Глава 22. Сражение за город

Ресторан "Русская удаль" в обеденное время был почти пуст: буянить посетители прославленного заведения приходили сюда исключительно по вечерам.

Пока готовились блюда, и мужчины, потягивая минеральную воду, о чем-то негромко переговаривались за большим столом, Светлана и Лидия водили Анастасию по местам боевой славы ее жениха. Их сопровождали Синтия, Ирина и Елена. Подходя к месту очередного подвига аспиранта, свидетельницы его недавнего героического прошлого подробно описывали Анастасии и Синтии каждое, сотворенное им, эпохальное деяние.

На пять минут милая женская компания задержалась у хомута, который теперь уже был вновь благополучно прибит к стене. Постояла в центре зала, разглядывая до сих пор еще не заделанные вмятины в потолке, куда разбушевавшийся ученый всадил четыре резиновые пули, отняв у охранника травматический пистолет. Дольше всего экскурсия задержалась у стола, откуда, оставленный без присмотра, жених умыкнул чужую жену.

Возле каждой из этих достопримечательностей женщины заливались смехом! Потом гурьбой двинулись на кухню.

Мужчины наблюдали за ними с живым интересом.

— Борис, сколько ты тогда водки выпил? — поинтересовался Илья, которому профессор Азаров вкратце поведал яркие события своего недавнего юбилейного банкета.

— Кто бы ее считал?! — беззаботно пожал плечами Незалежный.

Анастасия смеялась в женской компании так заразительно, что никаких репрессий с ее стороны проштрафившийся жених уже не ожидал.

— Квасу испей, — усмехнулся профессор, — а то в третий раз лучом промахнемся!

— Сегодня ночью не промахнемся, — заверил Бокалов. — Я прибор ориентации выверил до предела.

— Илья, — обратился Олег Азаров к своему зятю, — ты «шифровался» три дня, сегодня раскрыться решил, с чего бы вдруг?

— Месяц назад мы узнали, что под нашего гения, — разведчик кивнул на Бориса, — враги подсадили «крота». Вы уж меня простите, но «кротом» мог оказаться кто угодно, любой из вас! Моей задачей было его вычислить и вчера ночью мне это удалось. Всего за двенадцать часов, ночью и утром, с его «помощью» к противнику дважды ушла важнейшая дезинформация. Больше он нам не нужен.

— И кто он?

— Водитель академика Добродеева.

— Витя?! — поразился Бокалов. — Да ведь он же его двоюродный племянник!

— В семье — не без урода, — пожал плечами Илья. — Скажите лучше: поверят американские специалисты, прочтя ваши "основные результаты исследований", что смогут изготовить действующую копию артефакта самостоятельно?

— Еще как поверят, — безапелляционно заявил Борис. — Я бы и сам поверил, если бы не участвовал в создании этой «липы»!

— Мы втроем над этой «липой» неделю работали, — добавил Андрей Азаров. — Потом ее академик проверял, «проглотят» непременно!

— А сколько им на это потребуется времени? Я имею в виду — оценить результаты.

— Да только страницы перелистать, — пожал плечами Бокалов, — там все уже подробно «разжевано»! Часов девять-десять…

— Дезинформацию они получили около четырех часов назад, значит, через пять-шесть часов примут решение. Потом начнут действовать.

— Сердце уничтожат, меня похитят, — усмехнулся беспечный русский гений, — романтика, средневековье!

— Увы, Борис, — огорчил друга Илья, — ночью противник получил от нас прямой намек на то, что кроме тебя с артефактом могут работать и другие ученые с арийской кровью. Это чтобы враги твое похищение не ставили во главу угла. Теперь, по большому счету, живым ты им не нужен. Во всяком случае, они должны так считать. Так что, извини, в нашей теплой компании ты — первый кандидат в покойники!

— А кто второй? — спросил профессор.

— По замыслу одного моего азербайджанского приятеля — твоя дочь, Андрей. Я в очереди — последний.

— Судя по всему, — заметил Азаров, — сегодня город ожидает еще одна бурная ночь?

— Гораздо беспокойнее воскресной, — подтвердил Илья его опасения. — Враги в цейтноте, но и мы обязаны управиться к четырем часам утра, ко времени Контакта. И они, и мы вынуждены будем действовать предельно жестко.

— Значит, так и будем действовать! — заявил Бокалов. — Эпоха Волка, конечно, и без нас наступит, только вот России без наших усилий никаких улучшений не принесет.

— Сегодня ночью ваши усилия должны сводиться к одному: случайно не подставиться под пули. Чтобы в четыре часа утра было кому открыть русским людям Врата Вселенной!

Обед проходил весело!

Анастасия поминутно прижималась к плечу жениха, Незалежный млел от удовольствия.

— Мне так понравилась плита, на которую тебя собирались посадить бандиты, — мурлыкала "железная леди". — Не какая-нибудь допотопная электрическая «буржуйка» — солидная плита, элегантная, европейский стиль!

— Конфорки нагреваются до сумасшедшей температуры, — добавила Лидия Бокалова, — на таких и посидеть приятно!

— Я уже и проект собственного памятника придумал, — важно сообщил аспирант, поцеловав невесту в щеку. — Гигантская электрическая печь посреди Красной площади, и я на ней в позе роденовского «Мыслителя».

— А то, чем ты соприкасаешься с конфоркой и чем всегда думаешь, дымится! — подхватил Олег. — Надо только этот памятник Зурабу Церетели заказать. Всю Москву мыслями закоптишь!

Елена оставалась безучастной. Она рассеянно ковыряла вилкой в тарелке и поминутно взглядывала на часы. Илья лукаво посматривал на жену и успокаивающе поглаживал ее по руке.

Наконец час пробил!

Бармен, с которым Синельниковы договорились заранее, нажал кнопку пульта. Огромный экран телевизора, стоящего у одной из стен ресторана, осветился. Появилась заставка городских новостей. Все встали из-за стола и подошли поближе.

— Сегодня утром, — блестя глазами, заговорила Татьяна Васильева голосом, предвещающим сенсацию, — произошло событие, которое навсегда останется в истории нашего города как настоящее чудо! Это чудо сотворила семнадцатилетняя Елена Синельникова, жена известного неандертальца, будущего кандидата в президенты Российской Федерации.

