"Тайная подруга" - читать интересную книгу автора (Ли Миранда)

Глава тринадцатая

– Сара, ты что-нибудь выпьешь?

Девушка, которая смотрела на открывающуюся в иллюминаторе панораму, повернулась к Нику. Самолет вылетел недавно и еще не достиг облаков.

– Да, пожалуйста, – сказала она, обращаясь одновременно к Нику и к подошедшей стюардессе.

– Как насчет бокала шампанского? – предложил Ник.

– В семь пятнадцать утра? Ты чудовище, Ник, – весело заявила Сара. – Хорошо, пусть будет шампанское.

– А вам, сэр? – спросила стюардесса.

– То же, что и ей.

Смех Сары зачаровывал его, как и она сама. В ней нет ничего искусственного, никакой манерности. Она резко отличается от женщин, с которыми Ник привык встречаться.

Получив бокал, она снова стала вглядываться в иллюминатор.

Ник наблюдал за ней. Воистину она ведет себя как ребенок, в первый раз в жизни оказавшийся в самолете. Ей в это утро не дашь больше шестнадцати. На ней простое черное с белым летнее платье, совсем немного косметики и никаких украшений. Волосы у висков завиты, сзади свободно спадают на спину; прическа как у школьницы. Наверное, стюардессы принимают его за бесстыдного соблазнителя несовершеннолетних.

Ника мало заботило, что думает о нем девушка, с понимающей полуулыбкой вручившая ему бокал, равно как и что думает о нем кто-либо другой. Сара настолько свела его с ума, что он начал всерьез задумываться о продолжении своей связи с ней.

Возможно, месяц бесконечного секса на Счастливом острове вернет ему трезвый разум. До сих пор он не мог полностью удовлетворить свое вожделение, разгоревшееся с такой силой после первой ночи с Сарой. Очень много времени занимали у них визиты к Флоре в больницу и заботы о ее здоровье.

Специалист сумел установить, что причиной ангины стала закупорка артерии, которую медики успешно прочистили, не прибегая к открытой операции. Когда врач посоветовал быстро выздоравливающей Флоре отдохнуть на курорте, Ник предложил ей и Джиму пожить в его особняке на Золотом берегу, где к их услугам будет полное обслуживание, в том числе регулярное питание, которое они смогут получать либо в ресторане на нижнем этаже дома, либо прямо в своих комнатах. Старики были на седьмом небе от восторга, и три дня назад, в канун Нового года, Ник отвез их в аэропорт.

И они с Сарой остались в «Золотом прииске» вдвоем.

Когда Ник пригубил шампанское, то мысленно возвратился в тридцать первое декабря…

Он достал охлажденное белое вино, заказал ужин высшего класса из ближайшего ресторана, накрыл стол на балконе главной спальни. Настоящий романтический новогодний ужин при свечах с видом на Сиднейскую бухту, где всегда устраиваются фейерверки.

Впрочем, им было не до созерцания фейерверков как в девять, так и в двенадцать часов – у них находились занятия внутри дома. Когда прошла почти неделя любовного безумия, Ник по-прежнему жаждал прекрасного тела Сары и ее самозабвенных реакций.

Он не смог удовольствоваться тем, что получил в ту ночь. И в течение следующего дня. Но был счастлив уже тем, что лежит в постели рядом с Сарой.

Но вечером Сара попросила о передышке, сославшись на крайнюю усталость. Ту ночь она провела одна.

Ник не стал спорить, поскольку видел, что она говорит серьезно. Но доволен он не был и решил, что когда эта долгая, беспокойная ночь останется позади, он уговорит Сару улететь с ним на Счастливый остров, где она от него уже никуда не денется.

К счастью, он еще не сдал билеты, которые заказывал для себя и Хлои.

Реакция Сары за завтраком по-настоящему удивила его.

– Неужели ты думаешь, что я поеду туда на каникулы, которые ты хотел провести с Хлоей? – возмутилась она.

Ник сразу понял, что допустил излишний цинизм.

Ему пришлось немало постараться, чтобы убедить Сару в том, что он не видит в ней простую заместительницу Хлои. Кажется, несколько минут интимной нежности несколько смягчили ее упорство. Но затем он нашел верный аргумент: сказал, что никогда не возил на Счастливый остров ни Хлою, ни какую-либо другую девушку. Она будет первой, кто проведет каникулы в его летней резиденций.

