"Семь стихий мироздания" - читать интересную книгу автора (Крупеникова Ирина)

3

На смену ночной мгле пришла тягучая чернота Структурного пространства.

— Оливул, я не понимаю, что ты задумал, — зашептала Юлька. — Вернее, я догадываюсь, но они же так далеко!

— Не старайся мерить Структуру расстояниями, это ошибка, — улыбнулся Белый князь. — Домой мы вернемся с рассветом, не волнуйся. И обещаю: в первый же подходящий момент я научу тебя находить Путь, где угодно.

Девушка с готовностью кивнула. Она уже знала, что друг хочет показать ей свою Родину, и от предвкушения встречи с таинственными, порождающими массу предрассудков, Темными Мирами захватывало дух.

Путь утонул в пуще Надмирий. Юлька привыкла, что Миры в Структуре видятся подобно ярким звездам в ночном небе, но здесь ей стало казаться, будто чья-то властвующая рука свалила все сущее в один огромный фантастический котел и без устали размешивает образовавшееся варево. Миры нависали над головой, стелились под ногами, переплетались и наплывали друг на друга, и каждый при этом являл свою неповторимую гамму цветов.

Нужно было обладать особым чутьем, чтобы найти в этих изменчивых джунглях какой-либо Путь. Юлька не сомневалась, что Белый князь знает дорогу, однако даже рядом с ним ей становилось жутко, когда тропа неожиданно обрывалась, опоры уносились вместе с оторванным облаком Надмирья или прямо перед внемиренцами вздымались мифической формы протуберанцы.

Путь утонул в Мире, окруженном узорным ореолом.

— Прибыли! — провозгласил Оливул.

Окно Структуры исчезло бесследно.

— Какое чудо! — ахнула Юлька.

Они стояли в искрящемся заснеженном поле. Солнечные лучи раскрашивали в позолоту редкие снежинки, кружащие в морозном воздухе, и радужными бликами играли на насте. А вокруг, насколько хватало глаз, царило белое безмолвие.

— Это Темный Мир? — зачарованно пробормотала девушка.

— Один из многих. Я любил бывать здесь. Особенно, как сейчас — зимой.

— Я никогда не видела так много снега! А что там вдали?

— Лес. Зима накрыла его своей мантией. А вот там, — Оливул показал в другую сторону, — река. Сейчас она спит подо льдом.

— Но зимой должно быть холодно! — вспомнила Юлька и удивленно вскрикнула, обнаружив, что на ней поверх голубого костюмчика надета длинная шуба из теплого серо-белого меха, на голове красуется такая же шапочка, а ноги обуты в мягкие уютные сапожки.

— Осталась маленькая деталь, — сказал Оливул и, пока подруга рассматривала новую одежду, оформил контур образа и протянул ей аккуратную пуховую муфту. — Спрячь сюда руки. Это согреет лучше перчаток или рукавиц.

— Как в сказке! — ее глаза блестели восторгом. — А ты… Ой!

Бер-князь стоял перед ней в коротком белом тулупе, подпоясанном расшитым серебряной нитью кушаком, в сапогах с меховыми отворотами и в пушистой светлой шапке.

— Это наш с тобой Мир, Юля, — сказал он. — Здесь Вода и Твердь воплощаются в одно целое. И в нашем распоряжении вечность!

— А что мы будем делать?

— Разбудим ветер!

Оливул взмахнул руками, и откуда ни возьмись появилась кибитка, запряженная тремя великолепными скакунами. Юлька потеряла дар речи. Она, наверное, так бы и смотрела на коней в немом восхищении, но Белый князь взял ее за руку, подвел к упряжке и помог забраться вовнутрь. Девушка сразу погрузилась в мягкие шкуры, устилавшие низкое сидение. Оливул вскочил на козлы и подхватил вожжи. Чудо-кони встрепенулись, почуяв хозяйскую руку, заржали и под удалый клич возницы помчали вперед.

Юлька визжала и хохотала, когда кибитку заносило на поворотах, а встречный ветер, подхватывая хлопья снега, бросал их в лицо. Бубенчик под дугой сходил с ума от бешеного аллюра, а Оливул продолжал подстегивать неутомимых скакунов и то и дело весело оборачивался к подруге. В глазах ее бушевало счастье. И он с упоением вдыхал полной грудью свежий морозный воздух, наполняющий сладостью жизни и неистовством молодости.

Бер-Росс остановил кибитку на берегу замерзшей реки. От лошадей валил пар. Возбужденные, они храпели и били копытами по жесткому насту, но хозяин подошел к ним, погладил каждого по покрытой пеной морде, и кони замерли, будто вкопанные. Юлька тем временем подхватила полные ладони снега, подбросила его ввысь и закружилась под маленьким снегопадом. Оливул коснулся взглядом редких снежинок, и над землей заиграла озорная метелица.

— Как тебе все это удается? — восхищенно воскликнула девушка. — Признайся, ты ведь самый настоящий волшебник!

— В Темных Мирах, пожалуй, да, — согласился Белый князь. — Ты каталась когда-нибудь на коньках?

— На чем?

— Смотри! — он щелкнул пальцами, и припорошенный снегом лед на реке засиял, как чистейшее зеркало.

