"Индивидуализм" - читать интересную книгу автора (Хайек Фридрих Август фон)

Глава X. Резервная валюта с товарным обеспечением Перепечатано из: "Economic Journal", LIII, No. 210 (June — September, 1943), p. 176–84

Золотой стандарт в том виде, в каком мы его знали, несомненно, имел серьезные недостатки. Однако есть некоторая опасность, что вошедшее ныне в моду его огульное осуждение может затемнить тот факт, что он обладал также определенными важными достоинствами, отсутствующими у его альтернатив. Мудро и беспристрастно контролируемая система регулируемой мировой валюты могла бы и в самом деле превзойти его во всех отношениях. Но такое предложение долго еще будет оставаться неосуществимым на практике. Однако по сравнению с разнообразными иными схемами денежного регулирования на национальном уровне золотой стандарт имел три важных преимущества: он фактически создавал международную валюту, не подчиняя национальную денежную политику решениям международной власти; он делал денежную политику в значительной мере автоматической и, следовательно, предсказуемой; наконец, благодаря этому механизму изменения в предложении основного платежного средства шли по большей части в правильном направлении.

Важность этих преимуществ не следует недооценивать. Трудности сознательной координации национальных политик огромны, поскольку наше нынешнее знание дает нам однозначные ориентиры лишь в немногих ситуациях и решения, при которых всегда одними интересами приходится жертвовать ради других, вынужденно основываются на субъективных суждениях. Тем не менее общее воздействие на каждую страну нескоординированных национальных политик, исходящих исключительно из непосредственных интересов отдельных стран, вполне может оказаться еще хуже, чем самый несовершенный международный стандарт. Точно так же, хотя автоматическое действие золотого стандарта далеко от совершенства, сам факт, что при нем политика направляется известными правилами и что в результате оказывается возможно предвидеть действия властей, способен сделать несовершенный золотой стандарт причиняющим меньше беспокойства, чем более рациональная, но менее понятная политика.

Надо отметить, что ни один из приведенных аргументов в пользу золотого стандарта не имеет прямой связи ни с каким из свойств, присущих золоту. Любой принятый международный стандарт, основанный на товаре, цена которого регулируется издержками его производства, обладал бы, в сущности, теми же преимуществами. Что сделало золото в прошлом единственным материалом, на котором практически мог быть основан международный стандарт, — это по преимуществу иррациональный, но оттого не менее реальный фактор его престижа или, если хотите, господствовавшее суеверное предрасположение в пользу золота, повсеместно делавшее его более приемлемым, чем что-либо еще. Пока господствовало такое представление, можно было сохранять основанную на золоте международную валюту, не строя каких-то планов и не создавая специальной организации по ее поддержке. Однако если предрассудок и сделал возможным международный золотой стандарт, то, по крайней мере, существование подобного предрассудка позволяло иметь международное платежное средство в то время, когда не могло быть речи о какой-либо международной системе, основанной на формальных соглашениях и систематическом сотрудничестве.

Решающий сдвиг, происшедший в последнее время и коренным образом изменивший наши перспективы и возможности в этой области, носит психологический характер и состоит в том, что бессознательное предрасположение в пользу золота, которое и давало ему особые преимущества, было сильно поколеблено — хотя, вероятно, не так сильно, как многие воображают; в том, что во многих случаях оно даже сменилось столь же сильным и необоснованным предубеждением против золота; и в том, что сегодня люди в общем намного больше готовы рассматривать разумные альтернативы. Важно, таким образом, подвергнуть заново серьезному рассмотрению альтернативные системы, которые, сохраняя преимущества автоматического международного стандарта, были бы свободны от специфических недостатков золота. В частности, одна такая система была недавно разработана в практических деталях компетентными специалистами по денежным проблемам и способна привлечь тех, кто в прошлом защищали золотой стандарт, — не потому, что они сочли ее идеальной, но потому, что она показалась им превосходящей все иные варианты, лежащие в области практической политики.