Слова Ника содержали одновременно и правду, и ложь. В сентябре он провел на Счастливом острове выходные дни в обществе Хлои. Но Хлоя чем-то отравилась и все это время чувствовала себя настолько плохо, что могла только лежать в постели и читать. Мужская логика Ника подсказала ему, что этого обстоятельства достаточно, чтобы считать романтическое путешествие несостоявшимся.

Согласившись отправиться с Ником, Сара удивила его еще раз, настояв, что ночь накануне вылета проведет в своей спальне одна, сославшись на то, что ей необходимо как следует выспаться.

Ник проснулся задолго до того, как прозвенел будильник. Желание распалило его больше, чем когда-либо.

Но теперь уже недолго ждать. Очень скоро она будет в его власти – в таком месте, где ей некуда будет убежать. И негде скрыться.

– Я больше ничего не вижу, – пожаловалась Сара. К своему шампанскому она так и не притронулась. – Внизу сплошные облака.

Ник улыбнулся:

– Можно подумать, ты никогда раньше не летала.

– Летала, только очень давно, – призналась она. – На каникулы у меня оставалось слишком мало денег. Я оплачивала жилье, аренду машины и повседневные расходы.

Ник нахмурился.

– За деньгами ты могла бы обращаться ко мне. Я никогда не одобрял, что Рей настолько ограничил тебя в расходах.

– Возможно, это пошло на пользу моему характеру. По крайней мере, я не испорчена.

Складка между бровями Ника сделалась еще глубже. Правильно, она, конечно же, не испорчена. А как повлияют на характер Сары дни и ночи, проведенные с ним? Он хотел дать ей опыт, рассудительность, а не развращать ее. Ему было бы горько видеть Сару похожей на какую-нибудь Хлою, которая не думает ни о чем, кроме собственного удовольствия.

– Что ты так помрачнел? – встревожилась Сара. – Это не из-за Флоры с Джимом? Я вечером говорила с ними. Они совершенно счастливы на Золотом берегу. Ты блестяще придумал. И ты очень щедр.

Ник не считал нужным, чтобы она опять начала видеть в нем героя. Плохо уже то, что она верит в его любовь к ней.

– Сара, ты прекрасно знаешь, что дело не в щедрости. Я предложил им отдохнуть в моем доме только из чистого эгоизма. Просто хотел, чтобы они не мешали нам.

– Ты не один этого хотел, – заметила Сара, краснея.

Тело Ника заныло от подступившего желания.

– Я хочу поцеловать тебя прямо сейчас, – заявил он.

– Так что тебе мешает?

– То, что после этого я не остановлюсь. И тогда нам придется вступить в общество тех, кто занимается кое-чем в миле над землей.

Сара наморщила нос.

– Ты меня не заставишь. Я уверена, что секс в самолете – это верх пошлости.

Никогда, с большим облегчением подумал Ник, никогда она не станет похожа на Хлою. И после Сары ему будет чертовски трудно вернуться к женщинам вроде Хлои.


Потягивая шампанское, Сара размышляла о том, действительно ли Ник одобряет ее образ мыслей. Может, он просто считает ее ханжой. Сам-то он претендует на то, чтобы казаться развратником.

Но с другой стороны, после первого раза, когда Ник поставил ее на колени, их сексуальные отношения никогда не были грязными. Страстными – да. Но это не было темной страстью.

В предновогодний вечер он вел себя как настоящий романтик, хотя до того неизменно открещивался от такой характеристики.

Сара придерживалась мнения, что человек настолько хорош (или плох), насколько ему это позволяют окружающие. Разумеется, это относится к детям. За время своей педагогической практики она убедилась: дети, от которых ожидают многого, обычно оправдывают ожидания.

И в первую очередь – так называемые трудные дети.

Ник – трудный ребенок. Но не плохой парень, что бы он ни говорил о себе и как бы ни вел себя в прошлом. Ее отец разглядел его сущность. Отец много ждал от Ника. И Ник оправдал ожидания.

Да, после смерти Рея он несколько сбился с пути. Репутацию беспутного повесы он заслужил, этого нельзя не признать. Женщины так долго играли в его жизни роль игрушек для секса, что глупо, наверное, ждать, что он изменит свои воззрения, пожив с ней.

Но ведь любовь вообще – глупая штука, верно?

А иначе почему она сидит в самолете в кресле, которое предназначалось для Хлои? И хуже всего то, что, если бы Хлоя не совершила ошибку во время рождественского обеда, сейчас это место занимала бы именно она.

