Ив. Валентинов МОДЕЛИРОВАНИЕ БУДУЩЕГО РАЗМЫШЛЕНИЯ О ЖАНРЕ

Научную фантастику называют то литературой мечты, то поэтическим устремлением в будущее, то художественным обобщением наиболее смелых гипотез ученых. Верно ли это? И да, и нет. Научная фантастика может быть и в самом деле литературой мечты, когда авторы стремятся создать в своих произведениях идеал человека, идеал общества, своего рода образец, к которому можно и нужно стремиться в своей практической деятельности. Таковы, например, широко известные «Туманность Андромеды» И. Ефремова, «Магелланово облако» Станислава Лема, «Возвращение» А. Стругацкого и Б. Стругацкого, «В стране наших внуков» Яна Вайсса (Чехословакия) и другие. Эти очень разные писатели очень по-разному изобразили мир будущего. Но у всех в этом воображаемом мире господствуют нравственная чистота населяющих его людей, радость творческого труда в самых различных его формах, дружба, стремление быть там, где трудно, где требуется максимальная отдача всех сил — физических, моральных, интеллектуальных.

Но можно ли назвать «литературой мечты» произведения, в которых воспеваются гангстеры и супермены в космических скафандрах, убийства на межзвездных орбитах, встречи с инопланетными «братьями по разуму», кончающиеся кровопролитными схватками с применением чудовищного по разрушительной силе оружия? А ведь такой научной фантастики на Западе, в частности в Америке, много, очень много Там, конечно, есть и настоящие большие художники, подлинные гуманисты — Рэй Брэдбери, Айзек Азимов, Артур Кларк и еще несколько, — но их творчество в количественном отношении не определяет основных тенденций научно-фантастической литературы в странах капитала. А тенденции: эти культ «сильной личности», борьба за власть, бандитизм в межпланетном масштабе и мистика. Да, да — самая настоящая мистика: вызывание духов, призраки, гости из потустороннего мира.

Мечты, конечно, бывают разными. Разным бывает и устремление в будущее, в том числе и поэтическое, выраженное в художественных формах. Однако и мечты, и устремления в будущее, какими бы причудливыми и дерзновенными они ни были, тесно связаны с настоящим, с сегодняшним днем. Почему? Да потому, что главным предметом любой земной мечты, равно как и главным объектом любого вида искусства, всегда был, остается и будет человек. Человек был и остается, естественно, и в центре внимания научно-фантастической, как и всякой иной художественной литературы. Но человек-то ведь не абстракция, не схема. Ему свойственны внутренние противоречия, он может совершать неожиданные поступки разного качества, в его жизни происходят всевозможные перемены, он любит и ненавидит, к нему приходят вдохновение и разочарование. И при этом человек неотделим от своей эпохи, своей страны, своего социального строя, ибо по самой своей природе он — существо, не могущее жить вне общества себе подобных.

Власть и основные богатства в странах социализма принадлежат трудящимся, то есть абсолютному большинству населения. Это абсолютное большинство использует, естественно, свою власть и свои богатства в собственных интересах и для собственной пользы. В социалистических странах практически нет классового антагонизма. Социалистический строй создал новую, невиданную прежде в мире общественную мораль. В основе ее лежит принцип человек человеку — друг. Этот принцип распространен и на межгосударственные отношения в мире социализма, строящиеся на базе полного равенства, товарищеской взаимопомощи, общей выгоды. Таких отношений прежде не знала история.

В то же время на нашей планете существует мир капитализма, в котором сохраняются и классовый антагонизм, и эксплуатация. Понятно, что в капиталистическом обществе имеется очень много активных противников существующего строя, а также немало «реформаторов», желающих сгладить противоречия, не меняя основ. В мире капитализма господствует общественная мораль, а основу которой положен принцип погони за богатством (а следовательно, и властью). Этот принцип вполне укладывается в известную формулу «человек человеку — волк». По сути, тот же принцип лежит в основе и межгосударственных отношений в мире капитализма Он может быть кратко сформулирован так «торговля или война». При этом в любом из двух вариантов — торговом или военном — более сильное (или более богатое) государство стремится подчинить, поработить более слабое (или более бедное) — опять же ради прибылей, ради денег.

Все это, разумеется, общеизвестные истины. Но вспомнить их — даже в связи с проблемами научно-фантастической литературы необходимо. Почему? Да потому, что два мира — социализм и капитализм — представляют и две различные идеологии эти два мира по-разному формируют внутреннюю жизнь человека, его психологию, его стремления, его идеалы наконец. И все это находит отражение в литературе, в том числе и в научно-фантастической. Вот два примера.

