"Мечи конных кланов" - читать интересную книгу автора (Адамс Роберт)

8

Наполнив кубки, свой и Александроса, Мора кивнула:

— Когда Милон и я впервые появились здесь, ходили слухи, что Деметриус искал счастье на островах, но ему не повезло. Он очень мало говорил об этом. Конечно, он не знает, что он один из нас, Бессмертных, с той поры он стал похрабрее.

— Так что ты, Лекос, внук другого Лекоса. Но о твоем отце — Сергиосе. Почему он остался среди… людей Морских Островов?

— Мора, раны моего отца были тяжелыми, он чуть не умер от них. Выздоровление заняло много времени. За эти месяцы лорд Пардос и его жена полюбили его. Однажды, когда он уже мог говорить и сидеть за столом с хозяевами, Пардос и Кэнди уговорили его остаться. Это было нетрудно. Когда он узнал, что его отец убит Деметриусом на дуэли…

Мора покачала головой.

— Это было не совсем так, но продолжай, Лекос.

— Когда мой дед, человек, который заставил моего отца дать клятву верности сыну Базиля, погиб сам от руки Базиля, лорд Пардос и отец Вокос, которые знали лучше всех все относящееся к обычаям и правилам Эллинои, смогли убедить моего отца, что он свободен от своей клятвы.

— Верно, смерть преемника клятвы освобождает давшего клятву от всех обязательств.

— Но, — добавил Александрос, — мой отец никогда не чувствовал себя свободным от всех обязательств, иначе меня не было бы здесь, Мора.

Когда мой отец поправился настолько, что мог работать копьем и мечом, он стал приставать к Пардосу, чтобы тот дал ему какое-нибудь задание.

Мора, многие чужестранцы называют нас варварами. Это верно, но только в том смысле, что в жилах некоторых из нас течет много эллинойской крови, и весьма разбавленной. В то время, о котором я говорю, лорд Пардос и мой отец были единственными катахро-носами в королевстве.

Мора, мы называем всех остальных, не островитян, лжецами-псехостисохами. Наши люди никогда не лгут ни друг другу, никому другому, потому что мы считаем ложь бесчестием. Нам нужно общество единомышленников, независимое общество. И новички либо становятся людьми чести, либо не выживают.

Наш единственный верховный титул — Морской Владыка. И даже законный наследник не сможет унаследовать его, если Совет Капитанов решит, что это не подходящая кандидатура. Морской Владыка наследует только владение островами, зданиями, гаванью, причалами, складами и личную собственность своего предшественника. Капитаны могут покупать и продавать корабли — это их собственность, но они платят за жилье и использование складов Морскому Владыке, который также получает небольшой процент от удачных походов и пошлину с купцов, торгующих на островах.

Немногие из нас живут долго, девять из десяти погибают, не достигнув и тридцати. Из-за этого и из-за долгих морских путешествий наши женщины практикуют многомужие, и это оправдывает себя. В юности лорд Пардос был ранен и не мог иметь детей, поэтому мой отец соединился с леди Кэнди. Она родила ему трех сыновей, моих сводных братьев, но они были убиты, когда я был еще ребенком.

Отец сопровождал других капитанов во многих походах, прославив себя. На пятом году жизни на островах, когда во время морского боя погиб капитан Клив, его команда выбрала моего отца своим капитаном. У него было много друзей, и когда он привел корабль Клива обратно, то Совет Капитанов безоговорочно подтвердил его капитанство. За три года отец стал старшим капитаном, владея и командуя девятью кораблями. Он плавал и в Испанию, и в Ирландию, и даже на север. За два года до моего появления на свет, он посетил внутреннее море и побывал в Палиос Элас, где был радушно встречен. Когда через три месяца он вернулся домой, с ним была моя мать. Когда мне было девять лет, лорд Пардос сидел как-то ночью пируя с капитанами. Внезапно он встал с судорогой на лице и упал в обморок. Мастер Сахид, наш главный хирург, обнаружил, что у него парализована левая сторона тела.

Когда его принесли на Совет Капитанов, последний формально объявил моего отца своим преемником. Позднее он добился от старших капитанов обещания оказать полную поддержку моему отцу и мне после него. Через полгода Лорд Пардос умер, и мой отец был объявлен Морским Владыкой.

— А потом и ты стал Морским Владыкой, — закончила за него Мора. — А что с твоей матерью?

Александрос улыбнулся.

— Матерями, не забывай, Мора. У моего отца было две жены. Мать Кэнди умерла ночью во сне, вскоре после смерти отца. Мать Ана сошлась со старшим капитаном Я некосом, которого Вы видели.

— Один муж? — удивилась Мора. — Кто удовлетворяет ее, когда Янекос в море?

Александрос хмыкнул.

— Ей только сорок, и она все еще привлекательная женщина. Я уверен, что ей не нужно «замены», по крайней мере, как у вас здесь. Ее любовникам нечего бояться Я некоса.

Мора стала серьезной.

— Вы сильные люди, Лекос. Многие наши благородные женщины предлагали себя тебе, ты всех отверг. Скажи мне, почему, и не пытайся обмануть меня чернухой, которая так понравилась этим мокротелкам на оргии у леди Ионны.

Он посмотрел на нее.

— Все сказанное тогда — правда. Есть одна, которая очаровала меня, но ее муж могущественный лорд. И ваши материковые обычаи отличны от наших.

Мора щелкнула пальцами.

— Не совсем так, Лекос. Эллинойки — да, но женщины конных кланов обладают большей свободой, так как во многих кланах еще не умер матриархат. Несмотря на оседлую жизнь, наши обычаи меняются крайне медленно, и женщины кланов могут соединяться с мужчинами по своему выбору, естественно, не переступая границы благоразумия и без кровосмешения.

Она наклонилась к нему.

— Лекос, Бессмертной Богиней я могу быть для племени, но я еще женщина, и я сгораю от любопытства. Назови мне имя этой леди, которая так очаровала тебя. Клянусь, я никому не скажу.

Чувствуя, что он не в силах выразить словами, Александрос сказал это мысленно. Глаза у Моры смягчились, увлажнились, она взяла его мозолистую руку.

— Лекос, ты очень многого не понимаешь. Если даже мы ляжем в постель — это не будет настоящей близостью. Я буду освежать в памяти ночь, случившуюся восемьдесят лет назад. Александрос из Папасполиса был тот Лекос, которого я любила и люблю до сих пор, хотя я не видела его смерть сорок лет назад. И тогда я была в десять раз старше его, хотя тогда он не знал этого.

Лекос, я прожила более трехсот пятидесяти лет. Судя по твоим разговорам, ты эллинойский христианин. Разве не знаешь ты, что ваши священники говорят о таких, как я, что мы — потомки Сатаны, бессмертные колдуны и ведьмы, проклятые Богом? Ты не боишься быть отверженным?

— Я не чувствую и не вижу зла в тебе, Мора, — ответил Александрос. — Я не обращаю внимания на эти глупости. Да, Мора, я христианин. Я не думаю о твоем возрасте. Я мужчина и хочу женщину, которую люблю. Что же стоит между нами?

Их взгляды встретились.

— Ничто, Лекос, — сказала она, улыбаясь.