Пошел видеоряд. Елена, замотанная в банное полотенце, придирчиво перебирала спиннинги, предлагаемые ей офицерами.

— Случайно оказавшись на палубе рыболовецкого катера, стоящего на якорях вблизи «Оазиса», она решила научить трех горе-рыбаков, не поймавших до этого ни единой плотвички, как нужно правильно ловить рыбу. Замечу, что катер принадлежит какой-то артели неудачников.

По кабинетам Управления ФСБ прокатился громовой хохот. Подполковник Васильев, красный как рак, принялся названивать дочери. Телефон был недоступен.

— Заменив блесну, на которую неопытные рыбаки и не смогли бы никогда ничего поймать, русская Богиня забросила снасть в воду.

Богиня сделала исключительно красивый взмах. Блесна, сверкая на солнце, пролетела по воздуху значительное расстояние и нырнула в залив. "Неопытные рыбаки" смотрели на юную специалистку с надеждой.

Елена стала вращать катушку. Эпизод, где она прислонила спиннинг к леерам, решив, что произошел зацеп, достойная дочь контрразведчика вырезала. В следующем кадре рыбачка сбросила с себя полотенце.

Елена ахнула, закрыла лицо руками и прижалась к Илье: миниатюрный купальник телесного цвета был на ней совершенно незаметен. Вся компания обернулась к ней с улыбками. В дверях ресторанной кухни застыли повара. Шеф-повар машинально облизывал половник.

Голая ведьма взмыла над леерами и прыгнула в воду.

— Вцепившееся в блесну чудовище, — комментировала Татьяна Васильева драматическим голосом, — вырвало спиннинг из нежных рук русской красавицы, но отважная Богиня бросилась в погоню!

Елена гналась в воде за спиннингом, пытаясь ухватить пробковую рукоять. На палубе двое из трех «неудачников» сначала сняли, а потом вновь стали натягивать брюки.

— Рыбаки хотели было ей помочь, но не решились: огромный и страшный судак вселял в них настоящий ужас!

Подполковник Васильев поклялся себе списать чемпионов на берег.

Отчаянная борьба в воде показывалась фрагментами, причем такими, где над поверхностью возникала лишь нижняя часть туловища Богини и ее длинные стройные ноги. Елена теснее прижалась к мужу и лишь изредка осмеливалась взглянуть на экран. Она покраснела до корней волос, но одна мысль ее успокаивала: нижняя часть ее туловища выглядела вполне эстетично, не говоря уже о ногах!

Схватку красавицы и чудовища прервал профессорский кувырок с пирса.

— Отец Елены Синельниковой, известный ученый Андрей Александрович Азаров, — сопроводила кадр неожиданным комментариям Татьяна, — бросился в воду на помощь дочери. Мраморный дог по кличке Чарли, проживающий в его особняке вместе со своей хозяйкой, канадской журналисткой Синтией Тейн, помог профессору, придав ему значительную начальную скорость!

В следующем эпизоде Елена передала спиннинг, стоящему на штормтрапе, рыбаку-неудачнику и поразила чудовище острым багром. Невероятного судака втянули на катер. Вслед за ним голая ведьма ловко вскарабкалась по штормтрапу на борт, и пока взвешивали добычу, гордо расхаживала по палубе, явно для того чтобы продемонстрировать окружающим свои прелести!

Повара в дверях кухни застонали. Шеф-повар замахнулся на них сверкающим половником.

— Вес добычи, выловленной русской красавицей, — комментировала Татьяна, — оказался тридцать четыре килограмма семьсот граммов! Некоторые горе-ученые, так называемые «ихтиологи», до сих пор утверждали, что вес судака не может превышать двадцати килограммов. А вот наши настоящие ученые, профессор Андрей Азаров и декан Сергей Бокалов, так же как и некоторые наши настоящие молодые политики, всегда были убеждены, что русский судак значительно весомее всех прочих!..

Двое настоящих ученых в семейных трусах и «некоторый» настоящий молодой политик в купальных плавках отплясывали на пирсе первобытный танец.

К берегу, красиво рассекая воду, приближалась Елена. В качестве почетного эскорта ее сопровождал Чарли.

— Елена Синельникова, — с пафосом закончила Татьяна Васильева сенсационный репортаж, — сегодня утром убедительно доказала силу духа русской женщины и неисчерпаемый потенциал роста сибирских судаков! Эту полную драматизма историю снял на видеокамеру Олег Азаров, родной брат нашей будущей Первой леди. С вами была Татьяна Васильева.

Ресторан устроил героине бурную овацию, Илья наградил свою смущенную жену продолжительным поцелуем.

В кабинет подполковника Васильева, ехидно улыбаясь, потянулись коллеги…

В палату Елизаветы Севастьяновой, счастливо прижимающей к себе спящего младенца, пропустили не всех.

— До месяца — только самые близкие родственники, — важно сказала Елена, перекрыв своей лучшей подруге доступ в палату. — А может и до года, — строго добавила она, закрывая перед ней дверь.

— Тоже мне, родственница, — обиженно подумала Ирина, отходя к окну коридора, — ребенка и не крестили еще!

Дверь палаты отворилась, и в светлый коридор родильного дома вышел загорелый черноволосый мужчина с тонкими седыми усами.

— Надо же, — подумала Ирина, — такой молодой, а усы седые! Горе, наверное, пережил.

Мужчина, однако, радостно улыбался. Заметив Ирину, он удивленно моргнул, потом оглядел ее с головы до ног восхищенным взглядом и решительно шагнул к девушке.

— Сударыня, позвольте представиться… — начал он бодро, действуя, как всегда, лихим гусарским натиском.

Ирина рассмеялась: она поняла, что приняла за "седые усы" полоску белой незагорелой кожи над верхней губой!

Нимало не смутившись, Леонид Ведерников сделал вид, что подкручивает усы, и многозначительно подмигнул красавице правым глазом.

Смех девушки зазвучал так громко, что из палаты Лизы показалась голова Ильи. Оглядев развеселившуюся парочку, посаженый отец новорожденного улыбнулся и вновь исчез в палате.

