"Артас: Возвышение Короля-Лича" - читать интересную книгу автора (Голден Кристи)

 ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Артас и его люди поспешили к лагерю, где, как оказалось, в их отсутствие битва не утихла. Число его солдат сокращалось, но трупов нигде не было видно. Он и не ожидал их увидеть – павшие сразу становились врагами под командованием повелителя ужаса.

Фалрик, чья броня была все измазана кровью, поспешил к нему.

– Принц Артас! Мы сделали все, что могли и... где Мурадин? Мы больше не можем сдерживать их натиск!

– Мурадин мертв, – ответил Артас. Холодная, но успокаивающая сущность меча, казалось, немного ослабла, и боль наполнила его сердце. Мурадин заплатил высокую цену – но это жертва будет не напрасной, если Мал'Ганис падет. Дворф согласился бы с ним, он же все знал и понимал так же хорошо, как и Артас. Дворфы Мурадина были поражены известием, но они продолжали отстреливать одну напирающую на них волну нежити за другой.

– Его смерть не была напрасной. Мужайтесь, капитан. Враг не сможет противостоять мощи Ледяной Скорби!

Все посмотрели на него с недоверием, но Артас, не обращая на это внимания, бросился в бойню.

Он считал, что хорошо сражался своим благословенным молотом, теперь оставленным и забытым в ледяном склепе, где когда-то была заточена Ледяная Скорбь, – но это было ничто по сравнении с ним, какой урон сейчас он наносил клинком. Ледяная Скорбь была словно продолжением его самого, а не оружием. Он быстро вошел в ритм и начал шинковать нежить, словно она была многочисленными стеблями зерна, падающими от взмахов косы во время сбора урожая. Оружие в его руках было совершенно и хорошо сбалансировано. Одним разящим взмахом от снял голову с плеч вурдалака. Он отдернул Ледяную Скорбь назад и раздробил кости скелета. Другой ритмичный удар повалил третьего врага. Все они падали возле него, он пробивал себе путь через них, и позади него росла груда гниющих тел. Один раз, когда он замер в поиске своего следующего противника, он заметил уставившегося на него Фалрика. Его лицо выражала благоговение, но также шок и... ужас? Только в резне он мог излить свой гнев. Ледяная Скорбь почти пела в его руках.

Поднялся ветер и пошел снег, густой и тяжелый. Ледяная Скорбь, казалось, была лишь рада усилившемуся снегопаду, ничуть не мешавшему Артасу. Вновь и вновь меч находил свою жертву, и все больше мертвых падало замертво. Наконец, с миньонами нежити было покончено. Настало время их повелителя.

– Мал’Ганис, ты трус! – закричал Артас, и даже собственный голос, легко перекрывший вой ветра, теперь показался ему незнакомым. – Выходи и покажи себя! Ты осмеивал меня, заставив прибыть сюда, теперь же сам предстань передо мной!

И повелитель демонов появился, еще громаднее, чем его помнил Артас, злобно ухмыляясь и глядя вниз на принца. Он распрямился во весь свой внушительный рост, его крылья забились об воздух, его хвост хлестнул землю. Воины нежити позади него остановились, как только он небрежно щелкнул пальцами.

Артас был на сей раз готов к жуткому появлению повелителя ужаса. Теперь это его не испугало. Уставившись на своего врага, он бессловесно поднял перед собой Ледяную Скорбь, и руны, выгравированные вдоль всего лезвия клинка, замерцали. Мал’Ганис узнал оружие, и его синие губы слегка ухмыльнулись.

– Так ты все-таки решил заплатить за этот меч жизнями своих друзей, как и предсказывал Темный Властелин. Ты сильнее, чем я думал.

Слова были услышаны Артасом, но были и другие слова, нежно шепчущие в его разуме. Артас выслушал их, и свирепо усмехнулся.

– Ты трать слов понапрасну, Мал’Ганис. Теперь я слышу только голос моего меча.

Повелитель ужаса откинул назад свою рогатую голову и рассмеялся.

– Ты слышишь голос Темного Властелина, – парировал Мал’Ганис. Он указал пальцем, оканчивающимся черным когтем, на могучий рунический меч. – Он говорит с тобой через этот меч!

Артас почувствовал, как кровь отхлынула от его лица. Хозяин повелителя ужаса… говорит с ним через Ледяную Скорбь? Но… как это может быть? Или это последняя уловка демона? Он был одурачен и доставлен прямо в когтистые руки Мал’Ганиса?

– Что он сказал тебе, юный принц? – усмешка вновь исказила лицо Мал’Ганиса, подтверждающая, что он знал кое-что, о чем его собеседник не имел понятия. Повелитель ужаса злорадствовал, упиваясь замешательством принца. – Что сказал тебе Повелитель Тьмы?

