"Другие так не умеют" - читать интересную книгу автора (фон Зигесар Сесиль)

КТО ТАМ ГОВОРИЛ О КРИЗИСЕ ИДЕНТИЧНОСТИ?

— Как яйцо, меня разбить!

Дэниэл Хамфри сурово глянул на себя в зеркало и глубоко затянулся наполовину выкуренным «Кэмелом». Юнец со слабеньким голосом в потертых вельветовых штанах цвета хаки и малиновой футболке от «Гэп». Не очень рок-н-ролльно.

— Как яйцо, меня разбить! — снова провыл он, стараясь выглядеть одновременно мрачным, мятежным и больным в хорошем смысле. Проблема была в том, что его голос неизменно срывался всякий раз, когда он пытался взять ноту повыше, превращаясь в хриплый шепот, а его лицо выглядело мягким, юным и совершенно нестрашным.

Дэн потер свой костлявый подбородок и подумал, не отрастить ли ему эспаньолку. Ванесса всегда испытывала стойкое отвращение к бородам и усам, но ее мнение теперь не имело значения, поскольку они уже не встречались.

Почти две недели назад на праздновании восемнадцатого дня рождения Ванессы у нее дома в Уильямсберге в Бруклине Дэн стал настоящим открытием для суперпопулярной инди-группы «Рэйвс», Точнее, не он, а его стихи. За несколько дней до того Дэн переехал к Ванессе, полагая, что в следующем году они оба поступят в Нью-Йоркский университет и будут счастливо жить до самой старости. Но их отношениям быстро пришел конец. Чувствуя себя мрачнее обычного, Дэн весь вечер сидел в углу и наливался водкой «Грей гуз» прямо из горла. Тем временем на вечеринку приперлись «Рэйвс», чей лид-гитарист Дамиан Полк обнаружил стопку черных блокнотов Дэна, исписанных стихами. Дамиан и остальные члены группы пришли в восторг от стихов, утверждая, что из них выйдут офигенные песни. Их вокалист загадочным образом исчез (кто сказал «реабилитация»?), поэтому они решили пригласить Дэна в качестве фронтмена. К тому времени Дэн был уже пьян вдребезги, и эта идея показалась ему гениальной. Взявшись за дело с пьяным рвением, он стал звездой вечера, расшевелив захмелевших гостей своим смелым выступлением.

Дэн воспринял это как разовую акцию, как способ хоть на время забыть о расставании с единственной девушкой, которая когда-либо любила его. Однако на следующий день выяснилось, что он стал полноправным членом группы, — и очень-очень зря.

На репетициях Дэн обнаружил, что его обычно трезвая натура не в состоянии выдавать ту же безбашенную энергию, какую он демонстрировал на вечеринке. Он чувствовал себя цивильным писклявым малолеткой по сравнению с другими членами группы, которым было уже за двадцать, одевавшимися на заказ у авангардных дизайнеров типа «Пистолклок» или «Better Than Naked». Он даже спросил у Дамиана Полка, какого черта «Рэйвс» вообще решили, что он должен быть их вокалистом. «Главное — тексты, чувак», — бесхитростно ответил Дамиан.

Блин, если он умеет сочинять, это еще не значит, что он умеет петь. Но если он хотя бы будет выглядеть так, будто умеет петь, возможно, ему удастся убедить окружающих, что его место в группе не случайно.

Дэн порылся в ящиках стола, пытаясь найти триммер на батарейках, который он купил в прошлом году, когда целую неделю экспериментировал с длиной бакенбард. Не найдя его, он перешел в комнату своей младшей сестры Дженни и наконец обнаружил его под кроватью, необъяснимым образом закутанным в старое розовое банное полотенце.

Правило номер один общения с младшей сестрой: хочешь сохранить свои вещи— повесь на дверь амбарный замок.

Не тратя времени на возвращение в свою комнату, он подошел к зеркалу на дверце шкафа Дженни и подергал свою отросшую прическу а-ля мистер Вольный Художник, сделанную после публикации одного его стихотворения в «Нью-Йоркере». Теперь, когда он сменил роль богемного поэта на амплуа потасканного рокера, пора было примерять новый имидж.