— Юмор — главное оружие мужчины, — заявил Леонид.

— Неужели?! — воскликнула Ирина. — Я думала, что-то другое.

— Ничего подобного! Женщина начинает смеяться его шуткам где-нибудь в троллейбусе и сама не замечает, как через полчаса уже падает от хохота с кровати.

Ирина и в самом деле не заметила как, содрогаясь от смеха, припала к груди записного юмориста. Леонид натиска не ослабевал.

— А мужчина подкручивает усы и думает: странно, я вроде бы и не шутил… последние тридцать секунд.

Приступы смеха довели девушку до слез и перешли во всхлипы. Белый халат распахнулся на груди Леонида, рубашка стала мокрой. Он приподнял подбородок Ирины и заглянул ей в глаза.

Она улыбалась. Что-то в груди Леонида екнуло. Он прислушался к своему сердцу, понял, что никогда еще оно не билось так бурно, обнял девушку и поцеловал.

Ирина даже не пыталась сопротивляться! Лишь для приличия слегка отстранив губы, она через секунду глубоко вздохнула, забросила руки на шею Леониду и… с чувством ответила на поцелуй.

Минут через пять, немного отстранившись, Леонид взглянул в ее счастливые глаза и сказал:

— Меня зовут Леонид, моя фамилия Ведерников. Хочешь такую же?

Неожиданно девушка вновь рассмеялась и попыталась вырваться. Леонид крепче прижал ее к себе. Со своей законной мужской добычей он не собирался расставаться никогда! Девушка прекратила бесполезное сопротивление. Оставаясь в объятиях мужчины с такими сильными руками, она насмешливо произнесла:

— Ты пошляк, Леня Ведерников! Моя фамилия — Бокалова. Ты приглашаешь меня на всю жизнь в посудную лавку?

— Не обязательно — на всю, — успокоил он свою избранницу, — разве что, лет на пятьдесят! Кстати, объясни мне, почему слово пошляк женщины всегда произносят таким многообещающим тоном?

— Дуры потому что! Влюбляются, сами не знают в кого!..

В коридор вышли два отца новорожденного младенца — родной и посаженый. Увидев у окна прильнувшую друг к другу сладкую парочку, они переглянулись с улыбками и направились к выходу…

Войдя в небольшое кафе неподалеку от родильного дома, кумовья сели за дальний столик и заказали кофе.

Через несколько минут к ним присоединился еще один человек. Средних лет, отличающийся настоящей мужской красотой, которую женщины готовы наблюдать на экранах телевизоров круглосуточно, он предложил называть его запросто — Васей.

«Вася» тоже заказал себе кофе, но зачарованная официантка продолжала смахивать со стола несуществующие крошки.

— Кофе пожалуйста, — повторил подполковник Васильев, — и номер телефона.

Окрыленную девушку будто бы подхватило ветром. Она обернулась в короткие мгновения, подав потрясающему клиенту и то, и другое! Отойдя на почтительное расстояние, она украдкой поглядывала на мужчин, ведущих серьезный разговор, и томно вздыхала.

Беседа длилась уже полчаса.

— Имей в виду, Глеб, — говорил подполковник, — государство вполне способно обойтись сегодня и без вашей помощи. Но если вы с Леней и рабочие вашей фирмы пройдетесь по цыганскому табору в Южном районе тяжелой строительной техникой, это усилит панику среди криминальных элементов. Они начнут рваться из города, а мы их «приветим». Аэропорт, железнодорожный и автовокзал нами контролируются, это же касается и выездов на междугородные трассы.

— У нас нет оружия…

— И не нужно… пока. В случае вооруженного сопротивления вас прикроют наши специалисты, такое уже было в Воронеже. Откровенно тебе скажу, задание опасное: цыганский табор — основное звено местного наркотраффика, они за героин костьми лечь готовы.

— Мы не из пугливых.

— Я знаю. Но… берегите себя! Милиция и МЧС в Южном районе дают вам фору до трех часов ночи. В три часа акцию прекратить, технику убрать и разъехаться по домам. Ни минутой позже!

Подполковник Васильев поднялся.

— Сегодня наркоманы едва не зарезали бритвой двух замечательных женщин, — сказал он напоследок, — из-за фотоаппарата…

Васильев пожал кумовьям руки и вышел.

Илья подозвал официантку.

— А как зовут вашего друга, того, с седыми висками? — спросила девушка, убирая деньги в карман фартука.

— Вася, — улыбнулся Глеб.

— А по отчеству?

— Не зовите его по отчеству — обидится, — строго сказал Илья. — Он моложе нас всех, вместе взятых!

— А он, правда, позвонит?

— Вася позвонит, — успокоил девушку Глеб. — Васи всегда звонят…

Кумовья вышли на улицу. Было шестнадцать часов, солнце ощутимо клонилось к закату.

На правой стороне крыльца родильного дома о чем-то умильно переговаривались Светлана Азарова и Елена. На левой стороне, крепко обнявшись, целовались Ирина и Леонид.

Кумовья вздохнули: разлучать влюбленных им вовсе не хотелось. Но… Родина зовет! Илья приветливо махнул рукой жене и теще и вместе с Глебом подошел к обнявшейся парочке.

Леонид оторвался от Ирины и сделал своему зятю "страшные глаза". Этот взгляд на Глеба никакого впечатления не произвел, а вот белый след от сбритых усов под носом у шурина опять его рассмешил.

— Леонид, — произнес Глеб, — для нас есть дело.

— Что еще за дело? — недовольно поморщился шурин, не торопясь выпускать из объятий свою будущую жену.

— Ударим по нечисти, как в Воронеже. Хватит в городе наркоту терпеть!

Глеб говорил без обиняков: Илья сказал ему по дороге из кафе, что Ирине Бокаловой он, не задумываясь, доверил бы собственную жизнь!

— Я с тобой! — категорично заявила Ирина, строго взглянув в глаза жениху. — Я теперь всегда и везде с тобой! И не возражай, — предупредила она Леонида, хотя он даже и не пытался.