Сара разозлилась на себя. Разве она не решила накануне вечером, что будет радоваться жизни, будет смотреть на предложение Ника провести вместе целый месяц как на шаг к подлинным отношениям? Разве не поклялась, что будет не только удовлетворять свои гормоны в этот месяц, но попытается возродить ту особую связь, которая возникла между ними в те годы, когда оба они были одиноки?

Она надеялась, что, помимо секса, они будут разговаривать о серьезных вещах и расскажут друг другу все о себе самих.

– Ты не пьешь шампанское, – напомнил ей Ник.

Сара грустно улыбнулась.

– Пока рановато. Сейчас кофе подошел бы больше.

– Что же, менять мнения – привилегия женщин.

Ник нажал на кнопку, чтобы сделать заказ.

Сара опять восхитилась Ником, его умением быстро принимать решения и немедленно претворять их в жизнь. Когда-то ее отец назвал его природным лидером. Ник должен стать замечательным мужем и отцом. Вот только поверит ли в это он сам?

– Я должен кое в чем признаться, – произнес Ник, когда перед Сарой появилась чашка кофе.

Сердце Сары сжалось.

– Говори, если меня это не расстроит.

– Не вижу, отчего бы тебе расстраиваться. Когда ты вчера принимала душ, я прочел твои рождественские открытки. Те, что лежали на твоем столе. И мне подумалось, что я никогда не читал таких изумительных слов. Большая честь находиться в обществе «наипрекраснейшего» учителя в мире.

Сара рассмеялась.

– Маленькое преувеличение. Но если честно, я на самом деле хорошо справляюсь.

– И тем не менее ты оставила работу.

– Нынешнюю – да. Я найду себе работу рядом с домом. Может, в подготовительных классах. Я очень люблю малышей. У них открытый ум.

– Мне бы терпения не хватило.

– Это беда многих мужчин. Но люди меняются, когда у них появляются свои дети.

Ник очень внимательно посмотрел на нее.

– Это не про меня, потому что я не намерен иметь детей. – (Ни один мускул на лице Сары не дрогнул.) – Опыт отцовства передается от поколения к поколению. А тот опыт, что выпал на мою долю, я не хотел бы повторять.

– Если у человека были жестокие родители, это еще не значит, что он сам непременно будет жестоким.

– Возможно. Но к чему рисковать? В этом мире и без того много детей.

– Может статься, ты изменишь мнение, когда увидишь своего собственного ребенка.

Ник резко повернулся к ней.

– Я надеюсь, ты взяла с собой свои таблетки? Сара со мной не пройдет трюк с «нечаянной» беременностью.

Ей передался холод его взгляда. Но сдаваться она не собирается. Пока, во всяком случае.

– Ник, я не хочу обманом навязывать тебе ребенка. Таблетки у меня с собой. Я буду их принимать каждый день, если ты захочешь.

– Наверное, захочу. Кстати, ты первая женщина, с которой я занимался сексом без предохранения.

– Приятно слышать, что я уникальна.

Ник мрачно усмехнулся.

– Ты уникальна, сомнений нет. Пей кофе, пока он не остыл.

Сара послушно сделала глоток. Ей не терпелось возобновить разговор. До приземления на Счастливом острове еще часа два, и в это время Ник никуда от нее не денется. Едва ли ей представится лучшая возможность узнать о нем то, что ей нужно. Когда они прилетят на Счастливый остров, едва ли у них найдется много времени для задушевных бесед.

– Ник, расскажи мне, как ты жил до того, как попал на работу к моему отцу, – попросила она, ставя чашку на столик. – Мне очень интересно.

– Видишь ли, я об этом периоде моей жизни не рассказываю.

– Это же нелепо! Я ведь и так знаю довольно много. Твой отец был страшным тираном, и ты уже болтался по улицам, когда тебе было тринадцать лет. А в восемнадцать попал в тюрьму за угон автомобилей.

– Значит, тебе известно достаточно.

– Это одни только голые факты. Мне нужны детали.

Ник вздохнул.

– Ты умеешь выбирать моменты.

– Мне кажется, я имею право знать человека, с которым сплю. Моих прежних приятелей ты презирал.

– Я не твой приятель. Я твой тайный любовник. А это предполагает загадочность.

– Прости, но ты уже мне не тайный любовник. Вчера я призналась Флоре, что мы вместе.

– Зачем?!

Сара поняла, что Ник вовсе не так рассердился, как хотел показать. И она не упустит своего шанса.

– Так ты расскажешь мне о своей жизни?

– Девочка, ты уверена, что готова к этому?

