"Врата Галактики" - читать интересную книгу автора (Ахманов Михаил)

Глава 11 Тоннели Древних и орбита Европы

Бейри «Анат» опять висел в сияющем пространстве Бездны, и спираль из жемчужных шариков неторопливо вращалась вокруг корабля. Как и раньше, Зеркала приближались одно за другим, росли, закрывая экраны «Аната», являли странные картины и пропадали в полной света пустоте. Их безостановочное вращение гипнотизировало Марка; казалось, вся Галактика проходит перед ним, предлагая взглянуть на свои сокровища и чудеса, на диковины, что таились в тысячах миров, безлюдных или обитаемых, но никогда не виданных человеком Земли. Это зрелище, как и Портулан Даскинов,[52] напоминало, что людям, в сущности, известна крохотная часть Вселенной, несколько сотен планет и три десятка рас, а значит, нет повода мнить себя великими звездопроходцами или тем более пионерами космических трасс. Эти дороги были пройдены задолго до людей, и оставалось лишь надеяться, что земляне когда-нибудь смогут продлить их хотя бы на сотню-другую парсеков.

– Через недолгое время мы будем в вашей солнечной системе и сможем провести эскадру к Файтарла-Ата, – бесстрастно произнес Первый Регистратор. – Вы довольны, Судья?

Марк, сидевший вместе с биороботом у пульта, пожал плечами.

– Я буду доволен, когда завершится операция, и просто счастлив, если мы покончим с войной. Слишком она затянулась… Длится дольше, чем все четыре Войны Провала, вместе взятые.

– Две первые – по восемнадцать лет, потом – сорок и восемь, итого восемьдесят четыре, – заметил Хийар, демонстрируя отличное знание земной истории. – Ты не ошибся, рини? Эта война началась в 2306-м по земному счету лет, а теперь у вас год 2352-й.

– Не ошибся, братец, ибо предпочитаю официальным датам реальность. – Марк отвел взгляд от экрана с очередным Зеркалом и повернулся к Хийару. – На самом деле мы сражаемся с дроми едва ли не век, с середины прошлого столетия. Знаешь, что тогда случилось? После Четвертой Войны Провала флот был сокращен, старые корабли демонтированы, половина новых встала на прикол, роботов и боевую технику запрятали в ангары. Солдаты вернулись домой, их было миллионы, и мирная жизнь устроила не всех. Лучшие бойцы, десантники, стрелки, пилоты отправились в сектор лоона эо, на Тинтах, Данвейт и в другие миры. Наш отец был с ними и моя мать… Вы взяли всех, вы щедро им платили, вы дали им оружие… Вспомни, Хийар! Вы использовали их не только для того, чтобы защитить Голубую Зону и свои караваны. Опыт этих воинов позволял развернуть наступление на дроми, что и было сделано. Тогда и началась эта война, а в нынешнем веке она лишь продолжилась.

Хийар закачался на своем насесте, выраставшем из пола рубки. Лицо златовласого эльфа стало задумчивым, и Марк ощутил исходящий от него импульс боли.

– Ты хочешь сказать, что мы во всем виноваты? – произнес он тонким, будто надломленным голосом. – Что причина этой войны – лоона эо, разорвавшие контракт с дроми? Что мы… как это говорят у вас?.. стравили с ними людей?

– Это не вопрос вины, это проблема непонимания, – ответил Марк, глядя, как к «Анату» подплывает новое Зеркало. В его глубине не текли потоки газа, не бушевали смерчи, не ярились вихри, но не было и более мирных картин, пейзажа какой-нибудь девственной или обитаемой планеты. В нем зияла тьма, такая глубокая, какой Марк не наблюдал в Провале – небо Тхара все же украшала редкая россыпь звезд, а мрак в Зеркале казался всепоглощающим и абсолютным. Ни огонька, ни едва заметной искры…

– В чем непонимание, Судья Вальдес? – раздался голос Первого. В отличие от рини он был, как всегда, невозмутим.

– Мы не представляем цель лоона эо, – промолвил Марк. – Конечно, любые твари, наделенные разумом и осознавшие себя как единый вид в масштабах планеты или звездной системы, имеют глобальную задачу – сохранить свою цивилизацию, продлить жизнь расы, обезопасить ее от гибельных случайностей. Но есть и другие цели – экспансия в Галактику, покорение чужих народов, доказательство собственного превосходства или, как у дроми, бесконтрольное размножение… Вот эта другая цель нам не ясна. Мы – во всяком случае, Коллегия Несогласных – не считаем лоона эо гедонистами, чье желание – прожить жизнь в сытости и покое, собрать побольше редкостей со всех концов Галактики и немного поразвлечься. Это было бы слишком просто!