Проводив взглядом машину, Илья подошел к «своим» женщинам. Мать и дочь из деликатности не стали вслух обсуждать внезапный и бурный роман, случившийся у них на глазах. Зато с удовольствием рассказали, что пока мужчины отсутствовали, Севастьянов-младший, "такой умница!", припал к материнской груди и с аппетитом поел!

— У нас с женой дела, Светлана, ты знаешь, — начал инструктировать тещу Илья. — К тебе минут через двадцать подъедут две «медсестры», это — твои ангелы-хранители. С ними приедет Лидия. В зависимости оттого как будут развиваться события вечером и ночью, они отвезут вас с Лидой туда, куда потребует обстановка. Берегите себя!

Молодожены спустились на пару ступенек.

— Илья! — окликнула зятя главврач.

Синельниковы обернулись.

— Ты бросишь Елену в бой? — на глазах Светланы блеснули слезы.

— Она уже в бою! — твердо сказал Мастер и, взяв под руку свою Маргариту, быстро сбежал с ней по лестнице.

В кабинете начальника Управления ФСБ наблюдалась странная картина. Трое ученых — Андрей Азаров, Сергей Бокалов и Борис Незалежный — стояли перед генералом Одинцовым «навытяжку». Сам генерал, вольготно развалившись в кресле, оценивающе их рассматривал.

— Кру-гом! — скомандовал Одинцов.

Ученые, проявив незаурядную военную выправку, четко выполнили команду.

— Кру-гом! — вновь скомандовал генерал.

Ученые с готовностью повернулись к нему лицом.

— Ну как? — повернулся начальник Управления к настоящим ученым, с интересом разглядывающим своих двойников, сидя на кожаном диване у стены. Лидия Бокалова сидела рядом с мужем и пребывала в полном восторге!

В углу кабинета, с сожалением вздыхая, топтался Кролик — майор Пятистенный.

— Невероятно! — подал голос Бокалов. — Если бы я встретил тебя в таком виде, Володя, в пятницу на банкете, я бы решил, что у меня — "белая горячка"!

Подполковник Васильев, исполняющий «роль» декана, усмехнулся.

— Мне бы так помолодеть, как ты, Валентин, "состарился", — сделал комплимент лейтенанту Валентину Гнедичу профессор Азаров. — Вылитый я!

— Юра, а ты не мог бы сделать лицо поумнее? — капризно произнес гений "чистой воды", обращаясь к лейтенанту Юрию Звягинцеву. — Как-то стыдно за себя!

— Я видел, как ты в воротах университетской команды стоишь, — парировал лейтенант, — так что мне тоже за тебя стыдно!

— Лида, как тебе "муженек"? — улыбнулся Одинцов.

— Очень мил, — кокетливо произнесла Лидия. — Если он и в постели такой же, как настоящий…

— Можешь не сомневаться! — поторопился высказаться Васильев.

— Эй, друзья, это вы о чем?! — забеспокоился декан.

— Ну а ты, Александр Михайлович, что скажешь? — спросил генерал у майора Пятистенного.

— Мне бы самому Бокалова "сыграть", — вздохнул Кролик. — Не царское это дело, под пули лезть!

— Нашел царя! — возмутился подполковник.

— Погоди, Володя, — заметил генерал с иронией, — майор дело говорит. Если ему ноги укоротить…

— Лучше голову, — проворчал Васильев.

Кролик сокрушенно пожал плечами. Он не любил «штабную» работу. Теперь ему придется выполнять обязанности начальника отдела и «пристраивать» офицеров спецназа ГРУ, прибывающих на подкрепление с минуты на минуту, к уголовникам Шалуна. К каждому в отдельности!

— Разрешите убыть на аэродром? — обратился он к генералу.

— Действуй, Александр Михайлович, — благословил майора генерал Одинцов.

— Папочку с бумагами не забудь! — напутствовал друга Васильев.

В учебном классе военного аэродрома закипела работа.

Процессом руководил Кролик.

Офицеры спецназа ГРУ просматривали фотографии уголовников из банды Шалуна и, ориентируясь на их внешность, рост и вес, выбирали себе «подопечных». Выбрав «подходящего» бандита, каждый офицер знакомился с выборками из его досье, запоминая примечательные черты характера, привычки и манеры. Затем, надев наушники, каждый прослушивал голос «своего» бандита, настраиваясь на его тембр и лексикон.

На столах класса была разложена одежда, в точности повторяющая ту, в какую уголовники были одеты час назад, похожая обувь, подходящих для спецназовцев размеров, театральный грим и парики. Кроме того, были заранее подготовлены «переводные» картинки с точными копиями татуировок боевиков Шалуна.

Службы наружного и электронного наблюдения «высмотрели» и «выслушали» о противнике все, что было в их силах.

На случай, если бы кто-то из уголовников решил переодеться в последний момент, у офицеров, имеющих богатый опыт специальных операций, был предусмотрен запасной вариант. Сменивших наряд «модников» в таких случаях убивали на месте бескровно и тут же переоблачались в их одежду.

Приготовлены были и блестящие накидки из специальной металлизированной ткани, маскирующие объект, излучающий тепло, от инфракрасных лучей приборов ночного видения. Так что для наблюдателя лишнего человека на позиции не будет.

Масштабная «постановка» для врагов готовилась тщательно, «зрители» останутся довольны!

Оставалось дождаться приказа из Баку, который должен был получить Шалун, прослушать его окончательные инструкции бандитам и выдвинуться на позиции.

Приказ из Баку поступил в двадцать часов.

Меченый выслушал его молча, произнес: "Я понял", отключил связь и взглянул на Рустама Бекбузарова.

— Все упрощается, — улыбнулся он Казбеку. — Артефакт ликвидировать, Форварда уничтожить! Эксперимент в лаборатории назначен на двадцать три часа.

— Мне, так или иначе, надо быть на подстраховке, — пожал плечами Бекбузаров.

— Какая подстраховка, друг?! Эти разгильдяи рыбу ловят, дикие пляски устраивают, коньяк хлещут до того, что про свой артефакт забывают! Шалун не подведет, даже если захочет: деньги я у него забрал, здесь они. Так что задачу он выполнит, никуда не денется. Если даже он всех своих боевиков потеряет, ему от этого только выгода — делиться не надо! Все нужное заснимут на видео, подстава исключена.

