"Судьба Лилиан Хорн" - читать интересную книгу автора (Фишер Мари Луизе)1В пятницу, во второй половине дня – в самом начале пятого – дверь в лабораторию Института судебной медицины чуть-чуть приоткрылась. – Господин Штурм, – секретарша профессора Фабера заглянула в дверь, – зайдите, пожалуйста, к нам! Судебно-медицинский эксперт Михаэль Штурм, склонившийся над микроскопом, поднял голову и уставился на секретаршу с отрешенным видом, с явной неохотой возвращаясь к действительности. – Профессор Фабер хочет поговорить с вами, – добавила секретарша и тут же исчезла. – Да, не завидую я тебе! – Коллега Джо Кулике, загружавший пробирки в специальную моечную машину, обернулся. – Ничего хорошего это не сулит. – Свободной рукой он пригладил коротко остриженные рыжеватые волосы. – А может и пронесет, – невозмутимо ответил Штурм. Он подошел к раковине и оглядел себя в маленьком, косо висящем зеркале: голубые глаза, широкий лоб, густые русые волосы и холеная бородка, придававшая ему, как он считал, солидный вид. Он отметил, что его халат уже не первой свежести, и снял его – профессор Фабер был большой педант, – тщательно вымыл руки и надел свой легкий, на жаркую погоду, бежевый пиджак. Джо Кулике наблюдал за ним, и его зеленые глаза весело поблескивали. – Хочешь произвести впечатление, а? Штурм привык к мелким язвительным колкостям своего младшего коллеги. – Заткнись, лисенок, – сказал он и легонько ткнул Джо, проходя мимо, в бок, – не трогай ничего на моем рабочем месте. Я вернусь и закончу. Михаэль Штурм вышел из лаборатории, проследовал длинным коридором и, коротко постучав, вошел в кабинет профессора Фабера. Директор Института судебной медицины сидел за рабочим столом – худощавый седовласый господин с узким лицом и холодными серыми глазами. При появлении своего первого заместителя он снял тяжелые роговые очки. – А-а, это вы, дорогой коллега, – сказал профессор со свойственной ему подчеркнутой вежливостью, позволявшей держать дистанцию и добиваться всеобщего уважения, – благодарю, что вы сразу пришли… Пожалуйста, садитесь! – Он указал на кресло по другую сторону стола. Штурм молча сел, выжидая. При этом его не оставляло мучительное ощущение, обычно возникавшее в присутствии шефа, что по сравнению с этим элегантным, уверенным в себе человеком он всего лишь неотесанный чурбан. Профессор Фабер сразу перешел к делу. – Некоторое время тому назад вы предложили свою кандидатуру на должность директора Института судебной медицины в Киле, дорогой коллега… Он вальяжно откинулся в кресле. – С вашего согласия, господин профессор, – поспешил уточнить Штурм. – Да-да, конечно! Я не тот человек, чтобы мешать карьере молодых сотрудников. – Лицо профессора Фабера сохраняло полную непроницаемость. – С тем большим сожалением я вынужден сообщить вам сегодня, что на сей раз, вам не повезло… В Киле все решилось в пользу другого претендента. Штурм почувствовал, как его бросило в жар. Он так рассчитывал на этот вызов, так надеялся – и вот на тебе! – Пока мне известно это от третьих лиц, – сказал профессор Фабер, поигрывая очками. – Но я подумал, что должен сразу поставить вас в известность, чтобы вы не пребывали в неопределенности. – Спасибо, профессор, – с трудом выдавил из себя Михаэль Штурм. – Не принимайте это так близко к сердцу! – Узкие губы профессора вытянулись в улыбке. – Что такое Киль! – Я вообще-то собирался жениться, профессор. – Ваше жалованье не такое уж маленькое… – У меня еще старая мать… – Ну конечно, я понимаю. Фройляйн невесте не терпится. Но позвольте мужчине с опытом сказать вам кое-что… Сколько вам лет? – Двадцать восемь. – Ну, вот видите. Такое уже бывало, чтобы кто-то женился слишком рано, но еще никто не женился слишком поздно. Я, во всяком случае, очень рад, что вы не потеряны для нашего Института. Штурм решил, что аудиенция окончена и встал. Профессор Фабер жестом остановил его. – Минутку, дорогой коллега. Вы знаете, сегодня я лечу в Берлин. На конгресс. Пусть моя секретарша даст вам адреса и номера телефонов, по которым со мной можно будет связаться. В случае необходимости я немедленно вернусь. Надеюсь, что на этот уик-энд мы будем избавлены от очередного убийства. А во всем остальном я полностью полагаюсь на вас, дорогой коллега. Когда Штурм вернулся в лабораторию, все уже ушли. Только Кулике сидел на подоконнике и курил сигарету. – Что у тебя за вид? – воскликнул он. – Старик плюнул тебе в тарелку? – Киль отклонил мое предложение. – Я же говорил! – Джо Кулике спрыгнул на пол. – Это дело рук старика. Он дал тебе отрицательную характеристику… Слишком молод, чтобы нести такую большую ответственность и так далее и тому подобное… Штурм покачал головой. – Не думаю. Он был так мил со мной. – Да ты что! Он – и мил! Насквозь