"Нежная буря" - читать интересную книгу автора (Блант Джайлс)

2

После того, как Тупренаса благополучно арестовали и водворили в камеру, Кардинал вернулся за свой рабочий стол, чтобы написать дополнительные рапорты.

Количество денег, которые удалось похитить Хьюиту, было поистине микроскопическим. Если бы он покусился на кассу магазина, его, скорее всего, освободили бы под залог, но Кардинал понимал, что Коронный суд будет настаивать на предъявлении обвинения в ограблении банка. С учетом этого он и составлял рапорт.

Он уже почти закончил, когда его позвала сержант Мэри Флауэр:

— Привет, Кардинал. По-моему, тебе не помешало бы поговорить с Тупренасом. — Она шла из коридора, ведущего от камер к столу дежурного.

— С Тупренасом? — переспросил он. — Это так важно?

— Он говорит, у него есть информация о каком-то убийстве.

Кардинал взглянул на Делорм, сидевшую через несколько столов от него. Та округлила глаза.

— Ты понимаешь, что это крайне маловероятно?

Флауэр пожала плечами:

— Сам с ним поговори. Я-то тут при чем?

Кардинал и Делорм вышли в загибавшийся под прямым углом коридор, шедший от регистратуры до гаража. Здесь было восемь камер. Тупренас находился во второй от конца. Остальные камеры сейчас пустовали.

— Просто так ничего не стану говорить, — заявил Тупренас, пытаясь казаться упрямым и суровым. Кардинал в жизни не видел столь несчастного существа, с этими глазами побитой собаки и в рубашке, пропахшей потом. — Давайте заключим соглашение. Может, меня отпустят под залог?

— Пока таких шансов маловато, — признался Кардинал. — Но все зависит от того, что ты нам расскажешь. Обещаний пока давать не могу.

— Но вы замолвите за меня словечко? Скажете, что я выполнил свой гражданский долг, помог полиции?

— Если ты предоставишь нам ценные сведения, я сообщу обвинителю, что ты помог следствию.

— И что я раскаялся, ага? Скажите им, что я сожалею насчет банка. Сам не знаю, чем я думал.

— Я ему передам. Что у тебя за сведения, Роберт?

— Знаете, мне сейчас так паршиво, вы ведь меня всегда предупреждаете, чтобы я не лез во всякие истории, и я вам за это благодарен. Не подумайте, что я вас не слушал. Я всегда слушаю. Просто потом забываю. Знаете, когда мне в башку западает мысль, она там начинает ворочаться, как утюг…

— Роберт.

— Чего?

— Рассказывай, что тебе известно.

— Ладно. Накануне того, как я прикинулся, будто граблю банк…

— Ты взял деньги, — напомнила Делорм. — «Прикинулся» тут ни при чем.

— Ладно, ладно. Короче, накануне. Я был в Торонто, у меня там девчонка.

Кардинал мысленно пообещал себе когда-нибудь в свободное время побольше выяснить об этой девушке. Скорее всего, она или сумасшедшая, или святая.

— Короче, жил я там у своей девчонки, и вот однажды решил выбраться в бар. Ну, типа провести вечер одному, без нее. И вот иду я по Спадине… знаете «Пенни-Уил»?

— Еще бы.

До того, как перевестись в Алгонкин-Бей, Кардинал десять лет проработал в торонтской полиции. Каждый тамошний полицейский знал «Пенни-Уил» — промозглый подвал на Спадина-роуд, столики из дешевой красной пластмассы: заведение, которое может понравиться разве что местным уголовникам. Ресторанчик отличался одной особенностью: в отличие от любого другого места в Торонто здесь каким-то чудом никогда ничего не менялось.

— Короче, сижу я в «Пенни-Уил», и что бы вы думали — вдруг является не кто-нибудь, а сам Тьерри Феран. Вы знаете этого Тьерри — он тоже вроде как охотник, капканы ставит. Тот еще сукин сын.

— Я знаю Тьерри.

