Авиация и время 1999 04

В тени старшего брата

Ефим И. Гордон/ Москва

За оказанную при подготовке статьи помощь редакция высказывает признательность А. В. Котлобовскому, А. В. Матусевичу, А. П. Никифорову.

Самолет, о котором пойдет речь, остался в тени славы, выпавшей на долю его старшего родственника МиГ-15. Однако герой нашего повествования тоже принадлежит к разряду «культовых» машин. Созданный ровно 50 лет назад, он строился серийно в трех странах на протяжении более чем 30 лет, принял участие почти в двух десятках войн и многочисленных вооруженных инцидентах, поныне продолжает оставаться на вооружении ВВС шести государств. Одним словом, это – МиГ-17.

Успех МиГ-15 позволил ОКБ-155 получить от высшего руководства страны своеобразный карт-бланш на дальнейшее совершенствование этой машины. Так, И. В. Сталин на предложения других истребительных ОКБ по новым типам самолетов каждый раз возражал: «У нас есть хороший МиГ-15, и нет смысла на ближайшее время создавать новые истребители, лучше идти по пути модернизации МиГа…». Двигаясь в этом направлении, коллектив А. И. Микояна и М. И. Гуревича развернул работы по оснащению «пятнадцатого» новым крылом, что сулило улучшение ЛТХ, прежде всего, увеличение скорости. В то время в Советском Союзе несколько организаций вели весьма бурную деятельность по изучению свойств крыла с углом стреловидности 45° по линии 1 /4 хорд.

Опытный самолет СИ – первый прототип МиГ-17

СИ test plane – the first МиГ-17 prototype

Оно было испытано в аэродинамических трубах ЦАГИ и на летающих моделях. Подобным крылом оснастили опытный истребитель «176» ОКБ С. А. Лавочкина, некотором 26 декабря 1948 г. впервые в СССР удалось достичь скорости, соответствующей числу М=1,02 (в полете со снижением). Некоторый материал получили в процессе работ по экспериментальным машинам «5» конструкции М. Р. Бисновата и немецкой трофейной Siebel 346.

Конструкторам ОКБ-155 предстояло привязать новое крыло к силовым шпангоутам фюзеляжа МиГ-15 и сохранить при этом центровку самолета. В результате крыло получило двойную стреловидность: от бортовой нервюры до примерно полуразмаха – 45°, а далее – 42° (углы стреловидности по передней кромке соответственно равнялись 49° и 45°30'). Законцовки крыла выполнили скругленными в надежде увеличить аэродинамическое качество. На верхней поверхности каждой консоли добавили еще по одному гребню для предотвращения перетекания потока вдоль размаха. Относительную толщину крыла уменьшили и улучшили его сопряжение с фюзеляжем.

Для доработки был взят самолет МиГ-15бис с двигателем ВК-1. Недаром модернизированная машина, кроме фирменного шифра СИ, именовалась МиГ-15бис 45° (или МиГ-15бис «стрела 45»). Переднюю часть фюзеляжа оставили без изменений, зад____________________ нюю удлинили на 900 мм, ввели тормозные щитки увеличенной площади (1,76 мг), киль также немного увеличили. Горизонтальное оперение выполнили заново с углом стреловидности по передней кромке 45° (у МиГ-15 – 40°). Для увеличения путевой устойчивости был установлен подфюзеляжный гребень. В систему управления ввели гидроусилитель элеронов, который установили за сиденьем летчика. Позднее для снижения усилий на ручке форму носков рулей высоты изменили на полукруглую вместо эллиптической. Общий внутренний объем топлива уменьшился до 1412 л. Вооружение СИ было аналогично вооружению МиГ-15бис: одна пушка Н-37 и две НР-23.

В июле 1949 г. на заводе № 155 завершили сборку первого экземпляра СИ, однако его доводка продолжалась еще несколько месяцев, и на аэродром ЛИИ в Жуковском для проведения заводских испытаний машину передали лишь в конце года. Летчиком-испытателем был назначен Герой Советского Союза И. Т. Иващенко, перешедший в ОКБ-155 в 1945 г. Звание Героя он получил в числе первых четырех советских пилотов, удостоенных его за освоение реактивной техники. Иващенко активно участвовал в работах по доводке системы аварийного покидания МиГ-15, так что СИ попал в руки опытного летчика, знакомого со многими сюрпризами первых реактивных машин.

Первый полет опытной машины состоялся 14 января 1950 г. Уже в начале заводских испытаний было установлено, что максимальная скорость СИ превышает таковую МиГ-15бис примерно на 40 км/ч. Максимальное аэродинамическое качество снизилось с 13,9 до 13,6, что привело к уменьшению дальности полета при одинаковой с МиГ-15бис заправке топливом на 35 км. В процессе испытаний была проделана большая работа по доводке машины, в частности, улучшили ее герметичность, что дало небольшой дополнительный прирост скорости. 1 февраля в очередном полете Иващенко на высоте 2200 м разогнал самолет до 1114 км/ч. Вскоре на высоте 10200 м удалось получить максимальную скорость 1077 км/ч, что соответствовало числу М=1,0. Выявились и другие преимущества модифицированного истребителя перед МиГ-15бис по основным ЛТХ. Но провести замер всех характеристик СИ, в т. ч. взлетно-посадочных, не успели. 17 марта Иващенко отправился в очередной полет. Набрав 11000 м, он выполнил намеченную программу и, не обнаружив в поведении машины ничего нового, снизился до 5000 м. Неожиданно самолет вошел в крутое пикирование. Несмотря на весь свой опыт, летчик не смог справиться с ситуацией и даже не успел передать по радио ни слова. СИ врезался в землю с огромной скоростью. Пилот погиб, а от машины остались лишь мелкие обломки.

Чтобы разобраться в причинах случившегося, требовалось продолжить летные эксперименты. Еще до гибели И. Т. Иващенко А. И. Микоян пригласил в ОКБ военного летчика-испытателя Г. А. Седова, работавшего до этого в ГК НИИ ВВС. С марта 1950 г. он начал полеты на опытном СИ-2, постройку которого закончили в начале года. В одном из полетов Седов попал в условия, близкие к тем, которые привели к гибели Иващенко. После превышения скорости 1000 км/ч начался флаттер стабилизатора, в результате чего рули высоты в значительной степени разрушились – от них осталось около 40% площади, внешние части были оторваны симметрично с обеих сторон. Пилоту удалось перевести истребитель в набор высоты, снизить обороты двигателя и погасить скорость. Позднее Г. А. Седов вспоминал: «Я готовился к этому режиму заранее, так как мы знали, что разрушение горизонтального оперения на первой опытной машине произошло на скорости 1020-1044 км/ч. Быстрая реакция летчика здесь ни при чем. Когда все это произошло, самолет находился в нормальном положении и даже стал немного задирать нос. Попробовал рули высоты – машина подчиняется. Правда, при заходе на посадку, когда упала скорость, была опасность, что площади оставшихся рулей не хватит, но все обошлось, и опытная машина была спасена». Кроме флаттера, во время заводских испытаний СИ-2 Седов обнаружил такое явление, как реверс элеронов. Для проведения необходимых доработок самолета в конце 1950 г. испытания пришлось прервать.

В следующем году на горьковском авиазаводе № 21 изготовили еще два прототипа, одновременно являвшихся головными серийными машинами (заводской шифр – «изделие 54»), 16 февраля завершилась сборка самолета СИ-02 (второй головной серийный, заводской № 54210002), а постройка четвертой машины СИ-01 (первая головная серийная, заводской № 54210001) завершилась лишь в мае. Весной 1951 г. в Жуковском на СИ-02 были продолжены заводские испытания, в ходе которых выполнили 44 полета. В апреле самолет передали в ГК НИИ ВВС на Государственные испытания (ГИ). Первый этап завершился 1 июля, к тому времени летчики института Л. М. Кувшинов, Ю. А. Антипов, В. С. Котлов и другие 75 раз поднимали в воздух опытную машину. В Акте по результатам этого этапа ГИ отмечалось, что в целом истребитель соответствует предъявленным требованиям. Обнаружились и недостатки, в частности, влияние подвесного бака на характер обтекания ПВД, что приводило к искажению показаний указателя скорости.

Отмеченные недостатки были быстро устранены, и уже 10 июля начался второй этап ГИ. Испытатели пришли к выводу, что по характеристикам устойчивости и управляемости самолет незначительно отличался от МиГ-15бис. Однако несколько ухудшились горизонтальная маневренность. Снизились и взлетно-посадочные характеристики, но этому не придали особого значения, т. к. истребитель мог эксплуатироваться с тех же аэродромов, что и МиГ-15. Второй этап Госиспытаний закончился 8 августа. В заключительном Акте комиссия записала: «Модифицированный самолет МиГ-15бис со стреловидностью крыла 45° и новым хвостовым оперением имеет преимущества перед серийным МиГ-15.

1. Увеличились максимальные скорости на 46-56 км/ч.

2. Повысилось число М до 1,08 вместо 0,92.

3. Увеличилась маневренность на большой высоте.

4. Уменьшилось время набора высоты 10000 м на 20-30 секунд.»

Опытный самолет СИ-2

СИ-2 test plane

Опытный самолет СИ-01

СИ-01 test plane

Опытный самолет СФ

СФ test plane

Опытный самолет СФ-3

СФ-3 test plane

Опытный самолет СР-2

СР-2 test plane

В полете – серийные МиГ-17

МиГ-17 serial fighters in flights

МиГ-17, задействованный в работах по дозаправке в воздухе

This МиГ-17 was used in aerial refueling program

Фронтовой истребитель был рекомендован в серию и для принятия на вооружение. Самолет получил обозначение МиГ-17. Заводские испытания опытного СИ-01 начались 1 июня и закончились 23 числа того же месяца. В августе Седов провел испытания этого самолета на штопор, а с 11 сентября по 10 октября аналогичные полеты в НИИ ВВС выполнил Кувшинов. В результате был сделан вывод, что «… выполнение штопора и вывод из него на МиГ-17 безопаснее и проще, чем на МиГ-15». Летчики отмечали, что самолет мог переходить в перевернутый штопор или перевернутую спираль только при грубых ошибках в технике пилотирования.

Приказом МАП № 851 от 1 сентября 1951 г. предписывалось начать производство МиГ-17 на пяти заводах: в Куйбышеве, Тбилиси, Горьком, Новосибирске и Комсомольске-на-Амуре. В ходе производства конструкция истребителя дорабатывалась. Так, серийные МиГ-17 получили возможность нести на замках Д4-50 вместо ПТБ две бомбы по 50 или 100 кг. Лампу-фару вынесли из воздухозаборника под крыло. Топливную систему улучшили за счет герметизации предохранительных клапанов в магистрали наддува подвесных баков. В 1952 г. ОКБ-155 провело исследования по определению оптимальных формы и площади тормозных щитков. На двух МиГ-17 были испытаны в полетах пять вариантов этих устройств. В результате щитки площадью по 0,88 м2 получили удовлетворительную оценку и с сентября начали применяться на строящихся истребителях. С конца 1953 г. стали устанавливать катапультные кресла со шторкой, что позволило расширить допустимый диапазон скоростей аварийного покидания самолета. Был изменен переплет сдвижной части фонаря, что значительно улучшило обзор задней полусферы. Позднее на серийных самолетах появились перископы. Был расширен и обновлен состав оборудования, в частности, стали использовать прицел АСП-ЗН, добавили систему предупреждения об облучении РЛС «Сирена-2», первоначально именовавшуюся «прибором защиты хвоста». Истребитель получил модернизированный ВК-1А, который обладал значительно большим ресурсом. Самолеты с этим двигателем и незначительными изменениями в оборудовании обозначались МиГ-17А.

Вносились коррективы и в инструкцию по боевому применению. МиГ-17 стали рассматривать не только как фронтовой истребитель, но и как истребитель сопровождения. В этом качестве он мог прикрывать:

Для дальнейшего улучшения летных характеристик МиГ-17 требовалось повысить тягу силовой установки. Из-за конструктивных особенностей ВК-1 добиться этого, модернизируя сам двигатель, уже не представлялось возможным. Поэтому еще в 1949 г. ЦИАМ и ОКБ-155 начали исследовать возможность повышения тяги ВК-1 путем установки форсажной камеры. В ОКБ-155 под руководством А. И. Комиссарова и Г. Е. Лози-но-Лозинского была создана первая советская форсажная камера с регулируемым соплом. Она состояла из диффузора, собственно камеры и двухпозиционного реактивного сопла (при работе двигателя в режиме «мак-симал» диаметр сопла составлял 540 мм, в режиме «форсаж» – 624 мм). Испытания и доводка камеры проводились в ЦИАМе. Стендовые испытания опытного двигателя, получившего обозначение ВК-1Ф, закончились летом 1951 г. На земле он развивал максимальную тягу без форсажа 2600 кгс, с форсажем – 3380 кгс, что превышало возможности базового ВК-1 А примерно на 25%.

Опытный самолет, предназначавшийся для отработки новой силовой установки, получил обозначение СФ. При его постройке использовали переднюю часть фюзеляжа МиГ-15бис (заводской № 53210850), а хвостовую изготовили заново, с изменениями под форсажную камеру. Кроме того, доработали топливную систему. Крыло, шасси и некоторые другие агрегаты взяли у самолета СИ-02. 20 сентября 1951 г. машина была готова. Через девять дней в подмосковном Кратово летчик-испытатель ОКБ А. Н. Чер-нобуров впервые поднял СФ в воздух. Он же выполнил и основную часть заводских испытаний. Кроме того, на СФ летали Г. А. Седов и К. К. Коккинаки. 1 ноября этот этап испытаний завершился, и 31 января 1952 г. самолет был передан в ГК НИИ ВВС. Там 16 февраля начались ГИ. Проводили их летчики института А. Г. Солодовников и Л. М. Кувшинов. Впоследствии заслуженный летчик-испытатель Солодовников отмечал: «Конструктивное исполнение форсажной камеры оказалось довольно удачным, а применение форсажа в полете существенно расширило летные характеристики самолета. Если, например, на максимальном режиме вертикальная скорость была не более 20 м/с, то на форсажном она доходила до 45 м/с. Форсаж позволил повысить потолок самолета и существенно расширить возможности вертикального маневра в воздушном бою.

