"В сетях обольщения" - читать интересную книгу автора (Робинс Сари)

Глава 5

– Добрый день, Джо! – приветствовал Хит хозяина, войдя в таверну «У Типтона». – Как идет торговля? Надеюсь, успешно?

Джо – долговязый тщедушный малый, абсолютно лысый и прихрамывающий на одну ногу – с идиотской улыбкой ответил:

– Сегодня гораздо лучше, чем вчера, сэр! Вот только моя проклятая больная нога разнылась из-за дождя.

Выждав, пока его глаза привыкнут к полумраку, Хит снял шляпу и сказал:

– К счастью, погода, кажется, налаживается. Нас ожидают солнечные деньки.

Джо плюнул в кружку, протер ее грязной тряпкой и сказал, обнажив в улыбке щербатые зубы:

– До этого еще надо дожить, сэр. Пока что лондонское небо плотно затянуто проклятыми тучами. Биллс ожидает вас за своим обычным столиком. Я велю Урсуле немедленно подать вам пиво. Приятного аппетита!

– Спасибо, дружище, – сказал Хит и направился к своему старинному приятелю.

С Уильямом Лоусоном Смитом, известным в кругу своих друзей больше как Биллс, они подружились еще во время совместной учебы в юридической школе. Хит в ту пору старался не привлекать к своей персоне особого внимания и усердно грыз гранит науки. В отличие от него Биллс выделялся из серой массы студентов как своей модной одеждой, так и задиристым характером. Всегда одетый как лондонский денди, этот громкоголосый юноша постоянно ввязывался в скандальные истории и был непременным участником всех жарких политических диспутов. При этом он проявил себя и как способный студент, всегда готовый помочь своему товарищу в учебе. Именно он позже помог Хиту получить перспективное место в юридическом совете, за что тот чувствовал себя его вечным должником.

Как это ни странно, сам Биллс не стремился занять высокий пост, предпочитая вести спокойную жизнь консультанта в адвокатской конторе, учредителем которой он являлся.

Сегодня на нем был ярко-желтый сюртук и зеленый жилет, потому Хит без труда разглядел его на фоне грязных стен и потемневших столов этого злачного заведения.

Завидев своего приятеля, Биллс отложил в сторону газету и с радостной улыбкой воскликнул:

– Привет, дружище! Присаживайся за мой столик! Рад тебя видеть! Ты чувствуешь дразнящий аромат рагу из барашка? Сейчас мы его отведаем с жареным картофелем!

Он шумно втянул воздух, пропитанный кухонными запахами, и пригладил ладонями свои курчавые бакенбарды, лоснящиеся от помады, как и его гладко зачесанные назад светлые волосы.

Хит сел за стол напротив него и произнес:

– С удовольствием, дружище! Здесь отлично готовят тушеную баранину. Признаться, у меня уже текут слюнки.

Подавальщица Урсула, принесшая Хиту кружку пенного пива, с кокетливой улыбкой проворковала:

– Что-то вы давно не бывали у нас, мистер Бартлетт! Как поживаете? – Она наклонилась над столом так низко, что ее женские прелести едва не вывалились наружу.

– Урсула! Не болтай с клиентами! Ты нужна мне на кухне! – крикнул ей Джо от стойки.

– Отстань, старый дурак! – не оборачиваясь, огрызнулась бойкая девица.

Джо не спускал со своей любвеобильной дочери глаз, однако проку от этого было мало. Ничто не могло охладить ее пылкий темперамент и помешать кокетничать с завсегдатаями.

Урсула еще ниже наклонилась над столом и, многообещающе улыбнувшись Хиту, снимающему перчатки, спросила грудным голосом:

– Надеюсь, вы сегодня никуда не торопитесь?

– Урсула! – вновь окликнул ее Джо, упершись ладонями в стойку. – Сколько можно тебя звать?

– Он больше не вольная птица, малышка, – выпив пива, сказал Биллс. – Парень положил глаз на мисс Пенелопу Уилом. Она сущий ангелочек.

– Если передумаете, дайте мне знать, – пожав плечами, сказала Урсула и пошла на кухню, виляя бедрами.

Хит отхлебнул из кружки и спросил у своего приятеля:

– Как поживаешь, Биллс?

– Лучше не спрашивай, – ответил тот, помрачнев. – В Лондон пожаловала моя матушка вместе со своими сестрами. Эти старые ведьмы житья мне не дают.

– Но уж сюда-то они точно не придут! – сказал Хит.

– Надеюсь, что хоть здесь я немного отдохну от них. Они норовят женить меня на одной девице, дядя которой, отставной генерал, якобы поможет мне сделать успешную карьеру. Знал бы ты только, как мне надоели их бесконечные разговоры! Кстати, где наше рагу? Я готов съесть целого барана!