Наступила тишина. Темное Зеркало приближалось и выглядело сейчас как круглая бездонная дыра, пробитая в пространстве света. Куда она ведет?.. – подумал Марк. В межгалактическую пустоту?..

Первый Регистратор нарушил молчание.

– Аргументируйте свою точку зрения подробнее, Судья. Что кажется вам непонятным?

– Взаимодействие лоона эо с расами Защитников. Теперь это люди, раньше были дроми, а до них – хапторы… Лоона эо нанимают тот или иной народ, и в процессе долгого контакта ему передается информация – скажем, о контурном приводе, Лимбе и Портулане Даскинов. Защитники становятся сильнее, их аппетиты растут, и, наконец, их мощь уже грозит самим лоона эо… Они разрывают договор, ищут новых наемников, но дело сделано: в космосе – новая сильная раса, с подарком от прежних хозяев – оружием, технологией и чувством собственного величия.

– Мы никому не дарим оружия, – пробормотал Хийар. – Не дарим, не продаем и не позволяем взять с собой по окончании контракта.

Выглядел рини плохо, и Марк пожалел, что начал этот разговор. Но что сказано, то сказано; слово – не птица, улетит, не поймаешь.

Он согласно кивнул.

– Верно, не дарите, не продаете, не позволяете… Оружие бывшие Защитники делают сами, восприняв кое-что из ваших технологий – крохи, но этого достаточно. И что в результате? Под вашим покровительством взрасли две агрессивные расы, дроми и хапторы! Зачем вы это сделали? Для чего? С какой целью?.. Вот что мне непонятно! – Марк перевел взглял на Первого Регистратора. – Я ничего не упустил? Ясны ли мои аргументы?

– Вполне, – промолвил тот. – И я могу вам ответить, что…

Вскрикнув, Хийар рухнул со своего насеста. Лицо рини стало бледным, пятна под глазами потемнели, на лбу выступил пот, губы судорожно искривились. Чудилось, что он пытается вздохнуть, но никак не может; в горле у него клокотало, конечности подергивались, скрюченные пальцы скребли пол. Марк еще не видел брата в таком состоянии, и чувство вины пронзило его ударом молнии. Доигрался! Зря затеял этот спор!

Он вскочил, шагнул к Хийару, но в голове внезапно грохнули колокола, а виски стиснул тугой обруч боли. Ноги Марка подкосились, он понял, что падает и сейчас ударится затылком. Это и произошло, но гравитация в рубке была невысокой, и удар получился слабым. Во всяком случае, сознания он не потерял и, превозмогая жуткую боль, мог видеть, слышать и даже понимать слова Регистратора. Правда, сквозь гул и грохот, звучавшие, вероятно, лишь в его ментальном восприятии, речь доносилась отрывками, словно биоробот уподобился звуковому стробоскопу.

– Назад! – кричал он, что-то делая у пульта. – Назад… быстрее… они погибнут… не дай ему… приблизиться… назад, назад!..

Эти возгласы сопровождались тонким прерывистым воем или, скорее, плачем, и Марку чудилось – нет, пожалуй, он был уверен, что это рыдает и стонет Анат. Он видел, что большой экран над пультом затопила тьма – очевидно, темное Зеркало плавало рядом с кораблем, и по какой-то причине это было опасно. Очень опасно! – размышлял Марк, корчась в невыносимом страдании. Болела уже не только голова, боль пронизывала каждый нерв и каждую клеточку, такая боль, какой он не испытывал даже в своем разбитом истребителе, падавшем сорок с лишним лет назад на равнины Тхара.

– Не удается… затягивает… не могу… – пробилось сквозь приступы боли. Марк вдруг сообразил, что слышит не земную лингву, а звуки другого языка, ему неизвестного. Он владел торговым жаргоном, альфа-хаптором и альфа-кни’лина,[53] и этого, вкупе с его ментальным даром, хватало для общения; к тому же сервы прекрасно говорили на лингве. Но сейчас Анат и Первый пользовались не земным языком, а, несомненно, наречием лоона эо, и все же он их понимал. Возможно, слова дополняло что-то еще – эмоция, мысленный импульс?.. Как в случае с тем дроми, Старшим-с-Пятном, который сдался в плен повстанцам Тхара…

– Чувствует пищу… прорывается сквозь Зеркало… – услышал Марк. – Стреляй! Стреляй, Анат!