Феран действительно был одним из местных охотников, он специализировался на пушнине. Дважды в год он выходил из лесов, чтобы продать свой товар на пушном аукционе. И каждый раз, когда он оказывался в городе, его арестовывали за пьянство и хулиганство, а также разного рода насильственные действия. Поговаривали, что иногда он делает какую-то работу для местной разновидности мафии, но доказательств пока никому найти не удалось. Маленький, хитренький, подленький человечек. Когда он злился, его небольшие грязноватые руки становились буквально железными.

— Короче, мы с Тьерри давно корешимся.

— Еще со времен тюрьмы Кингстон, если я правильно помню.

— Ух ты! Откуда вы знаете? С ума сойти. Короче, вижу я, что Тьерри сидит в углу, один. Подкатываю я к нему, и начинаем мы трепаться. А Тьерри уже хорош, понимаете? Уже набрался. И он мне начинает всякие вещи рассказывать.

Тупренас прижался к решетке своей камеры и поглядел в коридор — налево и направо. Затем добавил таким тоном, словно сообщает информацию государственного значения:

— Серьезные вещи.

— Какие?

— Ничего особенного. Так, всего лишь небольшое убийство. Вас это, наверное, не интересует?

Какими бы способностями Роберт Генри Хьюит ни обладал, он, несомненно, был бы худшим в мире актером. Кардинал с трудом удержался от улыбки. Он боялся, что если посмотрит на Делорм, то они оба покатятся со смеху.

— Отчего же, Роберт? Убийства нас интересуют.

— И вы скажете там этим, в суде, что я помог следствию?

— С меня хватит. Я пошел. — Кардинал направился к двери.

— Погодите! Погодите! Ладно, ладно, я вам расскажу. Какой вы сердитый. Я в кутузке встречал ребят поспокойнее. — Словно чтобы вытрясти из собственной головы слова Кардинала, Тупренас прочистил ухо пальцем. — Короче, я о чем. Тьерри нализался и начал мне втирать насчет того, что он кое-что видел, и это кое-что его сильно напугало. Он к тому времени уже десятое пиво прикончил, и вот он нагибается ко мне через стол и рассказывает, что случилось с одним его приятелем. Такой Поль Брессар. Тоже вроде как охотник. Так вот, этого Поля Брессара пришили. Какой-то городской, которому он бабок задолжал. Может, это мафия, какой-нибудь крестный отец. Смотрели этот фильм?

— Можно ближе к делу, Роберт?

Брессару когда-то предъявляли обвинение в нанесении тяжких телесных повреждений при отягчающих обстоятельствах. Правда, это было давно. Он до полусмерти избил одного из должников Леона Петруччи. Вероятно, металлический голос синтезатора Петруччи (пристрастие к кубинским сигарам обернулось для Леона тяжелой болезнью гортани), обещавший Брессару вознаграждение, если тот «разъяснит кое-кому нашу позицию», здорово испугал присяжных, во всяком случае и Петруччи и Брессар остались на свободе. Возможно, теперь Брессару отомстил кто-то из этого же круга.

— Короче, я же вам говорю, какой-то тип приехал в Алгонкин-Бей и пришил Брессара, и Тьерри говорит, что знает, где тело.

Кардинал повернулся к Делорм:

— Кто-нибудь заявлял об исчезновении Поля Брессара?

— Не слышала. Но я проверю.

— Хорошо, Роберт. И где же тело?

— А если я вам сообщу, вы мне поможете?

— Скажем так: это повышает твои шансы. Сначала хотелось бы понять, откуда Тьерри Ферану удалось узнать, где это так называемое тело.

— Почем я знаю? Я не спрашивал! — Тупренас склонил голову набок, как ищейка, и поскреб череп. — А может, он мне и сказал, просто я не помню. Я и сам пропустил пару кружек. Но я вам сообщаю про убийство, о котором вы не слыхали, понимаете? Суд должен это принять во внимание, верно? Смягчающее вину обстоятельство.

— Посмотрим, — ответил Кардинал. — Надеюсь, что ты не заставляешь нас зря терять время.

— Нет-нет. Я ведь не такой, верно?