Словно бы угадав его желание, мать Урсулы Уинифред, несколько располневшая копия своей похотливой дочери, подала на стол два блюда с кусками тушеного мяса и буханку свежеиспеченного хлеба.

– Благодарю вас, дорогая Уинифред! – с ослепительной улыбкой произнес Биллс. – От ваших яств так вкусно пахнет, что и умирать не хочется. Поклянитесь, что принесете большую миску своей стряпни на мои похороны, и я дам вам слово, что встану из гроба и расцелую вас.

– До ваших похорон я не доживу, сэр, – ответила с лукавой улыбкой кухарка, – а запаха баранины я, честно говоря, на дух не переношу. – Она смахнула со стола крошки, забрала пустую кружку и, пожелав гостям приятного аппетита, удалилась, величественно поводя задом.

Некоторое время друзья молча ели. Хиту блюдо понравилось, хотя мясо показалось немножко жестковатым. Обтерев губы платком, Биллс спросил:

– Ну, какие у тебя проблемы?

– Есть одно щекотливое дельце, о котором мне хотелось бы потолковать с тобой. Но только обещай держать рот на замке! Так вот, Джордж Белингтон заявил, что он пал жертвой мошенничества.

– Да он же заядлый игрок! – воскликнул Биллс. – Продул все свои деньги в карты, а теперь прикидывается жертвой обмана. Старый трюк! Но почему этим должно заниматься твое ведомство? Пусть обращается в уголовный суд.

– За него похлопотала его тетя, леди Брайт! – со вздохом ответил Хит. – А мне приказано разобраться в этой афере.

– Поздравляю! Ну и влип же ты, старина! – воскликнул Биллс. – Эти игроки – весьма скользкие типы, все как один – лгуны и мошенники. Но при этом они довольно-таки трусоваты. Если на них хорошенько поднажать, они во всем признаются. Надеюсь, что с твоим богатым юридическим опытом ты разберешься во всех хитросплетениях этого преступления и выведешь негодяя на чистую воду.

– Меня поражает твой цинизм! – пылко воскликнул Хит. – Как можно навешивать на человека ярлык афериста, не уличив его в обмане? Судить о невиновности подозреваемого можно только исходя из объективных данных. Никто не вправе решать априори, кто порядочный гражданин, а кто негодяй, основываясь только на слухах и предубеждениях.

Биллс прыснул со смеху:

– По-моему, судить могут такие праведники, как ты, старина! Я затрудняюсь припомнить, когда ты в последний раз переспал с блудницей или напился со мной вдрызг. Поэтому я был искренне удивлен, увидев тебя здесь. Что случилось с твоими нравственными принципами? Как ты докатился до харчевни?

– Кажется, мои принципы изрядно пошатнулись после продолжительного общения с лордом и леди Брайт, – с грустью сказал Хит. – Поверь, старина, я сватался к их очаровательной дочери исключительно из благородных побуждений, мечтая стать уважаемым членом общества и отцом семейства.

– Умоляю, замолчи! – Биллс зажал уши ладонями. – По мне, так лучше умереть, чем до конца дней носить оковы супружества и не позволять себе никаких шалостей. Ты смотришь на мир сквозь розовые очки! И не замечаешь, что обрекаешь себя на вечную каторгу под присмотром злобной ведьмы в облике твоей будущей тещи.

– Ты видишь все только в мрачных тонах! – поморщившись, возразил Хит. – И пожалуйста, не вспоминай больше о леди Брайт. Лучше попридержи язык и не порти мне аппетит. В кои-то веки я решился расслабиться и посоветоваться с тобой по-дружески за кружкой пива. А ты поднял меня на смех! Незачем смаковать недостатки моих будущих родственников в публичном месте, нас могут случайно подслушать, а потом сплетен не оберешься.

Биллс отхлебнул из кружки и пробурчал:

– И все-таки, дружище, я не понимаю, почему ты позволяешь этой ведьме манипулировать тобой. Почему она медлит с публичным объявлением о вашей помолвке? Ведь со дня смерти ее матери прошло уже полгода! Уж не собирается ли твоя предполагаемая теща носить траур до конца своих дней?

– Я же просил тебя прикусить язык! – одернул его Хит.

– Нет, сперва ты ответь, когда будет объявлено о вашей с Пенелопой помолвке! – не унимался Биллс. – Или этому что-то мешает? Так излей же мне душу, старина, и я дам тебе дельный совет!

– Но ты же постоянно меня перебиваешь! – воскликнул Хит.

– Ладно, ты меня убедил, молчу, – сказал Биллс и вновь отхлебнул из кружки.