Прежде чем описать это новое предложение, необходимо кратко рассмотреть действительные недостатки золотого стандарта, которых мы хотим избежать. По большей части они отличаются от общепризнанных. Столь много обсуждавшиеся «капризы» в производстве золота не следует преувеличивать. Значительные приросты предложения золота в прошлом фактически происходили тогда, когда затянувшаяся нехватка создавала реальную потребность в них. Действительно, серьезное возражение состоит скорее в медленном приспособлении предложения золота к реальным изменениям в спросе. Временное повышение общего спроса на высоколиквидные активы или принятие золотого стандарта новой страной неизбежно вызывали значительные изменения в ценности золота, тогда как предложение приспосабливалось к этому медленно. В силу своеобразного механизма запаздывания возросшие объемы предложения золота часто появлялись только тогда, когда нужда в них уже миновала. Эти дополнительные объемы не облегчали положение, а начинали, скорее, затруднять его. К тому же увеличение предложения золота в ответ на временное повышение спроса оказывалось необратимым, создавая почву для чрезмерной кредитной экспансии, как только спрос опять падал.

Последний момент тесно связан с одной действительно парадоксальной чертой золотого стандарта: с тем, что стремление всех индивидов к большей ликвидности вовсе не вело к возрастанию ликвидности для всего общества в целом. Бывают, конечно, времена, когда желание индивидов обладать более ликвидными активами отражает реальную общественную потребность. Всегда будут периоды, когда из-за возросшей неопределенности будущего становится желательным придать большей части наших активов форму, при которой их легко можно будет обратить в пользу нужд, не определимых пока из-за невозможности предвидеть будущие обстоятельства. Рациональная организация наших дел требовала бы переключения производства в такие периоды с предметов более ограниченного употребления на те, что необходимы постоянно, вроде широко используемых сырьевых материалов. Подлинная ирония золотого стандарта состоит в том, что при его владычестве общий рост стремления к ликвидности ведет к увеличению производства одного товара, служащего практически единственной цели — обеспечению ликвидного резерва для индивидов. Этот товар не только имеет очень мало иных применений, но и его предложение может возрастать лишь настолько медленно, что повышение спроса на него будет влиять гораздо сильнее на его ценность, чем на его количество, — другими словами, вызывать общее падение цен. В то же время стоит только предложению этого товара возрасти, а спросу вновь упасть, как избавиться от возникшего избыточного предложения можно будет только путем снижения его ценности, то есть общего повышения цен.

Более рациональные схемы, опирающиеся на использование других товаров, помимо золота, предлагались часто, но пока всеобщая предрасположенность была в пользу золота, они редко представляли практический интерес. В нынешней ситуации, однако, по меньшей мере одно из этих предложений, разработанное недавно в деталях двумя американскими учеными, заслуживает пристального внимания в силу удачного сочетания глубоких теоретических и практических достоинств. Бенджамен Грэхем из Нью-Йорка и Фрэнк Д. Грэхем из Принстона, пришедшие независимо друг от друга к очень схожим идеям, представили в последние годы свои детально проработанные предложения в серии важных публикаций[165]. Хотя вначале их план может показаться странным и сложным, на самом деле он очень прост и в высшей степени практичен.

Основная идея состоит в том, что валюта должна выпускаться только под фиксированный набор складских варрантов на определенный объем складируемых сырьевых товаров и подлежать размену в тех же "товарных единицах". Например, вместо того чтобы определять 100 фунтов стерлингов как столько-то унций золота, их следует определять как столько-то пшеницы, плюс столько-то сахара, плюс столько-то меди, плюс столько-то каучука и т. д. Поскольку деньги выпускались бы только под полный набор всех сырьевых товаров в их точных физических величинах (двадцать пять различных товаров в плане Бенджамена Грэхема) и поскольку деньги также изымались бы из обращения тем же способом, суммарная цена такого набора товаров была бы фиксированной, но только суммарная цена, а не цена каждого из них. В этом отношении различные товары были бы связаны с деньгами не так, как были связаны золото и серебро при биметаллизме, когда денежная единица была доступна либо за фиксированное количество золота, либо за фиксированное количество серебра. Скорее, это происходило бы (согласно плану, предложенному Альфредом Маршаллом под именем «симметаллизма» ["symmetallism"]), как если бы была фиксирована только цена определенного веса золота и определенного веса серебра, взятых вместе, но цена на каждый металл сам по себе могла меняться.