И вновь последовал шепот, и на сей раз пришел черед Артасу усмехнуться, полностью скопировав скучающий вид повелителя ужаса. Теперь он знал кое-что, о чем Мал'Ганис даже не подозревал.

Артас занес Ледяную Скорбь над головой – этот огромный клинок был столь легок и изящен в его руках – и затем принял атакующую позу.

– Он сказал, что пробил час отмщения.

Зеленые пылающие глаза демона расширились.

– Что? Он не мог...

Артас атаковал.

Могущественный рунный клинок вознесся и упал вниз. Повелитель ужаса был захвачен врасплох, но лишь на мгновение, после которого он пришел в себя как раз вовремя, чтобы отклонить удар. Он метнулся в сторону, его огромные крылья создали резкий порыв ветра, который растрепал золотые волосы Артаса, но не нарушил его равновесия и не снизил его скорость. Принц нападал снова и снова, его разум был холоден, он был быстр и смертелен, как гадюка, а его меч пылал от рвения. Внезапно его озарило: Ледяная Скорбь была голодна.

И часть его спросила с дрожью: Чего же она жаждет?

Но это не имело значения. Он, Артас, жаждал мести, и он намеревался ее получить. Каждый раз, когда Мал’Ганис пытался использовать магию, Ледяная Скорбь была тут как тут, отбрасывая его в сторону, изрезая его плоть, изматывая его, пока не наступил момент, когда был нанесен смертельный удар. Артас ощутил, как этого требует Ледяная Скорбь, почувствовал ее жажду; он издал клич, прочертя руническим клинком сверху вниз мерцающую синюю дугу, и лезвие прошло ровно посередине Мал'Ганиса.

Темная кровь забила струей, брызгами падая на снег, и демон упал. На его лице застыла гримаса удивления; даже при смерти он не мог предположить, что может быть побежден.

На секунду Артас застыл, ветер и снег бились об него, жар от рун на лезвии Ледяной Скорби, слегка ослабленный темной демонической кровью, освещал его славную победу.

– Все кончено, – тихо произнес он.

– Это только часть твоего пути, молодой принц, – прошептала Ледяная Скорбь – или это был действительно Темный Властелин, о котором говорил Мал'Ганис? Он не знал этого и не хотел узнавать. Он нагнулся и бережно вытер лезвие о снег. – Но есть еще больше. Намного больше. И столь великая сила может стать твоей. Столько знаний и власти.

Артас вспомнил, как Мурадин перевел надпись с постамента его меча. Его рука сама по себе направилась к сердцу. Теперь клинок был частью Артаса, а Артас был частью меча.

Метель усилилась. Внезапно он с удивлением осознал, что ему ничуть не холодно. Он выпрямился, держа Ледяную Скорбь, и осмотрелся вокруг себя. Окоченевшее тело демона лежало у его ног. Голос – Ледяной Скорби или таинственного Темного Властелина – был прав.

Есть еще больше. Намного больше.

И зима научит его этому.

Артас Менетил сжал свой рунный клинок, всмотрелся в метель и побежал в нее, чтобы охватить все.

Артас знал, что будет помнить этот перезвон всю свою жизнь. Колокола звонили лишь в особых случаях – королевской свадьбы, рождения наследника, похорон короля – всех тех событий, что сулили изменения в жизни королевства. И сегодня они звонили радостно. Он, Артас Менетил, вернулся домой.

Перед своим триумфальным возвращением он послал весточку. Он обнаружил того, кто стоял за чумой. Он нашел его. И убил его, и с этот день он вернулся на родину в лучах славы. Когда он пешком шагал вдоль дороги к Столице, его приветствовали возгласами и аплодисментами, весь его народ, спасенный от бедствия их любимым принцем, был преисполнен благодарности к нему. Он принимал это как должное, все его мысли были посвящены встрече с отцом после столь длительного расставания.

Я должен поговорить с Вами лично, Отец, и рассказать Вам о том, чему я научился и увидел во время путешествия, – написал он в своем письме, доставленном курьером несколькими днями ранее. – Уверен, вы уже общались с Джайной и Утером. Могу вообразить, что они наговорили, пытаясь настроить Вас против меня. Заверяю Вас, я делал лишь то, что, как я верю, должно принести великую пользу гражданам Лордерона. В итоге я уничтожил того, кто напустил эту чуму на наших людей, и я возвращаюсь домой с победой, с нетерпением желая начать новую эру нашего королевства.