В рассказе английского писателя Уильяма Тенна «Срок авансом» речь идет о будущем, по всем признакам достаточно отдаленном. Люди уже летают не только на планеты Солнечной системы, но и к далеким звездам. В рассказе присутствуют порхающие в воздухе телевизионные камеры, одуванчики-бомбы с Венеры, гиротакси, не говоря уже о такой «мелочи», как видеотелефоны. А на иных планетах людям приходится иметь дело со всевозможными чудовищами, в частности — с существами-камнями, которые могут за считанные секунды поглотить без остатка неосторожного, прикоснувшегося к ним. Но все это — своего рода «реквизит будущего». А сюжет таков два человека решили отбыть срок принудительных работ на самых страшных планетах, чтобы по возвращении получить право на убийство. Безнаказанное. Отсюда и название. Шансов уцелеть на «космической каторге» почти нет. Однако обоим повезло — они вернулись. Покалеченные, но вернулись. О том, кто их будущие жертвы, знают только они сами. При посадке «тюремного звездолета» (!) репортеры пытаются установить объекты безнаказанного убийства, но безуспешно. Один из «допреступников» отбыл срок авансом ради того, чтобы покончить с женой, которая долгое время издевалась над ним. Этот персонаж — трагикомический и второстепенный, не в нем дело. Основное внимание уделено второму — Крэндолу. Он намерен убить бывшего школьного товарища, который обманул его, присвоил важное изобретение Крэндола и на этом беззастенчивом грабеже разбогател, стал миллионером. Однако события разворачиваются неожиданно. На экране видеотелефона Крэндола появляются бывшая жена и бывший компаньон. Они испуганы — Крэндол имеет право на убийство — и каются. Оба обманывали его, а компаньон ограбил ничуть не менее нагло, чем школьный товарищ. Позже выясняется, что Крэндола обманывал и родной брат. И у «допреступника» пропадает всякое желание расквитаться с тем, кого он считал главным врагом, главным виновником своих неудач и разочарований. Оказалось, что самые близкие люди не только не лучше, а даже хуже… Новелла написана мастерски — тут надо отдать должное автору, — и поэтому «мир будущего», в котором живут Крэндол и другие персонажи, выглядит особенно мерзким; большинство обитателей этого мира отвратительны. Уильям Тени отлично знает материал, с которым работает, и вполне реалистично перенес в будущее современных бизнесменов, сегодняшних «рыцарей чистогана». «Срок авансом» — отнюдь не сатира, в произведении нет элементов гиперболы или гротеска, хотя оно и не лишено мрачного юмора. Научно-фантастический сюжет развивается на вполне реалистическом, если говорить о психологии и поступках героев, характерном для современного Запада фоне.

Второй пример — рассказ польского писателя (он к тому же ученый-физик) Януша А. Зайделя «Колодец». В нем — тоже будущее, но не столь отдаленное действие развертывается сначала на Земле, а затем на одном из двух спутников Марса — Фобосе. На Фобос прилетает с Земли студент-дипломник Ян Линк. Он должен определить эффективность гамма-отражателя в качестве биологической защиты. На Фобосе вместе с ним работает только один человек — известный физик Траут. Точнее, Линк работает под руководством Траута. А физик использует установленный на Фобосе огромный гамма-отражатель-зеркало из особого вещества — для изучения процесса аннигиляции. Два пучка электронов и позитронов встречаются точно в фокусе зеркала, аннигилируют и рождают поток фотонов. Гамма-фотоны собираются зеркалом в узкий луч, идущий вертикально вверх. Траут намеревается, во-первых, проверить надежность и долговечность гамма-отражателя, а во-вторых, исследовать возможность практического применения для создания двигателя межзвездных космических кораблей. Студент-дипломник выполняет лишь небольшую часть этой огромной и сложной работы проверяет на подопытных животных, не пропускает ли отражатель хотя бы малую дозу смертельной радиации.

Яну Линку не нравится Траут. Он придирчив и вечно чем-то недоволен. По мнению юноши, знаменитый ученый — просто брюзга, с которым трудно ужиться. Начинается работа. Первый опыт проходит вполне успешно. Траут решает ускорить дело и назначает эксперимент в непредусмотренное планом время. И случается беда. Из кессона, соединенного с поверхностью Фобоса колодцем, Траут замечает прямо над гамма-отражателем небесное тело и определяет, что это — второй спутник Марса Деймос. И на нем — люди. Через несколько секунд этих людей настигнет невидимый и неслышимый, но смертельный поток гамма-излучения. Задержать начало работы аппаратов или выключить их уже нельзя они запускаются часовым механизмом, находящимся в помещении пульта управления и контроля, примерно в километре. И тогда Траут, ничего не сказав Линку, принимает решение и осуществляет его — закрывает своим телом путь пучку позитронов. Аннигиляция не возникает, гамма-излучение не устремляется к Деймосу. Но Траут получает смертельную дозу радиации. Он еще успевает отвезти Линка на Марс (юноша не умеет управлять ракетой) и по дороге рассказывает ему все. Траут говорит и о том, что из-за нелепой, преступной ошибки одного человека в числе сотни пассажиров межконтинентальной ракеты погибли его жена и трехлетний сынишка. И только теперь Линк понимает, в чем причина «скверного характера» знаменитого физика. Перед самой посадкой на Марсе Траут говорит своему спутнику: «Это было совсем не так трудно, Линк. Достаточно было вспомнить, что я все-таки человек, а не машина для исследования мира…»

Простое сравнение кратких пересказов двух произведений научно-фантастической литературы, взятых вовсе не в результате тщательного отбора, а почти наудачу, дает отчетливое представление о характернейших особенностях психологии и взаимоотношений в мире капитализма и в мире социализма. В обоих случаях действие происходит в более или менее отдаленном будущем. Следовательно, перед нами две совершенно различные модели будущего. Вполне соответствующих сегодняшней картине мира.

