Газета Завтра
Газета Завтра 250 (89 1998)
(Газета Завтра - 250)

В ЕЛЬЦИНЕ ГАРПУН, НО ОН ЕЩЕ ЖИВ

Пятясь каракатицей, исчез Черномырдин, плеснув напоследок в лицо народа черную струю. Кириенко скрылся в Австралии, от которой недалеко до пингвинов,- встанет в вереницу черно-белых смешных коротышек, ни один прокурор не отыщет. Высохли, как лужицы слякоти, Немцов и Чубайс, Уринсон и Лившиц. Резиновый чехольчик, похожий на Гайдара, что-то жалобно чмокнул и испустил воздух. И в изношенную, идущую в раздрай государственную машину, превращенную Ельциным в каталку для паралитиков, вставили запчасть - Примакова. Эта запчасть, похожая на круглый шарнир, обточенный всеми разведками мира, пригодилась в момент, когда несостыкованные Центр и провинции, партии и движения, власть и народ со страшным скрежетом стали ломать друг друга, гнуть валы, дробить шестеренки. Бедные танкисты-кантемировцы, набив желудки картошкой, плеснув в баки последний литр горючки, стали смотреть по карте, как ловчее из Нарофоминска доехать до Охотного ряда. Тут и пришел Примаков, которого, как Рюрика, позвали на княжение неразумные думцы: “Приди, дескать, Максимыч, и володей нами.” Он поупирался, но пришел, деловитый и мешковатый, друг Олбрайт и Хуссейна, Горбачева и Ельцина, коммунистов и “Яблока”, Пиросмани и Шагала, шашлыка и дибазола. Эта сдержанная дружелюбность, свойственная многим членам “Римского клуба”, устроила русское общество, которое семь лет поили мухоморами и поганками “либеральных реформ”. Слабительное с болеутоляющим - такой медицинский аналог следует дать Примакову. И добавить: “Перед употреблением взбалтывать”

Бред прекратился, но болезнь не исчезла, микробы на месте. Эпидемия сожрала все силы больного, все его кровяные тельца. Сжирать больше нечего, тело почти бездыханно. Но где-то рядом, за портьерой, притаились Березовский с Гусинским, Смоленский с Ходорковским. Ткут полотно для савана две неутомимые ткачихи Таня и Наина Иосифовна. Ельцин, как кит, под которым высохло море, лежит на отмели, гарпун в загривке, лоб разбит о скалу, ходят по спине морские голодные птицы, готовые выклевать глаз. Кит сипло дышит, вылезает с посланиями к народу, ждет, когда вернется море, чтобы ударить хвостом. Прилипалы Кокошин и Ястржембский отлучены от кита, забились в комочки тины.

Оказывается, Примаков - это премьер согласия. Или соития? Согласия разоренных крестьянских хозяйств , не способных уберечь Россию от голода,- с “крестьянином” Черниченко? Замерзающих без огня и солярки озверелых северян Магадана - с аппетитным, как чебурек, Ремом Вяхиревым? Ободранных, словно из окружения, офицеров Российской армии - с сутенерами, за ночь проигрывающими в казино месячный заработок мотострелковой дивизии? “Антифашистов” Савостьянова и Прошечкина - с русскими писателями и художниками, чье творчество именуется “красно-коричневым”? Кстати, господин Примаков повстречался с редакторами ведущих газет и просил о поддержке. Он не пригласил на встречу ни одного из оппозиционных редакторов, видимо, не нуждаясь в поддержке оппозиционных газет. Быть может, он и правильно сделал. Когда господин Примаков станет навязывать Думе ратификацию “СНВ-2”, он сможет прочитать в оппозиционных газетах, как он выглядит в глазах патриотов.

Народ держали на дыбе, пытали паяльной лампой семь долгих лет. И теперь, когда воры перегнали за границу последние хлебное зерно и золотую пылинку, когда Борис Федоров, по словам Козленка, причастный к “перекачке русских алмазов в Калифорнию”, хлопочет о финансах России, теперь народу, чьи ребра переломаны железными клещами, предлагают обьединиться вокруг Примакова, восстанавливать Родину, пахать на коровах и есть лебеду. Но так не бывает ни у русских, ни у армян, ни у евреев… Возмездие, очищение, беспощадная жгущая правда - вот что способно оживить снятый с дыбы народ. Насильники детей, расстрельщики женщин, казнокрады и святотатцы должны предстать перед Судом Народа. Здесь мало одного Собчака. Вся команда “молодых реформаторов” должна быть выловлена в Америке и Израиле и доставлена “по этапу” в Москву. И только потом, шатаясь, люди пойдут запускать ржавые станки, впрягутся в борону, станут красить суриком окисленное днище подлодки.

Работайте, господин Примаков. Мы вам не станем мешать. Будем помогать, если ваш труд пойдет народу на пользу. Но процедуру импичмента Ельцину мы продолжим, о чем неброско заметил Зюганов. И руку, протянутую нам для премирения и согласия, тщательно рассмотрим, прежде чем пожать,- не рука ли это Бориса Абрамовича?

Александр ПРОХАНОВ