"Маски" - читать интересную книгу автора (Котикова Мария Вячеславовна)ПрологПуть через Сиреневые горы труден и опасен, особенно если тебе не благоволит Горный Хозяин. Вечный страж всех горных дорог и троп. Люди, которые когда-либо встречали его по той или иной причине, говорят, что его глаза затягивают словно омуты. Что за его спиной стоят все те, кто умер или пропал в горах. Что по одному его слову они растерзают и уничтожат непрошенных гостей, но щедро наградят чистых сердцем и душой. Его плащ — все туманы мира. А улыбка внушает священный ужас. Первобытный. Захлестывающий с головой. Только вот не всегда можно видеть эту улыбку. Только те, кто прогневил Хозяина, удостаиваются ее. Но еще реже можно увидеть, как его губы складываются в странную полуулыбку. Обнадеживающую и придающую силы. Жаль, что ее удостаивались лишь единицы. Но это все не главное. Для путников и странников важнее другое. Без покровительства Хозяина горные тропы превращаются в смертельную ловушку, а удача кажется навсегда забывает о своих подопечных. Но жертв не принимает Хозяин. Во всяком случае — кровавых. И поэтому те, кто сейчас шли через горы оставили свой дар в самом начале пути. И он был принят. А как иначе назвать исчезнувшую у них на глазах кружевную шаль, повязанную на веточку сирени. Подарок не самому Хозяину, но его супруге — Хъозяйке. И это-то поважнее было милости ее мужа. Ведь ради радости и счастья Хозяйки Хозяин устраивал настоящие чудеса — радугу ночью, весенний день среди зимы, сказки старых ветров, звучащие в поднебесье… И сегодняшние гости чтили древние традиции, а, следовательно, им ничего не угрожало. Потому что так захотела Хозяйка. Их было всего четверо. Ничтожно мало для такого опасного путешествия. Но если учесть, что это не вся правда, то можно сказать, что даже четверо людей — это безумно много. Но речь не об этом… А о том, насколько странной была эта компания — молодая девушка лет шестнадцати на вид, пожилая женщина и двое мужчин. Удивительно… Особенно для этой местности — границы владений двух рас — уже не владения людей, но еще и не китсуне. Чужая земля. Ничейная. Тут властвуют разбойники, грабители и убийцы. Так уж повелось… Только мало кто знает, что разбойничья шайка лишь прикрытие для горной деревни, где можно встретить представителей всех рас. Китсуне, орки, русалки, феи, наяды, люди… Не перечесть всех! Не рассказать… Да и не важно это сейчас. Ведь все считают это место, не без участия воли Горного хозяина, опасным. Не без основания, конечно! Как же иначе? Ведь сказки и легенды не слагаются на пустом месте. А тем более — такие! Здесь и правда когда-то орудовала шайка бандитов. Давно… Но никто не знает, что она уже лет сто пятьдесят как канула в лету. И поэтому до сирх пор караваны и путники ходят по дорогам Сиреневых гор с огромнейшей осторожностью. Мало ли… Ведь другого пути в Радужную Империю, страну китсуне нет. И вряд ли появится. Этого не надо прежде всего самим многохвостым лисам… Но даже если бы разбойники существовали на самом деле, то этих людей не тронули бы. Потому что они находятся под защитой слишком сильной, чтобы рисковать жизнью. Даже если ты охотник за наживой и тебе сам черт не брат. Даже если ты почти Бог или Богиня. Ни к чему связываться с Первыми в прямом смысле этого слова. Жить-то хочется… И зная это усталые путники на не менее уставших лошадях спокойно любовались окружающей их местностью. Зачем волноваться, если беда не то, что не найдет к ним дорогу, но и обойдет по огромной кривой. Пока что… А природа ощущала приближение скорой осени. И не было ей дела ни до чего. Потому что у нее своя жизнь и свои проблемы. В