– Закавыка в том, старина, что я не знаю, как мне подступиться к подозреваемому. Нельзя допустить, чтобы он узнал о том, что идет расследование его махинаций, – сказал Хит. – На этом настаивает Дагвуд. Он опасается нового публичного скандала.

– Что ж, это благоразумно, тебе следует действовать скрытно, – согласился с ним приятель.

– Тут есть еще одна тонкость, – помявшись, промолвил Хит. – Дело в том, что подозреваемый – женщина.

– Женщина? Это уже интересно! Но почему тебя это смущает? Она замужем?

– Нет!

– Ты боишься, что она подумает, будто бы ты за ней ухаживаешь?

– Этого только мне еще не хватало! Стану я за ней ухлестывать!

– А почему бы и нет? Разве она старая кляча? Или страшная, как огородное пугало?

Хит нарисовал в своем воображении красивое белокожее лицо Тесс, обрамленное огненно-рыжими волосами, и, сделав успокаивающий вдох, ответил:

– Дело вовсе не в ее внешности. Она аристократка, уважаемая вдова, состоятельная и независимая леди.

– Теперь я, кажется, тебя понимаю, старина, – сочувственно покачивая головой, сказал Биллс. – У таких дам отсутствует уважение к обязанностям, определенным для женщин Ветхим Заветом.

– Очевидно, я пропустил этот абзац, когда читал Библию, – усмехнувшись, сказал Хит. – Но давай не будем сейчас комментировать эту книгу.

– Хорошо, тогда скажу проще: что мешает тебе подобраться к ней поближе, если между вами не стоит никакой мужчина?

– Она проводит все свое свободное время в Обществе содействия процветанию и образованию женщин, где рассматривает заявления от желающих вступить в него, – ответил Хит. – К моему глубочайшему сожалению, она относится к своей миссии чересчур серьезно, буквально днюет там и ночует.

– А почему бы тебе не попросить ее рассмотреть и твое заявление? Приди к ней и скажи, что ты желаешь овладеть искусством злословия и плетения интриг!

– У меня была несколько иная идея, – сказал Хит. – Дело в том, что когда-то мой отец служил в ее семье гувернером…

– Постой-ка! Я начинаю кое о чем догадываться. Вероятно, эта история закончилась для него печально – его выгнали. Не так ли?

Биллс вперил в своего приятеля испытующий взгляд.

– Да, – неохотно сказал Хит, потупившись.

– Странно, что после этого твой отец сумел устроиться воспитателем в другую аристократическую семью, – заметил Биллс. – Как ему это удалось? Кто же дал ему рекомендацию?

– Сам не понимаю, – пожав плечами, ответил Хит. – Очевидно, ему помогло его редкое природное обаяние и похвальные отзывы о нем герцогини Мерфордской. Она знала о его маленьких шалостях, но находила их забавными и всегда была снисходительна к нему.

– Тогда тебе и карты в руки! Заявись к этой очаровательной вдове на правах ее старого знакомого и познакомься с ней поближе. Кстати, как ее зовут? – спросил Биллс.

– Леди Голдинг, – выдохнул Хит.

Биллс присвистнул и вскинул брови.

– Но это же совсем другой коленкор, дружище! Теперь я понимаю, почему тебе надо соблюдать осмотрительность.

Хит заерзал на стуле и сказал:

– Послушай, старина, нельзя же верить всяким нелепым слухам! Мало ли что болтают о ней злопыхатели!

Тем не менее, основания для настороженного отношения к Тесс высшего общества действительно имелись. Все знали, что ее супруг был карточный мошенник и гуляка, как и его закадычный друг лорд Бербер, погибший при подозрительных обстоятельствах. И вот теперь ее вдобавок обвинили в краже. Неужели она так резко переменилась за время своего замужества и превратилась из добропорядочной девушки в бесстыдную плутовку? Что ж, мир знал метаморфозы и почуднее!

Но как бы то ни было, Хита все это огорчило. Тесс запомнилась ему милой, доброй и застенчивой девочкой, которая в отличие от детей других аристократов была всегда любезна с ним, сыном простого воспитателя.

Он отогнал воспоминания о той славной безмятежной поре и продолжил:

– Недавно я случайно встретился с ней в одной библиотеке, и она повела себя довольно недружелюбно. Поэтому уповать на наше былое доброе знакомство мне вряд ли стоит. А леди Брайт, как и Дагвуду, не терпится поскорее получить результаты расследования. На кону этой рискованной игры не только мое личное будущее, но и серьезные государственные интересы.

Биллс нахмурился и задумался.

Хит молча ждал его вердикта, попивая пиво, уверенный, что его искушенный в интригах старый друг и теперь придумает какой-нибудь хитроумный ход.