Прирост максимальной скорости горизонтального полета с применением форсажа, к сожалению, оказался несущественным. Зафиксировать его удалось не на всех высотах. Поведение самолета с форсажем на границе перехода из дозвуковой зоны полета в сверхзвуковую было необычным. На заданной высоте на «максимале» в строго горизонтальном полете самолет разгонялся до 1080-1100 км/ч, а затем включался форсаж. Через секунду-другую летчик ощущал легкий толчок, а в задней части самолета возникал характерный бурлящий звук, свидетельствовавший, что форсаж сработал. Еще мгновение, и летчик чувствовал, как какая-то огромная сила начинала энергично толкать самолет вперед. Стрелка указателя числа М подходила к 0,98. Оставалось совсем немного до выхода на звуковую скорость, но самолет вдруг самопроизвольно начинал задирать нос, стремясь перейти в набор высоты. Парируя это явление, летчик отклонял ручку управления от себя до упора, но машина продолжала идти вверх. Запаса рулей не хватало, чтобы удержать ее на форсаже в горизонтальном полете.

Опытный самолет СП-2

СП-2 test plane

Самописец, регистрирующий нагрузки на органах управления, фиксировал давящие усилия на ручке до 90 кгс. Такое поведение проявлялось на высотах до 7000 м. Далее стремление самолета к самопроизвольному набору высоты уменьшалось, а на высотах более 10000 м уже не требовалось полностью отклонять руль высоты. Показания приборов при этом носили довольно странный характер. Так, стрелка указателя числа М подходила к делению 0,98 и замирала. Затем через две-три секунды она вдруг скачкообразно переходила на деление 1,05, а высота полета по прибору увеличивалась на 250-300 м. Стрелка вариометра при этом резко подпрыгивала в набор высоты, а затем возвращалась к прежнему положению. Самолет же в это время вел себя совершенно спокойно. Как нам объясняли специалисты по аэродинамике, скачкообразное изменение показаний приборов происходило из-за несовершенства приемника воздушного давления, рассчитанного для работы в условиях дозвукового полета. Только впоследствии стало ясно, что ПВД здесь ни при чем. Это нормальное явление при проходе звука.

Во время глубоких пикирований число М по указателю удавалось довести даже до 1,25. При этом самолет начинал самопроизвольно выходить из пикирования, и никакими способами выйти на большие значения числа М не удавалось. При обработке лент самописцев на земле установили, что при снижении самолета с большими вертикальными скоростями приборы дают завышенные показания. И, как утверждали специалисты, фактическая скорость полета была все-таки меньше скорости звука. Следовательно, машина такой аэродинамической компоновки на сверхзвуковую скорость выйти не сможет, какой бы мощности двигатель на ней ни установили. Испытания подходили к концу. Осталось выполнить полеты для проверки прочности форсажной камеры. Для этого надо было разогнать самолет на форсаже до предельно возможной скорости, а затем мгновенно перевести двигатель на режим «малого газа».

Самолет в воздухе, скорость 1150 км/ч. Летчик резко убрал рычаг управления двигателем назад до упора. И вдруг в задней части самолета раздался необычно сильный дребезжащий звук, похожий на лязг встряхиваемого металлического листа. Температура выходящих газов начала быстро расти. Энергично развернув машину в сторону аэродрома, летчик плавно увеличил обороты. Стрелка указателя температуры ушла за допустимые пределы, в кабине запахло сгоревшим керосином. Аэродром рядом, почти под самолетом. Опасаясь пожара, испытатель перекрыл подачу топлива в двигатель. Послышался затухающий свист турбины, и в кабине наступила непривычная тишина. Несколько доворотов, уточняющих расчет на посадку. Выпущено шасси, и через минуту самолет покатился по бетонке.

Как оказалось, при резком дросселировании двигателя стенки форсажной камеры покоробились и прогнулись внутрь, заметно уменьшив сечение выходного канала двигателя. Это препятствовало нормальному выходу газов, что вызвало рост температуры. Через образовавшиеся в швах форсажной камеры трещины выходящие из двигателя газы просачивались во внутреннюю часть фюзеляжа, а оттуда по магистрали наддува попадали в кабину летчика. После нескольких доработок и усиления некоторых узлов форсажная камера работала устойчиво и надежно.»

МиГ- 17ПФ на заводских испытаниях

МиГ-17ПФ is under development flight tests

Опытный самолет СП-6

СП-6 test plane

Серийный МиГ-17ПФУ

МиГ-17ПФУ serial fighter

Приборная доска серийного МиГ-17Ф

МиГ-17Ф serial fighter instrument panel

После устранения выявленных дефектов 18 сентября 1952 г. самолет СФ был передан на контроль-ные испытания. Однако в ноябре из-за непроизвольного включения форсажа при наземной гонке двигателя произошло повреждение хвостовой части фюзеляжа. Несмотря на это обстоятельство и ряд других проблем, Госкомиссия пришла к выводу, что самолет необходимо принять на вооружение. В конце 1952 г. начался массовый выпуск истребителя, получившего обозначение МиГ-17Ф. На серийных самолетах изредка вместо стандартных 400-литровых подвесных баков использовались ПТБ емкостью по 600 л. Вместо баков на МиГ-17Ф могли подвешиваться две бомбы калибром до 250 кг.

Еще в 1952 г. ОКБ-155 проделало большую работу по усовершенствованию конструкции МиГ-17Ф. В частности, повысили надежность привода форсажного сопла, установив параллельно три управляющих цилиндра, что исключило возможность взлета с открытым соплом. Доработки серийных машин проводились и в строевых частях. Так, в ноябре 1953 г. был установлен турбохоло-дильник с автоматическим регулятором температуры, который предназначался для улучшения условий работы в кабине. В начале 1953 г. доработали систему питания для обеспечения нормальной подачи топлива в двигатель на форсажном режиме при отрицательных перегрузках. На МиГ-17Ф последних выпусков устанавливались катапультные кресла со шторкой и гидроусилители БУ-1М, включенные по необратимой схеме в систему управления рулем высоты и элеронами. Серийные МиГ-17Ф, начиная с № 415351, оборудовались радиодальномером СРД-1.

Целое направление в совершенствовании МиГ-17 связано с исследованиями в ОКБ-155 отдельных агрегатов захваченного в Корее истребителя F-86 Sabre. Так, на серийном МиГ-17 с заводским № 54210114 (самолет получил шифр СГ-5) отрабатывались оптический прицел АСП-4Н «Снег», отображавший данные на фоне лобового стекла (дальность и коллиматорную сетку), и радиодальномер СРД-3 «Град», которые являлись копиями американских прицела А-1С и радиодальномера AN/APG-30. В июне-августе 1954 г. этот самолет с усовершенствованным оптическим прицелом АСП-5Н прошел Госипытания. Прицел и радиодальномер были рекомендованы в серию, однако «Град» серийно так и не выпускался.

Делались попытки модернизировать вооружение истребителя. На опытном самолете СФ-3 вместо Н-37 и двух НР-23 установили две 30-мм пушки НР-30. Для этого спроектировали новый лафет, на котором левую пушку выдвинули вперед правой. Этот самолет оснащался новым фонарем с улучшенными обводами, прицелом АСП-5Н-ВЗ и радиодальномером «Радаль-М». Машина проходила Госиспытания, но в серийное производство рекомендована не была.

Перехватчики

Согласно решению правительства, ОКБ-155, модернизируя МиГ-15бис под крыло со стреловидностью 45°, вело одновременно работы в двух направлениях: по фронтовому истребителю и перехватчику с РЛС «Коршун». Эта станция, разрабатываемая под руководством главного конструктора А. В. Слепушкина, представляла собой модификацию РЛС «Торий-А». Как и предшественник, «Коршун» не мог автоматически сопровождать цель и осуществлял поиск в декартовой системе координат (x-y-z).

Новый перехватчик получил в ОКБ-155 обозначение СП-2. Его проектирование велось параллельно с СИ, но постройка началась несколько позднее. По сравнению с фронтовым истребителем он имел следующие основные отличия: для установки РЛС «Коршун» изменили носовую часть фюзеляжа, в т. ч. разместили над воздухозаборником радиопрозрачный обтекатель антенны локатора; в связи с увеличением потребления электроэнергии генераторы ГС-3000 заменили на ГСР-6000 и СГС-7,5/3; вместо трех пушек установили две НР-23 с боезапасом 90 снарядов на левую и 120 снарядов на правую; ФКП перенесли на правую сторону обечайки воздухозаборника; на замках Д4-50 могли устанавливаться 600-литровые ПТБ. Заводские испытания СП-2 начались в марте 1951 г. Их проводил Седов, которому пришлось практически одновременно испытывать и фронтовой истребитель, и перехватчик. Следует отметить, что РЛС на самолет установили только в конце октября, после чего выполнили несколько полетов для проверки работы ее агрегатов. 11 ноября заводские испытания закончились, и машину передали в ГК НИИ ВВС. Там с 28 ноября по 29 декабря прошли ГИ, в ходе которых на СП-2 летали пилоты института и авиации ПВО: А. П. Супрун, Ю. А. Антипов, В. Г. Иванов, Е. И. Дзюба, Е. А. Савицкий и Р. Н. Середа.

В Акте Госиспытаний, в частности, говорилось:

«1. ЛТХ самолета СП-2 соответствуют Постановлению Совета Министров СССР…

3.Возможности боевого применения ограничиваются большой сложностью выполнения летчиком одноместного самолета слежения за индикатором PC «Коршун» (поиск, сближение и прицеливание). Летчику сложно точно определять дальность до самолета-цели. Невозможно быстро погасить скорость при сближении из-за малой эффективности воздушных тормозов. Наконец, «Коршун» имеет низкую надежность.

4.Руление и взлет с двумя подвесными баками по 600 л очень сложны, так как самолет становится очень инертным».

Приборная доска опытного самолета СГ-5 и его носовая часть

СГ-5 test plane instrument panel and aircraft nose

СП-2 получил отрицательное заключение комиссии ГК НИИ ВВС, к тому же одноантенная станция «Коршун» не была реко-мендована военными для серийного производства. В итоге работы по перехватчику и РЛС прекратили. В дальнейшем СП-2 использовался в качестве летающей лаборатории. Так, на нем в 1952 г. отрабатывали необратимый бустер БУ-1У.

24 мая 1952 г. вышло Постановление Совета Министров СССР № 2460-933сс о разработке перехватчика МиГ-17 с РЛС РП-1 «Изумруд». Эта станция была создана в НИИ-17 под руководством главного конструктора В. В. Тихомирова и в марте 1952 г. успешно прошла ГИ на опытном самолете СП-5, созданном на базе МиГ-15бис. Она обеспечивала автоматическое сопровождение цели, сопрягалась с оптическим прицелом АСП-ЗНМ и была признана военными наиболее подходящей для применения на одноместных истребителях. Станция позволяла обнаруживать воздушные цели в пределах ±60° по азимуту и +26°, -16° по вертикали. Дальность обнаружения бомбардировщиков типа Ил-28 и Ту-4 составляла днем 5,6 км и 7,7 км, а ночью – 8,4 км и 11 км соответственно. При сближении с целью на 2 км автоматически включалась прицельная антенна, позволявшая производить точную наводку.

Перехватчик, оснащенный радиолокатором «Изумруд», получил в ОКБ-155 внутризаводской шифр «изделие СП-7». Установка новой РЛС и трех пушек НР-23 потребовала внесения в конструкцию самолета соответствующих изменений. Так, в носовой части разместили две антенны локатора: одну – под обтекателем в центре воздухозаборника, вторую – в его верхней «губе». По сравнению с серийным МиГ-17 взлетная масса перехватчика увеличилась на 225 кг. Постройка опытного СП-7 завершилась в середине июля 1952 г., и 8 августа Седов впервые поднял его в воздух. Заводские испытания показали, что скороподъемность, потолок и максимальная скорость перехватчика ниже, чем у серийных истребителей, а установленные в носовой части антенны ухудшили обзор. В мае 1953 г. завершились Госиспытания, по итогам которых был сделан вывод, что характеристики самолета приемлемы для принятия его на вооружение. Перехватчик решили строить на заводах в Горьком и Тбилиси. Вскоре он получил обозначение МиГ-17П. Самолет стал первым в СССР легким перехватчиком с РЛС, принятым на вооружение.

В январе 1954 г. на ГИ была передана опытная машина с двигателем ВК-1Ф, получившая шифр СП-7Ф. Испытания закончились в апреле с положительной оценкой. В частности выяснилось, что по сравнению с МиГ-17П максимальная скорость и скороподъемность самолета значительно улучшились, но в связи с возросшей массой уменьшились крейсерская скорость и дальность полета. Модернизированный перехватчик был внедрен в серийное производство под обозначением МиГ-17ПФ. На нем разместили систему «Сирена-2» и навигационный штурманский индикатор НИ-50Б. Вооружение состояло из одной пушки Н-37Д и двух НР-23, либо из трех или двух НР-23. В середине 50-х гг. небольшое количество серийных перехватчиков оснастили радиокомандной системой наведения «Горизонт-1». Такие самолеты получили обозначение МиГ-17ПФГ.

Параллельно с разработкой перехватчика, оснащенного пушками, велись работы по самолету с системой ракетного оружия К-5. Большую часть этих работ выполнил возглавляемый заместителем главного конструктора П. Е. Сыровым филиал ОКБ-155 при горь-ковском заводе №21. 18 июля 1952 г. приказом МАП был утвержден план работ, в соответствии с которым филиалу поручалось переоборудовать три МиГ-17 в вариант ракетного перехватчика СП-6 с РЛС «Изумруд».

К концу лета в Горьком завершили создание трех СП-6. Еще две машины выпустил опытный завод № 155 в Москве. На всех пяти перехватчиках оставили одну пушку НР-23 по правому борту. Руководители МАП, однако, не рассчитали сроки: самолеты к испытаниям подготовили, а ракет для них не оказалось. Лишь в конце 1953 г. было организовано ОКБ-2, которому поручалась разработка УР для системы К-5. Ее испытания, проведенные на перехватчике Як-25М, завершились в 1955 г., после чего система была рекомендована в серийное производство под обозначением С-1-У. Ракета при этом получила наименование РС-1-У (реактивный снаряд первого типа, управляемый).