Мучительный стон:

– Не могу…

Тьма на экране зашевелилась, выбросила мириады щупальцев, будто ужаливших Марка. Что-то чужое и страшное проникло в его разум; боль сделалась меньше, но теперь он ощущал, как тонкие гибкие нити копошатся в его голове, высасывают жизнь, энергию, сущность его личности, то, что было – и все еще оставалось – Марком Вальдесом. Медицинский имплант не защищал от этого вторжения, и, очевидно, никакие приборы или снадобья тоже помочь не могли. Сознание Марка уже туманилось, но билась в нем мысль, что полагаться он должен лишь на себя самого, на то оружие, которым наделили его предки. Он нанес ответный удар, не совсем понимая, как это получилось, – видимо, сработал инстинкт самосохранения. Прежде он никогда не пытался воздействовать на человека или иное существо с подобной жесткостью и силой; он даже не знал, что способен на это. Боль стала нестерпимой, но щупальцы-нити, шарившие в сознании, тут же отдернулись, и Марк ударил снова.

– Разблокируй орудия… я сам… – донеслось откуда-то из пустоты и отразилось многократным гулким эхом: – Сам-м… сам-м… ам-м… ам-м…

Пол под Марком содрогнулся, тьма на экране сгустилась и словно отпрянула назад, боль покинула измученное тело. Послав еще один ментальный импульс с зарядом ненависти и угрозы, он попытался подползти к Хийару, но даже не смог повернуться на бок. Силы оставили Марка; потом своды рубки затянул туман, и сознание растворилось в его белесой мгле.

Он очнулся на ложе в своем отсеке. Гравитация была едва заметной, и Марк воспринял это как должное – рядом с ним сидел Хийар. За спиной рини, словно его блеклое отражение, маячила фигура Первого Регистратора, потолок сиял голубизной, а в воздухе разливались ароматы сосновой хвои и нагретого камня, такие знакомые и родные запахи Тхара. Рини выглядел еще бледноватым, но подглазья уже не казались черными пятнами и на лбу не было испарины. Разглядев эти знаки благополучия, Марк приободрился, пошевелил руками и спросил:

– Мы где, камерады?

– Все еще в Бездне, – откликнулся Хийар. – Как ты себя чувствуешь, рини?

– Сносно. – Марк попробовал приподняться, и это получилось. – Вот так история! – молвил он, спуская ноги на пол. – Едва на грунт не сели! Что это было, Хийар?

Но ответил ему Регистратор:

– Чудовище, Судья. Одна неприятная тварь из тех, что бродят в Великой Пустоте и иногда появляются у входов в систему тоннелей. Всепроникающие создания… Чувствуют жизнь издалека, ибо их пища – эманации живого мозга.

– Он что-то и с Анатом сотворил, – произнес Марк. – Мне так показалось. Или я ошибаюсь?

– Анат отчасти живое существо, – заметил серв. – Тварь парализовала его нервные центры, и он не мог управлять двигателями и защитой. Но я успел вмешаться.

– Ты ведь тоже живой. – Эта реплика Марка прозвучала вопросом.

– Живой. Но, как говорят на Земле, сработан из другой субстанции.

– Говорят иначе: слеплен из другого теста.

– Благодарю, Судья. Общение с вами дает бесценный опыт. Я запомню.

Они помолчали. Марк еще чувствовал небольшую слабость, но голова была ясной. Если тварь, желавшая им закусить, что-то отгрызла, потеря никак не проявлялась. Вероятно, Первый вмешался вовремя, угостив чудовище снарядами.

– Нет лабиринта, где не водился бы свой Минотавр… – пробормотал Марк. Потом коснулся хрупкого плеча Хийара. – Прости, рини, что не сумел тебе помочь. Боль была такая…

– Ты помог. – Щеки Хийара порозовели. – Недавно ты сказал: мне хорошо, и тебе хорошо, мне плохо, и тебе плохо… Ты принял мою боль на себя! Один я бы такое не вынес… – Он вскинул руки жестом благодарности. – Да будет моя жизнь выкупом за твою! Ты спас меня, рини! И ты сражался с этой тварью за нас всех! Ее отпугнули не только снаряды!