данном случае покрасоваться перед такими редкими гостями… Кое-где, не иначе, чтобы порадовать путников, начали желтеть белоствольные тонкие, похожие на юных девушек, березы и могучие, словно древние воины, тополя. То там, то здесь можно было увидеть алые пятна ягод игривой бузины и гордой рябины. Сине-зеленые ели развесили свои колючие лапы наподобие шалашей словно бы говоря — «Отдохни под ними! Ведьмы так тебе рады!», а высокие сосны тянулись к небу свои мохнатые ветви, которые так трудно достать обычному человеку, и нежились в последних солнечных лучах уходящего лета. Пахло хвоей и какими-то лесными цветами так, что кружилась голова, и казалось, что сине-сиреневые в белах шапках снега горы танцуют вместе с кружевными облаками. Красивы Сиреневые горы. Но что делать, если сердце тоскует и жаждет другой красоты? Что рвется душа назад в те места, которые покинуты насовсем? Когда стирается из памяти обратная дорога словно бы кто-то закрашивает эти воспоминания белой краской? Вот и немолодая женщина, даже сказать можно бабушка, настолько испещрено морщинами было лицо ее, все вздыхает да охает… Оглядывается назад. — Не вздыхай так Няня. Не у тебя одной сердце кровью обливается… Пушистые ресницы прикрыли на мгновение лавандовые глаза, скрывая от мира мелькнувшую в них боль. Даже не так… Не мелькнувшую, а скрывшуюся на самом дне души… — Да где ж это видано, чтоб девицу отдавали чудовищам?! — сердито вскричала та, которую назвали Няней. — Дитятко молодое, на потеху отданное иродам проклятущим… Насупились и посильнее втянули в плечи голову, едущие впереди мужчины. Видно, не в первый раз они слышат подобные речи… Но сделать ничего не могут. Совсем. Потому что не их то была воля и желание отдать девицу лисам. Вернее, их Императору — самому жестокому и беспощадному среди китсуне. — Нянюшка!! — Что Нянюшка, ну что Нянюшка?!!! Я еще твоему отцу говорила, и тебе скажу, что не дело это все! К китсуне, демонам окаянным, родное дитя отправить! В чужую страну да к чужим людям! Даже не людям — зверям! А ежели нападет кто? Не защитит тебя никто! Не обережет да не охранит! Не нужна ведь ты им! Не нужна… С каждым словом все тише становится голос Няни. Ведь ей тоже больно. И обидно. Да и простить она не может тех, кто принял это решение, заставившее отдать эту девушку. Почти девочку… — Ты у нас краса такая — залюбуешься да вослед обернешься… Первая невеста на Островах. Тебе не во дворцах жить надобно… А на свободе… Среди любящих тебя людей. Рядом с мужем любимым… А не так, как придется… Не так, как тебя обрекли! Старуха вдруг стала распаляться все больше и больше. Ее голос громом звенел среди гор и уносился в синие небеса. Только по морщинистым щекам текли слезы… Но понять ее можно было… Человеку. Кто по своей воле сунется в Империю, если только он не сумасшедший? Никто… Ведь это — смерть. Для человека. — Знаю, Няня. Все знаю. Но неужели ты думаешь, что я еду по собственному желанию? С улыбкой на лице? Меня же не спросили. Да и выбора то как такового не было. Ни у меня, ни у моей семьи! И такое отчаянье прозвучало в голосе, что впереди ехавшие обернулись. И такое отчаянье было написано на их лицах, что и не описать! — Княженка… — Ладушка… Налетел ветер и бросил в лицо мужчинам цветные листья. Словно бы в насмешку… Но они этого даже и не заметили. Не до того им было. Слишком привыкли видеть свою госпожу веселой, храброй, сильной… Привыкли к улыбке, сияющей солнцем на лице и отражающейся в глазах. К проказам и забавам. К всяким различным историям. Разным, но всегда со счастливым концом. И вдруг ничего от этого не осталось. Как не было. Как украл кто-то, не оставив