– Ник, не делай меня глупее, чем я есть. Пусть я не была рядом с тобой, но я умею читать и смотрю телевизор, поэтому кое-что знаю о большом и злобном мире. Меня ничто не должно удивить.

Сара убедилась в том, насколько наивным было это заявление, в следующие четверть часа, пока слушала чудовищные подробности о жизни Ника.

Мать удрала из семьи так рано, что Ник ее совсем не помнил. Его отец был бессердечным, ни на что не годным пьяницей. Пятилетнего Ника он уже научил воровать в магазинах. И избивал сына почти каждый день. Ремнями. Тушил сигареты о его тело.

Понятно, что образование Ника было минимальным, но он оказался достаточно способным, чтобы научиться читать и писать. Разумеется, понятие любви было для него недоступно. Он был доволен уже тем, что его кормили. Выживание – такова была ставка в игре.

К тринадцати годам Ник достиг половой зрелости, возмужал и был уже способен смотреть отцу прямо в глаза. И тогда он ответил ему ударом на удар. В прямом смысле этого слова.

Оказывается, сам он не убегал из дома – отец вышвырнул его на улицу, оставив ему только то, что было на нем надето. Какое-то время Ник провел в приюте, но хозяина этого сомнительного заведения интересовала только возможность прикарманивать его выручку. Таким образом, первое знакомство с системой социальной защиты оказалось для уже нравственно искалеченного ребенка неудачным. Убежав из приюта, Ник отправился в трущобы Кингс-Кросса в Сиднее, где промышлял единственным известным ему способом – воровством. Только не в магазинах. По большей части он забирался теперь в оставленные на обочинах машины.

Ник отказался вступить в банду подростков, не желая полагаться на кого-либо, кроме самого себя. У него появились кое-какие приятели, из числа таких же малолетних преступников. Он познакомился с сутенерами, проститутками и торговцами наркотиками. И сам неминуемо пристрастился к наркотикам. Только эта отрава делала его существование в какой-то мере сносным.

Но любое пристрастие требует денег. Поэтому число источников доходов Ника пополнилось угонами автомобилей.

– Как-то ночью я попался из-за собственной ошибки, – сказал он. – Я попал в тюрьму, где встретил твоего отца. И так далее.

– Ник…

Сара была готова расплакаться.

– Я тебя предупреждал.

– И все-таки ты выжил.

– Позволь рассказать тебе о выживании этого рода. Такая жизнь учит человека думать только о себе. Он становится безжалостным, холодным и почти ни на что не способным. Когда я впервые повстречал твоего отца, мне было наплевать на него. Меня интересовало только одно: что я могу от него получить. Я видел перед собой средство освобождения и ухватился за него обеими руками. Когда же я, наконец, выбрался из тюрьмы и поступил к Рею шофером, то считал его придурком. Никаких чувств к нему у меня не было.

– Но ведь потом ты полюбил его, – возразила Сара.

– Я стал его уважать. Но это еще не любовь.

– Понимаю.

– Нет, не понимаешь! И не поймешь, если не побываешь в моей шкуре. Я уже говорил тебе и повторяю еще раз: такие люди, как я, не способны любить.

– Этому я не верю, – пробормотала Сара. Если Ник прав, то ее ждет невыносимое будущее. – Ты не был плохим, когда стал жить у нас. Сначала ты был добр ко мне.

– Разве? А может быть, я просто хотел поладить с боссом?

Сара помрачнела. Она никогда не рассматривала поведение Ника с этой точки зрения.

– И нечего смотреть на меня так. Ну да, ты мне нравилась. Ты была славным ребенком.

– По-моему, я и сейчас тебе нравлюсь, – сказала Сара со слабой улыбкой.

– Да, нравишься и сейчас.

Не бог весть какое признание, но Сара почувствовала себя лучше. Мир стал для нее чуточку светлее. Но она почувствовала, что необходимо переменить тему разговора.

– Ты что-нибудь слышал о судьбе твоего фильма?

– Что?

Никогда Ник не казался Саре таким растерянным.

– Разве не ты говорил, что картина, в которую ты вложил столько денег, должна выйти к Новому году? А сегодня третье января.


Итак, жребий брошен. Темное прошлое Ника – это чересчур много для Сары. Ему хотелось бы надеяться, что она не вернется к этой теме. А разговор о кино вытерпеть можно. Значит, прошлое заперто в темнице.

– Фильм вышел на экраны вчера. Через несколько дней станет понятно, как его приняла публика.

– Как он называется?