– Вот как! – Марк улыбнулся. – Такие великие подвиги… впору возгордиться… Как говорит мой братец, aquila non captat muscas, что означает на латыни «орел не ловит мух».

– Братец? Какой братец? – с удивлением поинтересовался Хийар.

– С Земли. Ты, рини, не единственный мой брат, есть и другие. – Поворочав головой, Марк оглядел каюту, затем уставился на потолок с голубой имитацией неба. – Что-то я нашего шутника не слышу… Анат, дружище, ты цел?

– Счастлив, что вспомнили про меня, – послышалось в ответ. – Я цел и восстанавливаю нервную систему.

– Есть один хороший способ. Унаследован нами от предков.

Кажется, Анат хихикнул.

– Догадываюсь, какой, но мне не подойдет. А вот вам… Прикажете подать вина?

– Я бы не отказался.

На столе, будто сотканный из воздуха, возник бокал с рубиновой жидкостью. Пригубив, Марк одобрительно кивнул. Вино было терпким, чуть сладковатым и навевало воспоминания о солнечных долинах Франции. Он выпил, чувствуя, как проходит слабость.

– Благодарю, Анат. Мы долго тут еще останемся?

– Три-четыре часа, – сообщил Хийар, поднимаясь. – Хочешь пойти в сад или вернемся в рубку?

– В рубку! – Марк решительно взмахнул рукой. – Визит этой твари пришелся так некстати… У нас был очень интересный разговор. Регистратор, друг мой, мы толковали о Защитниках лоона эо… Хотелось бы продолжить эту тему.

Первый молча сделал жест согласия.

Они перебрались в рубку. Хийар устроился на своем насесте, Марк и серв – у пульта, под большим экраном. В его прозрачном, сияющем светом окне все так же плыли жемчужины Зеркал, исполняя свой вечный непрекращающийся танец. Все будто бы как прежде, но временами сердце Марка холодело, и, вспоминая о страшном пришельце, он отводил взгляд от экрана и смотрел на стену за сиденьем Хийара. Там картина была вполне мирной и успокаивающей: замок с хрустальными башнями на холме, ручей, струивший воды по разноцветным камешкам, и деревья с густыми зелеными кронами, в которых проглядывали золотистые цветы. Вероятно, то был вид Куллата либо Файо, Арзы или другого мира, где лоона эо обитали в глубокой древности.

– Вы говорили, Судья, о непонятных вам вещах, – раздался голос Первого. – Если подвести итог, речь идет о странностях политики лоона эо, о покровительстве, оказанном ими недостойным и опасным расам. И в качестве примера вы помянули дроми и хапторов.

– Именно так. – Марк согласно склонил голову.

– Помнится, в истории вашей планеты, не Тхара, но Земли, происходили контакты народов разного уровня развития. Готовясь к своей посольской миссии, я изучал этот вопрос. Европейцы и жители континентов в другом полушарии… арабы, те же европейцы и темнокожие с экваториального материка… К чему это приводило, Судья?

– К порабощению, а иногда к геноциду, – ответил Марк. – Некоторые народы, более слабые или малочисленные, вымерли. Их язык и культуру мы еще можем восстановить, но гены исчезли из земного биоценоза навсегда.

– Полагаю, теперь вы об этом сожалеете.

– Разумеется. Это невосполнимые потери.

– Вы не знаете, что стало бы с этими народами, если бы они не погибли. Возможно, они внесли бы в вашу культуру значительный вклад. Возможно, вместе с ними вы лишились гениальных художников и ученых. Возможно, они изменили бы саму историю Земли.

– Не исключено, – согласился Марк.

Первый Регистратор окинул его задумчивым взглядом.

– Представьте теперь планетарную цивилизацию в момент ее выхода в космос. С одной стороны, это мир высокой технологии, с другой – его достижения много скромнее, чем у соперников, вступивших в Галактический Клуб тысячелетиями раньше. К тому же эта новая цивилизация пребывает в кризисе – как вам известно, Судья Вальдес, эра первых космических полетов обычно связана с бесконтрольным загрязнением планеты, истощением ресурсов и перенаселением. Велика вероятность, что полеты к луне, если она имеется, и крохотная заатмосферная станция будут первыми и последними деяниями на пути к звездам. Затем наступит коллапс или захват планеты более сильным соперником. Необходима помощь.