— Тебя послушать, Гурбан, так я мог бы прямо сейчас заняться Синельниковыми.

— Не вздумай! — воскликнул Меченый. — Эта парочка, как заколдованная, ты же сам видел в новостях: им даже рыба попадается не такая, как всем! Мастер сегодня и пальцем о палец не ударил, а Мардан повесился. Только из-за того, что я ему ликвидацию этих «студентов» предложил. Просто от страха повесился! Нет уж! Сначала я выполню свою задачу, а потом делай с ними, что хочешь, Султан тебе заплатит.

— Договорились! Я бы посоветовал тебе выдвинуть Шалуна с его бригадой на позиции не позже десяти часов вечера.

— Зачем им лишнее время светиться? Минут за пятнадцать до атаки — в самый раз.

— Не забывай, что противник тоже так думает. Сдвинешь время — спутаешь ему карты.

— Ты прав.

Гурбан Халилов связался с Уваловым и отдал приказ.

— Я понял, — буднично произнес Шалун.

"Спутать карты" офицерам спецназа ГРУ было невозможно. На позициях уголовников они оказались на десять минут раньше!

В двадцать два часа Илья привез жену и троих ученых в «Оазис». Следом подъехал Олег, только что высадивший Синтию и Анастасию у ворот «мавританского» особняка. Прикрываясь темнотой, все шестеро незаметно проскользнули в дом, задернули шторы и включили свет.

Профессор, декан и аспирант, настроенные очень серьезно, открыли в прихожей дверь в подвальное помещение, замаскированную под стенной шкаф, и спустились вниз.

Илья и Елена рухнули на диван в гостиной и тут же уснули. У них был ровно час, чтобы хоть немного отдохнуть.

Олег, стараясь не разбудить молодоженов, связался по телефону с телестудией и несколько минут разговаривал с Татьяной Васильевой. После чего занялся настройкой аппаратуры для прямого выхода в эфир.

Синтия и Анастасия вошли в бывший особняк Рогожина и прикрыли за собой дверь. Чарли встретил их в гостиной с каким-то заговорщицким видом: казалось, пес лукаво ухмыляется. Евгения не появилась, это показалось Синтии странным. Окликнув ее насколько раз, она удивленно взглянула на подругу.

— Может, загуляла? — улыбнулась Анастасия. — Ты говорила, она здесь — одна одинешенька. Дело молодое…

— Она загуляла, — подтвердил за их спинами веселый мужской голос.

Женщины вздрогнули и обернулись.

— Роберт!.. — выдохнула Синтия и бросилась на шею полковнику Дрейку.

Анастасия и Чарли, отводя глаза, проскользнули мимо них на кухню. Пес, довольно чавкая, принялся наконец за еду. Анастасия, растроганно улыбаясь, стала готовить себе кофе.

— Мне понравилась твоя спальня, — глядя в счастливые глаза Синтии, произнес Корсар. — У нас есть несколько часов… на "дело молодое". С подругой ты меня потом познакомишь.

— А где Евгения?

— «Гуляет»! У себя в комнате…

— С кем?

— С Дим Димычем. Ты его не знаешь, познакомлю позже.

— А кто он?

— Великий человек! Послушай, милая, — воскликнул Корсар, — не много ли вопросов после разлуки?! Или ты уже привыкла спать одна?

— Бесстыжий! — с укором молвила по-русски Синтия Тейн. — Как ты мог такое…

Полковник Дрейк закрыл ей рот поцелуем, подхватил на руки и понес наверх, в спальню.

Полковник ЦРУ Джеймс Барток получил сообщение из НАСА и похолодел: единственный спутник, способный обнаружить загадочный импульс в случае, если Контакт состоится, исчез с орбиты!

Никакой атаки на него со стороны русских ракетой или лазерным лучом зафиксировано не было! Так он что — просто испарился в вакууме?!

— Что за идиоты на нас работают?! — возмутился полковник. — Один русский гений, этот чертов Форвард, способен всю американскую "интеллектуальную элиту" за пояс заткнуть! Меньше, чем через час его ликвидируют, но где гарантия, что он в России один такой?

Джеймс Барток побродил по гостиничному номеру и постепенно успокоился. Если Контакт состоится, захваченный Корабль звездолетчиков на него отреагирует. Так отреагирует, что тем, кто находится рядом с ним, опять мало не покажется!

— У русских нет тайн, которые мы не смогли бы обнаружить и разгадать, — решил, в конце концов, полковник, подошел к бару и налил себе виски безо льда.

Шалун занял удобную позицию на плоской крыше пятиэтажки. От бетонного ограждения секретной лаборатории его отделяли триста метров. Сущая ерунда — с такой-то техникой!

Водя видеокамерой, которая работала сейчас в инфракрасном режиме, по кустам, окаймляющим пустырь, он обнаружил всех своих людей на местах. Эта видеокамера была новейшей и давала приближение в две тысячи крат!

— Хорошо замаскировались, — одобрительно подумал уголовник и перевел объектив на неосвещенную территорию за бетонным забором. Никакого движения там не просматривалось.

— Рано мы расположились на позициях, — решил Увалов, — лишний риск засветиться!

Он переключил камеру в обычный режим и навел ее на часового с автоматом, прогуливающегося вдоль забора по освещенному пустырю. Было отчетливо видно, что часовой о чем-то беззаботно мечтает, улыбаясь собственным мыслям!

— Помечтай, помечтай, — усмехнулся Шалун, — недолго тебе осталось, мечтатель!

Без пяти минут одиннадцать на пустырь въехала машина Бокалова.

Трое ученых, о чем-то весело переговариваясь, вышли из автомобиля.

Охранник, приветливо улыбаясь, двинулся им навстречу, внезапно как бы споткнулся обо что-то и схватился обеими руками за лицо. Через мгновение он отнял от окровавленного лица ладони, и Шалун отчетливо увидел пулевое отверстие в середине его лба. Часовой рухнул на землю ниц. Бокалов и профессор бросились к нему.