При действии такой системы повышение спроса на ликвидные активы вело бы к накоплению запасов сырьевых товаров самого широкого применения. Тезаврация денег вместо того, чтобы вести к растрате ресурсов, действовала бы так, как если бы существовал порядок хранить сырьевые товары за счет тезавратора. Когда тезаврированные деньги возвращались бы в обращение и спрос на товары увеличивался бы, такие запасы облегчали бы удовлетворение этого нового спроса. Так как набор товаров всегда можно было бы обменять на фиксированную сумму денег, их совокупная цена никогда не падала бы ниже этой цифры. А так как деньги подлежали бы размену по тому же (или лишь немного иному) курсу, их совокупная цена никогда не поднималась бы выше нее. Данное предложение преследует те же цели, что и схемы "табличного стандарта" ("tabular standart") или "индексных валют" ("index currencies"), которые одно время много обсуждались, отличаясь от них прямым и автоматическим действием. Вызывает некоторые сомнения, можно ли эффективно поддерживать постоянный уровень цены любого набора товаров путем целенаправленных корректировок количества денег. Нет, однако, сомнений в том, что совокупная цена отобранных сырьевых товаров не колебалась бы, пока денежные власти были бы готовы продавать и покупать товарную единицу по фиксированной цене.

Согласно американским поборникам этого плана, он создан прежде всего для принятия в государственном масштабе в США. Однако аргументы в его пользу применимы к другим странам в неменьшей степени. Поскольку принятие такого плана несколькими странами, положившими в его основу разные наборы товаров, породило бы новую причину серьезной нестабильности, то представляется, что его не только можно, но для достижения поставленных целей его следовало бы принять на международном уровне — или, что на практике означает то же самое, его должны были бы ввести в действие на одинаковых принципах все ведущие страны. Конкретный набор сырьевых товаров, на которых основана схема Бенджамена Грэхема (пять видов зерна, четыре вида жиров и растительных масел, три других продовольственных продукта, четыре металла, три вида текстильных волокон, табак, шкуры, каучук и нефть) и некоторые другие детали подлежали бы модификации, однако сам принцип не создает серьезных трудностей для международного применения. В нижеследующем наброске способа функционирования этой схемы будет сделано допущение, что эти товарные единицы одинакового состава приняты как основа валюты хотя бы в Британской империи и в США.

По причинам, которые сейчас будут представлены, этот план легче всего ввести в действие при угрозе падения спроса. В такое время его можно запустить автоматически, заранее установив покупную цену на единичный товарный набор чуть ниже существующей рыночной цены. Как только спрос на сырьевые товары начнет слабеть и цены на них падать, денежным властям стран-участниц станут предлагать по установленной цене все то количество наборов из включенных в денежную единицу товаров, которое не удастся реализовать на рынке. Покупки властей будут компенсировать падение промышленного спроса — и каждой сумме денег, аккумулированных в частных руках, будет соответствовать определенное количество сырьевых товаров, аккумулированных на складах. Таким образом будет поддержан общий спрос на эти сырьевые товары — но только спрос на всю их группу в целом, а не на каждый отдельный товар, выпуск которого вполне может быть избыточным и нуждаться в сокращении.