ничего. Ни счастья, ни улыбки. Перед ними на тонконогой белогривой лошадке сидела усталая девушка, почти девочка. Грустная и смирившаяся с уготовленной участью. Просто потому, что сил не осталось. Потому, что все слезы были выплаканы еще на Северных островах. Потому что горло было сорвано в безудержном и отчаянном крике. Который слышало лишь серое море… Ладу ценили и уважали на Северных островах. Любили. Оберегали и хранили. Называли Мудрой. Величайшая честь для дома Черного горностая. Ибо получить прозвище «Мудрая» может только тот, кто с миром напрямую говорит. Тот, на чей зов отзывается вечный бродяга Ветер. Кто плачет вместе с Дождем о погибших. К чьим рукам льнет дикий Огонь и не смеет обжечь. Кто умирает и возрождается год за годом с Землей-матерью. И от этого только еще сильнее болело сердце. Еще сильнее рвалась душа туда, назад, где был родной и теплый дом. Где остались родители и братья с сестрами. Где жила ее память и любовь. Но… нельзя. Права нет. И уже не будет. — Не надо Род, Мир. Я еду туда потому, что так велит долг. Долг не перед семьей и собой, а людьми. Ведь мы не выстоим, если китсуне объявят нам войну. Поэтому из двух зол выбрана была меньшая. Я. И Лада сокрушенно покачала головой. Что может быть для княженки дороже долга перед теми, кто присягал ей на верность? Тех, кто защищал ее на протяжении всей ее жизни. Рассказывал сказки о том, что было и прошло, но осталось. Учил и делился знаниями. Ей доверили свои жизни, а она должна была их защитить. Потому что надо оплачивать долги. Любые. Даже такие страшные и почти невыполнимые. Такова судьба. Не хотела бы — не рождалась бы в княжьей семье. Была бы обычной деревенской девчонкой без роду и племени. Тогда и доля и судьба стала бы другой. Может — лучше, может — хуже. Но она родилась княженкой… А коль соизволила… не обессудь. Жизнь. А она бьет больно. И чаще всего неожиданно. Так, что иногда и подняться нет сил, встать и гордо посмотреть в глаза своим врагам. А может иногда и похуже… И среди всего этого нежелательное замужество еще не самое страшное. Но и не лучшее. Но все-таки… Страшнее найти свою страну в руинах. Увидеть осуждение в глазах людей. Мочь спасти и не сделать этого. Струсить. Отвернуться от нуждающихся в помощи. Вот это по-настоящему страшно. А китсуне… жуткие они. Звери одним словом, от которых никогда не знаешь чего ждать. И не предугадать ведь! Ну, да ничего, ко всему привыкнуть можно. Если постараться. Если захотеть. Ведь и она не без секретов и тайн. Пусть слабых и не очень-то действенных. Но в чужом мире — и то хлеб! Главное знать, когда применить их… С наибольшими последствиями для собственных врагов. Но самое важное, что не одна она. Род и Мир следом увязались. Не спросились — поехали. И догнали ведь посестрицу родимую, хоть и раньше их на неделю выехала Лада. Но не могла понять она одного… Что сдернуло братьев с насиженного места? Ведь там и дом, и семья, и друзья! Да и невесты есть. Парни не сказать, что красотой блистали, но и не так, чтоб ей обделены. Сильные, добрые, отзывчивые. Хорошие ребята. Оба русоволосые, с легкой рыжинкой. А глаза… Как у кота Барсика, что жил дома у знахарки Марфы. Известной на всех островах кудесницы. Только уж больно на язык остра была старуха. Не подходи — так опустит, что мало не покажется. Правда тем, кто действительно нуждался в ее помощи не отказывала. Всегда помогла… Когда добрым советом, когда нужной травкой, а тои зельем. А Барсик… Барсик прибился к ее дому лет пять назад. Пришел облезлый, грязный… Одни глаза горят изумрудным огнем, как бы говоря — «Не взять меня так просто! Я еще поборюсь… И поборюсь так, что вы это