Эх! Казалось бы, все знают, что нельзя кардинально менять что-либо перед большим событием, разве нет?

Триммер зажужжал, и Дэн принялся брить затылок, наблюдая, как светло-каштановые пряди собираются пучками на шоколадного цвета ковре. Потом он остановился, вдруг забеспокоившись, что триммер для бороды, может быть оснащен совсем не теми лезвиями, которые требуются для бритья всей головы. А вдруг останутся стремные красные следы на черепе или голова будет выбрита неровно, как будто ее не брили, а кусали?

Ну да, он хотел выглядеть жестко, но пожеванная голова — это как-то слишком жестко.

Он прикинул, стоит ли продолжать. Если он остановится сейчас, выбритый участок будет полностью скрыт волосами, пока он не нагнет голову, а тогда — вуаля! — бритый затылок. Было что-то прикольное в том, чтобы знать о выбритом участке, но при этом не видеть его. С другой стороны, незаметная стрижка — не совсем, то, чего он хотел добиться.

Он отложил триммер, сунул в рот «Кэмел» и потянулся, за телефоном Дженни. Уж если кто и разбирается в бритых головах, так это Ванесса. Она ходила лысой с девятого класса, причем упорно брилась сама, избегая дорогих салонов типа «Фредерик Феккай» и «Красная дверь» Элизабет Арден, облюбованных ее ухоженными одноклассницами. Втайне Дэн всегда думал, что ей пошло бы носить побольше волос, но поскольку она упорно считала, что клево смотрится лысой, он не собирался ничего говорить.

— Если это по поводу платы, за квартиру, я перезвоню вам, когда ознакомлюсь с вашей заявкой в Интернете, — голосом робота сказала Ванесса в трубку.

— Эй, это я, Дэн, — весело ответил Дэн. — Как дела?

Ванесса ответила не сразу. Она хотела дать Дэну достаточно пространства, чтобы дорасти до нового Курта Кобейна или Джона Китса, или кем там он хотел стать, но ей было не так-то просто выбросить его из своей квартиры. Его невинный тон а-ля «будем друзьями» ранил ее прямо в сердце.

— Я вообще-то занята. — Она напечатала на клавиатуре какую-то абракадабру, чтобы Дэн услышал, как неотрывно она занята. — Мне нужно пересмотреть кучу заявок — я же ищу соседку, ты в курсе?

— А-а. — Дан не знал, что Ванесса ищет себе соседку. Хотя опять же, ее старшая сестра Руби отправилась гастролировать со своей группой, так что ей, пожалуй, действительно будет скучно одной в целой квартире, особенно когда рядом нет его.

На мгновение Дэн настолько преисполнился, сожаления, что собрался было схватить ручку и написать трагическое стихотворение о расставании, используя слова типа остриженный или обритый, не его свежеободранный затылок начал чесаться и он вспомнил, зачем, собственно звонил Ванессе.

— Я быстро, мне только спросить. — Он сделал несколько быстрых затяжек сигаретой и рассеяно уронил ее, в вазу с маргаритками, вянущими у Дженни на столе. — Ты же бреешь голову? Скажи, ты используешь какое-то специальное лезвие, или как? Ну, для бритья?

Первым импульсом Ванессы было предупредить его, что с бритой головой он будет напоминать дистрофичного семилетнего лейкемика после химиотерапии, но ей надоело спасать Дэна от последствий его собственных ошибок, особенно теперь, когда они стали «просто друзьями».

— Лезвие «Валь», десятый номер. Слушай, у меня дела.

Дэн взял в руку триммер. Он был куплен в «Си-Ви-Эс» и не содержал никакой информации о размере лезвия. Может быть, лучше все-таки сходить в парикмахерскую.

— Ладно. Но ты ж будешь завтра на концерте?

— Может, — ветрено ответила Ванесса. — Если разберусь с соседкой. Все, дела. Пока!

Дэн повесил трубку и снова взялся за триммер.