Легко увидеть, как действие такой схемы ведет к стабилизации спроса на сырьевые товары. Как в прошлом золотопромышленность была единственной отраслью, постоянно процветавшей в периоды депрессии, так и благосостояние производителей сырьевых товаров могло бы при этом плане в аналогичных обстоятельствах хотя бы умеренно возрастать благодаря возможности выгодно обменивать свою продукцию на продукцию обрабатывающей промышленности. Но тогда как золотопромышленность слишком мелкая отрасль, чтобы ее процветание имело серьезные последствия для экономики, гарантированный доход производителей сырьевых товаров мог бы стабилизировать также спрос в обрабатывающих отраслях и предотвращать серьезное развитие депрессии. В действительности это принесло бы пользу не только производителям товаров, включенных в денежную единицу. Даже страна, в которой ни один из них не производится, выиграла бы от действия подобного плана, видимо, не меньше других. Пока такая страна готова покупать товарные единицы по фиксированной цене в своей национальной валюте, любое количество этой валюты, оказавшееся в результате на руках у производителей сырьевых товаров, могло бы пригодиться им для одного — для покупки товаров той самой страны, которой они продали свою продукцию.

Вначале может показаться, что действие этого плана создало бы угрозу серьезной инфляционной экспансии. Но при ближайшем рассмотрении оказывается, что его эффект не мог бы быть инфляционным в сколько-нибудь серьезном смысле. Какое бы расширение притока денег он ни допускал, оно вряд ли привело бы к общему повышению цен или к тому дефициту потребительских товаров, в форме которого проявляют себя наиболее пагубные следствия инфляции. Фактически одним из величайших достоинств предложенной схемы является то, что она обеспечивает автоматическую задержку любой экспансии, прежде чем та сможет стать опасной. Мы рассмотрели сначала ее действие в период депрессии, потому что ее эффективность в период бума зависит от предшествующего аккумулирования товарных запасов, которое происходило бы во время ослабления деловой активности. Не менее важен и механизм действия этой схемы тогда, когда улучшение общих перспектив ведет к мобилизации резервов неиспользуемой денежной наличности.

Совокупная цена сырьевых товаров, составивших денежную единицу, не могла бы подняться, пока денежные власти были бы способны продавать их из своих запасов по установленной цене. Вместо повышения цен и последующего увеличения объема производства по мере повышения спроса, и pari passu[166] возврата в обращение аккумулированных запасов денег, сырьевые товары отпускались бы со складов и полученные за них деньги изымались бы. Сбережения, сделанные индивидами в форме наличных денег в период спада, не тратились бы впустую, но ждали бы своего часа в форме сырьевых товаров, готовых к употреблению. В результате оживление активности не приводило бы к чрезмерному стимулированию производства таких товаров — оно стало бы осуществляться равномерно. Есть основания считать одной из наиболее серьезных причин общей нестабильности те временные стимулы к излишнему расширению производства сырьевых товаров, которые обыкновенно даются резким скачком цен на них в периоды бума. Этого можно было бы полностью избежать при предложенной схеме — по крайней мере до тех пор, пока у денежных властей оставались бы какие-либо запасы для продажи. Но поскольку они обязательно имели бы достаточные резервы для изъятия из обращения всей избыточной наличности, накопленные в период спада (и даже значительно большие, если включить сюда товарные запасы, образовавшиеся у правительств при введении этой схемы), то бум был бы почти несомненно остановлен сжатием обращения еще до момента истощения резервов.

Как уже отмечалось, такая схема выглядит сложной, но на самом деле она чрезвычайно проста в действии. В частности, денежным властям или правительству никоим образом не нужно было бы непосредственно распоряжаться многими товарами, входящими в состав денежной единицы. Как сбор требуемого ассортимента варрантов, так и действительное складирование товаров можно было бы спокойно предоставить частной инициативе. Специалисты-брокеры вскоре позаботились бы о сборе и предложении варрантов, как только их совокупная рыночная цена упала бы хоть чуть ниже стандартной цены, а также об изъятии и перераспределении варрантов на различные рынки, если бы их совокупная цена поднялась выше стандартной. В этом отношении деятельность денежных властей была бы такой же механической, как покупка и продажа золота при золотом стандарте.