Оливул стоял на сверкающей недвижной воде, а на его ногах поблескивали легкие металлические полоски с узорными завитками на носках.

— Я видела такие же на картинах! — обрадовалась Юлька и подбежала к другу.

Стоило ей ступить на лед, как и на ее сапожках появились коньки. От неожиданности девушка потеряла равновесие, но Оливул мягко подхватил ее под руку.

Не прошло и четверти часа, а Юлька уже свободно скользила по зеркальной реке. Ветер свистел в ушах, мелькали замерзшие камыши и голые ветви плакучих ив, а она неслась вдоль заснеженного берега рука об руку и другом и взахлеб хохотала, просто так — от счастья.

Они давно скинули шубы, и кататься было легко и свободно. Оливул чувствовал себя на льду не хуже, чем на земле. Он успевал несколько раз проехать вокруг подруги, пока та тормозила и осторожно разворачивалась, подхватывал под плечи, когда она, слишком увлеченная, неудачно проскальзывала вперед, и вот в один из таких моментов все же не удержался и бухнулся вместе с ней в береговой сугроб.

Отсмеявшись, оба сели в снегу отдыхать. На Юлькиных плечах тут же появилась предусмотрительная шубка.

— Я велел ей заботиться о тебе, — пояснил Оливул.

Девушка с наслаждением зарылась лицом в невесомый мех.

— Смотри, уже темнеет, — она показала на небо. — Куда мы поедем теперь?

— Это сюрприз.

Ее глаза заискрились.

— Сюрприз в этом Мире? Здесь? А это далеко?

Оливул легко поднялся и протянул подруге руку.

— Первая дорога всегда кажется долгой.

— Только когда она скучна. Но до сих пор с тобой скучать мне не приходилось. Догоняй!

И она побежала к кибитке.

Тройка легкой трусцой несла сани по лесной дороге. На этот раз Оливул не сел на козлы, а, создав образ невидимого возничего, устроился рядом с девушкой. Массивные лапы елей, склонявшиеся под тяжестью снега к самой земле, образовывали тенистый свод. Солнце садилось за лес, и на дороге было сумрачно и тихо. Юлька слушала тишину, тесно прижавшись к другу и положив голову на его плечо.

— Как тут хорошо, — прошептала она. — Оливул, я никогда еще не чувствовала себя так прекрасно.

— Я тоже, — отозвался он. — Тебе не холодно?

— Нет, — она подняла голову и заглянула ему в глаза. — Я сгораю от любопытства: куда мы направляемся?

— Терпение, моя княгиня, терпение… А впрочем, мы уже приехали.

Юлька выглянула из кибитки. Ели расступались, открывая перед путешественниками полянку с аккуратной избушкой в центре. В окне домика горел свет, а из трубы лениво поднимались над крышей клубы дыма.

Оливул спрыгнул в снег и подхватил подругу на руки.

— Этот дом ждет нас всегда. Добро пожаловать, любимая.

В большой белой печи горел огонь. Пламя многочисленных свечей озаряло маленькое помещение. Вдоль стен тянулись широкие лавки, в дальнем углу возвышалась постель, сложенная из кипы мягких шкур, а возле окна с мутным стеклом стоял дубовый стол. Ветер свистел и подвывал за стенами избушки, норовя проникнуть вовнутрь, по крыше то и дело прокатывались комья снега, сброшенные с раскидистых еловых лап, слышался храп коней на коновязи, а в горнице было тепло, уютно и тихо. Только поленья потрескивали в печи.

— Это нам снится? — проронила изумленная Юлька.

— Все здесь наяву, Юля. Мы дома.

Девушка быстро освоилась. Обнаружив в печи горячую еду, она живо накрыла стол, расставила приборы и притушила свечи. Оливул принес из сеней кувшин и, погрев его на огне, разлил по кубкам темно-бордовый напиток.

— Старое вино, — пояснил он. — Бабка всегда говорила мне — береги для особого случая. И вот такой случай представился.

Они сели трапезничать. Девушка как-то незаметно преобразилась. В ее степенном спокойствии, овеянном торжественной аурой, в глубоком добром взгляде, ласковой тонкой улыбке угадывалось поистине княжеское величие. Оливул любовался ею и чувствовал, как безбрежные просторы ее существа проникают в душу, уводят в свои непознанные дали.

— Огонь, воздух, жизнь, — Юлька разглядывала пламя свечи, — земля и вода; космос, который всюду с нами. Я никак не могу привыкнуть к мысли, что среди Семи Стихий должна быть Смерть…

— Посмотри за окно. Видишь, вся природа уснула, чтобы набраться сил и возродиться по весне. Было бы так без Смерти?

— Наверное, нет. Но Смерть, она такая… холодная, пустая, — девушка поежилась. — Сколько же мужества потребуется тому, кого она изберет своим Витязем! Кто будет этот человек?

Оливул задумчиво вертел в руках пустой бокал.

— Я видел его во сне, — сказал он тихо. — Богатырь в синем. Он сказал: «Ты знаешь меня». А я продолжаю теряться в догадках.

— Давай доверимся судьбе, — Юлька встала и подошла к другу. — Сегодня наш день — Тверди и Воды. Я люблю тебя, Оливул, и хочу принадлежать тебе.