– Хотелось бы мне послушать, оставаясь незамеченным, о чем говорят на своих собраниях дамы из Общества содействия процветанию и образованию женщин, – наконец промолвил он. – Ручаюсь, что они перемывают косточки нам, мужчинам. А кто же еще, как не представители сильного пола, может обеспечить им процветание?

– Ты думаешь, что у них нет других интересов? Не слишком ли ты самоуверен? – спросил Хит.

– Нет, старина, у меня слишком большой опыт общения с подобными им ведьмами. Несомненно, их в первую очередь интересуют мужчины. Тем не менее там наверняка есть и что-то более занимательное, чем возможность уподобиться единственному быку в стаде коров.

– Да что ты такое говоришь, приятель? – возмутился Хит.

– Не горячись, дружище, лучше послушай, какая гениальная идея пришла мне в голову! Я придумал, как тебе быстрее добиться своей цели.

Охваченный недобрым предчувствием, Хит спросил:

– И как же?

– Тебе самому нужно подать заявление о приеме в это общество!

– Да ты, похоже, свихнулся, дружище! Как такая блажь могла прийти тебе в голову? Да ты не пьян ли?

– Не торопись с выводами! Лучше напряги мозги и назови мне причину, способную помешать тебе стать полноправным членом этого общества.

– Причина очевидна – я мужчина, а не женщина!

– А ты уверен, что устав этой организации предусматривает дискриминацию кандидатов по половым признакам? – хитро прищурившись, спросил Биллс. – Лично я в этом сомневаюсь.

– Кому могло прийти в голову, что какому-то мужчине захочется вступить в женское общество?

– Это упущение мы и должны обернуть к своей выгоде!

Хит взъерошил волосы, потрясенный находчивостью Биллса.

– Ну и хитер же ты, однако, дружище! Вот только что об этом скажут лорд и леди Брайт? Они придут в ужас, узнав о моей выходке, и перестанут принимать меня в своем доме.

– Но ведь ты же объяснишь им, что поступил так ради их же интересов! Вот увидишь, они будут даже благодарны тебе за твое рвение и самопожертвование.

– А как же моя репутация?

– Она только упрочится! Мы распространим слух, что ты заключил с кем-то пари. О тебе заговорит весь Лондон! Не каждому достанет мужества вторгнуться в сакраментальную среду жизни женщин, закрытую для мужчин. Все станут искать твоей дружбы, надеясь выпытать у тебя сокровенные женские тайны. Нет, определенно это гениальная идея! Какой же я, право, смекалистый!

Хит прищурился и произнес:

– Сдается мне, что на уме у тебя не только это! Ручаюсь, что твоя так называемая гениальная идея таит в себе какой-то подвох.

Биллс посмотрел на барную стойку, пожевал губами и признался:

– Ты прав, старина. Честно говоря, я хотел раскрыть тебе глаза на ту чудовищную ошибку, которую ты совершаешь.

– Ты подразумеваешь мое наивное отношение к прекрасному женскому полу? Хочешь заставить меня относиться к ним более цинично?

– И не только это! Но и убедить тебя умерить свой щенячий восторг в связи с предстоящей женитьбой. Когда же ты наконец поймешь, что супружество – это пожизненное ярмо, тяжелые оковы, крепкие путы, мышеловка для простаков? Тебе хочется меду, но ты, похоже, забыл о пчелином яде! Опомнись, пока еще не поздно!

– Довольно, я тебя понял, – перебил его Хит. – В сложившейся ситуации иного выхода у меня просто нет. Однако мне нужно спокойно обдумать твое предложение. Ты согласишься помогать мне, если я все-таки попытаюсь осуществить твою идею?

– Безусловно, старина! Можешь на меня рассчитывать, – заверил его Биллс, предвкушая редкостное удовольствие. Но был тотчас же огорошен следующими словами Хита:

– Тогда и тебе придется вступить в это общество, мой друг! Представь, как славно мы там позабавимся. Такой шанс представляется только один раз в жизни. Ну, ты согласен?

– Согласен, черт бы тебя побрал! И за это нужно выпить. – Он поднял кружку и добавил: – Я готов побиться об заклад, что ты скоро пересмотришь свое отношение к браку.

– Возможно, – миролюбиво сказал Хит. – А вот я ручаюсь, что сумею изменить твое отношение к прекрасному полу.

– Пусть победит сильнейший! – воскликнул Биллс, поднося кружку ко рту.

Приятели выпили. Биллс крикнул хозяину:

– Подай нам еще две кружки пива, Джо! Да поживее! Нам с моим другом нужно хорошенько напиться, прежде чем отправиться в курятник щупать наседок.