– «Назад в степь». Это продолжение «Степной невесты».

– Ну, тогда все будет удачно. Новый фильм непременно посмотрят все, кто видел «Степную невесту».

– Кое-кому из критиков фильм понравился. Другие недовольны трагическим финалом.

– А кто погибнет? Не Шейн, я надеюсь?

– Нет. Бренда.

– Бренда?! Это же еще хуже! Как можно убивать героиню романтической сказки? Ник, вам был нужен счастливый конец.

– Ерунда. Многие романтические истории заканчиваются трагически.

– Только те, которые придумывают мужчины, – с отвращением произнесла Сара. – И как она погибает?

– Спасая ребенка от преступников.

– Тебе нет оправдания! Она не может умереть! Разве ее не могли ранить, но не убить? Ник, ты просто обязан был обсудить сюжет со мной.

– Бренда должна была умереть. Она не годилась для Шейна. Их роман дал трещину, и брак стал бы для них бедствием. Она терпеть не могла сельскую жизнь и грозила, что вернется в город вместе с ребенком. И тогда на сцене появляются негодяи из ее прошлого. Второй фильм – это не романтическая сказка, а скорее, драма.

– Называй как хочешь. Все равно это ужасно.

Командир экипажа объявил, что впереди ожидается зона турбулентности, поэтому пассажирам следует пристегнуть ремни.

– Это типично, – пробормотал Ник.

– О чем ты?

Самолет тряхнуло, и Сара крепко ухватилась за подлокотники.

– В этом районе январь – сезон циклонов.

– Ты мог бы предупредить меня заранее. Тогда мы остались бы дома, тем более что Флоры и Джима нет.

– Мне хотелось показать тебе Счастливый остров.

– Сам остров или твой волшебный замок?

Ник улыбнулся:

– Может мужчина похвастаться перед своей девушкой?

У Сары дрогнуло сердце.

– Ты назвал меня своей девушкой? – прищурилась она.

Ник пожал плечами.

– Я возьму свои слова обратно, если они вызывают у тебя злость.

– Я злюсь только во время циклонов. И впадаю в истерику.

Ник расхохотался.

– Мой дом хорошо защищен от капризов погоды. Циклоны треплют Счастливый остров не один десяток лет. Там часто бывает дождливо и ветрено. Так что, возможно, нам в последние дни придется подолгу оставаться под крышей, – добавил он, и его глаза заблестели.

Сара засмеялась:

– Значит, хорошо, что я захватила с собой свои настольные игры.

– О, только не «Монополию»! – взмолился Ник. – Ты меня всю жизнь громишь без жалости.

– И «Монополию», и китайские шашки. – Сара шутливо толкнула его локтем в бок. – Помнишь, как весело мы играли с тобой раньше?

– Если уж ты повзрослела, могу тебе сказать, что у меня на уме игры другого рода. – Сара покачала головой. – Ник, если ты хочешь превратить этот месяц в сексуальный пир, то подумай как следует. Я прихватила в агентстве брошюру о Счастливом острове. Мне многое хотелось бы посмотреть. В мои планы входит знакомство со всеми эстрадными площадками, прогулка на лодке к коралловым рифам и поездка на вертолете на острова Троицы. А еще серфинг и походы за сувенирами. Да, и мини-гольф. Здесь ты сможешь со мной поквитаться. И в брошюре есть фотографии пляжа – там у берега шикарное голубое море.

– Угу, – задумчиво протянул Ник. – Без купания ты обойдешься. Там будут ируканджи.

– Это что еще такое?

– Медузы. Жутко ядовитые. Проваляешься в больнице довольно долго. Лето – сезон их активности.

– Ладно. Плавать не будем.

– В принципе ты сможешь купаться в море, если наденешь закрытый костюм. Кроме того, на Счастливом острове есть бассейны. У меня бассейн роскошный, с подогревом от солнечных батарей.

– Не сомневаюсь.

Ник гордо улыбнулся и чмокнул Сару в щеку.

– Мне показалось, ты говорил, что не будешь меня целовать.

– Разве это поцелуй? Вот когда доедем до дома, я тебе покажу, как надо целоваться.

Сара задрожала всем телом, когда увидела яркий блеск в глазах Ника. Как долго она мечтала, чтобы он взглянул на нее вот так. Но служить только объектом страсти Ника – этого ей мало. Ей нужна любовь Ника, то есть то, чего он, по его собственным словам, никому не в состоянии дать. Теперь вихревой поток бушевал в ее сердце.