Форвард растерянно повернулся в сторону кустов, неожиданно резко вскинул руку, коснувшись лица, тут же отнял ее и секунду смотрел бессмысленным взглядом прямо перед собой. Пуля попала ему прямо между глаз! Из пулевого отверстия потекла кровь, жизнь покинула молодого ученого, он рухнул навзничь.

Вслед за ним, срезанные двумя точными выстрелами, на землю рядом с охранником повалились профессор Азаров и Сергей Бокалов.

— Молодец, Студент, — продолжая съемку, восхитился Увалов. — Дурак дураком, а стрелял всегда здорово! Надо бы ему сотовый телефон подарить, пусть побалуется…

Из кустов к металлической двери ринулась банда. Шалун насчитал четырнадцать человек.

— Все правильно, — подумал он довольно, — четверо остались в кустах для прикрытия отхода. Значит, пока все идет по плану: сначала — часовой и «ботаники» из снайперской винтовки с глушителем, потом…

Двое уголовников прилаживали к дверному замку кусок пластита с детонатором. Гвоздь тем временем подошел к Форварду и всадил ему в голову сразу две «контрольные» пули из пистолета. Тело ученого конвульсивно дернулось. Глушитель погасил звуки выстрелов.

На профессора, декана и охранника бандит тратить времени не стал.

Гвоздь, как и было оговорено, повернулся в сторону кустов и поднял вверх большой палец.

— Есть, — подумал Шалун с восторгом, — Форвард ликвидирован! Первое задание выполнено. Теперь эта штука, как ее… артефакт.

Прогремел взрыв. Покореженная металлическая дверь отлетела в сторону.

В образовавшийся проход ринулись уголовники. Зазвучала сирена тревоги, территория осветилась, замельтешили охранники.

Бандиты рвались к лаборатории напролом, нахрапом, забрасывая охрану гранатами и расстреливая ее из автоматов. Решетку с одного из окон первого этажа сбили пластитом, внутрь лаборатории влетело несколько гранат.

Шалун наблюдал в объектив видеокамеры, как его пацаны, подсаживая друг друга, влезают в лабораторию через окно и исчезают в здании. Кое-кто из них до цели не добрался: несколько человек охране удалось свалить.

Но Гвоздь в лабораторию попал, заметил Шалун с облегчением. У Гвоздя особое задание, поважнее, чем у других!

В здании полыхал огонь, там звучали треск автоматных очередей и взрывы гранат. Бой в лаборатории продолжался.

Через минуту Шалун увидел, как Гвоздь выпрыгнул в окно и бросился к выходу с территории. За ним, отстреливаясь, устремились остальные, те, что оставались у стены здания, прикрывая штурм.

В лаборатории раздался чудовищной силы взрыв, здание обрушилось, обратившись в прах.

Первым из дверного проема на пустырь выкатился Гвоздь и, петляя, помчался к кустам. Вслед за ним выскочили трое уцелевших бандитов, но тут же попадали на землю, сраженные пулями охраны, палящей из автоматов им вслед.

Двое охранников возникли в дверях, но упали, напоровшись на автоматные очереди группы прикрытия. Остальные отступили внутрь.

— Есть, — лихорадочно думал Шалун, сбросив вниз заранее закрепленный капроновый трос и скользя по нему с крыши, — оба задания выполнены, я богат!

Он прыгнул за руль неприметной «шестерки», припаркованной у дома, и завел двигатель.

Уже пару минут на дороге к лаборатории и на пустыре вокруг нее звучали пожарные и милицейские сирены, доносились сигналы машин "скорой помощи". До сих пор еще в окрестных зарослях раздавались автоматные очереди.

Группе прикрытия не уйти, думал Шалун, нетерпеливо посматривая на кусты в десяти метрах от его машины. Плевать! Нам с Гвоздем больше достанется.

Гвоздь выломился из кустов с мобильным телефоном в правой руке. Не добежав пяти метров до машины, он вдруг остановился, откинулся корпусом назад, последним движением зашвырнул телефон в открытое водительское окно «шестерки» и рухнул ниц.

Шальная пуля, догадался Шалун, сумев подхватить на лету мобильный телефон и бросив его на сиденье рядом с собой. Жаль, подумал он, ударяя по газам.

Дождавшись, когда стихнет звук удаляющегося мотора, «Гвоздь» поднялся с земли и принялся невозмутимо отряхивать брюки.

В двадцать три часа десять минут в городе был приостановлен прием всех общероссийских каналов телевидения.

Все программы сменила заставка местного канала: "Экстренный выпуск новостей". На экранах появилась Татьяна Васильева.

Прямо глядя в глаза сотням тысяч людей, с тревогой приникшим к экранам, она сухим официальным голосом заговорила:

— Только что получено сообщение о дерзком нападении банды уголовников на секретный государственный объект в Северном районе нашего города. Важнейшая для отечественной науки лаборатория, где проводились исследования, способные изменить к лучшему жизнь всех русских людей, полностью уничтожена.

Погибло около тридцати человек, в том числе несколько сотрудников охраны лаборатории и восемнадцать бандитов. Погиб также аспирант Борис Незалежный, который лишь вчера был гостем нашей программы «Прорыв». Тяжело ранены ученые с мировым именем: профессор Университета Андрей Александрович Азаров и декан факультета электроники Технической Академии Сергей Николаевич Бокалов.

В особняке Азаровых сейчас находится наш специальный корреспондент Олег Азаров, сын профессора, передаю ему слово.

Олег, держа перед собой микрофон, твердо смотрел в установленную на штативе телекамеру.

— Ранили моего отца и друга нашей семьи, ученых, которыми по праву гордится российская наука. Убили Бориса Незалежного, аспиранта, подававшего в науке большие надежды. Разрушили лабораторию, где они втроем творили добро для всех русских людей. У меня нет слов!.. Но я думаю, что подходящие случаю слова найдутся у моего зятя!

Олег отступил в сторону.

К телекамере шагнули Синельниковы. Илья спокойно и уверенно смотрел в объектив, от него веяло силой и правотой. К его плечу склонилась Елена, в ее глазах стояли слезы.

Десятки тысяч настоящих мужиков, для которых русская Богиня, совершившая сегодня утром невероятный рыбацкий подвиг, стала почти родной; увидев слезы на ее глазах, заскрежетали зубами.