Наведение РС-1-У осуществлялось по радиолучу от модернизированной станции РП-1-У «Изумруд». Захватив цель на автосопровождение, летчик совмещал ее отметку на индикаторе РЛС с центральной маркой прицела АСП-ЗНМ. После пуска ракета в течение одной секунды летела в режиме стабилизации углов крена, курса и тангажа, а затем попадала в радиолуч. Ракета двигалась по так называемой равносигнальной линии радиолуча, при отклонении от которой автоматически возвращалась с помощью рулей на исходный курс. К концу работы порохового двигателя скорость полета РС-1-У составляла 800 м/с. Максимальная дальность пуска достигала 3 км.

Для ремонта и замены двигателя хвостовая часть всех версий МиГ-17 отстыковывалась. На фото представлен самолет с двигателем ВК-1Ф

МиГ-17 tail is disattached for power plant repair and engine change. Aircraft with BK-1Ф engine is pictured here

Затягивание сроков создания системы вооружения, естественно, привели к значительной отсрочке окончания испытаний СП-6. Когда их наконец удалось завершить, самолет был рекомендован к принятию на вооружение. С 1956 г. на заводе № 21 начали оборудовать уже выпущенные МиГ-17ПФ системой С-1-У. Новые перехватчики получили обозначение МиГ-17ПФУ (изделие СП-15) и не имели пушечного вооружения. К тому времени С-1 -У уже не соответствовала многим требованиям военных, поэтому оснащенные ею самолеты массовыми не стали, хотя долго эксплуатировались в авиации ПВО СССР.

Существенно улучшить вооружение перехватчиков позволяло оснащение их ракетами с тепловыми ГСН. В соответствии с решением ГКАТ и ВВС от 21 января 1963 г. ОКБ-155 переоборудовало один серийный МиГ-17ПФ под установку ракет К-13Р (Р-ЗР) с инфракрасной системой наведения. Испытания этого самолета были успешно завершены в 1964 г. Однако на МиГ-17, находившихся на вооружении в Советском Союзе, такие УР внедрены не были, а вот некоторые из поставляемых на экспорт МиГ-17Ф по требованию заказчика оснащались ракетами Р-ЗС.

Ракеты РС-1-У – оружие МиГ-17ПФУ

PC-1-У missiles are МиГ-17ПФУ air-to-air armament

Все три пушки МиГ-17 размещались на одном лафете

All of thee МиГ-17 cannons were placed on joint gun-carriage

Переоборудование МиГ-17 в самолеты-мишени в цехе Львовского АРЗ. Подобную судьбу разделили многие «семнадцатые», снятые с эксплуатации

МиГ-17 reequipment to pilotless target at the Lviv aircraft repair plant is pictured here. Plenty of МиГ-17s share the same fate

Фронтовой разведчик

3 августа 1951 г. вышло Постановление Совмина СССР № 2817-1338, которым ОКБ-155 предписывалось разработать на базе МиГ-17 фронтовой разведчик с качающейся фотоустановкой и новым, более мощным двигателем ВК-5Ф. В этом же документе поручалось ОКБ В. Я. Климова создать этотТРД. Проектирование разведчика, получившего в ОКБ-155 шифр СР-2, началось в ноябре 1951 г., а в начале следующего года уже были готовы рабочие чертежи. Постройка самолета завершилась в мае.

Для ведения плановой съемки СР-2 оснастили фотоаппаратом АФА-БА-40Р в качающейся фотоустановке. На земле его можно было переставить для перспективной съемки. Предусматривалось и применение аппарата АФА-БА-21 с для планового фотографирования с малых высот. Чтобы в объектив при рулении не попадали камни и пыль, он закрывался специальными шторками, которые автоматически открывались при работе в воздухе. Так как предполагалось, что летчик будет наговаривать свои наблюдения на магнитофон, самолет оснастили звукозаписывающим аппаратом МАГ-9. Вооружение СР-2 состояло из двух пушек НР-23. Имелись и другие отличия фоторазведчика от МиГ-17Ф.

Первый полет СР-2 состоялся в июне 1952 г. Пилотировал машину А. Н. Чернобуров. С этого момента начался довольно длительный цикл заводских испытаний, которые закончились в январе 1954 г. Почти параллельно велись Госиспытания самолета, начавшиеся в июле 1952 г и завершившиеся 10 августа 1954 г. Их проводили военные летчики-испытатели С. А. Микоян и П. Н. Белясник, кроме которых фоторазведчик облетывали Ю. А. Антипов и Л. М. Кувшинов, В. Г. Иванов, А. Г. Солодовников и Н. И. Коровушкин. В Акте Госиспытаний отмечалось, что по своим ЛТХ СР-2 значительно превосходит (кроме дальности) серийные и опытные самолеты аналогичного назначения Ил-28Р, Як-125 и МиГ-15Рбис. Удовлетворяли военных и возможности фотооборудования разведчика. А вот обзор из кабины пилота был признан недостаточным. Не поддержали специалисты НИИ ВВС и применение на самолете нового двигателя, хотя тот и развивал на форсаже тягу на 470 кгс большую, чем ВК-1Ф, причем имел туже массу, габариты и удельный расход топлива. В Акте было записано: «… Принятие на вооружение модифицированного МиГ-17Р с двигателем ВК-5Ф нецелесообразно, так как его ЛТХ практически не отличаются от ЛТХ МиГ-17Ф с двигателем ВК-1Ф. Целесообразно рекомендовать МиГ-17Р с двигателем ВК-1Ф с той же фотоустановкой». Именно такой самолет (изделие СР-2с) был запущен в мелкосерийное производство и поступил на вооружение фронтовой авиации.

Самолет-мишень М-17Ф, созданный на базе МиГ-17Ф. Перед килем – обтекатель рулевых машинок. Под фюзеляжем – блок аппаратуры радиоуправления. Под законцовками крыла – фотоконтрольные приборы

Pilotless target M-17 was created on the basis of МиГ-17Ф

Работы по оснащению МиГ-17 неуправляемым ракетным оружием

В начале 50-х гг в авиационных КБ стали уделять значительное внимание вооружению самолетов неуправляемыми ракетами (реактивными снарядами – по тогдашней терминологии) среднего и большого калибров. В качестве одного из вариантов предлагался истребитель СИ-5, переделанный из серийного МиГ-17 путем установки пусковых устройств под две НАР: ТРС-190 калибра 190 мм или С-21 калибра 210 мм. Пушечное вооружение сохранялось. Самолет оборудовался оптическим прицелом АСП-5Н и радиодальномером СРД-1М «Радаль-М». С-21 подвешивались на пусковых устройствах ПУ-21, а ТРС-190 размещались в трубах пусковых устройств ПУ-0-46. В середине 50-х гг. С-21 были запущены в массовое производство. Система вооружения получила обозначение АС-21, ею оснастили МиГ-17А и МиГ-17Ф, которые стали называться МиГ-17АС. При этом самолеты оборудовались ПУ-21, которые, как правило, размещались в местах крепления ПТБ. Балки с НАР могли устанавливаться также между подвесными баками и фюзеляжем. В этом варианте перед пуском необходимо было сбрасывать ПТБ.

В августе 1952 г. на серийный МиГ-17 установили два авиационных орудия ОРО-190 для стрельбы ТРС-190. Подвеска ОРО-190 производилась либо между фюзеляжем и ПТБ, либо вместо баков на специальных пилонах. Предусматривалось использование пусковых устройств с длинными и короткими стволами. На самолет установили автоматический прицел АП-2Р Опытный самолет под обозначением СИ-19 проходил заводские, затем Государственные испытания, но в серийное производство не передавался.

В 1953 г. на испытания вышел опытный самолет СИ-16, дополнительное вооружение которого состояло из двух восьмизарядных блоков ОРО-57 под 57-мм ракеты АРС-57 «Скворец». Блоки подвешивались на пилонах между шасси и ПТБ. Самолет оборудовался прицелом АП-57. Стрельба могла вестись одновременно из двух блоков. Самолет успешно прошел Госиспытания, и установка НАР была рекомендована в серию. В том же году на базе серийного МиГ-17 был создан еще один опытный самолет СИ-21, на котором отрабатывалось несколько вариантов дополнительного вооружения. В первом – две ракеты АРС-212 (СИ-21) разместили на специальных консольных балках в корневых частях крыла. Во втором – те же НАР установили на балках в местах подвески ПТБ. В третьем (истребитель получил шифр СИ-21 М) – вместо ПТБ разместили пусковые устройства АПУ-5 под АРС-212М. В 1954 г. для испытания ракет АРС-70 «Ласточка» был доработан серийный МиГ-17Ф. На специальных балках подвешивались два пятизарядных блока НАР. Летом 1959 г. в ГК НИИ ВВС проводились очередные испытания МиГ-17Ф, доработанных для применения НАР и отличавшихся установкой двух специальных балок между основными стойками шасси и ПТБ. Этот вариант вооружения позволял нести: две 212-мм НАР типа С-1 (ТРС-212) и два 400-л ПТБ или два блока ОРО-57 и два таких же бака, или две С-1 и две бомбы ФАБ-250.

Предпринимались попытки оснастить НАР и перехватчики. Для этих целей во второй половине 1954 г. серийный МиГ-17ПФ (№ 58210627) был переоборудован в опытный самолет СП-9. При этом вместо пушек на специальном лафете попарно справа и слева установили четыре автомата ЗП-6-Ш «Вихрь». Каждый из них вмещал по шесть НАР АРС-57 и позволял стрелять отдельными ракетами. Кроме того, вместо ПТБ на самолет подвесили восьмизарядные блоки с такими же НАР. При сохранении подвесных баков можно было устанавливать под крылом два пятизарядных блока с ракетами АРС-70. В серийное производство такая система вооружения не передавалась.

Опытный самолет СН

Заводской шифр СН получил опытный самолет, созданный для продолжения экспериментальных работ ОКБ-155 с подвижными пушечными установками. Этой программой в ОКБ руководил ведущий инженер Н. И. Волков. Предполагалось, что такая система вооружения даст преимущества при стрельбе как по наземным, так и по воздушным целям. Пушечную установку СВ-25-МиГ-17 решили расположить в носовой части фюзеляжа, что потребовало серьезно доработать самолет. Всю переднюю часть вплоть до шпангоута № 13 сделали заново. Самолет оснастили боковыми воздухозаборниками, новым фонарем кабины и новыми двухколо-дочными колесами КТ-23 основных опор, выполнили другие необходимые изменения конструкции. Машину оборудовали автоматическим радиолокационным прицелом-пеленгатором «Аист», сопряженным с радиодальномером «Радаль-М» и оптическим прицелом АСП-4НМ.

Артустановка включала три 23-мм опытные пушки ТКБ-495 (АМ-23), имевшие скорострельность 1250 выстрелов в минуту и предназначавшиеся прежде всего для поражения наземных целей. Они могли перемещаться с помощью электромеханизма от 27°26' вверх до 9°28' вниз, причем синхронно менялось и положение прицела. Установка весила 469 кг В 1953 г Г К. Мосолов провел заводские испытания СН. 15 февраля 1954 г. начались ГИ установки СВ-25-МиГ-17. Летчики-испытатели ГК НИИ ВВС Ю. А. Антипов, А. П. Молотков, Н. П. Захаров, С. А. Микоян, В. Н. Махалин, А. С. Солодовников и В. Г. Иванов выполнили 130 полетов. Из них только три было совершено на самолете СН, а остальные – на специально оборудованной летающей лаборатории Ил-28. В 13 полетах велся огонь по наземным целям, и в общей сложности испытатели произвели 15000 выстрелов. Позднее А. Г. Солодовников вспоминал: «По своим летным данным СН несколько уступал МиГ-17, а по возможностям применения оружия имел преимущества: мог поражать выше летящие цели и вести огонь по наземным целям в горизонтальном полете с малых высот (100-200 м и ниже, в зависимости от квалификации летчика). В результате испытаний нами было рекомендовано изготовить малую серию самолетов «СН», но вышестоящее командование не одобрило нашу рекомендацию. Самолет в серию не запустили».

Такое решение было вполне оправданным. По летным характеристикам СН существенно уступал МиГ-17. Максимальная скорость уменьшилась на 60 км/ч, время набора высотыЮООО м увеличилось на 1,5 минуты, практический потолок снизился примерно на 500 м, время выполнения виража на высоте 10000 м возросло на 15 с. К тому же, новые воздухозаборники ухудшили условия работы двигателя: тяга уменьшилась, появились пом-пажные явления, он хуже стал запускаться в полете. Выявились и существенные недостатки пушечной установки. Так, стрельба очередями из всех отклоненных стволов вызывала изменение траектории полета самолета. Причем при отклонении пушек более чем на 10° вверх вести прицельный огонь оказалось невозможно. Требовалась разработка автоматизированной системы управления оружием и самолетом, но заниматься ею не стали, и все работы поданной теме в ОКБ-155 свернули.

Имитатор «Кометы»

Для имитации в воздухе крылатой ракеты авиационного ударного комплекса «Комета» и отработки бортовой аппаратуры наведения был создан самолет СДК-5 (самолет-дублер «Кометы», иногда в документах встречается упрощенное его обозначение – СДК). За основу взяли МиГ-17, с которого сняли вооружение, над воздухозаборником под обтекателем разместили систему наведения на цель, а в обтекателе над килем установили антенны для приема сигналов от самолета-носителя, корректирующих траекторию полета. Машина оснащалась автопилотом и контрольно-записывающей аппаратурой (КЗА).

Самолет-мишень М-17 (на базе МиГ-17). Под фюзеляжем, за обтекателем – устройство для выброса ИК-ловушек и дипольных отражателей

Pilotless target M-17 (on the basis of МиГ-17)

Самолет-мишень М-17ПФ (на базе МиГ-17ПФ). Под законцовками крыла установлены трассеры

Pilotless target М-17ПФ (on the basis of МиГ-17ПФ)

Самолет-мишень М-17П (на базе МиГ-17П). Все мишени этого семейства могли пилотироваться летчиком, например, при перелете с завода на полигон

Pilotless target М- 17П(оп the basis of МиГ-17П)

Было построено несколько экземпляров имитаторов «Кометы», которые использовались следующим образом. Самолет-носитель с подвешенным СДК взлетал и следовал в район цели. Экипаж носителя должен был работать с ним, как и с реальной ракетой, исключение составлял запуск двигателя на имитаторе, который производился его пилотом. Штурман-оператор, обнаружив цель, переводил аппаратуру в режим автосопровождения и затем давал команду пилоту СДК на запуск двигателя. После этого производилась отцепка и наведение имитатора на цель, причем его пилот в управление не вмешивался. Если машина не отклонялась от нужной траектории, то за 500-600 м до цели летчик отключал автопилот и следовал на аэродром. Результаты пуска анализировались по данным КЗА.