– Но не даром, не даром, – подхватил Марк. – Лоона эо передают технические сведения, налаживают торговлю, спасают цивилизацию, а взамен у них появляются новые Защитники и торговые партнеры. Такая теория тоже бытует у наших политиков и ученых. Есть, однако, аргументы против, и очень веские. Те, кому помогли лоона эо, кого цивилизовали и спасли, должны играть позитивную роль в Галактике. А хапторов или дроми трудно представить в этом качестве.

– Все имеют право на ошибку, – с печальным видом произнес Хийар.

А Регистратор добавил:

– Если плоды не созрели, нельзя сказать, хорош ли урожай. Мы не знаем, каким был бы мир без хапторов и дроми, кто занял бы их место и чем бы это обернулось для Земли и для лоона эо. Согласны, Судья?

– Да, – сказал Марк, глядя, как растет на экране Зеркало с мутной пеленою туч, что вихрились у Красного Пятна. – Да, – повторил он, – это справедливый вывод.

– Лло’олл, – раздался голос Аната. – Близится лло’олл, и все мои системы в порядке. Возвращаемся, Хозяин?

Они выплыли из бурь и облаков Юпитера к маленькому шарику Европы. Знакомый мир, знакомые созвездия и знакомые корабли… Должно быть, Анат уловил желание Марка – слева от пульта раскрылось окно, и в нем возникли четкие стреловидные силуэты. Две километровые громадины, «Один» и «Паллада», тяжелые крейсеры: шестнадцать палуб, сдвоенные аннигиляторы, три пояса орудийных башен, истребители, роботы и боевые машины… «Дракон» и «Джинн», громады поменьше, но тоже при башнях и аннигиляторах… «Вереск», «Шиповник», «Анчар», ударные фрегаты… Не такие огромные, как крейсеры, но много больше «Ваала», на котором служил когда-то Марк. «Ваал» был старым кораблем, и его списали еще до того, как родилась Александра. Может, списали, а может, подвесили над каким-то Пограничным Миром в качестве временной орбитальной станции… Во всяком случае, в боевом Регистре «Ваал» отсутствовал, зато имелся корабль «Заря Ваала», фрегат второго класса, тот самый, что добрался до Файтарла-Ата.

Вспомнив об этом, Марк потребовал вызвать «Палладу», и в окне появился бравый офицер в синем мундире с капитанскими «кометами» у ворота. Его зрачки отливали яркой зеленью, глаза были узкими и затененными веером густых ресниц – верный знак, что родился он на пыльной Сахаре, в тридцати семи парсеках от Земли. Вытянув руку в салюте, офицер промолвил:

– Капитан Роберт Перри. С благополучным возвращением, Судья. От имени Флота приветствую наших союзников. – Сухой поклон Хийару и такой же – Первому. Затем: – Были какие-то проблемы?

Долю секунды Марк колебался, но все же решил не упоминать о твари в темном Зеркале. Услышав такое, Перри, вероятно, усмехнулся бы и показал согнутый палец, подобие глифа, которым обозначался аннигилятор. Удивительно, как люди Флота полагались на свое оружие! Хотя, с другой стороны, Марк признавал, что аннигилятор – штука серьезная, если успеть добраться до кнопки.

– Проблем не было, – произнес он деловым тоном. – Корабль прошел сквозь Пятно и очутился в полости, которую я назвал бы станцией пересадки. Там множество Зеркал… то есть врат, ведущих в различные точки пространства. После перемещения к Файтарла-Ата мы провели разведку, замерив параметры орбит небесных тел. Полагаю, наши данные более точны, чем доставленные «Зарей Ваала».

– Превосходно, Судья. Я могу получить эту информацию?

– Разумеется. Анат, будь добр…

Лицо, а затем фигура капитана Перри сдвинулись в сторону, и Марк увидел ходовую рубку крейсера, просторный зал, полный людей в синих с серебром мундирах, панелей и пультов с мерцающими огоньками, кресел-коконов, развернутых в боевое положение, и голографических экранов. Над теми, что относились к ходовой части корабля, оружию и жизнеобеспечению, застыли в воздухе неподвижные схемы, а по экранам АНК скользил алый репер, отмечавший позицию крейсера в пространстве – относительно Европы, Юпитера, Солнца и центра Галактики. Марк услышал голос Перри: «Переслать информацию навигаторам! Срочно!» – потом на экране опять возникла его физиономия.