Те, кто следовал позади него, были столь же тихи, как и он, их лица также были прикрыты капюшонами. Но толпа и не требовала от них ответа на их радость. Массивный разводной мост был опущен перед ними, и Артас прошел по нему. Толпа приветствовала его и здесь, это были уже не простолюдины, а дипломаты, низшая знать, почетные гости от рас эльфов, дворфов и гномов. Они стояли не только во внутреннем дворе, но также и на стенах, и на балконах. Лепестки роз, розовые, белые и красные, падали вниз на возвращающегося героя.

Артас вспомнил, что однажды ему хотелось видеть, как Джайна стоит рядом с ним в день их свадьбы, и лепестки падают на ее поднятое для поцелуя лицо, сияющее от улыбки.

Джайна…

Задумавшись, он поймал рукой в перчатке один из красных лепестков. Он задумчиво провел по нему пальцем, затем нахмурился, ибо на мягкой поверхности цветка появилось пятно. Оно увеличивалось, высушивая и убивая лепесток, пока тот не стал полностью коричневым. Быстрым презрительным жестом он отбросил от себя мертвые останки цветка и продолжил свой путь.

Он распахнул перед собой огромные двери в тронную комнату, которую он так хорошо знал, шагнул вперед, быстро глянул на Теренаса и улыбнулся своему отцу, что сложно было увидеть из-за надетого капюшона. Артас встал на колени в знак почтения, поставив перед собой Ледяную Скорбь, наконечник которой коснулся печати, изображенной на каменном полу.

– А, сын мой, рад снова видеть тебя, – сказал Теренас, медленно поднявшись.

Теренас выглядел нездоровым, подумал Артас. Происшествия прошлых месяцев сильно сказались на состоянии монарха. Его волосы стали еще более седыми, а глаза выглядели уставшими.

Но теперь все будет в порядке.

Тебе больше не придется страдать ради своего народа и нести бремя этой короны Я позабочусь обо всем.

Артас встал, его броня загремела от резкого движения. Он поднял руку и сдернул капюшон со своего лица, наблюдая за реакцией своего отца. Глаза Теренаса расширились, когда он увидел, насколько изменился его единственный сын.

Волосы Артаса, когда-то золотистые, как пшеница, которая давала хлеб насущный его людям, теперь были белыми, как кости. Артас знал, что его лицо было столь же бледно, как будто кровь внутри него застыла.

– Настало время, – прошептала Ледяная Скорбь. Артас устремился к своему отцу, который стоял на постаменте, взирая на него с сомнением. В комнате было несколько охранников, но они не будут помехой для него, Ледяной Скорби и двух сопровождающих его помощников. Артас смело забрался по ступеням трона и схватил своего отца за руку.

Артас отодвинул свой клинок, направив лезвие на отца. Руны Ледяной Скорби вспыхнули в нетерпенье. И затем последовал шепот, не от меча, а из памяти...

...голос темноволосого принца, словно из прошедшей жизни...

– Он был убит. Близким другом... Она убила его. Нанесла предательский удар прямо в сердце…

Артас встряхнул головой, заставив голос замолкнуть.

– Что это? Сын мой, что ты делаешь?

– Я становлюсь королем… Отец.

И голод Ледяной Скорби был утолен.

Тогда Артас дал им волю – своим новым, беспрекословным, послушным слугам. Быстро расправившись с охранниками, видевшими убийство его отца, он понесся, преисполненный холодной решимостью, обратно во внутренний двор.

Это было безумие.

То, что когда-то было пиршеством, стало бойней. То, что когда-то было празднованием, теперь стало кровавой мясорубкой. Немногие сбежали. Большая часть тех, кто ждал в течение многих часов в шеренге, чтобы встретить своего принца, теперь лежали мертвыми, с застывшей кровью, истекшей из их ужасных ран, с отрезанными конечностями, переломанными телами. Послы лежали вместе с простолюдинами, мужчины и женщины – с детьми, все были равны перед смертью.

Артаса не беспокоило, какова теперь будет их судьба – стать падалью для ворон или новыми пустышками, послушными его приказам. Он оставит их своим капитанам, Фалрику и Марвину, столь же бледным, как и он, и в два раза беспощаднее его. Артас шел по пути, по которому он прибыл сюда, сосредоточившись лишь на одной вещи.

Зачистив внутренний двор, он выбежал из него, оставив лишь трупы, поднятые и покинутые. Ни одна лошадь теперь не желала нести его; звери сходили с ума, лишь учуяв его запах и запах тех, кто следовал за ним. Но он теперь не уставал; однако шепот преследовал его, и это была не Ледяная Скорбь или Король Лич, говорящий с ним через рунный клинок. Он стремительно продолжал свой бег, ноги несли его в одно местечко, где он не был уже несколько лет.

Голоса кружились в его голове, воспоминания, отрывки бесед:

– Ты же знаешь, что тебе еще не разрешали на нем ездить.