Десятки тысяч русских женщин, заранее считающих Елену будущей Первой леди страны и гордящихся ее красотой так, будто эта красота была их собственной, утирали платками глаза.

— Если они сейчас призовут нас выйти на улицы, — думали сотни тысяч горожан, — выйдем все, как один!

— Буду краток, — произнес Илья. — Нечисть, окружающая нас повсеместно, никак не угомонится. Двое суток назад нежити, обитающей рядом с нами, пьющей нашу кровь и убивающей наши тела и души, был преподан урок. Но мы так долго терпели ее рядом с собой, так долго сами не решались тронуть ее, подчиняясь ею же придуманным законам, что одного урока ей оказалось явно недостаточно! Я, мастер… — в правой руке Ильи возникла "беретта", — спорта по стрельбе из произвольного пистолета, объявляю нежити войну на уничтожение!

«Беретта» исчезла, зато в руке его жены появилась кухонная скалка. Елена погрозила ею в камеру. Мастер опасливо покосился на скалку и продолжил:

— Предлагаю горожанам сегодня ночью оставаться в своих домах! К окнам не подходить: шальные пули, от скуки и, не глядя, разбрасывают Боги, я это точно знаю. Спокойной ночи не желаю, желаю всем вам доброго утра!

На экранах телевизоров вновь появилась Татьяна Васильева.

— У меня — тридцать секунд. Хочу добавить специально для русских мужчин: не стройте из себя героев, будьте ими! Не ждите милости от нежити, не оставляйте безнаказанным каждое…

На экраны вновь вернулись привычные программы. На пятнадцать секунд раньше, чем было обещано.

«Звезды» эфира, непонятно какого пола, томно шевелили бедрами. Очкастая демократка с собачкой на руках, такой же уродливой, как и она сама, разглагольствовала о главенстве закона над понятиями справедливости и добра. Совестливый до изнеможения адвокат, герой телесериала, рисковал жизнью, бесплатно защищая невинных граждан…

Девяносто процентов телевизоров были тут же переключены на местный канал, по которому вне программы запустили голливудский боевик с многозначительным названием "Во имя справедливости".

Горожане с нетерпением стали ждать очередных выпусков "экстренных новостей"!

Оперативники в зале казино "Огненная Земля", играя "по маленькой" в рулетку, слушали разговор Гурбана Халилова и Рустама Бекбузарова.

— Ну, вот и все! — произнес Меченый. — Теперь Синельниковы — твои. Я дождусь Шалуна, расплачусь с ним и — в аэропорт. Султан требует неопровержимых доказательств. Будут ему доказательства!

— А я пойду спать до утра, дождусь, когда Мастер пар выпустит. Будешь уезжать — не буди…

В Южном районе вспыхнули десятки прожекторов.

"Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой!.." — загремела из мощных динамиков песня, когда-то поднявшая на отпор фашистским оккупантам великий народ.

На квартал, состоящий из неприметных, но крайне опасных в этой своей «неприметности», деревянных лачуг двинулась мощная строительная техника.

Сотни людей в рабочих спецовках и строительных касках ударами кувалд высаживали двери домов и вышвыривали на улицу их обитателей, после чего бульдозеры сравнивали рассадники заразы с землей.

Люди и техника наступали на табор с трех сторон, выдавливая цыган с территории, облюбованной ими для подпольной торговли.

Двумя бульдозерами управляли Глеб и Леонид — владельцы строительной компании, рабочие которой с готовностью откликнулись на призыв своих работодателей очистить город от наркоторговцев.

Рядом с Леонидом, наполовину высунувшись из окна кабины и размахивая российским государственным флагом, что-то громко кричала Ирина. В грохоте моторов и музыки слов ее слышно не было, но по глазам и жестикуляции можно было понять, что разгневанная невеста бульдозериста кричит слово, давно уже накипевшее в душах множества людей: "Убирайтесь!".

На крыше одного из домов появились двое цыган и направили на рабочих автоматы. Выстрелить они не успели: откуда-то из темноты ударили снайперы, и наркоторговцы покатились с крыши с пробитыми головами.

Это ускорило развязку: поняв, что шутить с ними никто не собирается, а взятками уже не откупиться, цыгане обратились в бегство.

Средоточие героинового зла было обречено!

В двадцать три часа сорок минут состоялся второй экстренный выпуск новостей.

Татьяна Васильева сообщила, что раненые ученые находятся сейчас в военном госпитале, в реанимации. Их состояние крайне тяжелое, готовятся операции. Жены Андрея Азарова и Сергея Бокалова находятся рядом со своими мужьями.

На экранах появились Светлана и Лидия, скорбно застывшие у реанимационной палаты госпиталя.

Камера вновь вернулась в студию.

Телеведущая поведала зрителям о продолжающемся сносе «табора» в Южном районе города и о бесславной гибели наркоторговцев, пытавшихся оказать вооруженное сопротивление "близким друзьям Мастера".

После этого Татьяна Васильева передала слово "специальному корреспонденту" Олегу Азарову.

— Илья, тебе известно, что происходит сейчас в Южном районе? — задал вопрос Олег и протянул зятю микрофон.

Мастер и его жена стояли посреди гостиной.

— В принципе, известно.

— Что значит, в принципе?

— Цыплят по осени считают, — философски пожал плечами неандерталец, — а покойников — по утрам!

— Лена, что скажешь? — Олег протянул ей микрофон.

— Мне непонятно, милый, почему кто-то атакует только Южный район, — возмущенно обратилась сестра "специального корреспондента" к своему недобросовестному мужу. — Разве в других районах всю нечисть уже повывели?

Криминальные элементы, не дожидаясь, когда Мастер прислушается к совету жены и примется за нечистую силу в районах, до сих пор остававшихся вне зоны его внимания, различными путями спешно покидали город.

На широкой трассе, ведущей в аэропорт, возникла пробка. Гостей города и возвращающихся домой горожан, едущих из аэропорта по встречной полосе, этот факт повергал в недоумение.

— У вас там что, землетрясение? — приказав таксисту приостановиться и высунувшись в окно, крикнул один из гостей.