– Данные получены, Судья Вальдес. Благодарю. Хотите видеть коммодора?

– Зачем, капитан? – Марк приподнял брови. – Не стоит отрывать вашего начальника от важных дел по руководству операцией. Сообщите ему, что мы готовы провести эскадру сквозь Пятно и ждем сигнала к началу движения. Это все. Конец связи.

– Конец связи, – повторил капитан и исчез с экрана.

– Очень энергичный человек, – произнес Хийар, покинув свое сиденье. – Очень энергичный и решительный. У вас на Флоте все такие?

– Большей частью, – отозвался Марк. – Капитан обязан быть решительным и энергичным. Это высокое звание.

– Но общение с такими людьми утомляет, – заметил рини. – Не прогуляться ли нам в саду? В древности, когда наш народ еще не покинул свои планеты, говорили: звон ручья дарит покой, шелест листвы – забвение.

– Это верно, – вздохнул Марк, вспоминая сосновые рощи Тхара. – Прогуляемся. Время у нас есть.

Они направились к выходу, но не успели переступить порог, как раздался голос Первого:

– Простите, Судья. Вы забыли сказать капитану Перри еще об одном обстоятельстве.

– Каком же, друг мой?

– На Файтарла-Ата нет резервуаров с молодью. Вероятно, капитан должен об этом знать?

– Не думаю, – сказал Марк. – Это моя проблема, а капитану все равно, есть на Файтарла-Ата резервуары или нет. Он сжег бы планету в любом случае.

– Но вы бы такого не допустили?

– Разумеется, нет. Судья обладает правом вето, – ответил Марк и вышел в коридор.

Сад, как и обещал рини, встретил их шелестом листьев и звоном ручья. В пруду дремали огромные кувшинки, плыли ароматы цветов и зелени, маленькие крылатые существа, азартно попискивая, кувыркались над водой. Сравнив эту мирную картину с грозными башнями крейсеров, Марк подумал, что лоона эо летают в космос, если придет им такая блажь, с гораздо большим комфортом. Даже на пассажирских лайнерах не было таких высоких деревьев, скал с водопадом и настоящего, хоть и не очень большого озерца. Что до всякого зверья, то его на земных кораблях не держали – прыжки через Лимб были мучительны для животных. Кошке или псу не объяснишь, куда подевался реальный мир и почему остановилось время.

– Ты сказал, что все имеют право на ошибку. – Марк опустился на скамью рядом с рини. – Значит ли это, что опыт с дроми и хапторами признан неудачным?

– Отчасти, – сказал Хийар, – отчасти, ибо все познается в сравнении. Раса, что была до хапторов, оказалась более перспективной. Они оправдали наши надежды.

Была до хапторов! Раса «икс» в терминах земной науки! Марк невольно вздрогнул. Дроми ходили в Защитниках две тысячи лет, хапторы – примерно столько же, а кто оборонял до них миры лоона эо, оставалось тайной. Вернее, фактом, до которого не сумели докопаться земные дипломаты и ксенологи, равно как эмиссары Секретной Службы на Данвейте, Харре и Тинтахе. Проблема состояла в том, что любые сведения о лоона эо, их традициях, истории, образе жизни шли не из первых рук, а только через сервов. Самыми информированными считались те, кто представлял Хозяев в Посольских Куполах, но и они не знали ничего о столь далеком прошлом – или отговаривались незнанием. Бытовала, однако, гипотеза, что для лоона эо это прошлое вовсе не седая старина, а срок жизни трех-четырех поколений, и что у таких долговечных существ восприятие времени иное, чем у землян, кни’лина или хапторов. Происходившее четыре тысячи лет назад было для лоона эо почти современностью, и сервам, их помощникам и слугам, полагалось бы знать о тех событиях. Отсюда следовал вывод, что информация о расе «икс» закрыта для землян по неведомой причине. Возможно, этот таинственный народ сам не желал контактировать с Федерацией.

– Те, что были до хапторов, похожи на людей? – осторожно поинтересовался Марк. – Или на фаата и кни’лина?

– На гуманоидов? – переспросил Хийар с улыбкой. – Да, определенное сходство есть – не считая того, что они покрыты шерстью и могут использовать в качестве рук все свои конечности.

Марк удивленно хмыкнул.

– Обезьяны?