— Как яйцо, меня разбить! — заорал он, держа его перед собой наподобие микрофона. Он сбросил с себя футболку и выпятил свой бледный тощий живот, стараясь выглядеть безумно уставшим и наглым, как Джим Моррисон, только в укороченном и похудевшем варианте. — Как яйцо, меня разбить! — взвыл он, падая на колени.

Внезапно в дверях возник его отец Руфус в серой фуфайке от «Олд Нейви» со следами сигаретных ожогов и розовой махровой повязке на лбу, с помощью которой Дженни раньше убирала волосы.

— Хорошо, что у твоей сестры теперь слишком много дел, чтобы торчать дома после школы. Она вряд ли была бы в восторге, если б увидела, что ты танцуешь стриптиз в ее комнате, — заметил он.

— Я репетирую. — Дэн поднялся на ноги (стараясь по возможности сделать это с достоинством). — Тебе мешает, что ли?

— Да нет. — Руфус продолжал стоять в дверном проеме, почесывая грудь и нащупывая сигарету «Кэмел» без фильтра, заткнутую за левым ухом. Он был отцом-одиночкой и работал на дому редактором малоизвестных поэтов-битников и загадочных писателей, о которых никто никогда не слышал. — По-моему, если делать ударение на каждом втором слове, будет ефектнее.

— Дэн склонил голову и протянул Руфусу триммер.

— А ну покажи.

Руфус ухмыльнулся.

— Ладно, только рубашку я снимать не буду.

Слава тебе господи.

Он отвел триммер подальше от лица, как будто опасаясь, что тот сам включится и попортит его знаменитую неухоженную бороду.

— Как яйцо, меня разбить! — провыл он, сверкая своими карими глазами. Он вернул триммер Дэну. — Попробуй.

Разумеется, папа Дэна спел именно так, как хотелось самому Дэну. Дэн бросил триммер на кровать Дженни и натянул футболку.

— Мне еще домашку делать, — пробормотал он.

Руфус пожал плечами.

— Ладно, не буду тебе мешать. — Он подмигнул сыну. — Ты уже решил, куда будешь поступать в следующем году?

— Нет, — мрачно ответил Дэн и прошаркал обратно к себе в комнату. Его папик так зациклился на поступлении, что это вывело бы из себя кого угодно.

— Колумбия рядом! — крикнул Руфус ему вслед. — Ты мог бы жить дома!

Типа он не говорил это уже тыщу раз.

Оставшись в комнате один, Дэн нашел в ящике стола резинку и собрал волосы в колючий, хвост, открыв выбритый участок на обозрение. Он снова взялся за триммер.

— Как яйцо, меня разбить! — прошептал он, имитируя отца изо всех сил. Но в его голосе было недостаточно силы, чтобы звучать убедительно, и он скорчил гримасу.

Поменяв триммер на кучу проспектов разных колледжей, которые он просматривал последние три месяца, Дэн плюхнулся на кровать. Осталась всего неделя, чтобы сделать выбор — университет Нью-Йорка, Браун, Колби или Эвергрин. Он полистал страницы и остановился на снимке студента из Брауна затрапезно-интеллектуального вида, который стоял, прислонившись к Исполинскому вязу, и царапал что-то в блокнотике с видом молодого Китса. Парень выглядел точно так, как сам Дэн когда-то представлял себя через год — до того, как познакомился с «Рэйвс» и выбрил затылок.

Он провел пальцем по бритому участку и оглядел свой прикид. Придется идти в магазин, поскольку теперь у него не было одежды под новую прическу.

А вы-то считали, об этом только девчонки парятся.

Если б Дженни была рядом, невесело подумал Дэн, она бы точно помогла. Но его младшая сестра была слишком занята своими модельными делами, чтобы пересматривать его гардероб и оценивать, какие шмотки покатят, а какие нет. Дэн поднял с пола чашку с растворимым кофе «Фолджерс», который стыл там с утра, и сделал глоток. Он поморщился своему отражению в зеркале и на мгновение почти представил себя на сцене одаривающим публику такой же недовольной, раздраженной гримасой. Может быть, может быть, ему удастся все провернуть и без помощи сестренки.

А может, и нет.