Госиспытания комплекса проходили с июля 1952 г. по январь 1953 г. и завершились запуском «Кометы» в серийное производство и принятием ее на вооружение. Однако после окончания испытаний использование СДК-5 продолжилось. Дело в том, что реальные пуски ракет заканчивались их разрушением. Это побудило военных использовать в процессе боевой подготовки имитаторы, что позволило более эффективно вести работы по совершенствованию комплекса и отработке его применения. Согласно директиве Главного штаба ВМФ № 53280 от 30 августа 1955 г., в составе авиации Черноморского флота началось формирование 124-го тяжелобомбардировочного авиационного полка дальнего действия, в который вошли 12 носителей Ту-4КС и другие самолеты, в том числе два СДК-5. Существовала аналогичная часть и на Северном флоте.

Опытный самолет СИ-21. Под вторым аэродинамическим гребнем расположен контейнер с кинокамерой

СИ-21 test plane. Camera pod is under the second flow correcting airfoil

Опытный самолет И-340 (СМ-1)

20 апреля 1951 г. вышло Постановление Совмина СССР № 1282-648, предписывающее ОКБ-155 построить на базе МиГ-17 самолет И-340 с двумя двигателями АМ-5. Этот бесфорсажный ТРД создавался в ОКБ А. А. Микулина и представлял собой уменьшенный вариант АМ-3, самого мощного в то время советского реактивного двигателя. И-340 должен был развивать на высоте 2000 м максимальную скорость 1160 км/ч, а на 10000 м – 1080 км/ч, набирать высоту 10000 м за 2,9 минуты и обладать практическим потолком не менее 16500 м.

В ОКБ-155 самолет получил шифр СМ-1. Для сокращения сроков создания машины Микоян предложил использовать опытный СИ-02, который оснастить двумя АМ-5, расположив их рядом в хвостовой части фюзеляжа. Проектирование началось в мае 1951 г. и завершилось в сентябре. Применение новой силовой установки потребовало изменить форму хвостовой части фюзеляжа и позволило увеличить емкость топливной системы. Кроме того, увеличили площадь сечения каналов воздухозаборника. В низу хвостовой части оборудовали отсек для тормозного парашюта.

Опытный самолет СИ-16

СИ-16 test plane

Серийный МиГ-17АС

Serial МиГ-17АС

Из-за задержки с поставкой двигателей в конце года сборка СМ-1 была приостановлена и завершилась в марте 1952 г. Заводские испытания проводили летчики Г. А. Седов и К. К. Коккинаки, которые обнаружили целый букет конструктивных недостатков самолета и двигателя. Седов вспоминал: «СМ-1, получивший в обиходе прозвище «Люська»,… отличался недостаточно герметичной кабиной, позволявшей сохранять постоянное давление лишь при работающих двигателях. В случае их отказа необходимо было срочно снижаться. Малейшая задержка, и у летчика открывались кровотечения, а подобные отказы были не редкость. В полете нередко наблюдались остановки или помпаж двигателей при резкой даче секторов газа».

В процессе испытаний АМ-5, развивавший на «максимале» тягу до 2000 кгс, заменили более совершенным АМ-5А с тягой до 2150 кгс. Суммарная мощность двух двигателей была выше, чем одного ВК-1Ф на форсаже. Это благоприятно сказалось на летных характеристиках СМ-1, так, его максимальная скорость на высоте 5000 м увеличилась до 1193 км/ч, чуть-чуть превысив скорость звука. Кроме того, новые ТРД были более экономичными, чем ВК-1Ф, что в сумме с возросшим запасом топлива привело к существенному увеличению радиуса действия машины. Однако в целом характеристики были признаны недостаточными для сверхзвукового истребителя, и для их улучшения Микулин решил оснастить АМ-5А форсажной камерой. Такой двигатель получил обозначение АМ-5Ф, но так и не был подготовлен для установки на самолет. На базе него создали более мощный РД-9, который нашел применение на МиГ-19. Опытный СМ-1 в дальнейшем использовался для исследования влияния стрельбы из пушек на работу двигателей.

Другие опытные самолеты и летающие лаборатории на базе МиГ-17

В 1952 г. на серийном МиГ-17 отрабатывали бустер БУ-1А, установленный в канале управления рулем высоты. Бустер размещался в киле. В том же году другой серийный самолет для улучшения характеристик продольной устойчивости и управляемости оснастили горизонтальным оперением со стреловидностью 55° (вместо 45°) по линии 1/4 хорд и увеличенной до 3,47 мг (вместо 3,10 м2) площадью. Испытания показали, что продольная управляемость при полете на больших числах М улучшилась. В конце 1954 г. на базе серийного МиГ-17 был построен самолет-лаборатория, получивший заводской шифр СИ-10. По рекомендациям ЦАГИ его оснастили новым крылом, которое должно было обеспечить улучшение характеристик маневренности, устойчивости на критических углах атаки, взлета и посадки. Крыло разработали в ОКБ-155. Оно не имело излома по передней кромке и аэродинамических гребней, но оснащалось автоматическими предкрылками и выдвижными закрылками новой конструкции. Предкрылок отклонялся на 12°, а закрылок – на 16° при взлете и на 25° при посадке. Впервые на реактивном МиГе применили интер-цепторы, кинематически связанные с элеронами. Они располагались снизу крыла перед закрылками и выпускались при отклонении элеронов больше, чем 6°. СИ-10 оснастили управляемым стабилизатором с углами отклонения от -5° до +3°, который перемещался одним бустером БУ-14, при этом сохранили рули высоты. Все эти доработки привели к увеличению массы самолета на 232 кг. Заводские испытания провели в начале 1955 г. Г. К. Мосолов, Г. А. Седов и А. Н. Чернобуров. Государственные испытания, в том числе и специальные исследования на штопор состоялись в июне-июле 1955 г. Летчики ГК НИИ ВВС С. А. Микоян, В. Н. Махалин, А. П. Молотков и Н. А. Коровин выполнили 47 полетов с общим напетом 32 часа 10 минут. Испытания показали, что управляемый стабилизатор и интер-цепторы существенно улучшили характеристики управляемости самолета, особенно на больших высотах и скоростях. С другой стороны, автоматические предкрылки, значительно увеличившие массу машины, не дали больших преимуществ в маневренности.

Серийный МиГ-17П, получивший в ОКБ-155 шифр СП-11, был доработан под установку пеленгатора перехвата – опытной РЛС «Встреча-1», сопряженной с радиодальномером «Град» и оптическим прицелом АСП-4НМ. На самолете также установили инфракрасный прицел СИВ-52, предназначавшийся для боевого применения ночью. Он располагался в кабине пилота над приборной доской и мог перемещаться по специальному рельсу. В аварийной ситуации СИВ-52 убирался специальным воздушным цилиндром, срабатывавшим при катапультировании. Доработку машины закончили 5 декабря 1954 г. и после контрольного облета передали ВВС. В 1956 г. на серийном МиГ-17ПФ проводились испытания еще одного теплопеленгатора, имевшего обозначение «Юпитер».

С целью испытания новой радиолокационной станции ШМ-60 опытным заводом № 155 совместно с КБ-1 МОП было переоборудовано два самолета МиГ-17ПФ, получивших шифр СП-16. Заводские летные испытания станции ШМ-60 завершились в октябре 1957 г. с положительным результатом, однако в серийное производство она внедрена не была. На одном из серийных МиГ-17ПФ испытывалась аппаратура «Глобус-2». При этом был доработан киль под установку антенны ДДВ-1 и носовой обтекатель под установку двух таких же антенн.

Авиационное орудие ОРО-190 для стрельбы ракетами ТРС-190

Rocket gun ОРО-190 for shooting with aimed missile TPC-190

Использовались МиГ-17 и в работах Л ИИ. Как минимум, две машины задействовались в исследованиях по самолетам вертикального взлета и посадки. Один МиГ-17 был установлен вертикально с целью изучения влияния реактивной струи на грунт и бетонные по-крытия. Другой был переоборудован в летающую лабораторию ЛЛ-МиГ-17 и в 1956-1959 гг. задействовался в экспериментах по теме «Турболет» – летчики-испытатели Я. И. Верников и С. Н. Анохин исследовали в воздухе эффективность струйных элеронов.

Польские варианты

В 1955 г. Советский Союз передал Польше документацию для лицензионного выпуска МиГ- 17Ф и двигателей ВК-1Ф. Самолет был запущен в производство на заводе WSK-PZL-Mielec в г. Мелец и получил обозначение Lim-5 (заводской шифр – «1С»), Одновременно в г. Жешув начался выпуск ВК-1Ф, получившего обозначение Lis-5. Первый серийный истребитель (заводской № 1С 00-01) покинул сборочный цех 28 ноября 1956 г. После завершения испытаний он стал личным самолетом командующего ВВС Польши генерала Й. Фрея-Белецкого. До конца года было выпущено еще три машины (№№ 1С 01-02, 1С 02-01 и 1С 02-02). С 8 февраля по 19 апреля 1957 г. машина 1С 02-01 прошла контрольные испытания, которые проводили летчики 3. Стрэк, 3. Кораб, М. Сковроньский и ведущий инженер Т. Куц. ЛТХ истребителя незначительно отличались от данных серийных МиГ- 17Ф. В отчете по испытаниям указывалось, что «… самолет обладает удовлетворительными пилотажными и эксплуатационными характеристиками». Вместе с тем, хотя на машине еще не установили радиодальномер СРД-1М, она оказалась на 130 кг тяжелее советской.

Опытный самолет СП-10, на котором летом 1955 г. проводились испытания новой двухствольной скорострельной пушки

СП-10 test plane for new high firing-rate twin barrel cannon testing. Summer 1955

Проблема с весовой культурой на заводе в Мелеце сказалась и на всех серийных Lim-5, которые имели несколько большую взлетную массу, чем МиГ-17Ф, хотя запас горючего у них был уменьшен. Но, что удивительно, согласно отчету по испытаниям максимальная скорость самолета на высоте 3000 м возросла до 1154 км/ч. Объяснить это можно либо лучшим качеством внешней поверхности (что маловероятно), либо ошибкой в отчете. В процессе производства самолеты дорабатывались. Так, на машине 1С 07-07 было применено новое устройство включения форсажа, начиная с истребителя 1С 16-13, ответчик СРО-1 заменили на СРО-2. Последний 477-й Lim-5 был официально сдан в июне 1960 г. Самолеты этого типа составляли основу истребительной авиации польских ВВС вплоть до принятия в эксплуатацию МиГ-21.

Непосредственным развитием Lim-5 стал фоторазведчик Lim-5R, оборудованный АФА-39 в специальном отсеке под центральной частью фюзеляжа. В качестве прототипа использовали самолет 1С 02-01.

В конце 50-х гг. Советский Союз поставил в Польшу некоторое количество перехватчиков МиГ-17ПФ. 18 января 1959 г. завод в Мелеце выпустил первый лицензионный Lim-5P (заводской шифр «1D»), который являлся точной копией МиГ-17ПФ поздних серий с РЛС РП-5 «Изумруд-2». Вооружение самолета состояло из трех пушек НР-23 с боезапасом до 100 снарядов на каждую. В общей сложности к 29 декабря 1960 г. было выпущено 129 Lim-5P.

Опытный самолет СН

СН test plane

Самолет СДК-5 – имитатор крылатой ракеты «Комета»

СДК-5 plane was «Kometa» cruise missile flying test stand

Опытный самолет СМ-1

СМ-1 test plane

Крыло опытного самолета СИ-10

СИ-10 test plane wing

МиГ-17 – аэродинамическая летающая лаборатория ЛИИ

МиГ-17 flying testbed

Несмотря на принятие на вооружение, польские ВВС полностью не были удовлетворены характеристиками Lim-5. И военные, и конструкторы считали, что требуется применить более эффективную механизацию крыла и цельноповоротный стаби-лизатор, улучшить аэродинамику, увеличить тягу двигателя, оснастить самолет второй парой подвесных баков и неуправляемыми ракетами. Для улучшения обзора кабину пилота следовало сдвинуть вперед и применить боковые воздухозаборники. Однако заниматься этим предстояло конструкторскому коллективу, который вначале насчитывал всего четыре человека. Понятно, что с реализацией идей возникли проблемы. И вот два молодых инженера отправились в Москву в ОКБ-155, где рассказали про свои попытки разработать для Lim-5 цельноповоротное ГО. Их спросили: «Сколько человек у вас занимается этим вопросом?» «Сорок!» – не моргнув, слукавили поляки, иначе их просто не стали бы слушать. Но даже этого специалистам Микояна показалось слишком мало, и польская инициатива в Москве поддержку не получила.

Тем не менее энтузиазм у инженеров из Мель-ца не пропал, и они начали совершенствовать Lim-5. Так, в 1958 г. под руководством Ф. Бородзика был разработан проект самолета CM-I, который отличался от серийного истребителя возможностью установки двух стартовых ускорителей SR с тягой по 1000 кгс, и наличием на месте подфюзе-ляжного гребня контейнера для тормозного парашюта SH-19. Практически одновременно с самолетом CM-I был разработан его вариант СМ-П, который предназначался прежде всего для непосредственной поддержки сухопутных войск. Чтобы расширить возможности базирования на грунтовых аэродромах, основные опоры шасси этой машины решили оснастить сдвоенными колесами. Кроме того, снаружи корневой части крыла разместили металлические топливные баки, которые являлись также обтекателями сдвоенных колес в убранном положении. Это позволило увеличить эксплуатационную емкость топливной системы на 513 л. Впоследствии эти баки-обтекатели пилоты прозвали «шарфами» или «воротниками».