— Бесов изгоняем, — громко отозвался встречный таксист, застрявший в пробке, и покосился в зеркало заднего вида на своего мелкого и темного пассажира, — клопов выводим!..

В здании аэропорта внимательные оперативники встречали своих «клиентов» с распростертыми объятьями, радушно бросались к ним на шею, нежно заламывали за спину руки, надевали стальные браслеты и провожали в автобусы с зашторенными окнами.

Меченый, приехав в аэропорт на своей машине, оценил ситуацию и забеспокоился. Однако совершенно напрасно. Оставив автомобиль на платной стоянке, он беспрепятственно сел в самолет и вылетел в Баку. При нем находился диск, на котором были записи с двух видеокамер: Шалуна и с той, что была встроена в мобильный телефон Гвоздя. Неопровержимые доказательства точного выполнения заказа!

Оперативники Уголовного розыска и ФСБ активно работали и на железнодорожном вокзале.

Беглецы, из тех, что находились в розыске, не рискнули приобретать билеты по фальшивым документам и решили договориться с проводниками проходящего поезда, стоящего сейчас на перроне. Им было не важно, куда направляется этот поезд: в Сочи или на Колыму. Им было важно доехать лишь до ближайшей станции, чтобы покинуть город, который опера и проклятый неандерталец дружно взяли в клещи!

Каждый проводник спасительного поезда, к которому обращались криминальные нелегалы, воровато оглянувшись по сторонам, произносил одну и ту же фразу: "Вагон-ресторан, к Петровичу!".

Такса у Петровича была божеской: тысяча иностранных денег любого цвета аж за сорок минут приятной поездки! Легко расставаясь с евро и долларами, жулики рассаживались за столами и, не дожидаясь отправления, заказывали поздний ужин. Через десять минут, когда поезд тронулся, свободных мест уже не было. Довольно улыбаясь, с толстой пачкой валюты в руках, Петрович прошел по вагону-ресторану и открыл дверь кухни. Оттуда немедленно выскочили услужливые «официанты» с автоматами и занялись своими клиентами!

На автовокзале произошло ЧП!

Все междугородные рейсы до трех часов ночи были отменены. На привокзальной площади стояли пустые рейсовые автобусы, в салонах было темно.

Банда «гастролеров» из семи человек решила захватить автобус и вырваться из города под прикрытием заложников.

Удобные кандидаты в заложники оказались под рукой: три девушки провинциального вида стояли посреди площади и огорченно смотрели по сторонам.

Банда навалилась на провинциалок всем списочным составом. Загремели выстрелы. Меньше чем через минуту у ног девушек лежали семь покойников. «Провинциалки» убрали оружие в сумочки и подали знак. Из-за автобусов выскочили полтора десятка крепких парней такой же, как у девушек, «деревенской» наружности и утащили трупы в темноту. Еще двое тут же смыли кровь с асфальта струей из пожарного брандспойта.

Все стихло. Стоя посреди привокзальной площади и огорченно глядя по сторонам, три «провинциалки» поджидали очередных «поклонников».

На загородных трассах, куда рейсовые автобусы этой ночью не выпускали, свирепствовали офицеры ДПС. Рядом с их постами, усиленными бойцами дивизии спецназа МВД, стояли грузовики, гостеприимно принимающие в свои крытые брезентом кузова все новых и новых беглецов.

Вслед каждому, числящемуся в специальном списке и не подчинившемуся повелительному знаку полосатого жезла, автомобилю звучал положенный предупредительный выстрел в воздух из пистолета. Дальше следовали прицельные автоматные очереди.

Проводив Казбека до порога казино "Огненная Земля", уголовник Увалов по кличке Шалун решил это гостеприимное заведение до утра не покидать. Пока Мастер сводит счеты неизвестно с кем, мстя за своего тестя и за своего декана, пока активно действуют спецслужбы, наверняка давно уже поднятые по тревоге, эта "тихая гавань" будет оставаться для него самым безопасным местом в городе.

Шалун устроился за стойкой бара и заказал себе кофе и рюмку коньяка. Настроение у него было приподнятое, он почти впал в эйфорию!

Он избавился от оружия, вещдоков и подельников. Он числился в «покойниках», у него были безупречные новые документы, в том числе заграничный паспорт, и он мог спокойно начинать свою биографию с чистого листа в каком-нибудь южноамериканском раю!

Шалун с любовью взглянул на модную дорожную сумку, стоящую рядом с ним на полу. В ней находилась его будущая райская жизнь в твердой иностранной валюте!

— Тяжеловата, конечно, — ухмыльнулся уголовник, — но уж, как-нибудь…

Шалун поднял глаза, не успев стереть с лица ухмылку. Рядом с ним, покачиваясь, стоял огромного роста мужик с устрашающей бандитской мордой, явный «браток»! Он был в смокинге, совершенно пьян и, как сразу догадался Шалун, искал повода почесать свои пудовые кулаки.

— Чего ухмыляешься? — спросил «браток». — В рожу захотел?! — добавил он с ходу, явно не собираясь разводить сантименты.

— Ну что вы! — подобострастно улыбаясь, заговорил Шалун, самому себе противным, заискивающим голосом. Любые разборки сейчас означали для него полную катастрофу! — Мы же с вами интеллигентные люди…

— Что-о-о?! — взревел «браток», обхватил голову Шалуна своими страшными лапами и резко повернул ее в бок так, что хрустнули шейные позвонки. — Ты кого интеллигентом назвал?!

Ответа не последовало, «браток» расцепил лапы. Бармен в ужасе смотрел, как его клиент со свернутой набок шеей замертво валится на пол.

— Я не хотел, — заявил мужик, обращаясь к бармену, и взял со стойки рюмку коньяку, к которой покойник так и не успел прикоснуться. — Ты видел — он сам упал. Твое здоровье! — он поднял рюмку и опрокинул ее в рот.

Через минуту его увели три сотрудника в милицейской форме: два лейтенанта и один симпатичный подполковник.

Следом на носилках с модной дорожной сумкой на груди отправился в свой последний, отнюдь не «райский» путь уголовник Увалов по кличке Шалун.

Бармена так никто и ни о чем расспрашивать не стал!