Разумеется, из двух различных моделей будущего, создаваемых писателями-фантастами, верна — в области человеческих взаимоотношений и психологии людей будущего — модель литературы социалистического мира.

Космос, полеты к близким и дальним звездам, как и прежде, привлекают внимание писателей-фантастов социалистических стран. Когда-то К. Э. Циолковский назвал Землю «колыбелью человечества» и резонно заметил, что вечно оставаться в колыбели нельзя. «Космическая тематика» включает значительно отличающиеся друг от друга разделы. Первый — исследование, освоение, использование планет Солнечной системы. Второй — выход за пределы Солнечной системы, полеты к звездам нашей галактики и иных галактик. И третий — встречи в космосе с «братьями по разуму». Если в первом разделе писатели могут опираться (и делают это) на вполне достоверные данные современной науки, и фантазия их работает лишь в направлении главным образом технических проблем (создание искусственных атмосфер, добыча редких элементов и минералов, смещение планет или их частей с орбит и т. д.), то во втором разделе картина уже иная. Там людям приходится преодолевать время, развивать сверхсветовые скорости, побеждать гравитацию, то есть решать проблемы, к которым современная наука даже не приблизилась, если не считать гипотез, пока лишенных какой-либо экспериментальной основы. И тут писатели-фантасты социалистических стран достаточно четко делятся на «физиков» и «лириков». Физики (чаще ученые, а не профессиональные литераторы), даже обращаясь к темам межзвездных путешествий, остаются верны современным научным теориям. Они, например, не допускают превышения скорости света, поскольку по известной формуле такая скорость приводит время к нулю, а любую массу — к бесконечности. Лирики пренебрегают формулами. Они заставляют своих героев идти много дальше современных научных представлении о пространстве, времени, скорости. Их звездолеты в считанные дни (а то и секунды) достигают дальних галактик, в сотни тысяч раз превышая скорость света. Как это делается — не играет роли. Важен конечный результат. И на звездных путях космонавты встречаются с явлениями, которых нет и не может быть в пределах Солнечной системы. В данном сборнике также есть произведения, относящиеся и к первому, и ко второму «космическим» разделам (разумеется, деление на эти разделы весьма условно).

А теперь — о встречах и контактах с инопланетянами, с разумными существами внеземного происхождения. Есть произведения, в которых инопланетяне не достигли высших форм общественного развития — их техника не позволяет выйти в космос. Тут, как правило, земляне берут на себя роль «наблюдателей», иногда «помощников» («Трудно быть богом» братьев Стругацких и др.). Чаще происходят встречи равных по уровню развития цивилизаций. И тут у писателей-фантастов социалистических стран точки зрения не всегда совпадают. Одни изображают инопланетян близкими к людям — по их мышлению, психологии, морали и даже внешнему облику. Такими описал инопланетян крупный ученый и писатель И. А. Ефремов («Туманность Андромеды», «Сердце Змеи»). Свою позицию он обосновывал тем, что пути эволюции при создании разумных существ в любой галактике и на любой планете идут аналогично, в рамках наивысшей целесообразности.

Иная точка зрения у Станислава Лема. Выдающийся польский писатель-фантаст полагает, что различные, совершенно непохожие условия, существующие на Земле и планетах других звезд, могут создать столь же непохожие — и тем не менее разумные — формы жизни. Таков «мыслящий океан» в широко известном романе «Солярис».

Есть и третья точка зрения. Она определяется убежденностью авторов в том, что развитие цивилизации после появления на той или иной планете мыслящих существ может идти в направлении, отличающемся от земного. Возможны, например, не технические, а биологические цивилизации, то есть преобразование естественных живых ресурсов в том направлении и до такой степени, как это представляется необходимым разумным обитателям. О выходе в космос тут, пожалуй, речи быть не может. Но, несмотря на разные цели и способы переделки планеты, сама суть творческого поиска инопланетян практически подобна земной Следовательно, возможны и контакты, и взаимопонимание.

Три эти точки зрения вполне, видимо, примиримы. И тут необходимо вспомнить пророческие слова великого Ленина о том, что в мире есть не только жизнь в разных формах, но и разум в разных формах. Ленин имел в виду, конечно, «большой мир», то есть всю Вселенную. И действительно, нельзя не согласиться с тем, что в «большом мире» наши потомки, быть может, встретят разум и в сходных с земной формах, и в абсолютно иных.

Эту статью следует, видимо, завершить словами великого русского ученого Д. И. Менделеева и замечательного советского писателя К. Г. Паустовского. Менделеев писал: «Границ научному познанию и предсказанию предвидеть невозможно». Паустовский подчеркивал: «В любой области человеческого знания заключается бездна поэзии». И та, и другая мысли как нельзя лучше определяют направление творчества писателей-фантастов социалистических стран, в том числе и представленных в предлагаемом читателям сборнике «НФ».