СМ-И был получен путем переделки Lim-5 №1С 10-30. Кроме указанных выше изменений, в машину внесли и некоторые другие. В частности, антенны радиовысотомера РВ-2 перенесли с крыла на нижнюю поверхность фюзеляжа и закрыли обтекателями. 2 июля 1959 г. машина поступила на испытания, которые проводились в Поморском военном округе. В отчете по их результатам отмечалось, что «… шасси выдержало экзамен и может быть допущено к эксплуатации,… применение сдвоенных колес позволяет полностью отказаться от эксплуатации самолетов данного типа на бетонных и асфальтовых аэродромах».

По результатам летных испытаний конструкцию СМ-П доработали, и с 1960 г. внедрили в серийное производство, где он получил обозначение Lim-5M (заводской шифр «1F»), 30 ноября со стапелей в Мельце сошел первый серийный модернизированный истребитель (заводской № 1F 01-01). Все Lim-5M оснащались баками-обтекателями с обшивкой из толстостенного пластика, которые имели общую емкость 475 л. Под крылом можно было подвешивать два 8-, 15- или 24-зарядных блока НАР типа С-5. Согласно инструкции по эксплуатации длина разбега с применением форсажа составляла 710-770 м (в зависимости от покрытия ВПП), а при включении стартовых ускорителей сокращалась до 350-370 м. Пробег составлял 1140 м, а при использовании тормозного парашюта – не более 670 м.

Lim-5M стали поступать в части ВВС и авиации ВМФ Польши, где встретили весьма прохладное отношение. ЛТХ самолета существенно ухудшились из-за возросшей полетной массы и дополнительного аэродинамического сопротивления баков-обтекателей. Главное – расход горючего увеличился, из-за чего радиус действия самолета так и не возрос. К тому же выработка топлива из дополнительных емкостей влияла на центровку машины. Поэтому 10 мая 1961 г. после выпуска 60-го экземпляра производство Lim-5M свернули.

На базе Lim-5M разрабатывались несколько модификаций, однако они остались только на бумаге. Так, в июне 1960 г. был подготовлен проект фоторазведчика Lim-5MR, который имел три варианта целевого оборудования. На законцовках крыла предполагалось установить контейнеры для фотокамер АФА-39 или АФА-БА-40Р, или АФА-БАФ-21С и АФПН-21, при этом размах крыла увеличивался до 10,58 м.

Во время серийного производства Lim-5M на летающей лаборатории СМ 16-01 отрабатывались решения по улучшению самолета. Для повышения эффективности торможения в основании киля установили систему с двумя размещенными рядом контейнерами тормозных парашютов, которые выпускались одновременно, правый – на длинном фале, левый – на коротком. Программу испытаний самолета в такой конфигурации провели в 1960 г. В октябре на первом прототипе Lim-5M испытали одноку-польную тормозную систему, установленную аналогичным образом. Впоследствии именно такое решение было внедрено на очередной модификации машины.

Чтобы повысить эффективность механизации крыла, в 1960 г. конструкторы спроектировали щелевые закрылки, оснащенные системой сдува пограничного слоя (СПС). Воздух, отбираемый от компрессора двигателя, выпускался через щели на верхней поверхности закрылков, что обеспечивало бессрывное их обтекание при существенно больших углах отклонения и, как следствие, увеличивало подъемную силу. В январе 1961 г. система прошла испытания на самолете СМ 16-01. В документах этот вариант обозначался как Lim-5M-ll. Двигатель Lis-5, доработанный под систему СПС, получил обозначение Lis-5M.

В мае 1961 г. была построена установочная партия из 40 истребителей-бомбардировщиков Lim-5M-ll, получивших официальное обозначение Lim-6 (заводской шифр «1J», заводские №№ 1J 04-01 – 1J 04-40). Двигатель тоже получил новое обозначение – Lis-б. Кроме упомянутых выше, эти самолеты имели еще целый ряд мелких доработок. Была изменена форма аэродинамических гребней на крыле, удлинен воздухозаборник, что дало прирост скорости на малых высотах. Для дополнительного охлаждения двигателя на двух верхних задних фюзеляжных люках установили заслонки, открывающиеся при его работе. Однако в таком виде Lim-б в части не попали. Неожиданно столкнулись с проблемой неустойчивой работы двигателя. Выдвигалось много версий о причинах его помпажа. Грешили и на удлиненный воздухозаборник, и на нерациональную конструкцию люков с заслонками, которые вначале заменили на люки с воздухозаборниками, а затем крышки люков вообще сняли. Все это не дало нужного результата. Дальнейшие испытания показали, что причиной помпажа были коллекторы отбора воздуха системы СПС, а точнее – отверстия в них, подававшие воздух на закрылки. Только после изготовления на заводе в Жешуве специальных обратных клапанов для этих коллекторов проблему помпажа Lis-б удалось разрешить. С 6 по 8 июля 1961 г. на самолете СМ 16-01 выполнили пять испытательных полетов в разных условиях, но ни в одном из них помпаж не возник. Но это была не единственная проблема – температура газов за турбиной оказалась слишком высокой.

Под крылом этого Lim-5 подвешены 50-кг бомбы

50 kg bombs are hung under the wing of this Lim-5

Отличительная особенность Lim-6 – контейнер тормозного парашюта в основании киляBraking parachute container under the fin is feature of Lim-6

К 18 января 1962 г. СМ 16-01 был доработан, и с этого числа на нем начались заводские испытания по программе Lim-6. В этих полетах задействовался и серийный Lim-6 с заводским № 1J 04-04. До 29 марта испытатели получили достаточно материала, чтобы у них сложилось весьма критическое мнение о самолете. В своем отчете летчики Й. Менет и 3. Слоновский отмечали, что «… отсутствие запаса устойчивости и недостаточная эффективность горизонтального оперения представляют большую опасность в эксплуатации, особенно при задней центровке самолета». Выяснилось также, что система СПС незначительно сокращает длину разбега. В итоге Lim-6 получил приговор: «… в настоящем виде самолет не может быть допущен к эксплуатации».

Испытания прервали. Было понятно, что ни баки-обтекатели, ни система СПС не оправдали надежд. Казалось, что из всех польских новаций целесообразно сохранить контейнер с тормозным парашютом, стартовые ускорители и сдвоенные колеса, для которых, правда, еще требовалось подобрать оптимальные обтекатели. С этой целью 6 апреля начались испытания опытного самолета, полученного переделкой серийного Lim-5R с заводским № 1С 19-04. Два дня спустя к работам подключили и СМ 16-01 с демонтированными баками-обтекателями. Основную часть летной программы выполнил Слоновский. В общей сложности состоялось 50 полетов, в которых опробовали 12 типов обтекателей. Результаты оказались удручающими: новоявленные наросты на нижней поверхности крыла вызывали вибрации и колебания самолета. Разочарования испытателей нашли отражение в их заключении, где в частности говорилось: «… ошибочным является существовавшее до сих пор мнение о пригодности сдвоенных колес».

На опытном польском самолете № 1С 19-04 отрабатывались различные варианты обтекателей сдвоенных колес

Different versions of dual wheels fairing was tested on № 1C19-04 test plane

Опытный экземпляр Lim-5M (CM-II – на испытаниях)

Lim-5m (CM-II) test prototype is under development flight tests

Прототип Lim-6

Lim-6 prototype

Lim-6bis оснащались блоками НАР Mars-2

Lim-6bis carrying launchers of Mars-2 aimed missiles

Разведчик Lim-6R

Lim-6R reconnaissance plane

Тем не менее, после завершения испытаний было принято решение: при возобновлении серийного производства Lim-6 следует отказаться от баков-обтекателей и закрылков с системой СПС, а сдвоенные колеса, тормозной парашют и стартовые ускорители сохранить. Чтобы самолет стал действительно истребителем-бомбардировщиком, его предлагалось оснастить блоками НАР, размещенными на подкрыльевых пилонах. Для выяснения влияния различных вариантов подвесных систем вооружения на аэродинамику самолета с 19 июня по 6 августа 1962 г. прошли испытания в очередной раз доработанной машины № 1С 19-04. Руководил ими инженер Т. Штептчик, а пилотировал самолет Слоновский, который выполнил на нем 63 полета. Было исследовано шесть основных вариантов ударного вооружения и разведывательных фотоконтейнеров. Удовлетворительным признали оснащение самолета двумя блоками НАР Mars-2 (польский аналог советского УБ-16-57у) на расположенных у фюзеляжа пилонах. В отношении разведконтейнеров окончательных выводов сделано не было. После завершения этих испытаний комиссия еще раз обратила внимание на то, что «… использование на самолете сдвоенных колес шасси существенным образом нарушает его аэродинамику, что проявляется колебаниями и тряской на больших скоростях».

Все же в появившемся во второй половине 1962 г. проекте истребителя-бомбардировщика Lim-6bis такие колеса были заложены. Однако на сей раз с постройкой серийных машин спешить не стали, а провели специальные испытания на вновь доработанном самолете № 1С 10-30. Летная программа началась 5 декабря. В ходе ее выполнения опробывались варианты как со сдвоенными, так и с одинарными колесами, а также с несколькими новыми комбинациями подвесного вооружения. Полеты завершились 16 апреля 1963 г. Их итогом стало окончательное определение облика Lim-6bis: самолет решили оснастить одинарными колесами, двумя блоками Mars-2 и двумя 400-л ПТБ. Среди других вариантов вооружения были 250-кг и 100-кг бомбы. Вскоре на заводе в Мельце начался серийный выпуск этих машин. Причем сначала соответствующим образом переоборудовали Lim-6 четвертой серии, кроме того, в «бисы» переделывали и Lim-5M. Последний Lim-6bis с заводским № 1J 06-40 покинул сборочный цех 25 февраля 1964 г. К тому времени было построено и получено переделкой из более ранних вариантов 70 машин этого типа.

С 15 апреля по 24 июня 1964 г. прошли государственные испытания Lim-6bis, в которых задействовался серийный экземпляр № 1J 05-04. Самолет имел нормальную полетную массу 5550 кг, максимальную – 6500 кг. Оснащенный внешними подвесками, он показал на высоте 3000 м максимальную скорость 1019 км/ч и смог забраться на 10000 м за 8,3 мин. В целом Lim-6bis считался достаточно удачной машиной и в течение ряда лет оставался основным истребителем-бомбардировщиком Польши. Некоторое число этих самолетов было поставлено в ГДР, Египет и Индонезию.

В 1971 г. по образцу Lim-6bis началось переоборудование устаревших к тому времени перехватчиков Lim-5P. При этом демонтировалась РЛС, а для сохранения центровки аккумулятор переносился в носовую часть фюзеляжа. На крыле устанавливались пилоны для подвески вооружения. Проводилась и частичная замена оборудования, в частности, вместо радиовысотомера РВ-2 устанавливался более современный РВ-УМ. Тормозной парашют на этих самолетах не применялся. Машины получили новое обозначение – Lim-6M.

В процессе работы над Lim-6bis велись поиски наиболее удачного варианта фоторазведчика на его базе. Так, летом 1964 г. испытывался самолет CMR, оснащенный AFA-39 на подвижной платформе в нижней части фюзеляжа и еще двумя боковыми камерами. Однако на вооружение был принят Lim-6R с одним AFA-39 в фюзеляжном отсеке. По типу этого самолета было переоборудовано и несколько Lim-5R получивших обозначение Lim-6MR.

Китайские варианты

По некоторым сведениям, к середине 50-х гп ВВС Народной освободительной армии Китая (НОАК) уже имели на вооружении МиГ-17/17Ф, которые были поставлены Советским Союзом и получили местное обозначение J-4. В 1955 г. на завод в Шеньяне была передана документация для лицензионного производства МиГ-17Ф, а в июле следующего года начались летные испытания китайского варианта истребителя, обозначенного J-5. По своим ЛТХ он почти не отличался от советского прототипа. Одновременно на заводе в Харбине развернулось производство двигателя ВК-1Ф, которому присвоили индекс Xian WP-5. Выпуск J-5 китайцы прекратили в 1959 г., изготовив 767 истребителей. Часть этих самолетов под обозначением F-5 была поставлена на экспорт.

В 1961 г. началось создание первого китайского всепогодного перехватчика J-5A, являвшегося аналогом МиГ-17ПФ. Самолет оснащался РЛС «Изумруд» и вооружался тремя пушками НР-23. В июле 1964 г. завершилась сборка опытного экземпляра, а в ноябре он совершил первый полет. В следующем году перехватчик запустили в серийное производство. Его экспортный вариант получил обозначение F-5A.

На базе J-5 в 1965 г. специалисты завода в г. Ченгду приступили к созданию двухместного учебно-тренировочного самолета JJ-5, предназначенного для замены УТИ-МиГ-15. Новая «спарка» оснащалась РЛС и бесфорсажным двигателем Xian (ХАЕ) WP-5D (лицензионная копия ВК-1А). На самолете имелось переговорное устройство СПУ-2П, вооружение состояло из одной пушки типа «23-1» (аналога НР-23), установленной справа от носовой стойки шасси. Первый полет опытного JJ-5 состоялся 8 мая 1966 г. После завершения испытаний на заводе в Ченгду началось серийное производство, продолжавшееся до конца 1986 г. В общей сложности, по информации справочника Jane's Aircraft Upgrades, был построен 1061 экземпляр JJ-5.

По утверждению китайских специалистов, как учебно-тренировочный самолет JJ-5 превосходит УТИ-МиГ-15. Демонстрационная группа китайских ВВС по высшему пилотажу и поныне выступает на этих машинах. «Спарки» поставлялись на экспорт под обозначением FT-5 и были весьма популярны в ряде стран. Так, по информации того же справочника, Албания получила 35 машин, Пакистан – 20, Шри-Ланка и Зимбабве – по две.

Над просторами 1/6 части суши*

В Советском Союзе МиГ-17 эксплуатировались в ВВС, авиации ПВО и ВМФ, а также в ДОСААФ. Какой бы большой ни была журнальная статья, однако в ней, к сожалению, невозможно описать подробно перипетии многолетней службы этого самолета, поэтому задержимся лишь на основных моментах.