надо-о-олго запомните!. Выходила его Марфа… Откормила. За хозяйку стала… А глаза у парней… Один в один просто! Зеленые, яркие! Иногда кажется, что и в темноте светятся… Глядишь и перекинуться могут ночью. Как иначе объяснить их бесшумную мягкую походку и звериный слух… Близнецами иногда их называли, да только Род постарше брата на год был. Хоть и не сказать этого. Няня вот тоже. Не захотела отпускать одну. Мол, она и ее, и отца ее, и всех его детей вырастила. За всеми следила. Всем колыбельные пела. Помогала. Ночами темными берегла. Болезни гнала словами заветными. Учила. Да и если китсуне себе что лишнего позволят, то так за пушистые хвосты оттаскает! Не посмотрит на род и племя, будь ты хоть самим Императором! Только потом проблем будет… А еще в сумке спал, объевшись яблоками, любимый домашний зверь — горностай Яш. Первый друг. Первый страж. Наслушалась в детстве сказок о хранителях рода родного — Великих Горностаях. Вот и появился Яш в доме. Никого не признавал кроме хозяйки. Берег ее пуще жизни своей звериной. Парочке парней так разукрасил лица, что и показаться на людях было стыдно! От домашнего зверя маленького удирать пришлось! Не справились! За несколько неосторожных слов наказал. Чтоб впредь знали, что обижать слабых нельзя… Что у них, как правило, находятся хорошие защитники. Добрый. Верный. Из лесу выведет, коль заблудишься, беда грозить — упредит. Жаль не говорит только. Да и этого сказать с чистой совестью нельзя… Нет ведь вины людей в том, что по звериному они не понимают… Улыбка вновь расцвела на губах. Да и кто сказал, что сама Лада будет мириться с плохим обращением?! Что все стерпит, слова в ответ не скажет? Что станет красивой и дорогой игрушкой без воли и мыслей? И вообще, сами виноваты, если что не так. Сами требовали — сами расплачивайтесь. Все оговорено. Драконами заверено… А Император их говорят — красив… Это даже эльфы признают. Опасен. Только все они такие. Лисы многохвостые. Однако, на звериную форму взглянуть может и удастся. Хоть одним глазочком! Да уж, охота пуще неволи будет… И Император не страшит, и чужая страна, и непонятные законы-правила… Потому что интересно… Скосила в сторону глаза. Показалось или среди листвы действительно мелькнуло что-то рыжее? Соглядатай? Шпион? Или охрана незваная? Чуждая? А может показалось… А Няня опять что-то вяжет. Как только можно верхом на коне спицами орудовать? И лошадь ведь идет куда надо! И не следит за ней Нянюшка ни единым глазочком! Как будто так и надо… Словно ничего странного и не происходит. Сколько лет живет Лада и все удивляется. Постоянно чем-то удивит ее бабушка. А вышивает как! Мастерица! Сровняться с ней в этом искусстве не все могут… Ну да и она не безрукая. Кружева плетет — не забудешь всю жизнь, коли увидишь! Век перед глазами стоять будут… Но не продает она их. Только дарит. От сердца да на добрую память. Только знают об этом всего пара человек. Няня со старой знахаркой из леса да родители с родными. И все… Во всяком случае она на это надеялась. Умение плести узоры кружев — метка Судьбы, которую очень тяжело спрятать. Почти невозможно. Ибо жизнь человеческая есть сплетение нитей в узоре вечности. Вот только менять ее могут исключительно кружевницы да Вечность с Судьбою. Не сразу и скажешь к добру это или злу. Но к удивительным событиям — точно. Ведь любое изменение — удивительно и прекрасно. Для кого-то. — Лада, вечер уже, не пора ли привал устроить, как считаешь? Мир все-таки рискнул нарушить раздумья княженки. А то Няня уже недобро поглядывать на парней начала. Небо уже звезды усыпали, солнышко почти скрылось, а они все едут и едут. И останавливаться вроде