– Нет. Не гоминиды, не обезьяны, а другая ветвь приматов. У вас на Земле таких не было. – Помолчав, рини добавил: – Наши старшие говорят, что они были плохими Защитниками, но хорошими учениками.

– Почему?

– Врожденный инстинкт миролюбия. Никогда не нападали и никого не убивали.

– И вас устраивала такая защита?

– Вполне. Существуют пассивные средства обороны. К тому же в те времена в нашем рукаве Галактики было спокойнее.

Спокойнее, молча согласился Марк. Дроми и кни’лина еще не вышли в космос, хапторы запускали первые ракеты на жидком топливе, а люди… чем занимались люди?.. строили зиккураты да пирамиды и молились Шамашу либо Осирису.

Он вслушался в шепот листвы и произнес:

– Было бы интересно разыскать этих шерстистых и четвероруких. Похоже, нам есть о чем поговорить.

Но Хийар намека не понял или сделал вид, что не понимает.

– Когда-нибудь это случится, рини. Или вы их найдете, или они вас.

От него шли ментальные импульсы, неясные Марку, будто брат хотел о чем-то спросить, но не решался. То была не мысль, а эмоция, с которой он не мог разобраться, – все же рини по своей биологической природе не был человеком. Впрочем, у людей тоже бывают сложные чувства, особенно у женщин, подумал Марк. Когда Майя рисует, ее душа – клубок противоречий: горе и счастье, восторг и ужас, неуверенность и сила… Случалось и ему испытывать такое – когда приговор Судьи был справедлив, но конфликтующие стороны его не принимали.

– Ты спрашивал меня о Древних, – вдруг произнес Хийар. – Наверняка я знаю меньше Первого, но это знание – иное, не факты, не ученые гипотезы, даже не слухи, что рождаются в праздных умах. У нас есть много легенд о даскинах. Легенды – не истина и не ложь, а отзвук реальности, то, что всплывает из глубины веков, когда великое время прошло, но еще не забылось. Мне рассказывала их Бриани, тальде Занту. Хочешь послушать?

– Да, – сказал Марк, – да, конечно.

От пруда тянуло прохладой. Зашелестели кроны деревьев – не ветер, но легкое дуновение воздуха пронеслось в вышине, коснулось водопада, взбило водяную пыль, и над скалой вспыхнула радуга. Хорошее начало для истории, подумалось Марку.

– Говорят, – начал Хийар, – что даскины обладали множеством достоинств. Они были мудры и сильны, долговечны и плодовиты, они умели изменять свои тела, делая их мощными и прекрасными, а еще они общались друг с другом без слов – дар, который на Земле зовется телепатией. Воистину они были Повелителями Пустоты! Или, возможно, их потомками, если на заре времен Вселенной владели другие существа, от которых не осталось ни памяти, ни праха. Даскинов обуревали тяга к странствиям и желание изведать мир иных созданий, а потому многие, приняв подобающий облик, жили с этими существами, радовались их радостью, горевали их горем, а иногда являли свою мощь, карая или награждая. Это не было их прихотью, ибо хотели они уничтожить зло, наказать жестоких и образумить глупых. Но обитателей Мироздания, не столь совершенных, как даскины, оказалось слишком много, так что старания исправить их не привели ни к чему. И тогда даскины решили уйти от бед и несчастий, удалиться в другую Вселенную, а в этой оставить дары, распределив среди разумных лучшие свои качества и свойства. Итак, одарили они дроми плодовитостью, хапторов – физической силой, кни’лина – красотой, фаата – долголетием, а сильмарри – тягой к вечным странствиям. И другим существам, чьи имена неизвестны, что-то досталось: кому искусство изменять свои тела, кому талант создания живого, кому способность слышать шепот звезд и узнавать, где обитает разум. Лоона эо тоже свое получили: мудрость, миролюбие и дар телепатии. Очень щедрый подарок, говорила Бриани, и мы должны быть благодарны Древним.

Хийар умолк. Радуга все еще сияла над скалой с водопадом, словно намекая, что история будет продолжена. Возможно, радуга была мостом между двумя вселенными – той, в которой обитали люди, дроми, хапторы и иные существа, и той, куда удалились даскины.

– Ты ничего не сказал про нас, – молвил Марк после недолгого молчания. – Что получили мы, Хийар?

– А как ты думаешь?

– Глупыми и слабыми нас не назовешь, значит, есть у людей ум и сила. Красота?.. Да, безусловно – многие женщины и мужчины очень красивы. Мы очень любопытны, и нам нравится странствовать. Без этих качеств мы не достигли бы звезд. И еще…

Но Хийар прервал его плавным грациозным жестом.