По состоянию на 1 января 1955 г. советская фронтовая авиация располагала 2150-ю МиГ-17 различных модификаций. Переучивание на них летчиков, ранее освоивших МиГ-15, проходило без проблем. Как и предшественник, машина была несложна в пилотировании и доступна летчикам средней квалификации. Самолет обладал хорошей маневренностью, например, МиГ-17 выполнял боевой разворот на высоте 5400 м за 45 секунд, а МиГ-17Ф, включив форсаж, – за 38. Все варианты МиГ-17 были рассчитаны на максимальную эксплуатационную перегрузку 8 без внешних подвесок и на 4,5 с заправленными ПТБ. «Семнадцатые» отличались неприхотливостью в техническом обслуживании, а надежность их двигателей стала просто легендарной.Чего только не попадало в воздухозаборники – от забытых техниками чехлов до крупных птиц и макушек деревьев, но, как правило, ВК-1 выносили подобные надругательства.

При эксплуатации МиГ-17 в войсках существовало ограничение максимальной скорости в 1114 км/ч, что было связано с возникновением реверса элеронов. Кроме того, на средних высотах примерно на той же скорости значительно утяжелялось управление самолетом в продольном канале. В горизонтальном полете соблюдать ограничение было не сложно, но на пикировании истребитель разгонялся весьма резво, и летчикам, особенно молодым, случалось допускать ошибки. Чтобы выйти из пикирования, пилот начинал тянуть «затяжелевшую» ручку изо всех сил на себя и в таком состоянии мог непроизвольно создать небольшой крен, после чего самолет входил в крутую спираль, из которой вывести его было очень сложно. Известно несколько подобных случаев с трагическими последствиями. Например, в 1972 г. при схожих обстоятельствах погиб курсант Армавирского ВВАУЛ ПВО. Установка на поздних сериях МиГ-17Ф бустера руля высоты позволила в значительной мере решить эту проблему.

Первый экземпляр J-5 китайского лицензионного варианта МиГ-17Ф

J-5 first prototype is МиГ-17Ф which built in China under the licence

Разработанный в КНР учебно-тренировочный самолет JJ-5 поставлялся в Пакистан (на фото) и другие страны

The JJ-5 trainer created in China was delivered to Pakistan (see picture) and other countries

В 50-е гг. МиГ-17 использовались по своему прямому назначению, составляя в то время основу истребительной авиации СССР. Эти самолеты регулярно появлялись на воздушных парадах, их любили снимать киношники. Не обошлись без участия МиГ-17 во время венгерских и чехословацких событий. И, конечно же, «семнадцатые» привлекались практически ко всем учениям, в которых использовалась авиация. Одним из них стали маневры с применением тактического ядерного оружия на Тоцком полигоне, которыми руководил министр обороны Советского Союза Г. К. Жуков. Для участия в них 119-ю ИАД, в которую входили 86-й гвардейский, 157-й и 947-й истребительные авиаполки, перебазировали из Тирасполя в район учений. 14 сентября 1954 г. три полка Ил-28 140-й бомбардировочной дивизии направились к цели, каждую эскадрилью с флангов прикрывали звенья МиГ-17. Специальные очки защищали летчиков от вспышки. Увидев гриб атомного взрыва, армада самолетов стала огибать его. Однако не всем летчикам удалось избежать сносимого ветром огромного облака зараженной пыли. Маневрировать в плотном строю оказалось практически невозможно, и многим пилотам «семнадцатых» пришлось пролететь сквозь радиоактивное облако. Этот случай был не единственным подобным в советских Вооруженных Силах. На Новой Земле находилась специальная авиачасть, вооруженная в том числе и МиГ-17, летчики которой регулярно наведывались в гости к ядерному джину.

Фронтовые истребители в ограниченном количестве поступали и в авиацию ПВО, где они тоже завоевали неплохую репутацию, но до появления самолетов с ВК-1Ф явно недотягивали по высотным характеристикам. Однако для ПВО предназначались прежде всего перехватчики, и вот тут при освоении МиГ-17П s строевых частях возникли проблемы. Оказалось, что методика подготовки летчиков и система наведения не соответствовали возросшим возможностям машины. По этому поводу заслуженный летчик-испытатель Герой Советского Союза Ю. А. Антипов вспоминал: «В середине 50-х годов ПВО Бакинского округа стали частенько беспокоить разведчики, прилетавшие со стороны Ирана. Казалось бы, чего проще – наводи на них перехватчики МиГ-17П и делу конец. Но все попытки были тщетны. Разведчик знал, что вся зона Каспийского моря разделена пополам между ПВО Азербайджана и Казахстана, и умело пользовался этим. Маневрируя с запада на восток, он только раздражал ПВО обоих регионов и, выполнив свою задачу, уходил домой. Как только разведчик попадал в поле зрения бакинской ПВО, сразу же поднимались перехватчики и наводились на цель, но летчики МиГ-17П ее не видели. Стали грешить на аппаратуру наведения и прицеливания. Для оказания помощи мы с Г. Т. Береговым срочно вылетели в Баку. Быстро разобравшись в чем дело и выполнив ряд показательных перехватов пилотируемых мишеней Ил-28, поставили диагноз – слишком инертная служба наведения. Пока по инстанции от рядового оператора РЛС до летчика доходила информация о нарушителе, цель успевала уйти на значительное расстояние, да еще и выполнить маневр. В итоге летчик искал своего противника совсем в другом месте.»

* Этот и следующий разделы дополнены редакцией материалами А. В. Котлобовского

В ДОСААФ МиГ-17 использовались для поддержания навыков пилотирования истребителей у гражданских летчиков, находившихся в резерве ВВС. На фото самолет Калужского учебного авиационного центра, 1968 г.

МиГ-17 ofДОСААФ were used for AFReserve civil pilots training. Seen here the aircraft of Kaluga training aviation centre, 1968

После окончания летной смены МиГ-17 буксируются на стоянки

МиГ-17 is under the towing after flying day finish

Как уже не раз отмечалось в публикациях «АиВ», немало хлопот советской системе ПВО доставляли автоматические дрейфующие аэростаты. Не могли остаться в стороне от борьбы с ними и пилоты «семнадцатых». Так, летом 1954 г. командиру отдельной эскадрильи МиГ-17П к-нуЛ. И. Савичеву удалось уничтожить под Черновцами АДА, следовавший на высоте 10000 м, причем потратить для этого всего девять снарядов. Через несколько дней Савичев вновь вылетел на перехват аэростата, но этот шар находился на большей высоте, и хотя летчик израсходовал весь боекомплект, сбить его не смог.

Остались в биографии МиГ-17 и встречи с высотным американским самолетом-разведчиком U-2. В 1956 г. один из летчиков Московского округа ПВО, выполняя полет в районе столицы, увидел высоко над собой летательный аппарат незнакомой конструкции, который медленно проплывал на эшелоне порядка 20 км. Достать его не представлялось возможным. Об этом пилот доложил начальству, но ему не поверили – информация о новом разведчике в советскую систему ПВО еще не поступила. Операторы наземных РЛС также не смогли подтвердить факт полета американского самолета. Несколько позже им удавалось в течение краткого времени обнаруживать высотную цель, но устойчивое сопровождение отсутствовало. В 1957 г. над Приморьем два МиГ-17П из 17-го ИАП безуспешно пытались достать U-2. В том же году летчик 9-го ГИАП в районе границы с Узбекистаном опять попробовал перехватить U-2, причем смог выйти на потолок своего «семнадцатого». Однако американец спокойно проследовал дальше на высоте более 20 км.

9 апреля 1960 г. с авиабазы в Пешаваре (Пакистан) в очередной разведрейд на U-2 отправился Ф. Пауэре. Он пересек советскую границу в районе Туркмении, на высоте 20-21 км сделал несколько заходов над полигоном Войск ПВО в районе озера Балхаш, затем развернулся, облетел полигон Байконур и, пробыв над территорией СССР 6 ч 48 мин, ушел за границу. U-2 остался недосягаем ни для перехватчиков корпуса ПВО, ни для истребителей 73-й Воздушной армии. В надежде на то, что на обратном пути американский разведчик может снизиться, на его перехват поднялись два МиГ-17 из 156-го ИАП, базировавшегося на аэродроме Мары-2, причем летчики получили разрешение командования на пересечение границы Ирана. Преследуя Пауэрса, МиГи углубились на территорию соседней страны до 300 км, но фортуна и на сей раз не помогла советским истребителям. Горючее быстро таяло, и они вынуждены были вернуться на свой аэродром. Интересно, что правительство Ирана даже не сделало заявлений по поводу нарушения границы советскими самолетами.

С этой страной связаны еще несколько эпизодов в биографии МиГ-17. Летом 1963 г. со стороны Ирана нарушил воздушное пространство СССР двухмоторный поршневой самолет Aircom-mander-560. На его перехват командир 17-й ИАД ПВО п-к А. Д. Котов поднял два МиГ-17П из 156-го ИАП. Перехватчики пилотировали командир звена к-н Степанов и ст. л-т Судариков. Летчики предприняли попытку посадить нарушителя, но тот, развернувшись, упорно прорывался к границе. Степанову пришлось открыть огонь. Самолет загорелся и упал в километре от границы на иранской территории. Как было установлено позднее, погибли офицер разведки Ирана и полковник американской армии. Интересно, что именно в это время в Иране с дружественным визитом находилась делегация СССР во главе с Л. И. Брежневым. Через год еще один иранский Aircommander-560 пересек советскую границу в районе Серехса. На его перехват было поднято звено к-на Печенкина из того же полка. Истребители заставили нарушителя совершить посадку на один из запасных аэродромов в районе г. Мары. Экипаж самолета впоследствие был передан иранской стороне.

МиГ-17Ф после вынужденной посадки на территории ФРГ в 1966 г. Причиной инцидента стала ошибка советского летчика

МиГ-17Ф after emergency landing in the FRG territory on 1966. The reason was Soviet pilot navigation mistake

В противодействии самолетам-нарушителям принимали участие не только летчики ПВО, но и ВВС и авиации ВМФ. Именно морским пилотам принадлежит первая воздушная победа, одержанная на МиГ-17. 29 июля 1953 г. в 6 ч 56 мин с аэродрома Николаевка была поднята пара 88-го ГИАП ВВС ТОФ в составе ведущего к-на А. Рыбакова и ведомого л-та Ю. Яблонского. В 7.06 они получили указание на перехват неизвестного самолета, находившегося в воздушном пространстве СССР над Уссурийским заливом и двигавшегося на высоте 10000 м в направлении о. Аскольд. В 7.11 тихоокеанцы догнали американский стратегический разведчик RB-50 и пошли на сближение с ним. При этом от оборонительного огня «Боинга» машина Рыбакова получила пробоины в носовой части и левой плоскости крыла. В ответ пара МиГ-17 открыла стрельбу, и в 7.16 все было кончено: RB-50, развалившись на части, рухнул в воду в 15 км южнее Ас-кольда. Из 17 членов экипажа, находившихся на его борту, уцелел только второй пилот л-т Д. Роуг, которого после достаточно продожительного купания подобрали американские спасатели.

Однако далеко не всегда встречи с янки заканчивались столь триумфально. 6 мая 1954 г. воздушную границу СССР над Кольским полуостровом нарушили два В-47. На перехват была поднята параМиГ-17из 1619-го ИАП авиации Северного флота. Огонь велся с большой дистанции и оказался безрезультатным. Повторная атака еще одного МиГ-17 из 614-го ИАП также не принесла успеха. Через три дня лучший снайпер авиации Северного флота к-н М. Китайчик пытался на еще совсем новом МиГ-17ПФ перехватить RB-47 в районе Архангельска. Самолеты обменялись выстрелами, но американец сумел уйти. Ответил за эти неудачи командующий авиацией Северного флота генерал-лейтенант авиации И. И. Борзов, которого сняли с должности.

В том же году произошел боевой дебют МиГ-17 за пределами СССР. Летом над Болгарией стал регулярно появляться непрошенный В-26, который, по всей вероятности, выполнял разведмиссии в интересах ЦРУ. Советских войск в стране уже не было, а болгарам противопоставить этому визитеру в то время было нечего, и они обратились за помощью в Москву. Там решение приняли быстро и отрядили в командировку звено МиГ-17ПФ из 3-го ГИАП во главе с участником войны в Корее к-ном А. А. Ждановичем. Группа перелетела на один из аэродромов под Бухарестом, поскольку в Румынии еще оставались советские части, и с конца июля начала выполнять патрульные полеты в болгарском небе. На задания летчики отправлялись по одиночке, а встретиться с американцем выпало самому командиру. В одну из августовских ночей он обнаружил нарушителя, долго гнался за ним и сбил уже у самой границы. В этом же месяце четверка Ждановича вернулась в Союз.

МиГ-17ПФ из 146-го ГИАП. Васильков, конец 50-х годов

Mnr-17pf of the 146th ГИАП. Vasilkov airfield, late 50s

МиГ-17 ВВСТОФ. Николаевка, первая половина 50-х годов

МиГ-17 of Pacific Navy AF. Nikolaevka airfield, first half 50s

Устранение неисправности РЛС «Изумруд»

«Izumrud» radar repairing

Левый тормозной щиток МиГ-17

МиГ-17 left airbrake

Правый тормозной щиток МиГ-17Ф

МиГ-17Ф right airbrake

МиГ-17ПФ получил в НАТО код Fresco-D

МиГ-17ПФ received Fresco-D code in NATO

Предполетное обслуживание МиГ-17 676-го ИАП. Азейбарджан, аэродром Аджинабул, 1957 г.

МиГ-17's maintenance before flight by 676th ИАП. Azerbaijan, Ajinabul airfield, 1957

Устранение неисправности пушки Н-37

Elimination of H-37 gun's defects

МиГ-17 – наглядное пособие Харьковского института летчиков, лето 1999 г.

МиГ-17 is the visual aid of Kharkov pilots institute, summer 1999

В середине 50-х гг. в структуре советских ВВС произошли изменения: была расформирована штурмовая авиация, а в мае 1957 г. началось формирование нового рода авиации – истребительно-бомбардировочной (ИБА). К этому времени все модификации МиГ-17 начали стремительно устаревать. Поэтому в 1960 г. дивизиям ИБА был передан ряд полков, вооруженных МиГ-17. При этом было усилено вооружение самолета: к трем пушкам добавились НАР либо бомбы калибром до 250 кг. При действиях по наземным целям широко применялось бомбометание с горизонтального полета, пикирования и кабрирования, стрельба из пушек и НАРами после выполнения боевого разворота, полупетли, петли Нестерова. Тактика нанесения ударов по наземным целям была в основном аналогична принятой для штурмовиков на базе МиГ-15бис. Изменилась лишь скорость ввода истребителя в маневр: она возросла с 800 до 870 км/ч.