Данное предложение, однако, ставит немало проблем, которые невозможно полностью рассмотреть в нашем коротком очерке. Во всяком случае, в уже упомянутых публикациях были обсуждены наиболее важные из них и выдвинуты предложения по их практическому решению. Упомянем только некоторые вопросы: затраты на физическое хранение товаров могут быть покрыты из разницы между ценами, по которым денежные власти станут покупать и продавать товарные наборы. (Следует заметить, что издержки хранения не включали бы никаких затрат на уплату процентов, поскольку потерю процентов добровольно несли бы держатели денег, выпущенных под товары.) Проблему, порождаемую составом денежной единицы и его периодическими изменениями, которые станут необходимы, также можно решить с помощью объективного принципа, выводящего ее из сферы политических споров. Также не вызывают непреодолимых трудностей проблемы, связанные с различиями в качестве и местом хранения соответствующих товаров. Здесь следует помнить, что с точки зрения целей данного плана включение в состав денежной единицы наиболее важной разновидности какого-либо товара оказывало бы почти такое же влияние на цены ее ближайших субститутов, как если бы они сами были туда включены.

Тем не менее даже в столь кратком обзоре надо упомянуть два частных момента. Во-первых, важная черта этого плана заключается в том, что денежные власти будут уполномочены при строго оговоренных обстоятельствах принимать вместо варрантов на складированные товары контракты на будущую поставку любого товара (или заменять их такими контрактами). Это решает трудности, которые иначе возникали бы из-за временной нехватки любого товара, включенного в состав денежной единицы, и дает возможность использовать резервы для относительной стабилизации цен даже на индивидуальные товары. Это могло бы достигаться, к примеру, путем замены данных товаров «фьючерсами» всегда, когда цена поднималась бы больше чем на установленный процент по отношению к «фьючерсной» цене.

Во-вторых, при наличии желания сохранить ценность золота или предотвратить слишком быстрое ее понижение, было бы нетрудно связать ее с предлагаемой товарной схемой таким образом, чтобы, несмотря на отсутствие серьезного влияния золота на стоимость денег, ценность самого золота стабилизировалась бы одновременно со стоимостью денег. Желательно ли это, учитывая заинтересованность целых стран в поддержании ценности золота, и нужно ли пытаться до бесконечности поддерживать добычу золота на ее нынешнем уровне или же лучше пойти на постепенное, но предсказуемое сокращение направляемых на его добычу ресурсов, — есть проблема политическая, которую не место здесь рассматривать. Действительно важный момент состоит в том, что есть много способов связать при желании золото с новой схемой, не подрывая при этом ее преимуществ.

Вероятно, можно с уверенностью сказать, что все разумные аргументы в пользу золотого стандарта имеют еще большую силу применительно к данному предложению, свободному в то же время от основных недостатков золотого стандарта. Тем не менее, оценивая выполнимость этого плана, нельзя считать его только схемой валютной реформы. Надо иметь в виду, что аккумулирование товарных резервов безусловно должно оставаться частью государственной политики и что политические соображения вряд ли позволят, чтобы рынки сырьевых товаров были полностью предоставлены самим себе в любом обозримом будущем, на которое мы можем сейчас строить планы. Тем не менее все планы, нацеленные на прямое регулирование цен конкретных товаров, наталкиваются на весьма серьезные возражения и несомненно породят значительные экономические и политические трудности. Не говоря уже о денежных соображениях, есть настоятельная потребность в системе, при которой специальные органы, действующие, в сущности, лишь произвольным и непредсказуемым образом, были бы лишены возможности такого регулирования и вместо этого подчинялись механическому и предсказуемому правилу. Если это можно соединить с перестройкой международной денежной системы, которая снова обеспечила бы миру стабильность международных валютных отношений и большую свободу в движении сырьевых товаров, был бы сделан серьезный шаг к более процветающей и стабильной мировой экономике.