лживый старикан! Ему давно пора хорошенько наступить на любимую мозоль!.. – Нет, Джо, даже если ты и прав. Это ни к чему не приведет. Я только одно хочу знать – как мне сказать об этом Еве. Меня это беспокоит больше всего. – Могу тебя понять, Михаэль. Она будет страшно огорчена. Заводы Шеллера были расположены на самой окраине города – комплекс цехов, свободно раскинувшийся вокруг высокого здания, где размещалось управление. В пять часов завыли сирены, возвестив конец рабочего дня. По заводской территории к проходной потянулись рабочие, теснясь у ворот. Наступил конец недели. Только в служебных кабинетах управления оставалось руководство. Голос директора Кайзера загремел по селектору, врываясь в приемную: – Фройляйн Хорн… Будьте добры, корреспонденцию на подпись! – Давно пора. – Лилиан Хорн поднялась, гибкая и стройная, и провела руками по узким бедрам, разглаживая белую льняную юбку. Фройляйн Фельнер, ее коллега, следила за ней поверх очков с раздражением и завистью, поджав узкие губы и раздув ноздри. Лилиан Хорн снисходительно улыбнулась. – Не переживайте, дорогая… Скоро я уеду в отпуск, и тогда у вас опять появится возможность дать старику залезть к вам под юбку! Фройляйн Фельнер скривилась, словно откусила лимон. – Что вы себе позволяете? – зашипела она. Лилиан Хорн только засмеялась в ответ, взяла обе папки, захлопнула их и, пританцовывая, пересекла приемную. Она прошла в кабинет и тщательно закрыла за собой двойную дверь. Директор Курт Кайзер поднял взгляд, и при виде Лилиан его светлые глаза похотливо загорелись. – Как у вас это получается, Лилиан? – восхищенно спросил он. – После восьми часов работы в конторе вы выглядите так, словно только что вернулись из отпуска! – Навык, господин директор. Лилиан Хорн положила обе папки на письменный стол, открыла верхнюю и подвинула к нему. Курт Кайзер потянулся к банту ее желтой шифоновой блузки – она легонько шлепнула его по руке. Он подписывал, а она перевертывала страницы. И смотрела при этом на его гладкую загорелую лысину, обрамленную венчиком ухоженных седых волос. Когда он углубился в чтение довольно длинного письма, ее взгляд с тоской заскользил по панораме за окном: типичный пейзаж индустриального города на Рейне с заводскими трубами и башенными копрами под угарно-синим небом, разворачивающийся за огромным окном кабинета. – На выходные я лечу на Зильт, – произнес директор Кайзер, ставя ручкой пропущенную в тексте запятую. Подпись у него была размашистой, но короткой, в ней, собственно, четко угадывалось только «К». – Желаю хорошо провести время! – Лилиан Хорн перевернула страницу. – Тебе стоит только слово сказать, и я возьму тебя с собой! Он перешел, как бы ненароком, с формального «вы» на доверительное «ты». Она мгновенно отметила это. – Тронута до слез. – Ну и..? – Ни малейшего интереса. Директор Кайзер откинулся в кресле. – Послушай, Лилиан, ты ведь знаешь, что у меня вполне серьезные намерения. Ты для меня самая очаровательная, обворожительная… В ее янтарных глазах засверкали молнии. – Как оригинально! Только не перенапрягайтесь! Он обнял ее за талию и притянул к себе. – Я бы уже давно развелся… Она высвободилась из его объятий. – Этого никто от вас не требует! – Я бы сделал это, – упорствовал он, – если бы моя жена не была так больна. Разве можно бросить на произвол судьбы калеку? У нее никого нет, кроме меня. – Как она себя чувствует? – спросила Лилиан, и тон ее голоса смягчился. – Она больна неизлечимо и знает это. – Его полные губы задрожали. – Больно видеть, как она угасает. – Ага, теперь все ясно, – сказала Лилиан Хорн, и в ее насмешке зазвучали жесткие нотки, – вот почему каждый уик-энд вы оставляете ее одну? Чтобы не… В этот момент она заметила, что селектор включен. Она нажала на клавишу, и зеленый огонек погас. – А черт, – зло сказала Лилиан, – это моя оплошность. Что теперь будет? – Рука Курта Кайзера продолжала скользить вверх по ноге Лилиан, обтянутой тонким чулком. – Я ведь вас скомпрометировала. Она отступила на шаг. – Меня нет. Она скривила свои красивые, эффектно накрашенные губы, изобразив улыбку. – Вам же известен мой девиз: репутация всмятку – живи без оглядки! – Так ты едешь? – Да нет же, шеф! Опять все те же песни! – Она прижала к груди папки, едва коснулась губами его лысины и затанцевала, поигрывая бедрами, к двери. – У меня есть кое-что получше на примете! Он нажал на клавишу селектора. – Фройляйн Фельнер, пожалуйста… – Господин директор? – Голос перезревшей фройляйн перехватило – она чуть не задохнулась от волнения. – Пожалуйста, соедините меня с моей женой! – Он наклонился к селектору. – Минуточку, фройляйн Фельнер… Что касается всего остального, я полностью полагаюсь на вашу деликатность. Вы меня поняли? |
||
|