В Советском Союзе «семнадцатые» эксплуатировались почти 30 лет. В некоторых училищах, например, в Армавирском ВВАУЛ ПВО, на этих самолетах продолжали выпускать летчиков по крайней мере до 1977 г. В отдельных строевых частях МиГ-17 дослужили до начала 80-х годов, а созданные на его базе мишени и буксировщики мишеней применялись еще дольше. Стоит отметить, что во многих авиационных вузах, как военных, так и гражданских, «семнадцатые» используются и поныне, правда, в качестве наглядных пособий.

Солдат четырех континентов

МиГ-17 и его модификации, в том числе польского и китайского производства, состояли на вооружении во всех странах Варшавского договора, а также в Албании, Афганистане, Алжире, Анголе, Бангладеш, Вьетнаме, Замбии, Камбодже, Китае, Конго, Кубе, Египте, Эфиопии, Гвинее, Гвинее-Бисау, Индонезии, Ираке, Малагасийской Республике, Мали, Монголии, Марокко, Мозамбике, Нигерии, КНДР, Северном и Южном Йемене, Пакистане, Судане, Сомали, Шри-Ланке, Сирии, Танзании, Уганде и Югославии.

Первыми зарубежными пилотами, испытавшими МиГ-17 в реальных воздушных боях, стали китайцы. Июльской ночью 1956 г. операторы наземных РЛС обнаружили неизвестный самолет и вскоре навели на него истребитель, пилотируемый Героем КНР Лу Минем. Противник, которым оказался тайваньский В-17, очень быстро был уничтожен. Через два месяца летчик Чжан Вэньи сбил ночью в сложных метеоусловиях еще один гоминьдановский самолет. «Соколам Мао», пилотировавшим МиГ-17 и J-5, и в дальнейшем приходилось не раз вступать в бой с тайваньскими самолетами. Например, 14 августа 1958 г. истребители НОАК вступили в бой над о. Пинтань с 12 тайваньскими «Сейбрами». Летчик Чжоу Чунь-фу сбил два F-86F, но и сам погиб. 24 сентября произошло событие, вошедшее в историю воздушных воен – впервые в бою было применено управляемое ракетное оружие класса «воздух-воздух». В тот день в воздухе встретились примерно 30 китайских J-5 и четырнадцать тайваньских F-86F, шесть из которых произвели пуски ракет AIM-9B Sidewinder. Согласно коммюнике гоминдановцев, в результате этой атаки четыре истребителя ВВС НОАК были сбиты, а еще шесть удалось уничтожить артиллерийским огнем. «Большой» Китай признал, что тайваньские истребители уничтожили ракетами один J-5. Еще один самолет получил попадание «Сайдвиндера», но она не взорвалась, и летчик привез на свой аэродром эдакий сувенир.

Осенью 1956 г. «семнадцатые» вступили в бои в другой горячей точке Земного шара. 29 октября на Ближнем Востоке началась вторая арабо-израильская война, которая вспыхнула между Египтом и Израилем, поддержанным вскоре Англией и Францией (подробнее см. «АиВ», №№ 3,4'98). Незадолго до начала боевых действий Египет получил из СССР первые двенадцать МиГ-17Ф, которые были сосредоточены на авиабазе Кабрит. У израильтян тоже имелась новинка – французские Mystere IVA. Советский и французский истребители были очень близкими самолетами как по конструкции, так и по ЛТХ. При нормальной взлетной массе МиГ-17Ф и «Мистэр IVA» имели удельные нагрузки на крыло, соответственно, 236,9 и 234 кг/м2, при работе двигателей на «максимале» их тяговооруженность у земли составляла 0,486 и 0,6. Поэтому французский истребитель обладал большей вертикальной скоростью у земли, но на высотах более 3000 м это преимущество утрачивалось. То же самое касалось и скорости полета. У земли на форсаже «Мистэр» летал быстрее МиГа на 60 км/ч, на средних высотах возможности самолетов были практически равны, а на 1 2000 м уже «семнадцатый» превосходил по скорости соперника на 70 км/ч. Следует отметить, что арабы до начала конфликта не успели как следует освоить «семнадцатые», применяли их очень осторожно и побед не одержали. Вообще отмечено лишь несколько боев с участием этих истребителей, в одном из которых израильский летчик Я. Нево записал на свой счет МиГ-17. Впрочем, египтяне не признали эту потерю.

«Семнадцатые» оставались неизменными участниками и последующих арабо-израильских конфликтов. Их встречи с различными истребителями противника проходили с переменным успехом. Так, 14 февраля 1959 г. в одном из приграничных инцидентов пара новейших Super-Mystere вторглась в воздушное пространство Египта над сектором Газа и атаковала два патрулировавших МиГ-17Ф, повредив один из них. В свою очередь, египтяне во время «шестидневной» войны 1967 г. сбили 6 июня «Супер-Мистэр», а 9 июня сирийские летчики уничтожили в воздушном бою над Голанскими высотами «Мистэр». Пилотам «семнадцатых» приходилось иметь дело и с куда более совершенными «Миражами». Большинство таких боев заканчивалось в пользу израильтян. Например, «Миражами» были сбиты, как минимум, три египетских МиГ-17Ф в той же «шестидневной» войне и еще три сирийских в Октябрьской войне 1973 г. Но в последнем конфликте и сирийские «семнадцатые» сбили два таких истребителя.

Нередко в советских авиаполках ПВО МиГ-17 эксплуатировались совместно с МиГ-19ПМ (на фото), Як-25 и Як-28П

МиГ-17 often were operated joint with МиГ- 19ПМ (see photo), Як-25 and ЯК-28П by Soviet air regiments

Однако, начиная с 60-х гг., основной задачей арабских авиачастей, вооруженных МиГ-17, была вовсе не борьба с воздушным противником, а действия по наземным целям. Так, накануне «Шестидневной» войны сирийцы свели все свои МиГ-17Ф в три штурмовые эскадрильи, а египтяне выделили из состава ВВС пять эскадрилий истребителей-бомбардиров-щиков МиГ-15бис/17Ф и переподчинили их непосредственно командованию сухопутных войск. И хотя в первые часы войны израильская авиация устроила настоящий погром на арабских аэродромах, оставшиеся «семнадцатые» атаковали колонны наступавших еврейских войск с решимостью, которую признал даже противник. Весьма эффективно воевали нестареющие МиГ-17 и в октябре 1973 г., причем благодаря относительно небольшим размерам и высокой маневренности они оказались для израильской ПВО более трудными целями, чем Су-7БМК. Успешное применение МиГ-17Ф в этом конфликте позволило им оставаться в строю еще порядка 10 лет.

Интересно, что в мае 1976 г. английский журнал Air International поднял вопрос о целесообразности создания специализированных самолетов-штурмовиков в то время, как устаревший МиГ-17Ф может атаковать наземные цели без существенных потерь. Однако уже в те годы его возможности как ударного самолета вряд ли можно было признать достаточными для европейского ТВД. Для боевых действий в Азии и Африке МиГ-17 подходил значительно лучше, но и там время неумолимо брало свое. Это хорошо заметно на примере войны в Афганистане. После апрельской революции 1978 г. ДРА унаследовала от прежнего режима 86 МиГ-17/17Ф. В первые годы конфликта эти самолеты настолько хорошо себя зарекомендовали, что ставился даже вопрос о дополнительных поставках из СССР, но в Союзе к тому времени уже не нашлось нужного их количества. С разрастанием боевых действий восторги в отношении МиГ-17 исчезли. Он мог доставить к цели всего 500 кг бомб, что соответствовало возможностям Ил-2, но в отличие от этого «летающего танка» был почти не защищен от огня с земли. А ведь ПВО моджахедов усиливалась с каждым годом и стала особенно опасной с появлением у них ПЗРК, что заставило оснащать самолеты и вертолеты различными средствами активной и пассивной защиты. Для МиГ-17 такой путь оказался невозможен, т. к. доработки съели бы почти всю его полезную нагрузку, совсем не высокую в условиях жары и высокогорья. Остававшаяся в арсенале самолета бортовая артиллерия стала почти бесполезной, т. к. в середине 80-х гг. авиация в Афганистане перешла к действиям с больших высот. Таким образом возможности МиГ-17 даже для противопартизанской войны оказались исчерпаны.

МиГ-17 получил в НАТО код Fresco-A

МиГ-17 received Fresco-A code in NATO

В полете – МиГ-17 Армавирского ВВАУЛ ПВО

МиГ-17 of Armavir high training pilot school during flight

МиГ-17ПФ ВВС ГДР

МиГ-17 of Germany Democratic Republic AF

Пара JJ-5 из пилотажной группы китайских ВВС «1 августа»

The pair of JJ-5 belonged «August 1» Aerobatic Flying Demonstration Team

Китайские J-5A на боевом дежурстве

Chinese J-5A during fighting-duty

Самым масштабным полем боя для «семнадцатого»-истребителя стал Вьетнам. Перед началом войны на вооружении ВВС Вьетнамской народной армии (ВНА) находилось всего 40-60 устаревших боевых самолетов, среди них – 25 истребителей J-5. Поэтому американцы, начиная 7 февраля 1965 г. воздушную операцию Flaming Dart («Пылающее копье») против ДРВ, полагали, что серьезного сопротивления им противник оказать не сможет.

На первом этапе боевых действий самолеты США наносили массированные бомбовые удары с высот порядка 2500-4000 м, используя простейшие приемы бомбометания и пуска ракет. Вьетнамцы, чтобы добиться побед над противником, имевшим полное превосходство в воздухе, сделали ставку на внезапность. Они стали действовать из засад, для чего на ближних подступах к охраняемым объектам барражировали на малых высотах, маскируясь на фоне земли. При подходе американцев МиГи, используя преимущество в маневренности и скорости на 200-300 км/ч, атаковали инертные ударные самолеты с полной боевой нагрузкой на внешней подвеске и расстреливали их в упор. Именно так 4 апреля 1965 г. к-н Тран Хань и его ведомый сбили два F-105D. Впоследствии уже майор Хань рассказал в интервью корреспонденту газеты «Правда»: «Они еще не… верили, что кто-то отважится приблизиться к ним в воздухе. Естественно, нужно было это использовать… Я открыл огонь со средней дистанции. Видел, как огненные трассы прошили левое крыло одного F-105. Но этого было недостаточно. Поэтому я увеличил скорость и подошел к нему так близко, что хорошо видел голову в белом шлеме. Американский пилот, видимо, вообще не понял, что произошло с его самолетом. Он повернул голову слева направо, осмотрел крылья, склонился к приборной доске. Я вновь нажал на спуск и дал длинную очередь. Вижу весь каркас борта самолета. F-105 падает к земле, как камень.» Это был первый американский самолет, уничтоженный в воздухе северовьетнамскими ВВС.

9 апреля пилоты США одержали первую победу во вьетнамском небе. Существуют две версии этого воздушного боя, который начался в 8 ч 40 мин. По американской – восемь F-4B Phantom из 96-й истребительной эскадрильи (VF-96) с авианосца «Рэйнджер» во время воздушного патрулирования встретили четверку вьетнамских МиГ-17Ф. Ситуация сложилась так, что в бой вступил только экипаж в составе л-та Т. Мэрфи и флагофице-ра Р. Фэгана. После того, как ракетой средней дальности AIM-7 Sparrow им удалось сбить один истребитель противника, другой сумел занять выгодную позицию и открыть прицельный огонь из всех пушек. В результате «Фантом» загорелся и упал в море. Экипаж погиб. В китайской печати этот эпизод описан иначе. Восемь истребителей F-4B ВМС США вторглись в воздушное пространство над территориальными водами КНР в районе о. Хайнань, лежащего в Тонкинском заливе напротив вьетнамских берегов. Между ними и китайскими J-5 завязался бой. Американцы выпустили ракеты, от которых МиГам удалось уйти, но одной из них был сбит «Фантом». Пушечным огнем поврежден один китайский истребитель.

3 мая л-т Фом Нгок Зан на «семнадцатом» уничтожил А-4 Skyhawk. 17 июня над городом Нинь Бинь четыре МиГ-17Ф подкрались сзади к группе «Фантомов» и в упор расстреляли два из них. Американцам не удалось сбить ни одного из нападавших, но в горячке боя МиГи сожгли все топливо, и двум пилотам пришлось катапультироваться; еще один истребитель не дотянул до базы и произвел вынужденную посадку. 20 июня во время боя между двумя МиГ-17Ф и четверкой палубных поршневых штурмовиков А-1Н Skyraider с авианосца «Мидуэй» один из вьетнамских летчиков ошибся, попал под мощный огонь восьми 20-мм пушек двух А-1Н и был сбит. 10 июля открыли боевой счет во Вьетнаме и ВВС США. Два F-4C из 45-й тактической истребительной эскадрильи (пилоты к-н К. Холком и к-н Т. Роберте, операторы вооружения, соответственно, к-н А. Кларк и к-н Р. Ан-терсон) сбили по одному МиГ-17Ф.

В 1966 г., когда вьетнамские ВВС уже имели сверхзвуковые МиГ-19 и МиГ-21ПФ-В, они продолжали использовать МиГ-17Ф, для чего была разработана специальная тактика их взаимодействия с «двадцать первыми», гибко реагирующая на изменения в построении боевых порядков американских самолетов. С 1966 г. стало заметно применение вьетнамцами J-5A с РЛС «Изумруд» и тремя пушками НР-23. Они, правда, не получили широкого распространения. Примерно с 1968 г. во Вьетнаме применяли и МиГ-17Ф со стандартным пушечным вооружением и двумя ракетами Р-ЗС.