как не собираются… Разве дело это?! Со старухой сам князь редко когда спорит. Проще уступить. А остальные вообще слушаются беспрекословно. Даже воевода, который слывет среди дружинников железным человеком, которого не переспоришь. Но во всяком правиле есть исключения… От воспоминаний Род с Миром передернулись. Воеводу Лихослава боялись все. Кроме Лады с ее семьей. Да только сам воевода безмерно уважал княжью семью. Свое считал. А Ладу любил словно внучку драгоценную и долгожданную. Баловал нещадно… — Как вам вон то деревце? Подойдет? Парни радостно согласились. Все устали да и кушать хочется. Вон Няня уже еду достает. Пирожки. С капустой и ягодами. Объеденье. Как столько времени мягкими остались-то? Ну да только это Нянин секрет, которого даже Лада не знает. А жаль… Ей бы это не помешало… Да и елочка, на которую пал взгляд княженки, была хорошая. Ладная. От ночной росы защитит. Не замерзнут ночью. Вот и костер уже весело занимается и подмигивает желто-рыжими языками, разгоняя сгущающуюся тьму. Сверкнули в темноте голубые огоньки и пропали. Светлячки это были или зверь какой? Кто знает… А может… А в это время в Радужной Империи состоялась пара прелюбопытных и немаловажных разговоров… Прежде всего для Лады и ее друзей. В Тронном зале Император взирал на спор своих советников с легким недовольством, плещущимся на дне золотых глаз. Как ему это все надоело! И передать нельзя… Не поймет ведь никто! Но это ничего… Хорошо хоть рамки дозволенного не переступают. — Выше Величество, я настаиваю, что эта женитьба ошибка! Этот брак… Масахиро-доно. Старый, уважаемый китсуне из Фиолетового рода. Семихвостый. Что говорит о многом. Да и место Первого советника занимает уже почти тридцать лет… Только вот это не значит, что желающих мало… Наоборот — слишком много. Которых потом находят умершими. Совершенно случайно… Просто так сложилось. Так пожелала Вечность. Не винить же Масахиро-доно в том, что его враг подавился абрикосовой косточкой или на него напали бандиты, которым почему-то захотелось пролить чью-то кровь? Это заставляет задуматься. И взять на заметку. От греха подальше… Ненавидит людей. Однако, умело это скрывает. Ведь женой Императора будет человеческая девушка! Зачем ему всякие ненужные подозрения? Мастерство поистине заслуживающее уважения. До сих пор же не был ни в чем заподозрен! Ни в убийствах или отравлениях, ни во всяких противозаконных действиях… Удивительно, но Второй советник Каге-доно с ним полностью согласен. Хоть Черный род и является кровным врагом Фиолетового, впрочем, как и многих других. Впервые за десять лет полное и абсолютное согласие. Чем им так не угодила эта девчонка? Шестнадцати лет. Смех да и только! Ребенок! По их меркам, конечно… У них его не то, что замуж отдают, из дома не выпускают! А тут… Впрочем, люди живут много меньше китсуне, так что пусть так… — Я полностью согласен с Масахиро-доно, господин. Это мезальянс. Вы и какой-то человек, пусть и, как там у них, княжеского рода! Неужели нельзя было найти вам супругу среди китсуне, или на худой конец — эльфов или драконов. Там хоть какие-то способности… А, вон оно что! Жена. Владычица. Второе по силе и власти существо в Империи. Конечно им хотелось бы видеть на троне одну из своих дочерей. Прекрасная возможность, прекрасная. Прорваться к еще большей власти… И устранить его. Но не будет этого. Он не допустит. А человек… На него влиять легко. Так что с этой стороны бунта можно будет не ожидать. Просто его жена не посмеет его организовать. Тем более, кто сказал, что она будет Императрицей Радужной Империи? Но что-то четвертый участник этого небольшого собрания хранит подозрительную