– Нет, рини, это не получено в дар, это ваши собственные добродетели. Бриани сказала, что дар был другим. Неужели ты, Судья, не можешь догадаться? – Марк с улыбкой развел руками, и тогда Хийар произнес: – Стремление к справедливости – вот что завещано вам! Даскины обладали этим качеством, но сделать мир справедливее и лучше не смогли. Придется вам выполнить эту работу.

Радуга погасла. Может быть, ее появление стало подсказкой, что к словам рини надо прислушаться. Может быть, подумал Марк, он неверно понимает смысл происходящего, всей этой экспедиции, затеянной для сокрушения дроми. Эта цель ясна, но не маячат ли за ней другие, более важные причины, более серьезные намерения?.. Он многое знал о лоона эо, не только из файлов Секретной Службы, но по рассказам отца – а Сергей Вальдес был единственным человеком, побывавшим в астроиде. Как-то он промолвил, что лоона эо точно глубокий колодец, вода в нем вроде бы прозрачная, но дна не видно. И еще говорил, что они большие мастера использовать случай, и чем невероятнее случайность, тем искуснее будет ход к непонятной людям цели.

Случай в самом деле удивительный, размышлял Марк, случай, породнивший человека и лоона эо. Вот он, Марк Вальдес с планеты Тхар, а вот его братец из астроида, хоть и похожий на человека, но существо совсем другой природы. Подходящая ситуация, чтобы свести их вместе, добавив для надежности серва-мудреца! Зачем? А затем, чтобы рини Хийар кое-что ему поведал, а мудрый серв – серв ли?.. – дополнил. И через Марка Вальдеса люди узнают что-то о даскинах, что-то о лоона эо – то, что пора им узнать; и Марку Вальдесу они поверят, ибо он – Судья Справедливости, коих в Федерации всего двенадцать. Персоны видные! И ремесло их в том и состоит, чтобы отличить правду от вымысла…

Марк бросил взгляд на Хийара, но рини казался воплощенной невинностью. Впрочем, в понятиях лоона эо он был совсем еще юн и мог не догадываться о своей невольной миссии. Так, наверное, и было – в его ментальных импульсах Марк не улавливал лукавства. Зато, как и прежде, мерцали в них искры смущения и скользили тени незаданных вопросов.

– Спрашивай, – промолвил Марк. – Я ведь чувствую, что ты желаешь поговорить о чем-то, но не решаешься.

– У людей все так сложно… речь – такой несовершенный инструмент, такой неуклюжий… – Хийар приложил к щекам узкие ладошки. – Есть вопрос, но как его задашь? Вторжение в тайное может обидеть.

– Это я как-нибудь перенесу, – заметил Марк и повторил: – Спрашивай.

– Мы не раз обсуждали войну с дроми, и мне показалось, что ты относишься к ней не так, как другие люди – хотя бы те, что на ваших кораблях. Кто-то просто ненавидит врагов, кто-то им мстит, кто-то связывает свое служение с долгом – гражданским долгом, как говорят у вас. Но ты… твое отношение очень личное. Почему?

– Оно такое же, как у миллионов отцов и матерей. – Марк поднял лицо к небу и, не моргая, смотрел на иллюзорное солнце. – Мы не за себя боимся, не за свои миры и Федерацию, а за наших детей, за тех, кто уже воюет, и тех, кто будет воевать. Мы многое бы отдали, чтобы их спасти… Это чувство противоречит гражданскому долгу, оно иррационально, но ты поймешь – ведь у вас тоже сильна привязанность к родичам.

Пауза. Потом Хийар сказал:

– Я понимаю, рини. Твоя дочь… Но ведь она еще совсем ребенок!

– Наши дети растут быстро. Слишком быстро, – отозвался Марк.

В небе раскрылось окно с громадой флагманского крейсера, затем послышался голос Аната:

– Хозяин и Судья, прошу в рубку. Флот готов идти за нами… как это говорится у землян?.. да, на борьбу и подвиг! Я ловлю ментальные импульсы – все горят энтузиазмом, а вы оба что-то печальны… Поднять настроение?

– Поднимай, – со вздохом сказал Марк.

Взревели трубы, ударили литавры, рассыпалась дробь барабанов. Над садом грянул марш десантников.