Преимущество F-4 перед МиГ-17Ф заключалось прежде всего в том, что американский истребитель имел ракетное вооружение. «Фантомы» при использовании тактики «удар-уход» добивались успеха, но если дело доходило до маневренного боя с «семнадцатыми», им приходилось нелегко. Американские летчики не скрывали трудностей, которые им доставляли МиГ-17Ф. Ниже приведены воспоминания командира 8-го тактического истребительного авиакрыла ВВС США п-ка Р. Олдса, сбившего 24 самолета во второй мировой войне и еще 4 – во Вьетнаме. 8-е авиакрыло, которое называлось «Wolfpack» (волчья стая), дралось под его командованием так успешно, что стало чемпионом ВВС по сбитым вьетнамским самолетам.

«… МиГ-17 мог задать жару, уж поверьте мне на слово!… Конечно, можно сколько угодно рассуждать, что F-4 мог развивать скорость два с лишним Маха. Но когда самолет нагружен под завязку бомбами, топливными баками и еще много чем – мы ведь летели, чтобы работать по наземным целям, – ты из него вряд ли выжмешь эти два с лишним Маха!… Летишь-то ты на скорости, на которой МиГ-17 лучше всего воюет, хоть он и стар. А если он догнал тебя – берегись! Это легкий и на удивление верткий самолет; F-4 просто не может за ним угнаться на виражах. Как ни хорош F-4 в воздушном бою, с МиГ-17 ему не сравниться, если драться так, как дерутся МиГи – а это маневренный воздушный бой в стиле второй мировой.

… Тот факт, что у нас было численное преимущество, на который часто ссылаются, еще ничего не значит. Вот, скажем, вы летите группой из 36 или 48 самолетов бомбить наземную цель. Ваша задача – добраться до цели, у вас все расписано буквально по секундам и нет времени ввязываться в бой с истребителями… Противник же имеет полную свободу действий – нападать или не нападать, атаковать с ходу или применить обманный маневр. У него может быть в воздухе всего дюжина самолетов против ваших 48, но он может атаковать какое-нибудь одно или два звена, и тут уж численное преимущество будет на его стороне! Классический пример – бой 20 мая 1967 г. Мы на восьми «Фантомах» прикрывали группу F-105, которые шли бомбить вьетнамский аэродром близ Кепа, и на нас набросились 16 МиГов. Вот тебе и численное преимущество!»

МиГ-17Ф ВВС Северного Вьетнама

МиГ-17Ф of North Vietnam AF

МиГ-17ПФ ВВС Египта несли на подкрыльевых пусковых 76-мм НАР

МиГ-17ПФ of Egypt AF

МиГ-17ПФ из 335-го САП ВВС ДРА. Кандагар, лето 1979 г. Окраска самолета представлена в «АиВ», № 3'96

МиГ-17ПФ of Afghanistsn 335th Reginent. Aircraft's coloration perfomed in «АиВ», № 3'96

МиГ-17Ф ВВС Нигерии

МиГ- 170of Nigeria AF

10 мая 1972 г. F-4J из 96-й эскадрильи 9-го палубного истребительного авиакрыла (авианосец «Констеллэйшн») сбил в одном бою три МиГ-17Ф. Его пилот л-т Р. Каннингэм и оператор мл. л-т У. Дрискол стали первыми асами вьетнамской войны. Вот как Каннингэм вспоминал один из эпизодов того боя: «Когда я отбомбился и уходил от цели, два МиГ-17 проскочили мимо само-лета Брайана (ведомый Каннингэма. – Авт.) в каких-нибудь 150 м. Я был метрах в 300 впереди Брайана, когда он передал: «Джек (позывной Каннингэма. – Авт.), пара МиГ-17 в позиции 7 часов!» Я выровнял самолет, оглянулся и успел заметить, как «семнадцатый» зашел мне в хвост и принялся стрелять трассерами. Я инстинктивно сделал маневр навстречу ему, чтобы выйти из-под обстрела, но тут же подумал: «Два дня назад я сделал то же самое, и он вышел прямо на меня!» Тут я увидел, что МиГ очень быстро сближается со мной. На большой скорости у МиГ-17 ручка управления становится очень тугой; его пилот тащил ручку на себя изо всех сил, чтобы довернуть на меня, но сил у него не хватило, и он проскочил. Но его ведомый, который был метрах в 200 сзади, сделал бочку со скольжением и попытался достать меня снизу. Мой ведомый крикнул: «Джек, я разберусь с тем, который у тебя сзади!» Я пристроился к тому, который проскочил мимо меня, выпустил по нему «Сайдвиндер», и МиГ взорвался в воздухе. К тому времени он был метрах в 700 впереди, вот как разогнался!»

К сожалению, до сих пор не опубликованы данные о количестве воздушных побед вьетнамских МиГ-17. В печати появлялись лишь американские сведения о потерях этих истребителей, согласно которым в 1967 г. авиация ДРВ лишилась 53 «семнадцатых», сумарные потери к началу 70-х гг. составили 98 машин, а 1972-1973 гг. было уничтожено еще не менее 15 таких самолетов.

Кроме названных конфликтов, МиГ-17 применялись в боевой обстановке большинством стран, их эксплуатировавших. «Семнадцатым» государств Варшавского договора, Кубы и КНДР довелось немало потрудиться в годы «холодной» войны, защищая воздушные границы от различных нарушителей. Китай использовал свои J-5/5A при подавлении восстания на Тибете в 1958 г., в многочисленных инцидентах на советской границе, при захвате Паресель-ских островов в 1974 г., в войне с Вьетнамом в 1979 г. Индонезийские, лан-кийские, суданские МиГи участвовали в подавлении антиправительственных восстаний и в борьбе с партизанами. Алжир задейсвовал свои «семнадцатые» в 1975 г. во время боевых действий в Западной Сахаре, Ирак – в 1980-88 гг. в войне с Ираном, Мали – в 1986 г. в конфликте с Буркина-Фасо, а во время угандийско-танзанийской (1971 г.) и эфиопо-сомалийской (1977-78 гг.) войн их применяли обе стороны. Не обошлось без МиГ-17 и в нескольких гражданских войнах, например, в Южном Йемене, Анголе, Нигерии, Мозамбике. И это далеко не полный перечень конфликтов, в которых сражался «семнадцатый». Его по праву можно считать самым воевавшим реактивным самолетом мира. Сегодня различные версии МиГ-17 остаются на вооружении Албании, Анголы, Гвинеи, Гвинеи-Бисау, КНР, КНДР, Кубы, Мадагаскара, Мали, Мозамбика, Пакистана, Сирии, Судана, Танзании и Шри-Ланки. Применяются они главным образом в качестве учебных машин, а также для борьбы с легкомоторными самолетами-нарушителями и есть все основания считать, что боевая биография легендарного самолета продлится еще ни один год.

Краткое техописание истребителя МиГ-17

МиГ-17 – цельнометаллический од-нодвигательный одноместный среднеплан со стреловидным крылом и оперением.

Фюзеляж имел полумонококовую конструкцию и разделялся на переднюю и заднюю части по шп. № 13/14. Вверху передней части между шп. № 1 и № 4 размещались фотопулемет С-13, аккумулятор, баллон с кислородом, а также элементы радиоэлектронного оборудования. Внизу находился отсек передней опоры шасси. Между шп. № 4 и № 9 располагалась кабина пилота – герметичная, вентиляционного типа, частично бронированная снизу. Фонарь состоял из неподвижной передней части и подвижной, сдвигаемой назад. Переднее бронестекло толщиной 64 мм. Под кабиной находился отсек с радиоэлектронным оборудованием и лафет с артиллерийским вооружением. На МиГ-17П и др. перехватчиках передняя часть фюзеляжа до шп. № 9 была переделана в связи с установкой РЛС. Она стала длиннее, над воздухозаборником был установлен радиопрозрачный обтекатель антенны радиолокатора, а ФКП перенесен на правый борт. Обшивка передней части фюзеляжа имела толщину 1,2 мм, воздушных каналов – 0,8 мм, задней части фюзеляжа – 1-1,5 мм. По обеим сторонам задней части имелись аэродинамические тормозные щитки площадью по 0,64 мг на МиГ-17 и 0,97 м2 на МиГ-17Ф/ПФ и др. Угол отклонения щитков составлял 55°.

Крыло имело стреловидность по передней кромке 49° до излома и далее 45°30'. Профиль – ламинарный, в корне – С-12а (или СР-12с), далее -СР-11. Поперечное "V" -3°, угол установки – +1°. Консоли крыла крепились к шп. № 9, № 11 и № 13. Конструктивно-силовая схема консоли включала лонжерон, поперечную и вспомогательную балки, заднюю стенку, обшивку, стрингеры и 25 нервюр. На концах крыла устанавливались противофлатер-ные грузы массой по 5,1 кг. Щитки-закрылки суммарной площадью 2,86 м2 располагались между нервюрами № 1 и № 18. Они сдвигались назад и отклонялись на 20° при взлете и на 60° при посадке. Каждый элерон размахом 1,512 м и площадью 0,80 м2 имел аэродинамическую компенсацию и отклонялся на ±18°. На правом элероне имелся триммер.

Пусковое устройство ПУ-21 для НАР С-21

Starting device ПУ-21 for С-21 aimed missile

Носовая опора шасси и пушки НР-23 (вверху), Н-37

Nose landing gear and cannons: top – HP-23, bottom – H-37

Вертикальное оперение имело симметричный профиль и стреловидность по передней кромке 55°41'. Площадь – 4,26 м2, в т. ч. руля направления – 0,947 м2. Рулькрепился к килю в трех точках, имел два компенсирующих груза (верхний – 2,6 кг, нижний – 5,38 кг) и отклонялся на ±25°. На верхней части вертикального оперения располагалась антенна станции предупреждения об облучении «Сирена-2».

Горизонтальное оперение крепилось к килю, имело угол стреловидности 45°, размах – 3,18 м, площадь – 3,10 м2, в т. ч. руля высоты – 0,884 м2. Угол установки горизонтального оперения – регулируемый. Руль высоты отклонялся вверх на 32°, вниз – на 16°, на его левой консоли размещался триммер.

Шасси – трехопорное. Передняя стойка крепилась к шп. № 4 и убиралась вперед. Она оснащалась колесом 480x200 мм и оборудовалась демпфером «шимми». Главные опоры убирались к фюзеляжу в крыльевые отсеки. Каждая из них оснащалась тормозным колесом 660x160 мм. Уборка и выпуск шасси – гидравлические (в аварийной ситуации выпуск – пневматический). Амортизация – масляно-пневматическая. Колея шасси – 3,849 м, база – 3,368 м.

Силовая установка МиГ-17/17П включала турбореактивный двигатель ВК-1, а МиГ-17Ф/ПФ/ПФУ – двигатель ВК-1Ф. ТРД крепился с помощью моторамы к шп. № 13. Двигатель имел двухступенчатый центробежный компрессор, 9 камер сгорания, одноступенчатую турбину. ВК-1Ф оснащался форсажной камерой с регулируемым соплом. Максимальная тяга достигалась при 11560 оборотах турбины в минуту и полном форсаже (удельный расход топлива при этом составлял 0,18-0,2 кг/Н-час, а без форсажа – 0,115 кг/Н-час). Топливо (керосин Т-1 или ТС-^размещалось в двух фюзеляжных баках общей емкостью 1400-1415 л. Передний резиновый бак на 1250 л располагался между шп. № 9 и № 13, задний металлический находился между шп. № 21 и № 25. Под крылом могли подвешиваться два ПТБ емкостью по 400 л. Порядок выработки топлива не изменял центровки самолета.

Оборудование. Радиотехническое оборудование МиГ-17 ранних выпусков включало: УКВ-радиостанцию РСИУ-ЗМ «Клен», систему опознавания СРО-1 «Барий-М», систему слепой посадки ОСП-48 (радиовысотомер РВ-2, автоматический радиокомпас АРК-5, маркерный приемник МРП-48П). В состав пилотажно-навигационного оборудования входили: указатель скорости РУС-1200, вариометр, компас и другие приборы. До 1954 г. на самолетах применялся авиагоризонт АГК-476, затем – АГИ-1. В состав электрооборудования входили генератор ГСР-3000 и аккумуляторная батарея 12САМ-25. МиГ-17Ф и его модификации отличались установкой УКВ-радиостанции РСИУ-4М (РСИУ-4В, а в некоторых сериях – Р-800), радиодальномера СРД-1 (начиная с самолета № 415351), сопряженного с оптическим прицелом АСП-4НМ, а также системы предупреждения об облучении «Сирена-2». На МиГ-17Ф более поздних выпусков стали устанавливать радиодальномер СРД-1 М «Радаль-М». Практически на всех модификациях МиГ-17 применялись фотокино-пулемет ФКП-2, сигнальное устройство ЭКСР-46 и регулятор давления РД-2ЖМ. Перехватчики МиГ-17П/ПФ отличались установкой радиолокационной станции РП-1 «Изумруд-1», На МиГ-17ПФ, начиная с 25-го самолета 6-й серии, стали устанавливать более совершенную станцию РП-5 «Изумруд-2». На перехватчиках МиГ-17ПФУ применялась РЛС РП-1-У.

Вооружение МиГ-17, МиГ-17Ф и модификаций, выполненных на их базе, состояло из одной пушки Н-37 или Н-37Д калибра 37 мм с боезапасом 40 снарядов и двух пушек НР-23 калибра 23 мм с боезапасом по 80 снарядов. Прицеливание на МиГ-17 осуществлялось автоматическим оптико-гироскопическим прицелом АСП-ЗНМ, а на МиГ-17Ф – АСП-4НМ. Самолеты могли нести по две бомбы калибра 50, 100 или 250 кг, подвешиваемые под консолями крыла на универсальных замках Д4-50 вместо ПТБ. На некоторых сериях МиГ-17Ф устанавливались специальные балки для подвески двух 212-мм НАР С-21 на пусковых устройствах ПУ-21. Вооружение МиГ-17П и МиГ-17ПФ менялось в процессе производства. Оно состояло либо из одной пушки Н-37Д и двух НР-23, либо из трех/двух пушек НР-23 с боезапасом по 100 снарядов. На серийном МиГ-17ПФУ артиллерийское вооружение отсутствовало. Под каждой консолью самолет нес две управляемые ракеты РС-1-У, которые подвешивались на балках с пусковыми устройствами АПУ-4 и замками Д-3-40.

Оснорвная опора шасси

Main landing gear