молчаливость… Строит планы? Касуми-доно не был советником, но с ним приходилось считаться. Слишком мудр был старик, за чьими плечами лежали века. Достигнувший небывалой высоты еще при власти предыдущего Императора. И отнюдь не за, как говорят у людей, «красивые глаза». За силу. Хитрость. Умение просчитывать сотни вариантов своих действий на несколько шагов вперед. Предугадывать их. А еще у него было десять хвостов. Исключительного серебряного цвета. И сотни Вопросов за спиной и прошедшими веками. Серый род Туманящих разум. Хитер, ох хитер был он. И видел много дальше, чем двое советников. Так что тут надо быть осторожным… Вдвойне. — Пусть приезжает. Тихий голос, но спорщики мгновенно замолкают. Не им спорить с ним. Так же как и с Владыкой. Но ведь позволяют себе эту роскошь господа советники… Позволяют! Хотя так даже интереснее… Не так скучно. — Пусть она приезжает. А мы посмотрим… Быстрый взгляд. Чуточку недовольный, чуточку насмешливый, но в большинстве своем — ледяной. Масахиро-доно и Каге-доно начинают кланяться и пятиться назад. Мгновенно поняли, что для них аудиенция закончена. Что их мнение уже не важно. Что все решено… Много лет назад. Только этого им знать необязательно. Умны… И осторожны. Поэтому и сумели так долго продержатся на своих постах. Похвально… Император перевел взгляд на старика. Интересно, что он ему скажет… — Что ты поэтому думаешь, мой друг? Улыбка. Ледяная. Такая же, как и брошенный несколько минут назад взгляд. — Как сказали господа советники — этот брак мезальянс. Но! Они не видят главного. Этой девочке благоволят звезды. На данном этапе жизни. А что будет потом… И послав насмешливую улыбку Императору, тот растворился в туманной дымке. Пусть. Ему можно. На этот раз. Тонкие руки подняли со стола листок с донесением тех, кто следил за путем невесты. Посмотрим… И сделаем собственные выводы. Для человека довольно красива, если считать достоинством пухлую фигурку, курносый носик и необычного цвета глаза. Лавандовые. Как горный цветок… Ну, это мы увидим… Сами. Причем в ближайшем будущем. Смиренна. Ну вот это — вряд ли! Судя по тому, что он знает о ней — наглая ложь. Не может человек, который постоянно ввязывается во всякие истории послушной и смиренной, то да! А если нет… Горда. А вот это больше похоже на правду. Девушка происходящая из такого древнего и, чего греха таить, в каком-то смысле сильного рода должна быть гордой. В разумных пределах, конечно. Что же нам известно за все годы наблюдений? Золотые глаза окутала белесая дымка памяти, возвращая прошлые знания и мысли. Согласна на брак потому, что заботится о своих подданных. Уже бывших, правда… Но все ж! Чужая жизнь для нее не пустой звук. А нечто бесценное… Которое просто нельзя отбирать за ради забавы. Немного владеет магией. Странно… Ведь в ее роду отродясь не было магов. Обучалась у знахарки. Или была ей подругой-внучкой-ученицей? Неизвестно. Но отношения у них были самые теплые. Довольно свободолюбива, что как раз не вяжется со смиренностью и покорностью. Хотя неудивительно это… Если жить среди тех условий, какие существуют на Северных островах… Удивительно, что она не похожа на неприрученного дикого зверька! Видела китсуне без масок. Во время одного неприятного инцидента, когда внутренние проблемы стали внешними. Давно это было, правда, но чем леший не шутит? Вдруг еще помнит что-то, хотя его люди клялись, что стерли ей эти воспоминания… Все. До единого. — Посмотрим… На всякий случай, не нужную жену всегда можно убрать с дороги так, что все спишут на случайность. Человеческая жизнь так хрупка и быстротечна… Так что это не проблема. А старик Касуми-доно