мне.

- Поцелуй меня, - услышала я свой шепот.

Он нагнулся и приник к моим губам.

Спустя несколько мгновений Дагда нетерпеливо зашевелился у меня на колене. Кэл засмеялся, покачал головой и оторвался от меня, будто решив попробовать что-то другое. Он потянулся, вытащил из портфеля бумагу и ручку и передал мне.

- Посмотрим, как ты сможешь записать свои руны, - сказал он.

Я кивнула. Это совсем не то что целоваться, наступил магический момент. Я начала чертить двадцать четыре руны по памяти. Они дошли до нас из древних времен, но эти двадцать четыре руны содержали самое главное.

- Фех, - тихо сказала я, начертив вертикальную линию и две короткие, вправо от ее верхнего конца. - Это для здоровья, - объяснила я.

- А еще для чего?

- Для процветания, богатства, успеха, А это Эолх, для защиты, - сказала я, рисуя значок «Мерседеса» в перевернутом виде. - Это все положительные руны. Вот Геофу помогает в партнерстве и соединяет Бога с Богиней. Укрепляет дружбу и другие взаимоотношения.

- Очень хорошо, - сказал Кэл, кивая.

Я изобразила все руны и даже оставила пустое место для Уирда - руны, которую не рисуют: она означает то, чего ты не хочешь знать, путь, по которому ты не должен идти. В венке рун для него оставляется пустое место.

- Просто великолепно, Морган! - прошептал Кэл. - А теперь закрой глаза и думай обо всех рунах сразу. Проведи пальцами по странице и задержись там, где, по-твоему, ты должна остановиться. А потом посмотри на руну, которую ты выбрала.

Мне эта идея понравилась. Я закрыла глаза и дала пальцам волю. Сначала я ничего не чувствовала, а потом собралась, стараясь отрешиться от всего, кроме того, что я делаю. Я отстранилась от воркования голосов Мэри-Кей и Бэккера в гостиной, тиканья часов с кукушкой, которые сделал мой дед, и тихого жужжания отопления.

Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем мои пальцы ощутили нечто особенное. Я почувствовала обволакивающее тепло… Неужели это было действие рун? Я почувствовала, что все глубже погружаюсь в магию, растворяясь в своем могуществе. Вот! Вот оно, это место, где я ощущаю самое сильное чувство. И каждый раз, когда я проводила по нему пальцами, оно взывало ко мне. Я опустила руки на бумагу и открыла глаза.

Мои пальцы остановились на руне Ир, что означало смерть.

Я нахмурилась:

- Что бы это значило?

- М-да, - хмыкнул Кэл, глядя на бумагу и потирая рукой подбородок. - Ну, символ Ир может быть интерпретирован по-разному. Он не означает, что ты или кто-то из тех, кого ты знаешь, должны умереть. Он может символизировать окончание чего-то и начало нового. Какое-то большое изменение, и не обязательно плохое.

Двойной, похожий на рыболовный крючок символ Ир ярко светился на белой бумаге. Смерть. Важность конца. Мне это казалось дурным предзнаменованием. Я ощутила приток адреналина, отчего мое сердце тяжело забилось.

И тут же я услышала, что открылась входная дверь.

- Хэлло? - раздался мамин голос. - Морган? Мэри-Кей?

Послышались шаги в столовой. Мое напряжение будто испарилось.

- Эй, дорогая! - воскликнула она, обращаясь к Мэри-Кей. А потом, после небольшой паузы, спросила: - Мэри-Кей, твоя сестра дома?

Я поняла, что она имела в виду: уж не одна ли ты здесь с молодым человеком?

- Я здесь, - сказала я, засовывая лист бумаги с рунами в карман.

Мы с Кэлом вышли из гостиной. Мама быстро взглянула на нас, и я тут же прочитала ее мысли: «Мои девочки одни дома с молодыми людьми». Но мы находились внизу, одетые, а Мэри-Кей и Бэккер просто сидели за обеденным столом. Я поняла, что мама перестала волноваться.

- Ты пекла картофель? - спросила она, принюхавшись.

- Ну да, - ответила я.

- А может, лучше сделать из него пюре? Я позвала Эйлин и Полу на обед. - Она показала проспект. - Здесь много советов по ведению домашнего хозяйства.

- Здорово! - сказала я. - Ну, мы можем сделать пюре, и нам всем хватит. Я могу приготовить еще гамбургеры.

- Вот и хорошо. Спасибо, дорогая. - И мама поднялась наверх, чтобы сменить рабочую одежду.

- Я лучше пойду, - с неохотой сказал Бэккер.

«Слава богу!» - подумала я.

- Я тоже, - решил Кэл. - Бэккер, ты смог бы подкинуть меня до школы? Я оставил там свою машину.

- Нет проблем, - ответил Бэккер.

Я проводила Кэла до крыльца, и мы обнялись. Он поцеловал меня в шею и прошептал:

- Я позвоню тебе попозже. Не переживай насчет этого символа Ир. Это было всего только упражнение.

- Ладно, - прошептала я в ответ, хотя не была уверена, что уже успокоилась. - Спасибо, что зашел.

Первой прибыла тетя Эйлин.

- Привет! - сказала она, входя и снимая пальто. - Пола звонила и сказала, что задержится: тяжелые роды у одной чихуахуа.

Я неловко улыбнулась, стоя в передней. Я не видела ее с тех пор, как допытывалась, почему она не сказала мне, что я приемная дочь. Это было на семейном обеде недели две назад. И я немного смутилась, увидев ее, но была уверена, что мама уже успела поговорить с ней и все уладить.

- Привет, тетя Эйлин! Мне… очень жаль, что в прошлый раз я устроила такую сцену. Вы понимаете, о чем я говорю.

Она обняла меня.

- Все в порядке, деточка, - прошептала она. - Я понимаю и ничуть тебя не виню.

Мы отодвинулись друг от друга и улыбнулись. Потом она посмотрела вниз и чуть не задохнулась от страха, увидев под папиным креслом какой-то серый комочек с дергающимся хвостиком. Я рассмеялась и вытащила Дагда наружу.

- Это Дагда, - объяснила я, почесывая котенка за ушками. - Мой новый котенок.

- О, боже! - воскликнула тетя Эйлин. - Извини. Мне показалось, что это крыса.

- Вам лучше знать, - пошутила я, кладя котенка на кресло. - Вы встречаетесь с ветеринарным врачом.

Тетя Эйлин рассмеялась:

- Ну ладно, ладно.

Вскоре приехала Пола с растрепанными ветром волосами и покрасневшим от холода носом.

- Привет! - поздоровалась я. - Ну, как там чихуахуа?

- Прекрасно, она гордится своими двумя щенками, - сказала она, обнимая меня. - О, какой прелестный котенок! - Она погладила его, присев рядом с ним на папино кресло.

Я расцвела: наконец-то кто-то понял, что это за сокровище, мой Дагда! Мне всегда нравилась новая подружка тети Эйлин, а теперь я поняла, что они - прекрасная пара. Может быть, для Эйлин Пола даже муирн-беата-дан.

От этих мыслей я широко улыбнулась. Каждый получает того, кого достоит. Но никто не счастлив так, как я. У меня был Кэл.