27 июня 2007 года Шарик, сукин ты сын!

Это не форум, это просто фельетон Ежи Урбана из «Nie». Но, по-моему, тоже интересно. Сколько еще они с Шариком будут сражаться?

http://www.nie.com.pl/art9114.htmЕжи Урбан

В «Жечпосполитой» — газете серьезной, как прокурор на катафалке — пресс-секретарь Союза Организаций Ветеранов и Борцов за Независимость сражается с танком «Рыжим» и его экипажем («Четыре танкиста и Сталин», День Ребенка 2007). Автор, Ежи Буковский, против показа сериала на государственном телевидении, а будучи доктором философии, утверждает, что именно из таких пресимпатичных Янеков и Густликов часто вырастали потом сталинские палачи польских патриотов. Первый в истории прогноз, касающийся будущей судьбы вымышленного персонажа. До сих пор слово «Конец» на экране всегда прекращало их существование. А теперь какой открывается простор для фантазии зрителей. Можно придумывать дальнейшую судьбу любимых героев и представлять, что, например, пан Мяучиньский, герой фильмов Котерского, становится начальником генерального штаба, пчелка Майя — летающей проституткой, а приходской священник из сериала «Дом священника» переходит в ислам и эмигрирует в Иран.

Хотя наиболее симпатичный член экипажа, пес Шарик, пережил немало любовных приключений с суками, никогда не удалось доказать, что именно его потомство служило в ОМОНе, или что как раз праправнучка Шарика была той овчаркой, что укусила маленькую девочку, каковое происшествие и настроило телевидение IV Речипосполитой против собак.

При всем разнообразии происхождения палачей разных народов история не знает такого, который бы вышел именно из танка. Сталин вышел из духовной семинарии, Гиммлер — с куриной фермы, вождь Красных Кхмеров — из парижского университета, то есть из Сорбонны. В Польше при Беруте и Радкевиче судьями, приговаривавшими к смертной казни бывших АКовцев, бывали специально подобранные ветераны АК. «Огонь» послевоенный атаман отряда, специализировавшегося на убийствах людей, сотрудничающих с новой властью, вышел из районного отдела Госбезопасности. Редкостный садист, высокопоставленный чиновник Министерства Государственной Безопасности половник Ружаньский вышел из образованной еврейской буржуазии, а комендант концлагеря в Освенциме — из придворных немецкого владетельного князя Липпе. Наиболее известный предатель из АК-овцев, Калькштейн, имел среди предков польского гетмана и т. д., и т. д.

Ежи Буковский утверждает, что до конца войны у Польши были два врага, которые друг друга стоили: Германия и Советский Союз. Прославлять на телевидении бойцов I Армии Берлинга — то же самое, что показывать сериал о приключениях милых поляков, воюющих в мундирах Вермахта. (Что, действительно, было уделом десятков тысяч силезцев). В 1944–1945 годах Польшу никто не освобождал, делает вывод пресс-секретарь, а всего лишь один оккупант сменял другого, что было безразлично патриотам. Так что сериал прославляет частицу оккупационной армии. Как я понимаю, Шарик, весело помахивая хвостом, оскорбляет тогдашний траур по несбывшимся надеждам на независимость. Подобные взгляды — ныне официальные, господствующие и преподаваемые — должны воспитать бравых идиотов, то есть избирателей ПиС, годящихся для спасения тонущих. Сей идеал современного поляка может самым фатальным образом повлиять на будущее Польши. Он должен превратить ее в одинокий остров, мнящий себя пупом Земли.

Отложим спор о ПНР, а следовательно, и о роли I Армии Берлинга. Дело в том, что независимо от того, хорошо ли, плохо ли служили Польше четыре танкиста и их пес, они были частицей союзных войск, борющихся со странами Оси. Находясь на самом большом фронте — то есть восточном. Этот фронт втянул в борьбу столь огромные немецкие силы, что дал возможность западным союзникам освободить Италию, Францию, Бельгию, Голландию, Западную Германию и т. д. А уж это-то было совершенно неоспоримое освобождение.

Восприятие Польши как чего-то совершенно особого и сверх-значимого переносится из спора о прошлом в настоящее и называется исторической политикой. В этой нынешней политике, от которой зависит будущее страны, суть несчастья состоит в том, что Польша все еще воспринимается отделенной от Европы и от остального мира, принужденной сражаться за свои интересы со всеми, кто ее окружает. Взгляд на историю, ограниченный шорами провинциального национализма, ведет к политике столь же тесной. Польское государство с точки зрения националистов не является инструментом, обеспечивающим гражданам, то есть конкретным людям, достойное будущее в современном мире, оно — ценность само по себе, с идолом по имени Суверенность на алтаре. Вот суть спора о «Четырех танкистах и псе», который идет в XXI веке.

Защищая от Буковского этот сериал, а также приключения Клосса и Бруннера, представитель государственного телевидения Павел Бурдзы пишет в «Жечпосполитой», что «Четырех танкистов» следует уравновесить, например, сериалом о советской оккупации восточных земель после сентября 1939 года. Прекрасно… Я лишь советую, чтобы сериал не заканчивался изгнанием советской власти Вермахтом в 1941 году, но обратился бы к решению таких вопросов: после войны это всё ещё была советская оккупация части Польши? И это всё ещё польские восточные земли, а может, уже западные земли трех соседних государств, независимость и суверенность которых мы поддерживаем? Или-или. Без этого образ истории, лишенный структуры и преемственности, оказывается грудой опилок, откуда вытаскиваются занозы и шелуха и вдалбливаются людям в головы.

Если даже пес Шарик был коммунистическим чудовищем, бесспорным остается то, что миску его наполняли англосаксонские державы, а своим политическим чутьем это животное превосходило послевоенное подполье борцов за независимость, которое таким образом декларировало свой ошибочный политический и военный диагноз:

«С бомбой атомной, панове,

Завтра будем мы во Львове.

А второй обзаведемся — Так и в Вильно мы вернемся».