перед рассветом призвал к себе для разговора свою племянницу. В свои собственные комнаты, в которые боялся заходить даже его собственный сын. Кори была умной лисичкой, пусть и молодой. Только-только разменяла первую сотню лет и получила право носить маску. Хитра племяшка. Только вот мастерства ей не хватает. Ну да и это придет. С годами. Сзади раздался шорох ткани. Пришла-таки… И не опоздала… Впрочем и не посмела бы. — Вы звали меня, дядя? Да, так будет лучше всего… А советники просто дураки! — Ты должна стать подругой будущей Владычицы. В этом деле лучше быть на стороне заведомого победителя, чем глупых домыслов и мнений… Глядя в широко распахнутые почти белые глаза, старик рассмеялся. Не ожидала! А должна бы… — Это… так необходимо? Глаза бездумно осматривают погруженную в полумрак комнату. У стен стоят шкафы с книгами, которых одно слово — сотни. Спальную половину отгораживает деревянная ширма с вырезанным на ней тигром в бамбуковой роще. Сам дядя сидит рядом с письменным столиком на котором покоятся несколько свитков и книг, а так же тушечница с чернилами. — Именно. Подружись с ней. Научись доверять ей. И не смей лгать! Только так. Полное доверие. Иначе — ничего не получится. Не сбудуться планы и мечты. — Быть откровенной?! С человеком?!!! Сколько гнева… А если так… — Подумай, Кори… Хватит ли твоих сил, чтобы справиться с Кружевницей? Да еще и получившей прозвище Мудрая? Вот так. Его шпионы рассказали ему чуть больше, чем другим. Правда, их потом нашли мертвыми, но это ведь сущие пустяки? Их жизни ничего не стоят по сравнению с будущим его рода. Так что им пришлось умереть… Как и парочке людей при замке князя. Своего врага или союзника надо знать. И не доверять всем без разбора. Люди! Что с них взять? — Кружевница? Надо сменить учителя по Истории других рас, мелькнула недовольная мысль. Не знать такого! Позор да и только! — Так у них называют плетущих судьбы. Справишься ли ты с той, которая может влиять на судьбы? Которая одним словом может изменить ее? Переписать не только твою жизнь, но и всех? Достаточно только пожелать, чтобы первый китсуне никогда не появился в этом мире… Понимание. Плетущих не рождалось уже более ста лет. И что удивительно, среди китсуне была только одна. Первая Императрица. У эльфов их не было и в помине. А у людей… постоянно. Почему интересно? Чем заслужили? Как привлекли внимание Богини? — Хай! Я сниму перед ней маску… Нет, умна племяшка, умна. Не отнимешь. Мигом все просчитала, поняла. Теперь можно быть спокойным. Не пропадет… У него ведь осталось так мало времени… А еще столько нужно успеть сделать! А над миром все ярче разгоралось золотое солнце, перекрашивая небо из черного в сияющую лазурь. Дающие надежду, что сегодня будет лучше, чем вчера. Далеко, на Северных островах, знахарка довольно отложила гадальные камни. Мир благоволил ее ученице. Обещал свою защиту. Готов был указать верный путь. Но примет ли его Лада? Или просто останется верной себе, выстроив свою судьбу, жизнь и дорогу самостоятельно? — Глупый князь, глупые китсуне! Ну да нечего… Скоро сами все поймете и узнаете! На собственной, так сказать, шкуре… И по избушке поплыл веселый радостный смех, спугнув пару летучих мышей на чердаке. Впрочем, знахарку это абсолютно не волновало. — Ладушка еще хорошенько встряхнет этот улей, именуемый Империей! Не так ли, а, хитрый обжора? С печки согласно мяукнул черный Барсик. Он тоже хорошо знал княженку и представлял масштабы готовящегося переполоха. Слишком огромного для этой маленькой страны, которая на картах занимает полмира. — Она будет великой Владычицей, поверь мне на слово! Или я не Марфа-знахарка! |
||
|