– Ты пропустил свои уроки. Опять.

Ужасные вопли измученного Непобедимого, эхом отзывающиеся в его голове. Свет, задержавшийся на один ужасный миг, как будто решая, достоин ли он его благодати. Лицо Джайны, когда он порвал с ней отношения.

– Послушай меня, мальчик. Тьма уже опустилась на землю, и ничто не в силах остановить ее. Чем яростнее ты будешь бороться с врагами, тем быстрее твои люди окажутся в их власти.

– ...Это тебе не испорченный урожай! Это город, где полно живых людей!

– ...Мы знаем мало, слишком мало – и не можем же мы вырезать весь город только из животного страха!

– Ты солгал своим людям и предал наёмников, которые сражались за тебя!.. Это не мальчик Теренаса.

Но все они не могли понять, не могли увидеть правду. Джайна – Утер – Теренас – Мурадин. Все они в некий момент, словом или взглядом, сказали ему, что он был неправ.

Он замедлил свой темп, поскольку прибыл в поместье. Его слуги побывали здесь еще до него, и сейчас здесь были только трупы, валяющиеся на земле. Артас остался безучастным, несмотря на мимолетную боль, которая все еще всколыхнулась в нем; но им, по крайне мере, повезло просто умереть. Это просто мужчина, женщина и юнец его лет.

И львиный зев… он цвел так бурно в этом году, показалось ему. Артас подошел и протянул руку, чтобы коснуться одного из красивых, высоких, синих как лаванда цветов, но затем остановился, вспомнив о лепестке розы.

Он пришел сюда не ради цветов.

Он развернулся и направился к могиле, которой было почти семь лет. Трава уже скрыла лежанку, но надгробие сохранилось, как и надпись на нем. Но Артасу не надо было ее читать, чтобы знать, что покоится здесь.

Он постоял еще секунду, более тронутый смертью того, кто был в могиле, чем собственного отца от своей руки.

Теперь сила твоя, – пришел шепот. – Поступай, как хочешь.

Артас протянул одну руку, твердо сжимая другой Ледяную Скорбь. Темный свет начал обвивать его протянутую руку, постоянно увеличивая скорость. Затем свет ринулся с его пальцев, словно змея, дергающаяся и извивающаяся по своей воле, и пронзил землю.

Артас почувствовал, как темный свет объединился там со скелетом. Радость охватила его, и слезы нахлынули на глаза. Он поднял руку, взывая к мертвому существу, очнувшемуся после семилетнего сна в прохладной темной земле.

– Восстань! – скомандовал он, слово словно само вырвалось у него из груди.

Могила зашевелилась, земля разверзлась. Костистые ноги искали копытами опоры на рыхлой почве; прорывая землю, вырвался череп. Артас наблюдал за этим, затаив дыхание, на его по-прежнему бледном лице сияла улыбка.

Я видел, как ты родился, – подумал он, вспоминая плеву, окутывающую карабкующегося, влажного, небольшого нового жителя этого мира. – Я помог тебе войти в этот мир, и я помог тебе его покинуть… и теперь моей волей ты будешь рожден заново.

Костяной конь изо всех сил пытался выбраться на землю и, наконец, ему это удалось, его передние ноги встали твердо, и он поднялся. Красный огонь горел в его пустых глазницах. Он откинул голову, встал на дыбы и, так или иначе, радостно заржал, хотя его легкие уже давно сгнили.

Дрожа, Артас протянул руку к нежити, которая тут же ткнулась в его ладонь своей костистой мордой. Семь лет назад он привел эту лошадь к смерти. Семь лет назад он пролил слезы, замерзшие на его лице, ибо он пронзил мечом верное сердце своего любимого животного.

Он в одиночку нес вину все это время. Но теперь он понял – это все было частью его судьбы. Если бы он не убил своего коня, то он не мог бы теперь вернуть его. Будучи живым, он испугался бы его. Но этот конь был мертвым, с горящими глазами, костями, скрепленными некромантской магией, которой теперь мог владеть Артас. Благодаря подарку таинственного Короля Лича, лошадь и наездник могли, наконец, воссоединиться, как им было и предначертано. Не было никакой ошибки семь лет назад; он не ошибался. Ни тогда, ни теперь.

Ни когда-либо.

И это было доказательством.

Кровь его отца все еще сочилась и покрывала Ледяную Скорбь. На всей земле, которой он теперь правил, пребудет смерть. И изменения.

– Это королевство будет уничтожено, – пообещал он своему любимому коню, набросив свой плащ по его костяную спину и взобравшись на него. – И на его обломках возникнет новый порядок, который станет основой мира!

Конь заржал.

Вместе они были непобедимы.